К оглавлению книги "ИСТОКИ ИЕРУСАЛИМА"

4

ИЕРУСАЛИМ РАСТУЩИЙ.(1860-1948)

БРИТАНСКИЙ МАНДАТ
БИТВА ЗА ГОРОД
РАЗДЕЛ ГОРОДА
ВОЙНА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ
СЛОВАРЬ

1  
    I860
  Строительство
  Мишкенот
  Шаананим
  
2  
    1917
  Декларация
  Бальфура
  
  
3  
    1917
  Заканчивается правление
  Оттоманской империи
  в Палестине. Начинается
  правление Британии
4  
    1936-1939
  Арабскоe
  восстание
   в Палестине
  
5  
    1939
  Британия издает
  Белую Книгу
  
  
6  
    1946
  Иргун взорвал
  гостиницу
  Царь Давид
  
7  
    1947
  Объединенные
  Нации голосуют
  за раздел
  Палестины
8  
    1948
  Провозглашение
  независимости
  государства
  Израиль

ПО МОЕМУ, В ЭТОМ НЕТ НИКАКОГО СМЫСЛА. И, откровенно говоря, это внушает тревогу. Не хочу, чтобы вы думали, что я просто эгоист и беспокоюсь только о своей службе. Нет, тут не только это. Сама идея мне кажется нелепой. Город должен быть защищен, каждый ребенок это знает. А для защиты города нужны стены. Невозможно защищать город, у которого нет стен.

Но несколько лет назад жители начали строиться за пределами Сулеймановых стен - моих стен! И вот теперь смотрите, что происходит: дома, здания - по всем холмам. Там - один дом, а там - несколько зданий. Я каждый день обхожу стены, а теперь должен еще все время беспокоиться об этих домах снаружи. Я и разглядеть-то их ясно не могу. Люди не обращают на стены внимания Что же, в конце концов, должен делать бедный сторож?

И ведь снаружи не так уж безопасно. Вся эта округа не была по-настоящему защищена вот уж скоро триста лет. Тут с этими турками - сущее горе. Когда они пришли, в начале шестнадцатого века, казалось, все теперь пойдет хорошо: экономика, безопасность - ну, все. Прежние правители, эти мамлюки, рабы из Египта, так были заняты своими военными делами, что на страну и внимания не обращали, все шло кое-как. Страна совсем погибала. Ну, и когда их победили эти оттоманцы, все, могу вам сказать, вздохнули свободно. У всех появилась надежда. Вот, теперь тут эти оттоманские турки. Это на самом деле великая держава, одна из великих, такая мощная, что вся Европа перед ней дрожала (особенно после того, как они взяли Константинополь) , - и вот они оказались в наших краях. Они твердо решили навести здесь порядок, и не только ради славы. Так что, ясное дело, все были в восторге. И когда они отстроили наши стены, открыли базары и подновили мечети, мы все были уверены, что самое худшее уже позади и опять начнутся счастливые дни. Но сейчас я вижу, насколько мы были наивны.

Да, представьте себе, был период улучшения, но продолжался он всего несколько десятков лет. И тут вдруг опять положение ухудшилось. Я даже не знаю, что, собственно говоря, случилось, но вроде бы власти в Константинополе - или в Стамбуле, как он сейчас называется, - потеряли интерес к Иерусалиму. Не знаю, правда это или нет, но во всяком случае так казалось. И началась сплошная анархия. Кто угодно из местных, только бы у него силы хватило, захватывал власть. Вооруженные отряды по всей стране бродили. Никакой безопасности, - можно сказать, безнадежное положение. Попробуй-ка хорошо делать свое дело, то есть сторожить, когда каждые несколько лет очередной местный головорез набирает силу и захватывает власть. И, что еще хуже, некоторые из них получали признание турецких правителей.

Это было ужасно. И несколько поколений людей жили так: дороги опасные, все приходит в упадок, бедность - на каждом углу. Нелегко охранять город в таких условиях.

И, вдобавок ко всему, люди перебираются за стены. Не понимаю, как они могут это делать. Некоторые утверждают, будто город внутри в таком плохом состоянии, что снаружи не может быть хуже. Не знаю. Допускаю, что город запущен, но в моем положении я не могу одобрять все эти действия. Это не сулит ничего хорошего в будущем. Сказать вам по правде, дела сейчас идут так, что, видать, Оттоманская империя недолго продержится, это мне мои кости подсказывают. Но как бы там ни было, если есть будущее у Иерусалима, оно может быть только внутри этих стен. Запомните мои слова!

Середина девятнадцатого века была временем больших и быстрых перемен. Развитие техники, с одной стороны, и социальное, политическое и хозяйственное развитие - с другой, изменяли пейзажи и городские ландшафты до неузнаваемости. Даже в Иерусалиме, маленькой тихой заводи Оттоманской империи, начались перемены. Вот-вот должен подняться занавес над новым периодом иерусалимской истории.

Иерусалим насчитывает 18 000 жителей, больше половины из них - евреи. Впервые за 1800 лет евреи стали доминирующей группой в своей древней столице. Но большинство их жило в крайней бедности и не могло бы выжить без помощи халуки - денег, которые собирали за границей и делили между членами общины. Рост еврейского населения можно частично приписать щедрой поддержке проживающих за границей еврейских филантропов. Один из них, сэр Мозес Монтефиоре, сыграл немалую роль в выходе еврейских кварталов Иерусалима за пределы стен Старого города.

Монтефиоре, очень удачливый британский финансист, в сорок шесть лет отошел от дел, чтобы посвятить себя филантропической деятельности. Он путешествовал по всему миру, посещая самые отдаленные еврейские общины, и везде помогал евреям.

Еврейская община Палестины была особенно ему дорога. Между 1848 и 1875 гг. он семь раз посетил страну и в каждый свой приезд затевал новое предприятие. Он получил разрешение отстроить синагогу Хурва для ашкеназской общины, организовал типографию, куда прислал из Лондона печатный станок, открыл дешевую столовую, дом для самых бедных, ремесленную школу для девушек и первую еврейскую больницу в городе (до тех пор евреи зависели от христианских миссионеров, которые предоставляли им медицинскую помощь). Но, может быть, главное детище Монтефиоре - Мишкенот Шаананим, "Прибежище покоя", первый еврейский квартал вне стен Старого города.

КРУПНЫМ ПЛАНОМ (конец 1860 гг)

Наступает ночь, и городские звуки меняются. Ежедневный деловой шум замирает. На западную городскую стену спускаются вечерние тени. Днем город кажется ближе. В поздние часы расстояния удлиняются. И хотя до стены очень близко, - дойти до нее можно за каких-нибудь /десять минут, - люди там, на холме, за стеной, чувствуют себя очень одинокими с наступлением темноты.

.Ночью хорошо слышны голоса зверей. Воют волки и шакалы, и люди озабоченно оглядываются по сторонам. Кто-то выбегает на улицу, чтобы проверить, хорошо ли заперты громадные железные ворота. Конечно, нанят сторож, который запирает и отпирает их, но тут рисковать не следует. Люди в домах собираются ужинать. Соседи слышат друг друга: дети, которые, как всегда, заняты своими играми, очень шумят. Они ничего не знают ничего об опасности, подстерегающей за воротами, хотя некоторые из них и плачут по ночам, когда звериный вой слышен особенно отчетливо.

Взрослые знают жизнь, и им страшно. И у них для этого есть основания. Когда им впервые предложили покинуть перенаселенный, но безопасный старый город ради новых домов на диких склонах холмов, они отказались. Только глупцы или вооруженные солдаты могут решиться покинуть город, защищенный стенами. Не то чтобы их городская жизнь была комфортна, совсем нет: эти семьи принадлежат к беднейшим в Иерусалиме, который полон евреев-бедняков. Только за те жалкие лачуги, в которых им приходилось ютиться, они и могли платить. Кормились они объедками и отбросами города и зачастую жили без всяких удобств.

Все они получали пожертвования от всевозможных благотворительных организаций внутри еврейской общины. Некоторые даже принимали помощь от христианских миссионеров, которые всегда охотно снабжали их физической и духовной пищей. Семьи эти не слишком гордились своей зависимостью от христианского подаяния, к тому же это портило их отношения с руководителями собственной общины. Но они чувствовали, что другого выхода нет. Тем не менее, когда им предложили переселиться в новые дома вне городских стен, они отказались. И это несмотря на прекрасные условия и деньги, предложенные тем, кто согласится переехать.

Только когда руководители общины пригрозили им, что они полностью лишатся поддержки общины, если будут продолжать бегать к миссионерам, первые несколько семей согласились переехать. За ними двинулись и другие... И вот теперь две дюжины семейств живут в новых домах.

Ветер дует на холме, когда последние жильцы идут к цистернам, чтобы накачать воды, которая понадобится им ночью. Потом они возвращаются к себе и задвигают тяжелые железные засовы. Кое-кто из мужчин - еще в ешиве, хотя молиться здесь кончают рано. Но скоро и они отложат свои книги и двинутся по мощеному тротуару к себе домой, где, прислушиваясь к ночным звукам, будут ждать наступления утра.

Они боятся не зверей, а бедуинов, которые бродят в этих местах в поисках легкой добычи. Всего несколько лет назад Шнеллер, немецкий миссионер, построивший дом и сиротский приют на северо-западе, поспешно вернулся обратно, под защиту городских стен, после того как бедуины в течение нескольких месяцев трижды осаждали его дом. Теперь переселившиеся сюда семьи боятся, как бы их не постигла та же участь.

