МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр
К оглавлению лекций З.Дашевского по книге "Шмуэль"

Лекция 64. 17:24-18:27



/17:24-25/ Авшалом поставил военачальником вместо Йоава - Амасу. Объяснение происхождения Амаса и необычного описания его родителей.

/17:26-29/ Давид прибывает в Маханайм и принимает провизию и вещи от принесших их людей, в том числе - от Шови, сына Нахаша. Объяснение в мидраше, кто такой Шови.

/18:1-5/ Давид сосчитал народ, разделил их на подразделения под началом тысяча- и сто-начальников, и поставил военачальников над каждой третью народа. Народ просит Давида остаться в городе и молиться. Давид приказывает военачальникам не убивать Авшалома.

/18:6-8/ При сражении в лесу Эфраима народ Израиля потерпел серьезное поражение перед слугами Давида.

/18:9-18/ Авшалом зацепился волосами за дерево и был убит Йоавом. Йоав прекращает преследование израильтян, и они все разбегаются каждый в свой шатер.

/18:19-27/ К Давиду бегут два вестника - Ахимаац и Кушиянин сообщить о победе.


/17:24-25/ Авшалом поставил военачальником вместо Йоава - Амасу. Объяснение происхождения Амаса и необычного описания его родителей.

Стих 24 главы 17 говорит, что Давид прибыл в Маханайм, а Авшалом перешел Йарден со всем Израилем, и поставил военачальником вместо Йоава - Амасу. А про Амаса сказано (17:25): "Амаса был сыном мужа, имя которого Йитра Исраэли, который сошелся с Авигаил, дочерью Нахаша, сестрой Церуя, матери Йоава". То есть, дается довольно непростое описание его происхождения. Мы знаем, что когда говорится о человеке -"иш" - "муж", то речь идет о том, что этот человек

выдающийся. Любопытно, что здесь этот человек, Йитра, отец Амаса, назван Исраэли, а в Дибрей Ямим он назван Ишмаэли. В мидраше есть разные мнения по этому поводу. Одни считают, что он не был евреем, но сделал гиюр. Другие же считают, что он был евреем от рождения, а назван он Ишмаэли в связи со знаменитым мидрашем. Этот мидраш рассказывает, как Шауль посылает Доэга в Бейт-Мидраш узнать, какова Галаха по поводу того, можно ли считать Давида таким евреем, который имеет право жениться на еврейке, или же он, как потомок моавитянки Рут, не имеет права вступать в брак с еврейкой. Мидраш говорит, что Доэг задал все те же самые вопросы, которые он до этого задавал Авнэру, и в конечном счете на последнее его возражение никто не сумел ответить и уже собирались изменить галаху, и признать, что моавитянка, так же, как моавитянин, не может войти в Собрание Всевышнего. Но тут встал в дверях Амаса, препоясался мечом, как ишмаэльтянин, и сказал: "Так я получил из Бей-Мидраша Шмуэля Раматянина: "Моавитянин, но не моавитянка, аммонитянин, но не аммонитянка". И каждый, кто не примет от меня этого, сейчас будет убит на месте этим "мечом".

Такая "силовая форма" решения галахических споров, конечно, не совсем обычна. Но имеется более простое и глубокое объяснение этого мидраша, данное рабби из Бриска (дядя рабби Соловейчика и учитель равва Шаца), который объяснил, что имеется два вида постановлений мудрецов. Бывает такое постановление, когда мудрецы истолковали Писание и приняли решение, и тогда это решение в принципе может быть отменено последующим собранием мудрецов, то есть, другим Бейт-Дином. А бывает передача, которая получена Моше на Синае, и тогда это - закон, который не подлежит отмене или изменению ни при каких условиях. Так вот, весь силовой прием Амаса состоял в том, что он получил эту традицию в Бейт-Мидраше пророка Шмуэля, который передал, что это - галаха, полученная Моше на Синае. Поэтому, никакого голосования по этому поводу не может быть. Понять эту галаху может быть и сложно, но это понимание никак не влияет на сам закон. Итак, этот мидраш объясняет почему в другом месте отец Амаса назван ишмаэльтянином.

