К оглавлению лекций З.Дашевского по Торе

Книга Бемидбар Лекция 6.

(19.07.05)

1.         Разбор выражения: «Из всех грехов человека». Мнение Рамбана. Описание видов преступлений. Объяснение смысла измены по отношению ко Всевышнему. Необходимые условия: осознание греха; покаяние; возвращение ограбленного с прибавлением пятой части; принесение корбана. Мнение о возвращении тому, кому потерпевший был должен. Зависимость от тшувы грабителя.

2.         Отрывок из «Бава-Кама»: об ограблении; о правилах искупления; о ложной клятве. Мнение Рамбама. Ответы на вопросы: о суде и свидетелях; о необходимости клятвы.

3.         Объяснение, что в законах о грабежах в главе Насо  новым является только то, что не имеющий наследников ограбленный является гером. Понимание, о какой труме говорится. Законы, относящиеся к тем случаям, когда или пострадавший или грабитель умерли.

Понимание стиха «из всех грехов человека». Искупление  преступлений и значение тшувы.

Мы говорили уже, что с пятого по восьмой стих главы пятой книги Бемидбар повторяется вкратце та тема, которая была в конце пятой главы книги Ваикра. Речь идёт о законе относительно человека, который присвоил чужое имущество и это могли быть разные способы присвоения. В книге Бемидбар об этом говорится кратко в шестом стихе: «Говори сынам Израиля: мужчина или женщина, когда сделают, совершат из всех грехов человека, совершив измену по отношению ко Всевышнему, и провинится та душа. И признают их грех, который они совершили, и вернёт свою повинность, собственно капитал, и добавят пятую часть к нему, и даст тому, кому полагается провинность».  А дальше уже закон относительно гера, который мы обсудили прошлый раз. Здесь очень коротко обсуждается то, что гораздо подробнее сказано в книге Ваикра. Раньше, чем начнём сопоставление, я хочу обратить внимание на то, что здесь шестой стих прежде всего говорит: «мужчина или женщина, когда сделают». Зачем так говорится? Есть разные мнения. Самое простое объяснение, что женщина отвечает за ущербы, которые она нанесёт, так же, как и мужчина. Есть и другие объяснения. Посмотрим дальше, как устроено  в шестом и седьмом стихе. Он говорит: «Когда сделают из всех грехов человека». Что такое «из всех грехов человека», что это значит? Кстати, у Рамбана есть интересное объяснение, которое я не видел ни у кого другого, почему нужно было здесь, объясняя законы о возвращении награбленного, говорить «мужчина или женщина». Рамбан объясняет так, что поскольку женщине не свойственно грабить, то можно было бы подумать, что её не обяжут добавлять пятую часть и приносить корбан, как мужчину. Поэтому здесь специально сообщается, что все законы одинаковы. Рамбан объясняет и то, что означает «из всех грехов человека». Он, как и многие другие, объясняют так, что это те грехи, которые человеку свойственно совершать, он впадает в эти грехи и в те виды незаконного присвоения имущества, которые подробно описаны в пятой главе книги  Ваикра. Там в двадцать первом стихе и дальше говорится:  «Тот, кто согрешит, и совершит измену  против Всевышнего,  и запрётся от своего ближнего», то есть, будет отрицать этот свой грех, и дальше перечисляются конкретно виды этого незаконного присвоения имущества. Прежде всего говорится о случае, когда человек оставил кому-то на хранение, а когда пришёл забирать, то тот говорит, что ты мне ничего не оставлял. Если он при этом поклялся, то вступает в действие этот закон. Следующий случай, если человек наложил руку на чужое имущество, прикарманил себе, или просто ограбил, то есть выхватил силой, или не заплатил то, что должен был заплатить за работу – это всё разные виды того, что мы коротко будем называть грабежом, хотя в узком смысле грабёж – это по примеру того, как сказано в Танахе: «И выхватил копье из рук египтянина», то есть когда силой выхватывают, то это грабёж в прямом смысле.  Все эти виды подпадают под один и тот же закон. Или ещё одно преступление, когда он нашёл пропажу, и отрицал, говоря,  что он ничего не находил. Мы знаем, что у того, кто нашёл пропажу, и есть характерные признаки, и нет оснований думать, что хозяин уже отчаялся вернуть свою пропажу, тут же вступает обязанность поднять, искать хозяина и т.