МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр| МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр |
Учебные курсы по иудаике |
Лекция 13. Бунты непосредственно против Моше
1. Обвинения от Мирьям и Аарона (Числа, 12)
2. Жена-Кушитка: o пользе географии
3.Почему Всевышний разгневался на Мирьям
4. Чем пророчество Моше отличается от остальных пророчеств
1. Обвинения от Мирьям и Аарона (Числа, 12)
12. (1) И оговаривала Мирьям и Аарон Моше за жену Кушиянку, которую он взял; ибо жену Кушиянку он взял (себе). (2) И сказали: разве только с Моше говорил Господь, ведь и с нами Он также говорил. И услышал Господь. (3) А этот муж Моше был кротчайший из всех людей, которые на земле.
(4) И сказал Господь внезапно Моше и Аарону и Мирьям: выйдите вы трое к шатру соборному. И вышли все трое. (5) И сошел Господь в столпе облачном, и стал у входа шатра, и позвал Аарона и Мирьям, и вышли они оба. (6) И сказал Он: слушайте слова Мои: если и есть у вас пророк, то Я, Господь, в видении открываюсь ему, во сне говорю Я с ним; (7) Не так с рабом Моим Моше; доверенный он во всем доме Моем. (8) Устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не загадками, и лик Господа зрит он; как же не убоялись вы говорить против раба Моего, (9) Моше? И возгорелся гнев Господа на них, и Он отошел. (10) И облако отошло от шатра, и вот, Мирьям покрыта проказою, как снегом. И взглянул Аарон на Мирьям, и вот – прокаженная. (11) И Аарон сказал Моше: прошу, господин мой, не поставь нам в грех, что мы поступили глупо и согрешили. (12) Да не уподобится она тому мертвецу, который выходит из чрева матери своей уже полуистлевшим. (13) И возопил Моше к Господу, говоря: о Боже, умоляю, исцели ее!
(14) И Господь сказал Моше: если бы отец ее плюнул ей в лицо, то не должна ли была бы она стыдиться семь дней? Пусть же будет она в заключении семь дней вне стана, а после она принята будет. (15) И была в заключении Мирьям вне стана семь дней; народ же не отправлялся в путь, пока не возвратилась Мирьям.
2. Жена-Кушитка: o пользе географии
В первую очередь, стоит обсудить, в чем состоял упрек Мирьям. В тексте Торы говорится: "За жену Кушиянку". И в порядке уточнения добавляется: "Ибо [Моше] взял жену Кушиянку".
Для того, чтобы понять, что значит "кушеянка", обратимся к комментаторам. Начнем, как это принято, с комментария Раши:
Это говорит о том, что все признают ее красоту, как признают черноту негра [Сифре]. Числовое значение слова "Кушит" (736, эквивалентно) ивритскому обороту "прекрасная видом".
Комментарий, как нетрудно догадаться построен на том, что слово "куши" на иврит означает "негр", и тем самым Раши, ссылаясь на мидраш, говорит, что слово "Кушиянка" означает "негритянка", правда при этом он предлагает считать, что это слово употреблено в переносном значении. Вообще-то искусственность этого комментария бросается в глаза. Равно как и второй его части, опирающейся на числовое значение слова. Для того чтобы понять, почему Раши выбирает столь странную линию комментирования, достаточно заметить, что мидраш в большинстве случаев отождествляет упомянутую здесь жену Моше с Ципорой, о которой точно известно, что она дочь священника Мидьяна. А мидьяне - никак не негры, а потомки Авраама. А тем самым, Раши вынужден выбирать некую линию комментария, чтобы сохранить и жену Ципору из потомков Авраама, и "негритянку", прямо упомянутую в тексте.
Чтобы было понятно, что комментарий Раши возник не на пустом месте, стоит привести два перевода на арамейский язык этого стиха. Перевод Онкелоса: "И оговаривали Мирьям и Аарон Моше за женщину красивую, которую он взял, потому что он взял женщину красивую".
Перевод Иерушалми (строго говоря, это практически тот же перевод Онкелоса, только с помещенными прямо в текст перевода различными мидрашами): «И говорили Мирьям и Аарон про Моше, по поводу жены-негритянки, которую он взял, а она не была негритянкой, а была Ципора, жена Моше. Но, как эти самые негры отличаются своей кожей от всех творений, так и Ципора, жена Моше, была прекрасна видом и отличалась своими прекрасными деяниями от всех женщин того поколения».