Есть здесь и еще ряд вопросов. Почему так странно говорится, что он - сын этого человека, который сошелся с Авигаил? Можно было бы просто сказать, что он сын человека, которому родила его Авигаил. И еще одна проблема: кто такая Авигаил, дочь Нахаша, и кто такой этот Нахаш? Получается так, что поскольку сказано, что она сестра Церуя, то она и сестра Давида, и тогда Нахаш это - никто иной, как их отец Ишай. Почему же Ишай здесь называется Нахаш (змей)? И объясняется, что это потому, что он относится к числу тех немногих, о ком Талмуд говорит, что было несколько таких героев, которые умерли, не имея никакого греха. Известна причина, по которой они умирали - они умирали из-за совета, который змей дал Адаму. То есть, то, что Адам послушался совета змея, привело к появлению смерти, к тому, что человек стал смертен. И назван здесь Ишай змеем, поскольку он умер из-за змея, а другого греха, кроме того, что он - потомок Адама, за ним не числилось. Относительно того, почему сказано, что отец Амаса, Йитра, сошелся с Авигаил, имеется такое объяснение, что он был на самом деле не евреем, а был ишмаэльтянином. Он пришел и послушал замечательное толкование Ишая в Бейт-Мидраше, и он невероятно воодушевился, и тут же сделал гиюр, а Ишай сразу же отдал ему в жены свою дочь Авигаил. Поскольку это было так скорополительно, то здесь имя Авигаил написано без "йуд", не так, как полагается, и мы это уже встречали в случае Авигаил, жены Давида. Там Авигаил, жена Наваля, говорила: "Когда Всевышний позаботится о господине, то пусть господин вспомнит обо мне". И мидраш говорит, что гусачок ходит низко, а глазки его витают поверху. То есть, она уже планирует, как она выйдет замуж за Давида после того, когда все уладится.

/17:26-29/ Давид прибывает в Маханайм и принимает провизию и вещи от принесших их людей, в том числе - от Шови, сына Нахаша. Объяснение в мидраше, кто такой Шови.

Стих 26 говорит, что Авшалом расположился лагерем в земле Гилад, что на восточном берегу Йардена. И сказано (17:28), что когда Давид прибыл в Маханайм, то Шови, сын Нахаша, из города Раббат Аммон, столицы аммонитянского государства, и Махир, сын Аммиэля, из Ло-Давара, и Барзиллай из Гилада, из города Роглим поставили им некоторую важную провизию и вещи. Они доставили - "мишкав", что по-простому понимается, как постельные принадлежности, и посуду, и пшеницу, и ячмень, и муку, и жареные и дробленые зерна, бобы, чечевицу (сушеную смесь). Непростой вопрос состоит в том, кто такой этот Шови, сын Нахаша? Мы не знаем, есть ли здесь какая-нибудь игра слов, связанная с тем, что в стихе 26 Ишай назван Нахашем, а в стихе 27 появляется Шови, сын Нахаша? Мидраш понимает так, что ничего общего между этими Нахашами нет. И мидраш говорит, что Шови - никто иной, как Ханун, сын Нахаша. Можно напомнить, что этот Нахаш - тот самый аммонитянский царь, который оказал Давиду очень большую услугу, а именно, он спрятал у себя и сохранил в живых единственного брата Давида. Когда Нахаш умер, то Давид послал делегацию утешить его сына - Хануна. Ханун же обрил посланцам Давида пол-бороды, разрезал их одежды и отправил их обратно, что положило начало кровопролитным войнам. И мидраш говорит, что Шови - это именно этот Ханун. Почему же он вдруг назван здесь Шови? И объясняют так, что он как бы раскаялся (или на время или - вполне), и тогда Шови - от слова "лашув" - "возвращаться". Это объяснение представляется довольно удивительным и вызывает многочисленные споры среди комментаторов: как это может быть, чтобы он вдруг явился к Давиду, и Давид принимает от него приношения?

