МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр
К оглавлению книги З.Султановича "Живая связь"
ЕВРЕИ В НОВОЕ ВРЕМЯ
1.XIX век, начиная со второй его трети - век революционных изменений, продиктованных быстротой смены мнений и соотношения сил в обществе.
Наряду с внутренней идейной, экономической и политической (классовой) борьбой в несуверенных странах, находящихся в составе больших империй, возникают национально-освободительные движения, а в среде власть имущего национального большинства зарождаются национальные патриотические движения.
Государства меняют свой облик от просвещенного абсолютизма к все более либеральному строю (сначала к конституционной монархии и, в конце концов, к демократическим структурам).
Европа вступает в эру моторов - сначала паровых, затем электрических. Быстрое технологическое развитие промышленности и новых технологий происходит под влиянием достижений науки, расширения университетов и лабораторий. На смену античной и схоластической классификации научных дисциплин (философия, логика, музыка, физика как общая наука о природе) приходят физика, химия, биология, анатомия, медицина и др.
С небывалым развитием печати в XIX веке пресса принимает свой нынешний вид и, являясь выразителем общественного мнения, даже оказывает влияние на экономику.
Так, основатель знаменитого банкирского дома Ротшильд-старший разбогател, прочитав в газете о проигрыше Бонапарта в битве при Ватерлоо. Сообразив, что произойдет на бирже, он сразу хе продал те акции, которые следовало продать, и купил те, которые следовало купить.
Меняется вся система культурных ценностей. Европейская культура входит в эру романтизма. Искусство, живопись, драматургия переходят из качества шутовского (необходимости развлекать королей и баронов по их прихоти) в средство духовного воздействия и влияния на массы.
Народные массы становятся новым общественным фактором. (К. Маркс был настолько ослеплен этим, что вообще не заметил роли личности.) Коренным образом меняются понятия "общество", "парламентаризм", "демократия". Приобретает вес общественное мнение.
Действительно, кому было до общественного мнения на последней стадии существования монархии? Кто, вообще, считался с обществом? "Быть в обществе" значило - "быть в очень узком, ухайшем кругу" (это и было общество).
Чем больше влияние масс, тем меньше роль евреев, традиционной еврейской общины. Евреи всегда имели дело с заказчиками (а заказчиками были властители) и никогда не имели дела с массами (иногда массы имели дело с евреями, но это совсем не одно и то хе). Когда хе заказчиками становятся массы, обстоятельства меняются в корне.
2.
При Наполеоне, задавшем евреям вопрос в лоб: "Кто вы такие?" - процесс раздвоения личности оформился в юридическую проблему, и в Европе повис знаменитый еврейский вопрос. Несмотря на различие стран, их политических структур и конкретного содержания, вопрос этот всегда начинается с обращения к евреям: "Кто вы такие?"
Глубокие государственные реформы привели Наполеона к заключению, что следует точно определить статус, права и обязанности французского гражданина.170 Естественно, конституцией гражданство как прерогатива давалось только подданным, полностью солидаризирующимся с государством. Поэтому вопрос стоял так: "Вы, евреи, являетесь нацией или религиозной общностью? В религиозную хизнь граждан государство не вмешивается. Если хе вы нация, то, как у любой нации, у вас есть свои национальные чаяния, свои интересы. Тогда вы не будете пользоваться полным объемом гражданских прав, так как может случиться, что вы войдете в конфликт с интересами французского народа." Это была первая формулировка еврейской раздвоенности.
Эта двойственность - основной признак нового времени в еврейской истории. Она окрашивает еврейскую хизнь (культурную, национальную и религиозную) во всех странах. Раньше еврейская община представляла собой юридическую, культурную и религиозную автономную единицу, и еврей сам по себе, индивидуально, не был ни гражданином, ни, даже, подданным. Теперь хе, еврейское меньшинство определялось как меньшинство национальное. И не было ни одной страны, где бы евреи были большинством и где они могли бы определить себя политически, сказав: "Вот мое государство." Политическим самоопределением еврея была солидарность с государством, в котором он хил. При этом его национальное и культурное самоопределение было иным.
Впоследствии еврейский вопрос перешел в другую плоскость: "Что делать с евреями?"
Один из ответов - насильственная государственная ассимиляция. Логика рассуждений была такова: меньшинства надо уравнять, чтобы все были похожи друг на друга, чтобы все были полноправными гражданами.
Законы, принятые в европейских государствах, обязывали евреев учиться в государственных школах, знать язык правящего народа, посещать различные мероприятия в той же школе и т.д. Вначале даже поговаривали, что ученики-евреи должны присутствовать на христианских проповедях для того, чтобы им было легче стать такими, как все.
3.
Подогреваемые кипящей по всей Европе борьбой за равноправие, за изменение политических структур евреи тоже борются за равноправие, за свое, еврейское, равноправие. И это вопрос особый - равноправие для евреев!
Теоретически, начиная с сороковых годов XIX века, существовала возможность для любого гражданина войти в правительство, независимо от его национальности. Английского барона Ротшильда неоднократно избирали членом парламента от Торговой палаты лондонского Сити. Но на первом же заседании ему предлагали покинуть зал всякий раз, когда он отказывался принести присягу по установленной форме (клясться крестом). Как еврей он не мог себе этого позволить.