В общем, мы видим, что эта пара переводов практически полностью совпадает с комментарием Раши (следует помнить, что все упомянутые Таргумы, переводы на арамейский, созданы задолго до Раши).
Здесь время привести еще один перевод, который открывает другую линию комментария. Это так называемый перевод "Йонатан бен-Узиэля": «И говорили Мирьям и Аарон про Моше недостойные слова по поводу жены-негритянки, которую он взял; Моше, когда сбежал от фараона, то взял он царицу негритянскую (эфиопскую), а потом отдалился от нее».
Этот комментарий, на первый взгляд, куда ближе к прямому тексту Писания. Негритянка (эфиопка) остается эфиопкой, разве что становится в придачу ко всему царицей, но все же текст полностью сохранен. Добавлена еще линия, что Моше оставил эту жену, что и вызвало нарекания со стороны Мирьям и Аарона. (Тема, что основная причина нареканий – Моше оставил жену – проводится также в комментарии Раши).
Разумеется, здесь нужно уточнить: это в более позднем иврите слово "куши" означает просто "негр", в библейском это слово может означать "Эфиоп". Еще точнее - слово "Куш" означает южные по отношению к Египту области – нынешние Судан, Эфиопия и Эритрея. Отсюда перевод на греческий (Септуагинта): "Взял жену-эфиопку". И стоит, наверное, напомнить, что библейский закон не запрещает многоженство, а потому наличие жены эфиопки нисколько не противоречит существованию и жены Ципоры из потомков Авраама.
Среди комментаторов той же линии придерживается, например, внук Раши, Рашбам. Последний добавляет, что Моше сорок лет процарствовал в Куше, там женился на местной царице, но никогда не был с ней по-супружески близок, а потому возмущение Мирьям и Аарона, что Моше оставил эту жену, не имеет оснований. При этом Рашбам ссылается на хроники (по всей видимости, неканоническую книгу "История Моше").
Ибн-Эзра пытается привести слово «куши» к "смуглая", объясняя, что речь идет о Ципоре, а мидьяниты живут в Аравии, где жарко, и все они там крепко загорелые, почти как негры.
Попробуем же зайти с другой стороны и посмотреть, где все-таки находится земля Куш Писания. Оказывается, что таких земель, как минимум, две. Одна - действительно в районе Африканского Рога, то-есть Эфиопия. Такое отождествление следует из слов в книге пророка Иехезкиеля (29:10), равно как из Иосифа Флавия. Однако одновременно мы обнаруживаем, что многие переводчики древности отождествляют землю Куш с Аравией, подразумевая Аравию древности – не весь Аравийский полуостров, а только его северную часть. Более того, у пророка Хабакука (Аввакума) мы находим просто утверждение, что Мидьян и Куш расположены рядом. Для того чтобы дополнить картину, приведем утверждение проф. Гринца: "В египетских документах эпохи патриархов жители Страны Ханаан (то есть Земли Израиля) причислялись к Кушу".
Сказанное приводит нас к выводу, что считать этой самой "Кушиянкой" Ципору вполне логично с точки зрения исторической географии. Одновременно мы обнаружили, что тема исторической географии вообще одна из самых сложных и запутанных. Правильное отождествление исторических географических названий – дело очень тонкое, особенное, если принимать во внимание, что в разные эпохи различные места называли по-разному. К тому же, часто географические названия бывают созвучны. Нередко люди, переселяясь в новую страну, приносят туда старые географические названия, как бы в память о прошлых местах жительства. Хорошо, когда они добавляют слово "Новый" к старому названию, тогда у нас нет проблем, и мы легко понимаем, что Нью-Йорк – это не английский Йорк. Это, кстати, удачная иллюстрация: прочитав в историческом документе, что какое-то событие происходило в Нью-Амстердаме, далеко не все сразу сообразят, что речь идет о городе, известном нам как Нью-Йорк (смена названия произошла в 1665 г.). Но история с Нью-Йорком – простая, потому что происходила сравнительно недавно, все в ней хорошо документировано и архивы легко доступны. Но когда речь идет о событиях тысячелетней древности, путаница возникает иногда невообразимая.