Стих 29 продолжает перечислять то, что доставили эти пришедшие к Давиду в Маханайм люди: мед (может быть просто в виде сушеных фиников), масло, овец, сыры из коровьего молока. Все это было принесено для Давида и для людей, которые с ним, чтобы они это ели. Здесь это специально подчеркивается потому, что некоторые комментаторы говорят, что вот, постельные принадлежности - для Давида, а провизия для того, чтобы ели все. И объясняют, что все это было принесено потому, что народ очень голоден, и устал, и им очень жарко в пустыне.

/18:1-5/ Давид сосчитал народ, разделил их на подразделения под началом тысяча- и сто-начальников, и поставил военачальников над каждой третью народа. Народ просит Давида остаться в городе и молиться. Давид приказывает военачальникам не убивать Авшалома.

Глава 18 начинается с того, что Давид сосчитал народ, который с ним, построил их в подразделения, и поставил над ними тысяченачальников и стоначальников. И послал Давид: треть народа под руководством Йоава, треть под руководством Авишая, сына Церуя, брата Йоава, и треть - под началом Иттая из Гата (которого Давид пытался уговорить, чтобы он вернулся, но он не согласился). И сказал царь народу: "Выйду-ка тоже и я с вами". И сказал народ: "Не выходи, потому что если мы побежим (обратимся в бегство), то на это никто не обратит внимание; и если даже умрет из нас половина, то это не будет так важно, потому что есть еще десять тысяч таких, как мы. И хорошо, чтобы ты был с нами из города в помощь". Это - не очень однозначная фраза: что значит "из города в помощь"? Йонатан переводит это таким образом: "И теперь хорошо, если ты будешь молиться за нас из города, чтобы помогать". Он добавляет только одно слово, но смысл получается другой. То есть, Давид не просто будет "в резерве", а будет молиться, и это будет серьезная помощь. И действительно, можно полагать, что молитва Давида может быть существенной помощью. Но комментарий Мусар Навиим, например, видит в этом несколько неспецифическую для Давида сторону. Когда человек молится о собственном выздоровлении, то эта молитва действует сильнее, чем когда молится другой. И поскольку война идет за Давида, то хорошо бы, чтобы он сидел в городе и усиленно молился.

И сказал им царь: "Как вам понравится, так я и сделаю". И встал царь рядом с воротами, и весь народ выходит по сотням и по тысячам. И приказал царь Йоаву и Авишаю и Иттаю так: "Полегче мне с юношей, с Авшаломом". И весь народ слышал, как приказывал царь всем начальникам по поводу Авшалома. Можно задаться вопросом, отчего это Давид дает такую странную команду? Ведь они идут воевать против армии взбунтовавшихся, а Давид им велит быть поосторожнее, и не убивать самого главного бунтаря? Даже ради сына царь не имеет права нарушать закон: ведь этот сын взбунтовался против помазанного царя, и он заслуживает смерти. Мы помним, как было с Шаулем, когда его сын, Йонатан, поел случайно, ничего не зная о запрете, и Шауль сказал, что он должен быть казнен, потому что он нарушил заклятие. Там, конечно, проявлялась слабость Шауля, потому что если бы народ не отбил Йонатана, то ему пришлось бы, действительно, казнить сына, и при этом совершенно ни за что! Здесь же - совсем другой случай, ибо Авшалом лично и злонамеренно, конечно, заслужил смерти. Давид же просит военачальников его пощадить! Есть такое разумное объяснение, что Давид понимал, что Авшалом является просто инструментом осуществления того пророчества, которое Давиду было передано, и Всевышний как бы использовал Авшалома для этой функции, а корень зла заключен в том, как Давид поступил с Бат-Шевой и Урия. И именно поэтому (по этой версии) Давид считал, что Авшалом заслуживает помилования.

/18:6-8/ При сражении в лесу Эфраима народ Израиля потерпел серьезное поражение перед слугами Давида.

Стих 6 говорит: "Вышел народ в поле навстречу Израилю (то есть навстречу армии Авшалома), и была война в лесу Эфраима". Что это за лес Эфраима, если сражение происходило на восточном берегу Йардена, а мы знаем, что там были только два с половиной колена: колена Рувена и Гада и пол-колена Менаше? Считается, что этот лес был назван так потому, что он находился как раз напротив территории Эфраима через Йарден, и в этом лесу пасли скот. И понес поражение народ Израиля перед слугами Давида; и было там поражение большое в тот день - пало 20 тясяч человек.

