МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр

Ольга Ефимова

Иудаизм и этические проблемы медицины

Введение
  1. Еврейская медицина в древности
  2. Медицина в средние века
  3. Забота о собственном здоровье. Профилактическая медицина
  4. Молитва как путь к духовному и физическому здоровью
  5. Врач и его отношения с больным
  6. Консилиум
  7. Лечение
  8. Принудительное лечение
  9. Врачебная тайна
  10. Сообщение истины больному
  11. Проблемы выбора
  12. Медицинские опыты на людях и животных
  13. Трансплантация
  14. Начало жизни. Проблемы аборта
  15. Супружеские отношения
  16. Средства управления рождаемостью, контрацепция и проблемы бесплодия
  17. Эвтаназия
  18. Необходимость "нарушения заповедей" в случае опасности для жизни и здоровья
  19. Уход за больным.
  20. Заключение
  21. Литература
  22. Summary
  23. Сведения об авторе

Введение

Сложное переплетение религиозных, медицинских и этических проблем в условиях появления новых медицинских технологий приводит к переосмыслению этических норм. Возникает круг вопросов, на которые как профессионалы (юристы, медики), так и непрофессионалы ищут ответы:

- насколько право может и должно вторгаться в регулирование вопросов медицинской этики и новых медицинских технологий;

- можно ли с помощью права регулировать проблемы, которые традиционно регулировались религией и этикой (например, проблемы абортов, контрацепции, эвтаназии, применения новых лекарственных средств, трансплантологии и т.д.).

Новый уровень медицины и современных технологий рождает также и этические вопросы, ответы на которые должны обеспечить их принятие национальными и общечеловеческими культурами или отвергнуть их, как не соответствующие нормам общества. Например, деятельность врача в борьбе за жизнь человека должна регулироваться четкими представлениями:

- Что считать "человеком"? Как рассматривать конечную точку, именуемую "смертью"? Какие характеристики жизни соответствуют определению "человеческая жизнь"? Где предел права врача, с одной стороны, и его ответственности перед пациентом и обществом в целом - с другой?

- Какова роль религиозной этики в регулировании сферы охраны и защиты здоровья?

- Каково значение медицинской этики и ее соотношение с правом и религиозной этикой?

Современная медицина открыла для человечества не только новые возможности, но и поставила новые сложные вопросы: кто вправе решать, какому больному отдать предпочтение в спасении жизни (в ситуациях, когда необходимо сделать выбор), можно ли принудительно заставить нормального человека лечиться, можно ли скрывать правду о терминальной (т.е. смертельной) стадии заболевания от самого больного, каковы права больных и обязанности врачей и т.д. На сегодняшнем этапе развития медицины существуют проблемы, связанные с медицинской этикой, которым трудно найти единое решение. Например, кого считать родителями ребенка, который был зачат в утробе одной женщины, а затем перенесен в матку другой женщины и был выношен ею? Каков статус оплодотворенной яйцеклетки, находящейся в стадии глубокого замораживания в течение ряда лет? Обязан ли врач хранить врачебную тайну или же ему следует в случаях, связанных с опасностью для окружающих, сообщать об этом в правоохранительные органы или в министерство здравоохранения? Этот вопрос возникает, например, когда врач обнаруживает у пациента тяжелые психические расстройства или инфекционную болезнь, делающую человека источником заражения. Эти и многие другие социально-этические вопросы встали на повестку дня в современном мире с особой остротой. Немало дискуссий, споров, дебатов на страницах печати, на телевидении, в залах суда, университетских аудиториях и больницах вызывают эти проблемы.

Интенсивное развитие медицины привело к тому, что в ХХ веке в рамках медицинских наук возникает и развивается медицинская этика (Medical Ethic). Однако в религиозной культуре и, в частности, в иудаизме, многие этические проблемы медицины ставились на обсуждение гораздо раньше. Еврейская Галаха (Закон) с древности занималась вопросами медицинской этики, выработав при этом по многим проблемам четкие позиции и принципы их решения. Обладая богатым багажом знаний и опытом, Галаха создала целую систему норм, с помощью которых можно решать многие дилеммы, связанные не только с традиционными медицинскими проблемами, но и с теми, которые выдвигает сегодняшний уровень медицинской науки.

Галаха базируется на универсальном принципе святости человеческой жизни. Принцип, провозглашенный в Торе: "Возлюби ближнего, как самого себя" (Ваикра/Левит 19:18), и идеал: "не делай другому человеку ничего, чего бы ты не хотел, чтобы делали тебе", высказанный Гилелем (I в. до н.э.), стали основополагающими в решении этических проблем. Закон, что каждая человеческая жизнь бесконечно дорога, носит весьма общий характер, но из него непосредственно вытекают многие практические правила существования и сосуществования людей. Например, временная отмена действия большинства религиозных установлений перед лицом какой бы то ни было опасности для жизни человека; обязанность лечить больного, сформулированная как религиозная заповедь, и т.д.

Галахические постановления, касающиеся укрепления здоровья и лечения заболеваний, подчеркивающие священность человеческой жизни - одни из важнейших законов иудаизма. Как сказано в Талмуде: "Можно нарушить Субботу ради младенца, которому день от роду, но не ради мертвого тела Давида, царя Израиля". Спасение жизни ребенка, даже если ему день от роду или даже если он еще не родился на свет, считается такой неотложной и важной задачей, что ради ее выполнения родителям предписывается нарушать Субботу. Галаха разрешает матери провести хирургическую операцию в Субботу ради спасения плода и отложить обрезание, если младенец не здоров, формулируя это так: "Лучше один раз нарушить Субботу, чтобы ребенок потом смог соблюдать много суббот". (Но при этом дело совсем не в количестве, ибо Субботу можно нарушить даже в том случае, если ребенок находится в безнадежном состоянии и немедленная помощь продлит его жизнь лишь на короткое время).

Этот принцип святости всякой жизни - необходимый фундамент общества, построенного на морали. Если человек, которому осталось несколько часов или минут жизни, будет иметь принципиально меньшую ценность, чем тот, которому предстоит прожить еще 70 лет, ценность каждого человеческого существа утратит свой абсолютный характер и перейдет в разряд относительных понятий. Отмена принципа равной ценности всех человеческих жизней может явиться первым шагом к разделению человечества на людей, имеющих большее или меньшее право на жизнь.

Предлагаемая лекторам и слушателям работа "Иудаизм и этические проблемы медицины" делает попытку описать соотношение между сегодняшней медициной и древней религиозной мудростью иудаизма.

1. Еврейская медицина в древности

Ни в библейской, ни в талмудической литературе нет специальных трактатов, посвященных медицине, подобных тем, что дошли до нас от древних египтян или древних греков (сборники Гиппократа). Как ТаНаХ (Еврейская Библия), так и Талмуд касаются медицины в плане отношения к ритуальному законодательству. Например, 13 глава книги Ваикра (Левит) вся посвящена описанию целого ряда кожных болезней, причем излагается дифференциальная диагностика между болезнями, которые считаются ритуально нечистыми и поэтому требующими изоляции. Конечно, смысл этой изоляции был прежде всего ритуально-религиозный, но возможно, что она имела и медицинское значение (предотвращение заражения). Сюда же относятся описываемые в 15 главе болезни половой сферы. В 21 главе перечисляется ряд недугов и телесных пороков, делающих подверженных им священников "неполноздоровыми" и потому негодными к храмовой службе. Обрезание, которое рассматривается в Торе исключительно с ритуальной точки зрения, можно считать одной из ранних хирургических операций. В талмудической литературе встречаются описания различных особенностей лечения (например, опасного больного в Шабат), а также целая система патологической анатомии - науки, совершенно незнакомой древним грекам. В агадической (повествовательной) части Вавилонского Талмуда приводится много различных названий болезней и их лечение. В этиологии болезней библейская и талмудическая медицина выдвинула два принципа: наследственность (например, при гемофилии) и заразность, причем известна была также и роль насекомых при распространении болезней. Остается невыясненным вопрос, существовала ли у древних евреев специальная медицинская литература. (До нас она не дошла, но следует отметить, что от древних времен вообще никаких других еврейских книг, кроме Еврейской Библии (ТаНаХа), до нас не дошло). Из рассказа в Талмуде (Вавилонский Талмуд, Брахот 10б; Псахим 56а), воздающего хвалу царю Хизкии за сокрытие медицинской книги, чтобы люди не полагались на данные этой книги, а молились Богу об исцелении болезней, - можно заключить, что какие-то "целебники" существовали у евреев, и врачи, присутствие которых обязательно для городов (Вавилонский Талмуд, Санhедрин 17б), руководствовались ими.

Медицинские воззрения древних евреев основывались на обширных знаниях анатомии, чему есть немало подтверждений в Еврейской Библии. Там отмечается понимание сложности строения человеческого тела и анатомической связи между мышцами (шририм) или плотью (басар) и костями (ацамот) (Берешит/Бытие 29:14, II Самуила 19:13), знаний о внутренних органах - зеве или глотке (лоа), горле или гортани (гарон), сердце (лев), печени (кавед), матке (рехем), желудке (кева), кишечнике (ме'аим), почках (клайот). В Библейском тексте известно значение крови (дам) и кровообращения как необходимого условия жизни (Ваикра/Левит 17:11), роль дыхания (нешима), полное прекращение которого ведет к смерти (Берешит/Бытие 7:22), нормальное и нарушенное функционирование сердца, связь между работой сердца и почек.

Из многочисленных упоминаемых в Библейском тексте аномалий и болезней более или менее однозначной идентификации поддаются боли в области сердца (Иеремия 29:3), желудочное заболевание, поразившее иудейского царя Иорама, кожные заболевания. Названия ряда болезней, используемые в Библейском иврите, сохранились и в современном иврите: шахефет - туберкулез, девер - чума (впрочем, нам не вполне однозначно ясно, какую болезнь в древности обозначали эти термины), макка - рана, хаббура - гематома, мазор - гнойная рана или абсцесс. Важное значение чистоты для сохранения здоровья было известно евреям. Главный источник чистоты - это вода. И этому вопросу уделено достаточно места в талмудической литературе.

Из Библейского текста следует, что в роли целителей нередко выступали пророки. Однако священники у евреев, в отличие от многих других народов, обычно врачеванием не занимались. Официальное признание медицины в те времена нашло свое отражение в том, что в Иерусалимском Храме была особая должность храмового врача, обязанностью которого было лечить священников, так как они часто болели простудными заболеваниями из-за хождения босыми ногами по мраморному полу Храма. Сохранилось имя одного из врачей - Бен-Ахия. Изучение медицины было вначале чисто практическим - врачи, посещая больных, брали с собой учеников, которыми обыкновенно были их дети. С возникновением академической учености (особенно в первые два века н.э.) медицина постепенно становится научной дисциплиной, изучавшейся в академии в городе Явне.

2. Медицина в средние века

В Европе уже с IV века церковь, а часто и светские власти, запрещали врачам-евреям лечить христиан, а последним - пользоваться их услугами. Почти непрерывными были инспирируемые врачами-христианами обвинения врачей-евреев в злонамеренности, нередко вызывавшие кровавые погромы. Несмотря на это, врачи-евреи внесли немалый вклад в развитие медицинской науки. Еще к домусульманскому периоду (VI век н.э.) относится первое из известных медицинских сочинений на иврите - "Сефер Асаф hа-Рофе" ("Книга Асафа-врача"), суммировавшее достижения греческой, вавилонской, египетской, персидской и индийской медицины. Видную роль в медицине в странах ислама играли Ицхак бен Амрам из Кайруана (Тунис, VII-VIII вв.), чьи медицинские сочинения широко использовались арабскими врачами; Ицхак бен Шломо Исраэли из Кайруана - глава целой медицинской школы, философ и писатель (труды о лихорадке, лекарственных средствах и лечебном питании). Значительный вклад в расцвет арабской культуры и науки, в том числе медицины в Испании и Португалии, внесли Иегуда hа-Леви, Авраам ибн-Эзра, Авраам ибн-Дауд, Маймонид (Моше бен Маймон, Рамбам). Многие придворные врачи мусульманских и христианских монархов (в том числе римских пап Юлия II, Юлия III, Павла III, Климента III, Иннокентия III и др.) были евреями.

Евреи-врачи строго соблюдали моральные принципы медицины. Авторами большинства дошедших до нас средневековых руководств по деонтологии были евреи. Уже Асаф hа-Рофе являлся автором врачебной клятвы, которая основывалась на гиппократовской. А. Закуто в трактате "Введение в медицинскую практику" (1642) изложил 80 правил поведения врача. Особо строгие нормы поведения врачу приписывает Йосеф Каро - составитель кодекса "Шулхан Арух" ("Накрытый стол", XVII в. Этот кодекс является основой всего практического еврейского закона вплоть до наших дней), где в главах о медицине центральное место отводится врачебному долгу спасения человеческой жизни, и от врача требуется готовность по первому зову больного прийти на помощь. Много внимания вопросам медицины уделял Маймонид - философ, ученый и врач. Вклад евреев в медицину средневековья признавался прославленным христианским философом Р. Беконом и другими, утверждавшими, что знание иврита необходимо для овладения врачебной профессией.

Благодаря начавшемуся в конце XVIII - начале XIX вв. процессу эмансипации у евреев появились возможности получать образование и заниматься исследовательской деятельностью в тех же медицинских заведениях, что и христиане, и поэтому в дальнейшем еврейскую медицину невозможно выделить в отдельную область.

