К оглавлению "Пурим"

З.Дашевский

Пурим (2005 г.)

1. Главное содержание праздника Пурим. Исторический смысл всех основных праздников. Смысл «принуждения» поднятием скалы. Важность языка, на котором написаны  обе скрижали и Тора. Проблема сохраниения устной традиции.

2. Смысл повторения заключения союза со Всевышним после золотого тельца. О трех разных праздниках дарования Торы. Важность Пурима, как праздника Спасения. Причина неупразднения Пурима в будущем по сравнению с другими праздниками.  Объяснение, где в книге Эстер – спасение, и почему в ней скрыто Божественное управление?

3. Обсуждение главного антигероя книги Эстер –   Амалека (Амана) и заповедей, относящихся к нему. <Ответ на вопросы: как понимать, что Амалек «не  побоялся Бога»; как относиться к попыткам науки построить «объективную картину» мира.

4. Развитие сюжета книги Эстер. Почему надо было убрать царицу Вашти. Второй шаг сюжета – избрание Эстер царицей; третий шаг – запись в книгу разоблачения заговора Мордехаем.  Причина  поведения Мордехая. Принцип «заготовления лекарства».

5. Чем отличается поведение евреев в ситуации Пурима  и  Хануки; различия во внутренней плоскости; разница в заповедях. Определение, данное евреям Аманом. Символ Пурима – «поднятые руки» Моше. Объяснение, что Мордехай и Аман исполняют одно и то же дело.

Исторический смысл смысл праздников. Важность сохранения устной традиции.

Пурим в этом году выпадает на канун Субботы в остальных городах и на саму Субботу в Йерусалиме; это своеобразный случай, называемый «Пурим мешулаш». Поскольку в Субботу основные законы Пурима нельзя исполнять, то поэтому в Йерусалиме – чтение Мегилы вместе со всеми остальными городами, в шабат – некоторые элементы Пурима, а основные законы исполняются в йом ришон. Мы уже неоднократно обсуждали и законы праздника Пурим и смысл его. Но есть такое правило, что когда ты слышишь слова Торы, то не надо говорить, что я это уже слышал, а нужно подходить к любой теме, связанной с Торой, так  как-будто ты её слышишь впервые, и тогда, возможно, появится возможность или понять что-то новое или выяснить, что мы не понимаем чего-то старого.

Праздник Пурим связан с освобождением от смертельной опасности, когда злодей впервые задумал истребить целый народ в одночасье. Приходилось слышать такой подход от Якова Блайха, раввина из Киева, в стиле Пурим-Тойры. Почему это Аман задумал прямо в один день истребить весь народ? Ведь можно было «спокойно» в течение месяца подойти к этому «основательно». А Аман рассудил так, что если мой план сорвётся, то тогда у них это будет праздником, и никак нельзя допустить, чтобы у них был праздник целый месяц – сделаю в один день. Пурим наряду с Ханукой является заповедью, установленной пророками и мудрецами (правда, когда была Ханука, у нас уже не было пророков). Эти заповеди во многом параллельные и в то же время по сути во многом противоположные. Поговорив о тех сторонах Пурима, которые для нас могут быть или новыми или принципиально важными, мы постараемся поговорить о сравнении между этими двумя праздниками.