Ответ на вопрос: . Почему войско Авшалома называется "народом" Израиля, а воины Давида названы "рабами" Давида? - Очень похожая разница отмечалась в начале книги Шмуэль-бэт. Когда происходит первое столкновение Йоава с его отрядом с Авнэром, и Авнэр сказал: "Пусть поиграют юноши", то там тоже наблюдается такая же несимметрия. Сказано там (2:17): "Поражен был слугами Давида Авнэр с людьми израильскими". То есть, слуги Давид это - что-то гораздо более преданное, более личное, чем просто люди или народ Израиля.

/18:9-18/ Авшалом зацепился волосами за дерево и был убит Йоавом. Йоав прекращает преследование израильтян, и они все разбегаются каждый в свой шатер.

Дальше (18:9) говорится, что война распространилась по всей этой местности; и больше пожрал из народа лес, чем меч в тот день. Йонатан переводит так, что дикие звери в лесу погубили больше людей, чем лес. Стих 9 начинается со слова "вайакарэ", которое трудно здесь перевести точно, но вряд ли подходит перевод этого слова, как происходящего от глагола "ликро"- "быть призванным", тем более, что оно здесь написано с "алефом". Поэтому, с помощью перевода Йонатана можно перевести этот текст так: "Так получилось, что Авшалом потерпел поражение перед слугами Давида; и Авшалом едет верхом на муле. И подошел мул под сплетение ветвей большого дерева (которое здесь названо теребинт), и его голова была схвачена за волосы ветвями этого дерева, и он повис между небом и землей, а мул, который был под ним, прошел дальше". Мидраш говорит по этому поводу, что Авшалом грешил в связи со своими роскошными волосами, и очень ими гордился. Поскольку он стал назиром, то волосы у него отрастали и весили очень много, а стригся он раз в год. И за это он был наказан этими же волосами тем, что он на них повис. Мидраш говорит, что Авшалом вынул меч для того, чтобы отрезать волосы, и увидел, что под ним разверзлась Преисподняя.

Дальше говорится, что один человек увидел Авшалома, и сообщил Йоаву, и сказал, что вот, он видел, что Авшалом повис на дереве. И сказал Йоав человеку, который ему это сообщил: "Почему же ты не поверг его на земь? А я бы тебе за это дал 10 серебряных и опояску". И сказал этот человек Йоаву: "Да если бы я получил на руки 1000 серебряных, я бы не протянул руки на царского сына, потому что мы слышали, как приказал царь тебе и Авишаю и Иттаю, сказав: "Сберегите всякий, кто столкнется с ним, юношу Авшалома". Я бы мог это сделать только покривив душой, солгав, но ничто не скроется от царя, а ты будешь в стороне". И сказал ему Йоав, что он не станет его упрашивать, и взял три стрелы в руку и воткнул их в сердце Авшалома, когда тот еще был жив в гуще ветвей этого дерева. И окружили Авшалома 10 юношей, оруженосцев Йоава, и поразили и умертвили его. То что здесь говорится вроде бы повторно: поразили и умертвили, является довольно часто повторяющимся способом выражения. Однако, мидраш объясняет этот повтор так, что у Авшалома нет места в Грядущем мире, потому что сказано, что поразили его - в этом мире, и умертвили его - в Будущем мире. Авшалом сам лишил себя доли в Грядущем, потому что человек, которого казнят, имеет все шансы получить место в Грядущем мире, но он для этого должен сознаться в своем грехе, произнести "видуй". Поскольку Авшалом умер в своем грехе, то он такой доли не получил.