В качестве другого примера можно привести тему отождествления горы Синай. Отождествить гору Синай с какой-то горой очень сложно, хотя бы потому, что на роль горы Синай существует 18 вероятных претендентов. Автор этих строк уверен, что гора, ныне называемая Синай, к библейскому Синаю не имеет ни малейшего отношения, и в качестве претендента на это высокое звание предлагает гору Джабль Син-Бисер в 50 км от Суэца. Впрочем, честности ради добавим: есть очень серьезные аргумент против того, что гора, ныне называемая Синай – и есть именно исторический Синай, а вот аргументы в пользу Джабль Син-Бисер несколько слабее.
Возвращаясь к нашей теме, хотелось бы все же подвести итоги: у нас есть две версии:
а) Жена-кушиянка, о которой говорила Мирьям – Ципора-мидьянитка. Она названа "кушиянкой" либо в силу того, что мидьянитов называли кушанцами, либо в силу других причин.
б) Речь идет о другой жене, действительно, эфиопского (сомалийского) происхождения. В этом случае нам придется сказать, что в Писании опущена какая-то часть биографии Моше, и это, конечно возможно. Но все же нам кажется, что речь идет именно о Ципоре.
3.Почему Всевышний разгневался на Мирьям.
Второй вопрос, который следует задать: в чем состояла претензия к Моше по поводу жены? Увы, на этот вопрос можно либо дать самый поверхностный ответ: сам факт женитьбы Моше на кушиянке вызвал недовольство Мирьям. Либо же нам придется признать, что Писание сознательно скрыло от нас, в чем же состояли претензии Мирьям. Но из ответа Всевышнего -
(6) И сказал Он: слушайте слова Мои: если и есть у вас пророк, то Я, Господь, в видении открываюсь ему, во сне говорю Я с ним; (7) Не так с рабом Моим Моше; доверенный он во всем доме Моем. (8) Устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не загадками, и лик Господа зрит он; как же не убоялись вы говорить против раба Моего
мы понимаем, в чем состояла вина Мирьям. Дело не столько в ее претензиях по поводу жены Моше, сколько в мысли высказанной в стихе 3 -
(2) И сказали: разве только с Моше говорил Господь, ведь и с нами Он также говорил, -
иными словами, Мирьям утверждает, что она ничуть не хуже Моше, что она тоже пророчица. И здесь Всевышний подробно излагает, чем Моше как пророк, отличается от остальных пророков.
4. Чем пророчество Моше отличается от остальных пророчеств.
Отличие пророчества Моше от остальных пророков введено Рамбамом в догматы. И главным отличием сочтено именно то, о чем мы сейчас говорили. Вот изложение мыслей Рамбама относительно отличия Моше от других пророков:
2. Пророки стоят на разных уровнях, как и мудрецы. Никто не удостаивался пророчества иначе, как во сне или в ночном видении. У человека, когда он пророчествует, члены тела содрогаются, телесная сила уменьшается, и мысли спутываются. И мозг его становится свободным, чтобы он мог понять то, что увидит. Как сказано про Авраама: "И вот ужас, темнота большая падает на него".
3. Пророчество приходит в виде аллегории. Одновременно в сердце пророка запечатлевается смысл этой аллегории, и он понимает, что имеется в виду. Как лестница, которую видел Яаков, была намеком на возвеличивание царств и их падение. После того как на пророка нисходит откровение, он сообщает народу аллегорию и ее смысл. Иногда - только аллегорию (некоторые пророчества Иехезкеля и Захарии), иногда - только смысл увиденного.
Никто из пророков не может пророчествовать, когда захочет...
Сказанное относится ко всем пророкам, кроме Моше, главы пророков. В чем разница? Все, кроме Моше, удостаивались пророчества только во сне или в видении, а Моше-рабейну пророчествовал, бодрствуя.
Все пророки пророчествовали через ангелов. И потому видели (будущее) в форме аллегории. А о Моше-рабейну сказано: "Уста в уста буду говорить с ним". И еще: "Говорил hаШем с Моше лицом к лицу". Моше "картину Бога видел", то есть видел вещи в истинном свете, а не загадки или аллегории, как сказано: "в видении, а не в загадке". Все пророки принимают пророчество в страхе и трепете. О Моше Рабейну же сказано: "Так, как говорит человек с другом своим", то есть, без страха. В любое время, когда Моше пожелает, осеняет его руах hакодеш (Божественное присутствие). И пророчество нисходит на него, и не должен он настраиваться мысленно, потому что готов постоянно (к принятию Божественного Откровения) - как ангелы служения. Поэтому пророчествовал Моше в любое время. Как сказано: "Вы стойте, а я пойду послушаю, что прикажет hаШем вам". И это обещал ему hаШем. Как сказано: "Иди скажи им: вернитесь в ваши шатры. А ты здесь стой со мной".
