К оглавлению лекций

З.Дашевский

Курс Незекин 2004 года. Тема 9. Законы об ответственности хранителей

1. Стихи  Торы об ответственности хранителей
2. Четыре типа хранителей. Три степени ответственности
3. Гемара о четырех типах хранителей
4.  Имущественные отношения хозяина и арендатора в случае естественной  смерти взятого в аренду животного
5.Проблема имущества или денег, принадлежность которых вызывает сомнение
6. Ситуация с хранителем, забывшим, кто сдал ему на хранение
7. Спор рабби Тарфона с рабби Акивой о возвращении грабленого
8. О хранении портящегося имущества
9. Ущерб, нанесенный имуществу в процессе перемещения
10. Спор между рабби Ишмаэлем и  рабби Акивой в случае возвращения украденного имущества
11. Необходимо ли сообщать хозяину о том, что вещь возвращена?
12. Возможность толкования данной мишны с точки зрения одного таны

1.   Стихи  Торы об ответственности хранителей.

Есть различные типы хранителей. Законы, определяющие их обязанности, содержатся в разделе  «Мишпатим”, в 22-й главе книги Шемот.

Стих 6:

“Если даст человек ближнему своему серебро, (т.е. деньги) или вещи на хранение, и будет украдено из дома этого человека (которому дали на хранение), если будет найден вор, то он заплатит вдвое”.

Стих 7:

“Если не будет найден вор, то приблизится хозяин к  судьям - чтобы убедиться, что тот не протянул  руки на имущество ближнего своего. Т.е. в случае кражи вещи, сданной на хранение, есть две возможности: либо вор будет пойман, и тогда неважно, украли это прямо у хозяина или же у хранителя.  А если вор не будет пойман, то хозяин не обязан, но может потребовать, чтобы хранитель поклялся в суде, что он не причастен к этому происшествию. (Клясться нельзя ложно. Клясться истинно нет никакого запрета, хотя лучше этого избегать. Богобоязненные люди иногда предпочитают заплатить крупную сумму, но не клясться. Но запрета поклясться в суде, если ты клянешься о правде, не существует).

Слово “Элохим” обозначает в Торе всякого, кто обладает большой силой, большой властью, большими полномочиями, и поэтому судьи регулярно называются таким словом. Слово “шофтим” в ТаНаХе обозначает прежде всего правителей, а не судей. Они судили народ, но это была не главная их функция.           

Стих 8:

"По поводу любого преступного деяния, по поводу быка,  осла,  овцы,  платья, по поводу любой пропажи, о которой скажет, что это оно, судьям будет представлено это дело между ними. И кого приговорят судьи - заплатит вдвое ближнему своему".

Речь идет о том, что один другому сдал на хранение что-либо. В предыдущем,  шестом, стихе говорилось, что это деньги или вещи. Теперь круг объектов расширяется: речь идет о краже  любого имущества, будь то животное или платье. Любая вещь, если она пропала или будет опознана у кого-то, т.е. свидетели покажут, что эта вещь или животное находятся в руках этого человека  - (если судьи приговорят этого человека, постановят, что он незаконно присвоил это имущество), то он должен заплатить хозяину вдвое.

Стих 9:

 "Если даст человек ближнему своему осла, или быка, или овцу, или любое животное на хранение, и  это животное

 умрет, или сломается, или попадет в плен, но никто не видел

(нет свидетелей),

Стих 10:

 "клятва именем Всевышнего будет между ними, что он

( хранитель)  не протянул руку на имущество ближнего своего", и примет (дословно - “возьмет ”) хозяин, и (тот) не будет платить".

Что возьмет хозяин? Единственный ответ: он примет клятву и ничего не может сделать- тот уходит, не заплатив.  Клятва  - это всегда в суде, и надо иметь в виду, что клятва дается тогда, когда нет свидетелей, нет более определенной информации. Причем, мы с вами  говорили не так давно, что клятву предлагают дать тому, в чью пользу склоняется дело. Т.е. если бы были свидетели того, что с животным произошло то, что здесь сказано, то никакой клятвы не надо было бы. Хранитель был бы и так свободен от платы. Теперь ему предлагают поклясться, и тогда его освободят.

О чем клянется хранитель? Он клянется о том, что с животным произошло то,  что он сообщил о нем ( т.е. животное упало в яму, или свалилось с обрыва, попало в плен, его загрызли дикие звери). И что он не проявил халатности или преступного умысла в обращении с животным. (1)

.

Стих 11“А если будет украдено у него (у хранителя), то он заплатит хозяину”.

Стих 12:

“Если же (животное)  будет растерзано, то приведет свидетельство, и  (за растерзанное животное)  не будет платить”.

Стих 13:

 “И если возьмет взаймы человек у ближнего своего  и сломается или умрет (то, что он взял взаймы) - (раз)

 хозяина не было с ним, то он непременно заплатит”.

Стих 14:

  Если хозяин был с ним, то не будет платить;  если он арендатор, то ограничится арендной платой своей.

2. Четыре типа хранителей. Три степени ответственности

“Бава-Меция”, даф93 – алеф. Мишна (последняя в 7-й главе).

 Есть четыре хранителя.

Нам знакома такая форма выражения. Подобно “арба-авот незикин”, оно не значит, что есть только четыре хранителя на свете, и надо стоять в очереди за их услугами. Есть четыре типа хранителей. Вот они: бесплатный хранитель; тот, кто берет взаймы; платный хранитель и   арендатор.

 Бесплатный хранитель клянется обо всем

(по поводу любой пропажи или потери). Что значит - он клянется? Это значит, что его ответственность минимальна. Как только он поклянется, что это так, он не платит.

 Тот, кто берет взаймы, платит за все. (И то и другое - утверждения неточные, потому что мы не можем сказать, что на самом деле в любом случае бесплатный хранитель ни за что не отвечает. Если он взялся хранить и имущество пострадало из-за его халатности, то он будет платить. А с другой стороны,  мы увидим, что даже “шоэль”, тот, кто берет взаймы, в некоторой ситуации тоже не платит. О нем будет разговор).

А платный хранитель и арендатор клянутся по поводу сломавшейся или попавшей в плен, или  умершей, и платят за пропажу и за кражу.

Плен от кражи отличается тем, что кража - это умыкание собственности без ведома хозяина, когда он не видит, а плен - это вооруженный разбойник, который отбирает силой. Это разный класс принужденности. У всякого человека могут украсть, но если он не спускает глаз с собственности, то украсть намного труднее. Если же напала банда разбойников и у меня на глазах, связав меня, увела животное, я ничего не мог сделать.

Я хочу на минутку оглянуться и спросить себя: какие типы хранителей описаны  в стихах (Шмот 22:6-14)? Теперь, когда нам сказали в Мишне, что все классифицируется по этим четырем типам, то легко увидеть, что первый отрывок (стихи 6-8) говорит о бесплатном хранителе, второй отрывок (стихи 9-12) говорит о платном хранителе. А последние два стиха (13,14) говорят, соответственно, о взявшем взаймы и об арендаторе.

Гемара, даф93 – алеф,  спрашивает:

- кто является автором Мишны, которая говорит про четырех хранителей?