3. Забота о собственном здоровье. Профилактическая медицина

Во все времена и у всех народов одним из приоритетных направлений в медицине являлось профилактическое. "Болезнь легче предупредить, чем лечить".

Галаха тоже уделяет большое внимание профилактике заболеваний. Ее главная идея - не стоит относиться к возникновению болезней, как к чему-то неизбежному, а надо предпринимать все возможное, чтобы их не было. Цель и венец сотворения мира - человек. "Один человек равноценен всему сотворенному миру" и "Каждый, спасающий одну душу, как бы спасает весь мир" (Вавилонский Талмуд).

В Еврейской Библии господствует представление о единстве всего сущего, и человек не делится на два раздельных элемента - тело/плоть и душу/дух. Человек в целом - это "живая душа", живой человек. Сотворение человека - единый акт. В связи с этим в еврейской традиции забота о собственном здоровье, а не только о душе, считается одним из главных галахических принципов, основанных на законах Торы. Каждый человек должен заботиться о своем здоровье, о своем организме, беречь его, ибо слова Торы "Берегите же очень души ваши" (Дварим/Второзаконие 4:15) понимаются в Талмуде и комментариях еврейских мудрецов, как галахическое правило ("Шмират hа-Гуф"), гласящее, что каждый из нас должен поддерживать свое здоровье, "душу", используя самые современные медицинские достижения. Никому не дано права наносить себе увечья, губить себя, принимать разрушительные наркотики или совершать самоубийство. "Особенно же кровь вашу, за души ваши взыщу: со всякого животного взыщу и со всякого человека, с одного за другого взыщу душу человека" (Берешит/Бытие 9:5). "Сыны вы Господу, Богу вашему: не делайте на себе надрезов и плеши не делайте; ибо ты народ святой для Господа Бога твоего и тебя избрал Господь быть ему особым народом из всех народов, которые на земле" (Дварим/Второзаконие 14:1-2). "И царапин по умершим не делайте на теле вашем, и наколотой надписи не делайте на себе" (Ваикра/Левит 19:28). Эти последние запреты имеют прежде всего цель отдалить евреев от обычаев, распространенных у идолопоклонников, но забота о сохранении здоровья, возможно, также проявляется в них. Мы не имеем права подвергать себя опасности безрассудно. Не нужно рисковать напрасно в надежде, что нас спасет чудо. Провидение не защитит нас и не спасет, если мы ведем себя беспечно. Это указание распространяется и на заботу родителей о физическом здоровье и благополучии детей. "Человек должен почитать свою жену и сыновей, обеспечивая их одеждой и едой больше себя, ибо они зависят от него, а он зависит от Всевышнего, сотворившего Вселенную", - говорится в Талмуде. Для сохранения здоровья, согласно Галахе, человек обязан стремиться к правильному питанию, устранять вредные элементы из своего внешнего окружения, избавляться по возможности от психосоциального стресса и получать всестороннюю медицинскую помощь в случае заболевания. Когда речь идет о детях, ответственность за их здоровье и развитие несут родители.

Одним из величайших представителей средневековой медицины является ученый, философ и талмудист Рамбам (Маймонид, XII век), который, кроме многих написанных им специальных книг по медицине, уделил в своих философских и законодательных трудах большое внимание медицине профилактической. В числе прочих мер Маймонид уделял внимание гимнастике как лечебному и профилактическому фактору. Он считал, что физические упражнения следует проводить регулярно, но умеренно: они не должны вызывать одышку или переутомление. Врач должен определить степень допустимой физической нагрузки с учетом состояния здоровья человека. "До тех пор, пока человек достаточно двигается, не ест чрезмерно и заботится о нормальном режиме пищеварения, никакая болезнь его не постигнет. Сидящий же без дела и не выполняющий никаких физических упражнений всю жизнь будет страдать от различных недугов, силы его будут чахнуть, даже если он следит за здоровым питанием". Маймонид придавал первейшее значение правильному питанию - для сохранения здоровья, и диете - при лечении больных. Этика и диететика у него взаимосвязаны. Маймонид был противником обильного питания. "Чрезмерная еда, - считал он, - это смертельный яд для организма. Большинство болезней, которые постигают человека, происходят от неправильного питания, и в первую очередь - от чрезмерной еды. Незрелые фрукты опасны и действуют они на организм, как кинжал. Определенные пищевые продукты исключительно вредны; к ним относятся испорченная рыба, испорченное мясо или сыр, грибы… а также свежее вино из-под пресса. Фиги, виноград и миндаль всегда полезны, - как в свежем, так и в засушенном виде. В летний период человек должен есть на треть меньше, чем зимой. … Есть следует лишь тогда, когда чувствуешь голод, и не пить, когда не испытываешь жажды. … Нельзя набивать желудок, и следует покинуть трапезный стол еще до того, как приходит чувство полной сытости и успокоения аппетита. Нельзя садиться за трапезный стол без предварительных активных телодвижений. Регулярное переутомление после еды может привести к тяжелому заболеванию". Маймонид советовал здоровым людям (взрослым и пожилым) принимать за едой несколько глотков разбавленного в воде вина; он находил в этом пользу для пищеварения, а при укусах ядовитых животных и насекомых - даже в больших количествах. Но он предупреждает также об опасности употребления напитков в количествах, вызывающих опьянение, ибо "ими увлекаются противники Бога и они вредны для здоровья; кто напивается допьяну - грешник, потерявший разум до непристойности".

Маймонид первым из крупных ученых оценил значение санитарного положения в городах. "Дома должны быть высокими и просторными, хорошо освещенными солнцем и продуваемыми северными ветрами, ибо солнце уничтожает плесень и гниль, витающие в воздухе. Уборные следует максимально удалять от мест проживания. И надо улучшать воздух и осушать его благовониями, воскурением и различными ароматами - всем, что может его освежить".

Эти же принципы отражены в широко распространенном бытовом своде правил ортодоксальной нормы еврейской национальной жизни "Кицур Шулхан Арух". Вот несколько выдержек из него.

1. Забота о здоровье своего тела входит в общую задачу служения Богу. Поэтому еврей обязан избегать всего, что может повредить его здоровью, и прилагать все усилия к тому, чтобы поддерживать и укреплять свое здоровье. Это имеет в виду Тора, говоря: "Берегите же очень души ваши" (Дварим/Второзаконие 4:15).
2. Чрезвычайно важное значение для сохранения здоровья имеет правильное пищеварение. Прежде всего, не следует есть слишком много: это мешает желудку работать правильно, подобно тому, как большое количество дров мешает огню разгореться. Множество болезней постигают человека только потому, что он или ест то, что ему вредно, или ест слишком много. Известно высказывание одного ученого о том, что если человек съест немного плохой пищи, это не так повредит ему, как большое количество пищи хорошей. В зависимости от возраста, времени года, погоды следует разнообразить свою пищу. В молодости человек должен есть больше, чем в старости; пища, потребляемая пожилым человеком, должна быть более легкой; летом, в жару, надо есть примерно на треть меньше, чем зимой.
3. Многое из того, что сказано в повествовательной части Торы, может и должно служить нам указанием. Так, слова: "В поте лица своего ешь хлеб" (Берешит/Бытие 3:19) обращают наше внимание на то, что полезно для здоровья заниматься физической работой.
4. Полезно питаться, учитывая особенности своего темперамента: следует выбирать пищу по контрасту. Например, человек эмоциональный и вспыльчивый не должен увлекаться острой пищей и алкоголем - ему полезней кислая пища и прохладительные напитки. И наоборот - человек флегматичный должен есть такую пищу, которая пробуждает человеческое тепло.
5. Есть нужно тогда, когда чувствуешь настоящий голод. От этого надо отличать случаи, когда при виде вкусной еды или даже при мысли о ней появляется аппетит - это не что иное, как просто вожделение к еде.
6. Очень вредно есть рыбу вместе с мясом и даже с мясным соусом. Нельзя готовить рыбу и мясо в одной духовке, если одна из этих кастрюль открыта. Между рыбой и мясом надо съесть кусочек хлеба и запить его. Есть также обычай не есть рыбу и молочную пищу вместе (однако к сливочному маслу он не относится).
7. Считается крайне нежелательным, чтобы на пищу попала даже капля человеческого пота, так как предполагается, что он чрезвычайно вреден (исключение составляет лишь пот лица). По этой причине нельзя прятать пищу под нижней одеждой. Нельзя брать в рот деньги, так как на них может быть пот от рук, даже своих. Кроме того, они проходят через руки множества людей, среди которых могут быть и больные.
8. Считалось также, что если у человека запах какой-либо пищи вызывает слюну, ее нужно сразу же выплюнуть, ни в коем случае не глотать, так как это может нанести вред здоровью.
9. Не рекомендовалось пить воду и другие напитки из сосуда, который стоял открытым без присмотра даже короткое время.
10. Запрещено есть пищу, которая вызывает отвращение или даже хорошую пищу из посуды, которая человеку неприятна. Этот запрет следует из призыва "Не оскверняйте душ ваших" (Ваикра/Левит 11:43). Нельзя есть грязными руками - это подпадает под тот же запрет.
11. Запрещено говорить о еврее что-либо, что содержит даже намек на возможность несчастья. Например, о человеке, судьба которого неизвестна, нельзя сказать: "Если бы такой-то был жив, он пришел бы или хотя бы прислал весточку о себе". Галаха запрещает запугивать ребенка, - например, сказать ему: "Смотри, кошка (или собака) тебя заберет!" Наш долг следить за своим языком. Очень многие слова могут оказать такое воздействие, которое не предвидишь.

Еврейская культура предписывает уважительное отношение к собственному телу. Человеческое тело - самая чудесная и сложная система во Вселенной. Оно предназначено Богом для высшей цели. Поэтому мы должны ценить и уважать свое тело. Подобающий уход за телом, забота о его чистоте, об одежде - это мицва (религиозная заповедь). В то же время иудаизм предостерегает от другой крайности - преувеличенного внимания к своему телу, когда его из орудия, предназначенного для исполнения Божественных планов, превращают в языческого идола, служащего удовлетворению наших низменных потребностей. Как и во многих других бытовых вопросах, иудаизм следует здесь принципу "средней линии". Как иллюстрация такого подхода в еврейской традиции приводится притча "Исполнение мицвы".

Однажды ученики Гилеля Старшего спросили его, куда он направляется. "Я иду исполнить мицву", - ответил он. В ходе дальнейших расспросов выяснилось, что Гилель шел в баню. "И это - мицва?" - удивились ученики. "Подумайте только, - сказал он, - римляне назначают специального человека, единственной обязанностью которого является мыть статуи их великих людей, установленные в залах бань и театров. За это им хорошо платят, с ними поддерживают знакомство выдающиеся люди империи. Так неужели тело, дарованное нам Богом, для нас менее важно?"

4. Молитва как путь к духовному и физическому здоровью

Однако, если никакие профилактические меры не смогли защитить человека от заболевания, то "Кицур Шулхан Арух" советует осмыслить свои поступки и обратиться к молитве.

Молитва предполагает непосредственное обращение к Богу за помощью. При этом искренность чувств и мыслей, которые возникают из ощущений кризиса ввиду болезни, придают молитве особую силу. Мидраш говорит: "Молитва больного о самом себе ценится больше, чем просьбы других о нем". Мидраш добавляет, что когда человек заболевает, ему как бы говорят с небес: "Хочешь выздороветь? Предъяви свои заслуги". Но если сравнить число заслуг и проступков человека, то итог, может быть, будет явно не в его пользу, а поэтому при недомогании человек, прежде всего, обязан проанализировать свои ошибки и преступления и совершить тшуву (раскаянье). Раскаянье и добрые дела - лучшие адвокаты, которые могут защитить человека в самых тяжелых ситуациях. Традиция утверждает, что даже если 999 ангелов обвиняют человека перед Небесным Судом, а 1 защищает, этого уже может быть достаточно для его оправдания.

Мудрецы говорят, что человек должен постоянно молиться, чтобы не заболеть. "Шмоне эсре" ("18 благословений") - основная еврейская молитва, которую читают 3 раза в день, содержит "молитву за исцеление" как самого читающего, так и всех других нуждающихся в этом сынов народа Израиля. "Исцели нас, Господь, и мы будем исцелены; спаси нас, и мы будем спасены, ибо Ты - слава наша. И пошли нам полное исцеление от всех недугов, ведь Ты, Бог, Царь, - Целитель надежный и милосердный. Благословен Ты, Господь, исцеляющий больных народа Своего, Израиля".

Начало благословения - "Исцели нас…" - есть парафраз стиха из книги пророка Иеремии (17:14). В тексте молитвы единственное число из Иеремии: ("Исцели меня…") заменено на множественное ("Исцели нас…"), потому что все благословения молитвы "Шмоне эсре" посвящены нуждам всего народа Израиля. "Каждому поколению посылает Всевышний хороших врачей, но те не смогут вылечить человека, если Творец Сам не исцелит нас" (Сидур "Аводат Лев" - Молитвенник "Служение сердца"). Считается важным, чтобы тот, у кого в доме кто-то заболел, прочел специальную просьбу о его выздоровлении в своей молитве "Шмоне эсре" (добавив её в упомянутое выше благословение) и попросил прочитать во время общественной молитвы особую молитву - "Ми ше-берах". Так как эти действия усиливают озабоченность одних евреев о судьбе других, они ведут к исправлению мира, и через это - к выздоровлению больного.