И лишь в 1858-ом году, под влиянием Бенджамина Дизраэли, который был крещеным евреем, было принято постановление, дающее возможность кандидату в члены парламента вносить изменения в текст присяги, в зависимости от его вероисповедания.
Ротшильда избирали постоянно. Он был богат и влиятелен. В 1875 году он с легкостью одолжил Дизраэли огромную сумму, примерно, 20 миллионов фунтов стерлингов (сегодня это 60-70 миллиардов) на покупку акций Суэцкого канала для Британской империи, понимая, что деньги надо заплатить немедленно, пока канал не "уплыл" в другие руки.
В 60-х годах XIX века во многих странах Европы евреям было предоставлено почти полное равноправие. Евреи могли учиться практически в любой гимназии. В университетах существовал "нумерус клаузус" (процентная норма), но, тем не менее, и туда можно было пройти. Преподавать в столичные университеты евреев не брали, но выкресты могли рассчитывать и на преподавательскую должность.
4.
Глубокий кризис еврейского существования приводит к кардинальным переменам в социальной структуре еврейской общины. Община становится неконкурентоспособной, и в ней начинается процесс распада. С развитием капиталистической экономики деньги все более превращаются в интернациональную ценность, и большинство евреев идет в крупномасштабную торговлю и в банковское дело. Традиционно деньги обеспечивают еврею положение в обществе. Это, конечно, было не более, чем иллюзией. Но какой иллюзией! Кроме того, огромное количество евреев посвящает себя просвещению и культуре.
Внутри еврейской общины наблюдается тенденция к частичной ассимиляции, вызванная стандартизацией всех граждан. Эта тенденция красной нитью проходит через историю реформистского движения.
Стремясь сохранить рамки еврейской общины, чтобы не допустить влияния новшеств, ортодоксальные лидеры еврейского общества противятся не только ассимиляции, но и равноправию: бесправие евреев приносило много страданий, но равноправие считалось еще более страшным - оно вело к ассимиляции.
Когда известный раввин Бухареста, автор серии комментариев к ТАНАХу рабби Меир Лейбуш Малбим услышал, что готовится закон о равноправии евреев, а преподнесли ему это с большой радостью, он заплакал. Спросили его:
- Почему ты плачешь? - он ответил:
- Я расскажу вам притчу.
Был когда-то великий царь. И был у него сын-наследник. Сын отличался скверным поведением, и царь решил выгнать его из дворца. Царевич страдал, нищенствовал, шатался из города в город. Так прошли годы. Однажды царский, министр, проезжая через какой-то город, увидел царевича, лежавшего в пыли и. в грязи, и по приезде во дворец рассказал об этом царю. Царь дал денег министру и сказал:
- Поезжай туда...
Приехав министр сказал голодному и продрогшему царевичу:
- Здравствуй, я привез тебе денеги от отца. Построй на них дом, как все обычные люди...
И тут царевич заплакал горькими слезами.
- Все годы, пока я страдал, я верил, что отец позволит мне вернуться во дворец. Но если он решил построить мне дом здесь, значит, не быть мне никогда царем Это страшнее, чем все, что я пережил. Прежде была надежда..."
Сказал рабби Меир:
- Вы спрашиваете у меня, почему я плачу? Чего стоят все мои великие надежды, если мне собираются давать права здесь...
4.
Хотя не все либеральные и демократические партии принимали евреев, борьба за равноправие, за эмансипацию, являвшаяся частью политической программы евреев, становится и частью политических программ разных либеральных движений, а впоследствии и социалистических партий. Это были первые и единственные организации, открывшие евреям свои двери во многих странах, ибо существовавшие прежде политические организации выражали интересы в основном более высоких классов - аристократии, высокопоставленных чиновников...
Многие евреи отказались мириться со своим бесправием, с общественным, культурным, национальным унижением. Против них не было устроено погрома, но они были унижены тем, что где-то громили евреев, и не хотели с этим мириться. Еврейскую общину обуяло чувство невозможности жить так, как она жила прежде. Это было новое чувство в еврейской истории.
И, начиная с середины XIX века, в еврейской истории появляется еще одно новшество: евреи становятся лидерами нееврейских движений (это прежде всего Фердинанд Лассаль и Карл Маркс). Наступает новая стадия сближения между евреями и неевреями.
Вкладом ассимилированных евреев в европейскую культуру, в развитие идеологий, являвшихся еврейскими по своей сути, было не только социалистическое движение в Европе, но и революционно направленные методы в науке и искусстве (идеология науки и искусства как интернациональной ценности, не признающей границ, языков и т.д.). Многие евреи нашли себя на этом поприще (или, по крайней мере, считали, что нашли), не входя ни в какие конфликты с политическими структурами и отождествляя себя с культурой того народа, среди которого они жили.
Те основные ценности, на которых зиждется нынешняя, так называемая, западная культура, а именно элементы интернационализма, являются сугубо еврейскими, потому что они должны были решить проблему евреев, их самоидентификации. Если он мог сказать:
"Я - социалист", - это уже было немало. Если еврей мог сказать: "Я - ученый", или "Я - художник", или "Я - банкир" - даже это была своего рода идентификация.