--- Сказал рав Нахман от имени Раба Бар-Авуh: “Это рабби Меир”. Сказал Рова раву Нахману: разве есть кто-либо, кто не признает, что есть четыре хранителя?

Какой смысл задавать вопрос, кто автор утверждения, что есть четыре типа хранителей, если другого мнения вообще не существует?

Рова ставит трудность на заданный вопрос.

-Сказал Рова раву Нахману: разве  есть кто-нибудь, кто не признаёт того, что существуют четыре типа хранителей?

---Отвечает ему на это рав Нахман. Я тебе вот что говорю – я спрашиваю не о существовании четырёх категорий, а вот о чём  : кто  автор утверждения, что арендатор равен по ответственности платному хранителю? На это отвечают: это рабби Меир.

-Но здесь возникает проблема. Ведь от имени рабби Меира передают противоположное мнение.  Потому что есть барайта: "Каким образом платит арендатор? Имеется в виду - взял в аренду и вещь пропала.  Рабби Меир говорит: он платит, как бесплатный хранитель. А рабби Йегуда говорит - как платный хранитель».

Трудность – в том, что в приведенной барайте рабби Меир приравнивает ответственность арендатора к совсем другому типу хранителя! Рав Нахман справляется с этой проблемой просто:

--- А Раба Бар-Авуh учит наоборот,т.е. в его передаче мнения рабби Меира и рабби Йегуды переставлены местами. 

емара возражает:Если так, то разве четыре? Их же всего три.   Если ты говоришь - по любому мнению, хоть возьми рабби Меира, хоть рабби Йегуду, что ответственность арендатора равняется ответственности одного из типов хранителей, то ли как платного, то ли как  бесплатного, то  получается, что есть  только три типа ответственности: платный, бесплатный хранитель  и “шоэль” - тот, кто берет взаймы. Арендатор совпадает с одним из двух типов. Получается, что есть только три категории ответственности. Как же ты говоришь: “четыре”?

---Сказал рав Нахман бар-Ицхак: четыре хранителя, а возможных статусов - три.  Это значит, что степеней ответственности есть только три, но нельзя сказать “три вида”, потому что у разных категорий хранителей различаются не только уровни ответственности, но и их права и обязанности.

Обратите внимание на вопрос, который мы пока не задали, а он очень важен: имеет ли право хранитель пользоваться хранимым имуществом? Это зависит от типа хранителя. Бесплатный и платный хранители только хранят и не имеют права пользоваться, а арендатор  и “шоэль” не только имеют право пользоваться, они для этого и берут это имущество. Между ними разница ( в противоположную сторону) - такая же, как между “шомер-хинам” и “шомер-сахар”:  арендатор берет вещь и платит за пользование, а “шоэль” берет вещь и не платит за пользование. Таким образом, у нас есть четыре разные категории хранителей, а степеней ответственности - три.

3. Гемара о четырех типах хранителей

Бава Мециа, 94 – бет, Гмара, в начале восьмой главы Трактата  цитирует нашу Мишну: есть четыре типа хранителей: бесплатный хранитель, “шоэль”, платный хранитель и арендатор. Бесплатный хранитель клянется по поводу всего, а берущий взаймы платит за все. Платный хранитель и арендатор клянутся по поводу разбитого или попавшего в плен и по поводу умершего и платят за пропажу и кражу. И спрашивает:

-Откуда эти слова? Т.е. где в Торе – источник закона об этих четырех типах хранителей?

---Ответ на этот вопрос даёт следующая Барайта:

 первый отрывок, (Шмот 22: 6-8) говорит о бесплатном хранителе, второй отрывок (Шмот 22: 9-12) - о платном хранителе, третий (Шмот 22: 13-14) - про берущего взаймы.

В ответ на приведение этих источников в барайте Гемара задает такой вопрос.

- Положим, третий отрывок говорит про берущего взаймы. Это легко принять, это сказано в явном виде. В стихе говорится:

 если возьмет взаймы человек у ближнего своего, и сломается или умрет, и хозяина не было с ним, - непременно заплатит.

 Но первый отрывок - про бесплатного хранителя, а второй - про платного хранителя? Скажи наоборот!

---Я считаю, что второй отрывок  именно говорит про платного хранителя, потому что он обязан платить за кражу и пропажу.

В первом отрывке он про кражу или пропажу только клянется. Если поклянется, что действительно украдено или пропало, то он свободен от платы. В то время как во втором отрывке мы видим, что его даже не приглашают клясться. Значит, его ответственность выше. Это и даёт основание заключить, что второй отрывок, где выше ответственность, - про платного хранителя, а первый - про бесплатного.

-На это его оппонент говорит вот что.

 Напротив, это первый отрывок говорит про платного хранителя, потому что там, в первом отрывке, он платит двойную плату, если ложно утверждал, что у него украдено.

Он говорил, что украдено, его пригласили, он поклялся, что украдено. А потом свидетели показали, что на самом деле в момент клятвы эта вещь была спрятана у него. Т.е. вор-то есть, но это он сам. И тогда естественно, что по законам воровства он платит вдвое. А с тем, что описано во втором отрывке, такой ситуации не предусмотрено. Он платит однократную стоимость - и все.  А раз у первого есть шанс заплатить вдвое, то его ответственность выше. Значит, именно он, описанный в первом отрывке, должен быть “шомер-сахар”, платный хранитель.

--- И все равно “карна” (сто процентов стоимости украденного) без клятвы - это более сильная ответственность, чем двойная плата за клятву. Подтверждение этому - берущий взаймы: он получает всю пользу  и тем не менее, он платит всего лишь “керен”, всего лишь  стопроцентную стоимость в случае пропажи или кражи.

По всем мнениям, у берущего взаймы ответственность - самая высокая. И это вполне естественно. В Иерусалимском Талмуде говорится так. Бесплатный хранитель ничего не получает. Он только делает добро хозяину. Он хранит его имущество и не получает за это ничего. Берущий взаймы - прямо противоположный случай, он только получает. Хозяин ему любезно дает попользоваться своей вещью бесплатно. И поэтому ясно, что максимальная ответственность - у берущего взаймы, и минимальная ответственность - у бесплатного хранителя. А платный хранитель и арендатор находятся посередке.  Каждый из них что-то получает и что-то дает.  Платный хранитель дает уход за хранимым имуществом, а получает плату. А арендатор - наоборот: он дает плату и получает право пользоваться имуществом. И поэтому их ответственность должна быть посередине между бесплатным хранителем и берущим взаймы.

Т.о., опровергнут довод того, кто утверждал,  что второй отрывок должен описывать бесплатного хранителя, на том основании, что там, хотя и есть безусловная одинарная плата, нет варианта двойной платы.  Этот довод ничего не доказывает, потому что двойной платы нет даже у берущего взаймы, ответственность которого – самая высокая.

- На это тот возражает: Разве  берущий взаймы только получает?

Животное, которое он взял взаймы, требует пищи. Он не только пользуется, но должен кормить это животное.

---Если животное находится у него на лугу и там пасется, то он не должен ничего вкладывать.

