МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр
К оглавлению лекций З.Дашевского по книге "Шмуэль"

Лекция 41. 1:1-1:18


/1:1/ Почему Давид сразу после поражения им Амалека не пошел на помощь Шаулю?

/2:2-10/ Рассказ человека о гибели Шауля. Аналогия с посланцем, принесшим с фронта известие коhену Эли (Шмуэль I /4:12/.

Причина поражения - бегство народа.

Расхождение в рассказах юноши с тем, что было ранее сказано в тексте ШмуэльI /31:2-7/ о смерти Шауля. Сомнения в правдивости рассказа юноши.

Объяснение значения слов Шауля, которые передал вестник: "Добей меня". Как события перед самой смертью Шауля связываются с его основными грехами.

/1:10/Что означают те украшения, которые принес юноша, и какая связь царских украшений с тем, что должны делать все "царские дети" Израиля.

Обсуждение происхождения пришедшего юноши - амалекитянина.

/1:11-12/ Траур Давида и его людей по погибшим. Постановления мудрецов относительно траура.

Ответ на вопрос: почему отличается длительность траура у людей Давида и у жителей Явэш-Гилада, похоронивших Шауля?

В связи с тем, что пришедший юноша говорит, что он - сын гера-амалекитятнина /1:14/, обсуждается вопрос о запрете гиюра для Амалека.

Заслуживал ли этот юноша смертной казни? Каков в этом случае закон Торы.

Ответ на вопрос о возможности убийства в военное время.

Ответ на вопрос о том, насколько действенна во все времена заповедь "Стереть память Амалека".

Ответ на вопрос: Можно ли человека приговорить к смертной казни на основании его собственного признания.

/1:17/ Давид казнил этого юношу не за то, что он убил помазанного царя, а за то, что он так сказал.

Сопоставление двух историй, рассказанных о смерти Шауля. Смерть Шауля - это его очищение.

/1:18/ Неожиданное начало поэтической песни оплакивания Давидом Шауля. Что такое "книга Прямых", и откуда выводится, что необходимо учить "стрельбе из лука".


/1:1/ Почему Давид сразу после поражения им Амалека не пошел на помощь Шаулю?

Книга Шмуэль-II не является отдельной книгой, она непосредственно продолжает Шмуэль-I. Начинается глава 1 этой книги так: "Было после смерти Шауля, Давид после того, как он нанес поражение Амалеку, находился в Циклаге два дня". Мы уже касались проблемы, как же Давид не поторопился сразу пойти спасать Шауля? Ответ на это такой, что, очевидно, эти события на одном и на другом фронте происходят скорее всего одновременно. Расстояние между Циклагом, где находился Давид, и горой Гильбоа, где погиб Шауль, совсем не близкое. Циклаг находится на юге, а Гильбоа - далеко на севере.

Ответ на вопрос: . Почему же все-таки Давид два дня находится в Циклаге после разгрома им амалекитян? Возможно, что было необходимо дать отдых людям после довольно тяжелой войны, когда они целые сутки сражались с Амалеком. Кроме того, Давид никак не предполагал, что война Шауля с пелиштимлянами будет длиться так долго, что он успеет дойти до израильтян, чтобы им помочь. Третий день, в который явился к Давиду посланец, по объяснению комментаторов, как раз соответствует тому, что нужно было три дня для того, чтобы добраться от Гильбоа в Циклаг. Поэтому, даже если бы Давид пошел сразу, без передышки, то он все равно опоздал бы на три дня. То есть, он прибыл бы после гибели Шауля, когда все было уже кончено. Мог ли Давид знать заранее, что война не продлится более трех дней? Конечно, было хорошо известно, что в то время войны длились недолго: армии сражались, и это длилось не больше, чем сутки. Ни одно описание войн в Танахе не говорит, что войны продолжались много дней.

/2:2-10/ Рассказ человека о гибели Шауля. Аналогия с посланцем, принесшим с фронта известие коhену Эли (Шмуэль I /4:12/.

Второй стих рассказывает о том, что на третий день прибыл человек из стана Шауля. Его одежды разорваны и земля на голове его. Когда он пришел к Давиду, он упал на землю и простерся. Понятно, что разорванные одежды и земля на голове являются символами траура, а то, что он "простерся перед Давидом", обозначает, что он воздает ему царские почести. Сказал ему Давид: "Откуда ты прибыл?" (употреблено здесь будущее время, что означает, примерно: "откуда ты будешь?"). И тот ответил ему: "Из стана Израиля я бежал, спасся". Эта сцена немного похожа на то, как в начале книги Шмуэль-I, после страшного поражения в войне с пелиштимлянами, герой из колена Беньямина прибегает к Эли. У этого человека тоже разорваны одежды, и он тоже в трауре, но там говорится, что на вопрос : "Откуда ты?", этот человек отвечает: "Я - с передней линии фронта". Здесь же этого не говорится по очень понятной причине, потому что у фронта есть две стороны. Когда прибегает к Эли человек, и говорит, что он из колена Беньямина, то понятно, что он - с израильской стороны. Когда же человек прибегает к Давиду в Циклаг, то совершенно непонятно, с какой он стороны фронта прибежал, потому что Циклаг находится в тылу пелиштимлян. Поэтому-то этот вестник и уточняет, что он - из стана Израиля, поскольку это не очевидно.

В стихе 4-ом этот посланец отвечает на просьбу Давида рассказать, как было дело. И тот сказал, что "бежал народ с поля битвы". Причем, здесь употребляется слово "ашэр", которое представляется совершенно излишним в прямой речи, потому что приводятся слова того, кто отвечает, зачем же тогда употребляется это слово "ашэр" (который, что бы)? Возможно, что это перевести можно таким образом: "Вот, так что, - бежал народ с войны". Дальше он говорит: "Так же многие из народа пали, и умерли, и так же Шауль и Йонатан, сын его, - умерли". Многие комментаторы и мудрецы Талмуда отмечают, что идет такая естественная для человеческой психики последовательность: он начинает с наиболее слабой трагедии, что народ дрогнул и сбежал во время войны; дальше идет более тяжелое сообщение о том, что многие из народа пали и погибли; а кончает он самым страшным, что погибли Шауль и Йонатан, его сын.