д. Если он прошёл мимо и не поднял, то тогда он просто не выполнил положительную заповедь и нарушил запрет пройти мимо и сделать вид, что не видел. Если же он поднял, пркарманил и отрицал, то он стал грабителем. Он должен был поднять вещь и перейти в состояние «хранителя», которому хозяин как бы поручил хранить эту вещь. Эти виды преступлений, которые подробно описаны в книге Ваикра, и имеются в виду в этой краткой фразе: «из всех грехов человека».  Иначе не понятно, что значит «грехов человека? Какие ещё грехи он может совершать? Рамбан говорит, что это – всё, что человеку свойственно совершить против другого и запереться. Это очень характерный для Рамбана подход. Для сравнения посмотрим в книге Ваикра. В девятнадцатой главе этой книги есть заповедь в стихе семнадцатом: «Не ненавидь брата своего в сердце твоём». Рамбам утверждает, что эта заповедь запрещает ненавидеть скрытно, а если человек показывает свою ненависть, то это уже не подпадает под нарушение этой заповеди. Рамбан же говорит, что Тора здесь говорит про то, как это у человека обычно получается. Если он ненавидит, то как правило, он это держит «за пазухой». Вообще же эта заповедь запрещает всякую ненависть по отношению к своим собратьям. Рамбан в своём комментарии подчёркивает: зачем это слово «грехов человека»? Он говорит, что человек так устроен, мало того, что ему свойственно прикарманить, но он ещё после этого будет всё отрицать и даже готов при случае поклясться, что он и знать ничего не знает про это имущество. Как сказано в шестом – седьмом стихе  раздела Насо? Что он совершил из всех грехов, свойственных человеку?  Мы говорили в прошлый раз, что он «изменил Всевышнему» и  что  это объясняется так, что он поклялся Его Именем. Мало того, если речь идёт, о том, например, что Реувен дал что-то Шимону на хранение, то как правило, он не собирает «большие толпы», чтобы были свидетели того, что он оставляет на хранение ценную вещь, обычно, они договариваются между собой. Если человек даёт другому в долг или как-то по-другому передаёт имущество, и есть свидетели, а взявший отрицает, то он отрицает свидетелей, или расписку. А здесь он отрицает того единственного невидимого свидетеля, который был между ними, то есть, Всевышнего. Поэтому здесь можно сказать, что он совершает измену по отношению ко Всевышнему. Итак, он совершил это, кто же этот «он», мужчина или женщина? В конце шестого стиха сказано: «стала повинной эта душа». Дальше говорится: «И признают их грех, который они совершили, и вернёт свою повинность...ит.д.».  Тут есть несколько звеньев этой цепочки. Как ещё в ряде других мест в Торе, трудно понять, где кончается условие и начинается основное предложение, то есть, где кончается экспозиция и начинается приговор. В нашем месте это необычайно существенно понять. Ясно, что если он совершил один из этих грехов, то это условие, без которого ничего не начнётся. Но уже относительно следующего звена не понятно логически, обозначает ли сказанное: «И станет та душа повинной», что грех приводит к тому, что он теперь повинен, или это обозначает что-то другое? Это требует серьёзного разбирательства. Знакомство со всеми объяснениями в мидрашах и комментариях, где это ясно обсуждается, приводит к такому пониманию, что это – продолжение условия и состоит оно в том, что эта самая повинность не есть автоматический результат греха, а состоит в том, что человек осознал, что он совершил этот грех. То ли он эти действия сделал автоматически, то ли он не понял, какой грех он совершил, но во всяком случае «ашема hа-нефэш» обозначает, что этот человек ясно осознал, что он совершил грех, что он нарушил тяжкий запрет присваивать чужое имущество, да ещё и покаялся. Вот тогда начинается закон: что ему теперь делать, чтобы это постараться исправить? Прежде всего он должен признаться в этом, это видуй, о котором мы говорили в прошлый раз. Затем он должен вернуть то, что он повинен, и добавить пятую часть. И теперь этот самый «ашам» становится просто той вещью, которую он присвоил незаконно, или же суммой её стоимости. Если вещь сохранилась в своем первозданном виде, то он обязан вернуть эту вещь и добавить ещё четверть её стоимости, но даже, если эта вещь уже могла быть съедена, продана или поломана, он должен вернуть сто двадцать пять процентов стоимости этой вещи.