Подчеркивают “тосафот”: 

Гемара не хочет сказать, что в случае, когда он кормит это животное, и тем самым не только получает, что это  освобождает его от платы – он в любом случае несёт ответственность за ущерб, которого он не мог предотвратить. Но вот что она хочет сказать: даже в случае, когда он только получает и ничего не вкладывает, все равно он платит только сто процентов.

4.  Имущественные отношения хозяина и арендатора в случае естественной  смерти взятого в аренду животного

Бава Мециа 35– бет Мишна.

Взял в аренду корову, дал её взаймы другому и она умерла естественной смертью – арендатор поклянётся, что она умерла естественной смертью, а взявший взаймы заплатит арендатору. Сказал рабби Йоси: каким образом этот человек наживается на чужой корове? Но – корова должна вернуться к хозяину.

Кому клянется арендатор? Арендатор клянется хозяину коровы. Второй  вопрос: что значит – «корова возвращается к хозяину» в словах рабби Йоси? Это не значит, что хозяину доставляют с нарочным тушу сдохшей коровы. Это значит, что право владения стоимостью живой коровы возвращается к хозяину. Вопрос, который мы обязаны задать, прочитав мишну: есть ли в мишне только одно мнение или больше? Мишна состоит из двух частей. Первая часть дает нам экспозицию, описание ситуации. Некто, назовем его “хозяин”, сдал корову в аренду определенному человеку. Этот второй человек, который называется арендатор, дал эту корову бесплатно попользоваться человеку, которому имя “шоэль”, он получил взаймы эту корову. Арендатор платит хозяину за каждый день, на который он снял корову в аренду. Мы помним, что у разных типов хранителей разный уровень ответственности.  Если это бесплатный хранитель, то он не отвечает ни за какие ущербы, причиненные имуществу, если только он хранил как положено хранить. Если он не собирался присвоить себе это имущество и если он не допустил халатности, то в остальном он ни за  что не должен платить.  Он должен поклясться хозяину, что он все делал как положено, и будет освобожден от платы.

Если же это платный хранитель, то  с него уже требования бо’льшие. Если, скажем, корова украдена или потерялась, то он за это должен платить. И только за насильственное событие, которым он не мог управлять (разбойники, насильственная смерть, стихийное бедствие) не платят платный хранитель и арендатор. Ситуация, которая рассматривается в нашей мишне, как раз такова, что корова умерла естественной смертью. Если  бы арендатор никому эту корову не дал взаймы, если бы у  него эта корова умерла естественной смертью, то он должен был бы поклясться хозяину, что это так произошло, и он хозяину ничего не платит. После этого хозяин обязан дать ему другую корову до конца срока аренды. Именно арендатор за естественную смерть не платит, в отличие от взявшего взаймы, который платит во всех случаях, кроме одного, который мы обсуждали в прошлый раз, если она умерла от той работы, для которой он ее позаимствовал.

Хозяин от арендатора получил плату за аренду, и в случае, если корова умерла, арендатор должен ему поклясться, что это произошло именно так: что она умерла естественной смертью, а не пострадала от халатности или злого умысла. Но в отношениях  арендатора и взявшего взаймы дело обстоит иначе. Взявший взаймы за умершую естественной смертью корову должен заплатить. Весь вопрос - кому он должен заплатить?  Поскольку он взял у этого арендатора (арендатор для него - это машъиль,т.е. тот, кто дал ему взаймы), то он должен ему заплатить стоимость коровы. И таким образом,  Тана-Кама говорит нам: “Если все произошло таким образом, то в результате арендатор получает стоимость коровы, а хозяин получает уверение в том, что она умерла естественной смертью.  Мало того, хозяин должен будет арендатору выплатить другую корову до конца срока аренды”.

Рабби Йоси говорит, что неправильный закон дан Таной-Камой. Не может быть такой ситуации, чтобы арендатор делал бизнес на корове, которая на самом деле принадлежит другому человеку. И поэтому верно, конечно, что по закону хранителей “шоэль”, т.е. взявший взаймы, должен платить в случае естественной или насильственной смерти, но платить он должен не арендатору, а хозяину. Таков спор.

Галаха установлена в соответствии с мнением р.Йоси.

5.Проблема имущества или денег, принадлежность которых вызывает сомнение

((84))Бава Мециа, даф 37-алеф, Мишна, цитату из которой мы встречали давно, еще в первом переке Бавы-Меции.

Сказал двоим: Я ограбил у одного из вас манэ, и не знаю, у кого из вас. Или, другая ситуация: отец одного из вас сдал мне на хранение манэ, сто динар, и я не знаю, чей отец. Он дает каждому - по манэ, поскольку сам признался.

 Двое оставили на хранение у одного и того же хранителя. Один оставил манэ, т.е. сто динар, а  другой двести. Один говорит - “мои двести”, и другой говорит - “мои двести”. Дает одному манэ и  другому манэ, а остальное будет храниться до прихода Элиягу.  Сказал рабби Йоси: если так, то что теряет обманщик? Но - все должно быть оставлено до прихода Элиягу. Точно так же, два сосуда, один стоимостью в манэ, а другой - стоимостью в тысячу зуз. Один говорит: “дорогой - мой”,  и другой говорит: “дорогой - мой”. Дает меньший одному из них, и из большого дает стоимость малого второму, а остальное будет храниться до прихода Элиягу. Сказал рабби Йоси: если так, то что теряет обманщик? Но - все должно остаться до прихода Элиягу.

Эта мишна нам практически знакома - она уже цитировалась  (Нередко Гемара цитирует мишну, которая будет еще только впереди, или в другом трактате) при обсуждении в первом переке проблемы с талитом.  Двое держатся за талит, и по этому поводу Гемара вспоминает разные другие случаи - как поступают со спорным имуществом

Есть очень широкая область самых разных случаев, когда нам не известно точно, кто является хозяином имущества. Может быть, потому, что не известно, кто нашел, или кто потерял. Вспомните, что в той первой мишне трактата “Бава-Мециа” ситуация, что  этот талит найден, - это только одна из возможностей.  Другая - что он куплен, только не  известно, кто успел договориться с продавцом, что он его покупает. Оба заплатили, и продавец хочет одному из них вернуть. Т.е. дело не обязательно в материальном уроне. Есть самые разные случаи. Меня  сейчас интересует в общем плане, какие вообще существуют подходы к решению этого вопроса о “Мамон муталь бе-сафек” =  имуществе, которое находится в сомнительном статусе. Мы не знаем, кто является хозяином.

Есть следующая возможность решить эту проблему. Первое - мы говорим: “hа-моци ме-хаверо алав hареайя” - тот, кто хочет отнять у другого, обязан представить доказательства. Я прихожу  и говорю: “Как насчет того, чтобы вернуть мне сто шекелей?” Вы говорите, не имея особенных мыслей: “Не помню, чтобы такая проблема существовала”. А я говорю: “Да, ты мне должен сто шекелей уже довольно давно”. Вот одна из ситуаций. Мне говорят: “Если ты хочешь, чтобы я тебе вернул, ты должен представить доказательства”. Если мы заставим обоих клясться, то это нехорошо. Это значит, что один из них дал ложную клятву.  Мы не должны все дела перекладывать на небесный суд. Мы должны то, что возможно, решать в земной инстанции.  Небесный суд - это очень хорошо, но я хотел бы получить эти деньги сегодня. А он поклялся, что он мне не должен, - и до свидания. Поэтому существуют другие подходы. Я могу отнять у другого имущество только в ситуации, когда я представил доказательства, что он мне должен.

