МАХАНАИМ — еврейский культурно-религиозный центр| МАХАНАИМ — еврейский культурно-религиозный центр |
Учебные курсы по иудаике |
Лекция 9. Рабби Моше Хаим Луццатто (РаМХаЛь, 1707-1747)
1. Биография
2. Основные книги
3. Отрывок из книги "Дерех hа-Шем" ("Путь Всевышнего")
Список контрольных вопросов
1. Биография
Рабби Моше Хаим Луццатто (РаМХаЛь) — выдающийся поэт и мистик, автор как стихов и драматургических произведений, так и книг по каббале, этике и философии иудаизма — родился в 1707 г. в г. Падуя, в одной из самых старинных и богатых еврейских семей Италии. С детства отличаясь исключительными способностями, он изучал и прекрасно знал не только Библию, Талмуд, мудрецов, Мидраши, но и светскую итальянскую культуру своего времени, латынь и иностранные языки, естественные науки, литературу и пр. Он изучал также и Каббалу; в частности, уже в 14 лет он знал наизусть все писания р. Ицхака Лурии.
(Вообще, следует отметить, что итальянские евреи значительно отличались по своим культурным моделям и от сефардов, и от ашкеназов. В частности, у них всегда считалось совершенно нормальным изучение светских наук и вообще широкая образованность, увлечение поэзией и т.п.)
Луццатто учился в йешиве у р.Ицхака Кантарини, писателя и врача, обучавшего Моше Хаима также и поэзии и светским наукам, а также и у р.Иешьяhу Бассана, который занимался с ним главным образом каббалой и стал его другом и покровителем.
В 16 лет Луццатто пишет стихи, а в 17 лет написал одну из своих первых книг — книгу "Лашон лимудим" ("Язык учения"). Вообще в период между 1730 г. и 1735 г. (с 23 до 28 лет) Моше Хаим Луццатто написал около 40 книг, но именно в этот период ему пришлось покинуть Италию.
Еще очень молодой, но уже постигший очень многое из мудрости Каббалы, Луццатто возглавил кружок молодых людей из Италии и Восточной Европы, собиравшихся для совместного изучения Каббалы. Луццатто получал прямые мистические откровения от "Божественного посланца" ("маггида" — ангела-провозвестника), который, в частности, возвестил ему в 1727 г. о его роли в скором пришестии Мессии. "Голос свыше" диктовал Луццатто его каббалистические писания. Часть этих текстов представляла собой мистический Мидраш (вроде Зоhара), а другая часть — философское изложение каббалистических идей. Бóльшая часть этих произведений погибла (была сожжена), и лишь малая их часть сохранилась и была опубликована. Откровения "маггида" Луццатто поверял своему кружку, который превратился в тайное общество, пытавшееся ускорить пришествие Мессии с помощью каббалистических формул и заклинаний. Выходец из Литвы Иекутиэль Гордон (ашкеназские евреи приезжали в Испанию, чтобы иметь возможность изучать там в университете медицину), член кружка, описал эту деятельность в нескольких своих письмах домой. Одно из этих писем попало в руки некого ярого противника саббатианства, который усмотрел в нем описание деятельности группы еретиков-саббатианцев. Он обратился к раввинам Венеции с предостережением против опасности, которую, по его мнению, представляла эта группа; раввины, в свою очередь, обратились за разъяснением к И.Бассану, который пытался защищать своего любимого ученика. В последовавшем ожесточенном споре приняли участие многие видные раввины Италии. После долгой борьбы Луццатто по настоянию друзей в 1730 г. (в возрасте 23 лет) решил покориться, согласился отдать свои каббалистические писания на хранение И.Бассану и воздерживаться от записи откровений "маггида" (по крайней мере, до своего прибытия в Эрец-Исраэль) и от преподавания каббалы. Этот компромисс не привел, однако, к разрешению конфликта.
В 1731 г. Луццатто женился на дочери р.Давида Финци, устранив тем самым одно из возражений против его занятий каббалой (неженатому такие занятия не рекомендовались). Однако и это не смогло разрешить конфликт. В 1734 г. Луццатто закончил и опубликовал (с разрешения своего учителя И.Бассана) ряд произведений по Каббале и свои мистические стихотворения. Венецианский раввинат всполошился.
Осенью 1734 г. была снаряжена комиссия в Падую, чтобы строжайше расследовать поведение Луццатто. Печальные последствия саббатанских движений были еще слишком свежи в памяти, и мистические увлечения Луццатто казались многим раввинам очень опасными. В бумагах Луццато были найдены мистические формулы, и он ответил отказом на требования раввината возрержаться от печатания каббалистических книг без его разрешения. Тогда раввинат предал его отлучению (1734 г.), и отлученный Луццатто, потерявший к тому времени все свое состояние, решил эмигрировать в Германию. Во Франкфурте он был принят весьма сурово, и местный раввинат принудил его бросить занятия каббалой, никого не обучать этой науке, ни устно, ни по книгам.