Каждый день они ходят в город, под благословенную защиту массивных стен, и каждый день видят удивление и изумление на лицах других евреев, что им удалось пережить еще одну ночь. Некоторые семьи пытались обмануть городские власти и под покровом ночной темноты пробирались обратно в город, чтобы провести ночь под защитой стен. Их находили, и теперь сторож ворот этого так называемого тихого пристанища - Мишкенот Шаананим - получил твердый приказ перед закрытием ворот проверять каждый дом. Чтобы убедиться, что чужих нет. Похоже, они попали в западню. Кажется, выхода нет. Сколько же они тут продержатся?

Ночи в Иерусалиме длинные, особенно за городскими стенами. Посещая Иерусалим, Монтефиоре пришел к выводу, что Старый город и особенно еврейский квартал опасно перенаселены. В 1855 году он купил участок земли на запад от города, где он мог бы выстроить новый жилой квартал Его проект был поддержан Йосефом Ривлиным, жителем Иерусалима, который в 1857 году возглавил группу единомышленников, получившую название Строители Иерусалима и ставившую своей целью также покупку земли за городскими стенами.

Участок земли был куплен, и в I860 году был заложен задуманный Монтефиоре новый жилой квартал. Хотя евреям понадобилось некоторое время для того чтобы согласиться жить вне городских стен, сама идея получила поддержку, и вскоре новые кварталы стали возникать один за другим В 1868 году группа евреев-сефардов построила Махане Исраэль, а в 1869 г. Йосеф Ривлин и его друзья построили Нахалат Шива. Иеошуа Ривлин, один из соратников Йосефа, вспоминает, какое сопротивление его группе из семи человек оказали более консервативные руководители еврейского Иерусалима, не желавшие расширять веками сложившиеся границы города.

Мишкенот Шеананим иллюстрация XIX века

Тогда, в 1869 году, мы, семеро иерусалимцев, охваченные воодушевлением, купили участок земли на перекрестке, прямо напротив Русского подворья, намереваясь выстроить там новый жилой квартал, который мы назвали Нахалат Шива в честь семи зачинателей (на иврите шева "семь").

 
 

 

Затем мы пошли к людям, которые распределяли деньги халуки, и сказали им: "Наши отцы ослабили ишув, не покупая домов в городе по дешевой цене, в то время христиане скупали целые кварталы. Как бы то ни было, они согрешили, да простит им это Бог. Но сейчас город выходит за пределы стен… и многие христиане уже начали покупать землю вокруг Русского подворья, на которой, конечно же, они построят дома - и это поселение также начнет расширяться и расти.

Поэтому не пропустите случая, пока земля дешева. Используйте хоть какую-то часть от халуки, покупайте и стройте дома для бедных, и через несколько лет они выплатят деньги, которые сейчас ежегодно отдают христианам в виде арендной платы. К тому же арендная плата растет с каждым годом.

К нашему огорчению, распорядители были глухи, они не обратили внимания на наши слова, говоря: "Настоящее важнее будущего". Мы покинули их, обескураженные и удрученные.

Л.Шошук и А.Айзенберг, Важное столетие

 

 

  В 1873 году не только евреи жили за пределами стен Иерусалима. Русское подворье, упомянутое выше, было построено в I860 г. на северо-запад от Яффских ворот и состояло из собора, гостиницы и больницы. В 1878 году группа немецких христиан (тамплиеры) построила собственный квартал -Немецкую колонию, а в 1881 американские христиане построили Американскую колонию. Но быстрее всех рос Еврейский квартал.

В 1874 году началось строительство нового еврейского квартала - Меа Шеарим, названного так по стиху из текста Торы, который читался в ту неделю, когда решено было построить этот квартал. "И сеял Ицхак в земле той, и получил в тот год ячменя во сто крат (на иврите меа шеарим), (больше), так благословил его Господь" (Бытие, 26 12). О настроениях жителей Иерусалима в тот период, когда появились и стали расти новые кварталы города, свидетельствует заявление инициаторов проекта:

 
 

 

Наша радость омрачена печалью. Евреи, прибывшие из европейской диаспоры с ее шумными городами, слишком хорошо знают, что город Бога пал как нельзя более низко, они горестно стенают, оплакивая его разрушение. И хотя мы, жители Сиона, видали худшие дни, мы не меньше их опечалены жалким состоянием Иерусалима.

Но теперь, наблюдая постепенные изменения, когда город, стряхнув с себя пыль, снова надевает величественные одеяния, мы ликуем и радуемся, что рука Божия сотворила все это. Мы верим и надеемся, что таким образом Бог поведет нас и не отведет от нас Своей руки, пока мы не увидим своего окончательного освобождения, когда Господь успокоит свой народ, и мы увидим детей Сиона, живущих в собственных пределах в вечном блаженстве, во исполнение всех пророчеств.

Поэтому мы, священная община Меа Шеарим, в святом городе Иерусалиме, да будет он быстро восстановлен, призываем милость Господню и Его вечное благодеяние, сознавая свое исключительное положение, закладываем здесь краеугольный камень, с которого начинаем отстраивать покинутые части Святого города Иерусалима, слава и гордость которого будут восстановлены, как увидят все верующие. Мы, как и предки наши, действуем одни - все это подготовили мы собственными руками.

А.Хольц, Евреи об Иерусалиме

 

 

 

Название, выбранное для нового квартала (Меа Шеарим "стократно"), оказалось пророческим, новорожденный квартал был заселен так быстро, что сразу же пришлось строить новые кварталы, дабы удовлетворить потребность в жилье. Некоторые кварталы, по инициативе активистов общины, были специально построены для определенных групп населения. Например, квартал Батей Унгарин, построенный в 1883 году, стал пристанищем ультраортодоксальных евреев из Венгрии, а Бухарский квартал, построенный в 1890 году, был заселен евреями из Средней Азии. Другие кварталы, например Махане Иеуда, выросший в 1887 году, были построены в чисто коммерческих целях для тех, кто сможет заплатить требуемую цену.

Иерусалим в конце XIХ столетия

В последнем десятилетии девятнадцатого века еврейские жители Старого города охотно переселялись в районы, построенные за пределами городских стен. Страхи прежних лет были забыты. Это явствует из заявления, сделанного группой евреев в 1892 году, о плане построить еще один новый квартал Кнессет Исраэль.

 

 

Совершенно очевидно, что только немногие наслаждаются великим спасением (переселением за городские стены), и эта небольшая группа людей не компенсирует того, что терпит огромная, постоянно растущая община, большая часть которой состоит из беспомощных бедняков, мучимых постоянными тяжкими заботами: они живут в подвалах, в запущенных и перенаселенных домах. Плата за жилье сделает некоторых из них еще беднее, потому что они обязаны вносить всю ее полностью в начале года, как это принято у здешних жителей, если они не хотят, чтобы их, вместе с их имуществом, выбросили на улицу жестокосердные владельцы. Ибо здесь не действует даже милосердие Судного дня - такое отвратительное и страшное судебное постановление обрушилось на обитателей Святого города на Новый год (Мухаррам).

Плата за жилье здесь непомерно высока. В большинстве дворов совсем нет воды, а в других она кончается в середине года, так что жители вынуждены покупать воду за большие деньги. Три фактора: зловоние, дожди, протекающие через крыши, и недостаток воды - являются причиной тяжелых болезней, которые свирепствуют тут круглый год, но в особенности - летом. Дома, которые построены вне Старого города, находятся в той стороне, где воздух свеж и целителен, и там имеются цистерны, полные чистой свежей воды, рассчитанной только на эти здания.

Бен Арье, Иерусалим в 19 веке, том 2. Новый город.

 

 

Некоторые из новых кварталов вскоре утратили свой особый характер, но в других жители стали вести свой собственный образ жизни Меа Шеарим, например, стал центром самых религиозных иерусалимских евреев этот квартал, оставшийся и поныне центром ультраортодоксальной общины Иерусалима, начиная с конца девятнадцатого века, в общем, не претерпел изменений.

В 1875 году, в возрасте девяносто одного года, сэр Мозес Монтефиоре совершил свою последнюю поездку в Иерусалим. После его первого приезда прошло почти семьдесят лет, и за это время Иерусалим стал оживленным центром всей округи Вероятно, Монтефиоре испытал чувство большой гордости, глядя на город, который, как он знал, так сильно изменился и в результате его личной деятельности. В его дневнике сохранился живой рассказ о его переживаниях.

 

 

Велика была моя радость, когда я подумал, что всего несколько лет прошло в того времени, когда ни одна еврейская семья не жила за воротами Иерусалима, когда ни одного дома нельзя было там увидеть. А теперь я мог созерцать возникновение почти нового Иерусалима, многие здания которого не хуже европейских.

Выйдя из своей квартиры, чтобы осмотреть примыкающие комнаты и палатки, предназначенные для моих спутников, я увидел несколько носильщиков, которые тащили тяжелый багаж и переговаривались, вернее перекликались не менее, чем на пяти-шести языках: немецком, испанском, французском, арабском, турецком и идиш. Я был в восторге, когда выяснилось, что все они принадлежат к еврейской общине, потому что они служили живым доказательством несправедливости обвинения, будто наши братья в Иерусалиме не хотят работать.

Дневник сэра Мозеса и леди Монтефиоре

 

 

Монтефиоре умер десять лет спустя. В середине 1890-х годов рядом с Мишкенот Шаананим был выстроен новый жилой квартал. Он был назван Ямин Моше, в честь Моэеса (Моше) Монтефиоре.