Причина поражения - бегство народа.

Комметаторы тоже обсуждают, почему здесь имеется вроде бы лишнее слово - "ашэр". Кли Экар предлагает такое хорошее объяснение, что намек текста (не обязательно при этом, что этот намек содержался в речи самого вестника) в этом месте такой, что причина вся состояла в том, что народ побежал. Уже говорилось о том, что - "бегство - это начало поражения". И тогда "ашер" переводить надо так, что поскольку народ побежал, то дальше уже естественно, что погибают и воины, и погибает Шауль.

Расхождение в рассказах юноши с тем, что было ранее сказано в тексте Шмуэль I /31:2-7/ о смерти Шауля. Сомнения в правдивости рассказа юноши.

Дальше сказано, что Давид обращается к этому человеку, и называет его теперь юношей - "наар", хотя ранее он называл его - "иш" - "муж". Имеется такое объяснение, что поначалу этот человек действует, как "муж" и делает все, как надо: когда погибает Шауль, он разрывает одежды и посыпает голову пеплом, и когда он приходит к Давиду, то он простирается перед ним; и он, как муж, сумел убежать от смертельно опасной ситуации. Однако, дальше он ведет себя, как "наар" - как юноша. И Давид сказал юноше, сообщавшему ему: "Как ты узнал, что умер Шауль и Йонатан, сын его?" Вопрос этот совершенно понятный: Давид хочет понять, каким образом он узнал: видел ли он это сам или только слышал? И сказал юноша, сообщавший ему: "Я случайно оказался на горе Гильбоа, и вот Шауль опирается на свое копье, и вот, колесницы, и всадники настигли его". Как мы видим, в предыдущем описании этой сцены нет ничего похожего на то, что он говорит, потому что там речь шла о лучниках, настигающих Шауля, и Шауль бросился на свой меч и умер. И там было сказано, что оруженосец Шауля тоже бросился на свой меч и тоже умер. А этот вестник говорит, что Шауль опирается на свое копье, и его настигли колесницы и всадники, которых совершенно не было в сцене, рассказанной ранее в тексте.

Дальше этот вестник говорит так: "И он (Шауль) оглянулся назад, и увидел меня, и позвал меня, и я сказал: "Вот я". И сказал он мне: "Кто ты?" Дальше имеется расхождение того, как написано и как читается - (криуктив): читается -"ваамар" - "сказал", а пишется - "вайомар" - "он сказал". Простой смысл обычно передается тем, как надо читать, то есть: "Я сказал ему". И говорит он, что он сказал: "Я - амалекитянин". Расхождение написания и чтения объясняют здесь тем, что нелегко этому юноше (мужу) было сказать Шаулю, что он - амалекитянин, потому что амалекитян Шауль бил. Поэтому, он говорит так, что как бы кто-то третий ("он") за него это сказал. По простому смыслу, он это сказал сам. Тот факт, что в этой сцене Шаулю встретился человек именно из Амалека, а не из другого народа, это, безусловно, дело не случайное, и мы это обсудим в дальнейшем. Когда мы говорим, что амалекитянин убил Шауля, мы совершенно не уверены в том, говорит ли он правду или фантазирует. Никто так и не знает, было ли это правдой, хотя рассказ - существует, и он перед нами. У разных комментаторов имеются разные мнения по этому поводу. В его рассказе есть очень много сомнительных мест.

Объяснение значения слов Шауля, которые передал вестник: "Добей меня". Как события перед самой смертью Шауля связываются с его основными грехами.

В стихе 9 этот вестник продолжает свой рассказ, и он говорит, что Шауль сказал ему: "Встань-ка предо мной (или - на меня) и - умертви меня". Дело в том, что здесь употреблена довольно специфическая глагольная форма. Нормальным способом передачи в этом случае было бы употребление активного залога hифиль - "hаметтени", а здесь употреблен другой активный залог - пиэль - "моттетени". Имеется объяснение, которое подтверждается в нескольких местах Танаха, что здесь имеется в виду - "добей меня". И как мы увидим, этот юноша имеет в виду, что все это происходит уже после того, как Шауль бросился на свой меч. По его словам Шауль сказал: "Добей меня, потому что меня охватил "шабац"". Что же такое "шабац"? Некоторые комментаторы говорят, что это - смертельная слабость, но большее число комментаторов считает, что это - предсмертные судороги, дрожь. Мидраш же говорит, что "шабац" это - ничто иное, как одеяние Первосвященника. (От этого корня происходит, так называемый, ташбец - искусственно переплетенные нити.) В результате получается такая острая картина: Шауль погибает, и его перед смертью охватывают воспоминания о том, как он перебил город Нов, и его грех перед Первосвященником прежде всего. А добивает его никто иной, как человек из Амалека, то есть, из того народа, на котором он потерял свое царство окончательно. И мало того, он гибнет в войне с пелиштимлянами, в начале войны с которыми он уже совершил промашку, когда он не дождавшись Шмуэля, сам принес жертву ола; и ему предсказал Шмуэль, что он потеряет царство. Все эти обстоятельства сходятся в момент Смерти Шауля. Кроме того, то, что ему приходится просить человека из амалекитян проявить к нему сострадание и добить его, является точным воздаянием по принципу "мера за меру", потому что Шауль оставил в живых царя Агага из сострадания, из милосердия. И амалекитянин убил его тоже из сострадания к нему, по его просьбе.

