МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр

Лекция 76. 4:42-4:44

/4:42/ Человек из Баал-Шалиша приносит Элише ячменный хлеб и зерно для народа. Указание на то, что все происходит в Песах. Объяснение, что на Элише лежит обязанность прокорма учеников. В ответе на вопрос объясняется почему сказано "хлеб бикурим".

/4:43-44/ Разбор диалога между Элишей и его подручным по поводу возможности прокормить 100 человек 20-ью хлебами; значение диалога в Танахе. Пророк может влиять не только на количество пищи, но и на насыщение человека едой. Мнение Баал-Шем-Това о влиянии сомнений Гейхази на усиление высказываний Элиши. Ассоциация поведения Гейхази с поведением Хавы в сцене со змеем. Дефект в понимании Гейхази руководства пророка и противостояние ему. Толкование слов: "дай народу" и "положишь перед ними".

Ответы на вопросы: в какой момент Элиша получил инструкцию от Всевышнего; каково значение брахи "есть и насытиться"; можно ли сравнивать насыщение хлебом с насыщением маном в пустыне; что можно учить из описания чудес, производимых пророком; сравнение пророков Элиши и Шмуэля; возможно ли теперь чудо Спасения, если все в него поверят.

Воспитательный смысл второго эпизода с чудом Элиши. Объяснение в первом эпизоде поведения ученика, принесшего ядовитые ягоды; смысл наказания за это.



/4:42/ Человек из Баал-Шалиша приносит Элише ячменный хлеб и зерно для народа. Указание на то, что все происходит в Песах. Объяснение, что на Элише лежит обязанность прокорма учеников. В ответе на вопрос объясняется почему сказано "хлеб бикурим".

Мы сейчас обсуждаем последние два эпизода главы 4. В первом эпизоде речь шла о том, что в котле была очень горькая или, может быть, даже ядовитая пища, и Элиша посредством добавления муки сделал еду съедобной. В стихе 42 говорится, что человек пришел из места, которое называется Баал-Шалиша, и принес Божьему человеку хлеб - бикурим: двадцать хлебов ячменного хлеба, и принес "кармель" - "зерно молочно-восковой спелости" и дальше сказано - "бециклоно". Это слово бльше нигде не встречается в Танахе, и поэтому единственный дополнительный путь к пониманию этого слова - это посмотреть как оно употребляется в родственных семитских языках. Если смотреть его значение в угоритском языке, то это слово можно понять так, что он принес зерно в колосьях, необмолоченное, причем, как объясняют комментаторы, "бе" здесь не предлог, а коренная буква. А в современном иврите слово "циклон" обозначает "сумка, котомка", что, возможно, произвдено от его употребления здесь. И сказал он: "Дай народу, пусть едят". Место Баал-Шалиша неизвестно точно, скорее всего, он находится где-то в долине Йардена. В Талмуде есть такое утверждение, что нет такого второго места, где так рано созревает зерно. Поскольку он принес хлеб из ячменя, то это значит, что все это происходит, примерно, в Песах, или вскоре после него, потому что первая из зерновых культур, которая созревает, - это именно ячмень. А то, что он не принес пшеничный хлеб, указывает на то, что в том году урожай задерживался с созреванием, и Талмуд говорит, что, если бы не голод, то надо было бы вставить дополнительный месяц-второй Адар, для того, чтобы Песах точно приходился на время созревания зерна. Но здесь, хотя еле-еле поспевает даже ячмень, из-за голода Элиша передпочел не заставлять людей ждать целый лишний месяц, поскольку мы знаем, что до второго дня Песаха, до дня принесения омера, запрещено употреблять зерно нового урожая. Вероятно, второй эпизод является продолжением первого, где прямо сказано, что был голод, и фон этих двух эпизодов один и тот же.

