МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр


К оглавлению "Страна и история"

Беньямин Кац

НЕПОГАСШИЕ ИСКРЫ
Пленные евреи и русские субботники

1. Гайдаматчина
2. Евреи в крепостном рабстве
3. Первые общины иудействующих
4. Субботники в Каширском уезде Тульской губернии
5. Общины субботников в XX веке
Литература и источники

1. Гайдаматчина.

В XVIII веке на территории Украины, находившейся под властью доживавшей последние годы Речи Посполитой, царила полная анархия. Польская держава разваливалась. Право вето в шляхетском сейме и слабость королевской власти привели к полной неспособности государства контролировать ситуацию в стране. Магнаты, имея собственные войска, вели между собой настоящие войны. Их отряды, состоявшие из так называемых надворных казаков, то есть из наемных местных крестьян и иногда запорожцев, сами занимались грабежом, а иногда предавали своих хозяев и разоряли их же имения.

В это время на Украине бесчинствовали отряды гайдамаков, в которые входили запорожские казаки, татары, люмпены, были даже польские шляхтичи и крещеные евреи. Среди гайдамаков встречались солдаты, и даже офицеры русской армии. Гайдамацкие отряды нападали на польские владения и еврейские местечки, успешно сражались с польскими войсками. Большое влияние имел религиозный фактор. У украинского населения гайдамаки находили поддержку, так как представали перед ними защитниками православия от поляков-католиков, а особенно евреев. Впрочем, это не мешало гайдамакам, например шайке под предводительством Саввы Чалого, нападать на запорожских казаков и украинскую шляхту. Жидов же пан Савва резал всегда: и воюя в союзе с поляками против запорожцев и в союзе с запорожцами против поляков.

Деятельное участие в организации гайдамацких отрядов принимали православные монастыри, которые снабжали их припасами и оружием, давали им убежище до и после походов. Иноверцев – поляков, но в первую очередь евреев, гайдамаки вырезали целыми селениями, а уцелевших продавали в рабство. Регулярная польская армия из-за нежелания шляхты нести военные расходы сократилась до 18 тысяч солдат, из которых на Украине находилось не более 4 тысяч, и не могла серьезно противодействовать гайдамакам. Польская милиция, специально учрежденная в 1750 году для охраны края от гайдамаков, больше занималась грабежом обывателей и служила для своих начальников орудием сведения личных счетов. Просуществовав три года, была распущена.

Правительству Российской империи гайдамацкие восстания были выгодны, поскольку они еще более ослабляли Польшу и ставили ее в зависимость от России. Однако, опасаясь их распространения на русские земли, иногда по просьбам поляков Россия направляло против гайдамаков свои войска.

Гайдамаки особенно активизировались в периоды польского “бескоролевья”, когда при деятельном участии соседних держав в Польше шли гражданские войны между претендентами на престол. Так было в 1734 году, когда русские войска осадили Данциг и вошли в правобережную Украину, громя польскую шляхетскую партию, поддерживающую Станислава Лещинского, соперника российского ставленника Августа III. А начальник надворных казаков князя Любомирского Верлан из Брацлавщины под их прикрытием обрушился на Подолию и южную Волынь, дошел до Каменец-Подольского и Львова и разбойничал, ссылаясь на якобы полученную от российской императрицы Анны Иоанновны грамоту, повелевающую истреблять поляков и евреев.

То затухая, то разгораясь гайдаматчина бушевала десятилетиями. Последняя, самая страшная вспышка гайдамацкого бунта, “колиившина”, произошла в 1768 году, вызванная усилением религиозного гнета и российской военной интервенцией. Императрица Екатерина II ввела в Варшаву войска. Главы польского сейма были арестованы и увезены в Россию, а сейм под русскими штыками был вынужден принять закон о равенстве католической и диссидентской (православной и протестантской) шляхты. Над Речью Посполитой был установлен Российский протекторат.

В защиту польской “веры и свободы”, умаленных прав католической церкви и сейма, против Российского владычества образовалась шляхетская конфедерация с центром в городе Бар. Против Барских конфедератов Россия направила войска под командованием генерала М. Кречетникова. Этим воспользовался игумен православного Мотронинского монастыря около города Чигирина Мелхиседек Значко-Яворский. Он заявил, что получил в Санкт-Петербурге из рук самой императрицы Екатерины II манифест, так называемую “золотую грамоту”, коей было велено “...вступить в пределы Польши, чтобы вырезать и уничтожить с Божьей помощью всех поляков и жидов, хулителей нашей святой веры...”. В мае 1768 года из монастыря вышел вооруженный отряд из 70 гайдамаков во главе с послушником Максимом Железняком и направился на север, в заселенную часть правобережной Украины. Используя подложную "золотую грамоту" Железняк в считанные дни многократно увеличил свой отряд за счет крестьян, бродячих гайдамаков и прочей голытьбы. Гайдамаки захватили Фастов, Черкассы, Канев, Корсунь, Богуслав, Лысянку, вырезав все местное население. В Лысянке они повесили на воротах костела ксендза, еврея и собаку, а рядом написали: "лях, жид и собака – все вера однака".

В начале июня двухтысячный отряд Железняка двинулся к Умани, главному городу правобережья. Владелец города и окрестностей граф Потоцкий, один из предводителей Барских конфедератов, выслал против гайдамаков отряд своих надворных казаков во главе с сотником Иваном Гонтой. Этого Гонту за верную службу он сделал шляхтичем и дал ему в вечное владение родное его село Россошки со всеми крестьянами. Но Гонта предал своего хозяина и вместе с отрядом перешел на сторону гайдамаков.

