З.Дашевский

Избранные темы из раздела “Незикин”

К оглавлению лекций

2-й семестр, лекция No. 3

1. Тора и Мишна о хранителях и хранимом имуществе

В начале третьего перека “Бавы-Меции” обсуждаются два разных случая. Первый случай - когда человек дал другому на хранение животное или вещи, и они украдены или пропали. И тогда, если человек не хотел клясться, а заплатил, потому что ведь сказано: “Бесплатный хранитель клянется и выходит без обязанности платить...” В Торе, по крайней мере, одно заведомо отсутствует: там нет наклеек, где какой тип хранителя. И это большая проблема. Проблема в том, что в Торе, в тех отрывках, где говорится о первых двух типах хранителей, не сказано, чем они отличаются. И мы видели галахическое решение: что первый отрывок говорит о бесплатном хранителе, а второй отрывок говорит о платном хранителе. Это не единственное объяснение. В мидрашах мы встречаем, по крайней мере, на пробу, такое различие, что в первом отрывке говорится о случае, когда на хранение сданы вещи. Во втором отрывке говорится о случае, когда на хранение сданы животные. И нет никакого различия в типе хранителя, а различается только тип хранимого имущества.

Но и это не все. Оказывается, что есть третий вариант понимания этих двух отрывков Торы - что нет различия в типах хранителей, и нет различия в типе хранимого имущества, а есть различие в том, что произошло с этим имуществом: первый отрывок говорит о ситуации, когда это имущество пропало или украдено, а второй отрывок говорит о ситуации, когда это имущество погибло или понесло ущерб.

В каждом из трех видов понимания этих двух отрывков есть свои проблемы. Сейчас мы принимаем то объяснение, которое дает нам Мишна. Мишна говорит, что есть две возможности. Если имущество, сданное на хранение, пропало или украдено, то хранитель может либо поклясться, и тогда он выходит свободным от обязанности платить, либо он может предпочесть не клясться, а заплатить. И в этом случае, если будет найден вор и суд постановит, что он обязан заплатить вдвое, вчетверо, впятеро, то он заплатит это хранителю, который заплатил сразу хозяину имущества. А если он поклялся, то естественно, что двойная плата идет самому хозяину.

Гемара удивляется, зачем нужно было указывать оба случая, когда на хранение сданы вещи, и когда сданы животные, и мы видели, что есть необходимость, потому что в каждом типе хранимого имущества, в вещах или в животных, есть своя сторона облегчения и устрожения, и поэтому нужно сообщить, что и в том и в другом случае действует тот же закон.

2. Трудность: Каким образом хранитель приобретает двойную плату?

Гемара обсуждает следующую сторону проблемы. Но ведь человек не может передать другому в собственность вещь, которая еще не появилась в этом мире. Это значит, что я не могу считать полностью заключенной сделку, которая касается вещи, еще не возникшей в этом мире. Например, я говорю: “Когда этот дом будет построен (его строят по моему заказу), я тебе передаю его в собственность”. Поскольку этого дома нет, то эта сделка пока находится в состоянии предварительного договора. Она еще не заключена. Я не могу передать другому во владение то, чего еще нет. Гемара уточняет. Там есть спор, до какой степени действительно невозможно передать другому еще не родившуюся вещь.

И говорит Гемара. Ведь даже по мнению рабби Меира (который как раз говорит, что человек может передать другому в собственность вещь, которая еще не появилась в этом мире. Хотя рабби Меир говорит это, но он имеет в виду, что) речь идет о плодах пальмы, о финиках, которым свойственно появляться в должный сезон. Из года в год я вижу, что этот урожай появляется. И тогда возникает этот спор. Одни говорят: “Пока урожай не появился, его нельзя продать или подарить другому”. А рабби Меир говорит: “Можно, поскольку я вполне ожидаю, что он появится в нужный срок”.