Увлечение строительством в Иерусалиме охватило и европейские державы. За десять лет французы построили здесь четыре монастыря Сестер святого Розария и больницу святого Людовика Немцы открыли больницу для прокаженных в построенном арабами квартале Тальпиот, а русские построили Гефсиманскую церковь на склоне Масличной горы Французы построили Нотр Дам де Франс, гостиницу для паломников, Церковь св. Стефана (теперь часть Библейской школы), а в 1890 году - железную дорогу, проходящую по побережью Средиземного моря и соединяющую Иерусалим с Яффо. До открытия железной дороги для того, чтобы преодолеть расстояние в пятьдесят миль (80 км), требовалось несколько дней, теперь же на это надо было потратить около трех часов.

Иерусалим также посетили несколько европейских монархов, желавших посетить святые места и увидеть своими глазами, как их капиталовложения меняют лицо города.

 

Гефсиманскпй сад

Одним из них был германский кайзер Вильгельм II с супругой, приехавшие в 1898 г. Для того чтобы кайзер и его свита смогли въехать в город как официальные лица, турки засыпали ров с водой перед Яффскими воротами. Они также преподнесли в дар кайзеру участок земли на горе Сион, где кайзер основал аббатство Дормицион. К тому времени население города достигло 45 тыс человек, из которых 28 тыс. составляли евреи.

Евреи, прибывавшие в быстро растущий Иерусалим, очень отличались между собой они приезжали из разных стран, говорили на разных языках и, хотя подавляющее большинство их было религиозным, выражали свое еврейство по-разному. Ашкеназы, сефарды, восточные евреи и многие другие имели разное мировоззрение. Отношения между общинами, частями общины и этническими группами были довольно напряженными. Как правило, каждая община имела собственные учреждения и службы. Все они боролись за образовательные учреждения и за свою долю в общинных фондах.

Главным разделющим фактором был язык. Большинство ашкеназских евреев говорило на идиш. Сефарды говорили на ладино, на нескольких диалектах арабского, на арамейском, таджикском, грузинском, фарси и др. Необходим был общий язык, чтобы разные общины могли разговаривать между собой Самым сильным претендентом был иврит, который, как язык письменности, был известен ученым евреям всего мира Иврит был языком молитв и учения, но как живой, разговорный язык он фактически угас за много столетий до этого времени.

В 1881 Элиэзер Бен Иеуда, приехавший в Иерусалим из Литвы, попытался возродить иврит как современный разговорный язык. Дни и ночи работал он над толковым словарем, зачастую создавая новые слова для понятий, никогда прежде не существовавших. Не было, например, слова для понятия "телеграмма", и он создал слово миврак, построенное из корня слова барак, что означает "молния". Бен Иеуда был одержим своей идеей и требовал, чтобы у него дома говорили только на иврите, он не позволял своим детям играть с теми, кто на иврите не говорил. В начале своей деятельности он встретил сильное сопротивление ультрарелигиозной общины, считавшей, что иврит слишком свят, чтобы пользоваться им для ежедневных нужд. Даже жена Бен Иеуды сердилась, что должна общаться со своим мужем на языке, который к тому времени не имел еще слов для обозначения самых обиходных современных понятий. Но Бен Иеуда продолжал стоять на своем, и через некоторое время иврит стали преподавать в школах и говорить на нем дома. Менее чем через сорок лет, при британском мандате, иврит был признан одним из трех официальных языков Палестины.

 

 
   

Итамар Бен Ави ("сын своего отца") - так назвал позже Элиэзер Бен Иеуда своего сына Бен Циона. У него была весьма редкая особенность: он был первым ребенком в современном мире, выросшим в доме, где иврит был разговорным языком. Его отец категорически отказывался произнести в присутствии Бен Циона хоть одно слово на другом языке, и жена Бен Иеуды Двора дала клятву соблюдать это установление. По воспоминаниям Бен Циона, жизнь его в детстве была нелегкой.

"Не все эксперименты моего отца, имевшие целью заставить меня говорить на забытом языке, который, который еврейские лидеры прозвали "языком Бен Иеуды", были одинаково успешны. Пока мне не исполнилось четыре года, не было ни одного дня, ни одной ночи, чтобы он не стоял над моей кроваткой вместе с моей потрясенной матерью, наблюдая за моими глазами, которые не выражали никакой жизни, и моими губами, не произносившими ни одного звука. Всем, кто видел меня или приходил ко мне, я казался маленьким идиотом. Самый крупный иерусалимский писатель того времени, Иехиэль Михал Пинес, ругал мою бедную мать за то, что она так ведет себя со мной, несчастным.

"Прекрати эти дурацкие выдумки своего мужа! - внушал он ей. - Ты что, сама не видишь, что ваш первенец превращается в дегенерата? Если ты не будешь петь ему какую-нибудь песню не на иврите, если ты не будешь разговаривать с ним на других языках, мозг его ослабеет навсегда, и он до самой смерти останется останется совершенным невеждой. Ты этого хочешь, Двора?"

Но обет, который она дала своему мужу перед тем, как они поженились в Вене, - никогда не произносить ни слова на чужом языке в нашем бедном жилище - дал ей силы устоять против всех своих мучителей".

А.Шошук и А.Айзенберг, Важное столетие

   
 

КРУПНЫМ ПЛАНОМ (1882)

Эта комната в Иерусалиме могла бы принадлежать любому ученому или литератору. Всюду горы книг и бумаг. Стол еле виден под грудой наваленных на него документов. За столом сидит молодой человек, он делает выписки из лежащей перед ним огромной книги и весь погружен в свою работу. Быстро просматривая текст, он перелистывает страницы Когда его что-то заинтересовывает, он останавливается и делает запись в лежащей рядом с ним книге - настоящем гроссбухе. Похоже, что он составляет список слов и выражений.

Вероятно, именно этим он и занят, потому что мы - в кабинете Элиэзера Бен Иеуды. Элиэзер Бен Иеуда - необычная комбинация ученого, педагога и журналиста, подчинившего себя единственной идее и невиданной самодисциплине. Он работает постоянно, как одержимый, ради того чтобы осуществить честолюбивый план, задуманный пять лет тому назад, - возродить свой народ, еврейский народ, на его исторической родине.

Без сомнения, для такого юного человека это тяжелейшая задача, но его это, по-видимому, не смущает. С тех пор как он год назад приехал в Палестину, он выдвигает проект за проектом для осуществления своей великой идеи. И даже в этот послеобеденный час, ожидая прихода гостей, он работает над проектом, которому посвящает несколько часов ежедневно. Это его план создания словаря языка иврит, в который войдут все еврейские слова, известные с библейских времен. Вот почему он перечитывает и прочесывает книгу за книгой, отыскивая забытые слова и выражения. Бен Иеуда работает один.

Словарь - та основа, на которой строится его идея. Бен Иеуда верит, что еврейский народ может возродиться, только заговорив на собственном языке и развив собственную культуру в Стране Израиля. Он настаивает именно на иврите, потому что знает- народ возродится, когда возродится его язык. Язык поддержит народ. Бен Иеуда поможет возродиться языку. И он собирает слова.

Скоро придут гости. Он ждет их с нетерпением, хотя их приход и помешает его любимой работе. Эти гости - тоже часть его плана. Это члены группы молодых евреев, которые шесть месяцев назад сделали попытку поселиться в Галилее. Они, как и он, преданы национальной идее, но есть одно различие: они делают упор на поселения, ибо верят, что именно поселения возродят нацию. Они приехали, чтобы заняться сельскохозяйственным трудом. Эта группа молодых интеллектуалов пренебрегла своим европейским университетским образованием и прибыла на суровую землю Палестины с целью превратиться в еврейских фермеров. Они встретились со многими трудностями. В данный момент родилась новая идея, и Бен Иеуда один из ее авторов. Решено попытаться уговорить кое-кого из них переехать в город, чтобы изучать ремесла. Новая еврейская нация нуждается во многом. Конечно, она нуждается в крестьянах, работающих на своей земле, но нуждается она и в учителях, и в кузнецах, и в металлистах для городов. И вот молодые люди приезжают в Иерусалим. Сегодня будут сделаны первые наметки - как направить их в обучение к местным ремесленникам.

Уже смеркается, зажигается лампа, а молодой ученый все сидит, согнувшись над книгами. Но вот в дверь постучали. Они - здесь Он встает, чтобы приветствовать гостей, они рассаживаются и начинают разговор. По выражению их лиц видно, что разговор серьезный. Еще много вечеров просидят они так. Трудная это задача - планирование нации.

 

Идея Бен Иеуды о необходимости возрождения иврита как разговорного языка была частью более широкого плана. Он мечтал о том, чтобы еврейский народ возродился на своей древней земле. Бен Иеуда был одним из первых, проникшихся этой идеей, но было уже много людей, особенно в Восточной Европе, говоривших о возрождении еврейского народа на Земле Израиля. В 1880-1890 годах родилось поселенческое движение. Возникло дюжины две сельскохозяйственных поселений, основанных, главным образом, иммигрантами из Восточной Европы.