Прежде всего, неверно думать так, что глубокое содержание праздника Пурим сводится к тому, что вот, мы, слава Богу, не погибли, избавлены от этой страшной опасности, и теперь празднуем это избавление. Такое понимание было бы приуменьшением этого праздника потому, что произошло нечто большее. В результате этого избавления евреи в порыве благодарности и любви к этому чуду спасения вернулись ко Всевышнему по внутреннему побуждению, с охотой. Как говорят наши мудрецы, то, что раньше на Синае они принимали под давлением, то теперь приняли по доброй воле. Попробуем поговорить об этом подробнее. У нас есть установленный Торой праздник Шавуот, и в Торе отмечен только его сельскохозяйственный смысл. Это один из трех основных праздников «шалош регалим». У каждого из этих праздников с одной стороны есть сельскохозяйственный, а с другой стороны, исторический смысл. Сельскохозяйственный смысл этих праздников, нам ясен и мы его не будем касаться. Относительно исторического смысла, то про праздник Песах в Торе это сказано совершенно определенно. С тем, что в Торе сказано про праздник Суккот, есть некоторые проблемы, но по крайней мере сказано, в память о чём этот праздник. Однако, про исторический смысл праздника Шавуот в Торе не сказано ни одного слова; только из устной традиции мы знаем, что это праздник в честь дарования Торы на Синае. Если вычислить, то понятно, что даже если Тора этого не сказала, это произошло плюс-минус один день от той даты, которая нам дана относительно времени дарования Торы.   Мы принимаем то, что написано в Сидуре про эти праздники: Песах – это время нашей свободы; Шавуот определяется, как время дарования Торы. Мы помним тот замечательный мидраш, который не раз обсуждался, что в назначенный день рано утром гора вся объята пламенем, звук шофара и т.д., и Моше выводит народ из стана навстречу Всевышнему; и народ встал под горой. По поводу этого стояния под горой мидраш говорит, что Всевышний поднял над ними гору Синай, и сказал, что если вы принимаете Мою Тору, то – хорошо, а если нет, то вам сейчас будет тут «крышка». И все приняли! Это первая в нашей истории «добровольно-принудительная» процедура; предыдущие были либо принудительными, либо добровольными. Конечно, здесь есть проблемы. Мы знаем, что за три дня до того, на вопрос, хотите ли вы принять, все евреи дружно ответили: всё, что скажет Господь «сделаем и послушаем». Спрашивается, какой смысл принуждать людей, которые охотно хотят сами всё принять? Есть классическое объяснение у мудрецов, что народ был готов принять письменную Тору, и обязались изучить и исполнить все её инструкции. Но Всевышний сказал: «Вы примете еще и устную Тору». Это всё мы уже обсуждали, но есть очень интересная линия, может быть, не совсем однозначная, она хорошо представлена у наших ранних авторитетов. Ведётся спор, и он есть в Талмуде: на каком языке были написаны заповеди на Скрижалях?  В том подходе,  который я сейчас собираюсь изложить, ответ такой, что на первых Скрижалях это было написано тем шрифтом, которым мы читаем любой ивритский текст сегодня, и который называется ассирийским (квадратным). А на вторых Скрижалях было уже написано тем шрифтом, образцы которого сегодня можно встретить только в музеях, и который называется «ктав иври». Между ними есть принципиальнейшая разница. Тора написана этим «квадратным» щрифтом, а по мидрашу, Моше на горе Синай увидел, что Всевышний «рисовал» коронки над буквами. Когда Моше спросил зачем это, Всевышний ответил, что через много поколений есть такой человек, Акива бен Йосэф, и он из каждой такой коронки будет выводить множество законов. Получается такая картина, что в первоначальном варианте в письменной Торе была зашифрована вся устная традиция.  Мы хорошо знаем эту историю, когда тридцать дней оплакивали смерть Моше, так вот, за это время забылось большое множество hалахот. Народ был готов убить Йеhошуа за то, что он не сохранил эту устную традицию. Потом появился Отниэль бен Кеназ, который восстановил их путём талмудических рассуждений. Хотя до Талмуда было ещё далеко, но возможно из письменной Торы, написанной квадратным шрифтом, если владеть всеми методами, восстановить всю устную традицию.  Тогда понятно, что надо стараться  (приятно, когда это получается) в любой сцене видеть какую-то разумную основу позиции каждого участника. Почему евреев надо поднятой горой заставить принимать устную Тору?  Вроде бы в ней нет накакой нужды, они всё видят и так: Бог произносит заповеди, и они видят всё насквозь, и не нужно никакого дополнения? Это совсем как ребёнок, который, съев бутерброд, говорит, что мне больше ничего не надо. Так же и перед вами, евреи,  далекий путь, и вам ещё всё это понадобится! Когда они сделали золотого тельца, и первые Скрижали были разбиты, то возник новый фактор, который называется «забывать». Мудрецы говорят, что  если бы первые Скрижали не были бы разбиты, то мы учили бы Тору и не забывали. Вторые Скрижали очень похожи, только вместо небесного камня – земной, и шрифт на протяжении многих поколений был не тот. И теперь невозможно передавать и понимать традицию по одному только письменному тексту, теперь необходима устная традиция.  А заключая договор, Всевышний сразу настаивал на том, что понимаете вы или не понимаете – примете! И это требовало принуждения. Таким образом, в праздник Шавуот мы получаем письменную Тору и по принуждению принимаем устную традицию, не понимая для чего это нужно.

Пурим, как праздник «спасения».

В Йом-Кипур мы получаем прощение за грех золотого тельца, и Моше приходит со вторыми скрижалями . Это описано в книге Шемот в разделе «Ки-тисса». Странно то, что он повторяет практически  те же заповеди, которые были уже в разделе Мишпатим (после Десяти Заповедей) и там говорится, что на этих заповедях Всевышний заключил союз с народом Израиля. В разделе Ки-тисса, когда уже описан грех золотого тельца и Моше получает прощение, он повторяет те же заповеди и говорит, что Всевышний снова заключает союз с ними. Сколько же можно на одних и тех же заповедях заключать союз? Есть такое объяснение, что заповеди, действительно, те же самые, но это всё равно, как например, если  два человека дают друг другу клятву, а  один из них нарушает клятву, то тогда весь их союз разрушен. Здесь так же:  после того, как один участник союза нарушил клятву, со второго тоже снимаются обязательства. Если они хотят заключить союз заново, то они должны поклясться с двух сторон заново. После того, как мы сделали золотого тельца, мы нарушили  союз, заключенный со Всевышним, его понадобилось снова заключать. Теперь мы принимаем устную Тору, уже не сопротивляясь, мы уже раскаялись и понимаем, что она нужна. А Йом-Кипур – это вершина дней трепета, мы принимаем Тору в состоянии страха. Это вовсе не низкое состояние, а наоборот, очень высокое, но тем не менее его ещё недостаточно. И только после спасения в Пурим мы принимаем устную Тору из любви. Получается, что с дарованием  и принятием Торы у нас связаны три совершенно разных праздника: Шавуот – это дарование Торы  сверху, но получаем мы в неком очень условном  смысле; Йом-Кипур – это тоже дарование Торы и принятие Торы в состоянии страха; и Пурим – это принятие Торы в состоянии любви.