Цдака (пожертвования) - это еще одно средство оправдать человека перед Небесным Судом.

Наконец, когда человек опасно болен, добавляется еще один метод: изменяют имя больного (или, по принятому уже в наше время обычаю, имя не заменяют, а "дополняют": мужчине к его прежнему имени прибавляют имя "Хаим", а женщине - "Хая" (значение обоих - "жизнь"). Обычно новое имя ставят первым.

Тем не менее, не надо рассчитывать, что помощь Бога придет именно сверхъестественным путем. В большинстве случаев религиозная традиция прямо связывает здоровье с деятельностью врача.

5. Врач и его отношения с больным

В отличие от некоторых других религиозных систем, которые пытаются быть "сверхрелигиозными" и отвергают медицину, иудаизм, напротив, считает обращение за медицинской помощью этически и религиозно необходимым. В Торе (Шмот/Исход 21:19) сказано, что человек, нанесший другому телесные повреждения, обязан оплатить расходы на его лечение. "Если ссорятся люди, и один человек ударит другого камнем или кулаком и тот не умрет, а сляжет в постель… то ударивший … пусть [оплатит] полностью лечение его". Из этих слов делается вывод, что Тора предписывает больному обращаться к врачу, а не лечиться самому. Больной, который отказался от помощи врача, совершает сразу два дурных поступка. Во-первых, вместо того, чтобы предпринять усилия самому и избежать опасности, он бездействует и ожидает помощи Свыше, а это приводит к прямо противоположному результату. Во-вторых, будучи уверен, что в награду за праведность Бог излечит его от болезней, человек на самом деле демонстрирует, насколько он одержим гордыней и высокомерием. Таким образом, вместо того, чтобы избавиться от одной беды, он навлекает на себя еще более страшную. Поэтому больной должен обратиться к врачу, осознавая, что это лишь форма, в которой выражается помощь Свыше, ибо истинный врач - это Бог, как Он Сам говорит в Торе: "Ибо Я - Бог, твой Целитель" (Шмот/Исход 15:26).

Маймонид подчеркивал, что прибегнуть к помощи врача во время болезни является священным долгом больного. В комментариях к "Песахим" (трактат Вавилонского Талмуда) он писал: "тот глупый человек, который гнушается помощью врача и уповает лишь на помощь Бога, походит на человека, объявившего голодовку, который, отказывая себе в пище, все еще надеется, что Бог защитит его и вылечит от заболевания, называемого голоданием". Маймонид, будучи выдающимся представителем рационалистической религиозной традиции средневековья, также отвергал лечебное действие амулетов и заклинаний, считая их находящимися на грани идолопоклонства, и он допускал их использование только из человеколюбия в тех исключительных случаях, когда они могут успокоить безнадежно больных и их родственников. Всему этому он предпочитал ясные, проверенные на опыте врачебные назначения. Традиция считает, что больной обязан обратиться к тому врачу, которому доверяет и которого считает лучшим, так как доверие к врачу является одним из факторов успешного лечения. Человеку, частично сведущему в медицине, Галаха запрещает лечить других, если рядом есть кто-либо, кто обладает большими знаниями. Того, кто берется за лечение, не имея достаточных познаний, когда рядом есть настоящий врач, мудрецы также уподобляют проливающему невинную кровь. Если болезнь женщины требует врачебного вмешательства, а лучший врач-специалист в этой области - мужчина, то его приглашают к больной, и он имеет право и обязан делать все необходимое для ее излечения, не считаясь с запретом скромности, с запретами для посторонних мужчин видеть те части тела женщины, которые обычно скрыты под одеждой, и прикасаться к ним.

Каким же должен быть врач?

По мнению Маймонида, главным побудительным мотивом врачебной деятельности является не заработок, а осуществление тесной связи между медициной и этикой. "Врачебное дело воспитывает в человеке скромность, богобоязненность и любовь к здоровью. Любовь к вере соседствует с любовью к здоровью" ("Комментарии к Мишне", трактат "Песахим"). Маймонид видел в занятиях медициной высокое, благородное искусство и одновременно религиозную обязанность. "Врачебная деятельность дает выход к совершенству, к нравственности, к познанию Бога, к достижению истинного счастья - можно сказать, что это труд во имя Творца" ("Восемь глав из Комментариев к Мишне").

По давней традиции, долг врача перед людьми превосходит границы его непосредственных обязанностей на работе. По своим моральным убеждениям врач должен быть совершенным человеком. Даже в современном обществе, ставящем все под сомнение, врач продолжает оставаться лицом, пользующимся наибольшим доверием. Он - поверенный глубочайших секретов, и от него ожидают соблюдения тайны. Больной советуется с ним по самым деликатным проблемам, требующим морального выбора; подчас к нему обращаются как к судье в отношениях между членами семьи, друзьями, между человеком и Творцом. В последнем случае врач берет на себя огромную ответственность, ибо в его власти укрепить или ослабить моральную силу пациента. Однако врач должен признать, что, хотя ему открыты человеческие трагедии и страсти в большей степени, чем многим его современникам, хотя чуткость его, возможно, развилась и обострилась - многие морально-этические вопросы, поставленные перед ним, находятся вне его компетенции. И он, так же как ищет совета у более опытного медика, должен искать (если не знает точно ответа) консультации у специалиста по вопросам Галахи, прежде чем высказать какое-то суждение, которое может оказать глубокое воздействие на личные или общественные этические представления.

Врач должен быть высокообразованным человеком и постоянно заботиться о своем образовании, причем это касается не только медицины, но и других наук. "Постоянное чтение медицинских книг крайне необходимо, ибо ты должен знать, какие затруднения испытывает каждый, кто сохранил в душе страх Божий и любовь к истине и кто не собирается утверждать ничего, если тому нет должных доказательств" (Маймонид, "Письмо к И. Акнину"). Врач должен не только изучать книги, но постоянно анализировать и свой собственный опыт. "Нет другого искусства, которое в такой же степени, как врачебное, было бы основано на знании жидкостей и тканей (организма); следует хорошо изучить привычки, улучшающие их качество и меняющие их функции. Ибо практика в этом искусстве должна быть результатом тщательного исследования и наблюдения. Больному следует объяснять, что при каждом заболевании надо повторять исследование, а не утверждать, что это новое заболевание похоже на ранее перенесенную болезнь" ("Трактат об астме"). Большое внимание уделял Рамбам анамнезу (сбору сведений о периоде, предшествующем заболеванию). Именно тщательный расспрос и выяснение условий и обстоятельств возникновения и развития болезни помогают удачно лечить больных. Эти установки не теряют актуальности и сегодня, когда врач располагает самыми обстоятельными лабораторными данными.

Врач всегда обязан оказать помощь, даже при наличии опасности для него самого. Особая обязанность врача - профилактическое направление в медицине, он должен уделять много внимания и здоровым людям. "Медицина - наука, крайне необходимая для человека в любое время, в любом месте и не только тогда, когда он болен, но и даже тогда, когда он здоров" ("Трактат об астме"). "Врачебная работа включает наблюдение за тремя группами больных. Первая группа - здоровые; это наиболее важная часть работы врача - научить здоровых людей сохранять здоровье. Вторая группа - это больные люди, здесь цель врача - возвращение утраченного здоровья. Третья группа - ослабленные и пожилые люди, выздоравливающие - по отношению к ним задача врача состоит в организации ухода и создании благоприятных условий для достойной жизни." "Лишь глупцы думают, что врач необходим только во время болезни и никогда больше. Прежде чем переселиться на новое место, - советует Маймонид, - следует узнать три вещи: есть ли там врач, есть ли там учитель и есть ли там баня".

Еще одно душевное качество, наряду со скромностью и смирением, необходимое врачу, - это смелость. Смелость в принятии решений, например, в таких случаях, когда врач убежден, что для сохранения здоровья и жизни человека необходимо нарушить обычно соблюдаемые религиозные предписания (иудаизм, в принципе, считает это правильным); смелость в общении с высокопоставленными пациентами; смелость в отстаивании своего мнения перед более именитыми коллегами и т.д. Маймонид возражал против занятия медициной для получения высоких доходов, однако он считал, что человек может заниматься врачебной практикой и изучать медицину ради того, чтобы прокормить свою семью.

Врачебная этика всегда была в центре внимания еврейской культуры. Подтверждение этому можно найти во многих местах Талмуда, а также в других документах того времени. Так, например, в конце книги по медицине, написанной от имени Асафа, врача (эта книга обычно датируется ранним средневековьем), приведена клятва, которую давали студенты, получая диплом врача (перевел на англ. д-р Сиссман Мунтнер, Иерусалим).

"И вот клятва, которой Асаф, сын Берахъягу, и Иоханан, сын Забды, научили своих учеников. И они заклинали их такими словами:

"Будьте осторожны, дабы не убить ни одного человека соком корений;
и не давайте зелья женщине, зачавшей в прелюбодеянии и желающей скинуть;
и не вожделейте к красивым женщинам, дабы не прелюбодействовать с ними;
и не открывайте тайн, доверенных вам;
и не принимайте даров за то, чтобы убить или причинить вред;
и не ожесточайте сердца против бедного и немощного, но врачуйте его;
и не зовите добро злом, а зло добром;
и не уподобляйтесь колдунам, сеющим чары, дабы одурманить и обворожить, разлучить мужчину с женщиной его сердца и женщину с мужчиной ее юности;
и не ищите богатства или приношений, поощряя торговлю развратом.
И не поклоняйтесь никаким идолам, дабы с их помощью исцелять людей, а также не верьте способности идолопоклонников врачевать страждущих. Ибо все идолы - лишь истуканы и ни к чему не пригодны; собственные бездушные тела свои они не могут спасти - как же они спасут тело живого?

Напротив, веруйте в Господа вашего, Бога, Бога истины, живого Бога, ибо Он творит мертвое и живое, разит и исцеляет. Он учит человека понимать и делать доброе".

И ученики ответили им и сказали:

"Все, чему вы научили нас и что завещали нам, мы сделаем, ибо это заповедь Торы и нам следует исполнять ее от всего сердца и от всей души и всеми силами. Исполнять и покоряться и не отклоняться ни вправо, ни влево."

И они благословили своих учеников. И снова наставляли их, говоря:

"Не склоняйтесь к алчности, не помогайте злодеям проливать невинную кровь. Также не смешивайте ядов для женщины или мужчины с целью умертвить ее или ее друга и не рассказывайте людям, какие коренья ядовиты, и не давайте их в руки ни одному человеку, и не слушайте уговоров на злое дело. Никакое лечение ваше не должно причинять кровотечения. Будьте осторожны, чтобы не занести болезнь человеку, и не вредите больному, спеша резать или прижигать живую плоть и кровь железом, но сначала осмотрите дважды или трижды и только после этого дайте совет. Не позволяйте духу высокомерия наполнить ваш взгляд и сердце гордостью. Не изливайте мести или ненависти на больного и не изменяйте своих предписаний даже для тех, кто ненавидит Господа нашего Бога, но соблюдайте Его законы и заповеди и ходите лишь теми путями, которые Он одобрит. Будьте чистыми и верными и честными."

Вопросы еврейской этики продолжали оставаться важными для профессиональных врачей и в более позднее время. Таков, например, нижеследующий текст, который называется "Ежедневная молитва врача перед началом работы", и несомненно соответствует этике Маймонида. Он полон благородства, скромности и доброты.

"- Я готовлюсь приступить к своей ежедневной работе врача. Приди мне на помощь, Господь мой, дабы мой труд был успешен!

- Всели мне в сердце любовь к науке и Твоим творениям!
- Отврати от меня стремление к барышу и к славе, ибо оно противоречит любви к истине и к Твоим творениям!
- Укрепляй, усиливай меня телесно и душевно, дабы я везде и всегда был готов помочь бедному и богатому, доброму и злому, другу и неприятелю - с тем, чтобы я узрел в больном человека!
- Всели в сердца моих больных веру в меня и в мои знания, чтобы они внимали моим советам и выполняли мои предписания!
- Удаляй от ложа страждущих всякого лжеврача и всех родственников, дающих советы вопреки предписаниям врача!
- Всели в меня готовность внимать советам настоящих ученых из числа моих коллег, охотно принимать их советы и понимать их, ибо простор науки велик и безбрежен!
- Дай мне сил, прошу Тебя, укрепи мое сердце, дабы я мог противиться глупцам, лжеученым, которые могут научить меня дурному!"

6. Консилиум

Возможна ситуация, когда один врач уже взялся за лечение больного, а другой видит, что мог бы лечить этого больного успешней. В таком случае Галаха говорит, что если этот второй врач не вмешивается, то он уподобляет себя проливающему невинную кровь. Потому что "не от каждого может получить человек исцеление", и, может быть, именно этот второй врач и есть тот человек, кого Бог избрал для оказания помощи данному больному.

