МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр
К оглавлению лекций З.Дашевского по книге "Шмуэль"Лекция 58. 13:15-13:33
/13:15-19/ Амнон возненавидел Тамар и прогнал ее. Из скорби и траура Тамар по поводу случившегося выводится ограничение, выраженное в Талмуде в постановлении мудрецов.
Объяснение положения о том, что слишком сильное погружение в траур - нежелательно. Значение ограждения, поставленного мудрецами в связи с трауром Тамар.
Случай с Тамар, как начало осуществления пророчества, переданного Давиду через Натана.
/13:20-22/ Ненависть Авшалома к Амнону. Объяснение сказанного: "Авшалом не говорил ему (Амнону) ни хорошего, ни плохого".
/13:25-29/ Авшалом приглашает к себе на стрижку овец сыновей царя, и приказывает своим подчиненным убить Амнона. Обсуждение виновности подчиненных, исполняющих приказ об убийстве.
/13:30-33/ До Давида доходит слух о том, что убиты все его сыновья. Слух опровергает Йонадав (возможно сам его и распустивший).
/13:15-19/ Амнон возненавидел Тамар и прогнал ее. Из скорби и траура Тамар по поводу случившегося выводится ограничение, выраженное в Талмуде в постановлении мудрецов.
Говорилось ранее о безобразной сцене в истории с Амноном, который последовал хитроумному совету своего дружка. Стих 15 говорит далее, что Амнон возненавидел ее (Тамар) сильной ненавистью; и эта ненависть была больше, чем любовь, которую он к ней испытывал прежде. И сказал ей Амнон: "Вставай и уходи". И говорила она ему по поводу этого зла - прогнать ее, что оно больше, чем первое, которое он сделал с ней. Но он не пожелал ее слушать. И позвал он своего слугу, и сказал ему: "Выпроводи-ка эту от меня вон, и запри за ней дверь". А на ней была надета специальная рубаха - разноцветный кутонэт, что совпадает с той одеждой, которую сделал Яаков для Йосэфа. Очевидно, что это какая-то дорогая праздничная одежда, которая выделяет человека царского положения. Стих 18 прямо и объясняет: потому что такую одежду ("меилим") носили царские дочери, девственницы. И вывел ее служитель наружу, и запер дверь за ней. И взяла Тамар пепел и положила на голову, и разорвала свою нарядную одежду, которая была на ней; и положила руку на голову, и идет и причитает (13:19).В Талмуде по поводу этого стиха говорится следующее. Очень большое ограждение установила она в тот час. Сказала: "Если с царскими дочерьми происходит такое, то с дочерьми простых людей во сколько же раз более? И если со скромными происходит такое, то с распущенными - во сколько раз больше?" И сказал равв Йеhуда от имени Рава, что в тот час постановили мудрецы запрет уединения мужчины с незамужней женщиной. Так говорится в Талмуде, в трактате Санhедрин. Довольно не ясно сначала, о каком ограждении идет речь? По-видимому, надо понимать так, что последние слова, которые равв Йеhуда передает от имени Рава, объясняют в чем состоит содержание этого ограждения. Вся эта ужасная история послужила основанием к тому, чтобы мудрецы ввели такой запрет, потому что из Торы такого запрета для незамужней женщины не было. Тора запрещает только следующее. Говорится: "Не приближайся с целями разврата". Но нет такого запрета, чтобы мужчина и женщина не могли уединяться. Какого типа уединение имеется в виду в Торе - это вопрос. Но из рассуждения в Талмуде видно, что по постановлению мудрецов по крайней мере устанавливается запрет уединяться мужчине с незамужней женщиной.
Объяснение положения о том, что слишком сильное погружение в траур - нежелательно. Значение ограждения, поставленного мудрецами в связи с трауром Тамар.