Второй подход - это ситуация, когда я говорю: “Ты мне должен”, а он говорит: “Я просто не помню. Может быть, ты и прав, но у меня нет в памяти такого”. Это бывает. Мы говорим: если один утверждает наверняка, а другой - с сомнением, то тогда больший вес имеет утверждение наверняка. Ну и наконец, есть третий подход, когда мы говорим, как  в случае нашего  талита, что если имущество находится в спорном положении, то его делят поровну.  “Мамон муталь бе-сафэк - холким” .

Вы видите, что эти три принципа - совершенно разные. Сколько процентов получает тот, кто хочет получить? Если он не привел доказательства, он получает, согласно первому подходу, ровно ноль процентов. А по второму подходу, если он говорил наверняка: “Я  знаю, что ты мне должен”, а тот говорил: “Я не помню”, - он получает сто процентов. А в третьем подходе он получает 50 процентов. Ответы, действительно, разные. Мы должны попытаться, сравнивая   разные случаи, увидеть какой-то принципиальный подход, чтобы у нас не было коллекции: в этой ситуации так, а в этой - так. Увидеть некоторый принцип, когда какой подход мы применяем.

6. Ситуация с хранителем, забывшим, кто сдал ему на хранение

Гемара. Следовательно, из сомнения мы отнимаем имущество и не говорим: “Оставь имущество в руках его хозяина”. Т.е. если есть сомнение, оставь имущество там, где оно находится. (Это смахивает на знаменитый пункт из устава английского морского флота. Там есть такой интересный пункт для  капитана корабля: “если у тебя есть  сомнение, нужно ли менять курс корабля, не меняй его”. Нужная такая военная однозначность.) Не понятно, кому принадлежит? Где находится - пусть там и остается.  Это эквивалентно тому, что мы не забираем имущество у этого, пока  тот не представит доказательства, что ему положено получить.  Согласно этому принципу - что в случае сомнения мы не забираем - мы должны были бы сказать: “Он говорит  двоим:  я одного из вас ограбил, но что-то запамятовал, кого из вас?”  Раз не знаешь, кому надо отдавать, оставь у себя!? Но не так постановила наша мишна. Он каждому дает по этой сумме.

Теперь Гмара противопоставляет этому утверждению из нашей же мишны.  В начале мишны он говорит, что он каждому из них отдает. Т.е. мы отбираем имущество, даже при наличии сомнения. А в продолжении мишны он говорит:  двое, которые оставили у одного хранителя, - один оставил манэ,  а другой оставил двести. Один говорит - “мои двести”, и другой говорит - “мои двести”. Он отдает одному манэ и другому манэ. А остальное останется лежать до прихода Элиягу. Здесь трудность: почему в первом случае он платит дважды манэ, хотя он ограбил только манэ. А во втором случае он не платит дважды двести. Мы видим разный подход. И он говорит: какой же принцип применять? На это отвечают ему так: ты что же, случай хранителя сопоставляешь со случаем грабителя? Грабитель совершил преступление, и его мудрецы оштрафовали. Хранитель не совершил преступления, его не оштрафовали мудрецы. Хранитель забыл, не знал - его не штрафуют. А грабитель забыл - его штрафуют.

Но так легко не вывернешься. Если ты говоришь, что некорректный способ - сопоставлять грабеж и хранение, давай будем поступать аккуратнее, и я тебе поставлю ту же самую трудность, а именно.  Он говорит: пожалуйста, противопоставь хранение и хранение, и противопоставь грабеж и грабеж. Хранение против хранения - сказано в начале мишны (там ведь говорится не только про грабеж): “или отец одного из вас оставил у меня на хранение манэ, и я не знаю, чей именно отец”. Тогда он отдает  одному манэ и другому манэ. И против этого - двое, которые оставили и т.д.. Ты не можешь теперь меня так легко оттолкнуть и сказать: “Что же ты сравниваешь разные вещи? Это один и тот же случай: в первом случае хранитель не знает, чей отец оставил, и он платит из своего кармана. Ему оставили сто, а он в результате выплачивает двести. А во втором случае - ему оставили триста, он им отдает двести, а сто оставляет на хранение. Не себе, конечно, но он ничего из своего кармана не добавляет. В чем тут разница?”

Сказал Рова. Начало ситуации, когда чей-то отец оставил, и он не помнит, чей, - этот хранитель - в статусе, как будто бы ему дали в двух отдельных свертках, и он должен был позаботиться, чтобы не спутать. Т.е. отец  одного пришел и дал ему в свертке эту сумму, манэ, а отец другого виртуально пришел и ничего не дал. Он должен был на свертке написать, кто ему оставил на хранение. Он виноват, что не написал. Вы правильно заметили, что он должен знать. Если он не знает, чей отец, он должен нести за это урон из своего кармана. Они не должны держать в голове, чей отец дал. Был только один отец. А Рова обобщает ситуацию. Как будто бы было два отца, только они пришли в разные времена. Каждый сдал отдельно - от должен помнить. Несущественно, что здесь был один отец. Это могли быть два отца. Один отец пришел в йом-ришон и сдал сто, а другой пришел в йом-шейни и сдал двести. На хранителе обязанность помнить. В случае же, когда  они пришли вместе и один сдает сто, а другой двести,- неважно, в одном свертке или в двух, - если они друг при друге  сдают ему на хранение, - то он им на это говорит: “Вы друг друга  не подозреваете и не просите меня  заметить, чьи  двести. Если вы не считаете, то почему я должен считать? Вы сдали мне сто и двести - разбирайтесь сами, где чье”.

Т.е. существует принципиальная разница, согласно Рове, между  ситуацией, когда они сдают порознь,- и тогда на хранителе обязанность помнить, кто что сдал - и ситуацией когда они сдают одновременно, не существенно,  в одном свертке или нет. Тогда они как будто сдают одну единицу хранения, и дальше они должны разбираться сами.

7. Спор рабби Тарфона с рабби Акивой о возвращении грабленого.

Вторая пара. Мы рассмотрели, как по-разному разрешаются две ситуации с хранителем. В одном случае он возвращает каждому, поскольку он не знает, кому надо вернуть. Во второй ситуации он возвращает не больше, чем минимум. И Рова нам говорит, что эта трудность разрешается тем, что в первом случае хранитель допустил халатность, не заметив, где чье имущество, а во втором случае он не обязан был помнить.  