/1:10/Что означают те украшения, которые принес юноша, и какая связь царских украшений с тем, что должны делать все "царские дети" Израиля.

В стихе 10 этот вестник говорит: "И я поднялся на него, и добил его, потому что я знал, что он не будет жить после того, как упал". Можно полагать, что здесь яный намек на то, что он упал, бросившись на свой меч, но может быть, этот юноша имеет в виду, что Шауль попал в западню, из которой нет выхода. И он продолжает: "Я взял венец, который у него на голове, и украшение, которое было у него на мышце (браслет), и принес их к моему господину сюда". Что представляли собой эти украшения? По-простому, это была царская корона, и приятно сознавать, что Шауль умер по-царски, с короной на голове. Украшение на руке по таргум Йонатан переводится, как "тотефта"; тотафот - это слово, которым в Торе называется тфилин; поэтому возникает такая идея, что и головное украшение тоже было головным тфилином. Объясняют так, что в любом случае, что бы ни обозначали эти украшения, одно из которых было на руке, а другое было на голове, - они являются признаками царского достоинства, символами царского происхождения, или царского положения. Поэтому, каждый еврей, являясь "царским сыном", тоже накладывает тфилин: один на руку, и другой - на голову. Сан обязывает к этому. Утверждение о том, что весь Израиль это - "царские дети", имеет не только приятно-философскую окраску, но содержит в себе и совершено прямые галахические следствия.

Кстати, стоит напомнить, как в трактате Шабат обсуждается вопрос о том, какими маслами разрешается намазываться в Шабат. Там говорится, что розовое масло, поскольку оно жидкое, и в смысле консистенции с ним все в порядке, то его вроде бы можно использовать для намазывания на тело в шабат. Однако, Талмуд говорит, что розовым маслом могут намазываться только те, кто к нему привычен и использует его и в будние дни, потому что оно настолько дорогое, что если им будет намазываться непривычный к нему человек, то это может произвести впечатление, что он лечится в шабат, что запрещено постановлением мудрецов. И тут же Талмуд замечает, что поскольку Израиль - все царские дети, то даже самый бедный из них имеет право мазаться в шабат розовым маслом. И это - прямое галахическое следствие нашего высокого положения.

Ответ на вопрос: . Надо полагать, что этот амалекитянин, действительно, рассчитывал на приличное вознаграждение. Всем было известно, как Шауль преследовал Давида, и всем было известно, что Давид станет царем после Шауля, и поэтому вполне можно подумать, что принесенная им весть, дает возможность этому амалекитянину рассчитывать по крайней мере на такого ранга награду, какую Веспассиан предоставил раббану Йоханану бен Закаю, который предсказал ему, что Веспассиан станет императором. Когда сбылось предсказание, Веспассиан спросил: "Говори, что тебе дать?" Поэтому можно было предположить, что и Давид должен был бы по крайней мере щедро наградить этого вестника.

Обсуждение происхождения пришедшего юноши - амалекитянина.

Ответ на вопрос: . Очевидно, что народ Амалека жил какими-то кочевыми группами, иначе вообще нельзя понять, кого же оставил в живых Шауль? Сказано, что он оставил в живых царя Агага и часть скота. В это же время какие-то племена амалекитян вполне могли где-то еще скитаться. Иногда мы склонны принимать некоторые утверждения Танаха или устной традиции слишком по-школьному определенно. Например, иногда понимают так, что пришел Санхерив, угнал 10 колен, и с тех пор никого из этих 10 колен не осталось. Это никак не может быть исторической правдой. Мы знаем, что колено Шимона было посреди колена Йеhуды и никуда не было изгнано. Где было колено Беньямина - это понятно, понятно так же, что ливитов тоже осталось много и т.д. В случае Шауля, он - "не выдержал экзамен" - не уничтожил царя Агага, и за это он - отставлен. Однако, нельзя совершенно буквально понимать мидраш, который говорит, что из-за того, что Шауль оставил царя Агага, народился снова целый народ. Это заведомо не могло произойти за те несколько лет, которые прошли со времени тех событий. Давид, когда он жил Циклаге, совершал набеги на какие-то племена амалекитян, убивая их и добывая добычу. Однако, ничего неизвестно о том, насколько этот юноша в курсе того, что Давид воевал с Амалеком последнее время, потому что, как мы помним, Давид не оставлял никаких следов. И из того отряда амалекитян, который угнал всех в плен из Циклага, Давид тоже не оставил никого в живых. Кроме того, как мы увидим, этот юноша не просто Амалек.

/1:11-12/ Траур Давида и его людей по погибшим. Постановления мудрецов относительно траура.

Стих 11 говорит, что услышав эти известия, Давид "ухватился за свои одежды", причем, "одежды" читается во множественном числе, а написано - в единственном числе. И Давид - "разорвал их (и читается и написано во множественном числе), и так же - все люди, которые были с ним". Читается слово "одежды" во множественном числе, вероятно потому, что Давид разорвал сразу все одежды, которые были на нем, хотя по закону полагается разорвать только одну, но тут, наверное, горе было очень велико. После этого они - "произнесли речи (по погибшим) (трудно иначе перевести этот глагол - "hеспед"), и оплакали, и постились до вечера". Мудрецы говорят нам, что траур имеет три четких слоя. Первый, это - оплакивание, самый тяжелый период, который длится три дня, второй - hеспед, основной траур, который длится 7 дней; третий период длится до 30 дней, в которые рекомендуется не стричься и не делать еще ряд вещей. Плач - это самый непосредственный и самый тяжелый путь выражения горя по умершему. Этот период обычно предшествует произнесению речей, когда человек уже собрался с силами и способен произнести что-то вразумительное.