То, что Тамар после всей этой истории не переставая сокрушалась, вообще говоря, не очень хорошо, потому что относительно любого нехорошего события человек должен реагировать адекватно, и не слишком надолго и не слишком глубоко погружаться в траур. Примером того, что слишком большое сокрушение может быть само по себе грехом, служит стих из книги Йова, где говорится, что в поколении Потопа были очень громкими вопли по поводу притеснения. Мудрецы объясняют, что виноваты были обе стороны: притеснители, которые насиловали и грабили, и притесненные, которые слишком громко вопили. И обе стороны привели к тому, что последовало такое сильное наказание. Эта линия - очень важная. Человек в своей молитве перед сном просит, чтобы "за меня не был наказан ни один человек", потому что потом с человека спросят: почему из-за тебя кто-то наказан? Поэтому, слишком громкие вопли по поводу несправедливости сами по себе являются грехом. И то, что, как здесь говорится, Тамар беспрерывно находилась в трауре по поводу этого чудовищного события, комментаторы связывают с тем, что Талмуд видит в этом событии не просто факт из личной биографии, а некоторое очень важное постановление.Современного человека, далекого от традиций иудаизма, это приводит в довольно сильное смущение. Мы знаем, что в транспортных средствах, которыми пользуются люди из Меа-Шеарим и Бней-Брака, передать деньги за проезд - это не такая тривиальная вещь, потому что надо позаботиться о том, чтобы рука мужчины не прикоснулась к руке женщины. Людям, далеким от всех этих правил, кажется, что это все сильно преувеличено. Действительно, люди, которые выросли в мире, где не бушует разврат в такой степени, как в эпоху перед Потопом, привыкают общаться и держать как-то себя в руках собственными усилиями. Тем не менее, постановления мудрецов, которые ограждают человека от сцен с насилием или развратом исходят из того, что эти ограждения необходимо поставить, потому что не во всех ситуациях человек может владеть собой и поручиться за себя. И повод для того, чтобы воздвигнуть такое ограждение, является достаточным оправданием, потому что изнасилована скромная и добродетельная девушка, которая так долго сокрушалась - фактически, все дни своей жизни.
По поводу того, на что способен человек, даже достаточно хорошо воспитанный и знакомый с законами Торы и соблюдений, мы видим в Талмуде много примеров. Имеется такой рассказ, как большой мудрец видит, как мужчина и женщина удаляются в сторону лесочка, и он немедленно отправляется за ними, и следует буквально по пятам за ними. Когда же они, поговорив, расстаются, то он подходит к этому мужчине и говорит ему: "Как ты смог удержаться? Я бы на твоем месте не выдержал бы никогда, оставшись наедине с женщиной." Он, конечно, пошел не для того, чтобы доносить на них, а для того, чтобы удержать человека от преступления, от которого, как он думал, его ничто не удержит. Еще одна знаменитая история с раввом, к которому на ночь поместили выкупленных из плена женщин. Он неожиданно для самого себя схватил ночью тяжеленную лестницу, которую не под силу поднять одному человеку, поставил ее, и полез на второй этаж. По середине, когда он почувствовал, что собой не владеет, он заорал, что в его доме пожар. Тогда сбежались люди, и его стащили. Таким образом, вся эта ужасная история с Тамар служит некоторым пунктом, который приводит к созданию каких-то внешних сдерживающих мер, при том, что человек, конечно, должен даржать себя в руках сам.
Случай с Тамар, как начало осуществления пророчества, переданного Давиду через Натана.