В 1735 г. Луццаттот отправляется в Амстердам. Португальские евреи очень хорошо его приняли; ему была даже назначена общиной субсидия, от которой он отказался, предпочитая зарабатвать свой хлеб гранением алмазов. Устроившись, он выписал своих родителей в Амстердам. В этот период он много писал, однако преподаванием каббалы не занимался. Здесь — в период, когда Луццатто воздерживался от публикации книг по каббале, — он написал свою знаменитую книгу по этике "Месилат йешарим" ("Путь праведных"), выдержавшую до настоящего времени множество изданий и пользующуюся популярностью.
Материально Луццатто был обеспечен, враги тоже оставили его и даже известный гонитель саббатинской ереси Яков Эмден удостоверил, что находит образ жизни и новые книги Луццатто безупречными. Но сам Луццатто чувствовал себя неудовлетворенным, его тянуло к любимой каббале. Он ждал Откровения, а когда его родители вернулись в Италию, он решил уехать в Эрец-Исраэль.
С юных лет Луццатто понимал, что только в Святой Земле можно проникнуть во все тайны каббалы, лишь там возможны настояшие небесные видения. В 1743 г. он отправился в Эрэц-Исраэль, надеясь осуществить там цель своего земного существования. Он поселился в Акко, где пользовался очень большим почетом и уважением.
Луццатто умер во время эпидемии чумы в 1747 г., в возрасте 40 лет. Похоронили его с большими почестями в Тверии. Спустя значительное время после его смерти широкое распространение среди евреев Восточной Европы получили как его труды по каббале, так и труды по этике. Таким образом, все стороны творчества Луццатто оказали плодотворное влияние на еврейскую культуру последующей эпохи.
В Луццатто уживалась удивительная двойственность. Это был мистик, которого посещали видения и вместе с тем поэт с ясным, проникновенным взором. В последней драме, написанной им в зрелом возрасте, Луццатто проявляет знание естественных наук и свой жизненный опыт.
Его стихи создали новый этап в истории еврейской поэзии.
2. Основные книги
Сохранился первый "кодекс" кружка, основанного Луццатто в Италии (подписан в 1731 г.). Он включает три правила, посвященных методам учения, отношениям между членами кружка и Луццатто, а также декларацию целей кружка. Этими целями не должны были быть ни самоусовершенствование (тиккун) его членов, ни искупление их личных грехов, но исключительно избавление всего Израиля.
Члены кружка считали, что их праведная жизнь и занятия каббалой способствуют приходу Мессии, и они полагали, что каждому из них принадлежит своя важная роль в этом процессе. О роли, которую Луццатто отводил себе, свидетельствует его комментарий к собственному брачному контракту (ктубе): Луццатто полагал, что его свадьба отражает мистическое событие в небесных сферах — бракосочетание Моисея и Ципоры (невесту Луццатто также звали Ципора), олицетворяющих мужское и женское начала в Божественности. Земную свадьбу Луццатто рассматривал как символ избавления Шхины и ее союза с Божественным супругом. Очевидно, Луццатто считал себя в чем-то воплощением Моисея и верил, что ему предназначена важная роль в том, чтобы вывести еврейский народ из последнего галута. Луццатто считал, что в произведениях саббатианского "пророка" — Натана из Газы — есть, все же, некоторые элементы истины, и он считал возможным выделить эти элементы, приемлемые для нормативного иудаизма. В известной степени Луццатто видел элементы истины в саббатианской идее, что грех может служить святой цели; однако все саббатианские идеи он подверг изменениям, лишавшим их радикального антипомизма (т.е. отрицания закона).
Среди каббалистических произведений Луццатто можно выделить две группы. Первая — "философская каббала", посвященные анализу общих идей каббалы, их значению для религиозной жизни. Написанные в четкой и ясной аналитической форме, эти книги привлекают систематичностью и глубиной изложения весьма непростых тем каббалы. К этой группе относится сочинение "Клах питхей хохма" ("Сто тридцать восемь врат мудрости") — систиматическое изложение лурианской каббалы. Введение к этому сочинению ("Дерех эц hа-хаим" — "Путь дерева жизни") издавалось отдельной книгой и пользовалось огромной популярностью, в нем объяснялась религиозная ценность изучения каббалы. К этой же группе относится сочинение "Хокер у-мекубаль" ("Исследователь и мистик"), написанное еще в первый период его жизни в Италии в виде диалога между философом и каббалистом.
Во второй группе сочинений наиболее значительным является "Зоhар тиньяна" ("Второй Зоhар"), написанным на арамейском языке. Большая часть этого сочинения утрачена, и лишь отдельные его части были впоследствии напечатаны под названием "Мегилат старим" ("Свиток тайн"), "Разин гнизин" ("Сокровенные тайны") и "Тикуним хадашим" ("Новые поправки"). Все эти сочинения были посвещены главным образом общей идее об избавлении, и они написаны в виде "непосредственной каббалы" (т.е. под диктовку ангела-"маггида") и похожи по стилю на сам Зоhар.