Здесь написано в несколько ином порядке: сначала произнесли речи, а потом - плакали. То же самое говорится, когда Авраам хоронит Сару: он тоже сначала делает hеспед, а потом - оплакивание. Создается такое впечатление, что именно такой порядок связан с людьми, которые представляют потерю для всего народа большую, чем для их близких, и поэтому надо сначала как-то осмыслить эту общую утрату, а потом уже оплакивать свою частную утрату. Дальше перечисляется, из-за кого они постятся и кого они оплакивают, и каждый раз повторяется - "вэ-аль, вэ-аль, вэ-аль": "За Шауля, и за Йонатана, сына его, и за народ Всевышнего и за Дом Израиля, - поскольку они пали от меча ". Этот отрывок является очень важным источником галахи. Повторение - "вэ-аль" поэтически служит для усиления передачи горя, но и галаха здесь очень существенна. В Талмуде, в гемаре Недарим говорится так, что если человеку сообщили о смерти близкого, то он должен сделать "криа" - разорвать, разрезать что-то в одежде. Если же у человека умерло несколько близких, то он за каждого должен делать отдельный надрыв или надрез. И это учится именно из этого нашего места, потому что "аль" говорится по поводу каждого отдельно.

Сказано, что они - "постились до вечера", хотя такого закона как бы и нет. По поводу поста имеется такое соображение, что когда человеку прощаются грехи, то ему полагается поститься; поэтому мы и постимся в Йом Кипур. Однако, девятого Ава мы постимся совсем не поэтому. Девятого Ава мы постимся из-за того, что не кончили еще сказываться последствия наших грехов. А жених и невеста постятся в день свадьбы потому, что для них это - их личный Йом Кипур: им прощаются все грехи предыдущей жизни, чтобы один не мог сказать другому, что из-за твоих старых грехов у нас не все хорошо складывается. Имеется некий общий принцип: когда прощаются грехи, то надо поститься. Так вот, Давид и его люди постятся при этом трауре, который сам по себе поста не требует, для того, чтобы смерть праведника была искуплением для всего народа, а не наказанием за тяжкие грехи. И если это - искупление, то тогда - надо поститься.

Ответ на вопрос: почему отличается длительность траура у людей Давида и у жителей Явэш-Гилада, похоронивших Шауля?

Ответ на вопрос: . Почему жители Явэш-Гилада, которые похоронили Шауля и его сыновей, постились 7 дней, а Давид и его люди по поводу того же события их смерти постились всего лишь до вечера этого дня? - В Талмуде говорится, и это также и галахический принцип, что "шмуа" - горестное известие - слабее, чем непосредственное участие в событие. Если человеку приносят весть, что умер кто-то из его близких, то он должен находиться в состоянии траура хотя бы часть дня. Для Давида и его людей это была "шмуа хока" - то есть, это был слух о событиях, которые произошли не сейчас и не здесь. Уже прошло три дня после того, как они погибли, и до семи дней оставался, конечно, еще некоторый срок, но никто из присутствующих здесь людей Давида не являлся прямым родственником погибших, и поэтому не очень ясно, должны ли они были сидеть 7 дней траура? Может быть, поскольку речь идет о руководителях народа, они и должны были сидеть 7 дней, но в любом случае это не касается поста. Просто люди Явэш-Гилада оказались свидетелями тех чудовищных унижений, которым подверглись умершие. Кроме того, у них были особые нравственные обязательства перед Шаулем, который их спас от полного уничтожения. Вероятно, это - основное объяснение того, почему они постились 7 дней.

Ответ на вопрос: . Мы уже разбирали вопрос о том, почему пришлось сжечь тела Шауля и его сыновей. Основное объяснение состоит в том, что они боялись, что пелиштимляне выкопают их из могилы и снова подвергнут издевательствам, а сухие кости вряд ли они станут выкапывать. Надо сказать, что и Шауль всеми силами избегает попасть в руки пелиштимлян не только потому, что они будут над ним издеваться до того, как убьют, а еще и потому, что они будут приписывать очень большую заслугу своим идолам, что мол, им удалось убить Шауля. Поэтому Шауль предпочитает погибнуть от руки Амалека, а не от руки "этих необрезанных". Этот устойчивый эпитет, использующийся для определения пелиштимлян, встречается всюду, как предел их состояния.

В связи с тем, что пришедший юноша говорит, что он - сын гера-амалекитятнина /1:14/, обсуждается вопрос о запрете гиюра для Амалека.

В стихе 13 говорит Давид этому юноше, рассказавшем ему о смерти Шауля: "Откуда ты"? И тот отвечает: "Я - сын человека, гера амалекитянского". То есть, он говорит, что его отец был амалекитянин-гер. Получается довольно причудливое совмещение не очень хорошо совместимых вещей. Мидраш танайм - Мехилта, очень серьезный галахический мидраш, говорит, что вспомнил Давид в этот момент то, что было сказано Моше Раббейну: "Если придет любой из народов на свете, и захочет сделать гиюр, то - примите его. А из потомства Амалека - не принимайте!" Как же тогда можно понять слова этого юноши, что его отец - гер из амалекитян? В Талмуде обсуждается вопрос о том, возможно ли принять гера из Амалека? С одной стороны, мы должны вообще стереть память об Амалеке, а с другой стороны, получится так, что мы возьмем и будем принимать у него гиюр, а потом будем "вылавливать" скрытых амалекитян из народа Израиля? Возникает довольно странное противоречие. Поэтому, любые народы с ограничениями, например, египтяне, эдомитяне, которые не могут на протяжении первых двух поколений вступить в брак с еврейкой или с евреем, тем не менее, если они хотят сделать гиюр, то их принимают. Даже моавитянин, которому нельзя жениться на еврейке, все-таки гиюр может сделать. Но если придет Амалек, - то его не принимаем! И он не может быть гером.