Надо сказать, что этот случай с Тамар начинает осуществление того пророчества, которое Натан передал Давиду. Он передал, что Бог его простил в том смысле, что Давид останется жив после истории с Бат-Шэвой и Урия. Однако, он предсказал ему страшные наказания. И понятно, что это как раз начало цепи наказаний, причем, следует заметить, что Давид собственными руками посылает Тамар к Амнону. Поскольку Небесное Управление всегда следует принципу "мера за меру", то и здесь, поскольку преступление состояло в тех же самых отношениях между мужчиной и женщиной, то и наказанием явилось то, что собственный сын Давида так поступил с Тамар. Про нее, как мы знаем, говорится, что она его сестра, но на самом деле не ясно, была ли она биологической дочерью Давида. То, что она не была его галахической дочерью, это - безусловно так, иначе нельзя объяснить слова Тамар, когда она говорит, чтобы Амнон попросил отца, и тот не откажет отдать ее ему. Может быть одно из двух: либо она была зачата Давидом до гиюра ее матери, которая была дочерью царя Кшура; либо ее мать была уже беременна, когда попала в плен, и тогда она вообще не дочь Давида. Мы увидим, к чему приведет дальше вся эта история, а этот первый эпизод полностью завершает исполнение "меры за меру": Давид сначала берет себе против закона (по крайней мере, против нравственного закона) чужую жену, которая во всяком случае так выглядит в глазах людей, и следующий шаг Давида это - убийство Урия. И мы увидим, что в следующем шагу история с насилием Тамар приводит к убийству Амнона.Ответ на вопрос: . - Талмуд говорит, что история с Амноном и Тамар послужила основанием для постановления мудрецов, запрещающего "ихуд", то есть, уединение мужчины даже с незамужней женщиной.
Ответ на вопрос: . Почему должна страдать Тамар, выбранная в качестве жертвы, расплачивающейся за преступления Давида? - Это - серьезный вопрос. Известен прямо провозглашенный принцип Торы, что дети не будут наказаны за отцов. С другой стороны, мы знаем, что нередко дети страдают из-за отцов. Есть такое объяснение мудрецов, что дети не несут наказания за отцов, когда дети взрослые, а малолетние дети, к сожалению, могут быть объектом наказания за грехи родителей. Мать Тамар была "красавица-пленница", и хотя на этот счет имеется специальный закон в Торе, однако, Тора вобщем-то не очень советует использовать этот закон. Сказано: "Если ты увидел среди пленниц красавицу, и влюбился в нее, то путем определенных шагов ты можешь сделать ей гиюр". Но мудрецы очень настойчиво говорят, что этого лучше не следует делать, поскольку Тора это разрешает только потому, что во время войны лучше дать такое разрешение, чем позволить нарушить запрет из-за того, что страсти в это время особенно сильны. Поэтому, есть некоторый закон, который идет на уступку человеческому естеству, и дает возможность поступать разрешенным образом, вместо того, чтобы было сделано запрещенным. Однако, и эту линию особенно четко излагает Раши, если ты не послушался доброго совета и воспользовался этим законом, то знай, что это приведет к тому, что может возникнуть целая цепочка событий, подробно описанных в книге Дварим: "две жены - одна любимая, а другая - ненавистная и т.д." Поэтому, лучше удержаться и не брать в жены такую женщину, а отпусить ее по-доброму. Если же ты не послушался, то рано или поздно - возненавидишь ее. Правда, мы не видим, что это произошло с Давидом, мы ничего не знаем об его отношениях с матерью Тамар и Авшалома, но в поколении детей - это проявляется. Мы не знаем, сколько лет было Тамар во время этой истории. Может быть, она была еще малолетней, когда дети могут расплачиваться за грехи родителей. Этот вопрос, наверное, трудно разрешить до конца. В общем виде можно задать тот же вопрос: когда Натан говорит Давиду, что меч не отступит от его дома, то чем же виноват его дом? За Тамар мы не видим никакого порока или преступления, и она является чистой жертвой в этой истории. И справедливость здесь трудно найти. Но поскольку Тамар рождена от такого брака, который очень не рекомендован, то тем самым она расплачивается за это, точно так же, как, например, человек, который получил наследственную болезнь, и в этом он не виноват. Можно сказать, что не всякое страдание является наказанием. И нет ни малейших оснований сказать, что для Тамар вся эта история была наказанием, хотя для нее это были страшные страдания, которые сломали всю ее жизнь. Для Давида это является наказанием, а Тамар служит чистой жертвой, что приводит к тому, что появляется некоторое очень важное постановление мудрецов.
/13:20-22/ Ненависть Авшалома к Амнону. Объяснение сказанного: "Авшалом не говорил ему (Амнону) ни хорошего, ни плохого".