Однако же, в нашем случае ситуация явно не та. В первой части нашей мишны хранитель, у которого потерялось или украдено хранимое имущество, не захотел клясться, а заплатил за него; и тогда, в случае, когда вор будет платить вдвое, он платит хранителю. Возникает следующая проблема: “Как же так, ведь двойная плата положена хозяину этого пропавшего имущества?” В какой момент право на получение двойной платы за это имущество перешло от хозяина к хранителю? Когда он заплатил. Но дело в том, что сама по себе плата не является актом перехода имущества к другому владельцу. Это очень важный галахический принцип. Для каждого вида имущества существуют свои способы (для данного вида имущества может быть несколько способов), посредством которых осуществляется переход имущества от одного владельца к другому. Например, для движимости нормальный способ приобретения - поднять эту вещь. Я вошел в книжный магазин, выбрал книгу, договорился о цене, заплатил... Это еще ничего не обозначает. Заплатил или не заплатил за книгу или корову - это важная подробность. Хозяин, продавец передает мне это имущество с условием, что я заплачу оговоренную цену. Но сам по себе акт платы не обозначает ничего. Нужно некоторое символическое действие. Я в присутствии старого хозяина должен на его глазах, с его согласия поднять его книгу. Поднять корову не всем под силу, для коровы есть другой способ. Она в присутствии старого хозяина, по приказу нового хозяина делает хотя бы шаг, отрывает переднюю и заднюю ногу. Т.е. нужен символический акт, который и является актом заключения сделки перехода имущества к новому владельцу. Это не имеет никакого отношения к тому, заплатил он уже или нет. Может быть, он заплатил вчера, и только потом придет и поднимет эту книгу. А может быть, он уже поднял эту книгу и она стала его, но условие - что он в течение месяца должен заплатить. Это условие не создает и не отменяет перехода имущества к новому владельцу.

Здесь наш хранитель, который не захотел клясться, а заплатил стоимость пропавшего имущества, по словам Мишны, стал владельцем этой двойной платы, которую будет вносить вор. Посредством какого акта, в какой момент? То, что он заплатил, - это не акт приобретения движимости, не акт приобретения права на получение этой суммы. Поэтому как обстоит дело с этим актом перехода имущества в новые руки? Рабби Меир говорит, что в случае фиников можно их продать или подарить до того, как они выросли, но про финики я все-таки знаю с достаточной степенью уверенности, что они появятся. А здесь, кто скажет, что имущество будет украдено? Хозяин приносит на хранение или приводит эту корову к хранителю. В момент, когда он передает ему, еще нет никакой уверенности в том, что это имущество будет украдено. (Не говоря о том, что, может быть, оно не украдено, а пропало, и тогда вообще этой двойной платы можно сто лет ждать, непонятно с кого. Вы помните, у братьев Гримм есть такой герой, который продал мясо собакам, а потом ходил судиться, что они ему не заплатили в обещанный срок. Ограничимся случаем, когда это имущество украдено. Даже если оно украдено, мы заранее никогда не можем быть в этом уверены. Я привожу на хранение корову, и исходить из твердой уверенности, что она будет украдена, - странновато. И даже если украдена, то кто скажет тебе, что найдется вор? Она, может быть, украдена, но вор не найдется. И даже если найдется вор, то кто скажет, что он будет платить (имеется в виду - вдвое)? Может быть, он сознается, прежде чем его уличат при свидетелях и постановит бейт-дин. Он заплатит только однократную стоимость, и говорить о двойной плате не будет ни малейшей почвы. Т.е. ситуация с приобретением права на двойную выплату довольно иллюзорна. Мы не уверены, что будет украдено. Если будет украдено, мы не уверены, что найдется вор. Если найдется вор, мы не уверены, что его приговорят платить вдвое. (Я уж не говорю о том, что, может быть, его приговорят и у него не будет, и надо будет сто лет ждать, пока он заплатит - еще одна неуверенность, но это несущественно: мы обсуждаем, посредством какого акта хранитель становится владельцем права получения этой двойной платы).