Стих 16 говорит, что Йоав протрубил в шофар, и народ перестал преследовать армию Израиля, потому что жалел Йоав народ. Перед нами Йоав вырисовывается, как очень неоднозначная личность. Йоав - личность очень сложная и сильная, и он совершенно не знает колебаний. Несмотря на то, что Давид ему приказал относительно Авшалома, но он как-будто и не слышал ничего. При этом, он никак не безразличный вояка; и после того, как убит главный бунтарь, он не хочет, чтобы напрасно проливалась кровь. Он относится к народу, как настоящий военачальник. И Давиду он предан в некотором смысле даже больше, чем сам Давид.

В стихе 17 говорится, что Авшалома бросили в большую яму и накидали над ним большую кучу камней. И все израильтяне разбежались по своим шатрам. Читается это слово, как "леhикалем", а пишется "леоhалав", и это показывает, что они не только потерпели военное поражение, и разбежались по своим шатрам, но они были посрамлены тем, что участвовали в этом деле. Именно поэтому они не объединялись ни в какие группы, а каждый побежал в свой шатер. Авшалом же взял (употреблено здесь простое время глагола, что говорит о том, что это было в далеком прошлом) и воздвиг себе при жизни памятник в царской долине, потому что он сказал: "Нету у меня сына, который бы вспомнил мое имя". Это кажется несколько странным, поскольку мы видели, что у него были сыновья; поэтому, неясно: то ли ни один из его сыновей не будет вспоминать его имя, то ли они все умерли при его жизни. И он назвал этот памятник своим именем. И называют этот памятник "Яд Авшалом" до сего дня.

/18:19-27/ К Давиду бегут два вестника - Ахимаац и Кушиянин сообщить о победе.

В стихе 19 говорится, что Ахимаац, сын Цадока, - тот самый юноша, который был на связи с Давидом, сказал: "Побегу-ка я и возвещу царю, что рассудил Всевышний его от руки врагов". И сказал ему Йоав: "Нет, сегодня ты не вестник; передашь в другой день; а в этот день не передашь, потому что ведь сын царя умер". Читается со словом "кен": "потому что вот так", а пишется: "ки-аль - бен-hамелех мет". Мы знаем, что всюду, где есть различие в том, как читается и как написано, подразумевается какой-то подтекст. По-простому, вроде бы все ясно: Йоав, заботясь о хорошем юноше, не хочет посылать его в такой сомнительный день передавать печальное для царя известие о гибели его сына, и он и говорит: "потому что так". Но если прочитать, как написано, то получается, что: "сегодня тебе нечего передавать, кроме того, что царский сын умер". И сказал Йоав Кушиянину: "Иди и сообщи царю, что ты видел". И поклонился Куши Йоаву и побежал. И снова стал настаивать Ахимаац, сын Цадока, и сказал Йоаву: "Будь, что будет, побегу-ка я тоже за Куши". И сказал Йоав: "Что это тебе бежать, сын мой, ведь у тебя нет никакой вести, которая сулила бы награду". Но тот говорит, что все равно он побежит! И сказал ему Йоав: "Беги". И побежал Ахимаац в сторону площади, и обошел (обогнал) Куши. По поводу употребленного здесь оборота можно заметить, что иногда незначительные, проходные, фразы Танаха служат очень ясным комментарием к галахическим утверждениям. Есть такая простая галаха, что когда ты приступаешь к выполнению заповеди, необходимо сказать соответствующее благословение, и в этом благословении говорится: "При переходе к исполнению". И равв Соловейчик объясняет, что это - как Ахимаац обошел Куши: то есть, ты уже приступаешь к действию, начинаешь действовать, и браха обгоняет действие и становится перед ним. Такой ясный образ следует из этого состязания.

В стихе 24 говорится, что Давид сидел между двумя воротами, а дозорный пошел на крышу ворот крепостной стены, и подняв глаза, увидел, что вот, бежит один человек. И закричал дозорный, и сообщил царю. И сказал царь: "Если он один, то весть у него в устах". А тот все приближался. И увидел дозорный, что другой человек бежит, и позвал дозорный в сторону ворот и сказал, что вот еще человек бежит один. И сказал царь: "и этот тоже вестник". И сказал дозорный: "Я вижу, что бег первого похож на бег Ахимааца, сына Цадока". И сказал царь: "Это - хороший человек и он принесет добрую весть".



Продолжение