Стих 20 говорит, что сказал ей (Тамар) Авшалом, ее брат: "Был ли с тобой Амнон (он называет его - Аминон, очевидно, уменьшительно-презрительно), брат твой?" Трудно понять, говорит ли это он вопросительно или риторически, или - как восклицание. И он продолжает: "А теперь, сестра моя, помолчи; он - твой брат, и ты не обращай на это внимание". И жила Тамар в одиночестве и в уединении в доме Авшалома, брата своего. Сказано здесь - "шемема", что обозначает очень сильное уединение, на грани умственного расстройства. Дальше (13:21-22) говорится, что царь Давид слышал все эти дела, и допекло это его очень. И сказано: "Не разговаривал Авшалом с Амноном, не говорил ему ни плохого ни хорошего, потому что ненавидел Авшалом Амнона за то, что он изнасиловал его сестру, Тамар".По поводу того, что Авшалом "не говорил Амнону ни плохого и ни хорошего", мидраш мудрецов говорит следующее: "Из той хулы, которую сообщает Тора про колена, ты узнаешь похвалу им". Кто такие колена? - Колена это - сыновья Яакова. И мидраш начинает не с нашего эпизода, а с братьев, которые ненавидели Йосэфа. Так вот, из того, что им в хулу говорится, что они ненавидели Йосэфа, мы видим очень существенную похвалу им же. Потому что, как продолжает мидраш, если про Авшалома сказано: "И не говорил Авшалом с Амноном ни плохого, ни хорошего" (то есть, что у него было на сердце, то и оставалось на сердце), то про колена сказано: "И ненавидели его, и не могли говорить с ним миром", то есть, что у них на сердце, то у них и на языке. Они ничего не таили, и показывали ему, что они его ненавидят и не переносят. И такое поведение, как у Авшалома, гораздо опаснее, и не только для человека, которого он ненавидит. И это совершенно понятно, потому что если человек показывет свою вражду, то его надо как-то остерегаться, или пытаться преодолеть эту вражду. Если же человек держит свою вражду про себя и не показывает ее, то человек - обезоружен. Кроме того, для всего социального порядка это необычайно вредно и опасно. И это является, собственно говоря, нарушением заповеди Торы, потому что Тора запрещает нам "ненавидеть брата в сердце своем".
Возможно ли ненавидеть, если "не в сердце"? Бывают такие ситуации, когда разрешено и даже велено ненавидеть (евреев). Что это за ситуации? Например, если человек был единственным свидетелем преступления, которое совершил некий человек, но он не имеет права прийти в Бейт-Дин свидетельствовать, потому что один свидетель это - ничто, это может только привести к злоязычаю. Что же тогда делать? И мудрецы говорят, что надо - ненавидеть его! Однако, ненавидеть "в сердце" - запрещено, и как же тогда быть? Хулить его вслух другим - это запрет "лашон hара". Следовательно, надо говорить ему, и если есть шанс, что он послушает, то надо пытаться его увещевать. Есть и другие способы, например, есть закон, прямо написанный в Торе: "Если ты увидел осла своего врага, который пал под ношей, то непременно должен ему помочь поднять этого осла". Мудрецы объясняют, что речь идет об еврее, которого я ненавижу (а не о каком-то бандите-террористе, например). Мало того, Талмуд рассматривает такую ситуацию и говорит, что следует помогать, как нагружать осла, которого нужно нагрузить, так и разгружать осла, который упал под тяжелой ношей. При прочих равных, если одному надо помогать в разгрузке, а другому - в погрузке, то разгрузка должна предшествовать, потому что она сопряжена еще и со страданием животного (Тора запрещает причинять страдания животным). В том случае, если разгружать нужно осла моего друга, а нагружать нужно осла моего недруга, то предшествует обязанность погрузить осла того, кого я ненавижу (даже в ущерб страданиям животного, потому что отношения между людьми - важнее). Почему это так? Потому что из того, что я ему помогу, может следовать, что это растопит какую-то часть ненависти в моем сердце.
