МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр


Лекции по ПсалмамЗ. Дашевский
К оглавлению лекций

Лекция 30. Псалом 27.

1. /27:1-14/ Обычай читать этот псалом в Тишрей-Элул до Суккота. Разбор текста всего псалма и трудных мест; какова структура псалма. Понимание употребления редкого слова «йефеах».

2. /27:1/ Утверждения в начале псалма: «Всевышний – мой свет и мое спасение... он – твердыня моя; их связь с «днями трепета». Деление псалма на две половины; значение слова, стоящего в середине – «труа». Мидраши относительно смысла слов «свет» и «мое спасение». Объяснение различия слов «страх» и «боязнь»; почему «измученность» эквивалентна страху.

3. /27: 2-3/ Ситуации с врагами, недругами и мнимыми друзьями. Объяснение слов «мереим», «реа» и добавленного слова «ли». Различное понимание слов «в этом я уверен».

4. /27: 4/ Объяснение простого смысла просьбы Давида ко Всевышнему. Мнение мидрашей. Понимание слова «левакер». Прочтение мидрашем слов «ахат шаалти». Понимание ответственности за «взятие взаймы» души. Ответ на вопрос: о «своей воле» человека и о «справедливости».

Разбор текста всего псалма, его структуры и «трудных» слов.

Этот псалом мы читаем, начиная с месяца Элул, и большую часть месяца Тишрей до последнего, седьмого, дня праздника Песах, то есть, до праздника Суккот. Читается он дважды в день : один раз утром, в конце утренней молитвы, после трубления в шофар, а другой раз его читают в зависимости от нусаха или в минху или а маарив, тоже в конце молитвы. Поскольку на протяжении почти двух месяцев каждый год этот псалом читается дважды в день, то он оказывается одним из самых знакомых псалмов, что мешает вникать в его суть, потому что мы обычно меньше всего задумываемся над тем, что мы знаем наизусть. Надо теперь постараться понять, как именно псалом связан с этим периодом?

Прежде всего надо понять слова в этом псалме, которые, как обычно в поэтическом тексте, не всегда просты. Этот псалом совсем не длинный и большинство слов не вызывают каких- либо проблем. Адрес псалма состоит из одного короткого слова: «леДавид», что по-простому надо понимать так, что сочинителем этого текста является сам Давид, но, может быть, его составил кто-то из Левитов и посвятил его Давиду. В словах: «Господь – мой свет и мое спасение ; кого устрашусь? Господь – твердыня жизни моей; кого убоюсь?» - здесь смысл совершенно прозрачен. Но есть места несколько затрудненные для понимания, попробуем разобраться в них, а затем вернемся к началу. Начиная со второго стиха, говорится: «Когда приблизятся ко мне мои недруги, чтобы поесть мою плоть, утеснители и враги мои, - они пошатнутся и упадут. Если соберется на меня лагерь, то не устрашится мое сердце; если поднимется на меня война, то и тут я уверен. Одного просил я у Господа и буду этого просить, чтобы я находился в Доме Всевышнего все дни жизни моей, и созерцал прелесть Всевышнего и навещал Его Чертог, ибо Он сокроет меня в Своем шатре (слово «сука», как мы знаем из других мест Танаха, это одно их названий Храма) в день бедствия; спрячет меня в закрытом месте шатра Его (это опять-таки эпитет Храма), и на скалу поднимет меня. И теперь возвысь главу мою над моими врагами вокруг меня. И принесу в шатре (Храме) жертвоприношения, которые сопровождаются трублением, и буду воспевать и петь Всевышнему. Слушай, Всевышний, мой голос, я обращаюсь к Тебе, и помилуй меня и ответь мне». Дальше идет довольно трудный оборот, который обычно переводят дословно, так: «Тебе (ради Тебя) сказало мое сердце: «Ищите Моего лица!» Лицо Твое, Господи, я ищу. Не скрывай лика Твоего от меня, не отвергай в гневе Твоего раба! Ты был мне помощью, не оставляй меня, не бросай меня, Бог моего спасения! Ибо отец и мать оставили меня, а Всевышний меня подобрал. Укажи мне, Господи, Твой путь и поведи меня по прямой дороге из-за врагов моих. Не отдавай меня на волю моих недругов (врагов), ибо поднялись на меня свидетели ложные и свидетель грабительский. Если бы я не был уверен в том, что увижу благо Всевышнего в земле живых… Надейся на Всевышнего, крепись, и пусть крепнет сердце твое, и надейся на Всевышнего.»

