То, что наша тема сегодня «Лаг ба-омер», связано с несколькими причинами. Первая причина выбора этой темы –просто потому что в конце этой недели как раз – Лаг ба-омер. Другая причина, что мы в ближайший шабат заканчиваем книгу Ваикра, и недельный раздел – Бехукотай, связан довольно содержательным образом с темой Лаг ба-омера. Ничего особенного в этом празднике нет, кроме того, что этот праздник связан с личностью рабби Шимона бар Йохая, и кроме того, что дети жгут костры. Помимо этих двух обстоятельств мы не особенно много знаем об этом празднике, поэтому имеет смысл попробовать что-то о нём прояснить. Этот день носит очень специфический характер. Не всем удавалось в этот день подняться на гору Мирон. Имеется описания одного из величайших комментаторов Торы, автора комментария «ора хаим», который описывает, как он был в этот день на горе Мирон, как он карабкался на четвереньках на эту гору, и очевидец слышал, как он приговаривал: «Ну, неужели я, низкое создание, удостоюсь такого света?». Мы, наверное, не умеем так в прямом виде этот свет потреблять, но попробуем поговорить о смысле этого праздника. Имеют ли отношение к этому празднику ученики Рабби Акивы? – Ученики рабби Акивы имеют прямое отношение ко всему периоду счёта омера, что мы обсуждали в прошлый раз. Трагедия смерти двадцати четырех тысяч учеников рабби Акивы наложила траурный отпечаток на весь этот период. Почему же Лаг ба-омер в этом плане отличается праздничным характером? – Объясняют так, что это потому, что в этот день они не умирали. Такое объяснение ставит в полный тупик, потому что если они в этот день не умирали, а потом продолжали умирать, то тогда этот праздник был бы очень своеобразный. Если же они не умирали в этот день и дальше потому, что все уже умерли, это может быть, тоже интересный повод, но вряд ли он может быть понятным объяснением. Другое из объяснений (а их очень много) такое, что на протяжении этих семи недель они умирали только в течение тридцати трех дней и поэтому какие-то тридцать три дня нужно соблюдать траурные обычаи, которые отличаются в разных общинах. В некоторых общинах они соблюдаются на протяжении почти всего этого периода, начиная со счёта омера и кончая почти кануном Шавуота, за исключением отдельных дней, которые носят праздничный характер: День независимости, Лаг ба-омер, день Йерусалима. То есть, есть такой подход, что тридцать три дня – это те дни, которые являются совсем будничными, в которые читаются таханим. Кстати, вчера был как раз такой день, когда некоторые читают таханун, а некоторые не читают таханун; это не связано с политической ориентацией, а этот день, четырнадцатого Ияра – Песах шени, который не является праздничным днем, и он никакого отношения не имеет к Седеру. Песах шени предусмотрен только для тех, кто не смог принести корбан-Песах в положенное время, в частности, потому (а это прямая причина, которая изложена в Торе), что они были в состоянии нечистоты, поэтому дан такой дополнительный срок. Любопытно, что в Песах-шени есть обычай для тех, кто приносит корбан-песах, есть его вместе с мацой, хотя и нет запрета хамеца, в отличие от Песаха основного. Этот обычай выкладывать мацу связан не только с дополнительной возможностью принесения корбана-песаха, но он связан со сказанным в Торе, что через тридцать дней после выхода из Египта у них кончился запас лепёшек, которые они вынесли из Египта, и дальше началось беспокойство по поводу того, что же мы будем есть? И через какое-то время начинает выпадать ман. Оказывается, что когда хлеб закончился на тридцатый день, они три дня вообще не ели (по крайней мере хлеба), а на тридцать третий день начал выпадать ман, и это как раз Лаг ба-омер. Мы видим, что весь этот период связан с рабби Акивой и его учениками, мы видим, что этот период связан с личностью рабби Шимона бар Йохая, то есть связан именно этот день, Лаг ба-омер.