Маймонид призывал врачей не стесняться советоваться друг с другом для того, чтобы правильно установить диагноз и назначить лечение. Большое значение он придавал консилиумам. "Я наблюдал такое явление, обычное в Египте, - пишет Маймонид, - как в среде великих людей, так и в народе, когда один больной лечится у нескольких врачей одновременно. При этом ни один из врачей вначале не догадывается о других, да и больной, конечно, в этом не признается. Больной часто выберет из назначенного врачами лечения только то, что, по его разумению, ему полезно, тем самым внося недоразумения и путаницу и вводя врача в заблуждение. Сам же он считает, что таким путем оберегает себя от врачебных ошибок. При этом, во-первых, сам больной находится в смятении, не решив точно, за каким же врачом правда. Во-вторых, врач, увидевший неожиданный эффект от назначенных рекомендаций, приходит в замешательство. В-третьих, врачи начинают оскорблять друг друга, обвиняя в ошибках другого. В-четвертых, у врача вырабатывается какая-то лень, когда он узнает об этом, и безответственность, ибо он не дает себе труда тщательно продумать лечение - мол, если он ошибется, то назовут не только его имя; если же исход болезни будет счастливым, назовут и его имя. Но если бы все лечащие врачи собрались вместе, как это делают в трудных ситуациях короли со своими советниками, и всерьез обменялись бы мнениями о состоянии больного и о том, какие именно из предложенных способов лечения следует избрать, - то вот это было бы разумно. Ведь ни один врач не в состоянии запомнить все то, что он изучал..., но если соберутся несколько специалистов и каждый вспомнит что-нибудь, то это поможет прийти к общему мнению и так будет достигнуто всеми желаемое и спасительное для больного согласие" ("Трактат об астме"). Однако у постели больного и в присутствии его родственников шумные консилиумы устраивать не следует.

Стоит с большим уважением относиться к мнению врачей прошлого, однако не останавливаться перед критикой авторитетов, если твердо считать, что они уклонились от пути истины. К коллегам необходимо относиться доброжелательно и с уважением и в споре не раздражаться, сохранять спокойствие. "Слова мудрецов хорошо слышны в тишине" (Вавилонский Талмуд).

7. Лечение

Галаха придает важное значение правильному и своевременно назначенному лечению. Однако при этом следует соблюдать баланс между необходимостью лечения и важностью соблюдения заповедей кашрута. В тех случаях, когда болезнь не опасна для жизни еврея, ему не разрешается принимать лекарство, изготовленное из компонентов, запрещенных Торой - даже если из-за этого этот больной некоторое время останется без всякого лекарства (пока для него не достанут соответствующее, но приготовленное из разрешенных Торой компонентов). Если же по настоянию врача больной в такой ситуации должен принимать именно такое лекарство, которое приготовлено из компонентов, запрещенных Торой, то важное значение приобретает способ его приема, который должен быть осуществлен совершенно "необычным" способом или же в такой смеси, которая была бы настолько "невкусной", что полностью бы исключала получение удовольствия от него, иными словами, чтобы это как можно меньше было едой. Некоторые авторитеты Галахи разрешают использовать в качестве лекарств все компоненты, включая запрещенные Торой, но в тех случаях, когда лекарство наружного применения, и могут рекомендовать это лекарство даже больному, болезнь которого не угрожает его жизни. Если же жизни больного угрожает опасность, то Галаха разрешает использовать для его лечения любые средства, - состоящие из компонентов, как разрешенных, так и запрещенных Торой. Тем не менее, категорически даже для излечения опасно больного не допускается нарушение трёх заповедей, о которых сказано: "Даже будь убит, но не нарушь их", а именно: поклонение идолам, запрещенная Торой половая связь и убийство невинного человека.

Маймонид в вопросах лечения решительно отвергал лекарственную полипрагмазию (применение необоснованно большого количества лекарственных средств). "Все, чего можно достичь при лечении одним лекарством, не следует стремиться достичь сложным рецептом. И если нельзя обойтись без сложного лекарства, то следует ограничиться лишь самым необходимым... Главная задача врача - укрепить силы больного и помочь природе в ее целительной работе. Однако, большинство врачей допускают ошибки в подходе к лечению и, думая, что укрепляют силы больного, на самом деле их ослабляют и мешают природе в ее действии" ("Режим здоровья"). Маймонид подчеркивал значение ухода, свежего воздуха, диетического режима, спокойной обстановки, адекватной физической нагрузки, водных процедур для лечения больного.

Иудаизм рассматривает лекарства как естественные средства помощи человеку, направленные на его благо. Однако, одни и те же препараты используются порой прямо противоположным образом, во вред человеку. Это касается, в частности, наркотических веществ, антидепрессантов. Если назначать их без должной осторожности, торопясь поскорее снять состояние депрессии, есть опасность тем самым способствовать моральной деградации больного.

8. Принудительное лечение

Галаха подходит к вопросу принудительного лечения следующим образом:

1. Больной не должен противиться лечению, предложенному ему врачом. Более того, он должен сделать все от него зависящее, чтобы излечиться. Решение же о принудительном лечении принимается раввинатским судом или же отдельным раввином лишь в экстремальных ситуациях. Причем судьи обязаны проконсультироваться с врачами и только потом могут выносить решение. Согласно Галахе, если человек болен, это не означает, что он теряет свои человеческие права.

2. В ситуациях, когда речь идет о душевнобольных, несущих опасность окружающим, Галаха разрешает насильственно заключить их в больницу и содержать там, сколько потребуется, пока не будет ясным, что он перестал быть опасным для себя и для окружающих. Вместе с тем следует подчеркнуть, что эти меры являются экстренными и пользуются ими в исключительных случаях, когда не существует иной возможности излечить больного. Кроме того, следует отметить, что операции на мозге душевнобольных с целью подавления у них агрессивных и маниакальных тенденций, по Галахе однозначно запрещены, и врач, проведший такую операцию, с точки зрения Галахи, заслуживает кары. Нельзя также, например, кастрировать насильников, как это принято до настоящего времени в Саудовской Аравии. Если пациент сам просит о нанесении ему непоправимых травм, врач не должен делать этого.

3. Труднее решается вопрос, когда принудительное лечение применяется к психически нормальным пациентам в случаях, когда их жизни не угрожает опасность. Если речь идет о несовершеннолетнем, который отказывается от необходимого для его здоровья лечения из-за страха или желания избежать болезненных процедур, то применение силы считается законным, даже когда имеется в виду обычное стоматологическое лечение.

В современной работе по проблемам иудаизма и медицинской этики, написанной крупным специалистом в этой области равом Шафраном, освещается несколько ситуаций, связанных с проблемами принудительного лечения.

Отказ от лечения, основанный на религиозных соображениях, например, чтобы не нарушить Шабат, считается в еврейской религиозной медицинской этике отказом совершенно неоправданным, сам же пациент признается "глупочестивцем" и подлежит принудительному лечению в случае, когда его жизнь, по мнению специалистов, находится в явной опасности.

Однако по-иному рассматривается ситуация, когда отказ от лечения проистекает из того, что пациент считает лечение неоправданным или же оно кажется ему неэффективным или не необходимым. В данном случае, даже если точку зрения больного не подкрепили мнения каких-нибудь медицинских специалистов, - все равно согласно Галахе принудительное лечение запрещается. При этом все же в случаях, когда жизнь больного находится в сиюминутной опасности, например, обнаружено сильное кровотечение, врач должен предпринять меры для спасения жизни человека даже против его воли, если, по мнению нескольких специалистов, лечение будет эффективным.

Если же отказ от лечения мотивирован тем, что больной хочет умереть, чтобы прекратить свои страдания, вызванные болезнью или же самим процессом невыносимо болезненной процедуры лечения, то когда больному грозит прямая сиюминутная опасность для жизни, Галаха предписывает предпринять принудительное лечение. При этом меры лечения должны быть выбраны, по возможности, более мягкие, как можно меньше травмирующие душу больного.

Бывает, что отказ больного от лечения мотивирован тем, что он считает, что он "уже стар и не хочет быть обузой для других". В таком случае, если жизни больного грозит прямая опасность, то любые методы воздействия на него являются законными, если же опасность не является сиюминутной, нельзя навязывать ему активного лечения.

Если же отказ от процедуры лечения связан с риском для жизни, и, по мнению специалистов, для спасения жизни человека требуется произвести операцию, которая сама по себе несет опасность для его жизни, например, пересадка сердца, печени и т.п., то больной может отказаться от предложенной ему операции, и эту операцию нельзя провести принудительно.

Когда пациент находится в состоянии, опасном для жизни, и отказывается от предложенного ему лечения без каких бы то ни было объяснений, не желает контактировать с медицинским персоналом, и врачам не видна какая-либо причина, мотивирующая отказ пациента от предложенного лечения, то такой человек расценивается как душевнобольной и к нему в этой ситуации могут быть применены методы насильственного лечения.

9. Врачебная тайна

Одной из основных социально-этических обязанностей врача является неразглашение врачебной тайны. Специфика отношений врача и пациента складывается так, что врач по долгу службы располагает информацией о больном, в разглашении которой пациент или его близкие не всегда заинтересованы. По закону, принятому в большинстве стран мира, врач не должен без разрешения больного сообщать определенную информацию о нем или его здоровье не только другим людям, но и даже коллегам, если только эта информация не необходима для дальнейшего лечения.

Галаха руководствуется в вопросе о неразглашении врачебной тайны следующим принципом: обязанность сохранения врачебной тайны, с точки зрения Галахи, является законом. Это относится не только к врачу, но и ко всему медицинскому персоналу.

Однако, есть случаи, когда допускаются те или иные исключения из этого правила, а именно:

1. В тех случаях, когда неразглашение врачебной тайны может принести кому-то вред, врач имеет право, а иногда и обязан сообщить потенциальной жертве или же властям о грозящей опасности. Сегодня это означает, что если врач, например, видит, что существует реальная опасность, исходящая от пациента, обладающего водительскими правами, или правом на ношение оружия, или занимающего такую должность, которая влияет на судьбы других людей, то он должен сделать информацию о факте болезни своего пациента достоянием тех, кто может повлиять на ситуацию, или даже, в крайнем случае, общественности. Это же должно относиться и к случаям инфекционного заболевания.

2. Этот же принцип сохраняется, когда непосредственной опасности для здоровья и жизни окружающих нет, но ситуация связана с благополучием людей, зависящих от данного больного. Например, когда невеста больного спрашивает у врача о состоянии здоровья его пациента, её жениха, то врач имеет право сообщить ей об опасностях, вытекающих из состояния здоровья данного больного и о возможных прогнозах на будущее.

При этом необходимо соблюсти следующие условия:

а) врач не имеет права утрировать болезнь или ее последствия, должен рассказать только то, что он считает реальными, а не теоретически возможными последствиями;

б) разглашая врачебную тайну, врач делает это исключительно в пользу других людей, а не из желания "поделиться" с другими и не для того, чтобы нанести вред больному;

в) следует сообщить пациенту о своем намерении сделать достоянием заинтересованных лиц или общественности информацию о состоянии его здоровья и предложить больному самому довести правду до сведения властей или потенциальных жертв;

г) при обучении студентов, когда необходимо точно и в деталях описать случай больного, это может быть сделано только с согласия больного или, если это касается ребенка, то его родственников.

10. Сообщение истины больному

Эту проблему стоит рассматривать на более или менее конкретных примерах. Скажем, если пациент полностью не осознает тяжесть своего состояния, должен ли врач утаить диагноз от пациента или следует сообщить ему полную информацию о заболевании и возможных прогнозах на продолжительность жизни? Может ли врач солгать пациенту в вопросе о продолжительности жизни, сопоставимы ли эти вопросы с нормами еврейской этики?

Конкретные вопросы ставятся здесь в следующей плоскости:

1. Основной вопрос: что согласуется с принципами Галахи - ложь или сообщение пациенту правды полностью?

2. Может ли кто-либо, включая врача, делать что-нибудь с пациентом, не ставя его в известность об этом?

3. Согласна ли Галаха с утверждением, что пациент в терминальной стадии заболевания должен полностью знать правду о тяжести своего состояния, возможных прогнозах и продолжительности жизни?

Здесь надо отметить следующее. Учение иудаизма наставляет представителей медицинского персонала выражать глубокую симпатию к пациентам. Забота о больном необходима, особенно в минуты принятия критических решений. При этом еврейская традиция подчеркивает необходимость судить о событиях всегда в соответствии с конкретными обстоятельствами, временем и местом, а не ограничиваться общими истинами, считая их применимыми всюду. И если в анализе событий конкретные обстоятельства не принимаются в расчет, то эти суждения не являются истинными. Именно такой подход должен присутствовать во врачебной практике.

Конкретно по вопросу сообщения больному и его семье точного диагноза в иудаизме существует два подхода. Согласно мнению части мудрецов Галахи, в тех случаях, когда врачу очевидно, что, сообщив диагноз больному, он тем самым ухудшит его состояние, то он не должен говорить правду пациенту.

Однако, существует и иное мнение, утверждающее, что врач обязан говорить больному правду, при этом не столько из принципиальных позиций, "во имя истины", сколько из долга перед пациентом обеспечить ему простое человеческое право распланировать свою дальнейшую жизнь, особенно в ситуации, когда эта жизнь подходит к концу. В соответствии с этим мнением следует всегда говорить правду больному и его семье; однако следует обратить внимание на вопрос о том, в какой форме следует это сделать. И вообще, возникает вопрос, что такое медицинская истина?

В одной из притч Талмуда рассказывается, как спорили мудрецы из школы Гилеля с мудрецами из школы Шамая (I в. до н.э.) о том, следует ли говорить жениху, что невеста прекрасна, когда она, мягко говоря, не большая красавица. Школа Гилеля отвечала положительно, а школа Шамая возражала: ведь, по Торе, нельзя лгать! Тогда мудрецы из школы Гилеля ответили: "Если жених хочет ее взять в жены, значит, в его глазах она прекрасна. И еще - разве красота только внешняя? А разве внутренняя красота ее души не прекрасна?"

