1) Судебная присяга произносится на каком угодно языке. Присягающему говорят: «Знай, что весь мир затрепетал, когда Всесвятой изрек на Синае: «Не произноси имени Превечного, Бога твоего, во лжи»; что при всех грехах, предусмотренных св. писанием, говорится о прощении, а о присяге сказано: «И не оставит без наказания»; что за все грехи, предусмотренные св. писанием, взыскивают лишь с преступника, а за присягу взыскивают с него и с его родни, как сказано: (Эккл. 5, 5) «Не дозволяй устам твоим вводить в грех плоть твою», а плоть есть ничто иное, как родня, как сказано: (Ис. 58,7) «А от плоти своей не отвернись»; что за все грехи, предусмотренные св. писанием, взыскивают лишь с преступника, а за присягу взыскивают с него и со всего мира, как сказано: (Ос. 4, 2) «И клянутся и лгут»...46; что при всех грехах, предусмотренных св. писанием, если преступник имеет заслуги, отсрочивают ему наказание на два, на три поколения, а за присягу взыскивают с него сейчас, как сказано: (Зах. 5, 4). «Я выпустил его, (проклятие), говорит Бог воинств, и придет оно в дом татя и в дом клянущегося именем Моим во лжи, и возляжет на доме его, и погубит его, и дерева его, и камни его».— «Я выпустил его» — значит сей час; «и придет оно в дом татя» — т.е. злоупотребляющего неведением людей, который, не имея денег у своего товарища, требует от него и заставляет его клясться; «и в дом клянущегося именем Моим во лжи» — буквально; « и возляжет на доме его, и погубит его, и дерева его, и камни его» — из этого заключаем, что вещи, которых огонь и вода не могут истребить, клятвопреступничество истребляет». Если он говорит: «я не клянусь», то отпускают его сейчас; но если он говорит: «я поклянусь», то присутствующие говорят друг другу: «Отойдите от шатров нечестивых людей сих» (Чис. 18, 28). И когда приводят его к присяге, говорят ему: «3най, что не по желанию твоему приводят тебя к присяге, но по повелению Вездесущего и суда».
(Швуот 39а).
2) Лютые звери нападают на страну за ложную присягу.
(Авот 5, 5).
3) Р. Йона говорит: За ложную присягу (наказывается человек); а р. Йоси говорит: даже за верную. Р. Хизкия согласуется с мнением р. Йоси . Раз случилось, что одна женщина пошла замесить тесто у своей знакомой; в кончике же ее платка были завязаны два золотых, которые выпали и смешались с тестом. Прейдя домой, она стала их искать и не нашла. Она вернулась к своей знакомой и говорит: отдай мне мои два золотых, которые я выронила в твоем доме. Та говорит ей: я ничего не знаю; если знаю о них, то да похороню своего сына. Она его похоронила. Во время похорон до нее дошли толки: «не знай она о золотых, она не похоронила бы его»; на это она отвечала: если я знаю о золотых, то да похороню второго сына. Она и его похоронила. Когда пришли утешать ее и разрезали один из хлебов, то нашли в нем два золотых. Поэтому случаю и сложилась поговорка: «Прав ли ты, виноват ли ты — к присяге не ходи».
(Иерусалимский Талмуд, трактат. Швуот, гл. 6, 1).
4) Р. Янай сидел и учил от имени Р. Шимона: «Не допускают к присяге того, кто сам напрашивается на нее». С Бар-Талмионом (Варфоломеем) случилось следующее: какой-то человек отдал ему на хранение 20 золотых. Когда тот потребовал их обратно, Бар-Талмион ответил: то, что ты дал мне на хранение, я тебе уже возвратил. Присягни! — сказал тот. Что сделал Бар-Талмион? Он взял палку, выдолбил ее внутри, положил туда эти золотые и стал опираться на нее. Потом сказал истцу: подержи немного эту палку и я присягну тебе. Когда они пришли в синагогу, он сказал: клянусь владыкой этой обители, что то, что ты мне дал, я тебе отдал. Вдруг палка выпала из рук державшего ее и золотые стали рассыпаться, а истец стал их подбирать. «Подбирай, подбирай, — сказал ему Бар-Талмион: ты свое подбираешь».
(Левит-раба 86).
5) «Клятва пред Господом да будет между обоими» (Исх. 22, 10), т. е. она остается между заинтересованными в ней; как заклинающий так и клянущийся во лжи — несут ответственность за эту ложь.
