МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр
К оглавлению "Предисловия и примечания к изданию Торы с комментарием Сончино"Комментарий Сончино. Примечания к книге Ваикра
Раздел А
I Очевидные факты, опровергающие утверждения сторонников школы "библейской критики"
Книга Ваикра
II Неправдоподобность теории, выдвинутой школой "библейской критики"
III Является ли умолчание доказательством?
IV "Изменение" законов жертвоприношения с течением времени
Школа "библейской критики" о времени написания книги Ваикра и об авторстве Моше
Представители т. н. школы "библейской критики" оспаривают как трехтысячелетний возраст книги, так и то, что ее записал Моше. Они утверждают, что Ваикра является той частью самостоятельных, отдельно составленных текстов, разбросанных в Пятикнижии, которые принято называть "Кодексом священников" или "группой текстов Р". Эти тексты, написанные, по мнению адептов школы "библейской критики", в другое время и другими людьми, включают в себя почти всю книгу Ваикра, отрывки из Брейшит и Шмот (в основном те главы, которые посвящены описанию конструкции разборного переносного Храма, сооруженного в пустыне) и двадцать восемь глав книги Бемидбар. Школа "библейской критики" предполагает, что все перечисленные тексты были написаны в разное время, гораздо позже, чем все остальные части Пятикнижия, и затем собраны и отредактированы одним человеком. В качестве редактора называют Эзру, который учился у Баруха бен Нури в Вавилонии и, вернувшись в Страну Израиля в начале эпохи возвращения из Вавилонского пленения, установил определенный порядок, позволивший образовать те структуры внутреннего управления, законодательства и обучения Торе, без которых невозможно было создать государство, основанное на законах Торы. "Библейские критики" считают, что Эзра составил тексты группы Р и включил их в состав Пятикнижия ок. 444 г. до н. э.
Эта теория о группе отдельных, разбросанных по всей Торе текстов, составленных в разное время и подвергшихся редакции определенного человека в более поздний период, - не более чем умозрительная гипотеза, не подтверждаемая ни историческими документами, ни лингвистическим анализом. Эта гипотеза является частью общего утверждения Юлиуса Вельхаузена и его последователей о том, что вся Тора состоит из отдельных "документов", написанных в разные исторические эпохи и собранных вместе в довольно позднее время. Это утверждение известно среди научных кругов как "Теория документов". Оно базируется на предположениях, которые за многие годы никто не потрудился проверить. Любую теорию можно выдать за убедительную и хорошо обоснованную, если рассматривать не все известные факты, но лишь те, что эту теорию подтверждают, и, отказавшись от объективного анализа, стремиться подогнать их под желаемый результат. Наверное, за всю историю науки не было исследователей, более тенденциозно отбиравших и трактовавших факты, стремясь доказать свою теорию, чем приверженцы школы "библейской критики". Если им не удается объяснить в рамках своей теории какой-либо факт, они просто отбрасывают его; необъяснимые, с их точки зрения, строки самого документа они объявляют "более поздней припиской" или утверждают, что сам документ является подделкой. Безжалостная сортировка текстов на "ранние" и "более поздние приписки" приводит к извращению всей истории народа Израиля. При этом единственным основанием для подобного разделения текста Торы на отдельные куски служат языковые особенности разных отрывков, которые анализируются в отрыве от темы повествования.
Никто из настоящих исследователей Торы не принял этой теории, а многие отреагировали на ее появление в довольно резкой форме. Так, проф. Сейс назвал эту теорию "беспочвенной фабрикацией, результатом творчества больного воображения". Многие ученые особенно подчеркивали несостоятельность утверждения о более позднем написании текстов книги Ваикра и их редакции Эзрой. К настоящему времени написан целый ряд трудов, опровергающих теорию отдельных документов, выдвинутую адептами школы "библейской критики", однако последние продолжают игнорировать все то, что противоречит их теоретическим положениям, в том числе и мнения крупнейших авторитетов в области Торы. "Библейские критики" продолжают писать свои труды так, как будто не существует никаких других мнений и теория о составлении книги Ваикра из нескольких самостоятельных текстов является вершиной достижений научной мысли. Приведем список книг, авторы которых опровергают с научной точки зрения домыслы адептов школы "библейской критики".
J. Robertson, The Early Religion of Israel - первый критический анализ гипотезы Вельхаузена на английском языке.
James Orr, The Problem of the Old Testament - убедительный анализ сочинений адептов школы "библейской критики", раскрывающий слабость их общей позиции.
W.L. Baxter, Sanctuary and Sacrifice - критический анализ основ теории Вельхаузена.