 Ответ на вопрос:

Если человек профессиональный грабитель и он ограбил не один раз и не два, а намного больше, то как он может   «бедняга» вспомнить у кого и сколько он ограбил? – Мудрецы учли эту проблему, и постановили, что если раскаявшийся грешник хочет вам вернуть, то вы не должны у него принимать, чтобы облегчить ему раскаяние. Как правило, человек, который живёт грабежом, не живёт на такую широкую ногу, чтобы у него всё это давало прибыль; у большинства грабителей нет реальной возможности вернуть всё, что он ограбил, не говоря уже о том, как он может всё помнить.

Следует понять, что ситуация состоит из двух звеньев: он согрешил и он осознал. Закон состоит из: первое – это признание; второе – возврат капитала и пятой части, и третье – это принесение корбана. Сколько он приносит корбанот, это вопрос отдельный. Пока он не сознается и не принесёт основную часть капитала, вообще даже не о чем разговаривать. Сколько бы он карбанот ни принёс, они его не искупят, потому что бессмысленно извиняться перед Богом, пока ты не исправил по отношению к ограбленному человеку.

Обсудим сейчас конец седьмого стиха: «И даст тому, которому – «ашам» - «провинился» (кому повинен). К этому есть интересный комментарий Раши. Он объясняет эти слова так: «даст тому, кому он должен». Трудно понять, что здесь объяснил Раши? Мидраш «сефрей» и в Гемаре, трактате «Песахим» объясняется такой совершенно необычный поворот дела. Если ограбленный должен сумму, стоимость этого ограбленного, третьему человеку, то грабитель, когда он пришёл возвращать, должен вернуть не ограбленному, а его кредитору. Рабби Элияhу Мизрахи – один из классических комментаторов Раши так и объясняет, что Раши имеет в виду именно такую ситуацию. «Повинен» – можно понять, как того, которого он ограбил, а Раши объясняет так, что это тот, кому он на самом деле должен. У рабби Элияhу Мизрахи есть один очень последовательный и непримиримый критик – Маhараль из Праги , который почти всегда критикует комментарии Раши. И он даёт совершенно другое толкование тому же комментарию Раши. Он говорит, что Раши тем, что «повинен» он объясняет в смысле «должен», хочет объяснить следующее. Когда Тора пишет: «Он хочет вернуть тому, кому он повинен» повинность можно понять, как грех, человек осознал, что он грешен. Поэтому он грабил, грабил, а потом – жертвует на благотворительность. Это нехорошо, потому что речь идёт не об абстрактном грехе, а о том, что ты долен вернуть то, что ты должен – пойти и отдать ему в руки. И он говорит ешё: А то, что сказал рабби Элияhу Мизрахи, –это вещь «зар», что можно понимать, как вещь чуждую, как странную. Это сложно понять, скорее всего он, наверное, имел в виду, что это – галахический драш, а мы прежде всего пытаемся понять, как Раши нам объясняет простой смысл. Что же касается объяснения, которое приводится, в частности, в Гемаре Песахим, то там есть очень интересное утверждение одного из таннай –рабби Натана, который говорит, что грабитель должен вернуть не тому, кого он ограбил, а в конце концов тому, кому он должен; даже если цепочка длинная, то он должен вернуть самому первому кредитору.  Отсюда, в частности следует очень интересный вывод, что человек, вообще говоря, закрепощает себя человеку, которого он не знает: я взял в долг у Реувена, а Реувен завтра возьмёт в долг у Шимона, и  я оказываюсь в кабале у Шимона, о котором я ничего не знаю; так устроены экономические отношения.  Эта тема очень обширная и очень глубокая, но надо попытаться её как-то немножко закруглить. В частности вопрос, который мы в прошлый раз разбирали, и на который всё еще нет у нас хорошего ответа: каким образом ограбленный зависит от того, совершил ли тшуву грабитель? Если его поймали, привели в суд и свидетели показали, что он грабил, то он должен вернуть ограбленное, и пока он не признается сам, он не должен добавлять пятую часть и не должен приносить корбан. Получается, что во всём, что касается грабителя,  у нас с пониманием всё довольно нормально, и что эта пятая часть и корбан являются не штрафом, а искуплением. Что же касается ограбленного, то непонятно, каким образом он надеялся на эту пятую часть, потому что получит он её или нет зависит от того, заест ли совесть этого грабителя. Мы можем увидеть из Гемары, что если, в частности, грабитель умер, то шансы ограбленного получить пятую часть стали равны нулю.