Объединенные силы осадили город. В то время как шляхтичи и барские конфедераты, находившиеся в городе, почти бездействовали, евреи под руководством поляка землемера Шафранского отчаянно защищали стены Умани. Столкнувшись с сопротивлением, гайдамаки вступили в переговоры с губернатором Младоновичем. Они уверили его, что поляков они не тронут, и городские ворота раскрылись перед ними. Сначала гайдамаки действительно напали на евреев. Избив всех, встретившихся на улицах, они бросились к синагоге, где заперлись более 3 тысяч евреев – старики, женщины и дети. Разбив двери выстрелом из пушки, гайдамаки ворвались в синагогу, и перебили всех, находившихся там. Три дня, не щадя ни женщин ни стариков, разрывая детей на части, гайдамаки резали евреев.

Потом взялись за поляков, подвергая их той же участи. Не избежал ее и предавший евреев губернатор Младонович. Трупы убитых по приказанию Гонты были брошены в колодцы или отданы на растерзание собакам. Город перестал существовать, и был вновь отстроен много времени спустя.

Русско–украинский историк XIX века Д. Л. Мордовцев писал, что Уманская резня имеет полное право занять такое же видное место в истории массовых человеческих преступлений как “Варфоломеевская ночь” и “Сицилианская вечеря”. Историк не дожил до массовых злодеяний XX века.

Разорив Умань, гайдамаки устроили около города лагерь и предались пьянству. Отдельные их шайки рассеялись по окрестностям, где продолжали свои “подвиги”. Уманские события повторились в Теплинке, Дашове, Тульчине, Монастырище, Гайсине, Копелах, Боговке, Жибычине, Лодыжине и в других местах. “Полевые командиры” гайдамацких шаек, желая отличиться перед товарищами, приводили захваченных поляков и евреев в Умань и там перед толпами казаков закалывали их пиками или стреляли в них из ружей и пистолетов как в мишени. Возвращение таких отрядов с пленными и богатой добычей отмечалось в казацком стане плясками, песнями и диким разгулом.

Конец гайдамацким подвигам положили войска генерала М. Кречетникова, призванные на помощь магнатом Ксаверием Браницким, одним из предводителей пророссийской партии польской шляхты. Полк донских казаков, выступивший из Шаргорода, поместья Браницкого, встречал многочисленные обозы беженцев, которые шли в польские и турецкие крепости, не зная где искать спасения. Встречались и обезумевшие от горя люди, которым чудом удалось спастись из разоренных местечек. Они блуждали в полной растерянности, не зная, куда им теперь идти. Многие прибивались к русским отрядам, ища у них защиты от насильников и убийц. Были случаи, что гайдамаки продавали или дарили русским офицерам кого-нибудь из пленных. Многие находили укрытие и в русских крепостях. Подполковник желтого гусарского полка, руководивший гарнизоном крепости св. Елизаветы на требование гайдамаков выдать скрывавшихся там поляков и евреев ответил: “тех жидов и поляков, потому оные в силе предложениев находятся у нас под защитой, отдать невозможно”.

Чем ближе к Умани продвигался отряд, тем меньше встречалось живых людей, и чаще попадались следы дикой гайдамацкой удали. На каком-то хуторе не было ни одной живой души, только у колодца солдаты увидели несколько трупов, пожираемых собаками и хищными птицами. “Завидев нас, вороны разлетелись, а собаки, отбежав в сторону от колодца, выли жалобными голосами, потому наиболее полагать должно, что кормились они телом своих хозяев, кои их при жизни своей кормили”, – писал в своем дневнике донской казачий офицер Калмыков.

В Умани генерал Кречетников был встречен Железняком и Гонтой по-царски. Оба щеголяли расшитой золотом одеждой и дорогим оружием. Не имея достаточно сил чтобы одолеть гайдамаков в открытом бою, Кречетников пошел на хитрость. Он предложил гайдамакам в союзе с русскими войсками захватить крепость Бердичев, обороняемую польскими конфедератами. В честь заключения союза 16 июня 1768 года устроили банкет. Для гайдамаков выкатили несколько бочек горилки, а поле того, как они перепились до бесчувствия, донские казаки схватили и связали всех гайдамацких есаулов и сотников. Лишь Железняку с несколькими приближенными удалось бежать в Подолию, где он вскоре был схвачен русскими войсками. Гонту и других надворных казаков, предавших своих хозяев, передали полякам, которые подвергли их мучительной казни. С Гонты заживо сдирали кожу в течение трех дней. Железняк, как русский подданный был отправлен в Сибирь. М. Н. Кречетников участвовал во многих войнах, дослужился до генерал-аншефа. С 1778 по 1791 г. он был наместником Тульской и Калужской губерний. Для польского государства кампания кончилась плачевно. В 1772 году был произведен первый раздел Речи Посполитой.

2. Евреи в крепостном рабстве.

Возвращались русские полки в Москву через левобережную Украину – область запорожских казаков, далее, по Северскому Донцу и Дону через восточно-украинские степи (ныне территория Харьковской и Полтавской областей Украины), Воронежскую губернию, восточные уезды Орловской и Тульской губерний. Казаки, участвовавшие в кампании, возвращались на родину, на берега Дона и Кубани. С собой русские армейские и казачьи офицеры вели пленных поляков и евреев, которых увозили в свои имения или продавали в качестве крепостных помещикам, встречавшиеся им по дороге. Сохранились сведения о судьбе некоторых из них.

В 1748 г. в вотчине генеральши Анны Михайловны Измайловны в селе Богоявленском, оно же Хитровка Епифанского уезда Тульской провинции в качестве дворовых людей проживали евреи: Исай Макаров сын Жидков, 26 лет, Иуда Никифоров сын Поляков, 21 года, и сын умершего в России еврея Ивана Степанова шестилетний Филипп Евреинов. Кроме них в ревизской сказке числе инородцев записаны два поляка и один турок. Возможно, все они взяты в плен во время одного из многочисленных гайдамацких набегов. Сын Филиппа Иванова Евреинова Евграф в 1802 году просил губернское правление выдать ему справку о том, что его отец был записан в ревизских сказках евреем.