Истина часто зависит от обстоятельств. Необдуманные слова могут нанести непоправимый вред пациенту просто потому, что в ситуациях, связанных со здоровьем людей, врач никогда не может знать точно, что может произойти в будущем. Первый Главный раввин Израиля Авраам Ицхак Кук писал: "Слова врачей, прогнозирующих течение болезни, всегда должны быть под сомнением, так как они сами (врачи) не считают свои слова абсолютно научным фактом". Поэтому, даже тогда, когда врач ясно видит, что болезнь является неизлечимой, он должен знать, что это только его взгляд и поэтому его слова могут быть взяты под сомнение с точки зрения еврейского закона. Как сказано в Талмуде: "Даже если острый меч уже находится над твоей шеей, нельзя отчаиваться!"

В конечном итоге точка зрения Галахи на сообщение больному правды о его заболевании формулируется так: больной имеет полное право знать истину о своей болезни. Галаха предписывает, с одной стороны, осторожно сказать человеку истинное мнение врача, а с другой - следует сказать, что это мнение не абсолютно, и что многие больные, находившиеся в подобной ситуации, выживали и выздоравливали. Но при этом если врач в отдельных исключительных случаях считает необходимым ради сохранения здоровья пациента солгать ему, то он имеет право сделать это. Однако, если медицинский персонал всегда скрывает истинное положение вещей, то больные очень скоро распознают обман и потеряют доверие к врачу. Поэтому должна быть атмосфера честности и доверия во взаимоотношениях пациента и врача, когда все, включая родственников, знают, что врач говорит правду о состоянии здоровья пациента. И только в очень редких ситуациях, когда на чашу весов положено здоровье, а иногда и жизнь больного, врач может солгать. Но не просто, чтобы не "волновать" лишний раз, а ясно ощущая, что, сказав правду, можно нанести больному непоправимый вред.

Поэтому смертельно больным людям не следует сообщать о том, что их болезнь смертельна, так как можно полагать, и не без оснований, что такое известие еще больше повредит физическому и душевному состоянию больного. Наоборот, этика обращения с больным не только разрешает, но даже требует, чтобы указания на смертельность болезни скрывались от пациента. Он должен знать, что болен серьезно, но что есть надежда на выздоровление. В результате, пациент, чей интеллект и религиозные воззрения приучили его "содержать свой дом в порядке", будет вести себя соответствующим образом, не опускаясь и не впадая в отчаянье. Только в исключительных случаях следует сообщить ему истину. Сотрудничество врача и раввина при этом крайне необходимо. Врач ни в коем случае не должен устанавливать "максимальный срок жизни" даже для тяжелобольного человека. Такого рода оценки, как правило, производят деморализующее действие на самого больного и на его близких.

11. Проблемы выбора

Предпочтения при оказании врачебной помощи являются серьезной морально-этической проблемой. Иудаизм подходит к ней, опираясь на анализ следующей ситуации в Талмуде. По пустыне идут два путника. У одного из них есть достаточно воды, чтобы дойти до населенного пункта. У другого нет ни капли. Если они разделят запас воды - оба погибнут в пустыне. Как быть? Мудрец по имени Бен Птора (I в. н.э.) говорит: пусть поделятся и умрут. Но один не видит смерти другого. Рабби Акива (I-II в. до н.э.) говорит: твоя жизнь важнее, чем жизнь товарища, пусть выпьет и живет хотя бы один. Рабби Акива пользуется принципом очередности - в чьих руках сейчас вода. Или кто первым пришел к воде. Поэтому, хотя нет никакой возможности предпочесть жизнь одного человека жизни другого, - но надо предпочесть жизнь одного, чем смерть двоих. Бен Птора не согласен с ним: выбор не может быть критерием в вопросах жизни и смерти; поэтому лучше обоим умереть, чем одному спастись.

Понятно, что здесь речь идет о том, что у одного уже есть фляга и обсуждается только, должен ли он её отдать. А как быть, если, образно говоря, эта одна фляга с водой у врача и он должен решить, кому из двоих дать воду? Или поделить между ними, чтобы оба умерли? Или, может быть, им бросить жребий - кому пить воду? В таком случае ответственность снимается с плеч врача или самого больного, но, с другой стороны, отдать решение вопроса на волю случая также является активным действием, вмешательством в ситуацию, а разрешено ли это?

Галаха пытается решить этот вопрос следующим способом: пациент, пришедший к врачу, становится как бы обладателем "права на лечение", и, если его жизнь может оказаться в опасности из-за того, что лечение будет отложено, то ни у кого нет морального права отбирать ее во имя другого. И поэтому с того момента, как он попал в поле деятельности данного врача, никакие другие факторы уже не могут быть приняты. Должен ли врач руководствоваться правилом очередности, даже когда ясно, что при этом погибают многие другие?

Другой аспект этого вопроса можно сформулировать еще более резко: Можно ли принести в жертву одного человека, чтобы спасти пять? Ведь если идти по этому пути, то можно было бы спасти 10-15 сегодня неизлечимо больных людей, нуждающихся в трансплантации жизненно важных органов, пожертвовав при этом всего одним молодым и здоровым "донором".

Галаха подходит к этому вопросу с точки зрения бесконечной ценности каждой человеческой жизни. Нет никакого преимущества у группы людей перед одним человеком, так как здесь речь идет о качественных параметрах, при которых количество не имеет никакого значения. Святость человеческой жизни, по Галахе, кроме всего прочего, подразумевает, что человеческая жизнь является ценностью сама по себе и ни в коем случае не может служить средством для достижения другой, пусть святой, цели. С точки зрения Галахи, врач не имеет право сделать выбор, исходя из своих личных привязанностей. Он не имеет права прервать лечение одного больного для оказания помощи своему знакомому или частному пациенту. Вместе с тем, если речь идет не просто о лечении, а о спасении жизни, то, по Галахе, в вопросе о предпочтении одного больного другому может играть роль общественная значимость пациента.

12. Медицинские опыты на людях и животных

Медицина больше, чем любая другая наука, черпает свои знания не только из научно-теоретических источников, но также из опытно-эмпирических наблюдений.

С точки зрения Галахи, существуют ситуации, когда медицинские опыты над людьми разрешаются. Важно отметить, что это принципиальное разрешение не может быть использовано автоматически, а требует тесного сотрудничества врачей и специалистов в области Галахи. При этом должны быть соблюдены следующие правила:

1. опыты должны быть научно и теоретически обоснованы и должны производиться лучшими специалистами в этой области;

2. участие в опытах должно быть абсолютно осознанным и добровольным, и подопытный имеет право в любой момент прекратить проведение опыта;

3. опыт не представляет никакой опасности для жизни подопытного.

Требование осознанного согласия подопытного исключает возможность проведения опытов над душевнобольными, слабоумными, детьми, подростками, над лицами, находящимися в бессознательном состоянии, если нет на то согласия их прямых родственников и если опыт проводится не с целью спасения их жизни. Если пациент страдает болезнью, против которой нет пока никакого медицинского средства, его можно подвергнуть новому курсу лечения лишь при условии, что есть большая вероятность полезности такого действия для больного. Лишь большая доля уверенности в преобладании положительных результатов позволяет решиться на новый курс. Если рискованный метод лечения предложен потому, что без вмешательства врача смерть представляется неизбежной, фактический риск данного метода все равно должен оцениваться относительно возможности восстановления здоровья пациента, а не на фоне будто бы неизбежной смерти (ведь часто такая оценка носит субъективный характер).

Законы иудаизма не запрещают медицинских исследований на животных, включая вивисекцию (буквально - "живосечение", т.е. эксперимент, сопряженный с оперативным вмешательством). Животные служат человеку, это нормально, и есть некоторое лицемерие в том, чтобы за обедом есть мясо, а после обеда ратовать за закон о запрещении научных экспериментов на животных. Но мучить животных бессмысленно - это прямое нарушение законов иудаизма. При проведении опытов следует принять все меры, ограждающие подопытных животных от лишних страданий. Если эти опыты имеют целью улучшение здоровья человека, то они согласуются с Галахой, определяющей отношение человека к животным.

13. Трансплантация

Кровь - совершенно уникальное вещество в нашем мире, так как его ценность для человека, который в ней нуждается, переоценить невозможно. Даже небольшое количество ее может спасти жизнь. При этом человеку, отдавшему свою порцию крови, не наносится никакого вреда. Подобный же вопрос возникает тогда, когда один человек может отдать другому один из своих органов, когда речь идет о том, чтобы спасти другого. Например, почку или часть легкого, печени и т.д. Этот вопрос возникает с особой остротой, когда речь идет о конкретном человеке - родственнике, в ситуации, когда имеет место отторжение тканей трансплантата и нет возможности использовать случайного донора.

Однако, по законам иудаизма, видимая неизбежность смерти донора ни в коем случае не отменяет его нерушимые права и привилегии. Человек, находящийся в агонии, пользуется всей полнотой защиты со стороны Закона. Сокращение его жизни хоть на секунду является актом человекоубийства. Жизнь умирающего "подобна догорающей свече, протяни руку - и она погаснет". Поэтому категорически запрещается готовить к трансплантации донора, если данная подготовка каким-либо образом может приблизить его смерть. Человек, который находится в коматозном состоянии, считается живым до тех пор, пока самостоятельно дышит, и прервать его жизнь - значит совершить убийство. Нельзя удалить для трансплантации ни один из органов умирающего, даже если это может спасти от смерти другого человека.

Извлечение какого-либо органа для трансплантации допускается только в следующих случаях:

1. от вполне здорового живого донора, который в результате подробнейших консультаций с медицинскими и религиозными авторитетами решает пожертвовать органом только не жизненно важным для себя. (Утверждение Торы "не брать часть от живого, пока оно еще живо" в данном случае не распространяется на проблемы трансплантации в оговоренном здесь виде.);

2. от уже умершего человека. Иудаизм определяет факт смерти по остановке дыхательных и обменных процессов на период времени, достаточно длительный, чтобы оживление, с медицинской точки зрения, было невозможным. Рекомендуется передавать определение момента смерти в руки врачей, не занимающихся трансплантацией органов. Зато после смерти разрешается использование любых частей тела умершего для спасения жизни ближнего.

14. Начало жизни. Проблемы аборта

Женщина на шестом месяце беременности говорит своему терапевту, что продолжение беременности будет постоянно ухудшать ее здоровье, хотя непосредственной опасности для ее жизни нет. Может ли она сделать аборт?

Для того, чтобы приблизиться к пониманию данной проблемы в рамках медицинской этики иудаизма, необходимо ответить на следующие вопросы:

1. Запрещен ли аборт в иудаизме? Если да, то на чем это основано?

2. С какого момента беременности запрещено делать аборт?

3. При каких обстоятельствах эти запрещения могут быть временно отменены, и может ли в каких-то случаях быть разрешен аборт?

Вопросы, связанные с абортами, носят весьма сложный характер. Многочисленные раввинистические определения и решения, которые выносились по вопросу абортов, записаны в обширной галахической литературе; при этом в еврейской традиции считается, что вопрос об аборте должен рассматриваться индивидуально в каждом конкретном случае, и общие решения часто не возможны. В дополнение к компетентному медицинскому решению проблемы жизни и смерти, необходимы ответственные решения морального порядка, причем последние должны приниматься только после консультации с опытным раввином, являющимся специалистом именно в данном вопросе. В целом, общепринята точка зрения, что иудаизм не приравнивает аборт к убийству. Отчасти она основывается на законах, связанных с непреднамеренным, случайным прерыванием беременности. Например, Тора излагает нам такое правило: "Когда дерутся люди и ударят беременную женщину и она выкинет… то следует взять с виновного штраф, который передадут мужу той женщины" (Шмот/Исход 21:22). То есть здесь обоснована выплата компенсации, а не суд как за непреднамеренное убийство.

В раввинистической литературе практически не встречается точка зрения, согласно которой аборт следует считать убийством, что являет собой резкий контраст тем страстным аргументам, которые приводят в наше время противники абортов. При этом аборты, как правило, делать запрещено, если речь не идет об исключительном случае. С другой стороны, все галахические авторитеты согласны с тем, что аборт, производимый с целью спасения жизни матери, не только допустим, но и обязателен; и срок беременности не имеет при этом значения. Когда возникает дилемма: спасать жизнь матери или же еще не родившегося ребенка - еврейский Закон однозначно высказывается в пользу матери. "Если женщина страдает от затяжных патологических, осложненных родов, которые угрожают самой ее жизни, следует рассечь плод и извлечь его частями, ибо жизнь женщины важнее жизни плода. Если же ребенок большей частью уже появился на свет, нельзя причинять ему вреда, ибо нет у нас права жертвовать одной жизнью ради спасения другой." Но до того, как ребенок "вышел на свет, он не является душой" (Вавилонский Талмуд, Мишна, Раздел "Нашим", Трактат "Оhолот" 7:6).

Приоритетное значение матери однозначно прослеживается во всей раввинистической литературе, поэтому в ней практически не встречается дебатов по поводу права плода на жизнь в подобной ситуации. Напротив, в Мишне однозначно говорится, что жизнь плода не следует отождествлять с жизнью новорожденного ребенка.