Помимо того, что рабби Шимон является одним из основных таннайм, редко встретишь такую страницу Талмуда, где нет его высказываний, и он не просто легендарная личность, он важный мудрец эпохи Мишны. И он везде называется просто рабби Шимон. На вопрос о том, с каким фактом из биографии рабби Шимона связан Лаг ба-омер, есть множество ответов. Основной из них такой, что он в этот день умер. Спрашивается тогда, что же здесь веселиться? Ответ на это такой, что он завещал своим ученикам, чтобы день его смерти был днем веселья, а не траура. Другое объяснение, что он в этот день родился. Третье объяснение, что полные праведники живут целое число лет, поэтому он в этот день и родился и умер. Ещё одно объяснение, что в этот день он вышел из пещеры. Это хорошо известная история, она приводится в Талмуде, как Шимон бен Йохай должен был прятаться от римлян, когда до них дошло его резкое отрицательное высказывание. Про то, как он вышел из пещеры, есть тоже очень подробный рассказ в Вавилонском Талмуде. Коротко можно сказать так. Он пробыл в этой пещере двенадцать лет вместе со своим сыном, они учили Тору, зарывшись в песок, чтобы одежда не истрепалась. Там чудесным образом выросло дерево, которое их кормило. Когда они вышли, то увидели, что люди занимаются будничными делами, и куда они посмотрят, там возгорается огонь. И голос с Неба сказал: «Вы что вышли сжечь Мой мир? Возвращайтесь обратно». И они ещё штрафных двенадцать месяцев там просидели; а потом вышли, увидели старика, который бежал с двумя веточками мирта в честь субботы, и это их примирило с будничными занятиями. Так рассказано в Вавилонском Талмуде, нашем обычном. Совсем другой рассказ приведен в Йерусалимском Талмуде. Там говорится, что он пробыл в пещере тринадцать лет, что совпадает в общей сложности с рассказом Вавилонского Талмуда; вышел выглянуть, посмотреть не миновала ли опасность? Из рассказа Вавилонского Талмуда как бы следует, что ему каким-то образом сообщили, что опасность прошла. В рассказе Йерусалимского Талмуда, когда он выглянул посмотреть, что там делается, то он увидел птицелова, который расставлял силки, охотился на птиц, и он услышал голос с Неба: «Эта птица спасётся; эта птица будет поймана». И действительно, происходило так, как говорил голос с Неба. И Шимон подумал: «Если судьба отдельной птицы находится под Небесным управлением, то не относится ли это тем более к человеку? Не может быть так, чтобы человек без суда и следствия просто пропал. Пойду!» На это возникает очень простой вопрос: Чего же он сидел тринадцать лет? Ведь он мог так рассудить с самого начала! Если я нахожусь под прямым Небесным управлением, так чего мне бояться? Чему быть, тому не миновать. А он «ждал» тринадцать лет! Конечно, вопрос становится немножко тонким. Чему же нас учит эта история? Талмуд не приводит просто так «байки», он хочет чему-то научить. Наверное, первая наука такая, что если человек такого уровня, как Шимон бар Йохай нуждается в наглядной демонстрации того, что Небесное управление конкретно нас касается, то это очень интересная наука. Не удалось найти в Йерусалимском Талмуде (который учит гораздо скромнее, чем Вавилонский), чтобы был задан вопрос о том, чего же он ждал тринадцать лет? Представляется существенным здесь, что он услышал голос с Неба, вряд ли птицелов его слышал. Если я слышу голос с Неба, который определяет судьбу каждой птички, то у меня есть серьёзные основания думать, что наверное, о моей судьбе этот голос тоже позаботится. Есть другая сторона, которую некоторые обсуждают, в частности, рав Невенцель, который приводит этот эпизод. Он говорит так: «Если мы спросим, знал ли рабби Шимон о том, что каждый человек, особенно еврей, находится под прямым Небесным управлением, то на этот вопрос не может быть двух ответов. Он знал и очень глубоко и подробно, но знание умом и эмоциональное восприятие сердцем – это две разные вещи, а человек не живет одним только умом. Для того, чтобы он принимал свое знание, как руководство к действию, необходимо, чтобы были задействованы эмоции, не говоря уже о том, что сначала наше эмоциональное состояние даёт заказ, а потом приводит для него обоснование». Очень важным моментом представляется то, что он с сыном просидел в пещере тринадцать лет. Как бы они глубоко и тонко не вникали в тайны мироздания, все-таки они были в изоляции, а тринадцать лет это очень долго!