 В чём же такая важность праздника Пурим? Мы знаем, что Пуриму придают такую важность, исходя  из высказываний мудрецов, которые сказали, что в будущем все праздники упразднятся за исключением Пурима. Требует понимания, что означает, что праздники упразднятся, куда они исчезнут? Ответ такой, что не надо думать, что упразднение праздников будет полным, то есть, что их вообще перестанут отмечать. Они просто потеряют свою первостепенную важность. Порядок приоритетов изменится, потому что, как говорят мудрецы, в будущем не будут говорить: «Бог, который вывел нас из Египта», а будут говорить: «Бог, который дал нам полное спасение». И Пурим так важен потому, что это – зародыш, начало полного освобождения. Тогда становится понятно то, с чего начинается Пасхальная аггада. Первое содержательное обсуждение там, когда обсуждается вопрос: надо ли говорить об исходе из Египта ночью? Сказал рабби  Элазар бен Азария: «Вот, я выгляжу, как семидесятилетний, а не удостоился объяснить смысл того, чтобы говорили ночью, пока бен Зома не привел такое рассуждение. Сказано «помни день выхода из Египта все дни твоей жизни», а если бы было сказано просто «дни твоей жизни», то тогда это означало бы «дни», а то, что сказано «все дни» означает также и ночи». Можно подумать, что это звучит несколько причудливо, но если немного привыкнуть к правилам толкования Торы, то ничего особенно причудливого здесь нет, потому что если бы Тора сказала просто «дни» и ничего бы другого не дала, то это бы понималось, как все дни: чем один хуже другого. А когда она добавляет слово «все», то следует понимать, что к дням надо добавить ещё и ночи.  Другие мудрецы говорят по-другому. Они говорят, что «дни» – это этот мир, а «все дни» – это надо ещё добавить Грядущий мир. Что хочет нам сказать первое толкование, что «нужно говорить не только днем, но и ночью», если это перевести на язык более нам понятный? – Мы знаем, что свет, день – это образ свободы, мудрости, а ночь – это признак рабства и чего-то нехорошего. Поэтому вопрос о том, надо ли говорить об Исходе из Египта ночью, далеко не праздный вопрос. Можно вспомнить историю, как рабби Акива со своими бывшими учителями, коллегами празднуют этот праздник свободы и сидят в глубоком подвале без окон, так что утром приходят ученики, чтобы сообщить, что настало время чтения утреннего Шма.  Почему они так глубоко сидят? – Потому что они кричат: «Да здравствует свобода», а по улицам караулят римляне, которые запрещают праздновать еврейский праздник. Поэтому вопрос очень даже осмысленный и оправданный: надо ли праздновать получение свободы, если мы её давно потеряли? Должен ли раб праздновать когда-то бывшую у его предков свободу? Ответ такой, что да, должен, потому что совершенно не одно и то же: народ, который никогда свободы не видел, и народ, который стал свбоден, но на время потерял свободу, и это может быть на одно поколение или на двадцать поколений. Он внутренне стал свободным народом и никуда уже из этого состояния не девается, находится во временном нехорошем состоянии. Мудрецы задают другой вопрос: когда наступит окончательное освобождение, должен ли ты напомнить, что когда-то мы получили частичное освобождение, нужно ли это? – Ответ такой: верно, что первостепенная важность Исхода из Египта померкнет. Мы не будем говорить: «Бог, который вывел нас из Египта», а будем говорить: «Бог, который дал нам спасение». При этом мы не перестанем вспоминать об Исходе из Египта, потому что сколько бы человек не получал орденов и академических степеней, он никогда не должен забывать, как он пошёл в первый класс. Первый выход из рабства на свободу – это наше рождение, как народа, и оно никогда не перестанет быть важным моментом в нашей биографии. Точно так же все праздники станут второстепенными, подчиненными  по отношению к окончательному спасению, а Пурим рассматривается, как начало этого спасения.

 Где мы видим в Пуриме это спасение? –  Так же, такой вопрос можно задать, как про праздник Пурим, точно так же, как и про саму книгу Эстер, в которой все эти события изложены,  и даже законы в конце приведены.  Мудрецы говорят, что в будущем все книги Пророков  будут упразднены, кроме Мегилат Эстер. Эта книга обладает тем выдающимся качеством, что она единственная книга Танаха, где ни разу не упомянуто имя Бога. Казалось бы, что же здесь особенно хорошего? Отвлекаясь от технических объяснений (которые, конечно, вполне важны),  одно из принятых объяснений такое, что Мордехай и Эстер, записывая эту книгу, специально не хотели упоминать Имя Бога, понимая, что такая выдающаяся увлекательная история будет переписана всеми народами, и каждый вставит вместо Имени Бога своего божка; и поэтому, чтобы этого не произошло, лучше не указывать никакого бога. Это объяснение очень интересное, но для наших целей оно всё-таки чисто техническое. Простое и глубокое содержание, как мне кажется, состоит в том, что в настоящем художественном произведении (а мы книгам Пророков никак не можем отказать в этом качестве) форма должна соответствовать содержанию.  И поскольку всё содержание этой книги описывает состояние глубокого сокрытия Божественного управления, поэтому и Его Имя тоже должно быть скрыто. Конечно, это вроде как подгонка под ответ: если бы Имя Бога не было скрыто, то надо было бы искать, почему Оно не скрыто.

О происхождении злодея-Амалека; связь с Пуримом.