3. Разрешение трудности. Ретроактивность в Галахе

Сказал Рова. Он (хозяин этого имущества) становится как бы сказавшим следующие слова. Он еще ничего не сказал, у него, может быть, никаких мыслей не было. Но мы представляем себе этот закон таким образом. Итак, мы сказали, что нам недостает той процедуры, посредством которой хранитель получает право владения этой двойной платой. Рова нам предлагает решение. Эта процедура происходит в момент, когда имущество передается на хранение от хозяина к хранителю. И хозяин как будто бы говорит: “Если это имущество будет украдено и ты захочешь заплатить мне его стоимость, то при этом условии (двойном - если будет украдено и ты захочешь заплатить), моя корова становится твоей собственностью отныне, с этого момента - ретроактивно”. 1

Ставит на это трудность рабби Зейра. (“Маткиф...” - это трудность, "рамей", которая основывается на логическом рассуждении. В отличие от другого вида трудности, когда показывают противоречия между двумя разными местами в ТаНаХе, между двумя разными высказываниями более ранних мудрецов. Он нападает на это высказывание, исходя из чисто разумных соображений. Вот какую трудность ставит рабби Зейра. Если так, как ты говоришь, Рова, то даже настриг и приплод тоже?! Что такое настриг? Это шерсть, которая наросла на овечке, и ты ее состригаешь и имеешь доход. Или приплод. Тебе сдали на хранение корову, а она родила теленка. Спрашивается: кто хозяин? Если украли корову через некоторое время, я заплатил за корову, а теленок остался мне (корова, которая, еще не родила теленка, оказывается, ретроактивно моя), - ведь все, что мне приплодила корова, и все, что я настриг с хранимой овцы, оказывается, - мое. Так ли уж очевидно, что хозяин - такой простак, что готов пойти на такое условие? Он оставляет ему на два года хранить овцу. За два года он настрижет пять мешков шерсти. Потом эту овцу украли, и оказывается, что все эти пять мешков шерсти хозяин должен вернуть сторожу? Это серьезная проблема. 2

4. Спор между Рова и рабби Зейрой о проблемах имущества, утерянного хранителем

Человек привел корову на хранение, корова пропала, хранитель говорит: “Я плачу”. И теперь мы говорим: что молчаливо предполагает закон? Рова начал эту линию. Он говорит: закон рассматривает ситуацию так, как будто бы хозяин, передавая ему на хранение корову, сказал: “если произойдет так и так, то с этого момента, когда я тебе ее передаю, она целиком твоя”. На это Рабби Зейра говорит: “Минуточку, тогда получается, что все, что настригли, что у нее родилось, тоже задним числом оказалось в собственности хранителя”. Почему же тогда есть барайта, которая говорит, что в такой ситуации хранитель получает все, кроме настрига и приплода? Т.е. не получается у Ровы согласовать свою идею с тем, что мы знаем от танаим. Барайта говорит, что в таком случае корова действительно становится как бы собственностью хранителя, за исключением того, что с нее настригли и что у нее приплодилось.

Как быть? Раби Зейра говорит. Надо уточнить. Все ты, Рова, говоришь хорошо, правильно. Но только надо немножко уточнить эти воображаемые слова хозяина. Он говорит: если случится так, что корову украдут и ты пожелаешь заплатить, то с этого момента корова вся твоя, за исключением настрига и приплода. Настриг и приплод остаются моими, вплоть до момента кражи. “С чего это вдруг разрезал?” - спрашивает рабби Зейра. “... она твоя, за исключением настрига и приплода”. В чем разница? Почему настриг и приплод не приобретает, а двойную плату приобретает?

Отвечают от имени рабби Зейра. Вообще говоря, без особых дополнительных соображений, прибыль, которая приходит откуда-то, свалилась из пространства, человеку свойственно передавать в собственность другому. Есть двойная плата. Корова не имеет двойной платы на себе. Если ее украдут и тебе вернут ее стоимость, то возможную гипотетическую прибыль в виде двойной платы я готов тебе уступить, потому что я на нее никогда не имел расчетов. Но та прибыль, которая приходит от моего имущества, - я знаю, что шерсть у овечки растет, что корова будет время от времени приносить телят, - эту реальную перспективу прибыли человек не станет передавать другому. И поэтому есть разница в том, что он как бы говорит: “Корова твоя, за исключением настрига и приплода”.