Лев Евдокимов сын Евреинов “жидовской нации” во время резни в Умани был взят в плен запорожскими казаками. От них он достался ротмистру И. М. Кологривову, от которого попал в услужение к майорше М. А. Зиновьевой, вотчина которой находилась в селе Локотцы Ефремовского уезда Тульской губернии. Помещица женила пленного еврея на своей крепостной девке Наталье Ивановой. Лев Евреинов, находясь у Зиновьевой и, в последствии, у ее сына в крепостной зависимости, в 1770 и 1782 годах подавал прошения в уездный суд о предоставлении ему свободы. Но помещица и ее сын представили в суд подложный документ, что Евреинов добровольно признал себя их крепостным навеки. А чтобы правда не открылась, к нему приставили караул и из имения его никуда не отпускали. Только в конце его жизни, в 1819 году, сыновья его добились свободы от крепостного рабства для всего большого семейства. Разумеется, Лев Евреинов был крещен в православие, но, тем не менее, он, его сыновья Василий, Яков и Пров, их жены и дети называли и требовали записывать себя в документах “жидовской нации”.

Есть сведения, что крепостные евреи жили и в других губерниях юга России. Они женились на русских крестьянках, официально принимали православие, но они сами, их жены и дети, супруги их детей считали себя “жидовской” нации, что было отражено в ревизских сказках и других документах.

Эти люди, потерявшие родных и близких, оказавшиеся в полном одиночестве в чужих местах и отданные в крепостное рабство – казалось, они должны были бесследно исчезнуть, раствориться в массе русского крестьянства. На первый взгляд, так и произошло. Но в местах поселения плененных евреев вскоре неожиданно стали появляться и распространяться среди крепостных крестьян и однодворцев секты Моисеева Закона.

3. Первые общины иудействующих.

Общины субботников представляли собой разрозненные полуподпольные группы, не имевшие между собой никакой связи. Часто сведения, которыми они располагали об иудаизме, были очень скудны. Поэтому обряды и формы проведения молитв часто устанавливались местными наставниками и порой были очень далеки еврейских. Однако главные черты еврейской религии соблюдались. Субботники повсеместно практиковали обрезание, соблюдали субботу, не ходили в церковь, признавали развод, гнушались всеми христианскими таинствами. Пасху они праздновали по-еврейски и не поклонялись иконам, называя их идолами.

Все, когда-либо писавшие об иудействующих, (а это почти всегда были либо православные миссионеры, либо советские “научные атеисты”) отмечали высокий моральный уровень сектантов. Субботники повсеместно трудолюбивы, пьянства и разврата не знают, грамотны и очень привержены к чтению. Они приветливы, гостеприимны, живут зажиточно, охотно оказывают помощь, как своим единоверцам, так и православным, по отношению к которым ведут себя сдержанно и уступчиво, не уклоняются от участия в мирских повинностях. Сектантские села резко контрастировали с соседними, православными. Интересно, что самые бедные и экономически отсталые уезды Воронежской губернии (Задонский, Землянский и Нижнедевицкий) были оплотом православной церкви и отличались, по данным церковных властей и полиции, отсутствием сектантов.

Некоторые исследователи относят субботников к последователям Новгородско-Московской ереси жидовствующих, существовавшей в конце XV – начале XVI века. Однако в 1504 году главные ее адепты были сожжены в деревянных клетках, и никаких сведений о продолжении существования этой ереси после их казни нет. Правда, в 1748–1749 годах в Казани проводилось следствие по доносу, обвинявшему трех горожан с семьями в отпадении от православия и переходе в секту жидовствующих. Но и там никаких доказательств найдено не было, донос признан ложными и обвиняемые оправданы.

А законы, каравшие за вероотступничество, были очень жестокими. Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 года предписывало: “А буде кого бусурманин какими ни будь мерами насильственно или обманом русского человека к своей бусурманской вере принудит и по своей бусурманской вере обрежет, того бусурманина по сыску казнить, сжечь огнем без всякого милосердия”. 15 июля 1738 года в Петербурге после пыток на дыбе подверглись публичному сожжению Борух Лейбов и капитан-лейтенант А. Возницын – первый за то, что совратил второго в иудаизм, а второй за то, что ушел из православия и дал себя обрезать. Но связывать этот факт с деятельностью какой либо секты нет никаких оснований. И сам факт столь жестокого наказания говорит о единичности и исключительности этого преступления. Трудно представить, что почти два столетия ересь жидовствующих никак не проявлялась и о ней не было известно властям, а потом вдруг открылась одновременно в нескольких местах, далеких друг от друга и от Великого Новгорода, где когда-то зародилась первая секта жидовствующих.

Духовенство и чиновники начала XIX века приводят несколько версий происхождения секты. Воронежский епископ доносил, что секта возникла около 1796 года “от природных жидов в губернии проживающих”. Субботники Каширского уезда заявляли, что они содержат веру не еврейскую, но ветхого завета и приняли оную от своих прародителей и учение оной получают не от евреев, а по печатным греко-российским библиям. Каширский соборный протоиерей в 1827 году писал, что секта появилась более 200 лет назад от еврея, жившего на фабрике в селе Клигино Рязанской губернии, отстоявшем в одной версте от деревни Смедово Каширского уезда. “От сего основателя жидовской секты – писал протоиерей, – прежде заразились некоторые фабриканты, от них семейства их, а от семейств почти целые деревни и селения”. А министр духовных дел и народного просвещения в 1820 г. доносил в сенат, что “евреи, по их учению считают обязанностью обращать всех в свою веру,… и что в недавнем времени евреи распространили свое учение даже между жителями Воронежской губернии”.