Главный антигерой Мегилат Эстер, главный злодей, который безусловно является центральным персонажем всей этой истории – это Аман сын Амдаты Агагитянина. Согласно нашей традиции это возводят к тому царю Агагу, которого взял в плен наш первый царь Шауль, но он оставил его на ночь живым и оставил часть его скота. Тем самым он нарушил, не исполнил в точности, данную ему заповедь истребить Амалека полностью, и на этом он лишился царства. Мидраш говорит, что Агаг успел за ночь зачать сына от рабыни, и от этого произошёл Аман. Если подходить придирчиво и точно по пшату, то конечно, здесь можно увидеть много проблем: как он успел, как они так быстро расплодились, если на момент прихода Шмуэля утром никого, кроме этого Агага, уже не осталось из народа Амалека? От эпохи начала первого Храма до эпохи  начала второго Храма есть по крайней мере пол-тысячелетия, тогда вроде бы и нет большой проблемы. Большая проблема возникает в том, что через считанные годы Давид начинает совершать налёты на амалекитян, а они уводят всех своих жен и детей. Мы сейчас эту проблему не будем рассматривать, а будем всё рассматривать  в плоскости центральной для мидраша и устной традиции, потому что человек, котрый хочет «исторической правды» и пшата, может сказать, например, что Агаги обозначает нечто совсем другое, и может быть, Аман вовсе не принадлежал к этому народу, и т. д. Так вот, следуя устной традиции, мы считаем, что праздник Пурим установлен и является таким важным праздником именно потому, что это начало выполнения заповеди «стереть память Амалека». Мы уже говорили, когда обсуждали «парашат захор», что в отрывке из книги Дварим сказано: «Помни, что сделал тебе Амалек», и напоминается, что он сделал, и говорится: «Сотри память Амалека из под неба, не забудь».  Первая мысль, которая возникает, что если я забуду, то казалось бы, уже никакой памяти не остаётся? Однако, это не так, потому что память Амалека, если я о ней забуду, никуда не девается. Это всё равно, как ребенок прячет голову и говорит, что меня нет, а на самом деле он есть. Поэтому, если сказать, что памяти об Амалеке нет, то это не означает, что она исчезла.  Есть конечно проблема в простом чтении: «Сотри память, не забудь». Очень неожиданно прочитывает этот стих замечательный цадик  Сфат Эмет. Он один из первых гурских цадиков, и у нас в традиции обычно человека называют именем книги, в противоположность тому, что принято в европейской культуре, когда, например, говорят: «Читаю Бальзака (а не его книгу). Так вот, он говорит: «Когда ты сотрешь память Амалека, то тогда ты перестанешь забывать». То есть он понимает таким образом, что вообще забывание в мире имеет корнем именно наличие в мире этой силы Амалека. Нам это интересно не в плане физическом, потому что мы не знаем, остался ли физически сегодня такой народ Амалек или, может быть, он растворился среди других народов. Заведомо известно то, что духовная сила,  носителем которой является этот народ, существует в каждом человеке, особенно в каждом человеке в народе Израиля. Почему? Потому что Амалек имеет своим единственным внутренним содержанием противостояние Израилю, ненависть к Израилю и стремление его уничтожить. То есть, Амалек пришёл в этот мир единственно для того, чтобы отрицать всё то, что должен, призван утверждать Израиль.

Ответ на вопрос:

Как понимать сказанное, что Амалек не побоялся Бога? – То, что он не побоялся Бога, это и есть выражение его основного свойства. Поскольку наша традиция утверждает, что Всевышний, Тора и народ Израиля – это одно, то человек, который не боится противостоять народу Израиля, тем самым не боится Бога.  Специфика Амалека заключается в том, что он не отрицает существование Бога, он прекрасно знает, что Бог есть. Но тем не менее он выступает против Него. Как он выступает против Него?  Если Израиль призван раскрыть Божественное управление миром и то, что всё в мире не случайно, то Амалек как раз и заявляет, что всё в этом мире случайно; он как бы говорит: возможно, что ваш Бог и силён, но можно найти слабые  точки и работать с этим. Как же понять написанное, что у Самого Бога война с Амалеком из рода в род и как же тогда Бог не может справиться с Амалеком? –Мы не можем сказать, что Амалек это какая-то независимая сила, которая противостоит Богу, потому что мы тогда скатываемся на позицию многобожия или как минимум к персидскому представлению о силах добра и зла, света и тьмы. Нет сомнения в том, что Бог один и нет в мире ничего, чтобы не исходило от Него, и поэтому надо понимать, что Амалек – это тоже некая сила, которая находится на службе этому же настоящему живому Богу,  но только служба эта очень своеобразная, она заключается в том, чтобы подбивать нас думать не так, как на самом деле. Действительно, он играет роль злого начала, и то, что происходит под влиянием Амалека, вполне параллельно тому, что происходило с Адамом под влиянием змея, а именно, и тот и другой склоняют человека искать каких-то множественных объективных причин помимо Божественного управления. На чём «сковырнулся» Адам (не важно он сам или женщина)? – На том, что он открыл уши очень разумному доводу змея, что Бог сказал вам не есть от этого дерева, наверное,  потому, что у Него есть какой-то интерес именно к этому дереву; Он Сам от этого дерева поел и сотворил мир, а теперь Он боится, что  вы сможете то же самое сделать. Тогда получается, что от Адама скрывают самое ценное! То есть, как только человек понимает, что есть множественные соображения,  он немедленно начинает смотреть на мир «объективно». Никак нельзя сказать, что это только плохо, потому что это было неблагодарностью к тому, как интересно устроено Божественное управление.   