Некоторые передают слова Ровы по-другому. (“Ика де-амри” - выражение, которое вводит параллельную, другую версию передачи слов мудреца). Вот какая другая версия слов Ровы. Сказал Рова. Как будто бы он, хозяин, сказал ему: “Когда будет украдено, и ты захочешь и заплатишь мне, то перед моментом кражи она становится твоей”. Спрашивает Гемара: “Май бейнай hу?” Т.е. какие существуют различимые последствия, которые будут разными по первой версии слов Ровы и по второй?” Отвечает на это: “Ика бейнай hу”. - Есть различимое следствие. А именно - вот какое различие. Во втором варианте нет места для трудности рабби Зейры, потому что если корова стала собственностью хранителя за минуту до того, как ее украли, то с этой минуты ни настрига, ни приплода не могло появиться. Тогда нет места для трудности рабби Зейры.

Гораздо более серьезное различие между этими версиями - в самом законе. Если корова была украдена, когда она находилась на лугу, т.е. не на территории хранителя, то у хранителя нет ни руки, ни двора, которые бы в качестве его посыльных приобрели эту корову (согласно молчаливому договору с хозяином коровы). Т.е. если корова украдена со двора хранителя, то его двор приобрел ему, но если она находилась на лугу, по второй версии, хранитель не приобрел коровы перед моментом кражи - и поэтому вторая версия повисает, как очень трудная.

5. Должен ли хранитель заплатить на самом деле или достаточно, чтобы обязался заплатить?

Теперь мы анализируем слова Мишны: “Шилэм во ло раца hишава”. - Заплатил и не захотел клясться. Это первая часть нашей Мишны. Сказал рабби Хия бар-Аба от имени рабби Йоханана: “Не то что заплатил в буквальном смысле, но, как только он сказал: ‘вот, я плачу’, - вступает в действие этот закон, даже если он реально не заплатил”. Но ведь в Мишне сказано: “заплатил и не хотел клясться”. Я оттуда понимаю: если он заплатил реально, то приобретает право на двойную плату. Если он не заплатил реально, то не приобретает. Это трудность для слов рабби Йоханана. Ты, рабби Йоханан, говоришь: достаточно, чтобы он сказал: “я плачу”. Даже если не заплатил, двойная плата уже перешла к нему. А Мишна говорит: “Если он заплатил”. Трудность.

На это Гемара от имени рабби Йоханана говорит так. Ты не ограничивайся рассмотрением первой части Мишны, посмотри на следующую часть. Там говорится: “поклялся и не хотел платить”. Значит, суть в том, что он не хотел платить. Если он хотел, даже если не заплатил, он приобретает. Но (надо сказать так:) из того, что говорится в нашей мишне, невозможно сделать определенного вывода о рассматриваемом вопросе. Мишна сказала в одном варианте: “не захотел клясться и заплатил”, в другом: “не захотел платить и поклялся”. А теперь вдруг рабби Йоханан занялся более тонкой структурой ситуации. Что значит - что он заплатил и не хотел клясться? Что он вынул кошелек и положил звонкую валюту, или же он сказал: “ну хорошо, я заплачу”. Из рассмотрения Мишны мы видим, что Мишна этого вопроса перед собой не ставит. Она не различает эти два момента: пообещал заплатить или реально заплатил? Она рассматривает общим планом, есть две возможности: или он решил клясться, или же он решил платить. Может, ему дали какое-то время. Мишна не решает этого вопроса, она его не ставит. И поэтому из слов Мишны нам не удается ни подтвердить, ни опровергнуть утверждения рабби Йоханана.