Нам сказано, откуда пришел этот человек, принесший хлеб, но не сказано, куда он принес. Ясно, что он принес это Божьему человеку (Элише), который, очевидно, находился в том месте, о котором было сказано в начале предыдущего эпизода, то есть, в Гилгале. Что же это за народ, которому он принес хлеб? - Очевидно, это ученики Элиши, которые, как мы видели из предыдущего эпизода, не просто занимались у Элиши, но находились у него на прокорме. Мы не знаем, было ли так только в пору голода или всегда так было устроено. Надо сказать, что это совершенно нетипично для большинства эпох; ешива еще недавно (в 19-ом, начале 20-ого веков) была устроена таким образом, что студенты целый день учились у рава, у которого не было специального помещения, а была синагога, и он с согласия местных жителей набирал какой-то ограниченный класс учеников, которые там учились и там спали, а на питание они распределялись по семьям. И только около ста лет назад стали переходить на такой тип ешивот, где есть спальни и столовая. Где жили ученики Элиши, мы пока не видим из этого эпизода, но узнаем немного из следующих глав. Здесь же видно, что обязанность прокорма лежит на Элише, и он должен об этом заботиться.

Ответ на вопрос:

Мы не знаем, почему именно такое число хлебов -20 было принесено, да это и не так важно. А вот, почему этот хлеб - "бикурим", это интересно бы понять. - Простой смысл заключается в том, что это было зерно нового урожая. Но Талмуд обращает на это внимание и говорит: "Ведь бикурим приносят в Храм, чтобы коhен это делал, а Элиша не был коhеном?" И ответ такой, что тот, кто поддерживает талмид-хахама, тот как-будто бы принес жертвоприношения, бикурим, в Храм. Такое понимание дается на уровне драша, а пшат такой, что это было первое поспевшее зерно нового года. И поэтому-то он и принес ячменный хлеб, хотя люди обычно предпочитали пшеничный хлеб.

/4:43-44/ Разбор диалога между Элишей и его подручным по поводу возможности прокормить 100 человек 20-ью хлебами; значение диалога в Танахе. Пророк может влиять не только на количество пищи, но и на насыщение человека едой. Мнение Баал-Шем-Това о влиянии сомнений Гейхази на усиление высказываний Элиши. Ассоциация поведения Гейхази с поведением Хавы в сцене со змеем. Дефект в понимании Гейхази руководства пророка и противостояние ему. Толкование слов: "дай народу" и "положишь перед ними".

В стихе 43 говорится, что сказал Элише его подручный: "Что я положу это перед ста людьми?" И сказал Элиша: "Дай народу, и пусть едят, потому что так сказал Всевышний: "Поедят и останется"". В этой краткой фразе содержится довольно динамичная сцена. В конце предыдущего стиха сказано: "Дай народу и пусть едят", и это, очевидно, сказал Элиша, потому что человек, который принес хлеб, дал его Элише, и Элиша сам решает, как поступать, и он так говорит своему помощнику: "Дай народу, и пусть едят". И после этого его подручный и произносит эту фразу, которая свидетельствует о его недоверии к тому, как это может хватить на всех? То есть, здесь происходит некий диалог. Специалисты говорят, что всюду, где Танах приводит диалог, нужно быть очень внимательным, потому что диалог не станут приводить просто для того, чтобы описать какую-то сцену, а его специально приводят для того, чтобы обратить наше внимание на что-нибудь выдающееся. Здесь можно было бы просто сказать, что он дал хлеб, и люди ели. Но поскольку приводится диалог, то надо понять, что здесь заостряется внимание на какой-то проблеме, имеется в виду какое-то предкновение. Кто такой это подручный, который отвечает Элише? Мы встречали только одного подручного - Гейхази. И у всех мудрецов и комментаторов нет сомнений в том, что это и есть Гейхази. Мы видим, каков сам стиль его ответа, когда он говорит: "Ма этен зэ"? Это содержит несколько пренебрежительнй оттенок: "Вот это я дам (на 100 человек)"? Надо сказать, что 20 хлебов на 100 человек вроде бы звучит и не так плохо, хотя в те времена хлебом была лепешка, пита, которая считалась порцией на одного человка. И тогда 20 пит на 100 человек явно недостаточно. Но Талмуд говорит что и это не так, а что на каждую питу было по 100 человек, и что перед Элишей сидело две тысячи двести человек. Это, безусловно, свойственная мидршу гиперболизация, потому что для ешивы тех времен даже сто человек - это очень много, а ешива в 1200 человек вообще невообразима! Но нас больше интересуют не эти расчеты, а тот спор, который возник между подручным и пророком. Когда подручный говорит, что же он даст на сто человек, Элиша, отвечает, что надо дать, и пусть едят, но ему приходится добавить: "Потому что так сказал Всевышний: "ахоль ве-hотер"", где "ахоль" - такая форма вроде инфинитива, и фразу можно перевести так: "пусть едят, да еще останется". И дальше (4:44) говорится: "И он положил перед ними, и они ели, и осталось еще по слову Всевышнего".

