МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр
К оглавлению книги ОЧЕРКИ О ЗЕМЛЕ ИЗРАИЛЯ
III. ЗЕМЛЯ ДЕВЯТИ С ПОЛОВИНОЙ КОЛЕН.3. Надел колен Зевулун и Иссахар
Оба эти колена наследовали плодородную долину Эзреэль, Зевулун на западе, а Иссахар на востоке. Правда, насчет Зевулуна сразу же возникает вопрос – ведь и в благословении Яакова сыновьям, и в благословении Моше коленам Израиля имеется явный намек на то, что это колено получает берег моря, а долина Эзреэль (Эздрелонская) не имеет выхода к морю. Вот что сказал Яаков перед кончиной о Зевулуне: ''Зевулун у берега моря будет жить и причала корабельного, и предел его до Цидона''. (Берейшит, 49:13). А вот как его благословил Моше: ''А о Зевулуне сказал: Радуйся, Зевулун, выходу твоему, а Иссахар – в шатрах твоих. Народ на гору созовут они, там вознесут жертвы благодарности, ибо богатством морей питаться будут и сокровищами, сокрытыми в песке''. (Дварим, 33:18-19).
Но в описании реального наследования земли и в книге Йеошуа, и в книге Судей Зевулун с побережьем не связан. Агр''а (Виленский Гаон) объяснил это тем, что узкая полоса земли выходила из основного надела Зевулуна, огибала надел Ашера и выходила к морю в районе Цидона. По-моему, это несоответствие можно объяснить тем, что в книге Йеошуа и Судей описывается только начальная стадия пребывания колен Израиля на своей земле, когда они еще не смогли овладеть многими городами даже в своих основных пределах. Но между приходом колен Израиля и их насильственным изгнанием прошло более полутысячи лет. Это очень длинный период времени, и вполне возможно, что в более поздние времена Зевулун сумел реализовать свое предназначение и стать приморским коленом, но, как уже говорилось, север страны и события, происходившие там во времена царств Израиля и Иудеи, редко упоминаются в ТаНаХе. Зевулун и Иссахар очень часто называются вместе. Во время странствия оба колена располагались в соседних лагерях, а затем получили близкие наделы. Наши мудрецы, толкуя внутренний смысл слов Моше: ''Радуйся, Зевулун, выходу твоему, а Иссахар в шатрах твоих'', - объясняли, что между этими коленами был заключен союз. Зевулун, разбогатевший на прибыльной морской торговле, поддерживал Иссахара, занимавшегося Торой. Из этого следует мораль: тот, кто поддерживает материально людей, посвятивших себя изучению Торы (сидящих в Шатрах учения), делит с ними Божественное вознаграждение. Этому примеру потом следовали бесчисленные общины Израиля. Поддерживать людей, посвятивших себя духовному труду на благо всего народа, считалось делом чести.
Существует интересное толкование того, что Зевулун ''богатством морей питаться будет и сокровищами, сокрытыми в песке''. Мудрецы говорили, что Зевулун, увидев, какие наделы получают его братья, обиженно сказал: ''Им дали сады и виноградники, а мне море и песок?''. И Господь успокоил его, сказав: ''Ты будешь добывать тарит (вид рыбы, очевидно, сардины), хилазон (моллюск, из которого производят пурпур и синеву) и стекло''. Песок, особенно хороший тонкий морской песок, является исходным сырьем для производства стекла. О важности стекла в наше время говорить не нужно – представьте себе оконные рамы без стекол, отсутствие очков, объективов для фотоаппаратов и линз для микроскопов. В древности, конечно, этого всего не было, но даже в эпоху Римской империи стекло было предметом роскоши и ценилось почти, как золото. Так что, благословение Зевулуна предрекало судьбу не фермера, а бизнесмена-промышленника.
Вернемся к описанию той земли, которую унаследовали Зевулун и Иссахар реально на первой стадии овладения страной. Как мы уже говорили, их главный надел – это, в основном, долина Эзреэль и примыкающие к ней с востока нагорья и долины. Только две настоящие широкие равнины соединяют берег моря с Сирийско-Африканской впадиной – Эзреэль и Беер-Шевская равнина (имеются в виду равнины в несколько километров шириной, а не межгорные долины, как в Нижней Галилее).