 Ответ на вопрос:

Каково значение прощения?  – Это отдельный любопытный вопрос. Вне всяких сомнений потерпевший должен дать прощение обидчику в случае, когда тот его побил, то есть, если он ему нанёс телесные повреждения, то он не будет искуплен, пока не получит прощения у пострадавшего. В случае грабежа мы этого не видим, то есть, там, где ущерб имущественный, где нужно его компенсировать.

Отрывки из Талмуда о правилах, относящихся к разного рода грабителям.

Мишна из Гемары «Бава-Кама» говорит так. «Тот, кто ограбил другого на пруту (хотя бы пруту) и поклялся ему, должен идти за ним даже в заморские края. И не имеет права дать ни сыну его, ни посыльному, но может дать посыльному Бейт-Дина. А если ограбленный умер, то должен вернуть его наследникам. Если дал ему основной капитал и не дал ему хомеш – пятую часть; если тот простил ему основной капитал, но не простил ему хомеш, если простил ему то и другое за исключением суммы меньшей, чем прута, в основном капитале, то в этих случаях не обязан доставлять за ним». То есть, если его долг в основном капитале изначально или после прощения меньше, чем прута, то тогда он не должен. Если же на нём ответственность за то, что он поклялся об ограбленном имуществе, стоящим не меньше пруты, то тогда он обязан не просто так вернуть, а вернуть ему в руки, где бы он ни был. «Если же дал ему хомеш и не дал ему основного капитала, простил ему за хомеш и не простил ему за основной капитал, простил ему за то и другое за исключением стоимости пруты или больше  в основном капитале, в таких случаях обязан доставлять» И дальше: «Дал ему основной капитал и поклялся за хомеш», то есть основной капитал он вернул, потом ему стало жалко и он поклялся, что хомеш он уже вернул, а потом раскаялся. «Тогда он должен заплатить хомеш от хомеша». При этом может возникнуть такая «геометрическая прогрессия», пока хомеш, за который он поклялся, не станет дешевле, чем одна прута. То же самое в случае пикадона, то есть имущества, оставленного на хранение, то же самое, если он захватил что-то или ограбил или не заплатил положенную плату или нашёл что-то, словом, все те случаи, которые перечислены в пятой главе Ваикра. Когда он заперся и ложно поклялся, во всех этих случаях платит кэрен и хомеш и приносит ашам. Дальше Гемара начинает разбирать, по какому мнению идёт наша мишна, которая говорит, что если он поклялся ложно, то он должен доставлять, а если не поклялся ложно, то не должен доставлять? Сравнивают мнения основных таннайм, специалистов в этой области – рабби Акиву и рабби Ишмаэля. На первый взгляд ни под ту ни под другую точку зрения они не подходят, но в конце концов выясняется, что всё прекрасно согласуется вот с чем. Если он не поклялся ложно, он, например, ограбил, но у него заговорила совесть, и он сознался, и он должен вернуть ограбленное. Если он сознался, то до тех пор, пока хозяин не вступит во владение непосредственно этим предметом, и хозяин как бы сказал: «Пусть мое будет у тебя на хранении», то даже если он грабитель, то в таком случае он становится как бы хранителем и не должен бежать доставлять. Но если он поклялся ложно, то теперь на нём не только обязанность вернуть этот капитал или эту вещь, но на нём необходимость искупить вину этой ложной клятвы. Именно для этого нужна доставка в руки, где бы ни находился пострадавший, для этого нужно добавлять пятую часть и приносить корбан.