H.M. Wiener, Essays in Pentateuchal Criticism - в книге демонстрируется несостоятельность посылок школы "библейской критики" на основе анализа текстов, с точки зрения закона и права.
D. Hoffmann, Die Wichtigsten Instanzen gegen die Graf-Wellhausensche Hypothese - работа, написанная несколько десятилетий назад, но не утратившая своей актуальности и по сей день.
I Очевидные факты, опровергающие утверждения сторонников школы "библейской критики"
Книга Ваикра является естественным продолжением повествования о сорокалетних странствиях сынов Израиля в пустыне, которое было начато в книге Шмот. Те немногие события, о которых рассказывается в этой книге, в основном посвященной описанию законов, все без исключения относятся к этому времени и не содержат никаких деталей, которые могли бы указывать на незнакомство автора с обстановкой, историческим фоном и бытом той эпохи и служить свидетельством более позднего составления текстов, описывающих давно произошедшие события, человеком, который не был их очевидцем. Эмоциональность, яркость и точность рассказа о происходящем подтверждает, что он записан человеком, который был свидетелем раскрытия Божественного Присутствия, проявления Божественной милости и строгости суда.
Книга Ваикра сообщает многочисленные детали о стане сынов Израиля и о порядке расположения колен на стоянках в пустыне. Храм описывается как переносная сборная конструкция, временное сооружение, изпользуемое в условиях странствий по пустыне. Законы, содержащиеся в книге Ваикра, основаны на предпосылке, что все евреи находятся в непосредственной близости от Мишкана и для них не представляет труда добраться до него в праздники или прийти для принесения очередных жертв. Во времена Эзры ситуация была другой и большинству жителей Страны Израиля было не так просто отправляться на каждый праздник в Иерусалим, чтобы посетить Храм. Кроме того, большая часть евреев не вернулась из Вавилонского пленения, расселившись на просторах Персидской империи, поглотившей Вавилонию. Многие сыны Израиля бежали в Египет и создали там многочисленные общины. Если бы законы Храма писались в это время, они звучали бы совсем по-другому.
В книге Ваикра коены называются не иначе как "сыновья Аhарона". Первосвященник при описании законов, определяющих его обязанности, постоянно называется по имени: "Аhарон". Сыны Израиля упоминаются как "вся община". Такое определение народа имело смысл только в тот период, когда весь народ стоял станом и мог собраться вместе. Во все последующие периоды мы не встречаем выражения "вся община" в значении "весь народ". Такое употребление термина "вся община" для описания людей, собравшихся в период судей или царей на праздник или для того, чтобы совершить то или иное важное действие, не отражало бы действительности.
Тот, кто пытается отнести время составления и редакции книги Ваикра к периоду возвращения из Вавилонского пленения, не учитывает, что во времена Эзры обстановка была совершенно другой, а система приоритетов и ценностей значительно изменилась. Так, например, невозможно представить себе, чтобы в период возвращения из Вавилонского пленения составитель книги с таким уважением отзывался бы о первосвященнике. Уважение к первосвященнику в ту эпоху резко упало. Эта должность превратилась в политическую и не могла быть получена никем без соглашения властей господствующего государства. Значение колена Леви также резко понизилось, так как многие левиты не вернулись из Вавилонского пленения и предпочли остаться в Вавилонии. Эзра ввел ряд постановлений, которые лишили это колено многих его прав.
Приверженцам школы "библейской критики" никогда не удастся объяснить, как редактор и компилятор, работавший над текстами в эпоху Эзры, мог включить в свой сборник рассказ о том, как сын египтянина и женщины, принадлежавшей к общине сынов Израиля, осквернил имя Всевышнего (Ваикра, 24:10-12). Книга Ваикра описывает, что человек этот, осквернивший имя Всевышнего, был взят под стражу, и никто не знал, какой закон должен быть применен по отношению к нему. Разве во времена Эзры можно представить себе ситуацию, из которой выясняется, что мудрецы Торы незнакомы с основными ее законами? Ни один компилятор, живших в эпоху Эзры, не захотел бы внести такой рассказ в свой сборник. После прочтения истории обвинения Навота (гл. 21 книги Млахим I) становится понятным, что, по крайней мере, со времени эпохи царств в сознании людей прочно укрепилось представление о том, что осквернение имени божеств должно наказываться смертной казнью. Когда Изевель обвиняет Навота в осквернении имени божеств, и людям из народа, и судьям ясно, что за такое преступление человек должен быть наказан смертной казнью. Очевидно, что у того, кто составлял компиляцию для поколений, живших после эпохи судей, не было никакой необходимости пытаться представить закон об осквернившем имя Всевышнего, как не установленный окончательно, требующий разъяснений и несамоочевидный. В то же время легко можно представить себе, что у тех, кто вышел из Египта, вполне мог возникнуть вопрос, наказывается ли оскорбление имени Всевышнего смертной казнью.