Ответ на вопрос: . Если все это так, то для чего же тогда велено этого врага ненавидеть? - Это - большая и важная проблема. Коротко можно сказать, что человека следует ненавидеть за преступления, которые он совершил. Если найдется еще один свидетель преступления, то дело передается Бейт-Дину, который наказывает, и тем самым исчезает основание для ненависти. Если же этого не происходит, то такая ненависть - законное право, или даже - святая обязанность. Но, как объясняет Тосафот, если ты будешь его ненавидеть равномерно по всем статьям, то он будет отвечать тем же, и это рискует перерасти - в полную ненависть. Многие авторы, в частности, в Тании (гл.32), объясняют, что ненависть к человеку ни коим образом не вытесняет обязанности любить его. Просто эта любовь дополняется еще некоторой ненавистью, и с этой ненавистью надо что-то делать. Если у меня возникает объективный повод как-то эту ненависть уменьшить, то я не имею права пропустить этот повод.
Ответ на вопрос: . - Все это никак не относится к нервопатологии. Суть этой заповеданной ненависти состоит в том, что следует ненавидеть зло. Если какой-то человек в данный момент является активным источником зла, то я должен это в нем ненавидеть. Причем, это не значит, что следует ему все время напоминать о его грехе, потому что такое дело - вовсе нехорошее. Следует стараться этот источник зла из него каким-то образом удалить. Если есть возможность как-то на него повлиять, например, личным разговором, то это - обязанность, это мицва из Торы: упрекать человека. Но вообще говоря, упрекать за старое, это - тоже не очень хорошая вещь. Человека надо упрекать, когда он собирается что-то сделать. Поэтому, что делать с этой ненавистью - довольно трудный вопрос.
Ответ на вопрос: . - Осуждение - это вопрос, который находится в компетенции судей. Конечно, каждый человек невольно выносит суждение, и в том числе и осуждение. Но в Торе говорится прямо это слово - ненависть. Человек не должен относиться равномерно или равнодушно ко всему на свете; имеется обязанность любить каждого еврея, и следует ненавидеть в любом евреи то, что является злом, но это ни коим образом никуда не девает обязанность любить его, как неповторимую личность.
Ответ на вопрос: . Что может все-таки сделать человек, который явился единственным свидетелем преступления, для того, чтобы предупредить о таком зле? - Здесь мы уже входим в бесконечную, и очень нелегкую область того, что разрешено законами о злоязычии. Дело осложняется еще и тем, что даже, если найдется второй свидетель преступления, то все равно, должно еще быть предупреждение преступника до того, как он совершил данное преступление. Естественно, что если есть подозрение, что человек опасен для жизни или благополучия других людей, то предупредить их, конечно, является обязанностью, и это уже - совсем другое дело.
/13:25-29/ Авшалом приглашает к себе на стрижку овец сыновей царя, и приказывает своим подчиненным убить Амнона. Обсуждение виновности подчиненных, исполняющих приказ об убийстве.