После того, как мы убедились, что слова в псалме нам понятны, нам нужно составить картину, какова структура псалма. Можно, конечно, сразу, не вникая в подробности, сказать, каково общее содержание этого мизмора и почему же его читают в этот период, начиная от месяца Элул и дальше. Мы разобрали ряд слов, но есть некоторые слова сложные. Одно из самых непривычных слов – это слово в двенадцатом стихе там, где он говорит: «И поднялись на меня лжесвидетели», а дальше он говорит: «Вйефеах хамас», причем, слово «йефеах» очень редкое, в современном иврите практически не употребляется, и в Танахе употребляется очень редко; оно обнаружено во многих угуритских текстах, и обозначет просто «свидетель». Это и по контексту ясно. Мы знаем, что особенность поэтического текста состоит в том, что, как правило, там дважды повторяется один и тот же оборот в близких синонимах. Однако, тонкая наука состоит в том, что полных синонимов не бывает, и поэтому мысль «движется»: в первой части стиха он говорит, что в поднебесье свидетели ложные, а во второй части «свидетель» - в собирательном смысле, и оборот «эд-хамас» неоднократно встречается и в Торе и обозначает свидетеля, который «грабит» своим свидетельством.

Связь утверждений, что «Всевышний свет и спасение», с днями трепета.

Итак, в целом мы видим, что этот псалом устроен таким образом, что в начале после одного слова адреса он делает ряд абсолютных утверждений. Начиная с четырехбуквенного Имени Всевышнего, он Его провозглашает: «Всевышний – мой свет и мое спасение и твердыня моей жизни; а раз «Он – мой свет и мое спасение, так кого мне страшиться?» И если «Он – твердыня моей жизни, так кого я убоюсь?» Знаменитый мидраш, который прямо связан с тем, что этот псалом читают к Рош-hа-Шана и к Йом-Кипуру, говорит так, что эта первая строка : «Всевышний мой свет и мое спасение» как раз связана с «Днями трепета»: «свет» – с Рош-hа-Шана; а «Он -мое спасение» – с Йом-Кипуром.