В чем еще проявился сугубо еврейский мотив? В революционности, в требовании изменить положение вещей. Не реформировать, а изменить в корне: "Разрушить все национальные перегородки!", "Разрушить все общественные перегородки!", "Уничтожить разницу между аристократией, чиновничеством, властью, с одной стороны, и рабочими, ремесленниками и крестьянами - с другой!" "Не только равноправие, но и полное равенство!" Все, то, что было названо пророками видением последних дней171, что хранилось и лелеялось в еврейской традиции и в душе - величие мира, величие человека, индивидуума, величие государств, народов - все это трансформировалось в требование революционных изменений, единственным средством достижения которых является экономическое равенство (распределение, перераспределение всего имущества для того, чтобы ликвидировать насилие, приведшее к тому, что меньшинство, обладающее значительной его частью, подавляет большинство, имуществом не обладающее). Эти лозунги должны, прежде всего, реализоваться через воспитание, просвещение, образование, науку. Так же, как каждый дышит воздухом, он сможет пользоваться благами природы, а наука и техника помогут ему в этом. Наука создаст быстрый технологический прогресс и экономическую базу для процветания всего человечества. Искусство, естественно, акцентировало эстетические ценности.
Революционность проявилась и в реформе образования. Обычно считалось, что лишь небольшая часть людей должна быть просвещена, а большинство долхно их обслуживать. Теперь возобладал иной взгляд, граничащий с иллюзией: не только все люди могут быть образованными, все люди могут быть умными. Такое возможно достичь только всеобщим образованием. И здесь проявилось сугубо еврейское мировоззрение!
На практике эти идеи никогда не были реализованы. Они фигурировали в идеологиях либеральных, демократических и социалистических движений, но когда дело доходило до войны, все эти движения становились патриотическими, и интернационализм оказывался пустым звуком. Единственными, для кого это было ценностью, оставались евреи. Они чувствовали, что надо найти другую основу для единения, не национальную... Но альтернативы национальным основам так до сих пор и не обнаружилось.
5.
Анализируя историю XIX-XX веков один из самых образованных людей нашего времени профессор Оксфордского университета Иешаяпу Берлин пишет, что в Европе все были заняты различными идеологиями, и никто не посчитался с национальным движением, приведшим к самым серьезным и даже катастрофическим последствиям. Он имел в виду, конечно же, нацизм в Германии и фашизм в Италии.
Несмотря на то, что националистические движения были очень сильными, их идеология не имела глубокой и четкой философской платформы (возможно, потому, что очень мало евреев участвовало в рядах национальных движений.)
Реакцией национальных движений в Европе на сугубо еврейские элементы, еврейские идеи в нееврейских движениях становится современный антисемитизм, очень остро поставивший перед евреями проблему выживания.
Евреи Европы считали, что Европа "катится" к прогрессу, как бы, сама по себе. С развитием науки и равноправия ситуация улучшается... Но с определенного момента положение евреев становилось все хуже. И хотя все больше евреев проникало в общественные структуры, и общественное мнение все больше с ними считалось, в то же самое время, отрицание евреев и реакция на их влияние становились все острее. Антисемитизм стал движением политическим и общественным. Начавшись как явление местное он довольно скоро обзавелся собственными газетами и создал свои партии. Уже в 80-е годы XIX века один из самых популярных людей Вены был избран мэром города именно потому, что его партия провозгласила антисемитизм своей основной идеологией.
6.
К концу XIX века Россия становится полноправной частью Европы. В ней наблюдается быстрый процесс развития промышленности и просвещения. И так же, как в Европе, на фоне экономического прогресса усиливается дискриминация евреев.
Политика насильственной государственной ассимиляции евреев проводилась Николаем I. Еврейских детей отбирали у родителей силой и отсылали на двадцатипятилетнюю службу в армию (в кантонисты).
Во времена Александра II политика по отношению к евреям стала более либеральной: больше прав, возможность получить какое-то образование, торговать... Но большинство евреев жило в маленьких местечках черты оседлости и вело традиционный образ жизни. Еврейская молодежь черты оседлости попала в "большой" мир значительно позднее, уже в начале XX века, а основная часть - даже после революции.
Некоторые евреи становятся членами подпольных народных движений (небольшая часть еврейской молодежи шла освобождать русское крестьянство, чувствуя что оно близко ему по духу!). Вполне естественно, что они потерпели поражение. Но это поражение вылилось в народническое движение, изначально содержавшее элемент терроризма. Очень быстро народничество перерастает в настоящие террористические организации, доля евреев в которых удивительно велика. В них принимали участие даже религиозные евреи, считавшие, что ради изменения мира к лучшему иногда надо убить несколько человек!172
Во времена реакции Александра Ш процессы, происходившие в стране, загнали евреев еще дальше в тупик, усилив революционные настроения еврейской молодежи из мещан. Эти юноши и девушки оказали огромное влияние на развитие идеологических движений и партий в России - всех, кроме националистических.173
Продолжение