Теперь Гмара обращается к аналогичной паре противоречащих решений, казалось бы, в похожих ситуациях с грабежом, а именно Говорится здесь (начало нашей мишны). Сказал двоим: “Я ограбил у одного из вас манэ, и я не знаю у кого” - он каждому дает по манэ. И против этого - мишна, которую мы с вами еще не встречали, она из другого трактата, Йевамот. Вот что она говорит. Ограбил одного из пятерых и не знает, кого именно ограбил. Один говорит: “меня ограбил”, и другой говорит: “меня ограбил”. Каждый говорит: “меня”.  Что делать? Закон таков. Кладет ограбленное между ними и удаляется. Это слова рабби Тарфона. После этого там приводится другая точка зрения, рабби Акивы. Нам сейчас интересно решение рабби Тарфона. Следовательно, там, где есть сомнение, мы не отнимаем имущество, а говорим: пусть имущество остается у того, у кого оно находится

Теперь - то же самое противоречие. В начале нашей мишны мы видим, что он каждому отдает по сто, хотя он ограбил всего сто. А там на всех пятерых он только оставляет ограбленное и ничего не добавляет из своего имущества. Какая разница - двое, пятеро?  Ситуации кажутся, на первый взгляд, удивительно похожими.  Поскольку  они похожи, то становится трудно разрешить. На это ему задают встречный вопрос.  Откуда ты знаешь, что мишна здесь, в нашем трактате “Бава-Мециа”, передает точку зрения того же рабби Тарфона?  Может быть, это другая точка зрения. Учтите, что там после слов рабби Тарфона  идут слова рабби Акивы, который требует, чтобы грабитель каждому дал сумму, которую он ограбил, и тогда это прекрасно согласуется с началом нашей мишны. Бывает, и нередко, что между танаим возникает спор. Бывает мишна, которая отражает спор, а бывает мишна, которая  написана с точки зрения одного из них. Поэтому естественно возникает вопрос: откуда ты знаешь, что это рабби Тарфон? Может быть, это рабби Акива, и тогда нет проблем. Они спорят, и это нам известно.

=А вот откуда я знаю. Потому что там, где приведен спор  рабби Тарфона с рабби Акивой, рабби Тарфон говорит, что он кладет награбленное и удаляется. Рабби Акива говорит,  что он должен дать каждому. Продолжение этого - что рабби Тарфон согласен с рабби Акивой в ситуации, когда он говорит двоим: “Я ограбил одного из вас и не знаю кого”, - что он каждому дает. И поэтому нет другого выхода

-Я знаю, что тот же самый рабби Тарфон, который говорит, что на пятерых он  кладет только то, что ограбил, - согласен, что, когда он сказал двоим: “Я ограбил одного из вас и не знаю кого”, - что он должен каждому дать эту сумму. Проблема стоит очень остро. Явно в рамках одной и той же точки зрения, в рамках позиции рабби Тарфона, эти ситуации почему-то приводят к противоположному решению. Как быть?

=Вот чем они отличаются. Там, каждый из пятерых говорит: меня ограбил - они с него требуют. А по закону вы не можете требовать с человека больше, чем он ограбил. Поэтому он кладет и говорит: получайте. Здесь же он пришел очиститься перед Небом. И с него по суду никто не может потребовать, чтобы он платил двойную сумму. Но если он хочет быть чист, то недостаточно положить и сказать: “Небесный суд разберется, придет Элиягу, ждите, в ближайшее столетие есть шанс...” Если он хочет сегодня очиститься перед Небом,  то он для верности должен  дать каждому. Слова, часто встречающиеся в Гемаре: "Дайка нами" =  “Гам медаек” - т.е. из того, как сказано в нашей мишне, можно тоже составить представление о характере ситуации. Не говорится в мишне, что эти двое с него требуют, говоря:  “ты у нас ограбил, отдавай”. Он сам пришел и признался: “ограбил одного из вас, хочу вернуть”. Раз не знаешь кому - придется вернуть обоим. Из выражения мы видим, что здесь имеется в виду ситуация, когда он сам хочет очиститься. Это очень хорошее решение, удовлетворительное, без вымученности. По закону, мы из сомнения не можем у него отобрать больше, чем он ограбил, но если он хочет поступить сверх программы, так, чтобы не мучиться совестью, чтобы быть чистым перед Небом, тогда ему дают рекомендацию вернуть каждому. Здесь не важно, где двое, а где пятеро. Дело не в количестве.

8. О хранении портящегося имущества.

((85))Бава Мециа, даф 38-алеф, Мишна Сдал на хранение плоды. Даже если они портятся – пусть (хранитель) не прикасается к ним. Раббан Шимон бен Гамлиэль говорит: пусть продаст их в присутствии бейт-дина, ибо он – как возвращающий пропажу хозяину.

Гмара.

-«Май таама»= чем объясняется запрет таны камы прикасаться к плодам? Гемара приводит два разных объяснения.

= Сказал рав Кагана:

человек предпочитает один кав, но свой, – девяти кавам чужим;

А рав Нахман бар Ицхак сказал: мы опасаемся, что хозяин мог сделать их трумой и десятиной за другое место.

9. Ущерб, нанесенный имуществу в процессе перемещения

((85-86)) Бава Мециа, 40 – бет, Мишна  начинается с того, что в современной литературе называется “экспозиция”.  Т.е. даются условия - что произошло. Человек передал другому бочку на хранение, причем хозяин не указал определенного места, где он хочет, чтобы она находилась на территории хранителя. Хранитель ее перемещал, и она разбилась. Если она разбилась у него в руках или под рукой, то если он перемещал ее для своей цели, он отвечает. Если же для ее, бочки, надобности, то не отвечает. О какой ответственности идет речь? Для простоты будем считать, что он относится к самой легкой категории  - “шомер хинам”, т.е. бесплатный хранитель. Он, как мы помним, отвечает только в случае халатности с его стороны или злого умысла, и ни в каких других случаях. Т.е. если он хранил это имущество как положено, и если он не имел никаких преступных намерений по отношению к этому имуществу, то он не отвечает ни за кражу, ни тем более за какое-то неожиданное происшествие, которое приключилось с этим имуществом.

Если хранитель перемещал эту бочку, то какие тут есть параметры? Мы прочли половину мишны, дальше будет рассматриваться другая ситуация. Какие параметры описывают ситуацию? Прежде всего, говорится: если хозяин не задал  определенного места, где должна храниться бочка. Второе: разбилась ли эта бочка в процессе перемещения, когда он еще на нее воздействовал, или же после того, как он ее поставил? И наконец, третье.  Он перемещал эту бочку ради своих целей или в интересах самой бочки? Например, то место, где она стояла раньше, угрожало ее сохранности. Он ее переставил в более безопасное место, и там она разбилась. Таким образом, мы видим, что ситуация определяется тремя параметрами. Мы можем легко составить табличку. В случае, когда первый параметр отрицательный, т.е. хозяин не задал  определенного места для хранения, если он успел эту бочку поставить, то это исключает его ответственность. Только если она разбилась у него под рукой, только в случае, когда он двигал ее в своих интересах, - только тогда он отвечает. В остальных комбинациях этих двух параметров он не отвечает, т.е. его ответственность за неожиданное повреждение бочки не  стала выше, чем была. Если он раньше, в статусе бесплатного или даже платного хранителя не должен был отвечать за вынужденный ущерб хранимому имуществу, то теперь нам говорит тана: если он перемещал эту бочку, и она разбилась, то его ответственность повысится, только если она разбилась в процессе перемещения при условии, что это нужно было не бочке, а этому хранителю. Такова первая половина мишны.