Это напоминает знаменитую историю про другого замечательного танна, гораздо более раннего периода, про одного из самых выдающихся учеников раббана Йоханана бен Закая, рабби Элазара бен Араха, который был, по-видимому, в молодости самым блестящим из всех учеников раббана Йоханана. Эпизод, который приводится в Талмуде, рассказывет, что они ехали вдвоём с учителем, Элазар бен Арах и рабби Йоханан бен Закай, и рабби Элазар попросил, чтобы учитель рассказал ему немного из тайн устройства мира, из Каббалы. И тот сказал, что это не положено, такие вещи не рассказывают; это можно говорить намёком, «на ушко», и только тому человеку, который и сам может дойти до этого понимания. И тогда Элазар попросил, что может быть, учитель позволит, чтобы я немного рассказал, как я это себе представляю? Тот сошёл с осла, сел на камень, завернулся в талит, поскольку тема серьёзная, и стал слушать. Когда ученик стал рассказывать, то учитель был совершенно потрясён глубиной его знаний, представлений, и когда он кончил, он поцеловал его в голову, что являлось знаком высшего одобрения. То есть, это был совершенно блестящий ученик. По свидетельству одного из учеников раббана Йоханана бен Закая, Абба Шауля, когда раббан Йоханан описывал достоинства своих главных пяти учеников, то в первой версии, которую приводит этот ученик, он говорил, что если всех-всех мудрецов Израиля, включая и рабби Элиэзера бен Хурканаса, поместить на одну чашу весов, а рабби Элазара бен Араха на другую, то он всех перевесит. Но потом рабби Элазар отделился от учителя и жил с женой какое-то количество лет в очень приятном месте, где была речка с целебными свойствами. Он там жил, и наверное очень крепко занимался, а когда через довольно большой промежуток времени он пришёл к товарищам, и ему дали прочесть в свитке Торы стих «hа-ходэш hа-зэ - лахем», то он вместо этих слов прочёл «hехереш hайа либам» – «безмолствовало их сердце». Отличие в буквах малое: только три буквы, причем, он в одном месте вместо «д» прочёл «р», а в другом, наоборот, вместо «хаф» прочёл «бэт», то есть, в одном месте он закруглил уголок, а в другом, наоборот, он заострил уголок, и вместо «зайн» он прочитал «йуд» и эти буквы тоже пишутся в свитке похоже. И получилось так, что вместо первой заповеди, которая была дана Израилю, как народу, ещё до выхода из Египта, за две недели до этого, вместо этого он прочёл в этих словах нечто необычайно глубокое, потому что «безмолствовало их сердце» – это напоминает сцену, когда Элияhу готовится к свиданию со Всевышним в той самой расселине, в пещере, где Моше был на свидании со Всевышним. И там были разные эффекты: сначала буря, землетрясение, огонь. И говорится, что «не там и не там Всевышний», а потом – «голос тонкой тишины». То есть, это безмолствующее сердце и голос тонкой тищины – это некое необходимое преддверье к тому, что человек сталкивается со Всевышним. Однако, если ты не находишься в эффективном, постоянном взаимодействии с другими, если ты вне общества, то ты перестаешь уметь читать. То есть, вся глубина проникновения в тайны оборачивается тем, что ты теряешь самую главную основу. Это связано с тем, о чём мы говорили в прошлый раз, что Тора была дана не отдельному человеку, а только народу Израиля. Ни один отдельный человек не может быть клиентом, получателем Торы. Каждый получает свою сторону, свою букву, и только весь народ в целом способен получить Тору. Поэтому и заниматься ею тоже нужно во взаимодействии с другими.
Ответ на вопрос:За что мы почитаем мудрецов? – Мы мудрецов почитаем за то, что они передатчики традиции; они передают Тору. Если бы у Торы, которую они передают, отсутствовало это глубокое основание, то это была бы Тора липовая, которая ни на чём не держится. Поэтому, если бы мудрецы Талмуда не были глубокими каббалистами, то что бы они нам передавали? – Цитаты, «мартышкины» правила, где и как нужно повернуться? Они передают полноту Торы! Если они не владеют глубинами Торы, то они не имеют возможности передавать. На вопрос о том, что делать, если мы сами хотим владеть тайнами, ответ может быть только один – надо учиться больше. Это то, что рабби Элазар сказал своему учителю, что я не дошёл до этого уровня. Относительно того, что происходило за тринадцать лет «отрыва» от общества, можно сказать, что это влияет на то, что эмоциональная составляющая постепенно бледнеет.
Ответ на вопрос:Кто является автором книги Зоhар? – Традиция говорит нам, что рабби Шимон бар Йохай является автором книги Зоhар, что он её продиктовал своим ученикам. Мы знаем, что эта книга появилась, как написанный текст в известном виде где-то в районе тринадцатого века. Поэтому естественно, что исследователи, не видя более ранних источников, считают, что в этом тринадцатом веке Зоhар и был написан, а в ту эпоху вполне был распространён приём, который можно назвать антиплагиатом, когда человек писал текст и приписывал его кому-то из знаменитостей прошлого, и это верно, что такое бывало. Во всяком случае в традиции безо всяких вариантов авторство приписывается рабби Шимону бар Йохаю, поэтому, конечно, Лаг ба-омер имеет такой глубоко каббалистический характер.