О чём может быть ложная клятва? – Он не клялся в том, что он не ограбил, он поклялся в том, что он понятия не имеет, что с этим имуществом, или, что его украли. Например, он бесплатный хранитель; он отвечает за это имущество только до тех пор, пока не окажется, что он хранил его, как положено. То есть, если он хранил, как полагается хранить такое имущество, и не было ни халатности, ни  злого умысла, то дальше бесплатный хранитель за это не отвечает. Но хозяин может с него потребовать клятву, что он действительно хранил, как надо, и не наложил руку на его имущество. Он поклялся, что у него это имущество украли. Конечно, он мог правильно поклясться, что у него украли, но при этом он мог допустить халатность в хранении, мог, например, где-то это имущество оставить,  поэтому он в клятве должен утверждать, что хранил, как положено, и у него не было злого умысла. Если это платный хранитель, то он может клятвенно утверждать, например, что на него напала шайка разбойников, которые его связали и отобрали это имущество, и он вроде бы за это не отвечает. То есть, ложная клятва  – это клятва о его мнимой невинности в то время, когда он это имущество присвоил.

Текст Гемары помогает понять тонкую структуру этого закона. Посмотрим теперь, что пишет Рамбам в «законах о грабеже».  Он так говорит в седьмой главе: «Всякий, кто стал должен имущество другому в Израиле, и заперся, отрицал это, и поклялся ложно, обязан вернуть собственно стоимость, которую он отрицал, и добавить пятую часть, и обязан принести корбан, который называется «ашам гзелот» – «жертвоприношение повинности за грабёж». Закон этот одинаков в случае грабителя и того, кто не заплатил и т.д., то есть, в случаях всех этих видов грабежа.

Ответ на вопрос:

Для чего нужны такие сложности, клятвы, если можно доказать вину и отдать нарушителя под суд? – Дело в том, что жизнь устроена не так просто. Разные способы присвоения имущества влекут разную систему наказания или искупления. Воровство, например, является ещё более тяжким видом отнятия имущества и вор, если он признается сам, то он всегда должен вернуть то, что присвоил. Конечно, он мог это и как-то употребить или сломать или продать, но всякое имущество имеет свою оценочную стоимость. Поэтому, когда мы говорим, что он должен вернуть то, что украл, имеетя в виду или именно то, что украл,  или его стоимость. Любой, незаконно присвоивший имущество, должен его или его стоимость вернуть. Если он это не сделал сам, а Бейт-Дин по показаниям свидетелей приговорил его к этому, то тогда закон различается: грабитель должен добавить ещё хомеш, а  вор должен заплатить вдвое. Конечно, если грабитель или вор сознаются, то свидетели не нужны и суд не нужен. Свидетели нужны пострадавшему. При этом клятву с человека берут совсем не всегда. Клятва – это не такое лёгкое дело. Поэтому клятва предусмотрена в процедуре судебного разбирательства только в том случае, когда нет достаточных свидетельских показний; если есть надёжные свидетельские показания, то никакой клятвы не разрешается брать. Когда нет свидетельских показаний, но по каким-то соображениям дело склоняется к одной из тяжущихся сторон, тогда бывает ситуация, что тому человеку, в пользу которого склоняется дело предлагают: «Поклянись, и дело будет решено в твою пользу. Либо не клянись, и оно не будет решено в твою пользу». Если же человек приходит и говорит, что он ограбил, то ему предлагают просто пойти и вернуть ограбленное. Кстати, грабить и воровать запрещается даже из благородных соображений, это запрет Торы. В Десяти заповедях запрет воровать «Не укради» – это запрет воровать человека, и его нарушение влечёт за собой смертную казнь. Ели некто украл еврея (не относится к гою) и продал его или заставил силой что-то на себя делать, то ему полагается смертная казнь.