Мы видим, таким образом, что уже в Галахе таннаев - "повторяющих учение" (авторов Мишны, мудрецов I-II вв. н.э.) - можно обнаружить высказывания относительно того, что юридический статус плода в утробе матери еще не является статусом родившегося ребенка. При этом, однако, у нас имеются и агадические (т.е. излагающие мировоззрения и философию, но не имеющие законодательного статуса) предания той же эпохи, основанные на том, что плод уже обладает активной душой. К этому относится, например, рассказ о беседе патриарха Иудеи, составителя Мишны, Рабби Иехуды ха-Наси (135-220 гг.) с римским императором Антонинусом, в которой Рабби соглашается с мнением о вселении некоторой души в человеческое тело в момент "повеления" о зачатии, т.е. еще до беременности. И хотя с юридической точки зрения таннаи придерживались мнения, что эмбрион является не самостоятельным существом, а органом матери (по выражению Талмуда, "эмбрион - это член (буквально "ярех" - бедро) его матери"), и тем самым не имеет самостоятельных прав, признавалось наличие у него "души". Вот, например, описание положения плода в утробе матери заимствовано из толкования рабби Симлая: "На что похож плод во чреве матери? На тетрадь, положенную в свернутом виде: руки его у висков, подмышки обнимают колени, пятки у ягодиц, голова меж колен, рот закрыт, а пуп открыт, и он питается тем, что ест его мать, и пьет то, что пьет она, и не выделяет отбросов, чтобы не умертвить свою мать… [При этом] Над его головой горит светильник, и он видит мир от края и до края, как сказано: "Когда светильник Его сиял над моей головой, при свете его я ходил среди тьмы" (Йов 29:3)… И обучают его всей Торе, как сказано: "Он учил меня и говорил мне: пусть держится сердце твое слов Моих, храни заповеди Мои и живи" (Мишлей/Притчи 4:4)… А когда плод выходит на свет, то приходит ангел, ударяет его по губам и заставляет забыть всю Тору… И не выходит он на свет, пока не заклянут его… Как же его заклинают? "Будь праведен и не будь нечестив; но даже если мир скажет тебе - ты праведен - считай себя нечестивым. И знай, что Господь пречист, и слуги Его чисты, и душа, которую Он тебе дал, чиста. Если сохранишь ее в чистоте - хорошо, если нет - говорит Он, Я возьму ее у тебя".

Согласно толкованию Септуагинты (перевод Торы на греческий язык), а вслед за ней и Филона Александрийского (20 г. до н.э - 50 г. н.э.), стихи книги Шмот/Исход (21:22-23) (см. выше) по-разному относятся к эмбриону на разных стадиях развития - к эмбриону, еще не приобретшему окончательную форму, и в этом случае повинный в его гибели платит штраф, и к эмбриону, приобретшему окончательную форму, об этом сказано "а если будет несчастье, то отдашь душу за душу". Таннаи же считали несчастьем только смерть матери, и только в этом случае виновному полагалась смертная казнь, но не за вину в гибели плода во чреве.

Итак, аборт разрешен в случае угрозы для жизни матери, но что именно следует считать такой угрозой? В этом вопросе встречается большой спектр толкований, начиная с угрозы для жизни в самом прямом смысле слова, и до серьезной угрозы состоянию здоровья матери. В связи с этим прерывание беременности, как правило, разрешается, если существует угроза физическому и психическому состоянию здоровья женщины.

"По состоянию здоровья матери" аборт зачастую разрешается в тех случаях, когда срок беременности не превышает 40 дней, а в особых случаях и до 3-х месяцев.

Внутриутробная патология плода, как причина для прерывания беременности, является очень сложным вопросом. Есть раввины, которые не считают достаточной причиной для аборта ситуацию, когда ожидается появление на свет ребенка с серьезным врожденным заболеванием. Как известно, исследование околоплодной жидкости, которое можно проводить после 4-го месяца беременности, позволяет определить наличие у ребенка генетического заболевания; при этом некоторые раввины выступают против такого обследования на том основании, что оно может вызвать решение прервать беременность, причем достаточно большого срока (в ситуации, когда, по их мнению, этого делать нельзя). С другой стороны, есть раввины, которые придерживаются противоположной точки зрения и считают, что наличие у плода серьезного генетического заболевания может оправдать прерывание беременности, так как в случае рождения ребенка с генетическими дефектами мать больного ребенка ожидает тяжелое стрессовое состояние.

Все источники указывают на то, что аборт из соображений удобства, материальной выгоды или из-за социальных проблем абсолютно невозможен.

Суммируя, можно сказать, что еврейские моральные и законодательные нормы отнюдь не дают женщине полной свободы распоряжаться еще не родившимся ребенком как частью своего тела, но при этом традиция не содержит безусловного запрета на аборты во всех случаях. Во многих подобных случаях раввины не дают жестких предписаний, они лишь приводят возможные доводы. Супружеской паре, оказавшейся в сложной ситуации и желающей принять решение, соответствующее еврейской традиции, рекомендуется посоветоваться с компетентным именно в данных вопросах раввином, чтобы выяснить, допустим ли аборт в их конкретном случае по галахическим соображениям.

15. Супружеские отношения

Прежде чем мы сможем обсуждать дальнейшие вопросы соотношения иудаизма и медицинской этики, нам следует сказать несколько слов об общих установлениях иудаизма, обуславливающих супружеские взаимоотношения. В частности, это относится к законам "ниды" (ритуальной чистоты женщины), достаточно сложным и скрупулезно детализированным в религиозном законодательстве. Основными принципами являются следующие:

1. Еврейская супружеская пара, соблюдающая религиозные предписания относительно брака, воздерживается от близости в течение первых 12 дней месячного цикла. Или более, если менструальное кровотечение длится более пяти дней; т.к. основной принцип состоит здесь в том, что после полного окончания менструации должно пройти еще 7 "чистых от кровотечения" дней. После этого женщина окунается в микву, и далее их интимные отношения разрешены.

2. Любые признаки кровотечения, даже ничтожно малые, если они имеют источником эндометрий (внутренний слой матки) и вызваны колебаниями гормональной системы, создают для женщины статус "ниды" с последующим соблюдением процесса очищения, как это описано выше. Если кровотечение вызвано механическим повреждением тканей, то эта кровь не считается менструальной, обуславливающей статус "нида". В ситуации, когда у женщины нет кровотечения, как при беременности, так и при климактерическом прекращении менструаций с возрастом - она более не становится "нида", и интимные отношения разрешены.

3. Следствием этих законов, разделяющих мужа и жену в интимном плане на 2 недели каждый месяц, является, в частности, как сохранение сексуального влечения между супругами на много лет, так и увеличение вероятности зачатия. Однако они же могут быть иногда источником проблем. А именно, если женщина имеет относительно короткий месячный цикл, например, 24 дня, то супружеская пара может оказаться бездетной, поскольку интимные отношения между супругами могут прийтись на период, когда зачатие невозможно. В таких случаях необходима медицинская помощь. Она может выражаться, например, в гормонотерапии для продления цикла и отсрочки овуляции (в случае, если эти гормоны не вызывают выделения крови в середине цикла).

Кроме законов "ниды", подход иудаизма, относящийся к сфере интимных отношений, основывается на основе трех принципов происхождения человека по Торе.

1. Предписание Торы о семейной жизни состоит из двух слов: "плодитесь" и "размножайтесь" - "пру у-рву" (Берешит/Бытие 1:28). Чтобы исполнить повеление "плодитесь", достаточно иметь одного ребенка. Но рождение одного ребенка еще не обеспечивает "умножения" рода, Тора ведь говорит "…и размножайтесь", то есть предписывает иметь много детей. Ответственность за исполнение данной заповеди лежит на мужчине. Тора считает, что женщина естественно склонна к тому, чтобы иметь детей, поэтому не накладывается на нее особой обязанности в этом вопросе (кроме того, чтобы позволить мужу ее исполнить). Таким образом, любое число детей является желательным. Однако, что касается обязательного "нижнего предела" для исполнения этой заповеди, существует несколько подходов. Школа великого Гилеля придерживалась того мнения, что достаточно родить одного мальчика и одну девочку. (Такому варианту отдавалось предпочтение между двумя детьми одного пола, так как в этом случае супруги внесли более "полноценный" вклад в воспроизведение населения). Есть мнение, что троих детей для минимального выполнения заповеди в любом случае достаточно, но другое мнение говорит, что обязательно надо иметь и сыновей и дочерей. В этом случае отец, у которого уже есть, например, несколько сыновей, все еще не исполнил заповеди полностью, пока у него не появилась дочь.

2. Половая близость в иудаизме отнюдь не рассматривается исключительно как средство продолжения рода. Библейский принцип "оната" (Шмот/Исход 21:10) - "она не должна лишаться пищи, одежды и супружеского сожития" - утверждает право женщины на получение удовлетворения от интимной жизни, а предоставить это - прямая обязанность мужчины! Это принципиальное положение иудаизма было сформулировано за три тысячи лет до "сексуальной революции" в западном обществе.

3. Третий принцип основывается на запрете "излияния семени на землю" (впустую). Это положение опирается на библейское повествование об Онане, которого Бог наказал за то, что, женившись на вдове своего брата, он, "когда входил к ней, ронял семя на землю, чтобы не дать потомства брату своему" (Берешит/Бытие 38:8-10). На этом основании, а также ввиду того, что заповедь "пру у-рву" - "плодитесь и размножайтесь" - является, прежде всего, обязанностью мужчины, были сформулированы законы, запрещающие прерванное половое сношение, а также средства, при которых семя "изливается наружу".

Таким образом, вопрос о допустимости, с точки зрения иудаизма, тех или иных противозачаточных средств является очень сложным. Есть два отдельных вопроса, в каких случаях разрешается пользоваться противозачаточными средствами, и в тех ситуациях, когда это разрешено, какие именно средства в той или иной ситуации разрешены. Ниже будут изложены только некоторые основные принципы иудаизма по этой теме.

16. Средства управления рождаемостью, контрацепция и проблемы бесплодия

Стерилизация

Необратимая стерилизация, кроме того, что она противоречит принципу "плодитесь и размножайтесь", приравнивается к нанесению увечья и поэтому запрещается. Она может быть допущена только в случае абсолютной медицинской необходимости. В сложном случае следует проконсультироваться с раввином, являющимся специалистом по этому вопросу.

Предохранение по циклу (расчет дней)

В принципе, этот метод допустим, поскольку он вообще не предполагает вмешательства в сам половой акт. Проблема, однако, может возникнуть в ситуации, когда сочетание этого метода с соблюдением периода "нида" может означать полное воздержание от половой близости. Поэтому реально этим методом зачастую невозможно воспользоваться. Кроме того, даже если это не приводит к полному воздержанию, то резкое сокращение периода интимной жизни, которое является следствием этого метода, может вызвать напряженность в семье и тем самым неблагоприятно отразиться на ее жизни вообще.

Презерватив

Пользование презервативом запрещается. Вообще, все мужские противозачаточные средства крайне нежелательны, поскольку исполнение заповеди "пру у-рву" возлагается именно на мужчину. Только в самых исключительных случаях, например, когда беременность является опасной для здоровья женщины, а по каким-то медицинским причинам использование ни одного из женских противозачаточных средств невозможно и не будет возможно, презерватив может быть разрешен. Здесь обязательна консультация с раввином, являющимся специалистом в данном вопросе.

Колпачок

Наряду с применением противозачаточных таблеток, это наиболее приемлемое противозачаточное средство у традиционных евреев. Он не мешает нормальной половой близости, а всего лишь закрывает доступ спермы к матке, предотвращая тем самым оплодотворение яйцеклетки. Это средство не разрушает сперму. Однако, поскольку он препятствует проникновению спермы в матку, есть немало галахических авторитетов, которые возражают против него. Хотя другие соглашаются с тем, что при необходимости применения противозачаточных средств это наилучший выбор, тем более, что он применяется не мужчиной, а женщиной.

ВМК (внутриматочный контрацептивы)

Эти средства находятся на том же уровне приемлемости, что и "колпачок". При этом ВМК также вызывают множество разногласий. По мнению большинства ученых, механизм действия ВМК состоит в том, что они предотвращают прикрепление к стенке матки уже оплодотворенной яйцеклетки, а есть мнения, что это может явиться серьезным аргументом для возражения против их применения. С другой стороны они не препятствуют нормальному половому акту, и это может быть доводом к их разрешению.

Оральные гормональные контрацептивы

Использование для контрацепции оральных противозачаточных средств, которые не вызывают необратимых изменений детородной функции, считается большинством раввинов наиболее допустимым средством для женщин в ситуации, когда само предотвращение беременности разрешено. Эти средства не мешают половой близости, и излияние семени происходит естественным путем без его уничтожения. Однако при применении этих препаратов возможны различные осложнения для женщины и ее будущего потомства. Кроме того, их использование может вызвать кровотечение, при котором женщина будет находиться в состоянии "нида" длительное время.

Таблетки типа "на следующие утро"

Применение таблеток типа "на следующее утро" и "провоцирование менструации" является существенной проблемой, так как эти методы тесно связаны с провоцированием раннего выкидыша. Они могут разрешаться исключительно при условии жизненно важной необходимости для женщины, которой прочие виды противозачаточных средств и мер противопоказаны.

