1. Современное понимание свободы
Еврейская традиция называет Песах "Праздником свободы". При этом подчеркивается, что источником этой свободы является не просто физический уход из рабства, но что свобода обретается только после принятия Торы, после реализации религиозного аспекта Исхода.
К словам Торы "а заповеди были высечены ("харут") на скрижалях" (Исход 31:16) Талмуд добавляет: "Прочитай слово "харут" как "херут" ["свобода"] - ибо Тора, высеченная на скрижалях, дает тебе свободу".
В обычном массовом сознании понятие "свобода" ассоциируется со светским образом жизни - а совсем не с религией, тем более не с еврейской, наполненной массой регламентирующих деталей. Современный человек назвал бы свободным скорее того, кто не обязался ничего соблюдать, нежели того, кто связал себя высеченными на скрижалях заповедями. Мы видим, однако, что еврейское восприятие свободы несколько иное. В чем его смысл?
Свобода по определению - это приоритет внутреннего над внешним. И нерелигиозный взгляд отождествляет "внутреннее" с желаниями личности, а внешнее - с обстоятельствами, принуждением, волей других. И поэтому нерелигиозная трактовка понятия "свобода" очень близка к понятию "произвол". Еврейский религиозный взгляд смотрит на эти вещи более глубоко.
Да, Тора принимает и ценит физическую свободу, свободу тела от физического порабощения, свободу человека или народа распоряжаться собой. Физическая свобода человека имеет духовную ценность, потому что внешнее угнетение принижает Богоподобность человека, его ценность и величие, красоту и святость. Эту свободу мы получили, избавившись от притеснения египтянами, и освобождение из физического рабства является важной составной частью празднования Исхода.
Однако противоречие между "внутренним" и "внешним" существует не только между мною и окружающим миром, но и внутри меня самого. И поэтому, кроме свободы физической, иудаизм ценит и другой аспект свободы: свободу Божественной искры, являющейся внутренней сущностью души человека, властвовать над внешними элементами его души - над его страстями, соблазнами, сиюминутными желаниями.
В нерелигиозном мировосприятии человек зачастую отождествляет свое "я" со своими внешними побуждениями. Иудаизм отрицает такое отождествление; он считает, что сутью человека, его настоящим, внутренним "я" является горящая в нем Божественная искра, а целью человека - реализация потенциала, заложенного в этой искре.
Духовная свобода выражается в том, что человек как личность сможет двигаться по пути, указанном его Божественной искрой. В окружающем мире мы видим часто, как человек, гоняющийся за реализацией текуших соблазнов, становится рабом своих страстей; и такого человека, конечно, нельзя назвать духовно свободным. В то же время идеал иудаизма состоит не в том, чтобы страсти были подавлены - но в том, чтобы человек мог управлять своими страстями, чтобы он мог направлять энергию страстей на реализацию миссии, диктуемой человеку его Божественной искрой.
Божественная искра - это не просто (и не только) "творческое вдохновение", но это частица Божественной сущности, являющаяся внутренним стержнем души человека. Реализация потенциала Божественной искры - это всегда "прилепление к Вечности", осушествление - в самых разных аспектах, Богоподобного потенциала человека.
Иудаизм считает,что свобода распоряжаться своими страстями для реализации потенциала своей Божественной искры, неотделима от принятия заповедей, иначе страсти поработят человека. Тот, кто не хочет быть слугой Бога, становится слугой своих страстей", - говорит Талмуд. Тора дана человеку не для того, чтобы он был порабощен заповедями - но для того, чтобы эти заповеди были орудием раскрытия потенциала, заключенного в его личности.
Именно этот религиозный идеал свободы мы и празднуем в Песах, в день нашего освобождения из Египта.