(Иерусалимский Талмуд, трактат Швуот, гл. 6, 1).
6) За воровство и за ложную присягу ниспосылается проказа как сказано: (Зах. 5, 4). «И придет она в дом вора и в дом клянущегося именем Моим во лжи, и возляжет на доме его и погубит его, и дерево его и камни его». Что может истребить дерево и камни? Проказа, при появлении которой велено: (Лев. 14, 45). «Пусть сломят сей дом, и камни его и дерево его».
(Ялкут 159).
7) «Я Превечный, Бог твой» и т. д.; «Да не будет у тебя других богов» и т. д.; «Не произноси имени Превечного, Бога твоего, напрасно и т. д.» (Исх. 20). Сопоставление этих изречений имеет тот смысл, что кто привык к ложной или напрасной присяге, тот все равно, как бы служил идолам, не делал угодного Тому, Который рек и стал свет, и не принял на себя вполне ига Царства Небесного; а кто избегает ложную и напрасную присягу, тот делает угодное Всесвятому и принимает на себя иго Царства Небесного вполне. За все совершенные человеком преступления, предусмотренные св. писанием, Всевышний взыскивает на его теле; за ложную же присягу Он взыскивает с него на его теле и его имуществе, как сказано: (Зах. 5,4) «И погубит его и дерево его, и камни его».
(Тана де-бе Элиаhу 5).
8) Р. Шимон hа-Цадик сказал: От роду не отведывал я жертвы повинности осквернившегося назорея, кроме одного раза. Однажды пришел какой-то назорей с юга. Увидев, что у него красивые глаза и приятное лицо, и что кудри завиты у него локонами, я сказал ему: «Сын мой, почему тебе понравилось испортить твои красивые волосы»? И он мне ответил: «Я был пастухом у отца моего в моем городе; раз шел я зачерпнуть воды из ключа и увидел свое отражение; тогда напал на меня искуситель и хотел извести меня из света. Нечестивый — сказал я себе — зачем ты кичишься на свете, который тебе не принадлежит, и тем, что должно сделаться червем и гадом? Клянусь, что обрею себя во имя Всевышнего». Я встал, поцеловал его в голову и сказал ему: подобные тебе назореи да умножатся в Израиле.
(Недарим 9б).
9) Учили: Никогда не привыкай к обетам, ибо кончишь тем, что будешь нарушать и клятвы.
(Там-же 20б).
10) Р. Гиллель именем Рава говорит: Откуда мы знаем, что можно клясться исполнять заповеди? Из стиха: (Пс. 119, 106). «Я дал клятву и исполню ее: соблюдать Твои справедливые законы».
(Тмура 3б).
11) «И не убили их (Гаваонитян) сыны Израилевы, ибо поклялись им начальники народа» (Иисус Навин 9). Так как Гаваонитяне солгали, говоря: «из дальней страны мы пришли», то клятва собственно не была обязательна для Израильтян, но последние не убили их для того, чтобы святить имя Бога.47
(Гитин 46а).
12) «Облака и ветер, а дождя нет: — человек чванящийся ложным даянием» (Прит. 25, 14). За то, что дают обеты всенародно и не исполняют их, небеса воздерживаются давать росу и дождь. Зачем человеку хвастать мнимой благотворительностью? (Екл. 4, 5). «Лучше не давай обетов, чем давать и не исполнять их».
(Мидраш к Притчам Соломона 25).
13) Воспрещается Израильтянам присягать ложно именем Всесвятого и для присягнувшего во лжи именем Всесвятого нет прощения во веки; и не только присягать во лжи, но даже произносить имя Всевышнего понапрасну запрещено, так как в стихе сказано: (Исх. 20) «Не произноси имени Превечнаго и т. д.» и не сказано: не клянись.
(Р. Ахаи Гаон, Шеильтот отд. Итро).
14) Привыкший к клятвам, клянется иногда невольно, в силу привычки; а потому человек не должен клясться даже в правде, потому что, привыкнув к клятве, он будет клясться и сегодня и завтра, так что она сделается для него обыденной и потеряет в его глазах всю свою важность.
(Мидраш к 10 зап., изд. в Варшаве, 24).
15) Никому, ни великому ученому, ни писателю, не дозволяется освобождать кого либо от данной им присяги, будь она на свитке св. писания или именем Создателя; никакой человек не имеет права уничтожить ее или разрешить от нее. Это закон.