В связи с сообщением этого вестника, что он - сын амалекитянина-гера, Давид, естественно, относится к нему несколько насторожено. Правда, есть разные мнения по поводу этого определения: "бен-иш гер амалеки" - "сын человека, гера амалекитянского". Одно из объяснений такое, что этот юноша, как и его отец, относится к амалекитянам, которые проживают в тех местах, и тогда слово -"гер" обозначает не процедуру перехода в еврейство, что невозможно, а просто то, что они там живут; и они не поклоняются идолам, а проживают при Израиле; нечто подобное "гер-тошав". Другое объяснение говорит, что он вообще не из народа Амалека, а что он просто проживал среди амалекитян. Это объяснение представляется логичным потому, что Давид спрашивает: "Откуда ты"? Давид задает этот вопрос, несмотря на то, что юноша, когда он пересказывал сцену с Шаулем, уже сообщил, что он - из народа Амалека. То есть, Давид спрашивает его, из какого он места. И ответ юноши по этому объяснению звучит не так, что он снова, невпопад, сообщает из какого он народа, а он говорит, что он сын человека из какого-то там третьего народа, и проживал среди амалекитян. И тогда это - прямой ответ на вопрос. Правда, тогда трудно понять, почему он сказал Шаулю: "Я - Амалек"? Он мог бы сказать и что-нибудь более нейтральное.

Заслуживал ли этот юноша смертной казни? Каков в этом случае закон Торы.

Давид сказал ему (31:14): "Как ты не побоялся протянуть руку - убить помазанника Всевышнего?" И затем позвал Давид одного из юношей, и сказал: "Приблизься, и порази его". И тот поразил его, и он умер. Надо понять, на каком основании Давид так распорядился, и заслуживал ли этот юноша смертной казни? - Он убил человека, и убил его по просьбе этого человека. Однако, это ничего не меняет. Человек не вправе распоряжаться жизнью другого человека, и не имеет права отнимать чужую жизнь ни при каких условиях. Своей жизнью человек так же не может распоряжаться, но только - почти ни при каких условиях. Мы уже говорили, что Шауля никто не обвиняет в его желании покончить со своей жизнью, потому что это была как раз та единственная безнадежная ситуация, в которой отсрочка смерти связана только с истязаниями и унижением Божественного Образа человека. В этом случае лично у него никто не отнимает права поконичить со своей жизнью, но если он просит другого человека, то этот другой не имеет права его умертвить, даже из милосердия. Тот факт, что Шауль был уже не жилец на свете, на самом деле меняет очень многое. Имеется закон Талмуда и галаха, что если человек убил "трефу" - человека, у которого была "дыра" в одном из жизненно важных органов, и он не может поправиться и жить даже недолгое время, то несмотря на то, что убивать такого человека все равно запрещено, убивший его - не заслуживает смертной казни. Тогда надо было бы считать, что по закону Торы убивший Шауля не заслуживает смертной казни, потому что нет сомнения в том, что Шауль, бросившийся на меч, имел наверняка неизличимую рану. Помимо того, Шауль был окружен пелиштимлянами, которые его никуда бы не выпустили, что само по себе, по мнению некоторых комментаторов, может служить поводом считать, что жизнь такого человека уже зачеркнута, потому что - еще несколько минут и он погибнет.

Здесь существует проблема, связанная с обсуждением серии задач в Талмуде. Например, некто бросил кувшин с крыши, и подошел человек с палкой, и - разбил этот кувшин налету. Кто отвечает в таком случае за разбитый кувшин? Постановление такое, что отвечает тот, кто сбросил с крыши, потому что про того, кто ударил палкой, говорят, что он разбил разбитый сосуд, потому что кувшин летел с тем, чтобы разбиться как только он достигнет земли. Эта задача разветвляется, но решение все-таки такое, что если к моменту приземления этого кувшина не подстелили чего-нибудь мягого, или если кто-то не попытался его поймать, то ответственным за разбитый сосуд является тот, кто его бросил, а не тот, кто его на лету разбил. Имеются разные тонкости в решении этой проблемы. Например, как быть, если человек выстрелил в другого из лука, и тот был прикрыт щитом, а кто-то третий убрал щит. Кто же виноват в этом случае? Но это - проблемы, заслуживающие отдельного рассмотрения.

Возвращаясь к рассматриваемой ситуации, трудно сказать, было ли достаточным основанием для освобождения убийцы то соображение, что Шауля все равно бы сейчас убили пелиштимляне? С другой стороны, очень серьезные комментаторы именно так пишут, и можно с какой-то стороны это понять, потому что по аналогии с приведенным примером, Шауль был, как сосуд, который брошен с крыши, и никакой "мягкой подстилки" здесь не может быть, и он - "летит" в лапы пелиштимлян. Конечно, есть разница, потому что он - никуда не летит, а пелиштимляне на него надвигаются. И аналогия с этой галахической проблемой здесь не очень ясна. При этом, нет никакого сомнения в том, что рана Шауля была смертельна, потому что в тексте предыдущей главы было написано, что он уже умер. И тогда мы должны прийти к единодушному выводу, что по закону Торы этот юноша не подлежал смертному приговору. Почему же тогда Давид все-таки приказал его убить?

Объяснение дается такое, что это преступление было чрезвычайно опасно в данный период, что называется "хараат-шаа", и постановлением царской власти или Санhедрина в такое время усилена мера ответствеености. И поэтому, за то, что он убил помазанного царя, Давид, выходя за рамки обычного закона Торы, приговорил его к смерти. И это совпадает с линией поведения Давида, когда он никому не разрешал убить Шауля, помазанного царя. Кроме того, есть такое интересное соображение, что если это не покарать очень сильно, то сейчас же перебьют все остатки семьи Шауля. Поэтому Давид так поступает для того, чтобы показать народу, что это дело так не пройдет.

Ответ на вопрос о возможности убийства в военное время.