В 1766 г. такие секты появляются в Бобровском и Павловском уездах Воронежской губернии. В с. Мечетке Бобровского уезда оказались “отступники от православной веры”, которые “свиных мяс не едят”, ссылаясь на триодь постную, где написано: “ядушии свиное мясо с нечистыми вместе погибнут”. В воскресные и праздничные дни они работают, но субботу почитают. В этот день они собираются в какой-нибудь дом для пения стихов. Крестов не носят. Аналогичная община обнаружились и в селе Гвазда, Павловского уезда. Они считали, что иконам не следует покланяться, в церковь – не ходить, не исповедываться и не причащаться. Веровать Богу надо духом, а исповедываться и приобщаться надо чтением псалмов. “Перед начинанием яствы” надо читать “Се ныне благословите Господа” (Пс. 133), и после “Хвалите Господа вси языцы” (Пс. 116) (до конца), свиного мяса не есть, субботу почитать, а воскресенье “не почитать за тем, что оно установлено по новой благодати”. Распространителем иудейства здесь оказался однодворец села Козловки Козловского уезда Тамбовской губернии Федор Жабин.

Одновременно с иудействующими в Тамбовской и Воронежской епархиях открылась секта “новых раскольников”, вероучение которых состояло в следующем.

  1. Веруют в истинного живого Бога в троице святой славимого отца и сына, сотворившего небо и землю, и исповедуют так, как читается в символе веры.
  2. Закон Божий, переданный в 10ти заповедях приемлют и почитают, кроме написанного в оных заповедях о почитании писанных на досках образов, которых они не приемлют, не почитают и не поклоняются им за тем, что в них нет божества и святости, а все то сделано человеческими руками. А почитают вместо оных человека, почему и поклоняются друг другу и лобызаются.
  3. В пречистую Божию матерь они веруют и исповедуют и ее чтут, только вместо поклонения телом покоряются как пред нею, так и пред святыми и пророками, которых они только почитают.
  4. Кресту не поклоняются, за тем, что оный сделан из дерева человеческими руками, а почитают они крест, то есть слово Господне, “за которое Господь наш распят и оным воскрес”.
  5. Крестное знамение рукою на себе не изображают, а крестятся словом Господним “во имя отца и сына и святого духа, аминь".
  6. В церковь не ходят и всех не приемлют, за тем, что она со всем, в ней имеющимся, сотворена человеческими руками, а в совершаемых в ней таинствах, обрядах и молитвах нет спасения. А собираются они на молитвы друг у друга в домах, где вместе поют и читают “отче наш” и псалмы. И это собрание почитают за нерукотворенную церковь.
  7. Церковного причастия не приемлют, а за причащение святых тайн почитают соблюдения слова Божия и исполнение его заповедей.
  8. Когда младенец родится, то, придя в возраст, должен креститься святым духом, то есть покаянием, кротостью, смирением и терпением.
  9. Священников, рукополагаемых от архиереев, за истинных не почитают, а признаю тех, “кои от самого Христа исполнением дел его посвящаются”.
  10. Святых почитают, но мощей их, как мертвых за святую вещь не почитают.
  11. Православное венчание считают неправильным. Должно жениху избрать себе невесту по любви, и, при свидетелях взяв ее, жить друг с другом по закону Божию.

Один из сектантов, тамбовский однодворец Семен Жерноклев, ездил в марте 1765 г. ездил в село Горелое Тамбовского уезда для “научения Божественного писания”, и учитель – однодворец того села Семен Побирахин, после пения псалмов объяснил, что покланяться надо не образам, а человеку, потому что он по образу и подобию Божиему создан. И все присутствовавшие двукратно кланялись Побирахину в ноги, целовали его в уста и еще раз кланялись. В 1769 г. число этих сектантов составляло 232 человек.

Сенатским указом было предписано сектантов мужского пола от 15 лет и “не извиняя старостью” забрить в солдаты и отправить на войну с турками, “где не только таковые развратники, но и самые церкви святой дети и истинные сыны отечества против неприятеля жертвуют своей жизнию, и дабы сии невежды имев еще время к раскаянию своего преступления военною службою доведены были до соединения святой церкви со всеми благочестно живущими христианами…”. Мальчиков до 5 лет отправить на воспитание в сиропитательный дом, а от 5 до 15 лет в гарнизонные школы, и по их окончании распределить по полкам. Жены должны оставаться при мужьях на правах солдатских жен, а вдов и девок “раздать на содержание правоверным и доброго житья однодворцами крестьянам, с тем, они, пользуясь будущими при домах от них работами, старались вывести их из заблуждения и присоединить святой церкве”. А имущество их продать с торга или разделить между местными жителями.

От дворцового крестьянина Степана Кузнецова, бывшего под следствием за распространение ереси, отданного в солдаты и служившего пошла новая ветвь этого учения. Кузнецов, приезжая из крепости св. Дмитрия в Воронеж, проповедовал это учение и передавал своим последователям записки, в которых, и в так называемых четырех псалмах, которые они пели, и заключалась их вера. Сектанты в церковь не ходили, крестного знамения на себе не изображали, иконам не поклонялись, не исповедовались и не причащались.

В 1773 г. крестьянская женка Варвара Ефимова и губернской роты сержанта Овчинникова дочь девка Акилина Федорова были задержаны полицией в Воронеже на площади “в развратном простому народу толковании о честном кресте”. Были арестованы и их единомышленники: мать женки Варвары вдова однодворка Марина Шашурина и ее муж крестьянин Петр Суслин, сержанта Овчинникова жена Мавра Семенова, солдат Фома Выпов, жена его Катерина Назарова, сержанта Андрея Гребавшикова жена Ульяна Терентьева и фабричного суконщика жена Настасья Ефимова. Все они были отосланы в Воронежскую духовную консисторию для увещевания, “токмо, будучи упорны, на истинный путь не обратились, а остались при своем заблуждении”, а поэтому под караулом были отправлены к Воронежскому губернатору. В губернской канцелярии их допрашивали под битьем плетьми. На вопрос кто сочинил их четыре псалма, все ответили, что не знают. Крестьянин Суслин и его теща Шашурина сказали, что научились им от Степана Кузнецова, Варвара Ефимова от мужа Суслина, а Мавра Овчинникова и ее дочь Акилина под пытками показали, что те псалмы научил их петь Бог.