Мы уже говорили о том, что когда имеешь дело с поэтическим произведением, надо прежде всего выяснить его структуру, потому что при изучении Теhиллим надо постараться поймать какие-то основные принципы. а выделять просто отдельные абзацы или строфы не позволяет достаточно хорошо вникнуть в структуру всего произведения. Поэтому приходится искать какие-то глубоко внедренные в текст признаки: какое-то повторяющееся слово или мотив; обращать внимание на каждом шагу на три вещи: кто говорит, кому говорит, о ком говорит. Кажется, что все это очень просто, но нужно, читая связанный текст, стараться держать себя в руках, чтобы не отвлекаться от этих вопросов. Есть некий принцип, который сформулирован сравнительно давно, его поднял на щит рав Самэт, которого мы ни раз упоминали, что вообще в каждом законченном, ограниченном отрывке – рассказе или в каком-то тексте Танаха, который более менее сам по себе, должно быть деление на две, приблизительно равные, половинки. Кроме того, стоит обратить внимание на то, что, когда в конце каждой книги Танаха (Торы и других) приводятся данные о том, сколько там стихов, то там обязательно указывают какой стих является серединой книги. То есть, середина традиционно является некоторой смысловой сердцевиной текста, и на это все опирается. Большинство авторов отмечает, что в первых шести стихах нашего псалма Давид говорит о Всевышнем в третьем лице, а, начиная с седьмого стиха, он начинает обращаться к нему во втором лице. Таким образом ясно, что здесь и проходит граница, потому что это очень существенный скачек. Он в начале рассказывает в третьем лице, что «Всевышний –мне свет и спасение, а если это так, то кого мне бояться? И – Он твердыня и т.д.» Таким образом, в первых пяти стихах автор этого псалма (Давид) выражает абсолютную уверенность в том, что Всевышний его опора, щит и т.д. В шестом стихе, хотя он и продолжает говорить о Всевышнем в третьем лице, но здесь происходит некоторый перелом. Обычно начало со слова «ата» совершенно меняет стиль и означает переход к оргвыводам. Есть некие предварительные посылки и теперь отсюда переход к каким-то выводам, может быть, действенным или логическим. Он говорит: «и теперь поднимет мою голову». Кто поднимет? – Всевышний! Или имеется в виду : «Пусть поднимет» (это всегда трудно различить). Либо это выражает уверенность, тогда это можно понимать, как продолжение предыдущей уверенности, но слово «ата» скорее наводит на мысль, что здесь автор уже начинает обращаться ко Всевышнему, хотя обращается еще в третьем лице. Есть такой принцип, что когда ты читаешь поэтический текст, то есть обязанность, лежащая на читателе, не превратить его в нечто пластичное, чтобы не потерять его упругости и динамики. Мне представляется, что динамика ритма стиха однозначно требует, чтобы мы понимали шестой стих, как переходный от того, когда автор выражал свою уверенность, к стиху, говорящему: «А теперь пусть он поднимет мою голову над моими врагами вокруг, и тогда (когда Он поднимет мою голову и даст мне победу) я принесу Ему в Храме те жертвоприношения, которые сопровождаются трублением, песнями, игрой на музыкальных инструментах». Эта часть кончается Именем Всевышнего, и дальше начинается прямое обращение – молитва: «Услышь, Господи, мой голос» . Если мы скажем, что первая половина – это шесть стихов, а вторая половина от седьмого стиха и до конца – это восемь стихов, то по количеству стихов получается некоторая разница, но для таких не очень длинных текстов, где всего десяток- полтора десятка стихов, авторитеты считают, что в таких коротких текстах нужно подсчитывать уже не стихи, а слова. По словам же получается, что первые шесть стихов в сумме длиннее чем последние восемь. При подсчете слов обнаружилось, что стоящее в середине слово – это слово «труа», и это совершенно поразительная находка! Можно понять простую связь между этим псалмом и тем, что весь месяц Элул мы «трубим». Основная и единственная заповедь Торы, специфическая для Рош-hа-Шана, это – трубление. Само название праздника Рош-hа-Шана ни разу не встречается в Торе. Этот праздник называется «йом труа» или «зихрон труа» (память трубления), поэтому, то что слово «труа» является серединным словом псалма, указывает на то, что это не новомодное изобретение мудрецов, а что этот псалом по сути своей действительно связан с темой Рош-hа-Шана и месяцем Элул, который приближается. В первом стихе говорится, что «Всевышний - мой свет и мое спасение и т.