Что говорит вторая половина? Вторая половина отличается только первым параметром.  Если хозяин указал определенное место, где она должна храниться, хранитель перемещал и она разбилась, то независимо от того, разбилась  ли она в процессе перемещения, или уже после того, как он ее поставил, - если он двигал ее в своих целях, он отвечает; ради ее нужд - не отвечает. Таким образом, если мы

составим две  таблицы и сравним, то получится такая картина:

хозяин не задал места

В интересах

Бочка разбилась

в процессе перемещения

После того, как он ее поставил

его

V

_

бочки

_

_

хозяин задал место

В интересах

Бочка разбилась

в процессе перемещения

После того, как он ее поставил

его

V

V

бочки

_

_

Знаком V мы отмечаем, что хранитель несет ответственность даже за то, что бочка разбилась по непредвиденным обстоятельствам, чего  изначально не было. Минус обозначает, что он не несет ответственности.

Гемара начинает обсуждение этой мишны. Мы сказали, что если она разбилась после того, как он ее оставил, то он в любом случае освобожден от ответственности. Если она разбилась в процессе перемещения и движение происходило в интересах бочки, то он - “патур”, а если в интересах хранителя, то он - “хаяв”. Т.е.  из четырех возможных случаев он в трех случаях не отвечает, и только в одном отвечает.  В случае, когда хозяин указал (вторая половина мишны - хозяин указал место хранения бочки), если он двигал в интересах бочки,  то он в любом случае не отвечает.  Если он двигал в своих интересах, то он в любом случае отвечает. Таким образом, мы видим, что в первой и во второй половине мишны. Различие  наблюдается только в ситуации, когда он двигал бочку в своих интересах, успел ее поставить, и после этого она независимо от его действий разбилась. Тогда по первой половине, в случае, когда не задали место, он не отвечает, а в случае, когда место было задано, он отвечает. 1

Если он передвигал ради ее сохранности и она разбилась даже у него под рукой, - он не отвечает в этом случае, это очевидно. Некоторые случаи для нас совершенно очевидны. Если он двигал в интересах бочки и успел  ее поставить, а потом она разбилась, то кто с него будет спрашивать? Или если он двигал в своих интересах и она в процессе этого разбилась, то понятно, что он за это отвечает.

10. Спор между рабби Ишмаэлем и  рабби Акивой в случае возвращения украденного имущества.

“Мани” - это сокращение от двух слов - “ман hи”  - кто это? Кто тот тана, который является автором нашей мишны. Наша мишна состоит из двух разных половин. Как правило, Гемара  начинает с обсуждения первой части мишны.  Кто тот тана, который говорит, что если он поставил и т.д., то он “патур”. Отвечает на это Гемара. Это рабби Ишмаэль, который сказал: “Мы не требуем знания хозяина”. Рабби Ишмаэль - это середина эпохи  танаим, третье поколение танаим, конец первого - начало второго столетия н.э. Рабби Ишмаэль - это постоянный напарник в спорах рабби Акивы.

Гемара ставит “диагноз”, что эта мишна, первая ее половина, не иначе как следует мнению рабби Ишмаэля, который сказал, что не требуется знание хозяина. Такого короткого намека совершенно недостаточно, чтобы понять, о какой ситуации идет речь. И Гемара нам объясняет. Откуда мы знаем? Потому что говорит барайта, тания (вы помните, это слово, которое вводит высказывание танаим, не вошедшее в мишну): человек который украл ягненка  из стада или монету из кошелька, должен вернуть в то место, откуда украл. Слова рабби Ишмаэля.  Рабби Акива говорит: требуется знание хозяина. Что значит - “требуется знание хозяина”? А что будет, если хозяин не знает? Давайте посмотрим, как объясняет эти два мнения Раши. 2

“Мани”  - чье направление отражено в нашей мишне? Раши говорит: сказано в мишне,  в ее первой части: если она разбилась после того, как он ее поставил, то, несмотря на то, что он стал двигать ее в своих интересах, он, тем не менее, не несет ответственности, потому что с того момента, как он вернул ее в состояние покоя, она находится в распоряжении хозяина, как и  вначале, и он по отношению к ней является всего лишь бесплатным хранителем, и не несет ответственности за вынужденные ущербы. И это - несмотря на то, что он не сообщил хозяину о том, что он двигал ее и вернул ее на место. Несмотря на это, это считается возвращением, он ее вернул. Это мнение рабби Ишмаэля. Теперь тот же Раши объясняет нам точку зрения рабби Акивы, который спорит с рабби Ишмаэлем. С точки зрения рабби Акивы, требуется знание хозяина. Он объясняет так. А если он, хранитель, не сообщил ему о том, что он двигал и поставил, то он несет ответственность и впоследствии, если это хранимое имущество умерло или украдено, так как с того момента, как он взял, это имущество перешло в его распоряжение, а возвращение без уведомления хозяина - это не возвращение.

11. Необходимо ли сообщать хозяину о том, что вещь возвращена?

Оставим пока хранителя, займемся ситуацией, обсуждаемой в барайте. А именно - он украл ягненка из стада, а потом поставил его обратно. Если бы он сообщил хозяину о том, что он забирал этого ягненка и вернул, то он его вернул. Но если он его поставил и не сообщил хозяину, и после этого этот физически возвращенный ягненок умер или украден, то вор, который его поставил молча в стадо, несет ответственность и за эти вынужденные ущербы, потому что с того момента, когда он взял его из стада или монету из кошелька, это имущество перешло в его воровское распоряжение. А то, что он вернул его, не сообщив хозяину, по рабби Акиве не считается возвращением. Спор между рабби Ишмаэлем и рабби Акивой - не в том, что если ты украл, ты должен вернуть. Это закон Торы, мы это учили: вор должен вернуть. Спор у них по поводу того, достаточно ли просто вернуть, или же вор обязан к тому же поставить хозяина в известность о том, что он это брал и вернул. Рабби Ишмаэль говорит: это не обязательно. Рабби Акива говорит:  без этого это не считается возвращением, и с того момента, как он это имущество взял воровски себе, до того, как он известит хозяина, - вся ответственность, даже за совершенно непредвиденные обстоятельства, лежит на этом воре. 3

Если ты говоришь, что это рабби Ишмаэль, который не требует сообщать хозяину о том, что ты это имущество вернул, то для чего подчеркивается в первой половине мишны, что хозяин не выделил особого места для этой бочки. Даже если выделил, то будет то же самое. Какая разница? Если это рабби Ишмаэль, он эту бочку двигал, он ее поставил, он вернул ее, и какая мне разница - выделено место, не выделено место. Если - в интересах бочки, то он по всем мнениям будет совершенно в порядке и не отвечает ни за что. Для чего мне первая половина мишны подчеркивает, что хозяин не указал определенного места, где бочке положено  стоять, если ситуация, когда он указал на место, должна привести к тому же закону? Если ты прав, что эта мишна идет по системе рабби Ишмаэля, что не требуется сообщать хозяину, то для чего задан ненужный параметр? Если не задал места, тогда так. А если задал - тоже будет так? И как на это Гемара отвечает? Он на это говорит. А мишна наша  пользуется  таким узором выражения, которое называется “ло мибайя”= “Не требуется говорить". В случае, когда выделено место, - понятно, что он не будет отвечать за бочку, когда он уже успел ее поставить, так как он вернул ее на место. В случае, когда у бочки места нет, я мог бы подумать, что невозможно вернуть на место, если нет места.  А новость в этой мишне - что в этом случае он все равно не отвечает.