После битья плетьми солдат Выпов, крестьянин Суслин, Настасья Ефимова, Катерина Назарова и Ульяна Терентьева заявили, что отказались от своего заблуждения, и в подтверждение этого там же, в губернской канцелярии, “изображая на себе крестное знамение, святым иконам поклонились”. И были они препровождены к Воронежскому епископу Тихону для дальнейших увещеваний. Нераскаявшиеся же пятидесятилетняя вдова Марина Шашурина, с дочерью Варварой Суслиной, Мавра Овчинникова и ее четырнадцатилетняя дочь Акилина были оставлены в тюрьме, а губернатор за указом о том, что с ними делать обратился в сенат. Сенатское постановление гласило: “Отдать женок мужьям, а вдову и девку на содержание в другие казенные селения правоверным и доброго жития однодворцам или крестьянам,.. чтоб они, пользуясь в домах своих от них работами наивсевозможнейшим образом, старались при том вывести их из безумного заблуждения и присоединить к Святой Церкви. В противном случае, если по ненадежности их обращения к благочестию, одних мужья, а других из правоверных поселян никто взять к себе не пожелают, то отослать их на имеющиеся в Воронеже фабрики в работу”.

В середине XVIII века секта иудействующих открылась среди казаков области войска Донского. Власти переселили сектантов в Александровский уезд Кавказской (позже Ставропольской) губернии, где разрешили им проживать и исповедывать свою веру при условии, что они не будут совращать православных в жидовство. В станице Александровской секта распространилась чрезвычайно. Даже в указе о борьбе с жидовствующими, изданном в 1825 году, говорилось, что секта в Александровском уезде в какой-то степени признана правительством. В начале XIX века практически одновременно правительству Российской империи стало известно о существовании сект субботников в Каширском уезде Тульской губернии, Бобровском и Павловском уездах Воронежской губернии и в городе Ельце Орловской губернии. Быстрое их распространение было обусловлено так же кризисом православной идеологии в XVIII веке, когда возникли молокане, духоборы и другие течения русского православного сектантства.

Осенью 1810 года из вотчины подполковника Николая Андреевича Писарева, села Ильманово Зарайского уезда Рязанской губернии, сопредельного с Каширским, совершила побег семья крестьян-субботников – Василий Никифоров с женой Анной и годовалым сыном Петром. Добравшись до Одессы, они прожили в ней около двух лет. Там у них родилась дочь Анна. Оставив жену с детьми в Одессе в работницах у некоего еврея Гершка, Василий ушел на заработки за границу. Услышав об Императорском манифесте от 30 августа 1814 года, объявлявшем амнистию ушедшим за границу и разрешающем им поселяться в новороссийских городах, он пришел в Екатеринослав и записался в тамошнее мещанство. В 1819 году он, взяв в городовом магистрате паспорт, забрал из Одессы жену и детей и перевез их в Екатеринослав. Там несмотря на преследования властей субботническая община быстро расширилась и была очень популярна среди местных купцов и мещан. 23 июня 1820 года тамошние иудействующие были по этапу отправлены в Александровский уезд кавказской губернии. Их дети были отправлены в приюты. Но секта не исчезла. Сохранились многочисленные судебные дела о преследовании екатеринославских субботников.

4. Субботники в Каширском уезде Тульской губернии.

О существовании субботников в Каширском уезде Тульской губернии властям стало известно в декабре 1813 года, когда крестьянин села Люблино Иван Афанасьевич Оскин подал прошение на имя Тульского епископа Амвросия. Объявляя, что он с прочими крестьянами исправляет еврейскую веру, Оскин просил отвести для них особое кладбище. Каширский купец Михаил Яковлевич Краснов тогда же заявил местному соборному протоиерею, что он так же находится в еврейской секте и хочет иметь общее с И. А. Оскиным кладбище. Последний был до 1809 года крепостным князя П. П. Борятинского, жил в его вотчине селе Таптыково, а после получения вольной переселился в Каширу, где стал купцом. По указанию Преосвященного было проведено расследование, почему российские крестьяне в еврейской секте, сколько их и давно ли они в ней. Оказалось, что иудаизм исповедуют 130 крестьян 8 разных помещиков и купец Краснов с детьми, внуками и правнуками в числе 20 человек. Руководителем и наставником секты был крестьянин села Люблино Иван Афанасьевич Оскин, а его ближайшими помощниками крестьянин села Верхнее Реткино Николай Демидов и М. Я. Краснов. В донесении, написанном в 1818 году сказано, что Оскин, “восхитив должность иудейского раввина”, хоронил умерших на самовольно заведенном им кладбище, совершал браки и исполнял другие обряды.

В 1818 году из Тульского губернского правления пришел указ о высылке в Тулу трех упомянутых выше наставников для увещевания. И. Демидов объявил о своем желании присоединиться к православию, М. Я. Краснов из-за болезней и преклонных лет уже и с постели почти не вставал, а И. А. Оскин под караулом был доставлен в Тулу. Здесь он был “увещеваем и от святых писаний обличаем” двумя специально для этого назначенными двумя соборными протоиереями и лично владыкой Авраамом в течение полугода, но остался непреклонным в своих убеждениях. Поэтому по предписанию министра полиции от 4 сентября 1818 года был препровожден под караулом в Тобольск “за распространение противной духу христианскому секты”.

Одновременно из Тульской консистории в сектантские села была направлена большая группа миссионеров, которые “при довольном их увещевании” присоединили к православной церкви в 1819–1820 годах 108 крестьян из разных сел. Но большинство из них продолжали исповедывать свою веру. Каширский протоиерей доносил, что “когда родится в доме у кого-либо из отпавших младенец, для одной проформы приглашают приходского священника наречь новорожденному младенцу имя и совершить таинство Святого Крещения. Как только священник с причтом выйдут из дома, тотчас родители или старшие в доме снимают с новокрещенного младенца крест и омывают его, как будто нечистого, водою. Всякий такой младенец пришед в возраст по научению отпадших от святой церкви стариков или родителей своих крестного знамения на себе не творит, в церковь Божию не ходит, честным иконам не поклоняется и духовного звания чурается”.