(Слова р. Гаи Гаона, приведенные в респонсе Рашбы, 26).
16) Один из праведных сказал своим ученикам: Хотя св. писание и позволило нам клясться именем Создателя в правде, но я вам не советую клясться Его именем ни во лжи, ни в правде. Говорите всегда «да» или «нет».
(Ховот hа-Левавот «Хешбон hа-Нефеш, гл. 3).
17) Смысл упоминания имени Бога в присяге таков: как Бог правдив, так и присяга правдива. И так, если присягающий не исполняет своих слов, то он как бы отрицает Бога. У Египтян есть обычай, что если кто поклянется именем царя и не исполнит своих слов, он подвергается смертной казни, за то, что публично осквернил имя царя. Если же это имеет место в отношении к царю из плоти и крови, то тем паче должен человек беречься, чтобы уста его не привели его к греху, произнося имя Бога во лжи! Так мы видим, что все Израильтяне, нарушившие клятву в деле Гаваонской наложницы (Судей 19, 20), т. е. все жители Иависа Галаадскаго, не исключая женщин и детей, умерщвлены были, чего не делается даже с нарушителями субботних законов. Саул хотел убить своего сына Ионафана за нарушение клятвы, которой тот вовсе не слушал (I Сам. 14). Бог ниспослал голод на Израильтян по милости Саула и его дома, нарушивших клятву, данную Гаваонитянам, и умилостивился только тогда, когда потомки Саула погибли (II Сам. 21). В десяти заповедях определяется наказание только за идолопоклонство и клятвопреступление.
(Шаарей Тшува рабейну Йона).
18) Многие думают, что произносящий имя Бога понапрасну не совершает большого преступления. Но я докажу им, что это преступление важнее всех других, запрещенных в последующих заповедях, так как прелюбодеяние и убийство суть преступления затруднительные, по причине страха невыполнимые во всякое время; но привыкающий клясться понапрасну, может в день произнести бесчисленное множество клятв. Он наконец так привыкает к этому преступлению, что совершает его бессознательно, и если его станут упрекать, почему он только что клялся, то он поклянется, что он не клялся, так как по причине сильной привычки каждому слову предпослать клятву, оп вовсе не чувствует, что клялся. И если бы Израиль сделал только этот грех, то его одного совершенно достаточно было бы, чтобы продолжать время его изгнания и страдания. Я докажу ошибку полагающих, что напрасная клятва не есть важный грех еще тем, что убийца, убивая своего врага, удовлетворяет лишь временному чувству мести; прелюбодей удовлетворяет лишь своей временной страсти; даже вор крадет лишь, когда он нуждается, и ложный свидетель лжет, когда ему нужно прислуживаться или мстить кому-нибудь; но клянущийся понапрасну бесчестит имя Бога публично во всякое время, без всякой для себя пользы.
(Ибн Эзра в комментарии к 10 заповедям).
19) Какой-то еврей должен был присягать в деле с каким-то иноверцем. Что мне делать? спрашивал еврей, — если я присягну, то я, благодаря правдивой присяге, получу свои деньги и отдам половину на благотворительные цели. На это сказал ему один ученый: Если даже отдашь все и еще прибавишь из своего кармана, то все-таки гораздо лучше, что бы ты ничего не давал и не присягал, хотя правдиво, ибо сколько городов было разрушено за верные клятвы! По этому, человек должен стараться совершать сделки, как с иноверцами, так и с евреями не иначе, как при свидетелях.
(Сефер Хасидим 608).
20) Поклялся ли кто сам или был заклинаем другим, хотя бы этот другой был идолопоклонник или малолетний, все равно, но коль скоро он ответил; «аминь», он уже обязан сдержать клятву, потому что отвечать „аминь" после клятвы все равно, что самому произнести ее. Все равно, отвечает ли он: „аминь", или каким-нибудь другим словом, имеющим тот же смысл, как например «да», «я обязан исполнить сию клятву", или другим подобным выражением — клятва считается правильной во всех отношениях.