Тогда приводится барайта, та, которая согласуется с мнением рабби Йоханана. Вот она. Человек взял в аренду корову у другого, и она украдена, и он, хранитель, сказал: “Вот я плачу и не буду клясться”. А после этого был обнаружен вор. Он платит двойную плату арендатору. Черным по белому барайта говорит нам, что арендатор сказал: “не буду клясться, а плачу”. После этого найден вор. Не сказано, что тот успел заплатить (может быть, успел, а может быть - нет). И уже тот факт, что он сказал: “я плачу”, - дает ему право на двойную плату. Если мы прочитаем внимательно эту барайту, мы увидим, что она сообщает нам куда больше, чем просто подтверждение мнения рабби Йоханана, - в этой барайте содержится совершенно революционная новость. Мы говорили, что есть четыре типа хранителей, которые имеют разные права и обязанности по отношению к вещи и разный уровень ответственности в случае кражи, пропажи или ущерба для этой вещи. Если вы помните, мы говорили в прошлый раз, что бесплатный хранитель обязан платить за вещь только в случае, если он не исполнял обязанности хранения как это принято. Т.е. либо в случае, когда он допустил халатность, преступную халатность в случае хранения вещи, либо если, того хуже, он сам имел нечистые намерения и хотел эту вещь стянуть или незаконно попользоваться. В таких случаях он, конечно, платит за пропажу и ущерб. Во всех остальных случаях он освобожден от платы, он должен поклясться, что не было у него нарушения норм хранения, и он не отвечает ни за что: ни за кражу, ни за грабеж, ни за насильственную гибель.

В отличие от этого, платный хранитель и арендатор имеют более высокий уровень ответственности и, в случае кражи или пропажи вещи без их вины, они все равно платят стоимость этой вещи. "Шоэль”, человек, который взял взаймы, т.е. бесплатный пользователь, платит во всех случаях, даже за насильственную гибель животного. “Шоэль” не платит в одной-единственной ситуации: если это животное умерло от той работы, для которой он его взял взаймы. Он взял корову пахать, вывел ее на пашню, она протянула ноги и умерла. В этом случае он не платит.

6. Отличие шоэля от остальных трех типов хранителей

Перед нами - барайта, которая говорит, что арендатор имеет такой же уровень ответственности, как платный хранитель. У него украли эту корову. Он говорит: “не буду клясться, а буду платить”. О чем ты будешь клясться - что у тебя украли? Я тебе на слово верю, плати. Так ты все равно за украденную корову должен платить”. О чем он мог бы поклясться?

Рав Папа. Как только бесплатный хранитель сказал: “Я проявил халатность”, - тем самым приобрел себе двойную плату в случае, если будет пойман вор. Потому что, если бы он пожелал, он мог бы освободить себя от платы, заявив, что животное у него украдено и он чист. Т.е. получается, что чистосердечное признание не только не влечет за собой штрафа (это общая практика: если вор признался, то он платит только стоимость вещи), но тут получается так. Он сам не украл, но он признается, что проявил халатность. Он обязан платить и платит. Как только он в этом признался, в случае, если будет пойман вор, вор эту двойную плату будет вносить этому халатному хранителю.

Продолжает рав Папа. Как только платный хранитель сказал: “украдено” (а раз украдено, то он обязан платить), тем самым приобретает двойную плату. Потому что, если хотел бы, мог бы освободить себя, заявив, что сломалось или умерло.

Взявший взаймы, который сказал: “я заплачу”, - не приобретает себе двойной платы. Чем бы мог освободить себя взявший взаймы? Только утверждением, что она умерла от той работы, для которой он ее взял. А случай, когда умерла от работы, для которой взял, очень редкий. Хозяин коровы дает ее не для прибыли. Просто по доброте дает другому, чтобы тот пахал. И эта корова протягивает ноги от пахоты. Если она так слаба, то хороший хозяин не станет ее направо и налево еще давать другому для пользования, он будет ее щадить, давать ей отдохнуть. Поэтому случай, когда животное умерло от работы, для которой он позаимствовал его, очень редкий, а потому за него спрятаться очень трудно. А некоторые говорят (это параллельная линия передачи). Сказал рав Папа: “И взявший взаймы тоже, как только сказал: ‘Вот я плачу’, - тем самым приобретает себе двойную плату, потому что если хочет, может освободить себя утверждением, что она умерла из-за работы.