Основная тема дня Лаг ба-омера, как это определяет по крайней мере Аризаль, а за ним и все авторы любых направлений, это то понятие, которое трудно перевести на русский язык, и на иврите называется «битахон», что означает «упование», то есть то, что я полагаюсь на Всевышнего. Для рабби Шимона бар Йохая эта тема безусловно является центральной и поэтому так странно, что ему понадобился голос про судьбу птичек для того, чтобы решить, что он полагается на Небесное управление и ждет – «будь, что будет». Мы знаем его позицию в целом, позиция эта изложена в Гемаре Брахот, этот отрывок мы когда-то обсуждали, и сейчас стоит его только коротко напомнить. Там обсуждаются две противоположные позиции. Рабби Ишмаэль говорит, что нужно сочетать занятия Торой с житейскими делами, а рабби Шимон бен Йохай говорит, что в идеале человек доджен день и ночь заниматься только Торой, и если он хорошо это делает, то все будничные дела за него будут делать другие. Они обсуждают стих из «Шма Исраэль», где во второй части, в отличие от первой, есть обещание награды за исполнения заповедей и воли Всевышнего в этом мире. Есть высказывание мудрецов, что награда за исполнение заповедей – не в этом мире, но из текста «Шма» совершенно явно вытекает, что награда в этом мире, потому что говорится, что ты соберешь свое зерно и виноград и масло и т.д. И рабби Ишмаэль показывает на это и говорит: «Что же ты говоришь, что надо только заниматься Торой, когда тут даны обещания?» А рабби Шимон на это говорит: «Совсем хорошо будешь себя вести, всё это для тебя будут собирать другие». На это рабби Ишмаэль резонно говорит: «Да, но здесь говорится о том, что ты соберешь не потому , что будешь учеником «средней успеваемости», а тут явно написано, что это, как награда. На это рабби Шимон скажет, что это награда в том смысле, что у тебя это будет собрано, никто ведь не сказал, что это награда за собирание собственными руками. Талмуд не решает этого спора, а приводит просто наблюдения: «Многие пытались делать, как рабби Ишмаэль, и у них получалось; многие пытались делать, как рабби Шимон, и у них не получалось». Что это значит? Это значит, что нет универсальной меры, в какой степени человек должен полагаться на Всевышнего и в какой степени он должен делать усилия и «подсуетиться». Это вобщем-то центральная проблема реальной жизни: в какой степени я должен проявлять инициативу, заботу, а в какой степени я должен ждать, что с Неба мне помогут? Мы знаем знаменитую притчу про дурака-хасида, который утонул на крыше, и обижался, что Всевышний не сделал для него чуда, хотя Он ему три раза посылал лодку. С другой стороны, мы знаем историю с Йосэфом, сыном Яакова, который попросил сановника, виночерпия, замолвить за него слово, и за это ему впаяли два года тюрьмы дополнительно, потому что он вместо того, чтобы надеяться на Всевышнего, понадеялся на этого сановника. Спрашивается: как же надо себя вести? Ответ такой, что человек должен понимать личную, собственную меру, и собственно вся житейская мудрость состоит именно в этом. И день Лаг ба-омер посвящен именно этой теме – теме полагаться на Всевышнего. Как уже мы говорили, получилось так, что хлеб, вынесенный из Египта, кончился на тридцатый день; три дня они не имели никакого хлеба, а восемнадцатого Ияра начал выпадать ман. Там же написано, дана инструкция, взять банку и наполнить её маном, и хранить её в Святая Святых. Некоторые считают, что эта интструкция не на месте написана, а что на самом деле заповедь дана только после построения Мишкана. Но как бы то ни было, это написано именно здесь, и мы говорили о том, что слово «омер» – это мера, одна десятая часть эйфы, и в Торе об этой мере сообщается много раз, однако, она называется специальным словом «омер» только в считанных местах, и мы говорили, что собственно есть только два эпизода, где употребляется название омер. Один эпизод – это когда начинает выпадать ман; и второй эпизод, когда даётся заповедь принести омер в Храм на второй день Песаха. Мы видели прямую связь в том, что, войдя в землю и занимаясь собственноручно земледелием, мы должны не забывать, что хлеб, который мы добываем из земли, – это тот же самый подарок с Неба, что и ман, который выпадал явным образом сверху. Заповедь (одноразовая) наполнить маном омер и поставить на хранение, чтобы грядущие поколения видели, чем питались предки, вышедшие из Египта, – это тот же самый вопрос о том, что человек должен верить, что пропитание ему посылает Всевышний. Известна «логика», которая так хорошо проявилась во времена Хрущевской «оттепели», когда нам пытались показать, что вот, простые советские люди – не ленился, трудился, и получка богата. То есть, трудиться, трудиться всё