(Маймонид, Яд-hа-Хазака, Гилхот Швуот гл.2 )
21) Если поклялись малолетки и они понимают значение клятвы, то хотя они и не обязаны, их однако ж заставляют сдержать свою клятву, дабы внушить им страх пред клятвой, с которой они не обращались бы легкомысленно. И если предмет клятвы был таков, что ребенок не может исполнить его без вреда для себя, например, если он поклялся поститься или не есть мяса долгое время, то отец или наставник разрешает его от данной им клятвы, предварительно побранив его, дабы он привык осторожно обращаться с клятвой. Весьма осторожно следует обращаться с детьми, научая их говорить правду без клятвы, чтобы они не усвоили себе привычки постоянно клясться, подобно идолопоклонникам. Эта обязанность лежит на родителях и первоначальных учителях,
(Маймонид, там же 12).
22) Если суд присудит кому-нибудь присягу, а тот знает, что он не прав, то ему не позволяется сказать: «я принимаю присягу» с целью напугать противника, между тем как он вовсе не намерен присягать, потому что сказано: «Не произноси имени Превечного, Бога твоего, и т. д.», а под этим подразумевается воспрещение принимать на себя ложную присягу. Так сказано в Мехилте: Не дозволяется клясться понапрасну, хотя и правдиво, потому что в стихе сказано: лашов, что значит понапрасну. Также если человек заставляет другого клясться понапрасну, то грех его велик. А кто знает, что если он поклянется, то люди будут подозревать, что он ложно клялся, тот должен в честь Всевышнего воздержаться от клятвы, хотя бы он был прав.
(Шаарей Тшува рабейну Йона 4, 27).
23) «Если дашь обет Превечному, Богу твоему, немедленно исполни его» (Втор. 23, 22). А потому полагается наказание за замедление в исполнении обетов и обязательной милостыни. Если даже замедление произошло от забвения, то и тогда полагается наказание, так как человек, зная, что ему свойственно забывать, должен был стараться затвердить свои обеты, дабы не забыть их, потому что сказано: (Эккл. б, б). «Не давай устам своим ввести в грех плоть свою и не говори пред ангелом, что это ошибка: для чего тебе, чтобы разгневался Бог на голос твой и погубил деяния рук твоих». В другом же месте сказано: (Втор. 23, 23). «И если ты не дашь обета, то не будет на тебе греха», из чего наши учители заключили, что если будешь давать обеты, то будет на тебе грех, так как обеты служат камнем преткновения для дающего их, который иногда изменяет или замедляет их исполнение. Действительно, истинно благочестивые творят добро без всяких обетов и дают последние только тогда, когда находятся в несчастии, как это рассказывается о Иакове: (Бытие 28, 20) «И положил Иаков обет». Также когда собираются представители народа для оказания помощи бедным, даются обеты публично, всенародно, с целью побудить народ, у которого притупилось чувство сострадания, последовать этому примеру. Так мы находим в стихе: (I Пар. 29,2). «И сказал царь Давид всему собранию и т. д. всеми силами я заготовил и т. д. Не поусердствует ли еще кто жертвовать сегодня для Господа? И стали начальники семейств и начальники колен Израилевых и т. д. И радовался народ усердию их».
(Там же 5, 30).
25) Человек должен очень и очень остерегаться обетов, даже в несчастии. Сефер Хасидим говорит следующее: «Хотя в Тосфоте сказано, что можно давать обеты во время несчастия, но это относится только к прежним поколениям, которые были уверены, что не нарушат своих обещаний, не смотря ни на какие препятствия, чего нельзя сказать о позднейших поколениях. В талмуде Иерусалимском сказано: Дающий обет выдает на себя обязательство, так как он ставит себя на степень благочестива, будучи уверен, что исполнит свой обет. По этому осторожный человек должен избегать обетов, чтобы не впасть в великий грех. Принимая на себя какое-нибудь обязательство, человек должен прибавить: «без обета». Тем не менее он и тогда должен исполнить обещание, потому что это все-таки предусмотрено стихом: (Втор. 23, 24). «Что вышло из уст твоих, соблюдай».
(Шевет-Мусар гл. 20).