Стих 23 говорит, что через два года после этого эпизода (с Тамар) у Авшалома была стрижка (овец). Мы знаем, что у богатых хозяев бывал такой очень праздничный период, когда начинают стричь овец. Происходило это в Баал-Хацоре, на территории колена Эфраима. Авшалом позвал туда всех царских сыновей. Он пришел к царю и сказал: "Вот, стригут (овец) у твоего раба; пусть-ка пойдет царь и его слуги с твоим слугой". И сказал царь Авшалому: "Не нужно, сын мой, давай мы не будем ходить все, не будем обузой тебе". И уговаривал его Авшалом, но царь не пожелал идти, и благословил его. И сказал Авшалом: "Если нет, то пусть, пожалуйста, пойдет с нами Амнон, брат мой". И сказал ему царь: "Для чего это он пойдет с тобой?" И уговаривал Авшалом, и послал Давид с ним Амнона и всех царских сыновей. Можно здесь отметить, что Давид и Тамар сам послал к Амнону, а теперь сам посылает Амнона к Авшалому.Авшалом приказал (13:28) своим подручным так: "Глядите-ка, когда станет хорошо на сердце Амнона от вина (когда он захмелеет), и я скажу вам: "Поразите Амнона", то убейте его и не бойтесь: ведь это я приказал вам; держитесь, и будьте доблестны." Возможно, что убить пьяного и не требуется слишком много доблести, но для того, чтобы убить царского сына, требуется преодолеть вполне ощутимый страх. Кстати, успокоение Авшалома, что это я вам приказал, выглядит довольно бледно, потому что есть правило: "В деле преступления нет возможности дать поручение". Мы знаем, что если кто-то послал другого украсть, а тот попался, то тут виновен будет только тот, кто украл. Пославший, может быть, будет ответственным перед Небесным Судом, но это уже второй вопрос, потому что по закону, человек, совершивший преступление, не может сослаться на то, что ему кто-то поручил это сделать, даже если это его начальство. Это относится и к тому случаю, когда такой приказ человек дает, например, своему рабу: тот должен его исполнять только в той степени, в какой это не противоречит приказам "Высшего Начальства". Если господин, сколь угодно сильный, приказывает подчиненному убить человека, то все зависит от ситуации. Если речь идет о войне, то действия на войне не являются убийством. Если же он посылает убить в мирных условиях, то это - преступление, которое не дает повода сказать, что "меня послали". Правда, царь имеет право казнить, и это - в его власти, но никто другой не имеет такого права.
Ответ на вопрос: . - Приказ в армии должен быть исполнен, за исключением того случая, когда он носит явно невоенный характер. Например, приказ в гитлеровской армии уничтожать всех евреев. Если известно, что приказ об уничтожении касается не отдельных лиц, а является решением истреблять людей определенной национальности, то такой приказ не имеет права быть выполненным, потому что это - нарушение более высокого уровня обязательств: Бог не разрешил человеку заниматься убийством. И речь идет не только об евреях, потому что истребляли и цыган. Когда убивают на войне, то там убивают оттого, что на войне объективная ситуация такова, что если я его не убью, то он имеет задание и тенденцию убить меня первым. Поэтому, ясно, что на войне убивают, и это - не является преступлением. Сколько существует человечество, столько и существуют войны.
/13:30-33/ До Давида доходит слух о том, что убиты все его сыновья. Слух опровергает Йонадав (возможно сам его и распустивший).
Стих 29 говорит, что юноши Авшалома поступили с Амноном так, как им приказывал Авшалом. И поднялись все царские сыновья, вскочили каждый на своего мула, и - бежали. Пока они были еще в дороге, слух дошел до Давида такой, что перебил Авшалом всех царских сыновей, и не осталось из них ни одного. Это очень странное явление: сыновья Давида вскочили на свои мулы как только произошло это событие, и бежали, а в это время до Давида доходят слухи. Понятно, что они не могли скакать слишком быстро, но как же их все-таки мог обогнать такой слух? Дальше сказано (13:31), что поднялся царь, и разорвал одежды, и лег на землю; и все его приближенные стоят с разорванными одеждами. И заговорилЙонадав, сын Шима, брата Давида, и сказал: "Пусть не скажет господин мой, что всех юношей - сыновей царя, умертвили, потому что один только Амнон умер; поскольку по приказу Авшалома было это подстроено с того дня, как он (Амнон) насиловал сестру его Тамар. И теперь, пусть не обращает мой господин, царь, внимания (не принимает к сердцу) такого дела - сказать, что все сыновья царя умерли, так как один Амнон умер". Это - совершенно поразительной наглости речь человека, который оказал "добрую услугу" Амнону. Мы помним, что именно он посоветовал Амнону, как ему уладить всю историю с Тамар. Теперь, когда он с такой готовностью утешает Давида, возникает естественное предположение о том, откуда дошел слух до Давида. Не сам ли Йонадав и пустил этот слух? И сделал это для того, чтобы потом сказать: "Ну видишь, а ты уже говорил, что произошло что-то страшное: на самом деле только один Амнон умер, и - "ма ешь"?
Продолжение