Сам язык книги Ваикра исключает возможность предположения, что она была составлена или отредактирована не в период исхода из Египта и странствий по пустыне, а значительно позже. Такие крупные лингвисты как Райн, Делич, Дильман и Хофман утверждают, что в тексте книги Ваикра нет никаких четко выраженных языковых особенностей, характерных для периода возвращения из Вавилонского пленения или более позднего времени, относящегося к периоду Второго Храма. Все термины, относящиеся к процессу жертвоприношений, указывают на то, что этот текст был записан в гораздо более древние времена, чем период возвращения из Вавилонского пленения. Это с очевидностью подтверждается тем фактом, что корневые основы слов, выступающих в качестве терминов, имеют много общего с древнеарабским языком. В то же время в книге Ваикра полностью отсутствует неовавилонская или персидская лексика, которая была характерна для эпохи возвращения из Вавилонского пленения. Верно, что словарный запас книги Ваикра и частотность употребления тех или иных слов, а также стилистические особенности книги отличаются от того, что мы встречаем в тех частях Пятикнижия, которые посвящены описанию событий или содержат слова наставления и поучения. Но ведь нельзя предположить, что изложение ритуальных законов должно обладать теми же характеристиками, что и текст описательного характера, даже если оба эти текста принадлежат одной и той же эпохе. Темами книги Ваикра являются законы заболевшего цараат и правила ритуального очищения после выздоровления, аграрные законы и т. п., в то время как в книге Брейшит описывается история праотцев, в книге Шмот - история рождения еврейского народа. Более ста лет назад Томас Маколей описал уголовное право Индии. Язык этой работы обладает многими отличительными особенностями, которые делают его совсем непохожим на тот язык, которым Маколей пользовался при написании своих исторических трудов, публицистических заметок, речей и при записи фольклора. Однако никому не приходит в голову приписывать описание уголовного права Индии кому-то другому на том основании, что лексические характеристики этого текста отличают его от других работ Маколея. Если бы приверженцы школы "библейской критики" применили свои аналитические приемы при анализе текстов Маколея, они пришли бы к выводу, что на самом деле существовало пять разных людей, написавших работы Маколея: один написал исторические труды, другой составил сборник фольклора, третий написал публицистические заметки, четвертый - речи выступлений, пятый описал индийское уголовное право. "Библейские критики" объявили бы наверняка, что все эти люди жили в разное время и в разных странах...
Приверженцы школы "библейской критики" заявляют, что 26-я глава книги Ваикра, содержанием которой является тохаха - предостережение народу и описание несчастий, которые постигнут его, если он не будет соблюдать законы Торы (стихи 14-45), должна была быть написана и добавлена к книге в значительно более позднее время. Они подтверждают свое заявление тем, что наказания, описанные в этой главе, стали историческим фактом только в период Вавилонского пленения. Но те, кто не вырывает и не выкорчевывает Божественное проведение из истории и из жизни каждого человека, относят эти главы к тем многочисленным пророческим предсказаниям, которыми изобилует текст Торы и которые исполнились буквально. Но даже если не рассматривать эти тексты, содержащие слова наставления и предостережения, как предсказания, а проанализировать их с точки зрения историка- исследователя, то и в этом случае мы найдем целый ряд подтверждений, что эти тексты относятся к эпохе Моше. Д. Хофман обратил внимание на то, что Кодекс царя Хаммурапи содержит отрывок, подобный поучениям, завершающим книгу Ваикра. Этот свод законов, составленный за тысячу лет до того, как Моше записал Тору, завершается обещанием благословений тем, кто будет соблюдать эти законы, и бесконечным перечнем несчастий, которые должны обрушиться на голову того, кто будет нарушать их. Как благословения, так и проклятия приводятся от имени божества Шамаш. Для тех, кто верит, что Тора дарована Всевышним, эта параллель является подтверждением известного принципа: "Тора говорит на языке, понятном людям". Тора была дана еврейскому народу на все времена, но тем не менее она прежде всего обращается к поколению, вышедшему из Египта. Это поколение, которое должно воспринять Тору наиболее полно, чтобы затем передать следующему поколению. Этим объясняется тот момент, что описание законов, приведенных в книге Ваикра, завершается благословениями и словами предостережения, как это было принято при составлении всех древних юридических кодексов.