Некоторые важные дополнительные принципы

При рассмотрении каждого конкретного случая раввины должны принимать во внимание такие соображения, как размер семьи и разница в возрасте между детьми, состояние здоровья матери и общинные нормы морали, исторически сложившиеся традиции, специфические потребности каждой супружеской пары, а также те долговременные последствия, которые повлечет за собой принятое решение, которое касается новой жизни. В принципе, предотвращение рождаемости нежелательно, и идеалы иудаизма считают рождение детей благом. Маймонид писал: "Даже если человек уже исполнил заповедь "плодитесь и размножайтесь", ему не следует отказываться от продолжение рода до тех пор, пока он на это способен, ибо тот, кто добавляет новую душу к Израилю, подобен Тому, Кто сотворил мир".

Как помочь бездетным супругам ("суррогатное материнство", "искусственное оплодотворение" и т.п.)

В древности у евреев, если жена оказывалась бесплодной, зачастую практиковалось двоеженство. Тора даже описывает нам ситуации, в которых жена сама выбирала рабыню и приводила ее к мужу, и когда у этой рабыни рождался ребенок, то он считался ребенком также и законной жены. Отметим, что в ситуациях такого типа, которые описывает нам Тора, рабыня вовсе не рассматривается как "одноразовое средство для рождения ребенка", а становится также постоянной женой хозяина. Следует отметить, что и вообще рабство в древнем Израиле было патриархальным, а не "производственным", как в Греции или Риме. Раб считался "младшим членом семьи", он отдыхал в Шабат, присутствовал на семейных ужинах, пасхальных седерах и т.д. В более поздние времена взятие в жены рабыни уже не практиковалось, но многоженство продолжало быть выходом в такой ситуации. Следует отметить при этом, что в целом у евреев, даже в древности, многоженство никогда, за исключением царей, не поощрялось и рассматривалось как "вынужденная мера", но ни в коем случае не как идеал. Уже во времена Талмуда случаи многоженства были чрезвычайно редки. С другой стороны, в отличие от ашкеназких евреев, у которых многоженство было редкостью и около 1000 г. по настоянию Гершома бен Иегуды (960-1028 гг.) из Майнца (Германия) было окончательно упразднено, на Востоке многоженство среди евреев (возможно, ввиду окружающего мусульманского влияния) не запрещалось, хотя и не поощрялось. Дольше всего разрешение на многоженство сохранялось у йеменских евреев. (Так, в 1950-х годах, когда в Израиль приехали евреи из Йемена, некоторые из них имели по две или даже по три жены). В древности в случае, если мужчина умирал, оставив жену без потомства, один из братьев умершего обязан был взять вдову брата себе в "левиратные жены". При этом первый родившийся ребенок считался продолжателем рода умершего. Практика левиратного брака была практически прекращена более 2000 лет назад.

Сегодня уровень развития медицинской науки дает врачу большие возможности, которые создают новые ситуации с очень сложными морально-этическими проблемами. К ним относятся, например, операции по оплодотворению яйцеклетки в "пробирке", то есть вне утробы матери. Яйцеклетки, оплодотворенные или нет, а также сперматозоиды могут быть заморожены и храниться долгое время при низких температурах, а потом разморожены и использованы для создания зародыша, который может развиться спустя долгие годы после смерти родителей.

Женщина, не способная нести плод, заключает договор с другой женщиной, в матку которой пересаживается оплодотворенная яйцеклетка ("суррогатное материнство"), и "чужая женщина" вынашивает ее зародыш и рожает той, первой, ее ребенка. Или же наоборот, женщина может вынашивать плод, но не способна забеременеть из-за незрелости яйцеклетки. Во всех этих случаях медицинские методы, позволяющие физически решить проблемы, ставят перед нами новые этические социологические вопросы, например, кого считать настоящей матерью? Ту, которая носила и рожала, или ту, которая дала свой генетический код через свою яйцеклетку? Этот вопрос, в частности, может оказаться важным и в вопросе определения национальности ребенка. А может ли, например, женщина, которая вынашивает ребенка по договору, отказаться отдать его? Или же, наоборот, сделать аборт?

Все эти вопросы очень сложны. Поскольку они возникли недавно, религиозные авторитеты еще не сформулировали по многим из них однозначного ответа. Кроме того, наука развивается очень быстро и, соответственно, быстро меняется и ситуация, и поэтому по многим из этих вопросов тот ответ, который был дан вчера, может измениться сегодня, а тот, который дается сегодня, может оказаться иным завтра. Таким образом, на многие из сложных современных вопросов мы не можем дать однозначного ответа. В целом, однако, направления "размышлений" иудаизма по этим вопросам выглядят так:

1. Искусственное оплодотворение женщины спермой ее мужа, если это медицински удается, можно рассматривать, как одно из решений проблемы бездетности семьи. Оно может, например, применяться в тех случаях, когда у женщины короткий месячный цикл и другие средства не помогают. При этом взятие спермы не нарушает религиозных законов, так как оно идет для выполнения заповеди "пру у-рву" и может получить одобрение раввина.

2. В случае оплодотворения женщины спермой постороннего донора ситуация более сложна. Безусловно, ребенок, рожденный в результате этой процедуры, не носит на себе никаких признаков "незаконности": так как посторонний донор не входил сам в интимный контакт с этой женщиной, то никакой проблемы "мамзере" (незаконнорожденного) не возникает. Проблема, которая может здесь возникнуть, связана, в данном случае, с тайной отцовства и с последующей опасностью кровосмешения между детьми, рожденными от одного донора. В связи с этим некоторые религиозные авторитеты разрешают данный метод и указывают, что для предотвращения этой проблемы донором следует брать нееврея. Другие, однако, разрешают сперму и еврейского донора.

3. "Суррогатное материнство" разрешается иудаизмом. При этом юридически "матерью" считается та женщина, которая выносила ребенка (а не та, от которой была взята яйцеклетка). Соответственно, национальность ребенка определяется национальностью "суррогатной матери". Желательно, чтобы "суррогатная мать" во время вынашивания ребенка была не замужем. Более детальное изложение данных вопросов требует отдельного обсуждения.

17. Эвтаназия

Проблема эвтаназии в современном обществе возникает, например, в тех случаях, когда больной находится в терминальной стадии. Это может быть, например, онкологическое заболевание или мышечная атрофия и т.п. При этом, хотя боли у больного обычно удается снять, но больной может хотеть приблизить смерть, чтобы освободиться от самого мучения, бессмысленности жизни в такой ситуации и просит терапевта дать ему возможность совершить суицид и не проводить реанимационных мероприятий после принятия чрезмерно больших доз лекарственных препаратов, или же назначить такую дозу медикаментов, которая немедленно приведет к летальному исходу, и, таким образом, принять смерть из рук терапевта, или же отменить все лечение, которое искусственным образом поддерживает в нем жизнь и продлевает его страдания.

Может ли и должен ли врач согласиться на какую-либо из этих просьб? Всегда ли врачу следует делать усилия для продления жизни человека? Существуют ли ситуации, при которых, может быть, врачу нужно помочь больному умереть? Эти и многие другие вопросы рассматриваются в медицинской этике под общим названием "эвтаназия" (в переводе с греческого - "легкая смерть"). В последние годы, когда возможности медицины позволили поддерживать искусственным образом жизненные функции уже практически почти мертвого организма, вопрос об эвтаназии зазвучал с особой силой.

Для различения случаев и видов эвтаназии применяют термины активная и пассивная эвтаназия и, с другой стороны, добровольная и принудительная. Активная эвтаназия - некоторое действие врача, приводящее к смерти или ускоряющее ее. Пассивная эвтаназия - неоказание врачом помощи или непринятие мер, предотвращающих наступление смерти больного, например, неподключение его к приборам искусственного дыхания или непроведение реанимационных мероприятий. При добровольной эвтаназии больной сам просит у врача ускорить его конец. Имеется в виду при этом, что больной находится в здравом уме, и решение его является взвешенным и свободным. Термин "принудительная эвтаназия" используют в ситуации, когда больной находится в бессознательном состоянии и врачу приходится самому принять это страшное решение.

Ситуации, в которых врачу самому приходится принимать решение об эвтаназии (активной или пассивной), обычно делятся на 2 типа. Первая - когда больной находится в необратимо бессознательном состоянии. Обычно после нескольких месяцев в таком состоянии почти нет шансов на возвращение к нормальной жизни, но больной может так жить в течение многих лет, если продолжать поддерживать его искусственным путем, подключив к аппаратам искусственного дыхания и др. и питая через капельницу. (Подобное состояние больного, когда на уровне "сознания" он практически мертв, но функции организма поддерживаются искусственно, называется в современной литературе "состоянием растения"). И вторая ситуация, когда врач должен принимать решение без участия больного, - это рождение младенца с серьезными врожденными дефектами, когда требуется сложная операция для продолжения жизни, - тоже относится к проблеме пассивной эвтаназии, с которой часто сталкиваются детские хирурги. Стоит ли использовать сверхусилия медицинской системы для сохранения жизни, зная, что она заведомо не будет полноценной?

Вопрос об эвтаназии является чрезвычайно сложной этической проблемой современного общества. С одной стороны, на чаше весов лежит желание избавить безнадежно больного от страданий (здесь еще раз следует отметить, что в современных условиях страданием обычно является не физическая боль, которую удается снять, а собственно ощущение бессмысленности жизни в такой ситуации). Или же избавить общество и родственников больного от осознания, что тот находится в "стадии растения" и не может (и не сможет) ни жить, ни умереть. С другой стороны, легитимация "легкой смерти" может привести к катастрофическим сдвигам в сознании и моральных нормах общества, так что эти сдвиги затронут уже не только больных в терминальной стадии, но и многих других людей. Известно, что мысли об убийстве человека на благо общества приходили в голову не только примитивным варварским народам, но и высокообразованным философам и просвещенным деятелям культуры. Так, например, величайший древнегреческий философ Платон (429-348 гг. до н.э., Древняя Греция) в своей работе "Государство" однозначно пишет, что не следует оставлять в живых калек и "ограниченных", так как они являются лишь обузой для общества. В Спарте к этому вопросу относились совсем не теоретически, убивая недоразвитых детей. Томас Мор (Англия) в "Утопии" предлагает уничтожать легкой смертью тех, кого уже невозможно спасти. Ницше (Германия) говорил: "Больной - паразит общества. В известном состоянии неприлично жить". Однако при таком подходе легко встать на путь, в научной литературе получивший название "скользкий спуск" ("The Slip Slope"). Этот термин подразумевает такую ситуацию, когда мы воздерживаемся от первого шага, потому, что трудно потом удержаться от последующих шагов. Этот термин используется в спорах об эвтаназии, для обозначения страха перед ситуацией, сложившейся в нацистской Германии, когда после умерщвления смертельно больных перешли к умерщвлению умалишенных, а потом и родившихся калек.

Позиция иудаизма в вопросе об эвтаназии не однозначна, и по многим вопросам есть различные точки зрения, но в целом ее можно суммировать следующим образом. Иудаизм категорически отвергает активную эвтаназию, то есть преднамеренное создание смертельного исхода (даже если умирающий просит об этом), рассматривая этот акт как убийство человека. С другой стороны, в некоторых отдельных случаях пассивная эвтаназия (например, отказ от дальнейшего подключения больного, находящегося в стадии "растения", к аппаратам искусственного поддержания жизни; или дать возможность безнадежно больному, по его просьбе, умереть, не подключая его в ситуации обострения болезни к этим аппаратам) может быть разрешена, так как в этой ситуации не врач убивает пациента, а болезнь. В некоторых случаях разрешено также давать те или иные лекарства или средства и назначать медицинские процедуры, если они необходимы для облегчения болей или страданий больного, даже если побочным следствием их может быть приближение смерти больного. Однако, поскольку данный вопрос является очень сложным, в конкретной ситуации необходимо проконсультироваться с раввином, являющимся специалистом именно в данном вопросе.

Что касается ребенка с врожденным дефектом, то прийти к заключению, что жизнь такого ребенка представляет собой нечто менее важное, чем жизнь здорового, значит лишить опоры принцип безусловной ценности человеческой жизни. Поэтому иудаизм предписывает применять все возможности медицины для его спасения и излечения.

18. Необходимость "нарушения заповедей" в случае опасности для жизни и здоровья

Иудаизм исходит из того, что в жизни индивидуума есть три заповеди, о которых сказано "будь даже убит, но не нарушь их", - это запрет убийства, запрет идолопоклонства, запрет прелюбодеяния (подразумевается интимная связь замужней женщины с посторонним мужчиной).

Остальные религиозные запреты могут, как правило, быть временно отменены перед лицом опасности для жизни человека. При этом общий принцип состоит в следующем: когда есть опасность для жизни больного, то нарушать запреты Торы, если это спасет его жизнь, не только разрешается, но даже повелевается. Для тех же больных, для которых нет угрозы для жизни, разрешается нарушать запреты, установленные мудрецами, но не запреты Торы.

Рассмотрим некоторые часто встречающиеся случаи более подробно.
Кашрут

Иудаизм строго регламентирует виды пищи и способы ее приготовления. Однако, если человеческая жизнь находится под угрозой (как в случае тяжело больного, так и в случае голода и т.п.), разрешается есть и некашерную пищу, если нет другого выхода. Если состояние пациента удовлетворительно, разрешаются, если они необходимы, лишь незначительные отступления от правил, причем в этом случае необходима консультация у раввина.