То, что в Танахе неоднократно встречается ситуация, когда малого количества пищи хватает на большое количество едоков, является очень важной темой. В человеческой жизни нередко бывали периоды, когда пищи не хватало, и в сказках всех народов есть и "ковер самолет" и "скатерть самобранка" и другие сюжеты о том, как малым количеством еды можно накормить много народа, и это - недосягаемая мечта и вполне естественный сюжет для мечтаний. Но то, что пророк это может осуществить, это уже не просто "ковер-самолет". Что именно он сделал: сделал ли он так, что хлеб увеличился в количестве, или хлеба осталось то же самое количество, но люди чудесным образом наелись? - Похоже, что правильный ответ второй, то есть, что количество хлеба не изменилось. Насыщение же является процессом не чисто физиологическим, а в сильной степени это процесс психологический. Поэтому у мудрецов встречается такое выражение: "человек бедный поел мало, но Всевышний благословил пищу у него внутри, и он насытился малым количеством". Поэтому то, что пророк способен произвести такой эффект, повлиять на психофизиологию, а не на физико-физиологическую часть, - это очень важно потому, что тогда понятнее становятся оба последних эпизода с Элишей, которые при первом чтении вызывают чувство некоторого неудовлетворения. Элиша произвел какое-то чудесное действие, но мы уже в наше время много читали про разные фокусы, однако, когда речь идет о эпизоде из Танаха, то надо, чтобы он чему-нибудь учил. И довольно трудно ответить на вопрос, чему учат нас эти два последних эпизода? Конечно, критик может сказать относительно этих эпизодов, что Элиша только и поражает своими техническими возможностями. Но, разбирая эти и еще будущие эпизоды с чудесами Элиши, мы убедимся в том, что то, что он делает, не просто набор каких-то впечатляющих "номеров", и не ради этого Танах помещает описание этих сцен с такими подробностями.

Баал-Шем-Тов по поводу этой последней истории говорит, что если бы Гейхази не усомнился в том, что сказал ему Элиша: "дай им и пусть они едят", то было бы все по-другому. Мы видели уже, что Гейхази - человек твердо стоящий на реалистической почве, и когда учитель не знал, чем отблагодарить великую женщину, которая хлопотала ради него, то Гейхази подсказывает, что у нее есть проблема, связанная с тем, что у нее нет детей. То есть, Гейхази оказывается больше в курсе дела, чем Элиша, он толковый администратор. И в этом случае он говорит совершенно разумные вещи: как может этих 20 хлебов хватить на 100 человек? Элиша же, может быть, не очень большой специалист в физиологии, но он знает, что Всевышний сказал, что они наедятся! И БЕШТ говорит, что если бы Гейхази не усомнился, то первого раза, когда Элиша коротко сказал: "пусть едят", хватило бы для того, чтобы они ели и наелись, и не надо было бы никаких дополнительных действий. Теперь же, когда Гейхази усомнился, этим сомнением он разрушил реальность (не физическую), и они теперь не могут наесться без того, чтобы Элиша усилил свои слова, и сказал, что так сказал Всевыший: "поесть и еще останется".