В отличие от Беер-Шевской равнины, классической земли пастуха-кочевника, Эзреэль изобилует постоянными источниками и поэтому почти во все исторические периоды был густо заселен и подвергался интенсивной обработке. Если мы взглянем на современную карту, где высоты окрашены в разные оттенки желтого и коричневого цветов, а низины – в зеленые тона разной интенсивности, то увидим, что морское побережье окрашено зеленым, Иорданская долина имеет еще более глубокий зеленый цвет, так как почти вся она лежит ниже уровня моря.
От Хайфского залива до района города Бейт-Шеан, что совсем рядом с Иорданом южнее Кинерета, также тянется довольно широкая – в масштабах Эрец Исраэль – полоса зеленого цвета. И поскольку передвигаться по равнинам всегда удобнее, легче и быстрее, чем по горам, скалам и ущельям, Эзреэль играл очень большую роль и в военной истории страны. Из равнины выходят много боковых долин, еще более облегчающих связь с другими частями Израиля. На северо-западе относительно узкий проход между хребтом Кармель и отрогами Нижней Галилеи связывает Эзреэль и долину Зевулун. По этому проходу, ширина которого в некоторых местах всего 500 м., осуществляется и в наше время связь с Хайфой, ее пригородами (Крайот) и Акко. Дожди, выпадающие в западной части долины, стекают в Хайфский залив и посредством реки Кишон.
На юго-западе еще более узкое ущелье, называемое Нахал Ирон, связывает Эзреэль с прибрежной полосой южнее Кармеля, а в наше время - с городами Хедерой, Натанией и далее на юг с Тель-Авивом и его спутниками. В древности проход этот был настолько важен, что на том месте, где Ирон открывается в Эзреэль, рядом с городом Мегидо, произошло множество битв, со времени схватки фараона Тутмоса II (Тхутмеса II) с союзом царей Ханаана в XV в. до н.э., закончившейся победой египтян, и до битвы австралийских всадников английского фельдмаршала Алленби с турками и их австро-германскими союзниками в конце Первой Мировой войны. На севере долина Кэсэлот облегчала связь с Галилеей и Тверией, а на юге долина Эйн Ганим вторгается на территорию северного Шомрона и соединяется с долиной Дотан, по которой идет дорога в Шхем, встречающаяся там с главным горным путем – дорогой праотцев. На востоке Эзреэль плавно переходит в более узкую долину Эйн Харод, вливающуюся, в свою очередь, в долину Бейт Шеана, а последняя уже является просто частью Иорданской долины. В XII-X вв. до н.э. этот маршрут был очень важен для филистимлян, которые доставляли по нему железную руду из Заиорданья в Средиземноморскую низменность, и это служило постоянным поводом для войн с народом Израиля.
Что же касается горного окружения Эзреэля, то, в самых общих чертах, можно сказать, что на севере долина граничит с отрогами Нижней Галилеи, на западе и юго-западе – с хребтом Кармель, на юге – с нагорьями северного Шомрона. На юго-востоке из Шомрона выходит кряж, называемый Гильбоа. Над самой равниной возвышаются две горы: ближе к центру – гора Гиват Морэ и в северной части – Табор. Последняя играла в истории довольно значительную роль. Гора Табор возвышается над Эзреэлем, как высокий крутой купол. К западу от нее простирался надел Зевулуна, а к востоку – Иссахара. С севера она граничила с наделом Нафтали. В период Судей (XIII-X вв. до н.э.) колена Израиля уже освоили горные районы, но долины оставались под контролем кнаанеев. И последние, пользуясь общим разбродом, отсутствием еврейской государственности и, конечно, тяжелым духовным падением, поработили колена Израиля на севере страны: в Галилее, в долине Эзреэль и в северном Шомроне.
Главным врагом был Явин, царь Хацора, именовавший себя также царем кнаанеев, и его полководец Сисра. Кстати, сам город Хацор в то время уже не существовал, так как был разрушен во время завоевания страны в эпоху Йеошуа, но династия хацорских Явинов (наподобие Бурбонов, Габсбургов или Романовых) перебралась в город Харошет Агоим, который находился возле того узкого прохода, что соединяет равнины Эзреэль и Зевулун. Харошет Агоим - мастерская народов, и действительно, там кнаанеи производили самое мощное оружие того времени – боевые колесницы. Это технологическое преимущество давало им возможность довольно безнаказанно притеснять еврейский народ. В конце концов, терпеть это притеснение и унижение стало невозможно, и пророчица Двора вызвала Барака бен Авиноама из колена Нафтали и велела ему собрать народ на войну. Но Барак считал, что без такого общенационального авторитета, как Двора, ему не будет сопутствовать успех, и Двора отправилась в поход вместе с ним.