Я говорю: если  мы примем высказанное утверждение, что мишна наша сформулирована в соответствии с мнением рабби Ишмаэля, а именно - что не требуется уведомлять хозяина, что ты перемещал предмет без его ведома, - если это так, то что меняет обстоятельство, задал хозяин место бочке или не задал? Допустим, мы не смотрим на вторую половину мишны. Мы рассуждаем: что должен  сказать рабби Ишмаэль в ситуации. когда хозяин указал определенное место бочке? Рабби Ишмаэль скажет: пока он не поставит бочку на место, он будет отвечать за любые последствия. Он поставил ее на место. Там очевидно, что он не будет отвечать после того, как он поставил ее на место. Т.е. по рабби Ишмаэлю,  должен быть минус. Он говорит: это было менее очевидно в случае, когда хозяин не задал места. Потому что если он места не задал, то я не знаю, как можно возвратить на место.  Если он поставил на другое место, можно считать, что он вернул на место или нельзя? Дело в том, что то место, на котором она стояла, имеет выделенное положение в случае, когда оно задано хозяином. И не имеет такого положения, в случае, когда хозяин не указал места.

Это слегка похоже (или противоположно) на спор палача с королевой в "Алисе", где королева велела отрубить улыбающемуся коту голову. А палач говорил, что невозможно отрубить голову, когда ничего кроме головы нет. А королева утверждала, что, наоборот, это легко сделать.

12. Возможность толкования данной мишны с точки зрения одного таны 4

Следующая трудность: - конец (вторую половину Мишны. Там сказано: если хозяин выделил ей определенное место, и он двигал ее и она разбилась,  (независимо от того, разбилась она у него в руках или после того, как он поставил ее), - то если для своих целей,  отвечает и дальше, а если для ее нужд, то не отвечает.  Что же ты говоришь?  Ведь ты рассказал, что там,  очевидно, должен быть минус. Если хозяин выделил место  и он вернул на место, то он должен быть, по системе рабби Ишмаэля, заведомо “патур”. Он не несет ответственности, если он бочку вернул. А у нас в мишне, в ее последней второй части, сказано, что он отвечает. Как быть? Он говорит: объясни, что это  рабби Акива. Это совершенно поразительное спокойствие! Он нам доказал замечательно, что автор нашей мишны - рабби Ишмаэль. А вторая половина мишны никак с ним не согласуется. По рабби Ишмаэлю, хранитель, который поставил бочку, вернулся к статусу  бесплатного хранителя, и за непредвиденные ущербы не несет ответственности. А там сказано: если он двигал ее для своих целей, то даже после того как он ее поставил, он все равно отвечает. Как же мне быть? А он отвечает: а это рабби Акива!  Рабби Акива, который сказал, что требуется знание хозяина. Без знания хозяина он будет отвечать. Если это рабби Акива, то что определяет или что изменяет параметр, что хозяин указал место. Даже если он не указал место, все равно будет отвечать! Какая разница? Ответ: здесь использован тот же узор в высказывании закона. Нечего и говорить, что в случае, когда хозяин не указал определенного места, понятно, что он будет отвечать. Потому что ни одна точка его территории не является ее местом. Нет такой категории - “ее место”. Поэтому он не вернул на место. Но даже в случае, что он вернул ее в ту точку, которая указана, я мог бы думать, что он вернул на место. Но по рабби Акиве, этого мало. Требуется сообщить хозяину. А пока он не сообщил хозяину, он несет ответственность.  Начало - рабби Ишмаэль, а конец - рабби Акива?! Это очень интересная мишна. Половина мишны от имени рабби Ишмаэля, вторая половина - от имени рабби Акивы? На это Гемара говорит: да, это так. Поразительная мишна, совершенно  у нее редкостная судьба. Она не истолковывается иначе. Первая половина - только по рабби Ишмаэлю, вторая половина -  по рабби Акива. Потому что сказал рабби Йоханан: “Тот, кто истолкует мне бочку (т.е. нашу мишну) от имени одного таны, за тем я буду носить его вещи в баню”. (Это самая низкая работа, которую запрещено поручать даже еврею-рабу.) Глава всех мудрецов своего поколения, первый амора Эрец-Исраэль рабби Йоханан говорит: “Если кто-нибудь мне сможет растолковать эту мишну  по системе одного таны, за тем я готов нести его вещи в баню”.

Истолковал эту мишну рабби Яаков бар-Аба перед Равом (т.е. это был ученик  Рава), и он предложил ему следующую интерпретацию нашей мишны, которая позволяет не делать такого болезненного скачка посреди мишны от точки зрения одного таны к точке зрения другого, следующим образом. Что этот хранитель взял эту бочку с намерением ограбить ее.  И истолковал (другое толкование другого таны) рабби Натан бар-Аба перед тем же Равом похожим образом, но другим: что он, хранитель, взял эту бочку с тем, чтобы “лишлоах ба-яд”. С тем, чтобы оттуда что-то вытащить. Разница между  грабежом и “шлихут-яд” состоит в том,  что грабитель берет все, а “шолэах-яд” берет  оттуда немного, часть. Чуть дальше мы будем разбирать, в чем разница этих двух интерпретаций, но прежде поставим вопрос: чем любая из этих интерпретаций (например, возьмите первую: он берет эту бочку с тем, чтобы ее ограбить), спасает объяснение нашей мишны с точки зрения одного таны?


1 Вопрос, как должен вести себя хранитель в случае, когда в указанном хозяином месте, бочке грозит возможный ущерб, - должен ли он следовать букве договора и оставить бочку на этом месте? Хранитель обязан заботиться о сохранности имущества, и он не имеет права подражать тому герою сказок разных народов, которого поставили сторожить дверь, а он сторожил-сторожил, потом взял ее на спину и пошел. Или ему велели следить за котлетами, он подождал, пока коты все съели, и пошел, когда уже нечего было сторожить. Он обязан прилагать свое здравое человеческое суждение о том, где этому предмету безопаснее, и если он видит, что возникла опасность, он обязан передвинуть эту бочку.

2 Очень интересный, важный вопрос. Мне барайта говорит:  если он украл ягненка или монету. А если он украл машину из гаража, лошадь, или не ягненка, а взрослого барана? Надо сказать, что танаим, как правило, высказывают закон не в привычном нам абстрактно-формальном виде, а в такой форме, которая называется казуистикой. Казуистика - это когда рассматривается конкретный случай, “казус”. И говорится: если он украл ягненка из стада, он должен вернуть в то самое место, откуда украл. Или, если он украл монету из кошелька, он должен положить на место в тот кошелек, откуда он украл. Не для того, чтобы сказать, что ягненок - это одно дело, а верблюд - это другое дело.  Казуистика рассматривает частные случаи, под которыми авторы высказывания понимают целую общую категорию. И поэтому ясно, что нет никакой разницы между ягненком и автомобилем. Нет никакой разницы  между монетой, вытащенной из кошелька, или бриллиантовым кольцом, которое вынуто из  шкафа. 