д.» Спрашивать, каков сюжет и какова историческая сцена, описываемая в поэтическом тексте, - вещь не очень оправданная и не очень благодарная, потому что поэтический текст отличается тем, что он не является каким-то «отчетом», а этот текст, как говорит Мандельштам, «летит на собственных крыльях к провиденциальному читателю». Поэтому, он должен описывать некую человеческую ситуацию, которая не обозначена точными контурами «протокола». Как мы знаем, иногда сам автор пишет, что это - по поводу такого-то события, и то, даже в таком случае, может быть, от него надо отвлекаться. Интересно то, какого типа сцену он нам здесь дает? Он говорит: «Господь – мой свет и мое спасение». что многие комментаторы отмечают и говорят, что «мой свет» означает, что Он мне освещает дорогу, чтобы я не попал в руки преследователей; а «Он – мое спасение» означает спасение, если я уже попал им в руки. И тогда возникает такая сцена: враги преследуют его во тьме, и Всевышний освещает ему дорогу, Он спасает его из рук врагов и не дает ему попасться, а в другой ситуации Он помещает его на какое-то возвышенное место, на скалу. Что касается двух глаголов, которые здесь употреблены: «кого мне устрашиться», «кого мне бояться», то каковы различия между ними объясняет Мальбим – тонкий знаток различий в синонимах. Он говорит, что страх – это страх какого-то определенного источника, то есть, вот есть враг, и я боюсь, что он мне причинит вред. В то же время «боязнь» - «пахад» - это, когда человек боиться чего-то неопределенного, то есть, общее состояние боязни, но не исходящее из определенного источника. И тогда получаетсч образ очень ясный и согласованный, что когда враги, вижу я их или не вижу, но когда какие-то определенные враги меня преследуют, то тогда нужно освещать мне дорогу, чтобы я от них спасался; и меня нужно выцарапывать из их рук, если они меня поймают. Если же эти враги совершенно не определены, то тогда меня нужно поместить в крепость, чтобы ни с какой стороны они не могли ко мне подступиться. Мидраш к этому стиху говорит, что в естественном порядке вещей, если человек зажигает в своем дворце свечу, то может ли он сказать, что такой-то человек, мой друг, пусть пользуется светом от этой свечи, а такой-то человек, мой враг, пусть не пользуется этим светом? Нет, он не может так сказать, потому что свет – это свет, и если он зажег свечу, то ее свет светит всем – и друзьям и врагам. А со Всевышним совсем не так. Всевышний говорит: «Мои сыны увидят, а Мои враги не увидят». Мы видим пример этому в Египте, когда египтяне не видели друг друга, а во всех домах у евреев был свет; и потом, когда вышли из Египта, свет освещает евреев, и делает тьму египтянам. При рассмотрении мидраша всегда интересно задать вопрос и понять, почему он начинает говорить именно по этому поводу? Какая здесь связь? Мидраш обычно возникает в том месте, где в гладком прочтении текста есть какая-то шероховатость, есть проблема. Ясно, что этот мидраш зацепляется за то, что здесь говорится «мой свет». Как может быть притяжательность у света? Как правило, мы не встречаем, чтобы человек говорил: «Это мой воздух» (возможно, что когда-нибудь мы так «внедримся» в космическую эру, что и дойдем до этого). Здесь мидраш исходит из того естественного порядка, что свет, как и воздух, не допускает притяжательности. А дескриминация, когда один видит, а другой не видит, возникает только от способности воспринимать. Если позволить себе такую вольность и двигаться в направлении, противоположном этому мидрашу, то можно сказать, что здесь однородно написано: «мой свет» и «мое спасение», поэтому если мидраш удивляется притяжательному суффиксу в слове свет, то тогда нормальный человек должен был бы удивиться притяжательному суффиксу в слове спасение, потому что спасение, как воздух, должно быть всемирным и всечеловеческим, но способность «предъявить сосуд», в который можно было бы «набрать» это спасение, возникает не сама собой; и весь мир – это история приготовления таких сосудов, в которые можно «начерпать» спасение. Прямой смысл, безусловно, состоит в том, что Всевышний для меня свет и для меня спасение. Но почему он для меня свет, а для другого не свет? Светит он всем, но моя способность воспринимать этот свет – индивидуальна, и зависит от моего развития. Мы знаем, что про изначальный свет, который был сотворен при сотворении мира в первый день, сказано: «И увидел Бог, что свет хорош, и отделил свет от тьмы». Поэтому мидраш говорит, что Всевышний увидел, что свет слишком хорош для тех злодеев, которые появятся в человеческой истории, и Он спрятал свет для праведников в будущем. Куда Он его спрятал? – Он спрятал его в Тору. Поэтому человек, который учит Тору, начинает видеть этот свет. Возможно этим объясняется удивительная вещь, что когда ты учишь какую-нибудь страницу Талмуда, и занимаешься очень конкретными прикладными проблемами, то почему-то у тебя в глазах просветляется.