Первоначальное место сбора было в Кадеш Нафтали, который расположен в горах, далеко на север от ровных долин, где боевые колесницы пройти не могут. Но главную роль в плане военных действий играла гора Табор. Колена Зевулуна и Нафтали расположились на ней. Колено Иссахара оставалось на своей территории в восточной части Эзреэля в засаде, колена Шомрона: Менаше, Эфраим и Биньямин – ждали своего часа в западной части Эзреэля, чтобы ударить в тыл Сисре. Сам Табор с его крутыми склонами, покрытый густой растительностью, был так же неприступен для колесниц Явина и Сисры, но они и не собирались его атаковать. Сисра – опытный командир – хорошо знал свои возможности, он расположился станом на ровном месте и ждал появления еврейского ополчения. И это было, действительно, крестьянское ополчение, кое-как вооруженное, плохо обученное. По всем правилам войны, колесницы кнаанеев должны были подмять его под себя и уничтожить. Барак планировал воспользоваться старым методом сынов Израиля: быстрое наступление, первый короткий контакт с врагом, мнимое отступление, переходящее в бегство, и когда враг всецело поглощен преследованием, по его тылу и флангам ударяют воины тех колен, который сидят в засаде. Но это был рискованный план. Даже во время запланированного бегства среди воинов Нафтали и Зевулуна должно было быть очень много жертв. Ведь на равнине колесницы гораздо быстрее пехоты, да и мотыга против луков, копий и мечей это все равно, что воздушные змеи против реактивных бомбардировщиков. Но Двора обещала Бараку: ''Встань, ибо это тот день, когда Господь передает Сисру в руки твои, ведь Господь вышел перед тобою''. (Шофтим, 4:14).
Каков же был характер этого Божественного избавления? Иосиф Флавий, очевидно, опираясь на древнюю традицию, писал, что чудо пришло в виде ливня. Дело в том, что земля равнины очень подходит для передвижения боевых колесниц как раз летом, и, видимо, Сисра это отлично знал. Война, скорее всего, была в начале лета, где-то между Песахом и Шавуотом. К этому времени почва уже достаточно сухая, и дожди обычно не ожидаются. Но один раз в течение нескольких десятков лет в этом районе наблюдается это редкое, но, тем не менее, хорошо известное явление. Грозовые тучи, пришедшие со стороны Средиземного моря, разразились над Эзреэлем настоящим ливнем. Твердая земля моментально превратилась в болото, колесницы застряли, забуксовали, лошади забились, стали скользить и падать, колесницы начали переворачиваться, цепляясь одна за другую. Их экипажи, не имея возможности перестроиться, обратились в паническое бегство, в ходе которого и были уничтожены. Барак преследовал войско Сисры до Харошет Агоим, но сам Сисра, бросив своих бегущих солдат, попытался найти убежище в шатре, где и был убит смелой женщиной по имени Яэль.
После победы и избавления Двора произносит пророческий гимн, вошедший в историю, как Песнь Дворы. (Шофтим, глава 5). Кстати, в Песне Дворы есть намек на редкостный дождь. Двора говорит о боевых колесницах Сисры: ''Поток Кишон увлек их, поток древний, поток Кишон''. (Шофтим, 5:21). Но как большая часть равнинных рек, Кишон течет плавно и медленно. Только когда в него внезапно вливается масса дождевой воды, у него достаточно энергии, чтобы унести боевые колесницы, трупы лошадей и воинов. Эта победа привела к завершению независимого существования кнаанейских городов-государств, и кнаанеи, за исключением своей морской ветви – финикийцев, исчезли как политическая сила. К сожалению, их языческая культура еще долго отравляла своим проникновением народ Израиля.