Здесь возникает некая ассоциация. Всюду, где речь идет о вопросах еды, так или иначе может возникнуть параллель с первой трапезой человека, описанной в Торе. Первый раз мы встречаемся с тем, что человек поел, в ситуации с деревом познания. Любопытно, что Гейхази проявляет некоторое свойство, очень похожее на то, что делала женщина в беседе со змеем. Когда змей задал ей свой коварный вопрос-медитацию о том, подлинно ли сказал Бог: "Ни от какого дерева не есть"?, то женщина говорит: "От всех деревьев мы можем есть, а от этого дерева Бог сказал не есть". Мы много претензий предьявляли к женщине за то, что она так промахнулась. Но сейчас стоит напомнить, что она сгладила некоторые контуры. Тора говорит, что Бог заповедал человеку: "От всех деревьев ешь, а от этого дерева - не ешь". А женщина говорит: "От всех деревьев мы можем есть". То есть, так устроено в природе, что мы можем (имеем возможность) есть, и это чисто физико-физиологический подход. "А от этого дерева,- она говорит, - Бог сказал не есть". Имеется огромная разница между словами "сказал" и заповедал"! Если Бог заповедал, то он перевел это действие из физической реальности в реальность изъявления Божественной Воли, в реальность закона. Если раньше человек мог рассуждать на таком уровне, что эта ягода съедобна, а эта - ядовита, то теперь есть заповедь, и ты обязан есть от всех деревьев, и не имеешь права есть от этого дерева. То есть, это - совершенно другая реальность какого-то идеального порядка, не существующего в физическом мире. А женщина как бы переходит на язык змея, и говорит, что это мы можем, потому, что так мир устроен, а про это Бог сказал: "Не ешьте". То есть, вместо того, чтобы оставаться в идеальном пространстве заповедей, она уходит в постранство естественно-природных явлений. И Элиша повторил в такой форме: "ахоль ве-hотер", то есть, что я заповедаю от Имени Всевышнего: вы - обязаны есть и обязаны есть так, что останется. И это очень важное противостояние Гейхази, который является таким близким подручным Элиши, но проявляет очень серьезный дефект, а именно, он не в состоянии проникнуться основным для пророков взглядом, что невозможно в вещах видеть только их естественные основания. Естественным образом, конечно, можно было рассчитать, сколько нужно еды на каждого человека и понять, что в этих 20-ти хлебах такого количества нет. Гейхази не видит, что реальность не зажата, она не отделена от Божественного Управления.

Мало того, что Гейхази недоучился и недоперенял такое понимание, но он еще имеет гонор и разговаривает с учителем дерзко. И это возвращает нас к мидрашам, которые говорят, почему не получилось у Элиши воскресить ребенка посредством посоха, переданного с Гейхази. И можно теперь понимать так, что Гейхази плевать хотел на все эти воображаемые разговоры: здороваться ли ему по дороге или не здороваться. Вот, мол, ты мне велел доставить посох, я его доставил, а остальное все - пустые разговоры. И это проявление того же самого свойства. Он, как крепкий мужичек, считает, что он хорошо знает, как устроен мир. Он, может быть, очень преданно и хорошо исполняет свои хозяйственные обязанности, но самого главного, в чем состоит руководство пророка, он не схватывает, он вне этого. Является ли он учеником Элиши, этого нигде не сказано. Но с другой стороны, трудно представить себе, что пророк держит в подручных человека, которого ничему не учит, и что тот просто мальчик на побегушках. Очень может быть, что именно поэтому пророк пытается давать ему поручения, на которых он может чему-то научиться, чтобы он сам почувствовал, насколько важно исполнить все детали поручения. Но Гейхази относится к пророку без должного почтения, что очень опасно. Даже, если он думает, что пророк витает в каких-то нереальных мирах, он все равно должен был с ним посоветоваться и поговорить. Но он даже не задает вопрос, а он идет и говорит сразу, что это невозможно (накормить столько людей). И здесь можно заметить разницу. В конце стиха 42 Элиша сказал: "Отдай народу, и пусть едят". На это подручный отвечает: "Что я положу это перед сотней человек?" Какая разница между: "дай народу" и "положу перед ним"? Дальше, после того, как Элиша повторяет снова эти слова, но говорит еще: "Так сказал Господь", и Гейхази дает им хлеб, снова сказано, что Гейхази - "положил перед ними" (4:44). Рав Самет объясняет это так. Слова "дай народу" означают, что каждому надо положить его порцию, а "положить перед ними" означает нечто вроде "швецкого стола", то есть, надо положить, и пусть каждый берет. В интерпретации Гейхази это звучит так, что дать каждому - это вообще смешно: что же надо делить по миллиграмму? Но если все это "положить перед ними", то все равно это смешно! Когда же Элиша говорит, что так сказал Всевышний, и ты делай, как тебе сказано - дай каждому, он все-таки "положил перед ними". То есть, это такое своеволие, когда он в результате бунтует против приказания Всевышнего! Конечно же Элиша этот "бунт" подавил.