Повторы законов об ограблении. Ограбление гера.

Стихи девятый и десятый пятой главы Насо премыкают к предыдущим стихам о грабеже гера. Мы уже обсуждали, почему надо думать, что это относится к геру? – Потому что именно гер может быть тем человеком, у которого не окажется наследников после его смерти, он может не успеть родить детей. Девятый - десятый стихи говорят: «И всякая трума из всех посвящений сынов Израиля, которые они принесут для коhена, ему будет. И каждый своей святыней ему будут, тот, кто даст коhену, ему будет». Это выглядит, как классически непонятный текст: трудно понять, что он тут делает, и что он говорит. В переводе всё разъясняется довольно заметно, но вопрос о чём идёт речь далеко не однозначный. Мы только что говорили о грабеже, в частности, о грабеже гера, для которого собственно это тема и повторяется после того, как сами законы были уже даны в книге Ваикра. Мы уже знали, что грабитель должен вернуть капитал, и добавить пятую часть, и принести корбан – всё это уже было сказано. Новость, которая здесь появляется только одна, кроме обсуждения видуя, разницы между мужчиной и женщиной и еще каких-то деталей.  Кстати, можно вспомнить утверждение рабби Акивы, что если Тора какую-то тему обсуждала, а потом возвращается к ней в новом месте, то нужно в каждом слове повторения искать какое-то новое толкование. В отличие от него рабби Ишмаэль говорит, что Тора как бы говорила языком человека, и она может говорить слова просто для общего контекста. Рабби Акива очень радикален в этом и он требует, чтобы каждое слово Торы несло новую информацию И здесь самый содержательный закон, ради которого всё повторяется, это то, что если умер ограбленный и у него нет никаких родственников, то есть гер, то нужно вернуть коhену.

Почему здесь вдруг речь идёт о труме? Раши здесь приводит мидраш

и говорит, что сказал рабби Ишмаэль: «Разве труму приносит коhен? Ведь он сам отправляется за ней на гумно, и вовсе нет обязанности нести ему труму. Почему же здесь говорится о труме, которую приносит коhен?» И рабби Ишмаэль говорит, что это – бикурим – первые плоды, первинки, которые есть обязанность принести. Рамбан не согласен с таким пониманием этого мидраша, которое приводит Раши, и Рамбан говорит, что Тора употребляет слово «приносить» только в смысле принесения на жертвенник, поэтому надо понимать  так, что здесь речь идёт о бикурим потому, что там требуется коhенская служба: коhен вместе с хозяином должны взмахнуть корзиной с первинками.