Отсюда следует, что когда дар пророчества покидает пророков, они возвращаются в свои шатры, то есть к человеческим делам. Поэтому они и не отделяются от своих жен. А Моше-рабейну не вернулся в свой шатер, и отдалился от жены навсегда. И привязалась его душа к Творцу миров. И не покидало его сияние никогда. И лицо его сияло. И стал он свят как ангелы.
Собственно, описанное здесь целиком и полностью опирается на наш отрывок. Даже последнее утверждение, относительно того, что Моше отдалился от своей жены, соответствует классическим мидрашам, один из которых приводит Раши.
Итог: Мирьям была наказана за то, что претендовала на пророческий уровень Моше. Строго говоря, мы видим здесь даже не бунт, а некий ропот на роль, выделенную Моше. А вот теперь перейдем к настоящему бунту.
5. Бунт Кораха
16. (1) И отделился Корах, сын Ицара, сына Кеата, сына Леви, и Датан, и Авирам, сыны Элиава, и Он, сын Пелета, сыны (из колена) Реувена, (2) И предстали пред Моше, и (с ними) двести пятьдесят мужей из сынов Израиля, начальники общины, призываемые на собрания, люди именитые. (3) И собрались против Моше и Аарона, и сказали им: полно вам! ведь вся община, все святы, и среди них Господь! Отчего же возноситесь вы над собранием Господним? (4) И услышал Моше, и пал на лицо свое, (5) И сказал Кораху и всем сообщникам его, говоря: завтра утром Господь известит, кто Его и кто свят, того да приблизит к Себе; и кого изберет, того и приблизит к Себе. (6) Вот что сделайте: возьмите себе совки, Корах и все сообщники его, (7) И положите в них огонь, и кладите на них курения пред Господом завтра; и будет: человек, которого изберет Господь, тот свят. Полно вам, сыны Леви! (8) И сказал Моше Кораху: слушайте же, сыны Леви, (9) Мало ли вам, что выделил вас Бог Израиля из общины Израиля, приблизив вас к Себе, чтобы отправлять службы при скинии Господней и чтобы стоять пред общиной, для того, чтобы служить за них, (10) И приблизил тебя и всех братьев твоих, сынов Леви, с тобою, а вы доискиваетесь еще и священства. (11) Поэтому ты и все сообщники твои собрались против Господа. А Аарон же тут при чем, что вы ропщете на него? (12) И послал Моше призвать Датана и Авирама, сынов Элиава. Но они сказали: не пойдем! (13) Разве мало того, что ты вывел нас из земли, текущей молоком и медом, чтобы уморить нас в пустыне, что ты еще и властвовать хочешь над нами?
(14) А ни в землю, где течет молоко и мед, ты не привел нас, ни владения полями и виноградниками не дал. Разве что глаза тем людям выколешь? Не пойдем. (15) И очень стало досадно Моше, и сказал он Господу: не обращай внимания на приношения их! Ни у кого из них не взял я и одного осла, и никому из них не причинял я зла. (16) И сказал Моше Кораху: ты и все сообщники твои будьте пред Господом, ты и они, и Аарон, – завтра же. (17) И возьмите каждый свой совок, и положите на них курения, и поднесите пред Господа каждый свой совок. Двести пятьдесят совков; и ты, и Аарон – каждый свой совок. (18) И взяли они каждый свой совок, и положили в них огня, и вложили в них курения, и встали у входа в шатер; также Моше и Аарон. (19) И собрал против них Корах всю общину ко входу шатра соборного, и явилась слава Господня всей общине.