Секта быстро распространялась, несмотря на активное противодействие церкви и гражданских властей. Последователи ее появились в Коломенском и в Серпуховском уездах Московской губернии и в Зарайском уезде Рязанской губернии, сопредельных с Каширским уездом. В марте 1822 года каширский протоиерей донес тульскому епископу Дамаскину, что внук М. Я. Краснова каширский купеческий сын Дмитрий Краснов обвенчан по еврейскому закону с дочерью одного из руководителей секты Николая Демидова, принявшего православие в 1819 году, – крепостной девкой Еленой Николаевой. Обряд провел крестьянин Зарайского уезда Рязанской губернии Григорий Федоров. После многих неудачных попыток “их увещевания и обличения в любодейной жизни” в Кашире, Краснов и Николаева были в 1825 году высланы Каширским городничим в Тульскую духовную консисторию. Несмотря пятимесячные старания двух соборных протоиереев и участие самого епископа увещеваемые оказались “закостенелыми в жидовстве” и подтвердили решимость сохранять свою веру и воспитывать в ней детей.

В 1825 году вышел специальный императорский указ о борьбе с иудействующими, в котором в числе прочих упоминалась и Тульская секта. Обязанности гражданских властей были изложены в 13-ти параграфах. Один из них требовал “безо всякого участия духовной власти в виде обыкновенного полицейского распоряжения взять в тех селеньях, где секта их находится, начальников оной и их помощников для определения в военную службу годных к ней, а неспособных к военной службе на поселение в Сибирь”. Указом было установлено и официальное название секты. Поскольку “ничто не может иметь большего влияния на простых людей как презрение и посмеяние над заблудшими,.. то в отношениях местных начальств именовать субботников жидовской сектою и оглашать, что они подлинно суть жиды, ибо настоящее их наименование субботников или придерживающихся Моисееву Закону не дает народу точного о секте сей понятия и не производит в нем того к ней отвращения, какое может произведено быть убеждением, что обращать стараются их в жидовство”. Духовные власти обязывались направить в зараженные сектой места миссионеров, которые должны обличать отступников, пользуясь приличными случаями к “кроткому увещеванию”. Те же, на кого “кроткое увещевание” не подействовало, отдавались в распоряжение полицейских властей. Впоследствии подобные меры были распространены на других сектантов и раскольников.

Особо жестокие репрессии обрушились на субботников с восшествием на престол императора Николая I. В унитарной империи, которую он создавал с официальной идеологией “православие, самодержавие, народность” евреи не могли быть терпимы. По одному из первых распоряжений нового императора, отданному в январе 1826 года, все евреи-винокуры были высланы из внутренних губерний. Такие же меры принимались против евреев-ремесленников и купцов. С целью перевоспитания всего еврейского населения в христианском духе в августе 1827 года был введен в действие “Устав рекрутской повинности и военной службы евреев”. При общей норме рекрутского набора – семь человек с тысячи мужчин раз в два года, у евреев ежегодно забирали десять рекрутов с тысячи мужчин, то есть втрое больше. Для более успешного перевоспитания допускалось брать в рекруты даже еврейских детей с 12 лет. Предполагалось из евреев, воспитанных за двадцатипятилетнюю службу в христианском духе, организовать военные поселения в местах черты оседлости для перевоспитания проживающих там евреев.

Распространение иудаизма среди русских крестьян тем более не могло быть терпимо. Оно подрывало устои государства, какими их видел Николай I. После его воцарения репрессии против жидовствующих резко усилились. Их преследовали и как сектантов и как евреев. В 1842 году обер-прокурором Святейшего Синода все секты по их вредности были разделены на три категории. Иудействующие были включены в список вреднейших под номером один. О них было сказано: “Иудействующие, ибо это хуже, нежели ересь; это совершенное отпадение от христианства существенная вражда против христианства”. В число вреднейших также были включены молокане, духоборцы, хлысты и скопцы. В 1838 году в губерниях были открыты отделения созданного еще в 1825 году особого секретного комитета по надзору за расколом и сектами.

Но несмотря ни на что Каширская секта росла и расширялась. В селе Фроловском был открыт молитвенный дом. В пятницу вечером туда съезжались крестьяне из окрестных деревень и проводили всю субботу в молитвах. Руководил ими Артемий Егоров, крестьянин села Болотово Коломенского уезда Московской губернии. Местный священник писал, что он “по субботам в колпаке исполняет должность начальника секты, занимаясь чтением псалмов”. Скончался Артемий Егоров 30 апреля 1827 года в возрасте 72 лет, в присутствии Каширского протоиерея, приехавшего во Фроловское увещевать отступников, и перед смертью отвергнув крещение.

В ноябре 1827 года вышел указ Тульской духовной консистории, коим запрещено было давать жидовствующим паспорта для временных отлучек из мест их проживания, “дабы дать способ увещевать их, и чтоб они, будучи в отлучках, не могли других простолюдинов вовлечь в свою секту”. Специально для просвещения жидовствующих в село Люблино был назначен новый священник Иван Лупов, которому было предписано давать отчеты в консисторию каждые два месяца.

Под давлением властей почти все субботники были крещены. Даже “закостенелая в жидовстве” Елена Николаева с тремя ее детьми была официально присоединена к православию в мае 1829 года. Каширский соборный протоиерей Никанор Успенский и священник села Люблино Иван Лупов 7 мая 1834 года доложили епископу, что все сектанты успешно обращены в православие. "Там, где прежде было гнездо жидовствующих крестьян, – писали они в рапорте, – теперь ни одного не находится, но все противившиеся церкви Христовой обращены и присоединены к православной церкви". Секта полностью ушла в подполье.