Сказал рав Звид (это амора, ученик Абайе и Ровы) от имени Абайе. Взявший в аренду - только после того, как заплатит. В чем объяснение этой точки зрения Абайе? Почему, в отличие от остальных видов хранителей, взявший взаймы должен не просто сказать: “Я плачу”, а должен реально заплатить. Поскольку вся польза - ему, он ничего хорошего не делает хозяину, он только получает, хозяин дает ему попользоваться вещью и не берет с него платы. Все остальные, по крайней мере, что-то делают хорошее хозяину. Бесплатный только благодетельствует. Платный хранитель и арендатор что-то получают, что-то дают. А этот только получает. Раз так, то недостаточно просто пообещать: “Я плачу”. Мы от тебя еще не видели, что ты умеешь что-то давать, а не только получать, поэтому ты должен реально заплатить.

Есть барайта, которая согласуется со словами рава Звида, которые он передает от имени Абайе. Человек взял взаймы у другого корову, эту корову украли, и взявший ее взаймы успел заплатить. А после этого найден вор. Он платит двойную плату взявшему взаймы.

Теперь перед нами стоит следующий вопрос. У нас есть высказывание рава Папы в двух вариантах. В первом варианте рав Папа говорит (мы сейчас ограничиваемся случаем “шоэль” - взявшего взаймы), что “шоэль" не получает двойной платы, потому что его возможная оправдательная отговорка слишком тонка, чересчур редка: не получается - и все. Второй вариант высказывания рава Папы - что “шоэль” получает так же, как и остальные. Рав Звид вводит тонкость от имени Абайе и говорит, что в случае, если “шоэль” только пообещал, он не приобретает. В случае, если он реально заплатил, он приобретает.

Барайта, которую мы прочитали, явно хорошо согласуется со словами рава Звида от имени Абайе. Вопрос, на который мы сейчас должны срочно ответить: согласуется ли эта барайта с каждым из двух вариантов слов рава Папы? Два варианта слов рава Папы - заведомо это не будет неразрешимой трудностью. Почему? Трудностью, казалось бы, будет, потому что рав Папа говорит: “не приобретает”. А барайта говорит: “если заплатил, то приобретает”. Но это не такая страшная трудность, потому что он говорит: “Даже если он сказал - ‘я плачу’, он фактически заплатил, приобретает. Поэтому для первого варианта барайта не будет непреодолимой трудностью, но вот для второго варианта скажем ли, что это будет непреодолимая трудность? Потому что, по второму варианту рав Папа говорит: “приобретает”, а барайта говорит: “нет, приобретает, только если на самом деле заплатил”. А мы не видим, чтобы рав Папа поставил такое условие.

На это рав Папа может тебе сказать: “Что же, по-твоему, барайта сильнее, чем мишна? В нашей мишне написано - заплатил, а мы интерпретируем, в конечном счете, что он сказал - ‘заплачу’. То же самое и здесь. Чем барайта сильнее? Сказано - заплатил, а имеется в виду, что он сказал: “заплачу”. Возражает на это Гемара: там, в Мишне, не сказано: “успел заплатить”. А здесь сказано - успел, т.е. он подчеркивает, что на самом деле успел заплатить.

Из того, что про арендатора в отрывке, который мы читали незадолго до этого, сказал: “А про взявшего взаймы сказано - успел”, - я отсюда делаю вывод, что здесь имеется в виду точное определение. Там - достаточно сказать, а здесь - необходимо заплатить. На это он говорит: “Почему ты думаешь, что эти две барайты обязательно составляют единое целое? Может быть, это две разные барайты? (Один тана учил нам про арендатора, и он сказал - сказал. А этот говорит - успел. Может быть, имеется в виду одно и то же. Пообещал или заплатил - все равно?)