(20) И Господь сказал Моше и Аарону, говоря: (21) Отделитесь от общины этой, и Я уничтожу их в миг. (22) И пали они на лица свои, и сказали: Боже, Боже духов всех людей! один человек согрешил, а на всю общину гневаешься? (23) И Господь сказал Моше, говоря: (24) Говори общине так: отступите во все стороны от жилища Кораха, (25) Датана и Авирама. (??) И встал Моше, и пошел к Датану и Авираму, и за ним пошли старейшины Израиля. (26) И сказал он общине, говоря: отойдите от шатров нечестивых людей этих и не прикасайтесь ни к чему, что у них, а то погибнете за грехи их. (27) И отступили они во все стороны от жилища Кораха, Датана и Авирама; а Датан и Авирам вышли, остановясь у входа шатров своих с женами своими и сыновьями своими, и с малыми детьми своими. (28) И сказал Моше: из этого станет вам известно, что Господь послал меня творить все деяния эти, что это не от сердца моего. (29) Если смертью всякого человека умрут они и судьба общечеловеческая свершится над ними, то это не Господь послал меня. (30) Если же необычайное сотворит Господь и земля раскроет уста свои и поглотит их и все, что у них, и они сойдут живыми в преисподнюю, то познаете, что презрели Господа люди эти. (31) И вот, лишь только договорил он до конца слова эти, расступилась земля под ними. (32) И раскрыла земля уста свои, и поглотила их и домочадцев их, и всех людей Кораха, и все имущество. (33) И сошли они со всем принадлежавшим им живыми в преисподнюю, и покрыла их земля, и исчезли они из среды общества. (34) И все Израильтяне, которые вокруг них, разбежались от крика их, дабы, говорили они, и нас не поглотила земля. (35) И огонь вышел от Господа, и пожрал этих двести пятьдесят человек, принесших курение.
Если пересказать эту историю кратко, то получится, что Корах обвинил Моше и Аарона в неспособности вести народ, упомянул, что Моше не имеет никаких оснований стоять во главе народа, потому что "вся община свята". В ответ Моше предложил устроить нечто вроде соревнования между Корахом и Аароном, и принести воскурение. В результате Корах и его люди погибли.
Немного подробней. Все комментаторы обращают внимание на подробную родословную Кораха в начале рассказа. Практически все отмечают, что Корах принадлежит к колену Леви, причем он не просто член колена, а один из знатнейших людей этого колена. Но при этом он не священник, а только прислуживает священникам. Собственно, именно в этом главная претензия Кораха: "Почему это Аарон и его род стал священниками, а не я?!" В результате Корах начинает некую политическую компанию, в которой через Моше метит в Аарона – Корах стремится занять место Аарона, а для этого нападает на Моше. Одновременно Корах находит себе сторонников в лице Датана и Авирана – двух знатнейших членов колена Реувена. Как мы помним, Реувен – старший сын Аарона, а потому, в теории, главенство над народом Израиля должно принадлежать именно этому колену. Собственно, эта пара претендует на место Моше. В результате образуется заговор. С третьей стороны, для привлечения людей на свою сторону, Корах прибегает уже к простой демагогии: "Вся община священна", то есть он как бы обращается ко всем с утверждением, что сейчас, после того, как Моше и Аарона не станет, все смогут быть равно высокопоставленными.
На первый план, таким образом, было выдвинуто идеологическое требование справедливости и равенства.
Восстание не было гомогенным. Общим для нескольких групп, каждая из которых преследовала свои цели, было недовольство руководством Моше и желание лишить его власти. Датан и Авирам, принадлежавшие к колену Реувена, считали, что передача права служить в Храме колену Леви, из которого происходит Моше, а не колену Реувена, происходящему от первенца Яакова, свидетельствует о том, что Моше распоряжается всем исключительно по своему усмотрению, а не передает народу повеления Всевышнего. Корах, происходивший от второго сына Леви Кеhата, был недоволен назначением Эльазара, сына Аhарона, главой колена. Он считал, что если Моше и Аhарон, происходящие от первенца Леви Амрама, заняли самые почетные должности, то ему должна была достаться, по крайней мере, вторая по степени привилегия - быть князем колена Леви. Когда же он увидел, что главой колена Леви назначен Эльазар, он решил, что Моше устанавливает такой порядок, какой ему заблагорассудится. Действия этих двух групп, при наличии определенной согласованности между ними, были в достаточной степени независимыми, и протест каждой из них принял свои формы. Поэтому каждая из них получила свое наказание, отличное от наказания другой группы бунтовщиков (Бемидбар, 16:32 и 16:35). Мгновенное уничтожение всех бунтовщиков было Божественным знаком, указывающим на то, что власть Моше и первосвященство Аhарона являются бесспорными, и что они останутся на своих постах до конца жизни. Если бы не непосредственное вмешательство Всевышнего, анархия сделала бы невозможной исполнение миссии, возложенной на народ у горы Синай, или привела бы к уничтожению сынов Израиля.