время, чтобы ты никогда не подумал о том, зачем ты живешь на свете. Интересно то, что мы встречаем эту «баночку» в книге Диврей-hа-йамим, когда царь Йешияhу велел всё спрятать (возможно, что ман в чистом виде там и не упоминается), причём, велел спрятать арон и очевидно всё, что было там вместе с ним. Потом в книге Йирмеяhу в начале, во второй главе, Йирмеяhу достаёт эту баночку и показывает народу – вот, что они ели. Он очень интересно обращается к ним и говорит: «Поколение, вы видели слово Всевышнего». Как можно видеть слово? Мы уже знаем, что на Синае весь народ видит звуки: «атем рау двар hа-Шем», правда, «двар» может быть не только «слово», но и «дело, вещь», но важно то, что это, пожалуй, единственное место во всём Танахе, где есть такое обращение к народу – «поколение», потому что это последнее поколение, которое видело своими глазами эту банку мана. И это очень сильное и наглядное представление о том, что Всевышний посылает пропитание, которое не зависит от одного только единственного параметра – от нашего трудолюбия. Конечно, оно от трудолюбия зависит, потому что если я сижу, сложа руки, и ничего не делаю, то ничего и не будет. Есть много таких мест, например, у Шломо в книге Мишлей: «Я шёл мимо поля лентяя, оно всё поросло сорняками». Конечно, человеку надо трудиться. Вопрос в том, какова пропорция? Это как раз отражено в споре рабби Ишмаэля и рабби Шимона, который мы вспоминали. Если вы всё время будете учить Тору, то кто же те другие, которые за вас будут всё делать? У пророков эти другие – другие народы, которым не надо учить Тору. Сегодня это могут быть автоматы. Поэтому не надо думать, что если я начну всё время учить Тору, то тогда будет плохо. Это слишком лёгкое представление. В действительности человек должен посвящать занятию Торой всё то время, которое он может ему посвятить. Если он это будет делать, то его возможности начнут расширяться и в этой вере заключается основной битахон, то есть, я полагаюсь на Всевышнего не таким образом, что я сижу, сложа руки. Во-первых, подавляющая часть человечества не способна сидеть и день и ночь заниматься Торой, это проверено на опыте, и известно из психологии, это невыносимо тяжелая работа. Поэтому, Талмуд и пишет, что многие пытались делать, как советовал рабби Ишмаэль, сочетать и то и другое, и у них получалось, потому что это здоровое переключение. А другие исходили из представления, которое является одной из очень острых проблем современного Израиля, когда есть немалые круги нашего народа, которые считают, что заниматься не только Торой – это позор. Это нечто подобное тому положению, которое было в пятидесятые-шестидесятые годы в Советском союзе, когда интеллигентные родители считали, что если ребёнок не учится на виртуоза, то он должен по крайней мере учиться на великого художника (если мальчика не приняли в консерваторию, то ему говорили, ну что же, раз не вышло на Чайковского, пойдем учиться на Репина). На самом деле человек должен посвящать занятию Торой столько сил и времени, сколько их у него на сегодня есть, а дальше – как пойдёт, и он сможет это время увеличивать или уменьшать в зависимости от нескольких параметров. Занятия Торой отличаются от всех других занятий тем, что тут результат определяется не в продукте, а в усилиях, которые вложены в сам процесс. То есть, человек, который учил, учил изо всех сил, и почти ничего не выучил, достиг много большего, чем великий гений, который в пол-силы работал. Поэтому рабби Шимон бар Йохай, который находился на том уровне, который, как справедливо замечено, нам не очень доступен, он не мог вдоволь надивиться тому, что наступает время жатвы – мы жнём, время сеять – мы сеем, так что же будет с Торой? Нужно учить Тору, полагаясь на то, что Всевышний прокормит, надо помнить банку мана, то есть, ты учи Тору, а Он пошлёт тебе как-нибудь пропитание. Следует сказать, что этот самый битахон касается не одного только прокорма. Наши мудрецы подчёркивали с большим ударением, что битахон включает в себя и веру в то, что Всевышний пошлёт нам мир, потому что, если нет мира, то – ничего нет, поэтому, нужно благоденствие. При этом, добиться того, чтобы полагаться на Всевышнего, что Он пошлёт мир, гораздо труднее. Надеяться на то, что Он не оставит тебя помирать с голоду, это не так просто, но гораздо труднее встретить человека, который полагается на Всевышнего в том, что Всевышний сделает так, что будет настоящий мир. По этому поводу есть интересное рассуждение у равва Шломо Фишера. Когда Элияhу объявил царю Ахаву, что в эти годы не будет ни дождя ни росы по его слову, и начался длительный голод, Всевышний велел Элияhу спрятаться от преследований Ахава, и чудом обеспечил ему пропитание