В наше время вокруг горы Табор раскинулись многочисленные поселения, а Эздрелонская долина, если смотреть на нее с окружающих гор или пролетать над ней, разбита на бесчисленные квадраты и прямоугольники полей. У каждого из них свой особенный оттенок в зависимости от времени года и выращиваемых культур. Это главная житница Израиля, созданная редким сочетанием больших пространств плодородной земли и достаточного количества воды. Интересно, что в христианской догме сказано, что Эзреэль будет пребывать в разрухе и превратится в пустыню, и для христиан это символизировало вечное изгнание еврейского народа.
Как-то во время резервистской службы мне довелось встретиться с человеком, который был израильским дипломатом в Мексике. Вернувшись в Израиль, он занимал должность в латиноамериканском отделе МИДа и по службе должен был сопровождать какого-то важного мексиканского кардинала или архиепископа. Они стояли на вершине горы Гильбоа, и он с удовольствием показывал католическому священнику Эзреэль, который был виден на многие километры, и рассказывал о тех огромных усилиях, которые вложили еврейские поселенцы в запущенную, практически заброшенную равнину, превратившуюся со временем в огромное малярийное болото. Священник несколько раз переспрашивал – это ли равнина Эзреэль. И каждый раз получал положительный ответ. В конце концов, католик замолчал и грустно вздохнул.
В наше время главным городом Эзреэля является Афула. Происхождение этого названия не очень понятно. Некоторые считают, что современный город стоит на месте Афека – одного из кнаанейских городов, воевавших против Йеошуа бен Нуна – но возможны и другие варианты. В XVIII-XIX веках Афула была крошечной арабской деревушкой, и, пожалуй, самое интересное событие, происшедшее рядом с ней, - это большое сражение между войсками Наполеона I и турками (1799 г.). Французы одержали в нем победу, хотя в целом поход, закончившийся у стен Акко был не очень удачным. Поворот произошел в 1905 году, когда турки проложили железнодорожную магистраль из Хайфы в Дамаск с ответвлениями в Шомрон. В Первую Мировую войну турки и их германские союзники, понимая значение Афулы, как важного перекрестка, окружили ее военными базами и даже построили аэродром.
В 1918 году британские войска активно атаковали Афулу сначала с воздуха, а потом и на земле и в сентябре того же года захватили ее. С продвижением англичан на север Афула вернулась к своему исходному состоянию – крошечная арабская деревня, населенная поденщиками, кое-как обрабатывающими земли, которые принадлежали богатой арабо-христианской семье Сурсук, жившей в Бейруте и уделявшей мало внимания своим землям в Эзреэле. Единственным преимуществом Афулы перед многими другими арабскими хуторами была железнодорожная станция. Поезда по этой колее ходили до 1948 года, и ракевет Аэмек - поезд равнины оставил после себя немало романтических воспоминаний и острых анекдотов. В одном из них рассказывалось про еврейского поселенца, которому жить надоело, он решил покончить с собой и лег на рельсы. Но он не разделил судьбу Анны Карениной, так как, дожидаясь поезда, умер от голода. Поезд Равнины, действительно, вошел в историю страны тем, что в первое время ходил крайне нерегулярно. Со временем, при Британском мандате, работа поезда улучшилась.
В 1924 году решено было создать город на равнине. Американское еврейское общество Кеилият Цион - община Циона выкупила дома и землю деревни у арабов. После этого место было заселено еврейскими семьями, в основном, выходцами из Польши и Литвы. Главным источником доходов жителей стало обслуживание железной дороги. Но, в конце концов, железная дорога прекратила свое существование по политическим причинам. Во время Второй Мировой войны Дамаск находился во власти вишистской Франции, союзницы гитлеровской Германии. Но Афула продолжала существовать как городской центр равнины, обслуживающий многочисленные сельские поселения вокруг. В 1972 году она получила статус города. Теперь в Афуле находятся большая районная больница и важный транспортный центр. Из рода более курьезной информации: Афула известна в Израиле своими семечками. Что же касается поезда, пока серьезные попытки восстановления магистрали не предпринимаются, что понятно в стране, где автомобиль, автобус и грузовик – основные виды транспорта.
На востоке Эзреэль плавно переходит в долину Харод. Между ними проходит не очень ощутимый водораздел, воды дождей, идущих в Эзреэле, направляются в Средиземное море, а в Хароде – в Иорданскую долину и впадают в реку Иордан. С севера Харод ограничена возвышенностью Иссахара (Рамот Иссахар), на востоке вливается в долину Бейт-Шеан, на юге над ней возвышаются горы Гильбоа. Именно на горах Гильбоа и у их подножия во времена ТаНаХа произошло несколько важных исторических событий.