Можно привести множество фактов, которые для адептов школы "библейской критики" представляют неразрешимые проблемы. Так, например, для того, чтобы понять неправдоподобность утверждения о том, что тексты Пятикнижия писались или добавлялись в более поздние эпохи, достаточно обратить внимание на тот факт, что дарование Торы происходит в Синайской пустыне, а ее подробное разъяснение дается в степях Моава, на восточном берегу Иордана. Все, кто знакомы с книгами пророков, хорошо представляют себе, с каким благоговением относились люди, жившие в эпоху пророков, к святости Страны Израиля. Синайская пустыня и восточный берег Иордана в эпоху Эзры были мало кому известными территориями, не вызывающими каких-либо особых эмоций и ассоциаций. Поэтому все рассуждения о более поздней записи этих эпизодов и внесении их в текст Торы идут вразрез с историческим фоном, системой ценностей и приоритетов, характерных для людей той эпохи.
II Неправдоподобность теории, выдвинутой школой "библейской критики"
Очевидно, что нет никакой необходимости приписывать Эзре редакцию и компиляцию текстов Торы. Такая посылка не облегчает, а затрудняет согласование всего описанного в книге Ваикра с историческими фактами. Однако это не смущает адептов школы "библейской критики", так как их задачей является не поиск истины, а желание принизить народ Израиля, бросить тень на все то, о чем рассказывается в Торе, и зародить сомнение у человека, открывающего Пятикнижие, что перед ним строки Божественного откровения. Но даже тем, кто не стремится доказать, что Священное Писание является плодом творчества людей, следует обратить внимание на то, насколько недостоверна теория о возникновении некоего нового кодекса законов, выдвинутая приверженцами школы "библейской критики".
Одним из аргументов, опровергающих подобную теорию, является анализ ситуации с точки зрения психологии: "Совершенно очевидно, что нельзя обязать многочисленный народ соблюдать целую систему новых законов, о которых он никогда не слышал. Это было возможно только в период исхода из Египта, когда люди, оказавшиеся в пустыне, ощущали, что сложилась критическая ситуация. Однако впоследствии, при возвращении из Вавилонии, никто не мог убедить народ, обладающий сложившейся традицией, изменить ее в корне и ввести в практику обычаи, которые противоречат выработанным и устоявшимся представлениям. Кроме того, народ непременно увидел бы в этих новых обязанностях грубую попытку правящего класса возложить на него новые тяготы и непомерные налоги" (В.Х. Грин).
Таким образом, теория школы "библейской критики" предполагает, что отделение десятой части от урожая зерновых, оливкового масла и других продуктов питания для поддержания тех, кто служит в Храме, не было известно еврейскому народу до возвращения из Вавилонского пленения. И, тем не менее, люди безропотно подчинились этим новым законам. Более того, приверженцы школы "библейской критики" утверждают, что левиты, как класс служителей Храма, появились только в эпоху Эзры. Такое предположение противоречит тому, что известно из книги Нехемьи о том, что семейства левитов были наказаны лишением многих своих прав за то, что многие левиты не захотели вернуться в Страну Израиля и предпочли остаться вгалуте, пренебрегая своей обязанностью принять участие в восстановлении Храма и служении в нем.Также представляется неправдоподобным, что Эзра мог пытаться выдать свою работу за части Торы, записанные Моше и неизвестные ранее. Такое предположение полностью игнорирует ситуацию, с которой столкнулся Эзра, переехав из Вавилонии в Страну Израиля. Совершенно непонятно, зачем могло потребоваться Эзре описывать новые законы, пользуясь понятиями переносного Храма, Ковчега завета, а также урим и тумим, которые давно перестали использовать при служении в Храме. Эзра не мог не знать также, что в соответствии с законом о десятой части число коенов должно было быть в десять раз меньшим, чем число левитов. Однако из книги Нехемьи нам известно, что в общине на одного левита приходилось двенадцать коенов. И тем не менее приверженцы школы "библейской критики" находят возможным заявить, что Эзра потратил четырнадцать лет (458-444 гг. до н. э.) на то, чтобы адаптировать старые законы, сделав их приемлемыми для тех условий жизни, которые были характерны для общины, сложившейся в Стране Израиля.