Это произошло неслучайно В течение всего девятнадцатого столетия муссировались национальные идеи и возникали движения возрождения по всей Европе. Евреи, разбросанные по многим европейским странам, находившиеся под влиянием новых национальных устремлений, почувствовали, что и их это касается. Некоторые евреи, особенно жившие в национальных государствах Западной и Центральной Европы (во Франции и Германии, например) все больше и больше сознавали, что нации хозяева рассматривают их как чужаков. Новые национальные движения проводили резкое разграничение между "своими" и "не-своими". Евреи, согласно этому разделению, были явно "не-свои", потому что даже самые ассимилированные из них продолжали хранить особые, характерные для них отличия, не соответствующие идеям западного национализма. Многие евреи стали ощущать неприязненное отношение к себе даже в самых передовых европейских странах, где они рассчитывали найти полное политическое, экономическое и социальное равенство.

В то же время в больших многонациональных империях Центральной и Восточной Европы (в царской России и Австро-Венгрии) местные национальные движения стремились к разным степеням автономии и независимости на территориях, где они уже жили. К концу девятнадцатого века большое количество евреев проживало в Восточной и Центральной Европе в России, Белоруссии, Литве, Украине, Польше и многих других странах. Большая часть этих евреев жила в большой бедности, часто подпадая под действие ограничительных законов и становясь жертвой погромов. Не надеясь на изменение жизненных условий или своего статуса, они десятками тысяч двигались на Запад, через океан, в "золотую страну" - Америку, некоторые из них оставались в Западной Европе. Другие же, особенно в царской России, шли в революционное движение, надеясь изменить структуру общества, в котором они жили.

Некоторые же, подобно Бен Иеуде, действовали по другому. Они задались вопросом: почему бы евреям не создать собственное национальное движение? Какие цели оно должно преследовать? Что должно в себя включать? Из неясных ответов на эти вопросы в конце девятнадцатого века родилось движение за еврейское заселение Земли Израиля - самое настоящее национальное движение, которое в конце 90-х годов превратилось в сионистскую организацию.

 
   

Теодор Герцль основал Сионистское движение в 1897 году. Палестину он посетил два года спустя. Путешествие в Иерусалим произвело на него сильное впечатление.

Иерусалим, 31 октября (1898)

Когда в грядущие дни я буду вспоминать о тебе, о Иерусалим, то не с восхищением.

Затхлые остатки двух тысячелетий бесчеловечности, нетерпимости и грязи скопились на твоих вонючих улочках. Единственный человек, присутствовавший здесь все это время, милый мечтатель из Назарета, не сделал ничего - он только помог усилиться ненависти.

Если Иерусалим когда-нибудь станет нашим и если я все еще буду в состоянии что-нибудь сделать для него, я бы прежде всего его вычистил.

Я выбросил бы все, что не священно, построил бы дома для рабочих за городом, опустошил бы и уничтожил все грязные крысиные норы, спалил бы все несвященные развалины и устроил бы базары где-нибудь в другом месте. Затем, придерживаясь, насколько это возможно, старого архитектурного стиля, я выстроил бы новехонький, полный воздуха, удобный для жизни город с хорошей канализацией.

Я твердо уверен, что великолепный новый Иерусалим может быть выстроен за стенами Старого города. Старый Иерусалим останется Лурдом, Меккой, Иерушалаимом. А новый, чудесный красавец-город может вырасти рядом с ним.

М.Левенталь (изд.). Дневники Теодора Герцля.

 

   
 

Трансформация сионистской идеи во всемирное политическое движение с собственной инфраструктурой и учреждениями связан с именем Теодора Герцля. Это был необыкновенный человек, который с момента публикации своего революционного памфлета "Еврейское государство" (1896) и до 1904 года, когда его постигла безвременная смерть, оставался главной фигурой в общественной жизни всего международного еврейства.

Герцль основал сионистское движение в 1897 г., когда в швейцарском городе Базеле был созван первый Всемирный сионистский конгресс. Через несколько лет новое движение создало учреждения, занимавшиеся организационной работой, просвещением и заселением Страны Израиля.

Работы было очень много. Сионистское движение было во многих отношениях своеобразным и не похожим на другие. Оно распространилось на многие страны мира, но только незначительное меньшинство его участников жило на своей исторической территории. Задачей этого движения было создание организационного моста между нацией - еврейским народом - и самой страной - Сионом. Около 2000 лет прошло с последнего периода существования еврейской независимости на Земле Израиля - и теперь надо было мобилизовать финансовые ресурсы, найти способы покупки небольших участков земли на древней родине, искать возможность поселения там маленьких групп. Это было бы труднейшей задачей для любой организации, не говоря уже об этой, которая только что была создана. Первым шагом в этом направлении стало создание в начале двадцатого века Керен каемет ле-Исраэль - Еврейского национального фонда.

Нужно было заняться и просветительской деятельностью. Многие евреи думали, что понятие "быть евреем" означает только религиозную принадлежность. Другие считали, что вообще не нужно оставаться евреями, и проповедовали создание социалистического мира. Третьи принимали свое изгнание и рассеяние как Божью кару за грехи отцов. Последняя группа, продолжавшая надеяться на прощение и возвращение в Сион, верила, что этого возвращения надо терпеливо ждать, ибо только Машиах)">Машиах в состоянии привести их обратно в Страну Израиля.

Перед организаторами стояла огромная просветительская задача: убедить евреев в том, что они - нация с общим языком, историей, страной и культурой. И для ее решения Сионистское движение создало свой центральный просветительский аппарат.

Постепенно, по мере того, как двадцатый век шел вперед, тоненькая струйка иммигрантов превратилась в неиссякающий поток. Люди тысячами прибывали на Землю Израиля; еврейское население росло, и Иерусалим расширялся как еще никогда за истекшие без малого две тысячи лет. Но великие державы безудержно неслись к катаклизму, который теперь называется Первой мировой войной. Взрыв произошел от искры. В августе 1914 года в сербском городе Сараево был убит крон-принц Австро-Венгрии. Австро-Венгрия и ее союзники, Германия и оттоманская Турция, объявили Сербии войну, Англия, Франция и Россия немедленно устремились на помощь Сербии.

Началась затяжная война. За четыре года изменился облик всего мира. Старые монархии были свергнуты, родились новые государства, баланс сил в мире был нарушен. Оттоманская империя загнивала уже несколько десятилетий. Первая мировая война положила конец оттоманскому владычеству в Палестине. 11 декабря 1917 года в Иерусалим вошли британские войска во главе с генералом Алленби.

Собственно говоря, перед этим Иерусалим сдавался уже дважды. 9 декабря британский офицер, которому надоела армейская пища, отправился вместе со своим поваром и несколькими друзьями на поиски свежих овощей и яиц. Приблизившись к городу, они увидели городских старейшин, размахивавших белыми флагами. Среди них были мэр Иерусалима, начальник полиции и еще несколько важных лиц. Когда обе группы встретились, мэр зачитал декларацию о сдаче города. Офицер помчался обратно и доложил британскому командованию о происшедшем. Желая присвоить себе лавры человека, которому сдался Иерусалим, его командир устроил второй, официальный акт сдачи в больнице Шаарей Цедек на Яффской дороге. Генерал Алленби, услышав о сдаче города, тоже пожелал получить свою долю лавров и устроил третью сдачу и военный парад 11 декабря 1917 года.

Сдача Иерусалима британцам имела для еврейской общины города особое значение. За несколько недель перед тем лорд Артур Бальфур, британский министр иностранных дел, послал письмо президенту Всемирной сионистской организации Хаиму Вейцману. В этом письме лорд Бальфур писал: "Правительство Его Величества положительно смотрит на устройство в Палестине национального очага для еврейского народа". Это письмо, известное как Декларация Бальфура, сделало Британию первой державой в мире, признавшей официально цели сионизма. И теперь эта самая держава взяла страну под свой контроль.

БРИТАНСКИЙ МАНДАТ

Едва войдя в Иерусалим, британцы организовали систему снабжения, чтобы предотвратить голод. 1 июля 1920 г военное правительство Палестины было заменено гражданской администрацией, возглавляемой верховным комиссаром, штаб которого размещался в Иерусалиме. Первым на этом посту стал сэр Герберт Сэмюэль, член известного англо-еврейского семейства и откровенный сионист. Его прибытие вызвало большое волнение среди евреев Палестины, как явствует из письма, написанного племянницей сэра Сэмюэля Хелен, сопровождавшей своего дядю в Палестину.

 

 

 

В первую же субботу в стране Его Превосходительство снова, не обращая внимания на возможную опасность, прошел пешком от правительственного дома (на Масличной горе) до большой синагоги в Старом городе, в сопровождении других старших еврейских офицеров. Я пошла с ними, и было необыкновенно трогательно видеть по обе стороны тамошних узких улиц большие толпы евреев, охваченных радостью по поводу того, что они могут приветствовать такого же еврея, как они, представляющего короля Англии и занимающего самый высокий пост в стране. Они молчали, потому что в Иерусалиме не принято издавать приветственные крики, но хлопали в ладоши, а многие старики, выглядевшие как патриархи со своими длинными бородами и свисающими по обе стороны головы локонами, плакали не таясь.

Первую официальную церемонию Его Превосходительство провел в правительственном доме, где он прочел присутствующим послание короля. Их было около трехсот, среди них - высшие офицеры армии, консулы, шейхи, священники и раввины, а также представители коммерческого мира. Десять женщин, среди которых была и я, приглашены были занять места среди старейшин, остальные женщины сидели на галерее.