Ответ на вопрос: . Не смягчают ли военные условия факта убийства? - Война, безусловно, ставит запрет убийства в совершенно новые рамки в том смысле, что любой солдат вражеской армии находится в презумпции того, что он стремится меня убить, и поэтому, если я могу его опередить и убить его, то это - мое право и моя обязанность. То есть, убийство в военное время вражеского солдата - это вещь не подлежащая никакому наказанию. Это - война, и царям дана власть двигать судьбы людей, и они могут посылать человека на войну, зная, что кто-то будет убит. При этом запрет Торы убивать человека относится не только к евреям; запрещено убивать любого человека (пока не говорим о специфики отношения к амалекитянам); ответственность, правда, здесь разная. Если речь идет об убийстве в военных условиях, то ситуация меняется радикально, как мы говорили, по отношению к убийству вражеского солдата. Однако, если кто-то выстрелил в затылок своему надоевшему сержанту, то военные условия нисколько не спасут от ответственности, а даже нароборот, ответственность значительно усилится. Вопрос о влиянии военных условий на правомочность поступка этого юноши - это вопрос к экспертам. Решение Бейт-Дина всегда зависит в первую очередь от экспертной оценки того, как и что происходило, и могло, и должно было происходить (не зависимо от того, идет ли речь о каком-то биохимическом процессе или о театре военных действий). В данном случае этот юноша убил человека не потому, что он, как это совершенно очевидно, собирался убить его, и следовательно, он несет ответственность за это. По закону Торы эта ответственность не влечет за собой наказания смертной казнью хотя бы потому, что он убил "трефу"- умирающего.

Ответ на вопрос о том, насколько действенна во все времена заповедь "Стереть память Амалека".

Ответ на вопрос: . Должен ли был Давид убить этого юношу даже безо всякой истории о том, что тот убил Шауля, а просто потому, что "положено" убить Амалека? - Это вопрос непростой. Дело в том, что заповедь "стереть память Амалека", дана Торой, и она лежит на нас. Однако, имеется такое сильное мнение, что это вовсе не означает, что если я сегодня по каким-то слухам или в "пророческом сне" узнал, что где-то живет Амалек, то я должен "взять топор" и пойти убивать его. Практическое исполнение этой заповеди становится обязанностью только тогда, когда пророк говорит царю: "Вот это - народ Амалека, пойди и сотри его память". Так это было в том случае, когда Шмуэль пришел и так сказал Шаулю. Давид знает, что где-то есть амалекитяне, но он не бежит ежеминутно их убивать, хотя это дело совсем неплохое - понемножку их истреблять, и Давид так и поступал, когда совершал свои набеги. Однако, если бы это было исполнением заповеди, то Давид не мог бы брать у них добычу, которую он тоже обязан был бы уничтожить. Это как раз и доказывет, что такой заповеди нет. Поэтому нет другого объяснения, кроме такого, что Давид приказал казнить этого юношу только потому, что он рассказал всю эту историю, связанную со смертью Шауля.

Ответ на вопрос: Можно ли человека приговорить к смертной казни на основании его собственного признания.

Ответ на вопрос: . Возникает еще много вопросов, например, вопрос о том, как же можно казнить человека без свидетелей? Ведь даже принесенные этим юношей вещи Шауля не могут приниматься в качестве улик, потому что по косвенным уликам суд не приговаривает к смертной казни. То, что он сам все это рассказал, тоже не помогает, потому что по закону Торы человек не имеет права свидетельствовать сам на себя в уголовных делах. Там, где речь идет об имущественных отношениях, и сам человек говорит, например, что он кому-то должен, то в таком случае его показания принимаются: если должен - так плати. Но в делах, связанных со смертной казнью или с наказанием палками, не может свидетельствовать даже ни один близкий родственник (ни за, ни против), а согласно важнейшему талмудическому принципу, человек является ближайшим родственником самому себе. Тогда как же Давид, основываясь только на показаниях самого этого юноши, приказал его казнить?

Продолжение ответа на вопрос: Немного коснемся очень любопытного вопроса о том, что во многих отношениях процедура, по которой Бейт-Дин судит неевреев по Законам Торы, отличается от процедуры суда над евреями. А именно, бен Ноах может быть приговорен даже по показаниям одного свидетеля, и даже по показаниям близкого человека, и даже - по собственным показаниям. Все это выводится из очень содержательной фразы, сказанной после Потопа: "Тот, кто проливает кровь в человеке, человеком его кровь будет пролита". Из этого в Талмуде есть очень много галахических следствий. И одно из них - "бэадам", то есть, посредством "одного человека" - один свидетель достаточен для того, чтобы приговорить. Вопрос здесь сводится к тому, можно ли человека (бен Ноах) по его собственным показаниям приговорить только потому, что мы видим такое основание в Талмуде? Ведь мы знаем, что еврея нельзя судить по его собственным показаниям и что нужны два свидетеля. Имеется еще одно дополнительное соображение. Иногда человек доходит до состояния некоторого психического расстройства, и он наговаривает на себя, и берет на себя вину за преступления, которых он не совершал. Он хочет, чтобы его казнили. При этом, Бейт-Дин никоим образом не должен приговаривать к смерти человека, у которого такой психический сдвиг. И если такое правило существует, то оно должно было бы работать и в случае нееврея. При наличии всех этих соображений, совершенно непонятно, как можно было так поступить с этим юношей? Кроме того, имеется сомнение по поводу того, что вообще эта рассказанная им история - реальна. Может быть он придумал эту историю, или рассказал ее в расчете на награду? Правда, если это так, то почему же он тогда не придумал себе другого происхождения, а сказал, что он - амалекитянин? Возможно, что он и не был амалекитянином, а просто жил среди них, или он мог думать, что его отец сделал гиюр, и он может считать себя евреем. Здесь нет однозначного ответа.

/1:17/ Давид казнил этого юношу не за то, что он убил помазанного царя, а за то, что он так сказал.