Еще более странным кажется тот факт, что Эзра не уделил никакого внимания проблемам, характерным для периода возвращения из Вавилонского пленения. Так, например, одной из серьезнейших проблем, вставших перед вернувшимися из Вавилонии, было большое число смешанных браков. Когда Эзра осознает, насколько глубока эта проблема, он приходит в отчаяние: "И когда услышал я об этом, разорвал я одежды свои и верхнюю одежду свою и рвал волосы на голове своей и из бороды своей... Упал я на колени и протянул руки свои к Богу, Господу моему". Эзра созвал всех старейшин и знатных людей, а затем собрал весь народ и потребовал изгнать чужеземных жен. Народ ответил ему: "Как ты сказал - так мы должны сделать". Люди приняли на себя обязательство, столь принципиальное для будущего народа Израиля и для развития идеи монотеизма. Но несмотря на то, что проблема смешанных браков была столь принципиальной во времена Эзры, мы не находим даже косвенного упоминания о ней в тех законах, авторство которых ему приписывается. Более того, хотя две главы Кодекса священников (Ваикра, гл. 18 и гл. 20) посвящены описанию запрещенных браков и тех наказаний, которые полагаются за нарушение этого закона, мы не встречаем ни одного слова о запрете брака с неевреями.
В тех текстах, которые школа "библейской критики" относит к так называемой группе Р, мы не встречаем ни одного упоминания о том, что левиты пели в Храме. Звучание музыки в переносном Храме столь же трудно себе представить, как молитву в синагоге, сопровождаемую игрой на музыкальных инструментах. Естественно спросить: если бы сословие левитов возникло в результате нововведений Эзры, ознаменовавших начало новой эпохи, то разве не следовало бы ожидать, что игра на музыкальных инструментах должна была войти в практику и сохраниться до наших дней, как неотъемлемая часть молитвы в синагогах.
III Является ли умолчание доказательством?
Известным аргументом против традиционного отношения к книге Ваикра как к неотъемлемой части Пятикнижия, записанного самим Моше, является, так называемый "аргумент умолчания". Он формулируется следующим образом: "Мы находим, что на протяжении всей эпохи судей и царей нарушались на практике все принципы книги Ваикра, следовательно мы можем сделать вывод, что этих законов не существовало".
Для опровержения этого аргумента обратимся к современной действительности. Известен целый ряд строжайших законов, нарушение которых стало общепринятой практикой. То же самое можно сказать и о древних временах, и законы Храма, ритуальной чистоты и нечистоты не являются единственным исключением. В эпоху Первого Храма запрет изготовления изображений, связанных с поклонением божествам, который содержится в Десяти заповедях, также нарушался большим числом людей. Если бы нарушение законов являлось доказательством того, что они не существуют, то следовало бы признать, что вторая заповедь, в которой говорится о запрете изготовления изображений, связанных с поклонением чужим богам, была написана намного позже завершения периода Первого Храма. Приверженцы школы "библейской критики" сами отмечают, что существование закона и его нарушение часто встречаются в исторической практике. Значит, это справедливо и для древних времен и относится даже к тем законам, которые были признаны данными свыше. Однако представители школы "библейской критики" считают, что книга Дварим стала известной только во времена правления царя Йошияhу (620 г. до н. э.). Они утверждают, что ее законы соблюдались все время, пока был жив этот царь, и были почти полностью забыты после его смерти. Иными словами, логика представителей школы "библейской критики" такова: "Несоблюдение закона на протяжении столетий после смерти Моше доказывает, что этого закона не было во времена Моше. Однако несоблюдение закона после смерти царя Йошияhу не является доказательством отсутствия этого закона во время его жизни". Такой способ анализа можно охарактеризовать с помощью хорошо известного высказывания: "Свидетели являются надежными только в том случае, если они дают показания в твою пользу. Но им нельзя верить, если их показания противоречат твоим словам" (Бакстер).