 

 
 

 

Его Превосходительство выглядел великолепно в своем белом с золотым шитьем мундире, с пурпурной лентой и двумя орденами, в белом шлеме с золотым острием. Послание было переведено на арабский и иврит, которые теперь в равной степени признаны официальными языками, а затем Его Превосходительство произнес речь, в которой особо подчеркнул необходимость полного уничтожения взяточничества, распространенного в стране, которая столетиями находилась под турецким управлением.

Л.Шошук и А.Айзенберг, Важное столетие

 

 

Британцы хотели быть справедливыми пo отношению ко всем обитателям Иерусалима. Они назначили муниципальный совет, состоящий из двух мусульман, двух христиан и двух евреев. Мэром был избран представитель мусульманской общины. Выборы нового муниципального совета, состоящего из четырех представителей каждой общины, впервые состоялись в 1924 году. Несмотря на то, что евреи уже представляли в городе абсолютное большинство, британские власти настояли на том, чтобы мэром города, как и в прошлом, был мусульманин. Были назначены и два его помощника один - христианин, другой еврей.

При британцах Палестина и Иерусалим процветали. Сионистские деятели перенесли свои представительства в Иерусалим, сделав город, таким образом, неофициальной столицей ишува (еврейской общины в Палестине). Были построены такие здания, как гостиница "Царь Давид" (1930), Центральный почтамт, больница Хадаса и музей Рокфеллера (1938), а также новые жилые кварталы - Тальпиот (1922), Бейт а-Керем (1923), Рехавия (1924), Бейт ва-Ган (1925) и Геула (1928). Здания и целые кварталы были построены в разных стилях, нередко в зависимости от того, из какой страны приехали их обитатели. Некоторые являлись подлинными шедеврами. Здание ИМКА было спроектировано тем же архитектором, который построил Эмпайр стейт билдинг в Нью-Йорке. Хадаса на горе Скопус была спроектирована знаменитым немецким архитектором.

Одним из важнейших зданий, возведенных в это время, был Еврейский университет на горе Скопус. Официальное его открытие состоялось 1 апреля 1925 года, в присутствии лорда Бальфура, представителей еврейской науки и культуры всего мира, в том числе Хаима Вейцмана (ставшего впоследствии первым президентрм Государства Израиль) , Альберта Эйнштейна и Зигмунда Фрейда. Марвин Ловенталь, писатель и историк, также присутствовавший на церемонии открытия, писал:

 

 

 

Открытие Еврейского университета в Иерусалиме в канун праздника Песах 1925 года представляло собой нечто большее, чем открытие единственного высшего учебного заведения. Большее, чем триумф сионизма, большее, чем еще один краеугольный камень, заложенный в здание нации.

Доктор Вейцман приветствовал собравшихся. "На территории этих институтов… все веры и расы, я надеюсь, объединятся для великой задачи - в самом деле восстановить в Палестине цветущую цивилизацию, которой она когда-то славилась, и предоставить ей собственное место в мире мысли. Задуманный в этом духе и воодушевленный этими идеалами университет, если осуществятся наши надежды имеет перед собой будущее, исполненное богатых возможностей не только для евреев или для Палестины, но и для просыпающегося Востока и для всего человечества"

Эти слова превратили в мантию пророка плащ Гилеля, одеяние Раши и кафтан Виленского Гаона.

Но самым впечатляющим моментом всей церемонии было ее окончание. Спускаясь с вершины горы, зрители вливались по серпантину дороги в глубокую долину Йеошафат и затем поднимались вверх по изгибам дороги к стенам Иерусалима. Тысячные толпы людей черным кольцом обвивали весь древний город - внутри, снаружи, сверху.

Л.Шошак и А.Айзенберг, Важное столетие

 

 

 

Открытие Иерусалаимского университета

Великий еврейский поэт Хаим Нахман Бялик (1873-1934) выступил вслед затем с речью, в которой он подчеркнул важность возрождения и расцвета еврейской культуры. Он сказал:

 

 

Мы пришли сюда не за тем, чтобы искать богатства. или господства, или величия. Сколько из всего этого может нам дать бедная маленькая страна? Мы хотим только обрести здесь нашу собственную территорию для физического и интеллектуального труда. Мы еще не совершили здесь никаких великих дел. Несомненно, много лет должно пройти, пока мы освободим эту заброшенную землю от ее прокаженных камней и гнили ее болот. На сегодняшний день это только самое начало строительства, но уже появилась необходимость в создании дома для интеллектуального труда нации. Такова природа наших людей: они и трех дней не могут прожить без Торы.

Уже в этот первоначальный период у нас есть насущные культурные потребности, которые должны быть удовлетворены немедленно. Кроме того, на нас лежит тяжелое бремя забот о культурной судьбе нашего народа в диаспоре.

Поэтому мы должны как можно скорее зажечь здесь, в Израиле, первый светильник учения, науки и разного рода интеллектуальной деятельности, прежде чем в чужих странах последний светильник для нас погаснет. И это мы предполагаем сделать в доме, двери которого раскрылись сегодня на горе Скопус.

А.Герцберг, Сионистская идея

 

 

Расширение и рост еврейской общины проходили отнюдь не в идиллической обстановке. Напряженность в Иерусалиме между арабами и евреями была взрывоопасна. По развитию и росту арабская община в Иерусалиме отставала от еврейской, и арабские жители считали, что беспримерный рост еврейского Иерусалима будет угрожать их собственным национальным и религиозным устремлениям в Палестине. Периодически происходили вспышки насилия, такие, как антиеврейские бунты 1820 и 1929 годов, когда были убиты и ранены сотни людей. Британцы делали отчаянные усилия, чтобы удержать контроль над ситуацией, но это им удавалось далеко не всегда.

 

КРУПНЫМ ПЛАНОМ (конец 20-х годов)

Они строят новый дом для губернатора. На холме к юго-западу от Иерусалима евреи и арабы строят роскошный дом. Он должен быть величественным, потому что в нем должен разместиться представитель великой державы.

Много правителей сменилось в Иерусалиме за тысячелетия его истории. Не одна великая империя заявляла, что Иерусалим принадлежит ей. Все они селили своих правителей в импозантных и удобных зданиях, соответствующих их положению. Теперь сюда прибыла еще одна империя и назначила своего губернатора. И звук металла, дробящего камень, врывается в утренний воздух на этом иерусалимском холме.

Новый губернатор пришел посмотреть на это место. Он не так давно в Палестине и уже испытывает замешательство, которое охватывает всех будущих правителей в этом краю с его сложностями. Он - человек мягкий и в то же время опытный колониальный администратор. Он много лет служил своему королю и стране. Служил в Африке, на Карибских островах, а теперь ему выпало служить здесь.

Он первый, кто будет править из этого дома. Британцы в Палестине уже десять лет, но его предшественники управляли страной из госпиталя на Масличной горе. Расхаживая по почти законченным покоям дома, он думает о том, какое бремя на него возложено. Его дом будет иметь все, соответствующее статусу правительственного учреждения Британской империи. Здесь будут разные бюро, а здесь - банкетные залы. Здесь - комнаты для отдыха, а там - помещения для оркестра и для обширной библиотеки. Комнаты для гостей - наверху, а для охраны - внизу. Он ходит по молчаливым комнатам. Снаружи уже размещаются теннисные корты, сады и плавательный бассейн. Он размышляет. Он - слуга великой империи, а в этом здании находится его собственная империя. И, как у короля в старину, тут будет его двор.

У него много забот. Он прибыл в страну как раз тогда, когда опять вспыхнул раздор. Каждое национальное движение стремится взять верх, и британцы стараются встать между ними. Официальная британская позиция - нейтралитет, но как можно оставаться нейтральным, когда обе стороны, как дети, постоянно стремятся сперва вызвать беспорядки, а потом обвинить в этом другую сторону.

Как усталый родитель, губернатор старается отделить правого от виноватого и уменьшить напор эмоций. Ну, почему они не могут оставить его в покое? Все, чего он хочет, - управлять этим краем как можно лучше - так, как он поступал в Африке. Почему здесь все так не похоже на Африку или на Карибские острова, где его авторитет был непререкаем? Здесь, кажется, каждый хочет управлять. Неужели они в самом деле думают, что смогут делать это лучше британпев, с их врожденным уменьем и опытом, нажитым за столетия управления всем миром?

Поговаривают о серьезных беспорядках. Он слышал эти разговоры и раздумывал, что в таких случаях делать. Он посмотрел в окно и увидел группу арабов и евреев, вместе работающих под палящим солнцем. Здесь, на стройке, отношения между обеими группами довольно дружеские. Но и из этого может вырасти проблема. Среди евреев есть убежденные социалисты, и они уже братались с арабами. Он отдал приказ - всячески этому препятствовать. Только этого ему не хватало! Чтобы евреи и арабы, воодушевленные радикальными идеями, объединились против общего врага! То есть - против него.

Здесь, в собственной империи, он знал, что делать. Здесь, при его дворе, все будут подчиняться его слову. Но за стенами своего маленького владения... Как часто он чувствовал себя беспомощным! Иногда он чувствовал себя совершенно бессильным - хотя слово его было закон. Как же может человек, за которым стоит огромная сила величайшей в мире империи, чувствовать себя таким бeccильным?

Он хмурит брови, продолжая обход больших пустых комнат, очень одинокий человек наедине со своими проблемами.

 

БИТВА ЗА ГОРОД

Беспорядки зачастую поддерживались радикальным крылом арабского руководства. В особенности же отличался тут муфтий, мусульманский религиозный лидер Иерусалима Хадж Амин аль-Хуссейни. Закоренелый антисионист и антисемит, он распространял слухи, позорящие евреев, и публично обвинял ишув в попытке захватить священные для мусульман места на Храмовой горе.