Спросили у выдающихся специалистов, действовавших на границе между эпохой танаим и амораим, у учеников рабби Хии и рабби Ошайи, которые были составителями тосефты и некоторых барайт: как обстоит дело с этими двумя частями - это одна и та же барайта или разные? И они ответили: “Это одно целое, и поэтому второй вариант слов рава Папы противоречит нашей барайте”.

7. Галаха

  1. Если хранитель (как бесплатный, так и платный и арендатор) сказал: "Я плачу", он приобрел (право на) двойную плату, даже если еще не заплатил.

  2. Шоэль приобретает двойную плату только елси успел заплатить.

____________________________

1 Такие вещи в Галахе бывают - ретроактивно. Я тебе сейчас даю корову, эта корова становится твоей, если в будущем будет выполнено двойное условие: а) корова будет украдена; б) ты мне захочешь за нее заплатить. Тогда выяснится, при выполнении этого двойного условия, что, оказывается, корова -твоя с сегодняшнего дня, хотя она украдена через месяц или через год.

Подобные вещи, когда условия выполняются в будущем, а результат сказывается в прошлом, - это очень своеобразное свойство Галахи, которое проявляется в разных областях. Мы помним драматическую историю, когда Давид совершил единственный, но тяжелый поступок ( я имею в виду - нехороший поступок), когда он чужую жену присвоил себе, а потом мужа отправил на верную смерть. И в результате, поскольку каждый в армии Давида, уходивший на войну, оставлял жене гет ( есть спор - условный или безусловный, возьмем сейчас вариант - условный), разводное письмо, где говорилось: “Если я не вернусь с войны, то с сегодняшнего дня ты свободна...” Т.е. , пока он жив, она - мужняя жена. Когда его убили, оказывается, что она была свободной женщиной со дня его ухода! Выяснилось, что Давид взял ее в жены не совсем как полагается, но это - криминал средней статьи, ничего такого плохого не сделал, она - свободная женщина!

История эта очень некрасивая, и вызывает очень тяжелое наказание Давида с неба. Но это один из драматических примеров того, что будущее может повлиять на прошлое...

2 (Ответ на вопрос из зала.) Замечание о том, что сторож ее пасет и стережет, - очень верно. Получает ли он за это плату, или хозяин покупает ему в супере сухой корм и доставляет, - это дело их договора. Это интересная проблема, но другая.

Что, если корову украли, ее долго не могли найти и она принесла приплод, находясь у вора? Это интересная тема, она не относится к той проблеме, которую мы сейчас обсуждаем. Но раз вы задали вопрос, мы постараемся в будущем обсудить проблему, каковы права и обязанности вора по отношению к украденному имуществу. В Простоквашино корову взяли напрокат, т.е. из наших четырех видов хранителей получается “сохэр”. В любом случае, заплатили они или нет, если корова отелилась и они потом возвращают, - никто не украл. По нашему закону, корова не выходила из собственности хозяина, и поэтому ее приплод и настриг, конечно же, остаются собственностью хозяина и обязаны быть возвращены целиком.

Задан очень существенный, интересный вопрос. Корова украдена, хранитель говорит: “Я плачу”. Может ли хозяин коровы отказаться принять эту плату? Это вопрос совершенно неочевидный, интересный. Вторая половина вопроса зависит от того, что Рова ответит рабби Зейре. Потому что хозяин не хочет просто так, за здорово живешь, терять эту шерсть. Может быть, шерсть стоит дороже, чем корова. Мы увидим, что Рова не думает, что шерсть становится собственностью, но ваш вопрос не теряет смысла. Может ли по каким-либо соображениям хозяин отказаться? Оставим этот вопрос до близкого будущего, в пока послушаем, что Рова ответит. Если хозяин и хранитель изначально договорятся делить настриг и приплод в определенной пропорции, есть фундаментальный принцип: человек имеет право распоряжаться своим имуществом. Я могу ему подарить, и т.д. Любой договор о разделе имущества в том или ином отношении не противоречит закону Торы. Если люди договорились, это их личное дело, “хозе”, договор. Мы рассматриваем ситуацию, когда не было никакого специального договора.