через воронов. Мы когда-то обсуждали, почему именно вороны были использованы? – Потому что Элияhу вёл себя жестоко, поэтому его и обслуживали жестокие создания. Но вопрос здесь другой: если Ты, Всевышний, делаешь ему чудом пропитание, так пусть бы он получал это, оставаясь в городе, и Ты спасал бы его чудом? Однако, одно дело – чудом кормить, а другое дело – чудом спасать от тех, кто обладает свободой выбора, потому что эта опасность нешуточная. Мы помним эпизод, когда Всевышний говорит пророку Шмуэлю: «Хватит тебе тут печалиться о Шауле, Я им погнушался и усмотрел Себе царя из сыновей Ишая, и помажь Мне его!» На это Шмуэль говорит: «Как же я пойду при живом Шауле, он услышит, и убьёт меня?» И тут надо было бы ожидать, что Всевышний скажет Шмуэлю: «Ты что, не знаешь принципа, что нет ущерба испоняющему мицву? Я тебя посылаю, и иди спокойно». Однако ничего подобного Он не говрит, а Он говорит: «Ты возьми телицу, сделай вид, что ты пришёл принести жертву, и потихоньку соверши помазание». Талмуд, приведя этот эпизод, должен был бы сказать, что ведь действительно есть очень важный принцип, что нет ущерба исполняющему заповедь. Ответ такой, что там, где опасность слишком явная, это нужно учитывать. Поэтому полагаться на Всевышнего ни коим образом не обозначает, что я буду сидеть, сложа руки, и говорить, как это принято в Израиле, «йhйе тов». Полтора десятка лет обычный ответ на вопрос, как жизнь, был - «беседер». Потом это стало как-то не очень правдоподобно, и стали отвечать «иhйе тов». Если имеется в виду «в конечном счёте», то это конечно так, так нам было обещано. Но поскольку речь идет о жизни обозримых лет или поколений, то такой ответ является некой бесшабашной подстановкой вместо настоящего упования на Всевышнего. Настоящее упование на Всевышнего заключается в том, чтобы найти мою личную грань – до каких пор я должен подсуетиться, и после чего я должен успокоиться? Ответ такой, что после того, как я сделел всё, что в моих силах, я имею право уповать на Всевышнего в смысле битахона. Такой более или менее универсальный рецепт.
Интересно познакомиться с некоторыми высказываниями Аризаля, хотя это и вызывает боязнь манимпулировать такими очень тонкими предметами. Он говорит так, что сцена, когда Яаков, настигнутый Лаваном, заключает с Лаваном мирный договор, эта сцена имеет отношение к Лаг ба-омеру. Каким образом? Какие события там происходят? – Лаван гонится за Яаковом и его женами и говорит, что я мог бы тебя вернуть и наказать, если бы ни твой Бог, который явился мне во сне и сказал: «Не смей говорить с Яаковом ни хорошего ни дурного». Только такой виртуоз, как Лаван, может говорить, не сказав ни плохого ни хорошего. Они насыпали груду камней, и Лаван назвал её Йегар-Саадута, а Яаков назвал её Гальэд. Сразу можно сказать, что «гал» - это «лаг», то есть, тридцать три. Вопрос, который задают по следам Аризаля: «Для чего собственно Тора сообщает мне название этой груды камней на двух языках?» Нет сомнений в том, что Лаван всё время говорил по-арамейски, так же, например, как Моше разговаривал с фараоном никак не на иврите. Тем не менее Тора сообщает текст на том языке, на котором она написана. А здесь она говорит Йегар-Саадута, что на иврите означает Гальэд – «куча свидетельств». Зачем это написано? Вопрос простой и ясный: зачем Тора здесь привела ещё и название по-арамейски, если это ровно то же самое выражение? Объяснение здесь следующее, что, конечно, название они дали одно и то же. Мы знаем, что в Бемидбар перечисляются приношения двенадцати колен князьями двенадцать раз, и в переносном Храме перечисляется подробнейшим образом точный полный список чего и сколько принёс каждый из них. Это одно из удивительных мест в Торе, когда даенадцать раз повторено ровно одно и то же. Комментарий объясняет так, что они приносили одно и то же, но каждый со своим внутренним отношением, поэтому невозможно сказать, что они приносили одно и то же: каждый приносил свое, но «список» был один. И здесь они дали одно и то же название, каждый на своём языке, но у них были совершенно разные внутренние понимания того, какое обязательство дается по поводу того, чему свидетельством является эта куча камней. Обязательство, которое дал Лаван, проговорено им ясным образом: он обязуется не перейти эту границу с дурными намерениями. Яаков же дал совершенно другое обязательство, а именно, он обязался полагаться на то обещание, которое ему дал Всевышний. Яаков зажат между двумя страшными врагами, он надеется сейчас расстаться с Лаваном, но боится, что попадёт в лапы к Эсаву. И Яаков дает это торжественное обязательство полагаться на обещание, полученное от Всевышнего: «Я тебя благополучно верну домой». Два разных