В это время, в 1933 году, в Германии пришла к власти нацистская партия, которая начала издавать откровенно антисемитские законы. Евреи были лишены основных гражданских и человеческих прав. Беженцы оттуда прибывали в Палестину с рассказами о погромах, концлагерях и казнях.

В 1936 году Высший арабский комитет, соответствующий Сионистскому исполнительному органу, объявил всеобщую забастовку, разжигая одновременно беспорядки в стране, с целью заставить британские власти прекратить еврейскую иммиграцию в Палестину. Волны насилия захлестнули страну. В этих условиях правительство Британии, стараясь положить конец конфликту, назначило в 1937 г комиссию по расследованию. Эта комиссия, известная как комиссия Пиля, обсудив ситуацию, выдвинула план, по которому Палестина должна была быть разделена на две части - арабскую и еврейскую. В связи с трудностями, возникшими по вопросу раздела Иерусалима, было решено, что Иерусалим вместе с Бейт Лехемом на юге и корридором, соединяющим их с Яффским портом, останутся под британским контролем. Первое предложение о разделе Палестины было напрочь отвергнуто арабами.

Мнения сионистских руководителей по этому вопросу разделились. Арабские атаки на еврейские учреждения усиливались. Поэтому британцы распустили Высший арабский совет и выслали арабского мэра Иерусалима. Муфтий бежал в Ливан, а оттуда - в нацистскую Германию, где он нашел и безопасную гавань и политическую поддержку. В конце концов в мае 1939 года британцы, резко изменив политику предыдущих двадцати лет, издали Белую книгу, официальный документ, ограничивающий еврейскую иммиграцию в Палестину. Арабы несколько приутихли, но евреи были возмущены до глубины души.

 
   

В напряженные времена британского мандата основным источником постоянных огорчений для евреев была Стена плача. Британцы решили, что статус-кво, соблюдавшийся здесь в последний период турецкого правления и регулировавший правила поведения у Стены, должен оставаться неизменным. Никакие новшества не допускались, британская полиция, охранявшая этот район, категорически поддерживала статус-кво. Для молящихся у Стены плача охранявшие их британские полицейские все больше и больше становились просто угнетателями. Это хорошо передано в рассказе Шая Агнона "Теила".

"В канун нового месяца я пошел к Стене плача, мы в Иерусалиме привыкли молиться у Стены плача каждое новолуние. Большая часть зимы уже прошла, и начиналось весеннее цветение. Небо над нами было чистое, и земля освобождалась от своей печали. Солнце улыбалось, город сиял в в его лучах. Мы тоже радовались, несмотря на владевшие нами тревоги. Много было этих тревог… и не успевали мы разделаться с одной, как ей на смену приходила другая.

От Яффских ворот и до Стены плача потоком двигались мужчины и женщины из всех общин Иерусалима. На открытом пространстве у самой Стены, в будке, размещалась полиция мандатных властей, задачей которой было следить за тем, чтобы никто не взял на себя охрану молящихся, кроме нее. Наши противники, которым хотелось нас спровоцировать, поняли это и начали свои провокации. Тех, кто пришли молиться, оттеснили и прижали к камням стены, одни плакали, другие, казалось, растерялись. А мы все продолжали молиться: "Доколе, Господи, доколе? Достигли мы последней степени падения, а Ты все медлишь с нашим искуплением".

Я нашел для себя место у Стены, стоя то между молящимися, то между любопытными зрителями. Я удивлялся народам мира: мало им, что они угнетают нас во всех странах, так им еще понадобилось угнетать нас у себя дома".

Ш.Агнон, Теила, Израильские рассказы

   
 

1 сентября 1939 г. нацистская Германая напала на Польшу, развязав таким образом Вторую мировую войну. Возможности узнать, что происходит с евреями в занятой нацистами Европе, были очень ограниченны. Слухи о лагерях уничтожения и массовых убийствах доходили до Палестины, но во время войны всегда рождаются слухи. А в эти особенно трудно было поверить, и некоторые высокопоставленные особы им просто не верили. Только когда войска союзников начали освобождать оккупированную Европу, стало известно о совершавшихся зверствах. Все были потрясены; это было намного страшнее, чем можно было себе представить. В Польше фабрики смерти работали на полную мощность. Общие могилы с десятками тысяч жертв были обнаружены в западных районах Советского Союза и в Прибалтике. Были убиты шесть миллионов евреев, из них полтора миллиона - дети.

В конце войны (в 1945 г.) в Европе находились сотни тысяч перемещенных евреев, переживших Катастрофу, которым некуда было вернуться. Белая книга 1939 года оставалась в силе, и выжившие, многие из которых страстно желали снова начать жизнь в Палестине, были вынуждены оставаться в лагерях перемещенных лиц в Европе. Некоторые попытки прорваться в Палестину через британскую блокаду закончились успешно, но многие беженцы были перехвачены и отправлены в лагеря на остров Кипр.

Пока нации мира топтались на месте в поисках решения проблемы еврейских беженцев, евреи Палестины пришли к заключению, что возможно только одно решение - создание в Палестине независимого еврейского государства со столицей в Иерусалиме. В течение пятидесяти лет это было мечтой и целью Сионистского движения. Но теперь еврейская независимость стала безотлагательной необходимостью - и еврейская община Палестины твердо решила выступить против британской политики и даже британского присутствия в стране.

Палестинские арабы пришли в бешенство. Они боялись, что прилив еврейских беженцев нарушит в стране достаточно хрупкий демографический баланс, и противились каждой уступке, которую британцы делали местной еврейской общине. Арабы заявили, что они не участвовали в разрушении еврейских общин в Европе, и поэтому от них не приходится ожидать, что ради решения проблемы беженцев они станут расплачиваться своими землями и домами.

Таким образом, евреи Палестины оказались, с одной стороны, противниками британских властей, а с другой были вынуждены оказывать вооруженное сопротивление нападающим на них арабам. В стране существовало в то время три военизированных движения, и каждое из них имело собственную структуру. Хагана ("Оборона") была военной частью официального еврейского руководства ишува. Она была организована в 1920 году, и ее задачей было защищать жизнь, собственность и честь евреев. Хагана создала в 1941 году постоянное воинское соединение Пальмах (Плугат махац - "Ударная часть") для защиты еврейских поселений от арабских атак и для войны с державами оси, если они войдут в Палестину.

Иргун, или Эцель (акроним еврейского названия Национальная военная организация) порвал с Хаганой в 1937 г. Он был связан с оппозиционной Ревизионистской партией в Сионистском движении. Иргун поддерживал более активную военную политику против арабской агрессии и не подчинялся проводимой Хаганой политике сдержанности. Однако, как и Хагана, Иргун во время Второй мировой войны сложил оружие перед британцами, чтобы они могли сражаться с общим врагом - нацистской Германией.

Была еще маленькая группа еврейских националистов, которые отказались прекратить нападения на британцев даже во время Второй мировой войны. Они называли себя Лехи (акроним названия Бойцы за свободу Израиля) или группа Штерна (по имени своего командира Авраама Штерна).Эта группа откололась от Иргуна и приобрела печальную известность убийствами британских должностных лиц и солдат.

Но в атмосфере глубокой подавленности, которую переживал еврейский народ после войны, все три военные группы решили заставить британцев уйти из Палестины, чтобы открыть ворота массовой еврейской иммиграции и добиться независимости.

Самое заметное выступление против британцев произошло в июле 1946 года. Иргун, под командованием Менахема Бегина, разрушил целое крыло гостиницы "Царь Давид" в Иерусалиме, где размещалась штаб квартира британской администрации.

 

 

У Менахема Бегина, командира Иргуна, было одно выдающееся качество, которое он теперь использовал полностью. Он плановик, может быть небольшого масштаба, но очень тщательно работающий, вникающий в малейшие детали. Решив расколоть самый крепкий орешек, он предложил взорвать штаб палестинской администрации, помещающийся в восточном крыле иерусалимской гостиницы ""Царь Давид". Здание охранялось всеми мыслимыми человеческими и техническими средствами.

В середине июля Бегин встретился с тогдашним командиром Пальмаха и объяснил ему свой план, выполнение которого требовало больше средств, чем те, которыми располагал Иргун. Бегин предложил провести эту операцию совместно с Хаганой. Они обсудили это предложение, но командир Хаганы отверг его и со своей стороны предложил провести операцию ночью и сделать о ней предупреждение, чтобы избежать человеческих жертв. Позже Хагана заявила, что Иргун принял эти условия и потому руководители Хаганы не стали вмешиваться в ее подготовку.

Иргун не выполнил соглашение. 22 июля 1946 года, незадолго до полудня, машина с людьми в арабской одежде, груженная молочными бидонами, подъехала к черному ходу гостиницы "Царь Давид" с западной стороны, противоположной административному крылу. Никто не обратил особого внимания на арабов, сгружающих бидоны и закатывающих их в подвал отеля. В подвале был широкий проход, идущий вдоль всего здания от кухни в западном крыле до помещений администрации - в восточном. При всех ухищрениях системы безопасности, охраняющей административные помещения, по-видимому, никому не пришло в голову подумать об охране подвала, вход в который фактически оставался свободным.