Ответы на вопросы: в какой момент Элиша получил инструкцию от Всевышнего; каково значение брахи "есть и насытиться"; можно ли сравнивать насыщение хлебом с насыщением маном в пустыне; что можно учить из описания чудес, производимых пророком; сравнение пророков Элиши и Шмуэля; возможно ли теперь чудо Спасения, если все в него поверят.

Ответ на вопрос:

Совпадают ли глагольные формы в словах Элиши в стихе 43 с тем, как описывается произошедшее в стихе 44? - Первое впечатление такое, что в стихе 43 Элиша говорит, что так сказал Всевышний: "ахоль ве-hотер", что от инфинитива "леhотир" - "оставить", и от этого же глагола правильная форма в стихе 44 - "ва-йотиру". То есть, сказано то же самое.

Ответ на вопрос:

Когда Всевышний сказал эту фразу Элише? - Мы этого, действительно, не видим. Надо сказать, что в подавляющем большинстве случаев мы не знаем, в какой момент пророк получает инструкцию от Всевышнего что-то сказать или что-то сделать. Мы знаем это точно только в тех случаях, когда сначала нам описывают этот сеанс связи, и мы тогда получаем об этом сведения. Приходится предположить, и нет другого объяснения, что пророчество является высшей формы некоторой интуиции. Бывает такое абсолютно четкое интуитивное знание, и не обязательно у пророка, когда у человека нет ни малейшего сомнения в том, что это настоящая истина (хотя при этом, конечно, человек может и ошибаться). Нельзя отрицать, например, что самые нетривиальные открытия делаются прежде всего интуитивно. Если принять, что пророчество является всего лишь на много порядков высшей, но все-таки какой-то формой интуиции, то это вещь, которая как бы лежит вне времени, и мы не можем сказать, в какой именно момент Элиша это пророчество получил. Он может взаимодействовать с реальностью и получать решение в этот же момент, или же может быть и по-другому: он мог не получить такой инструкции, но он чувствует, что это в пределах его компетенции, и он постановляет, что это так будет, и знает, что Всевышний это поддержит. Из его последних слов: "Так сказал Всевышний", скорее надо предположить первое, то есть, то, что он получил такое пророчество Сверху, но в какой момент, мы, безусловно, не знаем.

Ответ на вопрос:

Когда мы читаем в книге Дварим: "И ты будешь есть и насытишься и благословишь Всевышнего", то это вовсе не означает, что браха говорит, что ты будешь есть много. Браха состоит в том, что ты поешь так, что ты останешься сыт. Можно отметить, что, если этот стих читать не по его пшату, то есть, правильно считая, что это благословение, а читать на уровне hалахического драша, откуда и следует обязанность из Торы читать "Биркат-hа-мазон", то, если я обязан по закону Торы произносить благословение после трапезы, то должны наличествовать два элемента: я должен был поесть, я должен был насытиться. Если один из этих элементов отсутствует, то я де-орайта не обязан читать Биркат-hа-мазон. То есть, если я поел, но остался голоден, то я только по постановлению мудрецов должен читать, а если я насытился, не поев, то я не имею права читать по всем правилам. Как такое может быть? Есть такое галахическое понятие что поесть - это значит съесть по крайней мере "кезайт" - "немного". Если я такой удивительный человек, что я съел, например, половину маслины и насытился, то я должен сказать спасибо, но в другой форме, и я не имею права читать Биркат-hа-мазон. Это все - узко-hалахическое и несколько даже юмористическое описание этой сцены. Любопытно, что с hалахической точки зрения, если бы такая hалаха тогда была известна, ученики должны были ограничиться какой-то сжатой формой благословения или, может быть, благословением на чудо.