Сорок лет прошло после победы Дворы и Барака над войском Явина и Сисры под Табором. Еврейские крестьяне уже плотно заселили и обрабатывали плодородные равнины. Но со спокойствием вновь пришло вероотступничество. И опять народ был наказан. Мы уже упоминали в одной из предыдущих глав о кочевниках пустыни – амалекитянах, мидьянитянах и малоизвестных бней кедем - сынах Востока (может быть, это разные древние аравийские племена). Больших политических амбиций у них не было – они не хотели захватывать территорию, устанавливать свою администрацию, брать налоги и сборы. Они просто приходили, обычно ко времени уборки урожая, и отнимали все, что могли: запасы зерна, сушеных фруктов, вино, масло и скот. Не стоит забывать, что в то время еще не было Всемирного продовольственного фонда с самолетами, которые могут доставить мешки с мукой почти в любое место земного шара. Если твой урожай отнимали, можно было только умереть голодной смертью. Конечно, сыны Израиля могли кое-что прятать в подземных хранилищах в горах. Но на протяжении семи лет положение было тяжелым. Причем, налетчики из пустыни появлялись внезапно и пользовались той быстротой передвижения, которую давали им верблюды.
Они приходили из-за Иордана и использовали Харод и Эзреэль как широкую удобную аллею для входа в страну. В своих набегах они доходили вплоть до Азы далеко на юге. Очевидно, что в горы они не заходили, и больше всего от них страдало население долин и равнин. Избавление было послано народу Израиля в лице Гидеона, простого крестьянина из городка Офра, что на территории колена Менаше. Изначально идолопоклонник, как и многие другие евреи в ту сложную эпоху, он меняет свою жизнь после того, как ему открылся Господь. Гидеон уничтожает статую Баала - главного ханаанского божества и рубит так называемую Ашеру – кумирное дерево, посвященное женскому божеству Ашторет. С этого момента Гидеон возглавляет народ, собрав сначала свой род Авиезеров, а затем всю западную часть Менаше, колена Ашера, Зевулуна и Нафтали, то есть, почти ту же коалицию, что была за 47 лет до этого у Дворы и Барака. Но Господь велит Гидеону использовать другую тактику. Из всего собранного ополчения, 32 тысяч человек, он отпускает сразу же 22 тысячи, тех, кто не чувствует себя настоящими солдатами, готовыми воевать и жертвовать собой. Но и войско в 10 тысяч еще слишком тяжеловесно, неповоротливо, необучено. Гидеон устраивает им испытание.
Его лагерь находился у подножия гор Гильбоа рядом с источником Эйн Харод. Очевидно, после учебного марш-броска Гидеон ведет своих солдат к воде. Основная масса падает на живот и начинает лакать воду, думая только о том, как поскорее утолить жажду, забыв и об оружии, и о том, что настоящий воин всегда готов к появлению врага. Только триста человек оказались пригодными. Мы можем представить себе, как они, опираясь на древко копья, опускаются на одно колено, черпают воду пригоршней и подносят ко рту, в то же время неотрывно осматривая окрестности, готовые в любой момент отреагировать на опасность. И ночью с этими тремя сотнями Гидеон отправляется от Эйн Харода к холму Гиват Морэ, что совсем рядом с современной Афулой. Там расположен стан кочевников. Разумеется, Гидеон не собирался устраивать лобовую атаку на лагерь. Он разбил свой отряд на три части. Они окружили становище врага, вытащили шофары и факелы, заранее спрятанные в кувшинах. Высокие трубные звуки, раздававшиеся со всех сторон, огни факелов навели на разбойников пустыни жуткий страх. В темноте им показалось, что их окружила огромная армия. Началось смятение и бегство от маленького, но сильного отряда Гидеона. Часть вождей кочевников была поймана и уничтожена у переправ Иордана, которые успели заблокировать сыны колена Эфраима, ведь переправа через Иордан всегда была трудна, и те, кто мог заблокировать немногочисленные удобные броды, обладал явным преимуществом. За двумя оставшимися князьями Мидиана Гидеону пришлось гнаться далеко на восток в пустыню, где бежавшие мидианитяне и амалекитяне считали себя в безопасности. Но Гидеон со своим отрядом нагнал и захватил их. Считается, что он совершил огромный бросок на 200 км на восток к месту, которое теперь называется Вади Сирхан, что на границе между современными Иорданией и Саудовской Аравией. Этот урок был хорошо выучен кочевниками, и они оставили Израиль в покое на долгое время.