Представители школы "библейской критики" часто ссылаются на то, что данные законы не упоминаются в исторических хрониках или в книгах пророков. Действительно, никто из пророков не говорит о Десяти заповедях и почти не упоминает о субботе, рош ходеше и законе обрезания. Тем не менее, ни один из авторитетов не возьмется утверждать, что во времена пророков все эти законы были неизвестны или не соблюдались. Что же касается Йом-Кипура, то ошибочно считается, что первое упоминание о нем встречается в записях Иосифа Флавия, т. е. к эпохе римского владычества. При этом сами же представители школы "библейской критики" считают, что праздники Песах и Шавуот соблюдались народом Израиля с самых ранних времен. В основе их утверждений лежит тот факт, что Йом-Кипур не упоминается в книге Млахим I (8:65), где описывается праздник, устроенный по поводу освящения Храма, построенного царем Шломо. Этот праздник пришелся на десятое число седьмого месяца, и при этом не встречается ни одного упоминания о том, что праздновавшие постились в этот день. Нет также ни одного упоминания о том, что законы этого дня подобны законам субботы. Следует ли из этого сделать вывод, что законы субботы также были неизвестны в то время? Единственно правильный вывод, который можно сделать на основе приведенного факта, что в книгах пророков не описывается ежедневное скрупулезное соблюдение законов Торы, не описываются заповеди праздников и приносимых в праздничные дни жертв, но отмечается любое необычное действие, по тем или иным причинам выходящее за рамки хорошо известного закона. Этот вывод можно подтвердить, обратившись к книге Нехемьи, где в 8-ой главе описываются необычные события, произошедшие в седьмом месяце (444 г. до н. э.). Среди них: праздник Сукот, начавшийся 15-го числа месяца тишрей. Запись об этом событии сопровождается пояснением: "...потому что со дней Йеhошуа бин Нуна и до этого дня сыны Израиля не делали этого" (стих 17). Книга Нехемьи ничего не говорит о соблюдении Йом-Кипура, так как очевидно, что не было никакого перерыва в его соблюдении. Пост, который описывается в этой книге в 9-ой главе, это не Йом-Кипур, а особый пост, призванный искупить определенные грехи. Это был день молитвы и щедрых пожертвований, когда народ заявил о единстве Творца и избранности сынов Израиля. Ничего подобного законы Йом-Кипура не предполагают. Единственный урок, который можно извлечь из прошлого, это то, что история имеет одну особенность: исторические события повторяются с определенной периодичностью. Точно так же, как многие современные евреи пренебрегают субботой и праздниками, но тем не менее соблюдают законы Йом-Кипура, так и в трудные периоды прошлого, сопровождавшиеся духовным упадком, сыны Израиля выделяли Йом-Кипур и соблюдали его законы, в то время как законы праздников часто нарушались.
IV "Изменение" законов жертвоприношения с течением времени
"Адвокаты революционных идей как в политике, так и в науке, и в религии, должны указать причину, являющуюся двигателем развития, и привести убедительные аргументы. Доказательство должно быть ясным, четким и убедительным, чтобы не осталось и тени сомнения в его правильности и самодостаточности". Невозможно не согласиться с этим утверждением, высказанным одним из объективных судей, давших оценку работы школы "библейской критики". "Но приверженцы этой школы утверждают, что новые идеи базируются на теории эволюционного развития. В соответствии с этим принципом следует признать, что в случае ритуальных законов и религиозной практики в целом действует то же правило развития, позволяющее восстановить временную последовательность возникновения тех или иных традиций, что и в других случаях: более развитое должно было возникнуть позже, чем менее развитое. И поскольку в Кодексе священников (законах, записанных в книгах Ваикра и Дварим) описаны наиболее совершенные законы жертвоприношений, они должны относиться к самым поздним источникам, лежащим в основе Пятикнижия". Нам даже сообщают, что наблюдается явное эволюционное развитие от более простых форм к более сложным, начиная с группы текстов J, через группу текстов D - к Йехезкелю и от Йехезкеля - к Кодексу священников (Р). Предположение об историческом процессе развития жертвоприношений принимается как данность, без доказательств и обоснований.
Подобного рода теории являются мыльными пузырями, в которые играют взрослые дети, забавляя сами себя, в то время как необразованная публика присваивает этому странному процессу имя "наука". Эта сентенция в наибольшей степени относится к теории эволюции законов жертвоприношений и практики принесения жертв. Прежде всего следует отметить, что выстроенная прямая линия эволюции - J -- D - Йехезкель и группа текстов P - может быть в действительности только зигзагом и спиралью, но никак не отрезком прямой. Сами же "библейские критики" признают, что Кодекс священников не является наиболее поздним по времени написания текстом, а скорее представляют собой источник, на котором базировалась книга Йехезкель. Они сравнивают фразеологию книги Йехезкель и глав 17-26 книги Ваикра и делают вывод, что законы, приведенные в книге Ваикра, являются более ранними текстами, так как слушатели Йехезкеля, жившие в эпоху Вавилонского пленения, воспринимают все излагаемое пророком как хорошо им известное. Но тексты книги Ваикра являются более ранними не только по отношению к полуидеалистическому, полуаллегорическому описанию видений пророком Йехезкелем восстановления и возрождения нового Иерусалима - они являются также более ранними по отношению к текстам книги Дварим! Это легко доказать: приводимый в гл. 13 книги Ваикра закон о заболевшем цараат служит основой для закона, приведенного в книге Дварим (24:8), а закон, приведенный в гл. 12 книги Дварим, предполагает, что читающему эти строки известен закон, приводимый в гл. 17 книги Ваикра. Сама по себе идея эволюции неприменима по отношению к историческому процессу. Так, например, заявление о том, что более развитый, более совершенный язык всегда возникает позже простого и примитивного в корне неверно. Так, латинский язык гораздо сложнее и совершеннее, чем итальянский. Точно так же язык англосаксов, имеющий пять видов глаголов и восемь падежей склонения существительного, несравнимо более сложен, чем его прямой потомок - современный английский. То же самое можно сказать о ритуальных законах. "С научной точки зрения представляется неверным считать простые системы законов и ритуальных культов признаком примитивного общества. Скорее можно принять обратное утверждение" (Роулинсон).