Опубликованы также фрагменты дневника Луццатто, в которых описываются первые откровения "маггида".
Труды Луццатто по этике также получили широкое распространение среди евреев Восточной Европы лишь спустя значительное время после его смерти. Важнейшим из них является книга "Месилат йешарим" ("Путь праведных"). Популярность этой книги объясняется тем, что в ней дается систематическое перечисление всех препятствий на пути к религиозному совершенству и обосновываются пути их преодоления. Она как бы ведет человека со ступеньки на ступеньку, описывая путь морального совершенствования. В этой книге часто встречаются философские термины, однако каббалистический элемент отсутствует. Книга неоднократно переиздавалась и переводилась на многие языки, она стала одним из самых авторитетных сочинений, посвященных этике иудаизма, в некоторых йешивах Восточной Европы ее заучивали наизусть. Существуют еще два произведения Луццатто по этике: "Дерех hа-Шем" ("Путь Всевышнего") и "Даат твунот" ("Познание разума"), также способствовавшие его репутации великого мудреца.
Луццатто — автор многочисленных поэтических произведений, лишь часть которых издавалась. Некоторые из опубликованных стихотворений посвещены религиозным темам, он написал также много молитв и 150 стихотворений в форме псалмов (которые не сохранились).
Большой известностью пользуются три его драмы в стихах: "Маасе Шимшон" ("Деяние Самсона", 1727), "Мигдаль оз" ("Крепкая опора", 1737) и "Ла-йешарим тэhила" ("Праведным слава", 1743). Произведения Луццатто, особенно первое, оказали значительное влияние на литературу Хаскалы (Еврейского Просвещения), особенно на поэзию. Ее представители, отрицательно отнасившиеся к каббале, восхищались пьесами Луццатто, игнорируя его каббалистические сочинения.
Луццатто занимает особое место в истории еврейской культуры. Свою строгую религиозность и высокую этическую требовательность и глубину мистических откровений он сочетал с тесной связью со светской итальянской культурой. Создавая драматические поэмы в итальянском стиле, Луццатто полностью сохранял верность традиционному иудаизму, являясь при этом органическим представителем культурных движений своей эпохи. Поразительно отметить, что три основных общественных течения в еврействе 19 века: Хаскала (Просвещение), мусар (этическое движение евреев Литвы) и хасидизм — каждое из них считало важным для себя какой-то один аспект наследия р.Моше Хаима Луццатто. Многие представители Хаскалы считали Луццатто своим предшественником, а некоторые исследователи даже видят в нем одного из основоположников современной ивритской литературы. Представители движения мусар в йешивах Литвы изучали этические сочинения Луццатто. Хасидизм Бешта усвоил многие из его каббалистических идей. И лишь сам Луццатто мог объединить в себе поэта и драматурга с этиком и каббалистом-мистиком.
3. Отрывок из книги "Дерех hа-Шем" ("Путь Всевышнего")
Глава 2. "Цель творения"
Божественной целью Сотворения Мира было дать благо другим существам.
А поскольку Бог есть совершенство истинное, несовместимое с какой бы то ни было ущербностью (и нет иного совершенства, которое бы с Ним сравнилось), то, желая оказать благодеяние другим, недостаточно было бы для Него явить им благо частичное, но оно должно быть благом максимальным, какое только могут воспринять Его творения. Поэтому Он хотел бы уделить другим от блага, Ему Самому внутренне присущего, блага совершенного и истинного.
Но, с другой стороны, такое благо существует только в Нем. Поэтому мудростью Его предопределено, что истинное благодеяние станет действительным благодаря тому, что Он даст возможность Своим творениям приобщиться к Нему настолько, насколько это для них возможно. И хотя не применимо к ним собственно понятие Божественного совершенства, но в силу приобщения к Нему такое становится возможным в той мере, в какой их можно представить причастными к Нему.
Однако мудростью Его предопределено, что, поскольку Божественное благо совершенно, — то тому, кто может это благо получить, надлежит быть "владельцем" блага, т.е. чтобы оно было обретено им самим, а не досталось случайно. Такое условно можно назвать в некоторой степени уподоблением Его совершенству. Ведь Он совершенен по сути Своей, не в силу случая...
И потому предопределено было сотворение понятий совершенства и ущербности и сотворено существо (человек), которому в равной мере доступно и то, и другое. Это существо наделено средствами для обретения совершенства и устранения ущербности. В этом смысле можно сказать, что когда оно, насколько это возможно, уподобляется Творцу, то оно удостаивается приобщиться к Нему и удоволяться Его благом.
Итак, обретая совершенство, это существо удостаивается приобщения к своему Творцу благодаря уподоблению Ему. По мере обретения совершенства оно все больше к Нему приобщается, так что обретение совершенства и приобщение к Нему друг от друга неотделимы.