Как мы видим, Давид казнил этого юношу даже не за то, что он сделал, потому что он не знал, насколько можно полагаться на его слова. Стих 16 говорит, что сказал ему Давид (скорее надо понимать, что Давид сказал о нем, потому что его уже казнили): "Твоя кровь на твоей голове, потому что твои уста свидетельствовали против тебя, когда ты сказал: "Я умертвил помазанника Всевышнего"". То есть, Давид говорит, что он казнен не за то, что он убил Шауля, а за то, что он так сказал: "Я убил помазанника Всевышнего", и его кровь на нем. Слово "кровь" здесь написано во множественном числе, а читается - в единственном: написано "дамейха" (с лишним "йуд"), а читается "дамха". Таким образом, Давид ничего не знает о том, как реально происходили события, и он говорит, что этот человек заслужил смерти, и сам накликал ее на свою голову, потому что он посмел произнести эти слова: "Я убил помазанника Всевышнего". И этот лишний "йуд" в слове "кровь" говорит о том, что кровь Шауля и кровь этого юноши на "его голове", и он сам повинен в собственной смерти.

Сопоставление двух историй, рассказанных о смерти Шауля. Смерть Шауля - это его очищение.

Оглядываясь на этот отрывок, стоит сказать, что мы видели две совершенно разные истории смерти Шауля, и мы видели в них сплошные расхождения. В основном тексте не было сказано ни о каких колесницах и всадниках, никакого не было копья, на которое якобы опирался Шауль в рассказе юноши, а было сказано, что Шауль бросился на меч и умер. С другой стороны, этот юноша, по-видимому, все-таки был там, потому что он говорил про падение Шауля, что обозначает по-простому как раз то, что Шауль бросился на свой меч, и как минимум, это юноша видел. Никто из комментаторов не может дать однозначного объяснения, что там на самом деле происходило. Допускают, что рассказ этого юноши правдив, и что вполне может быть так, что после падения на меч Шауль мог очнуться. Многие комментаторы слова Шауля, обращенные в этом рассказе к юноше: "Душа все еще во мне", почему-то объясняют, как: "Вся душа еще во мне". Скорее можно понять, что Шауль говорит так: "Пока еще душа во мне, не допусти, чтобы я попал в руки пелиштимлян, а добей меня сейчас". Создается такое впечатление, что этот рассказ вполне может оказаться правдой. Тогда возникают уже "технические проблемы", как увязать эти два рассказа. Можно сделать ряд предположений: копье, на которое по словам юноши опирался Шауль, на самом деле был, вероятно, меч; за прошедшее время эти лучники, которые настигли Шауля, могли двинуться дальше, увидев, что он умер, а им на смену могли придти колесницы и всадники. То есть, сказать, что эти две сцены полностью исключают одна другую, - нет достаточных оснований. Таким образом, здесь мы продолжаем находиться в состоянии неопределенности.

Если мы посмотрим назад, на всю книгу Шмуэль-I, начиная с воцарения Шауля, и до этих двух сцен, описывающих его смерть, то можно увидеть, что в некотором смысле "замкнулся круг". Началось с того, что про Шауля было сказано, что он "бахур маток" - "юноша хороший", что он - лучше всех, и обладает невероятной скромностью, и он - больше всех подходит для царствования. В конце, эта ужасающая смерть Шауля искупила его за те несколько страшных дел, которые он совершил во время своего царства, потому что всю свою жизнь он оставался великим праведником. И он при этом очищается, то есть, он умирает, как царь - совершенно чистый, скромный, и он освящает Имя Всевышнего своей смертью. Мы помним мидраш, когда Шауль спрашивает Шмуэля: "Что будет, если я убегу?" И Шмуэль отвечает ему: "Если убежишь - спасешься". Но Шауль не поддается малодушию, и не убегает. Таких людей, которые так бы поступили, зная результат, довольно немного. В этом же мидраше рассказывается, что двое приближенных, сопровождавших Шауля к вызывательнице духов (это были Авнэр и Амасах), спрашивали его: "Ну что тебе сказал Шмуэль?" Они ведь ничего не слышали, слышал только сам Шауль. И Шауль, который был раздавлен и сломлен и он - рухнул во весь рост, тем не менее говорит им: "Шмуэль сказал, что завтра ты выйдешь на войну с твоими сыновьями, и одержишь блестящую победу. И твой сын станет большим военачальником". Почему он так говорит? - Потому, что он не хочет сломить дух народа перед войной. Мидраш говорит, что когда Шауль с тремя сыновьями выходит на войну, то Всевышний говорит ангелам: "Посмотрите на творение, которое Я создал в Своем мире: человек боится взять своих сыновей на пир, чтобы дурной глаз им не повредил, а этот - идет на верную смерть сам и берет своих сыновей, как-будто он выходит на праздник!" Шауль умирает таким безумно трагическим и - невероятно светлым образом. Человек идет сознательно на то, чтобы очистить себя! Конечно, тут возникает очень трудная проблема, как он мог так распоряжаться жизнью свои взрослых сыновей, даже не предупредив их ни о чем? Не ясно, имеет ли эта проблема решение, потому что она - чудовищна.

/1:18/ Неожиданное начало поэтической песни оплакивания Давидом Шауля. Что такое "книга Прямых", и откуда выводится, что необходимо учить "стрельбе из лука".