26) Важность клятв, обетов и анафем известна всем. Грех произносящего клятву, даже правдивую, непростителен. И хотя бы он отличался познаниями и добродетелью, все-таки горе ему, что он родился. Блаженной памяти учители наши много распространяются об этом в талмуде, мидрашим и Зогаре. Поэтому осторожный человек должен беречься произнести во всю жизнь свою даже самую легкую клятву, в которой вовсе не упоминается имя Бога, как, например, клясться своей собственной жизнью или, указывая на стол, сказать: «как это есть стол», и тому подобные клятвенные формулы; и ему следует также предостерегать своих детей, с тем, чтобы те, в свою очередь, передавали это своим детям и т. д. на вечные времена. А так как человек, будучи в сердцах, или желая усилить значение своих слов, имеет обыкновение подкреплять их клятвой именем Бога или каким-нибудь из Его титулов, то должно установить себе какое-нибудь изречение для употребления в подобных случаях, и заставлять также жену и домочадцев привыкать к этому изречению. Блаженной памяти, учитель мой Магараш имел обыкновение говорить: «без обета», или «без клятвы». Это заменяло ему клятву сделать что-нибудь или не сделать; даже в гневе он говорил тоже самое, только возвысив голос. К этому он заставлял привыкать и своих учеников. И вы, мои дети, удержите это изречение для себя и для своих потомков во веки, и шествуйте по следам моего учителя Магараш, блаженной памяти.
(Шала, шаар hа-Отийот).
27) Судья, который слишком легко относится к присяге, без разбора давая ее всякому негодяю, гоняющемуся за нею и не имеющему верного понятия о ее важности, несомненно совершает грех, причиняя ущерб как частным, так и общим интересам всего народа. Например, если, сохрани Боже, окажется, что какой-нибудь нечестивый еврей, имея дело с иноверцем, даст ложную присягу, то для такого греха не существует никакого искупления, потому что, кроме клятвопреступления, он обесчестил имя Бога, так как иноверец, зная, что еврей должен ему деньги и ложной присягой избавляет себя от уплаты, может сказать: «вот тебе народ Божий, который Он избрал себе из всех других народов! Что Ему понравилось в них? Чего Он добился от них? Они ведь, как все другие темные народы, которые не знают о Боге и творимых Им чудесах».
(Мишнат хахамим, 49).
28) В Притчах (21, 23) сказано: «Охраняющий уста свои и язык свой, охраняет от бед душу свою». Р. Иеhуда hа-Наси (патриарх) осведомлялся о потомстве р. Трифона, имевшего обыкновение говорить вместо клятвы: «погуби я своих сыновей»! и оказалось, что он был наказан тем, что у него не было сыновей, а были только дочери. Поэтому не должно клясться жизнью своих детей или своих родителей, или сказать: чтобы я так удостоился благ будущей жизни; и вообще, не должно вовсе клясться. Если поверят ему на слово — хорошо, если нет—то пусть не обращает на это внимания.
(Сефер Хасидим 416).
29) Ни в одном из тех мест, в которых св. писание предостерегает от клятвопреступления, оно не делает разницы между клянущимся еврею или нееврею, как мы это находим относительно других предметов, где закон различает между евреем и иноверцем, как, например: (Исх. 22, 25) «Если дашь деньги бедному из народа Моего». (Втор. 23. 20) «Иноземцу отдавай в рост, а брату своему не отдавай в рост» (Лев. 25, 36) «Чтобы жил брат твой с тобою» и т. п. Это потому, что в принципе закон воспрещает клясться во лжи или понапрасну именем Всесвятого; какое же нам дело до того, кто заставляет клясться—Еврей или иноверец?
(Р. Элазар Флекельс, Тшува ме-Аhава ч. 1, ст. 26).
30) Вообще говоря, нерушимость клятвы поддерживает свет, и если бы человек не придавал веры клятвам своего ближнего, то благоустройство общества не могло бы устоять. Еще раньше откровения на Синае люди уже верили друг другу на клятву, хотя были различных религиозных воззрений. Иаков поверил клятве Эсава, а Лаван поверил Иакову, когда тот поклялся ему предметом страха отца своего, хотя Лаван сам был идолопоклонником. Это потому, что клятва была гражданским актом, необходимым для избежания несправедливости в межчеловеческих отношениях, так как во многих спорных делах, при которых нет ни свидетелей, ни явных доказательств, одна клятва может повести к какому-нибудь соглашению. А потому, клятвопреступник не только попирает ногами заповеди Божьи, но и разрушает основы общественного благоустройства. И как прекрасны слова, блаженной памяти, мудрецов наших (Тр. Шабат39б): «Знай, что весь свет затрепетал, когда Всесвятой изрек на Синае: не произноси имени Превечного, Бога твоего, во лжи». Действительно, клятвопреступник расшатывает и разрушает весь строй общественной жизни и подкапывает все основы законов гражданственности: не один только дом Израилев, но весь свет затрепетал.
(Там же).