Вы можете сказать: а зачем две ситуации? Тогда скажи: человек, который украл ягненка, должен вернуть. Я могу подумать, что между животным и неодушевленным имуществом, может быть какая-то разница. Это хороший вопрос. Но более абстрактная форма свойственна не мишне, а гораздо более позднему периоду, начиная примерно с четвертого поколения, с Абаей и Ровы. Когда начинается явным образом абстрактная постановка проблемы: какой параметр определяет ситуацию? Это гораздо более поздняя и более продвинутая стадия абстрагирования. Танаим говорят о конкретных случаях, и задача Гемары - одна из первых, понять, насколько это обобщается. Может ли быть такое, что для ягненка и для монеты закон таков, что надо вернуть, а если он украл верблюда, то закон  был бы другой? Я не могу исключить этого заранее, но тогда это обязано быть оговорено. Мыисходим из того, что Тора вообще и мудрецы в частности, пришла не скрыть, а научить. И поэтому мне не просто забивают мозги тем, что говорят: “ягненок так, а верблюд по-другому, а Конек-горбунок еще  по-третьему”. Если мне называют какой-то предмет и не показывают, что, казалось бы, похожий подпадает под другой закон, то я его расширяю, насколько возможно. Это общее направление мысли.

Утверждение о том, что важно, что написано в Торе, безусловно, необычайно существенно. Конкретное объяснение очень важно. Мы знаем, что когда пациент говорит врачу: “Вы знаете, когда я резко назад и кверху перемещаю руки, то я испытываю болезненные ощущения между лопатками. Доктор говорит: “зачем делать такие странные движения?” Он говорит: “А как вы поступаете, доктор, когда вы надеваете пальто?” Естественно, что надо очень четко исполнять. Если сказано, что руки назад, а  я их буду отводить вперед, то я пальто не надену. Очень важно, особенно в вопросах храмовой службы, кто в каком порядке качнет. Есть операции, которые очень важны. В обычной жизни тоже. Например, сварить яйцо и разбить его - это операции, которые не стоит менять местами. Они могут привести к разным результатам.  Знаменитый лозунг Ильфа и Петрова: “побольше внимания  различным вопросам” мало сдвигает нас куда-либо. Правильны все слова Торы, и очень важно смотреть, что говорит традиция письменная и устная. Принцип внутри этой осторожности таков, что если текст Торы и высказывания мудрецов нигде не указал и ограничения, я склонен  рассматривать действие закона максимально широко. Потому что невозможно привести список всех объектов, на которых этот закон действует. Это немыслимое дело. А формальное описание параметра имеет свои ограничения, потому что живая жизнь формализуется не без ущерба. Мы так привыкли к формализации, свойственной современной науке, что думаем, что это идеал, но это неправда. Потому что наука достигает заметных успехов благодаря тому, что она реальный мир заменяет некоторой моделью, некоторой схемой, гораздо более плоской, чего Галаха позволить себе не может. Галаха имеет дело с взаимодействием человека с реальным миром. И поэтому не  относитесь к упражнениям танаим с таким высокомерием: мы теперь умеем рассматривать абстрактное. Вне абстрактной формулировки содержится гораздо большая тонкость.  Он говорит про ягненка и про монету. Я это распространяю на все виды имущества. Каким образом? Вы правы: нужна осторожность. Но это мало что меняет. Когда непрофессионал, говорит: “Дорогой профессор, вы знаете, что с этой формулой надо обходиться с осторожностью?”  - он говорит: “Я пятьдесят лет учился, я надеюсь, что я осторожно обращаюсь”. Значит, правильно, нужна  осторожность. Я вам говорю, что здесь не видно никаких принятых способов обозначить границу, которая позволила бы различить между ягненком и верблюдом.

3 Почему Гемара не рассматривает организованную преступность? Это не совсем справедливый упрек. Потому что персонаж под именем “шайка разбойников” встречается в Гемаре тут и там. Но когда мы говорим о галахических обязанностях того или иного преступника,  то обычно организованная шайка разбойников не интересуется своими галахическими обязанностями. Поэтому Гемара нередко подчеркивает, что мы не говорим о злодеях. Мы говорим о человеке, который совершил преступление и хочет его исправить. Если он был членом воровской шайки, и он один, или вся шайка, хотят сделать тшуву, это вполне подпадает, но мы сейчас говорим о совершенно другой стороне. Мы обсуждаем, если вы заметили, вообще не преступников, а уровень ответственности. То, что барайта говорит о случае воровства, - очень важное отличие. Можно ли примерять ситуацию укравшего имущество с ситуацией хранящего имущество - это принципиальнейший для нашей мишны вопрос. Но посмотрим,  что дальше с этим делает Гемара.

4 Вопрос - когда он вернул на то же место, или в другое место, если место не задано, то находится ли это в галахическом статусе возвращения на место? Отрубить голову, которая не имеет положения на туловище, очень легко механически: она уже отрублена. Но можно ли это действие считать отрубанием головы - это большой галахический вопрос. Королева утверждает одно, а палач утверждает другое, у нас нет умолчания. Рабби Ишмаэль сказал еще и в другой ситуации, что человек должен вернуть на место. Могу ли я получить справку, что я вернул на место? Мне говорят: “Да ставь куда хочешь, нет никаких требований”. - “Так вы мне дадите справку, что я вернул на место?” - “Не дам, потому что нет места”. Отсутствует такая категория.

Еще нужно учесть, что поставить на место - понятие, противоположное тому, что он поставил на ребро и она находится в состоянии неустойчивого равновесия.  Это называется халатностью, и он за нее отвечает. Это не называется вынужденным обстоятельством.  Он поставил бочку на ровное место, без всякой  халатности, вдруг   прыгнула кошка и разбила, он не мог это предотвратить, он никак за это не отвечал бы. Если бы не то, что он ее перед этим двигал. Сам процесс  разбивания бочки никоим образом не является результатом того, что он передвинул. В этом интерес. Он передвинул бочку, может быть он ее вернул на то же место, может быть - на другое. Это тоже интересный вопрос. В случае, когда хозяин места не задал, мне безразлично, вернул он в ту же геометрическую точку или в другую. Мне важно то, что я галахически не знаю, называется ли это возвращением на место.

В ситуации, когда у нас нет определенного понятия, мы ищем путь, как это квалифицировать, и мы видим, что, по сделанному предположению, рабби Ишмаэль скажет: не только в ситуации, когда он выделил место  (что если  он на место вернул, то с него взятки гладки), но даже в ситуации, когда места, как галахического понятия нет, потому что оно не зафиксировано, - все равно, раз он его поставил, считается, что раз он вернул, то он должен мне отвечать.