Со стиха 17 начинается очень поэтическая песнь оплакивания Шауля Давидом. Сказано: "Воспел Давид песнь оплакивания по Давиду и по Йонатану, сыну его". И сказал Давид (1:18): "Научить сыновей Йеhуды луку, вот, это записано в книге Прямого (Сэфэр hайашар)". Получается несколько неожиданное начало песни оплакивания! Скорее это похоже на "приказ главнокомандующего". В Йерусалимском Талмуде имеется такое обсуждение этого места в трактате Сота. И сказал: "Научить сыновей Йеhуды луку, вот оно написано в книге Прямого", и сказал Давид: "Поскольку праведники уходят, то ненавидящие приходят и задираются к Израилю, и вот, это написано в книге Прямого". Из двух амор один сказал, что Книга Прямого (Прямых) это - книга Берешит, а другой сказал, что это - Хумаш апекудим, что переводится, как "Числа", книга Бамидбар. Почему книгу Берешит можно назвать "Сэфэр hайашар", это понятно, потому что в традиции таково ее классическое название. Уже обсуждалось, кто такой этот "прямой", по которому названа книга? Это - Авраам, Ицхак и Яаков. В чем же была их прямота? Как объясняют мудрецы, прямота их в том, что они желали добра даже своим злейшим врагам. Мы помним, что Авраам вступался за Сдом. Он - воюет с ним, и это - его враг, но вне этой войны он хочет, чтобы и ему было хорошо. И это и есть прямота.

Кстати, можно вспомнить по этому поводу ту сцену, когда Авраам на третий день после обрезания сидит у входа в шатер, и приходит Всевышний его проведать. В это время Авраам видит трех путников, и произносит довольно неоднозначную фразу: "Подожди, Господин мой, не уходи от твоего раба". Имеются разные понимания этой фразы, но основное понимание, что Авраам обращается ко Всевышнему и просит Его подождать, потому что он должен сначала принять гостей и накормить их. Отсюда следует важнейшая галаха, что гостеприимство важнее даже, чем разговор с Богом. Но к этому есть один поразительный комментарий. Там говорится, что эта ситуация несколько неловкая, потому что Авраам обращается ко Всевышнему, но это слово - "Адонай" может быть либо обращением к Богу, либо то, что сегодня произносится, как "работай" - "господа". И тогда можно понимать так, что это - обращение по отношению к путникам. И каждый принимает это на свой счет. Дальше комментарий говорит, что это как раз и является отличительным свойством прямодушных, прямых людей, а именно - двуличие речи. То есть, обращаясь к "земному адресату", он часть своего обращения направляет к Небу. Таким образом, "прямота" - это два адреса, по которым направляется текст.

Итак, понятно, что первое мнение о книге Прямого, что это - книга Берешит. Тогда на чем же основывается тот, кто считает, что это - книга Бамидбар? Это мнение основывается на том, что сказано (это было как раз в предыдущем недельном разделе) (З3:40): "И вышел кананеец, царь Арада, который проживал на юге, в Негеве, услышал, что пришел Израиль через Атарим". Что такое: "через Атарим?"- услышал, что умер Аарон, выдающийся тайар. Тайар - это тот, кто прокладывает пути. В наше время "тайарут" это - туризм, более "легкое" занятие, но "латур" означает - проложить, разведать путь. Итак, по мидрашу, когда канаанский царь услышал о смерти Аарона (40-ой год в пустыне), то сказал этот царь Арада: "Давайте пойдем и задеремся с ним". И Израиль задумал вернуться в Египет и успели отодвинуться на 8 переходов назад. Есть такой же, но чуть более подробный мидраш в Вавилонском Талмуде.

Имеется ряд мнений, которые приводит Раши, по поводу того, что сказал Давид, когда погибли Шауль и Йонатан: "Погибают герои Израиля, поэтому нужно сыновьям Йеhуды (имеется в виду колено Йеhуды, из которого происходит Давид) преподавать искусство войны, и они должны учиться стрелять из лука. И это написано в книге Прямых". В книге Берешит, действительно, написано про "Прямых" - Авраама, Ицхака, Яакова, но где же там есть намек на то, что нужно учить стрельбе из лука? Где в книге Берешит написано, что "стрелять отлично - твой долг"? А вот где это написано. Как объясняет рабби Хиа, когда Яаков благославляет сыновей перед смертью, то он говорит Йеhуде: "Твоя рука на затылке твоего врага". И спрашивается, что же это за война, когда рука направлена в затылок врагу? И ответ такой, что это - стрельба из лука. Конечно, мы сталкиваемся здесь с несколько натянутыми приемами мидраша.

Следующее мнение приводит Раши на основании нескольких мидрашей. Рабби Элиэзэр говорит, что "Сэфэр hайашар"- "Книга Прямых" это - книга Дварим. Там сказано: "И делай прямое и хорошее в глазах Всевышнего"; и именно поэтому эта книга, по мнению мидраша, и названа Книгой Прямых. Но где же там намек на эту самую стрельбу из лука? - Мидраш отвечает, что это потому, что сказано: "ядав рав ло" - "он - многорук"; и очевидно, что обе руки нужно использовать именно в такой войне, когда стреляют из лука. Снова мы видим совершенно феерический прием мидраша. Наконец, есть еще одно мнение равва Шмуэля бар Нахмани, который говорит, что это - книга Шофтим. Там неоднократно используется такое выражение: "Каждый делает то, что прямо в его глазах". Что же получается? Если каждый делает то, что "прямо в его глазах" и стоит полный кавардак, то именно такую книгу и называют Книгой Прямого? Итак, Раши собрал вместе три мнения. Кли Экар говорит так. Первое мнение, что это - книга Берешит. Тогда объяснить можно так, что Давид как бы говорит: "Цадики уходят из мира и мы остаемся беззащитными, и надо опираться на заслуги отцов: Авраама, Ицхака и Яакова - Книга Прямых. Надо опираться на них, но и самим что-то делать". Второе мнение, что когда мы попали в плохое положение, то уже не помогут заслуги отцов, и самим надо делать что-то "хорошее и прямое в глазах Всевышнего". Третье мнение такое, что мы зашли так далеко, и у нас такая сумятица, когда каждый делает "прямое в своих глазах", это здесь никакие заслуги - ни отцов ни наши - не помогут. Пора учиться воевать и стрелять из лука!




Продолжение