Лекарства (таблетки и т.п.) не являются едой, и если в них есть медицинская необходимость, нет нужды проверять их на предмет соответствия требованиям кашрута. В тех случаях, когда то или иное лекарственное средство находится на грани между "едой" и "лекарством" (например, пищевые добавки и т.п.), следует посоветоваться со специалистом.

Песах

Одно из строжайших требований праздника Песах - запрет употребления в пищу или для других нужд и даже хранения дома каких бы то ни было малых количеств "хамеца" (дрожжевых продуктов или производных от них). Запрет "хамеца" распространяется не только на еду, но и на всякое употребление его для каких-либо целей, и поэтому в медицинских вопросах в Песах возникает больше проблем, чем с обычным кашрутом в течение года. Ввиду этого, исключается назначение в Песах многих лекарств, содержащих "хамец" или питьевой спирт, даже для наружного употребления, если только они не крайне нужны опасно больным, и если нельзя найти им соответствующей замены.

Йом-Кипур

Предписание Торы о полном отказе от принятия еды и питья в этот день особенно свято. Даже беременные женщины и кормящие матери должны соблюдать этот пост. Однако на женщин в течение 3 дней после родов, как и на любых других больных, чья жизнь находится в опасности, требование поста не распространяется; хотя даже в этих случаях количество еды и питья должно быть сведено к минимуму, отвечающему условиям безопасности для здоровья больного.

Шабат

Шабат, со всеми обусловленными им требованиями, имеет принципиально важное значение в жизни еврейского народа. Правильное исполнение законов Шабата и уважение к ним отождествляются с самой верой в Бога и сотворение мира.

Общий вопрос о медицинских действиях в Шабат, если они связаны с нарушением субботних запретов, решается в соответствии со сформулированными выше принципами: если есть опасность (или даже только подозрение на нее) для жизни больного , не только разрешается, но и предписывается производить все действия, необходимые для него, даже если они связаны с нарушением законов Шабата; в случае же, если заболевание не опасное, разрешается нарушать только запреты, установленные мудрецами, но не запреты Торы.

К категории опасных (в том числе и потенциально) относятся, в частности, все ранения, укусы животных, сильное повышение температуры, перелом, отравление, обморок, острое глазное заболевание, травмы, нагноения. К опасно больному приравнивается также женщина в родах и неделю после них. Соответственно, все запреты Шабата отменяются ради них. К "неопасно больным" приравниваются также беременные, женщины от недели до месяца после родов и маленькие дети.

Как уже было сказано, тем больным, болезнь которых не опасна для жизни, запрещается нарушать предписания Торы. В частности:

- в Шабат запрещено выдавливать кровь или гной из раны. Даже кровь из десен запрещено высасывать;

- запрещено смазывать кожу кремом или размазывать мазь на ране, но если это совершенно необходимо, разрешается нанести мазь на бинт, не размазывая ее, и забинтовать рану.

Если человек просто испытывает недомогание (но не болен), то лечение в Шабат не проводится. Однако в том случае, когда человек знает, что неприятные ощущения, которые он испытывает, означают, что спустя какое-то время у него проявится настоящая болезнь, он имеет право принять нужные лекарства сразу.

Также если врач заявляет, что в настоящий момент больному не угрожает опасность, но если немедленно в целях профилактики не предпринять необходимые меры, то через некоторое время болезнь может развиться, что приведет к серьезным осложнениям, то это считают "потенциальной опасностью" и следуют указаниям врача, несмотря на Шабат. Так поступают даже тогда, когда сам больной возражает.

Если больному в течение нескольких дней проводили курс лечения (например, делали серию инъекций) и врач считает, что этот курс не следует прерывать даже на один день, то лечение продолжают в и Шабат.

Если один врач считает, что больному угрожает серьезная опасность, а остальные врачи с ним не согласны, то следуют советам более осторожного врача и делают все, что требуется, несмотря на Шабат. В ситуации же, когда сам больной считает, что ему необходимо то-то и то-то, а врач не считает, что болезнь опасна, выполняют желание больного, так как считают, что если больной чувствует опасность, она действительно есть - "Сердце знает горечь души своей" (Мишлей/Притчи, 14:10).

19. Уход за больным. Посещение больных

Всякий ухаживающий за больным должен постоянно и деликатно заботиться о сохранении чувства собственного достоинства больного. Многие лечебные процедуры могут, например, оскорблять стыдливость, поэтому необходимо учитывать психологические факторы такого рода. Публичное обнажение тела больного человека - недопустимая бестактность. Если пациента необходимо осмотреть, ширмы и уединение с врачом позволяют ему сохранить чувство самоуважения. С другой стороны, соблюдение требований иудаизма будет помогать врачу и его сотрудникам противостоять отрицательным воздействиям на их личность. Ведь постоянный контакт со страданиями и смертью может огрубить и самое мягкое сердце. Этика иудаизма позволяет укреплять моральные устои личности врача.

В еврейской традиции придается большое значение исполнению заповеди "бикур холим" ("посещения больных").

Мидраш говорит: исполняющий эту заповедь уподобляется Самому Всевышнему, ибо Тора рассказывает о том, что когда Авраам сделал себе обрезание и был болен после этого, Всевышний посетил его (Берешит/Бытие 18:1).

Близкие, друзья и родственники больного человека, вхожие в его дом, должны навестить его сразу же, как только узнают о его болезни. Однако, не столь близкие люди навещают его, начиная с третьего дня болезни. Тем не менее, если человек заболел внезапно, то навестить его уже в первый день болезни могут и не столь близкие ему люди. При посещении больного не играют никакой роли соображения, связанные с достоинством и общественным положением: человек, занимающий высокое положение в обществе, навещает простого человека, когда тот болеет. Это ни в коей мере не роняет его достоинства - наоборот, тот, кто уделяет больше времени посещению больного, достоин всяческих похвал. Однако во время посещения больного надо следить за тем, чтобы не утомлять его. Тем не менее, есть одно исключение: не следует посещать больного человека, отношения с которым враждебны, даже если искренне ему сочувствуют. Визит может быть неверно воспринят, например, что навещающий рад несчастью больного.

Больного не следует посещать также в тех случаях, когда это может стеснить его.

Больной не должен вставать навстречу пришедшему, даже когда к нему приходит самый почитаемый и выдающийся человек.

Смысл заповеди о посещении больного заключается в том, чтобы выразить заботу о больном, спросить, не нуждается ли он в чем-нибудь, и если он испытывает в чем-то нужду, постараться помочь ему, утешить и развеселить, также молиться Богу о его скорейшем выздоровлении. Посетитель, не делающий последнего, не исполняет заповеди в полной мере. Когда молятся о выздоровлении больного, то Бога следует просить, чтобы Он проявил милосердие не только к этому человеку, но и ко всем заболевшим сынам Израиля, так как включение индивидуальной просьбы в общенациональную создает правильное понимание структуры мира, и это способствует принятию молитвы.

Заключение

Закон и этика близки между собой, так как они устанавливают определенные нормы поведения, однако этика продолжает действовать даже там, где прекращается действие закона. Медицинская этика является сводом норм, который оперирует такими общечеловеческими понятиями, как честность, скромность, прямота, тогда как закон определяет допустимость или недопустимость тех или иных конкретных действий. Невозможно придать этическим нормам в целом юридический, уголовно-процессуальный характер. Кроме того, очень трудно найти общие критерии, однозначно подходящие всем людям в вопросах здоровья.

Многие из законоучителей иудаизма и некоторые из выдающихся авторитетов Талмуда и другой раввинистической литературы сами были врачами-практиками. Первоисточники иудаизма, начиная с ТаНаХа и Талмуда и кончая средневековыми и современными ортодоксальными трудами, изобилуют спорами на темы религии и морали в связи с проблемами, возникающими в медицинской практике. Их выводы часто отражают личный опыт врачевания в не меньшей степени, чем глубокое почтение к медицинской профессии, а также бесконечное уважение к человеческой жизни и здоровью, которое проповедуется еврейским учением.

Кардинальными, основополагающими принципами еврейской медицинской этики являются следующие:

1. Человеческая жизнь является бесконечной ценностью.

2. Болезни и смерть можно рассматривать как составляющие человеческой жизни.

3. Основная цель в деятельности врача - сохранение жизни пациенту и улучшение ее качества.

Литература

1. Гринберг Блу. Традиционный еврейский дом. "Гешарим". Москва-Иерусалим. 1998.
2. Учитель поколений Рамбам. Под ред. А. Стриковского. "Амана". Иерусалим.
3. Рамбам (Маймонид). Избранное. "Библиотека-Алия". Иерусалим. 1990.
4. Э. Э. Урбах. "Мудрецы Талмуда". "Библиотека-Алия". Иерусалим. 1991.
5. Сидур "Врата молитвы". Под ред. П. Полонского. "Маханаим". Иерусалим-Москва. 1993.
6. Краткая еврейская энциклопедия. Под ред. Ицхака Орена (Наделя), Нафтали Прата. Т. 5. "Общество по исследованию еврейских общин". Иерусалим. 1990.
7. Еврейская энциклопедия. Под ред. Семена Дубнова, Льва Каценельсона, Юлия Гессена. Т. X. "Общество для научных еврейских изданий" и "Брокгауз - Ефрон". С.-Петербург. 1908-1913. Репринтное издание. "ТЕРРА". Москва. 1991.
8. Кармель Арье. Иудаизм. Еврейский образ жизни. Иерусалим. 5754 - 1994.
9. Альбертон Натан-Нахман. Медицина и врачебная этика в трудах Рамбама. Иерусалим. 1991.
10. Врачебная этика. Краткое руководство по применению принципов еврейской этики и религии в практике современной медицины. Под ред. М.Д. Тендлера. "Шамир". Иерусалим. 1977.
11. ТаНаХ. "Мосад арав Кук". Иерусалим. 1978.
12. Кицур Шулхан Арух. Под ред. Шломо Ганцфрида. "Конгресс Еврейских Религиозных Организаций и Объединений в России". Москва. 1999.
13. Кицур Шулхан Арух. Краткий свод законов еврейского образа жизни. Под ред. Иегуды Векслера. Т. 1-2. "Шамир". Иерусалим. 1996.
14. Вук Герман. Это Бог мой. "Шамир". Иерусалим. 1994.
15. Зилберг Моше. Закон и этика. Иерусалим.
16. Шафран Игаль. Социально-этические проблемы взаимодействия пациента и врача (социологический анализ). Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук. Минск. 1996.
17. Валенсен Жорж. Кошерный секс. (Евреи и секс). "Крон-пресс". Москва. 2000.
18. Элиягу Мордехай. Кицур Дархей Тахора. Пути чистоты. Законы ниды и чистоты семейных отношений. "Всемирный центр чистоты еврейской семьи" и "Мосдот Раби Давид у-Моше". Иерусалим. 1992.
19. Jewish Ethics and Halakhah for Our Time. Sources and commentary. By Basil F. Herring. Ktav; Yeshiva University Press. New York. 1984.
20. Jewish Bioethics. Edited by Fred Rosner & J. David Bleich with Essays by Menahem M. Brayer... (et. all). Hebrew Publishing Company. Brooklyn, New York. 1983.
21. Jewish Values in Bioethics. Edited by Rabbi Levi Meier. Human Sciences Press. New York. 1986.
22. Jewish Values in Health and Medicine. Edited by Rabbi Levi Meier. University Press of America. Lanham, MD. 1995.
23. Medicine and Jewish Law. Edited by Fred Rosner. Jason Aronson. Northvale, NJ. 1993.
24. Fred Rosner. Modern Medicine and Jewish Ethics. Ktav Publishing House. Haboken, NJ. 1986.
25. Jewish Medical Ethics. Edited by Immanuel Jakobovits. Bloch Publishing Company. New York. 1975.

Summary

The research work "Judaism and Ethics Problems of Medicine " was performed by Olga Efimova during her study in Jewish University (Jerusalem, Israel) within educational program of S. Melton Jewish center.

This work gives an historical overview of Jewish medicine and analyzes interpretation of some medical issues in Jewish Low (Galakha). Among those issues are the prophylactics of diseases, the matrimonial relationships, the abortion and population control, the ethical questions of doctor-patient relations. The author also shows the position of the Jewish Low regarding death lethal injection, the experiments on human beings and animals, organ transplantation.

Author pays specific attention to the tradition of visiting the sick in the Jewish ethics.

The thesis is geared towards lectures specializing in Jewish culture, traditions, and ethics. Using the text the potential lecturer can extract information for the following talks: "Medicine and Jewish ethics" (review of the problems raised in this thesis), "The history of the Jewish Medicine", "Jewish Medicine and Jewish Traditions", "Family Law in Judaism", "Jewish Traditions and Contemporary Medical-Ethical Issues", "Jewish Ethics, Medicine, and Human Rights", etc.

Сведения об авторе

Ефимова Ольга Вениаминовна - род. в 1964 г. Врач-кардилог, сотрудник министерства здравоохранения Удмуртской Республики. Преподаватель еврейской воскресной школы г. Ижевска, член правления Общинного центра еврейской культуры г. Ижевска, руководитель семейного клуба. В 1997 г. окончила курсы иудаики при Институте стран Азии и Африки по специальности "История еврейского народа". В 2000 - 2001 гг. обучалась в Еврейском университете (Иерусалим) в педагогическом центре им. С. Мелтона. В основе брошюры - текст проекта, написанного во время обучения в центре им. С. Мелтона (руководитель д-р У. Таир).