31) Важность клятвы, кому бы она ни давалась, доказывается следующими соображениями. Известно, что в отношении к семи племенам Бог повелел: (Втор. 7, 2) «Предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их». При всем том, когда два соглядатая поклялись сохранить в живых Рахаву и все ее семейство, то Иудеи утвердили и приняли на себя их клятву, и Иисус Навин оставил их в живых.
Теперь посмотрим, сколько предлогов имели Израильтяне нарушить эту клятву.
Во-первых, хотя оба соглядатая поклялись ей, но разве весь народ Израильский был обязан одобрить и утвердить их клятву? Во-вторых, сами соглядатаи были принуждены к клятве опасностью своей жизни. В третьих, клятва их не могла иметь силы, так как она шла в разрез с повелением Божиим. В четвертых, Рахав и все ее семейство были идолопоклонниками. В пятых, все семь племен были очень испорчены и совершали всякие, противные Богу, мерзости. Из этого мы можем сделать следующие пять заключений: 1) что клятва имеет громадную важность, даже, когда заклинающий—язычник, 2) даже, когда он многогрешный чёловек, совершающий всякие преступления; 3) даже, когда она нарушает заповедь; 4) что принуждение и предварительные заявления не могут быть предлогами к нарушению клятвы, и наконец 5) что всякий Израильтянин должен стараться всеми силами, чтобы его единоверец не сделался клятвопреступником.
И если кто поспорит и скажет: другое дело Рахав, которая оказала большие услуги всему Израилю тем, что избавила от опасности обоих соглядатаев и была причиной того, что Израильтянам стало известно о расположении города Иерихона, и если бы они не исполнили данной ей клятвы, то они оказались бы отплачивающими злом за добро — а нет хуже неблагодарности: то можно указать ему на дело Гаваонитян, которые посредством хитрости выманили у начальников народа клятву и заключение союза; однако, благодаря этой клятве, их не убили даже тогда, когда обман их стал известен всем. И стих ясно говорит: (Ис. Нав. 9, 20) «А вот, что сделаем с ними: оставим их в живых, чтобы не постиг нас гнев за клятву, которою мы клялись им». Это одно из неопровержимых доказательств, что еврею воспрещается давать ложную клятву, кому бы то ни было, какой бы веры и народности ни был тот, кому клянутся; при чем не принимается во внимание никакой предлог в мире, хотя бы клятва была вынуждена и обманом. Вообще, никакая оговорка не принимается в оправдание клятвопреступления.
(Там же).
32) Клянущийся нееврею, даже язычнику, и нарушающий клятву, бесчестит имя Бога. Это мы можем заключить из дела Седекии, который нарушил клятву, данную Навуходоносору, и был наказан. Стих так говорит: (Ез. 17, 19). «Как Я жив, если за клятву Мою, которою он пренебрег, и за союз Мой, который он уничтожил, не воздам его голове».
(Р. Бахия. Кад hа- Кемах «О присяге»).
33) 48 Нам, евреям, запрещено давать ложную присягу, даже когда не держим никакого свитка в руках, так как сила присяги не в свитке, но в словах присягающего, и лишь только последний скажет: присягаю, что сделал или не сделал того-то и того-то, что сделаю или не сделаю того-то и того-то, присяга уже считается законной. Об этом предмете говорится много раз в Пятикнижии, повторяется в Пророках и Писаниях, объясняется в Талмуде, его комментариях, в Маймониде и в Шульхан Арухе. Мы приведем здесь все доказательства одно за другим.
а) В Пятикнижии сказано: (Исх. 20, 7) «Не произноси имени Превечного, Бога твоего, во лжи», при чем не упоминается ни о каком условии. Также сказано: (Лев. 5, 4) «Или, если кто безрассудно устами своими поклянется сделать что-нибудь худое или доброе, какое бы то ни было дело, в котором люди безрассудно клянутся и т. д., то он повинен в этом». Ясно, стало быть, что сущность клятвы в произнесенном устами. Дальше. Нет предмета, который был бы обставлен в Пятикнижии такими страшными и ужасающими церемониями, как клятва, произносимая женой, заподозренной в неверности мужу, так как клятва эта произносится в святилище, при том, предмет ее очень важен; а между тем, нет там никакого намека на то, чтобы священник взял свиток и дал клянущейся, ибо в стихе сказано: (Чис. 5, 19—22) «И заклянет ее священник и скажет жене» и т. д. и скажет жена: «аминь, аминь». Значит, сила клятвы заключается в произнесении слов, и даже не необходимо, чтобы сам клянущийся произносил их, но если кто-нибудь другой читает ему клятвенную формулу, и он только говорит: аминь, то клятва считается законной во всех отношениях. Также сказано: (Там же 30, 3). «Если кто дает обет Господу или поклянется клятвой, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слово свое, но должен исполнить все, что вышло из уст его. Стало быть, суть клятвы в словах, произнесенных устами.