Но все-таки не все “жидовствующие” поддались церковно-полицейскому давлению и согласились креститься. В июне 1834 года священник из деревни Новоселки Каширской округи В. Погожев донес, что крестьянка его прихода Василиса Михайлова заражена еврейскою сектою и “не только сама закостенела в заблуждении своем, но и других маломыслящих совращает на путь погибели”. При расследовании выяснилось, что она еще в 1829 году была судима за беззаконное проживание у разных лиц еврейского вероисповедания. В декабре 1834 года В. Михайлова вытребована через Каширский земский суд в село Люблино, в дом к священнику Ивану Лупову, у которого она была “увещеваема и святых писаний обличаема” целую неделю. После этого она заявила, что “хотя бы ее тело на мелкие части рубить стали, она и тогда не примет христианской веры”. В течение следующего года отец Иоанн неоднократно приезжал к Михайловой домой для увещеваний, но успеха не достиг. Поэтому Тульская консистория постановила, что поскольку “зараженная жидовством крестьянская вдова Василиса Михайлова… не только не обратилась к истине… и другим подавала вредный пример”, передать ее гражданским властям для поступления с ней по законам.

Консистория умыла руки, а Каширский уездный суд приговорил Василису Михайлову к битью кнутом, и к каторжным работа, предоставив местному духовному начальству попечение о спасении души ее. Тульская палата уголовного суда 24 мая 1836 года смягчив наказание, приговорила Михайлову к наказанию десятью ударами плетей, и к ссылке в закавказские провинции, где предать ее церковному покаянию на столько времени, на сколько тамошнее духовное правительство назначит.

Приговор был послан губернатором на утверждение в Санкт-Петербург. А крестьянка Василиса Михайлова умерла в Каширской тюрьме, так и не дождавшись окончательного решения по ее делу. Она, скорее всего, была последней крестьянкой Каширского уезда, отважившейся открыто исповедовать иудейскую веру. Другие в наступившие тяжелые времена предпочли официально креститься и уйти в подполье.

Вновь секта открылась только после смерти Николая I. Умерший 8 февраля 1869 года восьмидесятилетний крестьянин деревни Смедово Федор Яковлевич Виноградов перед смертью отказался от таинства покаяния и причащения и объявил себя жидовствующим.

Расследовавший этот случай становой пристав доложил, что крестьянка той же деревни Матрена Лукина Бандюкова осенью 1868 года жаловалась Фроловскому волостному старшине, что ее муж Иван Филиппов, исповедуя жидовствующую веру, принуждает и ее принять эту ересь. К жидовствующим принадлежат также его мать, брат с женой и некоторые односельчане. Приходской священник села Люблино Анисим Вознесенский никаких мер не принял, а волостной суд после неоднократных жалоб Бандюковой на мужа и жидовсвующих родственников и притеснения, которые она от них претерпевает, принял соломоново решение: Ивана Филиппова наказали семью ударами розог, а жену его Бандюкову семь дней продержали под арестом. В марте 1869 года Бандюкова явилась к уездному исправнику и заявила, что все десять лет их совместной жизни Иван постоянно принуждал ее принять жидовствующую ересь. Ранее она об этом не заявляла, потому что боялась, что жалоба ухудшит ее положение и повредит ее сестре Лукерье, которая еще не вышла замуж. Руководителем секты Бандюкова назвала умершего Федора Виноградова. Обряды сектантов, по ее словам, заключались в следующем.

  1. Постов не соблюдают; по средам и пятницам едят молоко; свинины и рыбы, не покрытой чешуей, в пищу не употребляют.
  2. Никогда не крестятся; в церковь не ходят; таинства покаяния и причащения не принимают; воскресных и других праздничных дней, установленных греко-российскою церковью не почитают, а празднуют субботу.
  3. С 9-го на 10-ое сентября, как женщины, так и мужчины молятся на реке, 10-го же числа ничего не едят и молятся Богу пониженным голосом, читая библию и псалтырь, стоят, кивая головой в стену. Священные книги, которыми, они пользуются, это православная библия и псалтырь, купленные в Москве. Молитвенных домов не имеют, молятся каждый у себя дома. Чтобы не давать повода к преследованию сектанты в своих домах имели иконы, но относились к ним неуважительно и надсмехались над теми, кто, приходя к ним в дом, крестился и кланялся перед иконами.

Общее число жидовствующих по докладу Каширского исправника составляло: в деревне Смедово – 14 человек и в деревне Большое Редькино – 2 человека. Из них 6 человек, в том числе и Иван Филиппов, находились на отхожем промысле в Москве, где служили банщиками. По мнению проводившего расследование станового пристава свою веру они и заимствовали от живших в Москве евреев.

Тульский губернатор полагал, что за сектантами достаточно установить негласное наблюдение, подвергать их преследованиям не следует, так как они могут привести не к прекращению ереси, а к увеличению числа ее членов. Тем не менее, по настоянию высшего начальства против жидовствующих крестьян Тульским окружным судом было начато следствие. Чем оно закончилось – неизвестно, документы не сохранились.

На этом известная нам история секты иудействующих Каширского уезда Тульской губернии заканчивается. Естественно предположить, что все они уехали в Москву, приняли гиюр и слились с проживающими там евреями.

5. Общины субботников в XX веке.

Но в некоторых местах общины субботников сохранились до настоящего времени. Правительство в целях борьбы с этой вреднейшей сектой забирало ее последователей в армию и отправляло в Закавказский корпус в предположении, что там они не смогут совращать в свое заблуждение из-за незнания местного языка, а от совращения солдат их удержит строгий надзор военного начальства. А неспособных к военной службе, ссылали на вечное поселение в Сибирь, в Тобольскую и Иркутскую губернии. К концу XIX века там сложились компактные общины, члены которых соблюдали все предписания иудаизма и считали себя добровольно принявшими еврейство (герами).