Ответ на вопрос:

Можно ли сравнить насыщение этими хлебами с насыщением маном в пустыне, когда каждый собирал себе, своему дому и чудесным образом насыщался? - Попробуем разобраться в этом. Что мы знаем о свойствах мана из мидраша? Мы знаем, что каждый собирал ман, сколько мог: старательный собирал много, более ленивый собирал мало; но в результате, померив, они обнаруживали, что каждый собрал то же самое количество на одного едока. Здесь как бы перед тем, как начинался процесс еды, достигалось уже равенство. Если принять основную оценку, что норма на едока в день была омер, а это около четырех литров, и при этом, ман считается очень калорийной пищей, то такого большого чуда в том, что четырьмя литрами в день можно насытить потребности человека, уже не видно. Ман хорош был тем, что он приходил из какого-то резервуара с Неба, и его количество в поле было неограничено, а его чудесное свойство состояло в том, что, независимо от того, сколько каждый его собирал, он получал одно и тоже количество. Эти свойства мана скорее кажутся похожими на те чудеса с пространством, которые происходили с Ковчегом Завета в Святая Святых.

который имел совершенно определенные размеры, данные в Торе, но когда он стоял на положенном ему месте в Святая Святых, то он, как говорит нам Талмуд, не занимал там никакого места, то есть, свободного пространства Святая Святых оставалось столько же, как если бы там этот Ковчег не находился. Его внутренние размеры были определенные, а его внешние размеры менялись в зависимости от того, где он находится. Уже не говоря об описании мидрашем перехода через Йарден, когда, подойдя к кромке воды на восточном берегу, весь народ, несколько миллионов человек, собрался между шестами Ковчега Завета. В то же время с хлебом, если не допустить, что этот хлеб разбухал на глазах, ситуация совсем иная.

Ответ на вопрос:

Что мы можем учить из описаний чудес, производимых пророками? - Естественно, что пророк, написавший текст, оставил его нам для прочтения с целью, чтобы нас этот текст чему-то научил. Когда народ делает что-то нехорошее, совершает неблаговидные поступки, и пророк приходит их как бы укорять и говорить им о правильной идеологии, то надо понимать, что, если бы такой правильной идеологией заполнить Танах, то он бы перестал отличаться от "программы КПСС". Ни одному нормальному человеку невозможно привить чувства к таким текстам; и это не политграммота. Человек должен учиться чему-то неординарному, живой истине. Нельзя думать, что Элиша своим поступком сразу заставил весь народ сказать: "Мы плохо поступаем". Вовсе нет! Элиша поставлен духовным руководителем, и он должен свой авторитет довести до какого-то очень высокого уровня и его поддерживать, и должен влиять на людей каким-то образом. Как он влияет? Мы видим, что есть живые люди, есть Гейхази, с которым у Элиши есть проблемы и противостояния, есть какой-то ученик, который не поверил ему и пошел в поле. Что же произошло с этим учеником? Если мы увидим, что здесь есть некая неопределенность, то надо сказать, что ведь и Танах написан так, что нет однозначности, есть разные трактовки. Если мы можем извлечь какой-то урок из данного эпизода, то следует понимать, что этот эпизод включен для того, чтобы я извлекал уроки. Если же я ничего не вижу, кроме описания того, например, что он поднял руку и стало что-то, то мне трудно это понять, и я чувствую, что этот эпизод не переварен мной, как читателем, потому что Танах хочет меня в каждом эпизоде чему-то научить. Когда Моше сделал горькую воду пригодной для питья, то нам объясняют в комментариях и мидрашах, что это был урок Израилю о том, что "подобное излечивается подобным": бросается горькое и делается горькое сладким. И это - есть некоторый урок, а не просто описание "колдовского" действия. Самое главное то, что пророк, делая чудеса, одновременно стремится показать людям, что он не колдун, и не просто занимается манипуляциями, приспосабливая какие-то силы природы, а что он внедряет в действительность Слово Всевышнего.