В некотором смысле можно сказать, что всё, что мы сегодня называем наукой, является безусловно попыткой построить объективную картину мира. В определенном смысле это работа змея потому, что это точно поклёп, поскольку настоящий мир не объективен; настоящий мир – это некое горячее единство. Поэтому всё, что является объективной картиной, заведомо искажает настоящее устройство мира, оно не объективно. Что же из этого следует? Надо ли ломать машины и говорить: долой науку? Можно попытаться определить современную науку, как работу, похожую на функцию Амалека. А именно, наука пытается каждый раз построить совершенную, замкнутую, объективную картину мира, и каждый раз оказывается перед каким-то проколом: чего-то  не достаёт; это не точное отображение мира. И тогда начинают всё заново, и получается, что вся эта работа созидания науки укрепляет нашу связь с настоящим живым Богом в том, что она является как бы доказательством Божественного управления миром «от противного», потому что любая попытка построить картину мира без Бога проваливается. Некоторые отсюда делают вывод, что поэтому надо ввести Бога в науку. Однако, это не верный подход, поскольку утверждение о том, что Бог управляет миром и делает, что хочет, немедленно отменяет любую науку. Можно вспомнить Карла Поппера, который совершил революцию в нашем понимании того, как функционирует наука, и сказал, что любое утверждение, которое в принципе невозможно опровергнуть на опыте, не является научным. В науку могут приниматься только такие утверждения, которые допускают опытную проверку, то есть, возможно их опровержение. Если я формулирую некую мысль, которую в принципе невозможно опровергнуть, то эта мысль может быть замечательным художественным произведением, но ей не место в науке. Тогда  можно сказать, что утверждение о том, что существует Бог – это типичное утверждение ненаучное, его опровергнуть невозможно. Поучается, что мы в отличие от Аристотеля за последние считанные столетия пришли к тому, что мы с умом и с достоинством эксплуатируем эту амалекову или змееву силу, упражняясь в том, что казалось бы блестящим построением мира без Бога, а на самом деле мы подтверждаем то, что такая удивительная способность человеческого разума, как раз и является порождением этого Бога,  и она достойна восхищения.

Не может ли наука просто объяснять детали Божественного плана? – Безусловно, что она это объясняет, и любой нормальный учёный, почти любой и почти на всех перегонах времени, конечно, верит в Бога.  При этом это не означает, что он эту веру выплёскивает в науку. Это совершенно разные вещи: что я думаю и что чувствую о мире. Надо различать того, кто строит науку, и науку, как построенный результат. Наука, как мы её понимаем сегодня, должна быть объективной, она не должна содержать никаких личных впечатлений, иначе это не наука по определению. Почему наше стремление понять Бога нельзя считать объективным? – Потому, что оно глубоко личностное. Человек создан подобным Богу, а раз подобным, то самое главное в этом подобии – это его личность, и это то, что невозможно втащить в науку, даже в такую науку, как психология: можно описывать модусы, как это работает, но личность в науку не вмещается.

Этапы сюжета Пурима.

В книге Эстер мы видим замечательный пример того, как повествование, которое катится явно неспеша, и не жалеет красок для описания того, как пышно убранство, какие богатые напитки и еда, но тем не менее развитие сюжета построено необычайно экономно. Если составить конспект того, что происходит, то там нет ни одного лишнего шага. Мы это хорошо уже знаем, но стоит еще раз посмотреть на то, как развивается сюжет. Весь этот пышный пир при всём его полоумии – сто восемьдесят дней подряд пировать с сановниками, а потом ещё добавить семь дней со всеми жителями столицы – это случай нерядовой даже для человека с нашей закалкой. И результатом является то, что под пьяную руку убирают царицу Вашти. Надо сказать, что в очень определенном смысле Вашти была «классовым врагом» не только Мордехаю и Аману, но и самому Ахашверошу, потому что она была правнучкой самого Невухаднецара, и, не говоря уж о её классовых различиях с этим еврейском «умником» Мордехаем, или с этим «выскочкой» Аманом, но и сам Ахашверош, согласно традиции, был на самом деле классовым врагом Вашти, потому что он был заведущим конюшнями у её отца Бельшацара. Этот знаменитый «пир Вальтасара» описан в книге Даниэля,  когда его убили мидийские и персидские заговорщики, а Вашти, его дочь, тогда была маленькой девочкой. И потом Ахашверош взял её в жены, а он был из захудалого персидского рода; и кто он был по сравнению с ней – правнучкой самого великого Невухаднецара? Поэтому нам мудрецы описывают, что когда он послал ей требование, чтобы она явилась продемонстрировать свою красоту в царской короне, она не просто ответила отказом, а она ему велела передать, что у моего папы ты еле годился для того, чтобы за конями ходить, а теперь ты будешь мне командовать? Тогда можно понять, что под видимостью забулдыги Ахашвероша и того, как всё сошлось, когда её удалили, на самом деле Ахашверошу было давно пора избавиться от неё, потому что невозможно всё время чувствовать, что ты маленький муж при большой жене; понятно, что ему хотелось почувствовать себя настоящим царем.

Почему надо было убрать Вашти? Книгу Эстер невозможно читать, не углубляясь в мидраши, в нашу устную традицию. Если же читать поверхностно, да ещё в переводе, то можно понять просто, что это – некая древневосточная история. Но эта книга – сокровище нашей литературы. Говорится, что на этом пиру Ахашвероша питие было, как положено, без принуждения, всё по желанию каждого. Так выглядит в переводе, а в оригинале: «всё, как этого желают «иш ва-иш», что по-простому означает – «каждый». Мидраш «не играет» в такие принятые значения слов, а смотрит в словарное значение, где «иш» – это «важный муж». Тогда «иш -йеhуди» – это Мордехай, а «иш - цорер» – это Аман. Это известный классический прием мидраша, когда берется слово «иш», которое много раз встречается в Танахе. Например, некий «иш» - «муж» нашёл Йосэфа, когда он не обнаружил братьев; спрашивается, кто же этот «муж», если в тексте этого мы не видим, и устная традиция говорит, что это – ангел Гавриэль. Как же здесь узнали, что «иш» – это Мордехай, а другой «иш» – это Аман? Ответ такой, что – «по ходу действия». Есть такой знаменитый английский анекдот. Звонок по телефону: «Это фирма Смит, Смит и Смит?» – «Да».  «Могу я поговорить с мистером Смитом?» – «Он заграницей». «А мистер Смит?» – «В отъезде». «А может быть, мистер Смит?» – «Слушаю вас», (очень похоже). Тогда мудрецы задают вопрос, если всё на этом пиру было действительно так, как того хотели Мордехай и Аман, то можно ли найти хоть что-нибудь, чего эти двое хотели одновременно? Ведь это же – два полюса! Кто такой Мордехай? Мордехай не просто йеhуди, он не живёт в столице Персии Шушане, он туда прибыл недавно. Когда предыдущий царь Персии дал позволение евреям возвращаться и начать восстановление Храма, то первая, вполне скромная по размерам партия евреев во главе с Зарубовелем, прямым потомком Давида,  вернулись, и среди них был Мордехай. Когда Ахашверошу написали клеветническое письмо – донос, который написали, как говорит традиция, десять сыновей Амана под руководством царицы Вашти, письмо о том, что евреи используют строительство Храма только как предлог для подготовки восстания против царя. И царь запретил строительство. Теперь Мордехай прибывает в Шушану для того, чтобы начать работу лоббирования, как отменить этот запрет. Требовалась серьёзная работа и надо было убрать Вашти. Поэтому, почему Мордехай хотел её убрать нет проблемы, но замечательно то, что и Аману она мешала. Почему? – потому, что он был вроде как «новый русский», он был из низов, выскочка, а для карьеры такого человека царица знатного рода представляла страшное препятствие, непреодолимое, при этом она его лично не любила. Поэтому Аман искренне хотел её сместить. Раз всё делалось по желанию Мордехая и Амана, её и убрали. Выясняется, что вот,  «всё просто».