Переодетые арабами члены Иргуна, задержав кухонных работников, наткнулись на британского офицера, вышедшего из комнаты связистов, которая тоже находилась в подвале. Они выстрелили ему в живот. Выстрел был услышан, и кухонные работники подняли тревогу. Было около четверти первого (прошло несколько минут) после прибытия грузовика. Швейцар гостиницы, видевший, как прибыл грузовик, и слышавший сигнал тревоги, позвал британского караульного. Караульный не пожелал покидать свой пост, и его пришлось чуть не силком к кухонному входу. Он явился туда как раз тогда, когда переодетые арабами люди уезжали на грузовике. Он несколько раз выстрелил, но сигнал общей тревоги все еще не был подан.

Прошло еще некоторое время, пока несколько военных спустились вниз за раненным офицером, а другие пошли выяснять положение. Через несколько минут - минуты за две до половины первого - гостиница "Царь Давид" и газета "Палестайн Пост" получили предупреждение о том, что административное крыло гостиницы заминировано. Времени хватило лишь на то, чтобы подать сигнал тревоги, - звук страшного взрыва потряс город и разрушил гостиницу. Тяжелый иерусалимский известняк обрушился на государственных служащих - их было более ста. Позже Иргун уверял, что по телефону было передано предупреждение ответственному секретарю, но доказательств этого не существует. Фактически, все другие предупреждения были сделаны таким образом, чтобы никто не успел уйти. Погибло более 90 человек - британцев, арабов и евреев.

И.Кимхе, Семь павших столпов, Ближний Восток 1915-1950

 

 

Ответ британцев был немедленным и жестоким. Был объявлен комендантский час, а на еврейских руководителей была устроена облава. Многие были высланы в отдаленные британские колонии в Африке. Тогда же британцы стали вешать приговоренных к смерти еврейских террористов. Многие из жертв находились в иерусалимской тюрьме, но большинство были увезены для казни в Акко. Меир Файнштейн и Моше Барзани, приговоренные в Иерусалиме, накануне казни покончили с собой в своей камере. В конце концов, по мере того, как атмосфера все больше накалялась, британцы согласились поставить вопрос о Палестине на сессии Организации Объединенных Наций.

РАЗДЕЛ ГОРОДА

29 ноября 1947 года Организация Объединенных Наций одобрила план раздела Палестины, согласно которому британцы покинут страну 15 мая 1948 г. и тогда будут созданы два новых государства - еврейское и арабское. Иерусалим должен был быть объявлен международным городом. Однако арабы не хотели принять ни одного из планов раздела Палестины, и постоянные стычки между евреями и арабами превратились в настоящую войну.

Местом главных вооруженных столкновений стала дорога в Иерусалим. За контроль над ней Хагана боролась с палестинскими арабскими войсками, организованными в Армию арабского освобождения. Каждой стороне было ясно, что контроль над этой дорогой является жизненно важным. Если бы этой дорогой овладели арабы, евреи были бы отрезаны от других еврейских центров Палестины. Еврейский Иерусалим оказался бы осажденным, и местные еврейские общины вынуждены были бы сдаться и эвакуироваться из города. В течение нескольких месяцев контроль над разными участками дороги переходил из рук в руки. В мае 1948 года Армия арабского освобождения наконец захватила контроль над дорогой, изолировав еврейский Иерусалим от других еврейских поселений в стране.

Западная часть Иерусалима подвергалась постоянным атакам. Арабы нападали с прибрежных равнин на колонны грузовиков, снабженные продуктами и водой и пытавшиеся прорвать блокаду города. Старый город, включая и еврейский квартал, был отрезан от новых районов.

Евреи эвакуировали северные предместья города - Атарот и Неве-Яаков, а арабские жители бежали из своих домов в Западном Иерусалиме.

Пытаясь предотвратить арабские атаки, солдаты Иргуна и Лехи атаковали расположенную на запад от Иерусалима арабскую деревню Деир Ясин, служившую военной базой для арабов. Атака превратилась в резню: около 250 арабов, мужчин, женщин и детей, были убиты. Для арабского населения Палестины Деир Ясин стал воплощением того ужаса, который наступит, если они проиграют войну. Через несколько дней конвой врачей, медсестер и других медицинских работников, направлявшийся в Хадасу на горе Скопус, был атакован арабами, погибло семьдесят пять человек. Молодой офицер Хаганы, отряд которого базировался в Иерусалиме, Нетанель Лорх, оставил нам описание того, что произошло:

 

 

Еврейские коммуникации между центром Иерусалима и горой Скопус через квартал Шейх Джара с декабря 1947 года были удобной мишенью для арабских атак.

 

 
 

 

13 апреля был создан конвой для сопровождения самых лучших врачей и профессоров Еврейского университета. Когда конвой вошел в Шейх Джару, дорога окзалась перекрытой, а люди подверглись обстрелу из винтовок и пистолетов. Два сопровождавших конвой броневика были не в состоянии сломать уличный барьер. Огонь, открытый ими, и огонь с соседних позиций в течение нескольких часов не давал нападающим арабам приблизиться к машинам. Британские части, расположенные в нескольких шагах, не пошевелились, все обращения к ним были тщетны. Британский офицер сказал, что это - достойный ответ за Дейр Ясин.

Битва продолжалась семь часов, многие евреи - жители Иерусалима наблюдали за ней с крыш, будучи не в силах помочь. Одна за другой машины были захвачены, а их пассажиры растерзаны.

Н.Лорч. "Острие кинжала". Война за независимость Израиля 1947-1949"

 

 

Иерусалим в апрле 1949 г.

Несколько недель спустя война уже шла в самом Иерусалиме и вокруг него. Иногда удавалось воссоединить изолированные еврейские районы предместий с остальной общиной. В южных районах, особенно в Катамонах и Сен Симоне, были достигнуты значительные успехи. Такова была ситуация, когда подходил к концу период британского мандата. Британцы предполагали покинуть страну в середине мая. И евреи и арабы готовились к схваткам за оставляемые районы.

В ночь с 14 на 15 мая последний британский солдат покинул Иерусалим. Дни британского контроля над Палестиной закончились. Евреи немедленно заняли административные здания в центре города, в том числе центральный почтамт, управление полиции и радиостанцию. Арабская осада западной части города длилась еще два месяца, пока не была сломлена в результате открытия новой, так называемой Бирманской, дороги, ведущей к Иерусалиму от побережья через горы. Название дороге дала Хагана в честь 700-мильного шоссе, построенного в 1937-1938 гг. от бирманских джунглей через горы южного Китая. Во время Второй мировой войны по этой дороге доставлялась в Китай военная помощь от союзников.

ВОЙНА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ

15 мая 1948 года лидеры ишува собрались в Тель Авиве, чтобы провозгласить независимость государства. В это время в страну вступили арабские войска, представлявшие собой регулярные армии всех соседних арабских государств. Иерусалим был атакован ударными частями иорданского, обученного британцами, Арабского легиона. Обстреливая город с восточных холмов, они за четыре дня проникли в Старый город и готовились атаковать северные предместья Нового города. Через несколько дней египетские войска, под прикрытием иорданской артиллерии, атаковали кибуц Рамат Рахель на южной оконечности города. В течение нескольких дней кибуц несколько раз переходил из рук в руки, пока не был окончательно завоеван евреями.

В еврейском квартале Старого города легион постепенно сжимал кольцо. Отряд Хаганы сражался храбро, но не мог справиться с превосходящими силами противника и его преимуществом в вооружении. В конце концов 28 мая 1948 года еврейский квартал сдался. Некоторые из двух тысяч его жителей, в основном старики и дети, были эвакуированы в западный сектор Иерусалима. Мужчины призывного возраста были взяты в плен. О последних днях еврейского квартала рассказал доктор Абрахам Лауфер, практиковавший в Старом городе.

 

 

15 мая мы услышали выстрелы из арабских винтовок и взрывы гранат, а в последующие дни - треск пулеметов и разрывы артиллерийских снарядов. Мы переправили всех больных и раненых на нижний этаж, матрасы и одеяла были выброшены на внутренний двор. Через несколько дней у нас было 70 пациентов, которые лежали на матрасах, прямо на полу, на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Иногда нам приходилось класть двух раненых на один матрас. Синагога, которая раньше служила комнатой для приема больных, теперь стала местом кипучей деятельности. Скамейки у стен… стали временными кушетками для раненых, ожидающих операции. Они тихо лежали там, получив укол морфия, облегчавшего их страдания и предупреждающего шок.

Я должен признаться, что людей, которых при нормальной ситуации положили бы в больницу, мы, сделав им перевязку, отправляли на фронт. Мы делали этол, ибо у нас было так мало людей, что их места в рядах бойцов приходилось занимать детям.

 

 

Врач и медсестра оказывают помощь
раненому еврейскому солдату

 

 

Героизм, который в течение следующих десяти дней эти юные мужчины и женщины (в cущности, дети) совершенно непостижим. Почти безоружные, они оставались на своих постах, пытались наступать, укрепляли свои позиции в ночное время, и стояли непоколебимо, пока их не осталось всего тридцать человек, почти без амуниции. Я вспоминаю множество эпизодов из этих дней безнадежной борьбы, свидетельствующих о человеческой храбрости. Например то, что дети первыми бросались к раненым и вытаскивали из их карманов неиспользованные патроны, чтобы отнести их на посты. Перед моими глазами - матери, пришедшие опознать своих убитых сыновей, отважный командир Хаганы, который после того, как его родные были убиты, молча, не мигая, посмотрел на них, немедленно покинул больницу и вернулся на фронт. На оплакивание у него не было времени.