Ответ на вопрос:

Верно ли, что если сравнивать Элишу со Шмуэлем, то возникает впечатление, что Шмуэль занимается глобальными, серьезными проблемами народа, он иногда пророчествует далеко вперед, в то время как Элиша занимается какими-то мелкими чудесами (чтобы не сказать фокусами), то есть, он решает какие-то точечные, сиюминутные проблемы. Даже если мы рассмотрим впечатляющий эпизод войны против Моава с появлением воды, то даже это можно рассматривать, как "одноактный" поступок Элиши. Однако, надо понимать, что Элиша - фигура совсем иного плана, чем Шмуэль, и он ни коим образом не претендует на тот уровень пророчества. Кроме того, эпоха радикально отличается, это совсем другая эпоха, и у Элиши совсем другие задачи. Когда мы сможем обсудить все эпизоды, связанные с Элишей, то тогда можно будет попытаться понять, какова роль Элиши в жизни народа.

Может быть, можно понимать и так, как вы предлагаете, что Шмуэлю верил весь народ, и он совершал чудеса большого масштаба, в то время, как Элиша, возможно, пользуется доверием только узкого круга его учеников и поэтому его деяния носят более камерный характер. Конечно, важно и то, что Шмуэль постоянно переезжал с места на место и судил народ, чего не делал Элиша. Насколько эта функция судьи коррелируется с масштабом чудес, сказать трудно.

Вполне возможно и такое предположение, что Элиша, когда просил Элийаhу "вдвое от его духа", просил, чтобы, кроме качества Гвуры, он был бы наделен еще в той же мере добротой или милосердием для того, чтобы решать задачи добавлять того, чего не хватает, вместо того, чтобы разбираться в правовых вопросах.

Ответ на вопрос:

Действительно, мы живем сейчас в такое время, когда верить в чудеса было бы по меньшей мере несовременно. Но может ли так быть, что если бы мы все поверили в то, что Геула - настоящее Спасение, возможно при определенных условиях, и мы начали бы себя чувствовать единым организмом, то может быть, она бы и наступила? - Мне представляется, что это и есть центральный секрет жизни вообще, и жизни народа Израиля в частности. Недавно обсуждался такой эпизод из Талмуда, когда большому мудрецу сообщают, что дочь одного человека, который всю жизнь занимался тем, что копал колодцы, для того, чтобы дать воду тем, кто хотел пойти в Йерусалим на праздники, она упала в колодец. Он сказал: "Она держится", а через час сказал: "Она будет в порядке", а еще через час сказал: "Она уже вышла". Так и оказалось, что она спаслась и вышла. Когда у него спросили, откуда он мог это знать, то он сказал: "Я знаю, что Всевышнй не будет наказывать человека, который совершает такую большую мицву - копает колодцы для приходящих в Йерусалим на праздники. И не может быть, чтобы его дочь потонула в колодце!" Через некоторое время сообщают, что сын этого человека умер от жажды. И эта удивительная история из Талмуда вызывает самые разные толкования. Рав Гидалия Рабинович дает такое объяснение. Невозможно изначально утверждать, что чего-то не может быть, потому что человек не может постичь все стороны Божественного Управления. Своим таким твердым утверждением этот человек создал некую реальность. Надо это понимать, потому что человек не просто экспериментатор, который изучает мир. Если человек в чем-то уверен, то он создает новую реальность. Поэтому, если мы будем уверены в этом Спасении, то мы его превращаем в действительность.

Воспитательный смысл второго эпизода с чудом Элиши. Объяснение в первом эпизоде поведения ученика, принесшего ядовитые ягоды; смысл наказания за это.

Если мы оглянемся на первый эпизод, то увидим, что второй эпизод не так однолинеен и описывает нечто гораздо более напряженное и глубокое по смыслу, чем просто такой факт, что человек малым количеством хлеба накормил много людей, хотя это и впечатляющее чудо. То, что здесь вставлена фраза в виде диалога, очень напряженного диалога, и совсем не повествовательного стиля, из этого следует, что Элиша занимается серьезной воспитательной работой. Он хочет преподать своему ученику, своему подручному, и вместе с ним и всем ученикам и всему народу некоторую очень серьезную мысль: если пророк обещает от Имени Всевышнего, то это исполняется, причем, не его, пророка, силой, а Силой Всевышнего. Мы видим, что описание второго эпизода занимает рекордно малое место: всего три стиха, а предыдущий эпизод занимает 4 стиха.