Второй шаг, не менее, если не более «полоумный»  – это конкурс красавиц, когда стаскивают со всех сторон девиц лишь бы была хороша собой, и не важно: возраст, национальность, семейное положение – это всё не существенно. Пир был на третьем году царствования Ахашвероша, а Эстер стала царицей по прошествии нескольких лет. Не надо думать, что всё происходило так быстро, на самом деле это продолжается лет девять. Как бы то ни было, результатом этого второго звена является избрание Эстер царицей. Таким образом, мы уже видим тут какую-то тенденцию.  Заядлую ненавистницу Израиля убрали, свой человек во дворце, и всё идёт вроде хорошо. Не хватает только маленького звена. Когда Мордехай разоблачает заговор, и Эстер от его имени это сообщает царю, то заговорщиков  повесили, и запись об этом внесена в книгу. За кулисами происходят чудеса: книгами Царских Хроник ведают сыновья Амана и они не хотят это записывать про еврея, вмешиваются небесные силы, но это всё – за кулисами, а в тексте просто сказано, что внесена запись. Теперь, после этих трех шагов нам следовало бы ожидать тихой и спокойной жизни, но вместо этого мы видим, что после этого царь возвысил Амана, и велел всем кланяться ему, простираться ниц. Мордехай не кланяется, и мудрецы объясняют это тем, что у Амана висело на сердце изображение идола, а еврей на может кланяться идолу. Казалось бы, что если не кланяешься, то хотя бы не попадайся ему на глаза, а Мордехай как раз специально это всё время и делал. Это не такая безобидная вещь, потому что Аман, узнав что он еврей, решает, что же ему чикаться с одним евреем, каким-то жалким Мордехаем, лучше истребить весь народ. И тогда получается к Мордехаю очень серьёзная претензия: как же ты можешь ставить под удар  весь народ? Сказано: «Не задирайся со злодеем, когда судьба ему улыбается». Ты же видишь, как превознесен этот Аман. Что же ты делаешь?

Ответ на вопрос:

Следует ли он повелениям Всевышнего? – Всевышний не велел нам рисковать жизнью без нужды. Когда еврей попадает на необитаемый остров, он строит, как известно, две Синагоги: в одной он молится, а в другой его ноги не бывает. Зачем специально красоваться перед этим злодеем, и говорить, что я не буду кланяться? Можешь зайти в дом, сказать, что у тебя дела, ты же не на службе там сидишь, ты же вольноопределяющийся, поэтому претензия остается.  Можно вспомнить, что с нами происходило считанное количество десятилетий назад, когда первые «ласточки» стали подавать просьбы на выезд в Израиль. Евреев перестали брать на работу, и они говорили, что же вы делаете? Вас всё равно не выпускают, а другим вы портите жизнь. Что же тут было делать? Даже в истопники не так просто было пойти.