"Теория эволюции" жертвоприношений построена на ряде догматических утверждений, которые не только не подтверждаются фактами, но и находятся в явном противоречии с ними. Среди этих невежественных утверждений можно встретить, например, такие: "Любой убой скота в древнем Израиле, даже если он производился с целью употребить мясо животного в пищу, был актом принесения жертвы"; "Ранние жертвоприношения были торжественными и веселыми пирами, которые исключали какую-либо мысль о грехе или раскаянии, а грехоочистительные жертвы являются более поздними нововведениями". Хофман, Винер и особенно Бакстер в своей работе "Святыня и жертвоприношение" подвергли все эти утверждения критическому анализу, не оставившему от них камня на камне.
Приверженцы школы "библейской критики" обращают внимание на то, что в книге Ваикра в качестве термина, обозначающего зарезание животного, предназначенного в жертву, используется то же слово, которым в книге Шмот (21:37) обозначается зарезание животного для будничных целей: "Если украдет кто-нибудь быка или овцу и зарежет...". Они задаются вопросом, не рассматривается ли здесь закон о принесении в жертву украденного животного и о приобретении тем местом, где оно было принесено в жертву, статуса святости? Закон, позволяющий принесение в жертву украденного, должен был бы также свидетельствовать об эволюционном процессе развития идеи жертвоприношений, так как и в более поздние времена, как хорошо известно из 1-й главы книги Йешаяhу, принесение в жертву украденных животных было запрещено. Мы привели здесь этот вопрос "библейских критиков" не для того, чтобы отвечать на него, а только для того, чтобы продемонстрировать то невероятное насилие над простым смыслом текста и его извращение, к которому прибегают ученые, вставшие на путь тенденциозного анализа текста Торы. Самый поверхностный анализ показывает, что в Торе и в книгах пророков нет специального слова, которое использовалось бы как термин, определяющий зарезание жертвы - для обозначения жертвенных животных и животных, предназначенных для употребления в будничных целях, используется один и тот же термин.
Приверженцы школы "библейской критики" выдвигают еще один аргумент, подтверждающий, по их мнению, теорию о том, что законы принесения жертвоприношений претерпели существенные изменения с течением времени. Опираясь на строки книги Шмот (20:24): "Жертвенник на земле сделай Мне, и приноси на нем жертвы... во всяком месте...", они делают вывод, что после исхода из Египта и вплоть до построения Храма жертвоприношения были разрешены в любом месте. Но достаточно заглянуть в конец цитаты для того, чтобы убедиться, что место принесения жертв никогда не выбиралось человеком произвольно в связи с обстоятельствами или его эмоциями и ощущениями. Закон Торы всегда оставался неизменным: место для принесения жертв выбирается Всевышним. Окончание этого стиха Торы звучит так: "...во всяком месте, где Я разрешу упоминать имя Мое, Я приду к тебе и благословлю тебя". Хорошо известно, что после завоевания Страны Израиля переносной Храм стоял сначала в Гильгале, затем - в Шило, затем - в Нове, а затем - в Гивоне. Повеление построить (до того, как будет возведен постоянный Храм) временный Храм на территории Страны Израиля, там, где будет разрешено Всевышним, опровергает утверждение о том, что разрешалось якобы приносить жертвы в любом месте, т. е. что существовало якобы несколько святилищ одновременно.