В первом эпизоде, говорится, что Элиша вернулся в Гилгаль, а сыны пророков сидят перед ним. И он сказал юноше (может быть, это тот же Гейхази): "Поставь на огонь большой котел, и вари похлебку для сынов пророков". Причем, эта похлебка неизвестно из чего должна быть сварена. Когда в Торе фигурировала похлебка, которую варил Яаков, то там ясно говорится, что он варил чечевичную похлебку, здесь же говорится просто о похлебке. После того, как Элиша сказал, чтобы поставили варить похлебку, вышел один в поле собирать там определенную зелень. Очень важный вопрос: послал ли его собирать Элиша, или это была его собственная инициатива? Скорее всего, что Элиша его не посылал. Такое впечатление, что Элиша собирается "варить кашу из топора". Поскольку сначала сказано, что Элиша сказал юноше: "Поставь", а потом сказано, что вышел один из них, это никак не может быть тот же самый человек. Итак, он вышел в поле собирать и нашел там эти привлекательно выглядевшие ягоды. Он, очевидно, не знал, что они горькие и ядовитые, и он их настрогал не только без инструкции, но вероятно, и без ведома учителя и остальных учеников. Почему же он так сделал? Наверное, как считает рав Самет, этот "один", в отличие от других, не полагался на уверенность Элиши в том, что, поставив котел и налив туда воду, можно сварить питательную похлебку, поэтому он решил спасти положение, и пошел искать что-нибудь съедобное, чтобы туда бросить. Он искал растение, которое похоже на редьку, а нашел эти похожие на арбузики многолетние растения, которые как раз ядовитые. Настрогав их в котел, он, наверное, был очень доволен, потому что думал, что по крайней мере похлебка будет из чего-то. Он не афишировал этого своего поступка потому, что поступок был проявлением недоверия к учителю, который сказал, чтобы поставили котел с водой, и они будут есть. Он сделал это из самых благородных соображений, чтобы не допустить позора учителя. Такое чувство бывает у любого человека, который сочувствует другому. Например, когда выходит большой мастер на сцену, то обычно очень переживаешь за него: как он сможет исполнить такой сложный номер? Так же и здесь сочувствие и переживание за учителя является очень человеческим подходом. Однако, это вовсе не безнаказанный поступок, и наказанием становится то, что похлебка оказывается отравленной. При этом, отрава состоит не в том, что он собрал не те растения, а она состоит в неверии в слова пророка. И это совершенно новый взгляд на устройство мира.

Элиша мог бы в первом эпизоде поступить так, как он поступил во втором, он мог бы наказать как-то этого ученика, бросившего ядовитые плоды в котел. Однако, совсем наоборот, Элиша здесь даже не подал вида. Он, следуя своей природе не заострять проблему, поступил так же, как он поступил с негодяем, который давал под проценты, и потом хотел забрать детей в рабство: Элиша увеличил количество масла и говорил вдове, чтобы она отдала долг и не связывалась с этим негодяем. Теперь, в нашем первом эпизоде, человек совершил нехороший поступок, причем, нехороший не по его намерениям, а потому что он проделал брешь в самом важном на сегодняний день уровне: народ должен понимать, что слово Всевышнего - это то, что определяет все. И пророк пришел в нужное время (в легкое время ничто не обращает на себя настоящего внимания), в трудное время, когда всем голодно, и он говорит: "Ставь котел на огонь и вари похлебку", и эта похлебка вроде бы из ничего. Из-за того, что этот ученик не верит, считает, что такого не может быть, действительность меняется, и похлебка становится ядовитой. И Элиша "исправляет" это горсточкой муки. Почему же раньше он муку не насыпал? Муки было слишком мало и без чуда она ничего бы не дала, но для того, чтобы превратить ее в противоядие, она годилась. Из того, что этот один ученик, который пошел собирать плоды, так и не назван по имени, делается довольно сильный вывод, что он, наверное, понял, что был неправ, и совершил соответствующую тшуву. И теперь из-за того, что он тшуву сделал, его не очень хороший поступок превратился в источник того, что все хорошо и сытно поели.

Таким образом, эти два эпизода при всей их краткости и вроде бы отсутствии претензий на какую-то глубокую науку, учат нас, если читать таким образом, довольно глубоким вещам.

---