Ответ на вопрос:

Как объяснить стих: «Свет посеян для праведника, а для прямых сердцем – веселье»? - Это – поэтическая фраза, и по-простому это одно и то же – праведный и прямодушный, эти слова близкие синонимы, и для тех и других есть свет и веселье. Это –пшат, а мидраш говорит, что человек, прямой сердцем, стоит выше праведника. Праведник – это человек, который никогда не совершает преступлений, он не переступает черту закона, он никогда не присвоит чужого, и поэтому он видит свет – его не упекают ни за какую решетку. Но человек, прямой сердцем, - это больше, чем то, что он не совершает преступлений, и для него есть такая замечательная вещь, которая праведнику еще не вполне гарантирована, а именно – веселье.

Есть такой любопытный мидраш, который согласно тому, о чем мы говорили, что «мой свет» соответствует Рош-hа-Шана, а «мое спасение» соответствует Йом-Кипуру, он говорит, что гематрия слова «hа-сатан» - «искуситель» триста шестьдесят четыре, а число дней в солнечном году триста шестьдесят пять. То есть, сатану, как мы хорошо знаем из книги Ийова, вообще говоря, дается право подталкивать человека к нехорошим делам, и это право у него существует триста шестьдесят четыре дня в году кроме одного дня, и этот особый день – Йом-Кипур, когда сатану не разрешено нас искушать, и поэтому «мое спасение» - это избавление от сатана.

По поводу страха и боязни есть такое любопытное высказывание рабби Шимона бар Йохая, который говорит, что пока человек не согрешил, ему дают страх и боязнь. Что означает «ему дают»? Бог говорит Моше: «Вот, Я начал помещать ваш страх на окружающие народы, то есть, вас будут бояться». А как только человек согрешил, то на него нагружают страх и боязнь. Откуда мы это видим? Мы это видим из того, когда сын Давида Авшалом поднял бунт против него, а бывший советник Давида Ахитофель предлагает ему план, как действовать, и говорит, что я возьму отряд, нападу на него, а он (Давид) - измученный и ослабленный. «Измученный и ослабленный» - это нехорошая характеристика, говорят, что усталость – это признак того, что человек Бога не боится. Поскольку это происходит после того, как Давид согрешил в истории с Бат-Шевой, то получается, что до того, как он согрешил - «Всевышний – мой свет и мое спасение, и мне некого бояться», а как только он согрешил, так надо ему страшиться и бояться. Надо сказать, что в книге Шмуэль, где описана эта история, пророк подтверждает, что совет Ахитофеля, как всегда, был правильный; мы помним, что Ахитофель в своей жизни не дал ни одного неправильного совета. То есть, Давид действительно находился в таком состоянии. Надо еще понять, почему измученность эквивалентна страху, но тем не менее есть такая линия, что человек, который устал и измучен, то у него не все в порядке и за ним числится что-то нехорошее. Любопытно, что в книге Дварим, тот недельный раздел - ки-Тэце, который мы будем читать в ближайший шабат, кончается очень важным отрывком: «Помни, что сделал тебе Амалек, который напал на тебя по дороге, когда ты вышел их Египта, а ты усталый и измученный». Почему ты усталый и измученный? – Потому что сказали: «А есть ли среди нас Бог?»

Трактовка враждебных ситуаций; разные понимания «уверенности» автора; объяснение слов.

Во втором стихе говорится: «когда приблизились (бикров) ко мне «мереим» - слово, которое нормально обозначает «враги, недруги». Это слово интересное, двойственное, потому что корень его «реш –аин» - «реа» обозначает «сердечный друг». Поэтому, справедливо объясняют некоторые комментаторы, что «мереим» - это те, которые прикидываются моими друзьями. Тогда слово «бикров» здесь хорошо укладывается: поскольку они прикидываются моими друзьями, то я их подпускаю близко. С другой стороны, «бикров» может нести оттенок «крав» - «битва». То есть, они приближаются ко мне и, как те людоеды, обсуждают: как лучше его скушать? Они действительно приближаются, чтобы съесть мою плоть.

Ответ на вопрос: Как понимать двойственность слова «реа»? – Мы знаем, что из двух букв можно составить много интересных комбинаций. Надо сказать, что слово «реа» - очень важное слово. Оно употребляется в центральной заповеди Торы «Люби ближнего, как самого себя». Знатоки языка Торы говорят, что по-видимому, когда в корне есть только две буквы, надо понять, какая третья. Основное мнение, что третья буква в этом корне – еще один «аин» - «реш-аин-аин»; это обозначает «разбивать», и в этом есть что-то «нехорошое». История мира началась с того, что разбились сосуды, не выдержав света. Почему близкий друг называется «реа» ? – Потому что он осколок от того самого целого, которому принадлежу и я, поэтому, может быть, от зла тут мы не очень далеко ушли.