б) Тоже самое повторяется и в Пророках, в деле Раавы. Раав заклинала соглядатаев у нее в доме. Те ведь шли тайком, чтобы не узнали в них Израильтян, и конечно, не имели у себя в то время никакого свитка; при всем том народ принял их клятву на себя. Гаваонитяне хитростью выманили у начальников народа клятву и заключение союза. Союз был заключен без ведома первосвященника Элазара, как сказано: (Иис. Нав. 9, 14). «Израильтяне взяли их хлеба и Господа не вопросили». А ведь тогда у всего народа был только один свиток Торы (как видно из Втор. 31, 9, 25), который лежал в ковчеге завета Господня, находившемся в ведении первосвященника; если же последний ничего не знал о союзе, то, следовательно, у них при клятве не было свитка. А так как народу было очень трудно исполнить эту клятву, то если отсутствие свитка во время клятвы могло быть предлогом к нарушению клятвы, почему же они ее не уничтожили? Из этого ясно, что клятва имеет силу даже, когда произносится без свитка Торы в руках. Точно также заклинал Ионафан Давида в поле, когда они спрятались от Саула, где у них, без сомненья, не было свитка Торы.
в) В Писаниях мы видим, что Боаз поклялся Рут в гумне, лежа на своей постели (Рут 3:13). Где же они могли там иметь свиток? Стало быть, клятва считается законной даже, когда клянущийся не держит в руках свитка Торы.
г) Маймонид, объясняя разные роды клятвы, не упоминает ничего о необходимости держать свиток Торы, или какую-нибудь другую священную книгу в руках, во время клятвы. В Шулхан-Арухе (Иоре-Деа ст. 237 § 1) сказано: Если кто скажет: я клянусь, что сделаю то и то, или не сделаю этого, то это считается клятвой, хотя бы он не припомнил при этом ни одного из имен или эпитетов Бога. Рамо прибавляет там же: Нет никакого различия между произносящим клятву на священном языке или на каком-нибудь другом. Там же в § 2 сказано: Если заклинал его другой и он ответил: аминь, или что-нибудь другое, имеющее утвердительный смысл, как напр. да, или: принимаю твои слова, то это все равно, как бы он сам клялся. И так ясно, что только произнесение клятвы или утверждение ее посредством «аминь» сообщают клятве всю ее силу.
д) Даже дающий обет или клянущийся во сне, по мнению Рашба, должен просить десять человек, чтобы они разрешили его от клятвы, потому что даже тень клятвы также очень важна. Даже Рош, который говорит, что обет и клятва, данные во сне, не имеют никакого значения, мотивирует свое мнение только тем, что клятвы и обеты должны совершаться сознательно, равным участием как уст, так и сердца, а тут нет ни того, ни другого, но никак не тем, что клятва во сне совершается без свитка Торы.
е) Если же кто хочет клясться с книгой в руках, то все равно, будет ли это свиток Торы или какая-нибудь другая книга или свиток забракованный, по причине порчи, который конечно не хуже, чем Пятикнижие или другие печатные книги, содержа в себе многие имена Всесвятаго и будучи написан при условиях, необходимых для святости настоящего свитка Торы. В Шулхан-Арухе (Иора-Деа 237, 6) сказано: Если кто поклялся небом и землею и тому подобными предметами, хотя он думает в то время о Том, Кто их создал, это все-таки не клятва. Тоже самое, если кто поклялся какою-нибудь книгою из пророков или из других частей писания, священным столом (находившимся в храме) или каким-нибудь другим священным сосудом, то его напугают и делают вид, как бы это было клятвой. Рамо замечает по этому поводу следующее: Это только, — когда клянущийся не взял предметов в руки, но если он взял в руки что-нибудь написанное ассирийским шрифтом, хотя бы это была книга, трактующая о светских предметах, или просто азбука, в которой нет ничего, кроме отдельных букв, и поклялся, то клятва считается настоящей. Автор «Сифтей Коген» прибавляет от имени р. Меира Минца: Даже, если клянущийся только положил руку на эти предметы, то это все равно, как бы он взял их в руки.