Мишна из той же главы «Бава-Кама» говорит так. Ограбил гера, поклялся ему и умер (в подавляющем большинстве случаев в тексте мишны непонятно, кто умер). По тексту можно всё же понять, что ограбленный умер, потому что закон такой, что он (то есть, тут ясно уже, что грабитель) платит керен и хомеш коhенам и ашам на жертвенник. Как сказано, если нету человека, гоэля (родственника), чобы вернуть им ашам, то тогда это возвращается Всевышнему, коhенам. В стихе восьмом нашей главы сказано: «Помимо того барана искупления, которым искупит за него». Кстати сказать, мы увидим, что «который искупит» имеется в виду не баран, а коhен, который искупит этим бараном. Если он принёс деньги и умер (теперь уже ясно, что здесь сам грабитель умер), то деньги будут отданы его сыновьям, а этот ашам будет пастись пока не испортится, потому что деньги, капитал, надо было бы отдать ограбленному, но ограбленный умер и у него нет наследников. Всё, что надо отдать Всевышнему, нужно для его искупления, но он умер и теперь уже его не искупишь. Если он эти деньги уже отложил,  приготовил, принёс и по дороге умер, то эти деньги возвращаются к его наследникам. Приносить же корбан невозможно потому, что ашам относится к тем корбанот, которые невозможно приносить по доброй воле. Есть такие корбанот, которые можно приносить доброхотно, как например некоторые виды «ола» или «шламим», а «хатаа» или «ашам» нельзя приносить человеку, который не обязан это делать. Поэтому это животное невозможно принести, и оно пасётся пока не станет негодным, появится, например, какой-то непоправимый дефект, тогда его выкупают, святость переходит на эти деньги, и на эти деньги приносят общественные «олот».  Он, действительно, нёс деньги коhену, но они нужны были, чтобы его искупить, а теперь это уже невозможно, и поэтому эти деньги коhену не нужны. Мёртвого искупает смерть и последний суд; и это совсем другое дело, потому что искупление отдельных поступков человека требуется пока он жив.  Рассматривается специфический случай, когда нет ни пострадавшего ни грабителя, это некая крайняя ситуация: пострадавший умер и у него нет наследников, а грабитель тоже умер, но у него есть наследники.  Если же умер только грабитель, а пострадавший жив, то наследники грабителя, наверное,  должны пострадавшему что-то возвращать, но что они должны возвращать? – Это вопрос интересный и важный. Это зависит от деталей, на какой фазе исправления своего греха умер грабитель.

Дальше говорится: «Если же он дал деньги людям стражи – «мишмар»». Коhены были разделены на двадцать четыре стражи; каждая стража имела свою фиксированную неделю в году два раза, и они вели основную службу в Храме. Только немногие вещи мог делать пришлый коhен, который не из этой стражи. В Торе говрится, что он должен дать коhену, а закон говорит, что он он должен дать не какому-то коhену, а должен дать коhену из этой стражи.  Но вот, он дал деньги и умер, и его наследники не могут отнять у коhенов эти деньги, как сказано: «И тот, кто даст коhену, ему будет». Это поразительный драш, который очень своеобразным путём показывает нам, почему вдруг появляется эта трума. Простой смысл здесь, что это вовсе не трума, а то, что полагается коhену. Если он дал деньги той страже, которая была в предыдущую неделю, а корбан – той страже, которая в следующую неделю, то всё нормально. Если же наоборот, он дал корбан предыдущей страже, а деньги следующей, то это не работает, и следующая должна отдать деньги, потому что корбан, который принесён раньше, чем возвращены деньги, не искупает.

Ответ на вопрос:

Как поступают  с наследниками? – Из восьмой главы Рамбама: «Ограбил другого, и ограбленный умер, должен вернуть награбленное его наследникам. А если ограбленная вещь пропала или изменилась, то должен отдать её стоимость. А если поклялся ему и после этого умер (ограбленный), то должен дать его наследникам основной капитал и пятую часть. То есть, наследники ограбленного полностью его заменяют и тогда не принципиально жив он или не жив. Если грабитель жив, то он хоть ему, хоть его наследникам возвращает всё, что положено.

Ответ на вопрос:

Какая разница между грабежом и воровством?  – Грабитель грабит при сознательном восприятии хозяина, например, он оглушён палкой. Считает наша традиция, что человек, который украл тихо, совершил худшее дело, потому что человек, котрый был ограблен, он в импульсе, в горячих чувствах, потерял имущество, но у него не столько душевная травма, сколько возбужденное состояние и огорчение. В отличие от этого человек, который хватился, что у него украли, получает импульс, который приравнивается к некоторому миниатюрному убийству.