Когда приближаются эти мнимые друзья или явные враги, «чтобы поесть мою плоть», здесь слово «ли» абсолютно лишнее, потому что здесь уже есть два притяжательных суффикса: «мои враги» и «мои утеснители». Тогда что же здесь означает еще добавленное слово «мне»? Всегда есть возможность сказать, что это специфика поэтической речи или объяснить, как непереводимую игру слов. Для содержательного объяснения почему здесь это слово «ли» есть два разумных направления. Одно основывается на том, что на слове «бесари» есть такой значок, который обозначает очень сильную остановку, и эта остановка может толковаться так, что это враги, которые пытались свалить меня, а получилось так, что не я, а они пошатнулсь и упали, и тогда слово «ли» имеет какое-то здесь объяснение. Мальбим дает еще более простое объяснение. Он говорит, что есть два вида врагов: одни – это те, которые хотят меня скушать, то есть, для своей собственной выгоды они против меня враждуют; а есть другие враги, которые для себя ничего не хотят, а только хотят меня погубить. Поэтому это слово «ли» не является на самом деле лишним, потому что и те и другие мои враги и утеснители, но одни про которых сказано, что они хотят съесть мою плоть, а другие они мои враги, имея в виду, что они именно – против меня, не за что-то.

Третий стих: «Если соберется на меня стан, не устрашится мое сердце; если поднимется на меня война - то в этом я уверен». В чем уверен? Тут есть приятный (смотря на какой вкус) спектр объяснений. Когда есть десятки способов понимать одно и тоже слово, то это похоже на болезнь, от которой есть сотни лекарств. Понятно, что у Торы семьдесят лиц, и у поэтического текста может быть множество сторон, но когда его можно поворачивать и так и эдак, я хочу знать, что все-таки есть какой-то основной поток смысла. Прежде всего те, кто объясняют здесь основной смысл, пшат, делятся на две части. Одни говорят, что «безот» - «в этом» (я уверен) – это уверенность в том, что сказано ранее, то есть, я уверен, что «Всевышний – мой свет» и что «Он меня спасет» и т.д. Другие считают, что это относится к тому, что будет после этого. Поскольку среди и тех и других есть очень авторитетные комментаторы, то нам надлежит проявить скромность, но тем не менее представляется, что по звучанию этого текста нет ничего запрещенного в том, чтобы отнести слово «в этом» и к тому, что было до и к тому, что идет после. Однако, по содержанию если отнести к «после», то в таком понимании «уверенности в этом» есть нечто странное.

Можно было бы даже так понять «безот», что «во всей такой ситуации я сохраняю уверенность», если бы ни то. что конкорданция слова «безот» соверщенно не оправдывает, чтобы это слово где-нибудь в Танахе употреблялось так, как нам хотелось бы. Слово «зот» должно обозначать некий предмет, нечто определенное, и поэтому приходится сказать, что наверное самый основной смысл это то, что он уверен в том, что сказано до этого, что «Всевышний моя защита и т.д.» Ибн Эзра приводит оба мнения, а вот Сфорно так же, как Мальбим, считает, что он уверен в том, что я сейчас попрошу: попрошу нечто существенное, а не какие-то пустяки, за которыми гоняется мир. Есть такое объяснение, что он уверен в том, что «не испугается мое сердце». Он говорил: «Кого мне бояться?», а если не испугается мое сердце, то в этом я уверен, потому что тот, кто боится Неба, тот не боится больше ничего. Очень любопытное объяснение есть у Сфат Эмет – одного из великих польских цадиков, одного из первых ребе гурских хасидов. Он говорит так, что слова «в этом я уверен» означают, что посредством самой войны я вижу, что есть на что полагаться, потому что тот, за кем есть преступление, освобождается от войны. Мы это читали в предыдущем недельном разделе, где говорится, что тот, кто построил дом, посадил виноградник, обручил жену, - возвращается. И тот, у кого оробело сердце, уходит с войны. Мидраш и за ним Раши задают вопрос: «Чего же еврею бояться на войне?». Бояться есть чего, если за ним есть грех, пусть и небольшой. Если нет греха, то ему нечего бояться. Поэтому, он говорит, что если у человека есть война, значит у него есть силы воевать, потому что Бог не дает человеку испытание, которое выше его сил. Получается так, что «я уверен, что мне есть на что полагаться раз против меня есть война». Есть такое простое объяснение, которое, может быть, как раз и является пшатом или близко к нему, и оно встречается у комментаторов, что «безот» надо понимать, как «им коль зот» - «при всем при том», когда на меня восстают и т.д., я при всем при том сохраняю уверенность.