Л.Шошук и А.Айзенберг, Важное столетие

 

Еврейский квартал пал в пятницу. Его дома были разграблены, синагоги осквернены, а его обитатели, старики и старухи, вышли из Старого города в последний раз.

11 июня 1948 года было объявлено всеобщее перемирие, по которому восточный Иерусалим был оставлен в руках арабов. Гора Скопус осталась еврейским анклавом под контролем Израиля. Новая вспышка боев произошла 7 июля. В этом бою израильтяне отвоевали гору Сион и деревню Эйн Керем.

Еще несколько месяцев Арабский легион продолжал бомбить еврейский город. Было разрушено около двух тысяч домов, погибли сотни людей. Но Западный Иерусалим устоял. В конце 1948 года, когда война закончилась, город состоял из двух частей. Западный Иерусалим находился в руках евреев, а Восточный, включая и Старый город, под контролем Иордании.

Перемирие с Иорданией, подписанное 3 апреля 1949 года, предусматривало создание объединенной комиссии для выработки условий возобновления работы Еврейского университета и больницы Хадаса в анклаве на горе Скопус, а также предоставление евреям свободного доступа к святым местам в Старом городе и к большому еврейскому кладбищу на Масличной горе. Однако иорданцы не выполнили этих пунктов договора, учебная и медицинская работа на Скопусе не была продолжена, и евреи не могли пройти сквозь баррикады и проволочные заграждения, разделявшие город до июня 1967 года.

Накануне раздела в Иерусалиме насчитывалось 165 000 жителей: 100 000 евреев, 40 000 мусульман и 25 000 христиан. Город был разделен, но еще до того, как сдался еврейский квартал, Иерусалим был провозглашен столицей нового Еврейского государства.

 

Я читал некоторые речи, которые стражи, мои предшественники, произносили по такому же поводу. Кое-кто из них отмечал, что историю никак не предскажешь, и часто происходит самое неожиданное. Я могу это понять. Я понимаю, что условия меняются, что общества распадаются, что вчерашнее пророчество завтра будут повторять как шутку.

Последний раз, когда я с вами беседовал, я сказал, что положение плохое и, похоже, станет еще хуже. Так мне казалось. Может быть, я был очень подавлен и чувствовал, что теряю контроль над городом, видя, как его жители заселяют районы, где их уже не защищают стены. Может, я беспокоился из-за своей работы. А может, я сердился, что оставлен в этом маленьком, провинциальном, бывшем городе, когда на Западе идет такая бурная жизнь. Но одно я знаю твердо: никогда бы я не смог предсказать то, что произошло в Иерусалиме.

Думаю, что я все еще слишком неопытен. Мой предшественник держался на этой работе пятнадцать веков, даже больше, а я еще и первого столетия не закончил. И все-таки этим не объяснишь мою ошибку. Причина - времена, в какие мы живем. Мне думается, что события стали совершаться куда быстрее. То, для чего раньше нужны были века, теперь сбывается за несколько десятилетий. Вы только подумайте, османы правили здесь четыреста лет - и после того, как в первые десятилетия британского правления кое-что изменилось, тут почти ничего не происходило. А теперь, через каких-нибудь тридцать лет, британцы уходят, а кажется, что они тут были всегда. И сколько же всего случилось после их прихода! Вся страна переменилась. Иерусалим теперь совершенно другой город.

Он уже не кажется таким жалким местечком, которое я начал охранять в середине прошлого века. Иерусалим был тогда старым, запущенным городом, совсем небольшим - тогда в нем и двадцати тысяч жителей не было. Половина были евреи, а другая половина - арабы, христиане или мусульмане. Несколько человек выбрались из-за стен наружу. Но всем было ясно, что город - это место внутри стен. А взгляни-ка теперь! Людей тут, всего за сто лет, стало чуть не вдесятеро больше. Последний раз, когда я считал, было 160 тысяч, сто тысяч из них - евреи. И большая часть живет за стенами. Весь город двинулся наружу, за стены! Как это может город вывернуться наизнанку? Откуда пришли все эти люди? Где они были сто лет назад? Вопросы, вопросы... У меня, по крайней мере, подходящих ответов на них нет.

И все это место выглядит по-другому. Куда ни посмотришь, всюду большие великолепные здания, и почти все они построены пришлым народом. Немцы тут строили, русские строили, французы строили, британцы строили. Все это началось как раз, когда я стал тут стражем. Вдруг всем захотелось сунуть сюда свой нос. Все знали, что турок помирает, и вроде как все хотели захватить его наследство. А уж, конечно, лучший способ вставить ногу в дверь - это строить. Вот они и строили, все строили церкви, больницы, представительства, сиротские дома, школы, гостиницы, - что хотите.

Британцы, конечно, всех обогнали. Как только турки ушли, в конце Первой мировой войны, так они и оказались здесь. Одно могу сказать - им тут пришлось несладко. Местное население задало им жару. У арабов было национальное движение, у евреев было национальное движение. Бедняги-британцы были зажаты между ними, как школьный учитель или полицейский, который старается навести порядок. И конечно, они не могли этого сделать. Может, сил у них не хватило, а может, не захотели. Трудно сказать.

Однако ж я знаю, что когда в конце концов их последний корабль отплыл отсюда, Иерусалим, который они после себя оставили, был совсем не тот, в который они пришли. Беспокойный город, конечно, и нелегкий, но до того полный жизни, что и сравнить нельзя с той полумертвой заводью, куда я пришел впервые. Они здорово поработали.

Пора мне идти: надо обучить своего сменщика. Одно могу обещать: скучать ему не придется ни минуты.

 

СЛОВАРЬ

Монета эпохи британского мандата (1917-1948)
Название Палестины дается на трех официальных языках: английском, иврите и арабском

БАЛЬФУР, ЛОРД АРТУР (1848-1930)

Британский государственный деятель и философ. В ноябре 1917 г, будучи британским министром иностранных дел, издал так называемую Декларацию Бальфура, в которой было заявлено, что британское правительство поддерживает создание в Палестине национального очага для еврейского народа.

БЕГИН, МЕНАХЕМ (1913-1992)

Премьер министр Израиля (1977-1983). Родился в Польше. Иммигрировал в Палестину в 1942 г Как командир Иргун цваи леуми (Национальной военной организации) - антибританского движения до создания государства - был лидером борьбы против британского мандата.

БЕЛАЯ КНИГА

Британский документ, изданный в 1939 г., жестко ограничивший иммиграцию евреев в Палестину.

БЯЛИК, ХАИМ НАХМАН (1873-1934)

Считается величайшим современным ивритским поэтом, поэтом еврейского возрождения. Иммигрировал в Палестину в 1924 г, стоял в центре ивритской культурной жизни.

ВЕЙЦМАН ХАИМ, ДОКТОР (1874-1952)

Первый президент Государства Израиль. Родился в России, по профессии химик, много лет жил в Англии и сделал большой вклад в науку, который привел к победе союзников в Первой мировой войне. Вейцман использовал свое влияние на британских политических деятелей, обеспечив их поддержку Декларации Бальфура, объявившей о поддержке Британией идеи создания еврейского национального очага в Палестине.

ВИЛЬГЕЛЬМ II (1859-1841)

Германский император, посетивший Иерусалим в 1898 г. При нем в Иерусалиме были построены многие важные сооружения.

НОТР ДАМ ДЕ ФРАНС

Французская гостиница (хостель), построенная в 1887г. на северо-западе Старого города. Теперь там находится монастырь и пристанище для христианских паломников

РЕВИЗИОНИЗМ

Политическая ветвь сионистского движения, основанная в 1925 г Владимиром Зеэвом Жаботинским. Ревизионизм выступал эа создание Еврейского государства по обе стороны реки Иордана и за активное сопротивление британскому присутствию в Палестине. После 1948 г ревизионистская партия в Израиле была преобразована в партию Херут.

СЭМЮЭЛЬ, СЭР ГЕРБЕРТ (1870-1963)

Британский государственный деятель и философ, еврей по происхождению. С 1920 по 1925 год - первый верховный комиссар Палестины.

ФРЕЙД, ЗИГМУНД (1856-1939)

Венский еврей, психиатр, считающийся основоположником психоанализа. Хотя он и не был человеком, соблюдающим традиции, Фрейд поддерживал тесные связи с венской еврейской общиной. В 1938 г., когда Гитлер оккупировал Австрию, бежал в Лондон.

ХРАМОВНИКИ

Секта германских христиан, переехавших в Палестину в 19-20 вв. В 30-е годы они были высланы за проявление нацистских симпатий. В 1878 г. основали германскую колонию в Иерусалиме.

ЭЙНШТЕЙН, АЛЬБЕРТ (1879-1955)

Германский физик, еврей по происхождению, лауреат Нобелевской премии и активный сионист. Эйнштейн бежал из нацистской Германии в Швейцарию и потом в Америку. Эйнштейну было предложено стать президентом Израиля после смерти Хаима Вейцмана, но он не принял этого предложения.

 

 


 

Ветер дует на холме, когда последние жильцы идут к цистернам, чтобы накачать воду, которая понадобится им ночью. Потом они возвращаются к себе и задвигают тяжелые железные засовы. Кое-кто из мужчин - еще в ешиве, хотя молитвы здесь кончают рано. Скоро и они отложат свои книги и двинутся по мощеному тротуару к себе домой, где, прислушиваясь к ночным звукам, будут ждать наступления утра.