Мордехай отвечает очень просто, он говорит так.  Вы говорите: «не задирайся со злодеем, когда судьба ему улыбается», это конечно очень правильно, но я  не понимаю, о чём вы говорите в данном случае. То, что Амана превознесли вы называете улыбкой? Судьба его подняла для того, чтобы его хорошо брякнуть. Это – гримаса гомерического хохота, сейчас Бог будет хохотать над тем, как здорово шлёпнется этот Аман. Я же просто помогаю его свалить. Несмотря на такую уверенность Модехая, мы совершенно не обязаны называть его пророком, для этого у нас нет точных данных. Когда Мордехай говорит Эстер, чтобы она никому не сообщала о своём происхождении, из какого она народа, то возникает законный вопрос, почему он так говорит? Ответ такой, что Мордехай понимал, что так случайно не хватают спрятанную еврейскую девушку и она не становится царицей, когда есть тысячи претенденток, и даже когда Аман подговорил Ахашвероша устроить второй тур конкурса, то там снова побеждает Эстер. И  Мордехай понимает, что это неспроста, и что еврейскому народу понадобится это присутствие «своего человека» во дворце, и именно поэтому он это скрывает. Тем не менее кажется, что здесь, действительно, не хватает какой-то базы, чтобы понять, откуда такая политическая прозорливость?  Когда её «вытащили» из того места, где Мордехай её прятал, это ещё не такое выдающееся событие. Поэтому представляется таким образом, что здесь надо учесть следующее. Согласно мидрашу, когда Ахашверош пригласил на свой пир всех жителей Шушана, включая евреев (тогда государственного антисемитизма не было), то Мордехай уговаривал евреев не ходить на пир, потому что царь праздновал то, что евреи не вернулись в предсказанный пророками срок на свою землю, а Мордехай говорил, что это унизительное, страшное дело – идти выпивать в честь того, что якобы наши пророки ошиблись, и мы отрезаны от своей земли. Но евреи пошли на этот пир, поэтому с этого момента Мордехай знал, что за это нас ждёт наказание. Мордехай не просто видел хороший знак в событии вознесения Эстер в царицы, а думал, что теперь к этому приложится плохое, он с самого начала ждал плохого. Когда Эстер забирают, то Мордехай понимает, что это признак того, к чему приходит оптимист в известном анекдоте: когда оптимист в отличие от пессимиста, который говорит, что всё так плохо и хуже не бывает, оптимист говорит, что будет ещё хуже. То есть, Мордехай не пророк, а просто «оптимист». И действительно, мы видим, что Аман возвышен, начинается рассылка писем и т.д. Отсюда , хотя и не специально только из Мегилат Эстер, но здесь это проявляется особенно ярко, мы учим такой принцип, что Всевышний не наносит раны Израилю прежде, чем Он заготовит лекарство. Мы видим, что убрали Вашти, поставили Эстер, есть запись в книге – всё это требуется только для того, чтобы было заготовлено лекарство от раны. А что такое «рана»? Это, безусловно, Аман с его ненавистью к Израилю и его депешами о том, чтобы быть готовыми бить евреев.

Сопоставление праздников Пурима и Хануки.