4Трактовки просьбы Давида ко Всевышнему.

Четвертый стих, очень длинный. Каков его простой смысл? Есть множество объяснений, которые не кажутся центральными. Есть такие мидраши, которые считают, что Давид здесь просит царства. Из чего же это следует? Где же он просит царства? Он говорит: «Я прошу у Всевышнего только одного и буду продолжать это просить, чтобы находиться мне в Доме Всевышнего все дни моей жизни, созерцать прелесть Его и посещать Его чертог». Откуда здесь можно увидеть просьбу о царстве? Мидраш говорит, что такой вывод можно сделать из того, что только цари дома Давида имеют право сидеть во дворе Храма. Значит, раз ты хочешь сидеть, то это означает, что ты просишь царства. Возможно, что это очень интересный ход мидраша, но понятно, что здесь слово «сидеть» не обозначает по-простому сидячего положения, а оно означает пребывание. И конечно, здесь не видно никакого прямого намека на царствование. Еще один мидраш, что Давид говорит, что я только одно прошу, а дальше он приводит длинный список и просит многого. И Всевышний говорит ему: «Что же ты просишь одно, а даешь целую петицию». Давид отвечает на это: «Мы люди рабочие – как учитель, так и ученик. Ты же говоришь, что просишь только одно: чтобы мы боялись Бога, чтобы исполняли все Его заповеди, не совершали преступлений, любили и т.д. так вот, Ты говоришь – одно, и я говорю одно». Тот факт, что он говорит, что просит одно, а просит много, это опять-таки типичный подход мидраша, несколько игровой. Если говорить по пшату, то не видно, чтобы здесь была какая-то серьезная трудность. Чего он просит много? Он просит: находиться и созерцать и навещать. Но это и есть «одно»! Это никак не могут быть три разные просьбы: он там находится и созерцает; он же там не ночует, не может же он ночевать в Храме. Значит, он каждое утро является заново. Поэтому пшат здесь не вызывает настоящих реальных проблем. Слово «левакер» - интересное, знакомое слово, оно означает «посещать», например, выражение «бикур холим». Это как раз нас вводит в заблуждение, потому что в Танахе слово «левакер» вовсе не обозначает наносить визит, а обозначает проверять состояние и посмотреть, чего не хватает, и чем можно помочь, и что нужно починить. То есть, «бикур холим» не означает «поставить галочку», что навестил, а означает: посмотреть, что ему нужно принести, помыть, убрать и пр. По-видимому, таково и основное значение этого слова в данном тексте «левакер беhейкало» - это регулярно проверять, где требуется сделать ремонт в Храме. Мы знаем, что Йоаш, пока он вел себя нормально, этим занимался в первую очередь. Кстати, мидраш видит намек на Йоаша в том, что сказано: «Он спрячет меня в Храме». Другое понимание слова «левакер» от слова «бокер», то есть, посещать каждое утро, приходить туда. Почему-то тут, в этом месте, когда Давид, наконец, излагает свою просьбу, многие из ранних комментаторов пытаются определить, о какой фазе жизни Давида идет речь в этом мизморе? Ибн Эзра пишет, что по-видимому, Давид сложил этот мизмор после того, как его люди поклялись, что он не пойдет с ними больше на войну (после того, как он чуть не погиб в предыдущей войне). Теперь Давид переключается на мирные дела и просит разрешения сидеть в Храме. Радак говорит немножко по-другому. Насколько нам полезен Радак в комментариях к книгам пророков, он прекрасно объясняет простой смысл, настолько меня, например, он очень разочаровывает в комментариях к Псалмам (может быть. это дело вкуса). Он говорит, что «находиться в Твоем доме» означает либо тот Дом – временный Храм, гда находился Ковчег, коhены, пророки – общество «хорошее». Либо имеется в виду небесный Храм, то есть, занятия Торой и связь с ним. И Давид просит, чтобы Всевышний дал ему покой от войн, чтобы заниматься нуждами души, а не тела. В принципе можно понять, потому что он – усталый воин, полководец. Однако, в книге Шмуэля мы не видим, чтобы у Давида было такое расположение духа, чтобы он просил освободить его от войн. Есть совершенно неожиданное прочтение этого стиха, которое вряд ли можно считать пшатом, оно – поразительно! Объясняются слова «ахат шаалти»; «шаалти» по крайней мере в hалахическом словаре обозначает «взял взаймы». Что же взял взаймы? – «ахат»; ахат – это синоним души. То есть, я взял у Всевышнего душу и теперь буду доискиваться ее, буду просить, чтобы мне ее оставили и на будущее. Слово «левакеш» по простому смыслу означает страстно стемиться к чему-то. В мидраше понимается оно в том смысле, что это розыск чего-то пропавшего. Если несколько домыслить этот комментарий, то получается так, что я взял душу взаймы, теперь она потерялась, а я за нее отвечаю, потому что «шаэль» - тот, кто берет взаймы даром - это самый специфический вид хранителя: он получает даром, ничего не платит за это, но зато его ответственность самая высокая, потому что, если он скажет, что вещь пропала, то ему придется платить. Поэтому человек, который взял взаймы душу у Всевышнего, несет за нее ответственность. Он заблудился в каких-то дебрях этого мира, его душа неизвестно где, и ее надо срочно «откапывать» и разыскивать. После рождения человек забывает о своих клятвах, и ведет себя по-разному. При этом душа может оказаться в некотором пренебрежении, а душа, взятая взаймы, получена для пользования.