“Столицей” закавказских геров было село Еленовка, ныне город Севан в Армении. До революции там были две синагоги, миква, хедеры и многое другое. Был даже издан молитвенник под названием “Молитвы иудейской общины на весь год, собранные из разных молитвенников трудами Елизара Ароновича Семенова, проживающего в селе Еленовке Эриваньской губернии. Эривань, 1908”. Еще в семидесятых годах нашего века члены общины регулярно собирались в молитвенном доме, где имелся свиток Торы, всем мальчикам проводили обряд обрезания. Другим центром закавказских субботников было село Привольное Джалилабадского района Азербайджана. Религиозные обычаи там строго соблюдали. Автор книжек по научному атеизму А. И. Клибанов, объезжавший в начале семидесятых годов сектантские общины Закавказья, пишет, что все жители села, включая секретаря парткома местного совхоза, даже в его присутствии не снимали в помещении головные уборы.

В Сибири самая большая община сложилась в селе Зима Иркутской губернии. Тамошние геры не отличались одеждой и занятиями от односельчан, но жили отдельно на двух улицах. В паспортах в графе “вероисповедание” у них было написано “иудейское – субботнической секты”. После революции в селе образовалась сионистская организация. Зиминская община участвовала в выборах на Всероссийский еврейский съезд и посылала своих представителей на Всесибирский сионистский съезд, состоявшийся в 1919 году в Томске.

Крупные общины геров существовали в Воронежской губернии. В XIX и начале XX веков их количество постоянно росло и по неполным официальным данным к 1917 году составило более 1300 человек. Проживали они в 27 селениях Острогожского, Землянского, Новоперховского и особенно Бобровского и Павловского уездов. После революции, в 1921–1929 г.г., все геры Воронежской губернии переехали в село Ильинка и поселок Высокий Таловского района. В период массовой коллективизации они организовали особые колхозы, в которых соблюдалась суббота, и отмечались все еврейские праздники. Ильинский колхоз так и назывался “Еврейский крестьянин”. Только в конце сороковых годов, в период борьбы с космополитизмом, он был переименован в “имени Молотова”. Жили зажиточно. Даже советская атеистическая литература шестидесятых годов отмечала, что поселки Высокий и Ильинка в материально-культурном отношении первые в районе. К общественному труду относились с большой добросовестностью, еврейские колхозы всегда занимали первые места в районном социалистическом соревновании. Традиций иудаизма придерживались строго. Проведенное областными властями в 1963 году “обследование” показало, что в Высоком из 263 мальчиков дошкольного возраста необрезанных всего 15. В Ильинке все мальчики были обрезаны. Советские власти вели активную борьбу с религиозными предрассудками и преследовали “сектантов”, желавших соблюдать еврейский закон и воспитывать в нем детей. Борьба за открытие синагоги и обучение детей ивриту и Торе плавно превратилась в борьбу за выезд. В 1973–1976 годах 20 семей из Ильинки после длительной борьбы выехали в Израиль. В конце 80-х годов после слома “железного занавеса” началась массовая репатриация)">репатриация. В течение нескольких лет почти все воронежские геры выехали в Израиль.

 

Литература и источники.

  1. Мордовцев Д. Л. Гайдаматчина. Историческая монография. – СПБ: тип. Н. А. Лебедева, 1884; Мордовцев Д. Л. Собрание сочинений в 14 т. Т. 7 – М.: ТЕРРА, 1995. С. 223–526; другие издания.
  2. Грушевский М. С. Иллюстрированная история Украины. – СПБ: Тов-во “Просвещение”, б. г.
  3. Кандель Ф. Очерки времен и событий. Из истории российских евреев. Части 1, 2. – Иерусалим: “Тарбут”, 1988, 1990.
  4. Гессен Ю. История еврейского народа в России. – Москва–Иерусалим: Еврейский университет в Москве, 1993, С. 5–46.
  5. Олейников Т. Очерки по истории расколо-сектанства в Воронежской губернии. – Воронеж: Типо-Лит. “Н. Кравцов и Ко”, 1914. С. 6–7.
  6. Тульцева Л. А. Эволюция старого русского сектантства (на материалах Воронежской области). // Вопросы научного атеизма, вып. 7. – М.: Мысль, 1969. С. 195–220.
  7. Неизвестное следствие о “Казанской секте жидовствующих” 1748–1749 гг. Публикация Д. Фельдмана. // Вестник еврейского университета. 1999. № 2(20). С. 296–323.
  8. О недержании Евреям в домашнем услужении Христиан. // Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. XXXVII. С. 175–177. № 28249.
  9. Об увещевании отставших от веры и отсылке их в Гражданский Суд в случае нераскаяния. // Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. XL, общее приложение (1773 г.). С. 6–8. № 13948а.
  10. О мерах к отвращению распространения Жидовской секты, под названием Субботников. // Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. XL (1825 г.). – СПБ, 1830. С. 397–408. № 30436а.
  11. О дополнительном постановлении касательно мер к отвращению распространения секты субботников. // Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Т. XL (1825 г.). С. 465–467. № 30483.
  12. История русской церкви. Кн. 8, ч. 2. – М.: Изд-во Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1997.
  13. Панов Г. Из истории сектантства в Тульской губернии. // Прибавления к Тульским епархиальным ведомостям, 1892, № 1. С. 1–8; № 5. С. 175–181.
  14. Астырев Н. Субботники в России и в Сибири. // Северный вестник, 1891, № 6, отдел 2. С. 34–69.
  15. Иудействующие. // Краткая еврейская энциклопедия, том 3. – Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1986. Кол. 985–989.
  16. Клибанов А. И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. – М.: Наука, 1973.
  17. Клибанов А. И. Из мира религиозного сектантства. – М.: ИПЛ, 1974.
  18. Литвин А. Еврейский Иван. Русские иудаисты из-под Воронежа. // Век XX и мир, 1991, № 9. С. 45–51.
  19. Материалы Государственного архива Тульской области (ГАТО) и Российского государственного архива древних актов (РГАДА).