В начальный период царства, после эпохи Судей, в долине Эзреэль и на склонах Гильбоа произошло очень тяжелое для еврейского народа событие. Армия колен Израиля была разбита, первый общенациональный царь Шауль был убит вместе с тремя своими сыновьями. И еще одно тяжелое событие стало следствием поражения. ''И когда увидели Израильтяне, те, что по ту сторону долины, и те, что за Иорданом, что побежали люди израильские и что умерли Шауль и сыновья его, то оставили они города свои и убежали, и пришли филистимляне и поселились в них''. (Шмуэль I, 31:7). Есть два мнения по поводу брошенных городов. Согласно первому, долины или равнины – это Эзреэль, Харод и Бейт Шеан, что в Иорданской долине. По другому мнению, речь идет о еврейских городах, соседствовавших с основной филистимлянской территорией в Средиземноморской долине. С гибелью царя и принцев развалилось и их государство, и их армия. Население, почувствовавшее, что лишилось защиты, предпочло бежать из небезопасных пограничных областей.
Давид, который наследовал Шаулю и который основал настоящую династию, горько оплакивал гибель первого царя Израиля, хотя их отношения были далеко не простыми. О горах, на склонах которых пал Шауль, он поет в своем траурном гимне, получившем название ''Плач Давида'' – ''Кинат Давид'': ''Горы Гильбоа, ни росы, ни дождя да не будут на вас, ни полей плодоносных, ибо там осквернен щит героев''. (Шмуэль II, 1:21). Мы знаем, что в молитве и на языке Торы и пророков роса и дождь – это знаки благословения. Их отсутствие – это знак проклятия. Не надо думать, что Давид проклинал священную землю Израиля, желая, чтобы она превратилась в пустыню. Его слова в песне являются выражением глубочайшего горя самого Давида и народа, и в пророчески поэтическом языке его это горе должна была разделять и природа. Интересно, что в наше время склоны Гильбоа являются популярным местом для любителей природных красот, особенно в конце сезона дождей, когда они покрываются густым ковром цветов, среди которых выделяется своей красотой и величиной ирис Гильбоа, не растущий больше нигде в мире.
Эзреэль и прилегающие долины стали в более поздние эпохи Царств местом деятельности пророков Элияу и Элиша. Многие цари Израиля имели там личные угодья, а царь Ахав построил там даже один из своих дворцов. В эпоху II Храма и после его разрушения римлянами бывшие земли Зевулуна и Иссахара оставались густо заселенной житницей страны. Но евреи, их населявшие, назывались уже йеудим (иудеи), по имени главного колена Иеуда, возвратившегося из вавилонского изгнания.
В долине Харод, у самых склонов Гильбоа расположен киббуц Бейт Альфа. Созданный в 1921 году, он играл важную роль в развитии поселенческого движения и в обороне еврейских поселений равнины вплоть до окончания Войны За Независимость 1948-49 гг. С древностью же его связывают остатки синагоги, очевидно, VI в. до н.э., которые были случайно обнаружены в 1928 году при рытье канавы. Сама синагога, видимо, была разрушена во время землетрясения в самом конце VI в., но сохранился очень интересный мозаичный пол. Он разделен на четыре части: 1. Арон Акодеш - шкаф для свитков Торы, 2. круг с двенадцатью секторами - знаками Зодиака, 3. стилизованное изображение Авраама, возносящего в жертву Ицхака, 4. благодарственная надпись с именами мастеров, выполнивших эту мозаику. И это только одна из многочисленных синагог с богатым мозаичным орнаментом, а их в тот период было по всей стране огромное множество, и только малая часть их открыта в ХХ веке.
Чтобы закончить описание наделов колен Галилеи, напомним о части колена Дана, которое перебралось со своего первоначального места в средней части Средиземноморской долины в район, где сходятся истоки Иордана. Но этот район мы уже обсуждали в главе о Сирийско-Африканской впадине.