обещания, и оба нарушили свои обещания. Это – совершенно поразительный поворот дела. Лаван в облике Билама (мидраш говорит, что Билам это и есть Лаван) пришёл проклясть этот народ, чтобы не дать ему войти в эту землю. Это то же самое, что делал Лаван, когда пытался не пустить Яакова. Почему так важно прийти на эту Землю? – Потому что ни на каком другом полигоне мы не можем быть народом, поэтому нет никакого другого выхода, кроме как дойти до этой земли. И Лаван в своём «гилгуле» Билама нарушил это свое обещание. И Яаков нарушил, тут же, а именно, когда он перешёл реку Яббок, он пытался «дать дёру», чтобы не встретиться с Эсавом, так объясняет Рашбам, и ангел, который с ним боролся, хотя по известной нам версии был ангелом Эсава, но есть другая версия, что это был ангел Михаэль, который был послан, чтобы не дать ему удрать от его пути. Когда ангел увидел к утру, что не может его победить, что Яаков всё-таки хочет удрать, то он повредил ему бедренное сухожилие, поэтому он стал хромать и не смог удрать. И Билам тоже получил наказание за то, что он нарушил договор у этой же самой кучи камней, его ослица прижала к забору. Это совершенно поразительный взгляд на этот договор, ясно, что Яакову нужно было полагаться на Всевышнего, на то, что Всевышний ему пообещал. Конечно, ему было очень страшно, потому что братец, который грозился его убить, идёт к нему с отрядом в четыреста головорезов, тем не менее нет сомнения в том, что Яаков не выдержал испытания. Один раз он уже провалился перед тем, когда шёл к Лавану, и когда он не решился подняться на эту лестницу, которая рассматривается, как образ мировой истории. Он увидел, что все, кто поднимается по этой лестнице, достигают вершины и спускаются, и он подумал, неужели и мне это предстоит? И Бог ему сказал: «Не бойся, ты поднимешься и не опустишься», но он побоялся. Конечно, легко критиковать, «сидя в удобном кресле», и трудно сказать, как бы кто-то другой поступил на его месте. Тем не менее, когда мы говорим о родоначальнике народа Израиля, мы должны понять, где эта самая слабина. Обычный анализ, который говорит, что вот, Яаков победил, и ангел увидел, что с Яаковом не справиться и повредил ему бедренное сухожилие, что внесло ущерб в его потомство, это всё верно, но это только одна сторона дела. Всё, что происходит с Праотцами, это знак того, что будет происходить с их потомками. С тех пор, как ангел повредил сухожилие Яакова, его потомки этого не едят. Это такая традиция, а Тора это дала, как запрещающую заповедь.
Ответ на вопрос:
Основано ли это на Зоhаре? –Безусловно это основано на Зоhаре и то, что он поклялся страхом отца. Зоhар действительно это так представляет по крайней мере в обработке Аризаля и последующих и это представляется очень содержательным.
Всякая заповедь Торы, как и всякий закон скорее всего имеют под собой глубокое каббалистическое обоснование, но это учит нас не очень многому.
Ответ на вопрос:
Что можно сказать относительно нынешней ситуации и «мира»? – Нужно работать над собой для того, чтобы достичь не только упования на Всевышнего, что Он меня прокормит, а я должен и пахать и сеять и «суетиться», чтобы меня с работы не выгнали и пр., но даже и для того, чтобы надеяться, что от Всевышнего зависит установить мир среди нас. Поэтому здесь очень важно понять ту меру, до которой я обязан действовать, и ту грань, после которой это действие только создает шум, и не работает. Это в наших современных условиях является принципиальнейшим вопросом, потому что те, кто ставят своей целью достижение каких-то конкретных рубежей и не видят дальше этого, они в некотором смысле сражаются за ванночку, забывая о том, что в ней сидит живой ребёнок. Я совершенно не согласен с позицией тех людей, которые считают, что сейчас самое главное предотвратить уход с каких-то территороий и при этом всё равно, насколько расколотым окажется народ. То, что он всё равно окажется расколотым, это вполне вероятно. Я считаю, что на каждом из нас лежит обязательство учесть насколько возможно, как разумный и ответственный человек должен был бы вести себя на нашем месте. Это определяется, как моим внутренним пониманием ситуации, так и тем, как это рассматривают люди, стоящие на совершенно других позициях, потому что большая часть народа находится в состоянии не очень ясного понимания того, что происходит. Как десятилетия назад большая часть олим-хадашим проголосовала за рабочую партию («рабочая» – значит даст работу!). Это как раз и есть уровень нашего понимания. Поэтому чрезвычайно важно не увлекаться чисто объектным отношением к проблеме. Всегда есть время на педагогику, потому что народ состоит из живых людей, и это самое главное во всей этой ситуации.