Последователи школы "библейской критики" считают, что строгие, подробно разработанные законы жертвоприношений были направлены на то, чтобы постепенно искоренить характерные для древних израильтян спонтанные проявления радости, находившие выражение в жертвоприношениях. Ученые, придерживающиеся этой теории утверждают, что в период исхода из Египта распространенным явлением были веселые языческие пиршества, которые представляли собой смесь торжественного принесения жертв с пикником. Вне всякого сомнения, одной из целей законов жертвоприношений является придание смысла каждому действию. Закон Торы исключает возможность празднества, подобного оргии возле золотого тельца, или безудержного веселья, сопровождавшего принесение жертв в честь идолов, подобного тем, что стали нередким явлением в гораздо более поздние времена, когда часть народа переняла ряд чужеземных культов и обычаев. Однако невозможно утверждать, что закон Торы направлен на искоренение эмоций и радости в момент жертвоприношения и служения в Храме и что чем более суровым представляется нам тот или иной закон жертвоприношений, тем более поздним нововведением он является. Тора отнюдь не борется с эмоциями и радостью как таковыми. Это видно из следующего повеления: "И возьмите себе в первый день плод дерева великолепного, ветви пальмовые и отростки дерева густолиственного, и верб речных, и радуйтесь пред Богом, Всесильным вашим, семь дней" (Ваикра, 23:40). Если считать, что служение в Храме должно было становиться все более сдержанным и строгим, непонятны слова из книги Нехемья (гл. 8), произнесенные в праздничный день нового года: "Этот день свят для Бога, Всесильного вашего. Не печальтесь и не плачьте. Идите ешьте тучное и пейте сладкое, и пошлите съестные припасы тому, у кого нет. Ибо в радости пред Богом - ваша сила".
Еще более удивительно заявление о том, что до Эзры у евреев не было развито понятие греха и не существовало грехоочистительных жертв. Чтобы опровергнуть это заявление, достаточно указать на строки из книги пророка Михи (6:6,7): "С чем выйду я навстречу Богу, преклонюсь пред Всесильным [Богом] Всевышним? Встречу ли Его жертвами всесожжения, быками годовалыми? Угодны ли будут Богу тысячи баранов и десятки тысяч потоков масла? Отдам ли я первенца своего [в искупление] преступления моего? Плод чрева своего - [в искупление] греха души моей?". Если задумавший принести жертвы полуязычник, о котором говорит Миха, способен испытывать чувство вины и раскаяние, то те из сынов Израиля, которые остались верны традиции, не должны были дожидаться эпохи Эзры, чтобы начать приносить грехоочистительные и искупительные жертвы. И разве многие псалмы, написанные задолго до Вавилонского пленения и эпохи возвращения, не указывают на то, что чувство вины за совершенный грех и раскаяние были одними из самых сильных переживаний? Также и книга Млахим II (2:12-17) повествует о принесении грехоочистительных жертв задолго до изгнания. С другой стороны, принесение грехоочистительных жертв не упоминается ни одним из пророков, живших в перод возвращения из Вавилонского пленения. Таким образом, заявление о том, что группа текстов Р уделяет особое внимание грехоочистительным жертвам, а мирные жертвы были забыты в период, последовавший за периодом возвращения, не выдерживает никакой критики. Открыв наиболее длинный перечень законов, относящихся к жертвоприношениям (Бемидбар, гл. 7), мы увидим, что количество упоминаний о других жертвах в семнадцать раз превосходит количество упоминаний о грехоочистительных жертвах.
Пожалуй, наиболее странным аргументом в пользу того мнения, что группа текстов Р написана позже книги Йехезкель, является следующее заявление: "Йехезкель по памяти описал те обычаи и культовые обряды, которые существовали в Храме до его разрушения. Не было необходимости в четко установленных правилах до тех пор, пока не прервался сам процесс жертвоприношений. Законы, встречающиеся в группе текстов Р, были разработаны после разрушения Храма, в период его восстановления после Вавилонского пленения, с целью возобновить принесение жертв, предложив новые правила взамен забытой традиции". Такое утверждение противоречит как логике, так и историческим фактам. "Противоречие логике заключается в том, что законы жертвоприношений были записаны (или даже изобретены, как утверждается) в изгнании именно в тот период, когда само принесение жертв прекратилось" (Дильман). Противоречие историческим фактам легко обнаружить, если сравнить предложенное утверждение с жертвоприношениями в Египте, Вавилонии и Финикии: существовавшие там обычаи принесения жертв нашли свое отражение в письменных источниках того периода, когда они практиковались, и полностью были забыты после того, как практика принесения определенных жертв прекратилась по тем или иным причинам.
И, наконец, в заключение приведем еще одно соображение. Сами же приверженцы школы "библейской критики" утверждают, что жертвоприношения были древним, естественным и повсеместно распространенным выражением религиозных чувств. Невозможно представить ни одну религию древнего мира без культа жертвоприношений. При этом они утверждают, что "языческие жертвоприношения всегда бросали вызов морали и монотеизму" (Вельхаузен). Если это так, то разве у Израиля, стремящегося к служению Всевышнему, оставался какой-либо выбор, кроме разработки порядка и правил жертвоприношений, свободных от всего недостойного, жестокого, аморального и языческого? (Бакстер). Это лишний раз подтверждает, что жертвоприношения должны были возникнуть вместе с возникновением новой монотеистической религии еще во времена Моше.
Продолжение