ж) А то, что дают клянущемуся свиток в руки, так это только, чтобы напугать его и напомнить наказание, которым Пятикнижие угрожает клятвопреступнику. Кроме того, не все клятвы обставляются такими угрозами, как и говорится в Шулхан-Арухе (Хошен Мишпат гл. 87 § 13), что при клятве, определяемой самым св. писанием, нужно держать священный предмет в руках; тоже самое при клятвах, определяемых учеными, кроме клятвы присужденной (гесет, которую определяют талмудисты в известном случае), при которой не нужно держать никакого священного предмета в руках.
з) А таким священным предметом может быть не только свиток Торы, но и другая книга, как объясняется в Шулхан-Арухе (Хош. Мишпат гл. 51, § 15). И достаточно, если он держит только филактерии в руках, так как теперь даже самый недостойный еврей, самый ничтожный из ничтожных, надевает филактерии ежедневно. Свиток же Торы, хотя он попорчен в одном или нескольких местах, все-таки сохраняет еще свою святость, так как мы можем еще, поправив его, читать по нему публично и совершать установленные для этого случая славословия, чего мы не могли бы делать, если бы полагали, что с появлением в свитке порчи, святость уходит от него безвозвратно. Даже, когда порча еще существует, забракованным считается только испорченное слово или буква; весь же остальной свиток вполне сохраняет свою святость. И так, почему бы нельзя было держать такого свитка в руках во время клятвы?
и) Важным для нашего предмета доказательством может служить сказанное талмудистами: Испорченный свиток, если в нем остались неиспорченными 85 букв (как например, глава: «Когда поднимается ковчег в путь»(Чис. 10, 25), в которой столько же букв) спасают его от пожара в субботу (Трак. Шабат 116а). Ясно, что святость свитка не прекращается даже, когда он сгнил в такой степени.
к) В наши же дни вовсе не видать таких свитков, которые были бы совсем испорчены, так как свиток подразделяется на 5 частей, из которых каждая есть самостоятельная книга. Если же найдется порча в одной из них, или даже в двух, в четырех, если только одна книга осталась неповрежденной, то по этой оставшейся книге можно читать публично и совершать благословение: «Который дал нам закон праведный». А так как у нас вовсе нет свитков, в которых все пять книг были бы совсем испорчены, то клянущийся, следовательно, держит в руках, по крайней мере, одну книгу совершенно правильную.
л) И так, дело ясно без всякого сомнения. Кроме того, что не позволяется давать ложную клятву даже без всякой книги в руках, даже там, где необходимо напугать посредством свитка Торы, нет никакой разницы, относительно святости, между вполне правильным и несколько испорченным свитком. Можно даже преднамеренно давать клянущемуся в руки свиток, в котором есть некоторая порча.
м) Дающий же ложную клятву, хотя бы только присужденную, и не держа в руках никакого священного предмета, если только мы верно знаем, что клятва ложна, считается у нас, народа Израильского, преступником, теряющим право быть свидетелем или допущенным к присяге, как это явствует из слов Шульхан Аруха (Хош. Миш. гл. 34 § 5).
(Нода ба-Йеhуда, Йоре-Деа, вопрос 72).
34) Рукобитие49 есть
предмет первой важности. Оно важнее клятвы: поэтому ученые говорили, что оно
никогда не может быть признано недействительным. Так говорится о Седекии:
(Иез. 17, 18). «И презрел он клятву, чтобы нарушить договор: а ведь он дал
руку и сделал все это, — не будет спасен». Таков же смысл и в словах,
сказанных Рувимом его отцу: (Бытие 24, 37) «Отдай его на мою руку; я
возвращу его тебе».
(Р. И. Ибн-Шоев в своих проповедях).
46 Стих заканчивается там словами: за то восплачет земля и будет сохнуть все живущее на ней.
47 Чтобы иноверцы не сказали: они нарушили свою клятву (Раши ad loco).
48 Пражский раввин р. Езекиил Ландо, по правительственному распоряжению, был спрошен г. Тиршом о том, дозволяется ли еврею давать ложную присягу, если свиток Торы, который он при этом держит в руках, забракован, вследствие найденной в нем порчи текста? На это дал он следующий ответ.
49 Подтверждение сделки посредством взаимной подачи руки.