Некоторые добавления к теме Лаг ба-омера. Мы все помним, что есть такое соответствие. Можно смотреть на какой день недели выпадает каждый последовательный день праздника Песах, и отражать его зеркально в алфавите. Когда, на определенный день недели, например, на первый день Песаха, выпадает «тав», то это – «Тиша бе-Ав», на второй день выпадает «шин» – Шавуот и т.д. Все эти соответствия очень интересные. Шестой день – «вав» соответствует зеркально букве «пе», и это – Пурим. Пурим – уже прошедший праздник и почему-то отбрасывается назад; все остальные – после Песаха. Почему же шестой день отбрасывается назад, ведь это не просто мнемоничекое правило? Здесь есть довольно содержательная связь, почему шестой день Песаха связан с Пуримом. Имеется такое рассуждение, которое приводит Шломо Фишер, когда евреи три дня удалялись от Египта и три дня возвращались, то как раз на шестой день они были настигнуты фараоном. Говорится, что в этот шестой день, когда фараон стал их догонять, то «столб», который шёл впереди них, перешёл назад, и они остались как бы без этого руководящего столба, и те, кто первыми вошли в море, вошли по своей инициативе, по одному только приказу. Тем самым здесь есть заслуга, качественно подобная тому, что произошло а Пурим, когда евреи в благодарность за чудо спасения по доброй воле из любви к чуду приняли Тору. Теперь, как нам говорит Аризаль, Лаг ба-омер выпадает всегда на тот же день недели, что прошедший Пурим. Мы помним, что очень неудобно, если Пурим выпадает на канун шабата, потому что надо успеть «напиться и протрезветь» к этому времени. Как же обстоит дело с Торой, которую приняли «из любви»? Мы и до этого принимали Тору. Есть праздник Шавуот, праздник получения, дарования Торы; Йом-Кипур у нас праздник получения вторых скрижалий, то есть, праздник получения Торы в состоянии тшувы; и Пурим – это тоже праздник получения Торы. Однако, в Шавуот мы получали Тору под нажимом, когда Всевышний поднял над нами гору, и сказал: «Принимайте по-хорошему, а то хуже будет», правда, здесь есть некоторая проблема, потому что они говорили сначала, что мы хотим, а теперь их надо заставлять, и традиционный ответ, что они готовы были принять письменную Тору, а тут заставили принять и устную Тору. По поводу первых и вторых скрижалей есть очень серьёзное обсуждение в Талмуде, и в частности, неоднозначно мнение, каким шрифтом были написаны или выгравированы тексты на скрижалях. Пожалуй, надо принять, что очень основательная линия такая, что на первых скрижалях был квадратный шрифт, тот, каким мы сегодня читаем, а на вторых скрижалях был уже другой шрифт. И это меняет всё радикальным образом, потому что там, где квадратный шрифт, там в письменном тексте зашифрована вся устная традиция, и поэтому в момент получения первых скрижалей не было нужды в устной Торе, всё можно было увидеть в письменной Торе. Поэтому можно понять евреев, которые возражали, зачем же нам нужно принимать на себя обязанность устной Торы, если мы всё видим и так. Потом, когда шрифт был заменен на «ктав иври», образцы которого можно увидеть в музее Израиля, то там уже нет места для этих «коронок» и там невозможно зашифровать. Дело в том, что в свитке Торы есть четыре уровня информации: есть буквы, есть украшения над ними, которые называют коронками, есть огласовка, и есть нигун. В сегодняшнем свитке Торы мы имеем только буквы и коронки над ними. Огласовки и кантиляция были по этой версии на первых скрижалях. На вторых скрижалях остались одни буквы, там не было даже коронок, там не к чему было их пририсовывать. Потом, когда Эзра вернул квадратный шрифт, тогда открылась возможность восстановить многие законы устной Торы, и это сделал в основном рабби Акива. Остальные два уровня приходится передавать по-прежнему в устной традиции. В связи с текущим недельным разделом, который мы будем читать в ближайший шабат, есть объяснение мидраша, что условие того, чтобы мы жили процветая, заключается в тяжком труде над Торой, как сказано в книге Йова: «Человек рожден для тяжкого труда». Вопрос в том, для какого тяжкого труда? Если всё правильно идёт, то – для тяжкого труда над Торой. Почему нужен тяжкий труд? – Потому что в праздник Шавуот мы празднуем получение Торы, которое соответствует состоянию Адама до греха. Над нами потерял власть ангел смерти, и так же, как Адам получал пропитание, как младенец – открой рот и тебе туда положат, точно так же нам досталась Тора, в которой написано всё – бери и впитывай, и ты будешь принимать, и не забывать. В отличие от того, что когда Адам согрешил, ему было сказано, что он будет в поте лица добывать хлеб свой, когда мы сделали тельца, то теперь мы получили одни только буквы, а все уровни смысла, включая Каббалу, которая нам не дается, нам придётся добывать тяжким трудом. В этом смысле Пурим является таким выдающимся событием, когда евреи впервые приняли обязанность тяжко трудиться над добыванием смысла Торы, над устной Торой, и приняли это с любовью, а Лаг ба-омер является следующим шагом, является как бы стадией реализации того, что было в зародыше заложено в Пурим. Талмуд говорит, что когда двадцать четыре тысячи учеников рабби Акивы умерли, то мир опустел, пока рабби Акива не пошёл на юг и не взял оттуда пять учеников; и есть традиция, которая говорит, что это произошло в Лаг ба-омер.