Задается в очень острой форме такой вопрос. Если мы хотим сопоставить Пурим и Хануку, то мы видим, что евреи ведут себя очень по-разному в этих двух ситуациях. Когда в Хануку нас пытаются заставить отказаться от нашей традиции и перейти на рельсы цивилизованного человечества, то мы поднимаемся на войну и завоевываем себе свободу. Когда в Пурим рассылают приказы о нашем физическом уничтожении, то мы плачем, постимся, мы молимся, идём на очень хитроумные интриги во дворце, но  не выходим сражаться. И вопрос: почему мы так по-разному реагируем? Один ответ очень интересный, что во время ханукальных событий мы жили в Эрец Исраэль, а в событиях Пурима мы живём на чужбине. Это могло бы объяснить, почему там у нас было больше силы, но этого недостаточно для того, чтобы объяснить, почему совсем не поднялись на войну? Мы сказали, что не поднялись на войну, поскольку не хватило сил, потому что находились в чужой земле. Совершенно верно, что Мордехай их не поднял, он  повёл их по совершенно другому пути. Вне всяких сомнений мы знаем, что этот великий герой Мордехай является по своему положению и по некоторым чертам продолжателем Йосэфа. Как Йосэф был вторым человеком при фараоне, так Мордехай стал вторым человеком при Ахашвероше. Безусловно, Мордехай закладывает очень длинную цепочку деятелей, которые определяют поведение, которое на идиш называют «штадланут» –  заступничество за евреев. То есть, некий еврей добивается высокого поста, положения в нееврейском государстве, и он добивается льгот и облегчения положения евреев в этих иноземных государствах. Совершенно ясно, что Мордехай идёт именно по такому пути, хотя, конечно, главный его путь – это пост, молитва, обращение ко Всевышнему. При этом мы заведомо не замечаем никакого намёка на вооруженную борьбу.  Можно попытаться подходить на плоскости реальной истории и посмотреть, в чём различие положений. В случае Хануки,  нам навязывают чужую культуру, и требуют отказа от своей. В силу одного из двух, бесспорно природных, по мнению Бубера, качеств евреев:  специфически еврейского приспособленчества, и специфически еврейского упрямства – двух свойств, которые нам,  действительно, очень присущи, на первый взгляд можно сказать, что в Хануку проявилось специфически еврейское упрямство, а  в Пурим – специфически еврейское приспособленчество. Однако, это всё-таки будет очень грубым сопоставлением. Можно попробовать сказать так, что в Хануку упрямство прявила горстка людей; начали они с очень небольшой группы, с семьи. И против них был послан отряд, который они разбили. По мере того, как нарастали наносимые поражения, умножались силы с обеих сторон и шла всё более упорная война, которая, как мы знаем, длилась тридцать лет. В случае Пурима ситуация такая, что мы ни на кого не движимся, никого ничего не заставляем делать. Рассылаются тайные депеши, о которых Мордехай скорее по своим связям, чем пророчески, узнаёт тут же, и народу становится известно, что готовится что-то страшное. Спрашивается: почему же евреи не начинают сразу воевать? Этот вопрос следует поставить в конкретной исторической плоскости: против кого они должны были воевать? Такая идея, что надо воевать против тех, кто захочет вас убивать, хороша лишь в том случае, если вам известны «списки» тех, кто хочет вас убивать. Невозможно «на всякий случай» убивать всех жителей персидской империи. Вопрос: понимаем ли мы, что в случае, когда на евреев движется вооруженная армия, и мы против неё выступаем, то это – война, пусть партизанская.  Однако, в случае, когда по каналам правительства передано распоряжение на какое-то довольно далёкое будущее: «все жители поднимайтесь и спасайте Персию», то кого же в этом случае убивать? Что же убивать всех жителей? Против кого воевать? В реальной плоскости различие в том, что там нам противостоит армия, а здесь нам грозит угроза со всех сторон. На плоскости внутренней, глубокой, которая нас интересует больше всего в связи с праздником Пурим, можно считать, что в этом и есть колоссальное различие. Ханука – это спасение  от духовной гибели, и поэтому главная заповедь праздника Ханука – это зажигание светильника. В Хануку нет обязанности устраивать трапезу, хоть и есть хороший обычай. В отличие от этого в Пурим – празднование избавления физического, избавления от истребления, и здесь главная обязанность – это есть, пить, есть мясо, и пить вино даже в повышенном количестве. Мы знаем, что обязанность потерять трезвость в Пурим, если и оспаривается некоторыми авторитетами, как конкретная hалаха, то в смысле философии Пурима это является важнейшим требованием, так же, как подарки бедным. Почему так важны подарки бедным в праздник Пурим? – Верно, конечно, что подарки бедным нужны для того, чтобы они устроили пир. Но почему они так важны для сути праздника? – В Талмуде говорится, что человек, который закрывает глаза на того, кто просит цдаку, он всё равно, что занимается идолопоклонством. Казалось бы какая здесь связь? Можно попробовать понять так. В чём корень идолопоклонства? – В том, что человек представляет себе, что в мире действуют множественные силы: божок ветра определяет ветер; божок дождя – дождь. Это не так важно, поклоняется ли этот человек звезде или кукле, которую он соорудил, важно то, что идолопоклонство противостоит поклонению настоящему живому Богу в том, что оно отрицает единство. Мы сказали, что Всевышний, Тора и народ Израиля – это одно. Поэтому единство народа Израиля является непременнейшим условием приближения к жизни. Злодей Аман был непревзойденным мастером злословия. Он начинает свою хорошо продуманную речь к Ахашверошу со слов: «Есть один народ, рассеянный и раздробленный».  Он дал три определения: во-первых, этот народ рассеянный; во-вторых, он раздроблен. Рассеянный – это означает, что они живут по всем краям, они отрезаны от своей земли, от единого места. Кроме того, он раздробленный: как бы нам не было плохо, мы никогда не устаём «вцепляться в глотку» ближнего; это признак исторической молодости, бодрости. И при всех этих странных обстоятельствах, рассеянный и раздробленный – всё-таки это один народ. Это качество нам дано, когда мы рождались на Синае, мы всё равно один народ. Пока мы не преодолеем рассеянности и раздробленности, мы не сможем дойти до настоящего состояния полноты жизни. Поэтому праздник Пурим так важен именно потому, что Аман, будучи очень умным злодеем, не говорит, что это некий народ, который «пишет на заборах неприличные слова», не это наша характеристика, а он говорит, что это один народ, который при этом позволяет себе быть рассеянным и раздробленным. Он говорит: «йешно ам-эхад» - «имеется один народ», а мудрецы вместо «йешно» читают «йашну» – «спали они». То есть, они спят, они в дремоте. И это ещё одно объяснение, почему они не выходят сражаться. Они – спят, и главное сражение должно быть против внутреннего врага, который их убаюкал. И Мордехай идёт на такой страшный риск для того, чтобы их разбудить; вот это глубокое объяснение.  На самом деле «стереть память Амалека и не забыть» требует того, чтобы человек проснулся. Если же он не проснется, то он постепенно опустит руки. Когда появляется народ Амалек? – Когда в Рефидим сказали: «Есть ли среди нас Бог?», то есть, опустили руки, то тут же пришёл Амалек. Руки очень важны, мы помним, как Моше дирижировал войной: поднимал руки – побеждал Израиль; опускал руки – побеждал Амалек. Почему? Потому что Эсав, который ненавидит Яакова, получил благословение: «будешь жить мечём». В этой сцене, когда Яаков пришёл хитроумно получить благословение вместо Эсава,  Ицхак произносит важные слова: «Голос – голос Яакова, а руки – руки Эсава». Мудрецы говорят, что когда Яаков пользуется как следует своим голосом, то руки Эсава бездействуют. Когда же Яаков опускает руки, тогда начинают действовать руки Эсава. Что такое Амалек? Амалек – это корень  потомства Эсава.  Когда Моше опускает руки, то с одной стороны, это символ того, что происходит, то есть,  что поэтому Амалек начинает одолевать, поскольку  это даёт ему силу.  С другой стороны,  поднятые руки Моше – это символ того, что характеризует праздник Пурим, это – «неасэ венишма». Руки, как символ действия, выше головы, поэтому надо опьянеть.

Подводя итог разницы между этими праздниками, надо сказать, что Ханука – это символ разума, и символ Хануки – минора. Я разумом постигаю Божественную мудрость, сколько мне дано. А в Пурим я отключаю эту чёткость сознания, потому что я признаю, что Божественное управление выше моих способностей постичь Его разумом. Поэтому поднятые над головой руки и обязанность напиться, пока не будем различать между «проклят Аман и благословен Мордехай»,  это в корне одно и то же. Почему же надо допиться до такой степени, чтобы не различать? Это очень просто, потому что в корне проклятие Амана и благословение Мордехая – это на самом деле одно и то же. Как говорят наши мудрецы, в мире требуется парфюмер и дубильщик кожи, но хорошо парфюмеру, от которого такой аромат и все любят быть рядом с ним, и плохо кожевнику, от которого так несёт, что все от него разбегаются. Однако, и тот и другой делают важную работу. И Мордехай и Аман исполняют одно и то же дело – раскрытие Божественного присутствия в мире. Но Мордехай это делает, сознательно этого желая, и он благословен, а Аман это делает вопреки своей воле, но исполняет ту же Божественную волю, и он проклят, но результат всё равно один и тот же.