Ответ на вопрос:

Насколько человек по своей воле все делает? – На это есть ответ в Мишне Авот: «Не по своей воле человек зачат; не по своей воле рожден; не по своей воле живет; не по своей воле умирает; не по своей воле будет держать суд и отчет перед Всевышним. Человека вроде бы никто не спросил, и он все делает поневоле, но тем не менее ему придется держать отчет. Вопрос о том, какая же тут справедливость, - вопрос хороший. Однажды очень ученый еврей задал этот вопрос Виленскому Гаону: «Если человек все делает не по своей воле, то почему же он тогда должен «держать отчет?» Виленский Гаон ответил на это так. В Талмуде имеется такое правило, что если есть два соседствующие двора и один из соседей хочет поставить забор, чтобы его не было видно, а другой сосед говорит, что ему и без забора хорошо, то первый может принудить его пополам участвовать в строительстве забора, потому что то, что мой сосед имеет потенциальную возможность меня видеть, является одним из признанных видов ущерба – это стесняет мою приватность. Я в своем дворе не могу чувствовать себя свободно не потому, что сосед на меня смотрит, а потому что он в любой момент может меня увидеть; это одна из самых важных областей традиции. Не так обстоит дело в поле. Если наши поля соседствуют, то нельзя владельца соседнего участка принудить участвовать в расходе на забор, потому что я здесь не живу. Однако, если есть, например, такая ситуация, что поля Реувена окружают со всех сторон поля Шимона, и Реувен предлагает сделать забор, но Шимон отказывается в этом участвовать. Когда же Реувен ограждает сам с трех сторон, то тогда Шимон оградил четвертую сторону. На это суд ему говорит, что теперь тебе надо платить половину и за все остальные стороны, потому что, построив четвертую сторону, ты показал, что тебе хорошо иметь забор. Вернемся к тому, что сказано: «человек не по своей воле зачат» - это правильно. Так же правильно и то, что он не по своей воле рожден, не по своей воле жив, и не по своей воле умирает. При этом - он не хочет умирать! Этим он показал, что ему было хорошо жить. Тогда держи отчет!