Основные причины возникновения бунта понятны из текста Торы и рассматриваются комментаторами. "Очевидно, что столь различные по своему характеру колена, как колено Леви и колено Реувена, могли действовать сообща только в пустыне, благодаря тому, что они жили бок о бок, и из шатра в шатер переходило недовольство тяготами переходов по пустыне, казавшихся, после наказания за грех разведчиков, бессмысленными. Впоследствии, в период завоевания и освоения Страны Израиля, проявился совершенно разный характер этих колен. Колено Леви было вовлечено в самое активное строительство городов и использоваловсе преимущества урбанизации, в то время как колено Реувена оказалось на периферии, пожелав занять богатые пастбища за Иорданом. С течением времени это колено, претендовавшее на первенство в народе Израиля, утратило стремление к развитию и превратилось в племя пастухов, кочующих с пастбища на пастбище" (Стэнли).
6. Корах и его личность.
Этот великий бунт оставил о себе глубокую память. Корах стал вечным примером оратора, который, пользуясь настроениями народа, умеет манипулировать людьми, чтобы добиться власти. Бунт Кораха против Моше - это "спор, который ведется не во имя Небес", - так мудрецы Талмуда назвали его демагогию (Авот). Любое разногласие, причиной которого является зависть, не может дать ничего положительного. Только спор мудрецов, который ведется беспристрастно и бескорыстно, приводит, в конце концов, к еще более прочному миру, и обе спорящие стороны обогащаются новым пониманием Торы, приближающим их к истине. Недоверие Кораха к Моше было вызвано личной обидой и завистью. Он направил все свои нападки против великого пророка, уровень которого был непостижим для других. Но, чтобы скрыть истинные мотивы своего поведения, Корах не высмеивал личные качества Моше, а обрушился на Тору, переданную через него народу, стремясь доказать, что она не представляет собой учения, переданного из уст Всевышнего, а есть плод творчества человека, который, к тому же, не обладает четким логическим мышлением. Божественные повеления, вытекающие из законов духовных миров, начинают казаться смешными в глазах людей из-за изворотливости ума Кораха и его умения применять законы человеческой логики, выработанной на примерах и образах материального мира, существующего и функционирующего по другим правилам. Но основная цель - это не представить Тору смешной, а высмеять Моше. Корах выбрал в качестве одного из основных примеров абсурдности (по его мнению) повелений Торы закон о цицит. Он надел голубой шерстяной талит (накидку из прямоугольного куска ткани), и велел облачиться в подобную же одежду 250-и своим соратникам, после чего они подошли к Моше, и Корах спросил: "Нужно ли к углам голубого талита прикреплять цицит?". Моше ответил: "Да, закон требует этого". Тогда Корах сказал: "Поймите, люди, что слышат уши ваши: оказывается, мало того, что талит целиком сделан из голубых нитей, надо еще привязать к каждому его углу голубую нить, и только тогда его можно будет носить!". После этого Корах тоном победителя задал еще один вопрос: "Скажи, нужно ли к косякам дверей дома, целиком заполненного свитками Торы, прибивать мезузу?". Моше ответил: "Да, закон требует этого". Тогда Корах сказал: "Оказывается, что даже если дом полон свитками Торы, нельзя в нем жить... А прикрепив к косяку двери небольшой отрывок из Торы, записанный на пергаменте, - можно!". Продемонстрировав таким образом нелогичность законов Моше, Корах продолжил свою критику и "показал", что постановления Торы "жестоки и направлены исключительно на обогащение колена Леви". Для того, чтобы сделать этот вывод убедительным, Корах прибег к древнему ораторскому приему - притче. Перед всеми собравшимися он рассказал следующую историю: "У одной бедной вдовы было поле. Когда она хотела вспахать его, пришел Моше и предупредил, что запрещено запрягать в плуг одновременно быка и осла. Когда она начала засевать поле, он сказал ей, что запрещено засевать поле вперемешку семенами разных злаковых. Во время жатвы Моше не дал ей дожать поле до конца, велев оставить часть урожая на краю поля. Когда она вязала снопы, он запретил ей подбирать оброненные колосья, сказав, что их надо оставить на поле для бедных. Как только собранный урожай оказался на току, он потребовал, чтобы бедная женщина отделила одну пятидесятую часть от собранного для коhенов, и одну десятую от оставшегося - для левитов. Тогда, на следующий год, несчастная женщина продала поле и купила овец, надеясь, что теперь она сможет прокормить себя. Но тут же появился Аhарон и заявил, что, по закону Моше, первородная скотина мужского пола всегда будет принадлежать ему. Если же она зарежет животное для еды, то, прежде чем начать есть, она должна передать ему в дар переднюю правую ногу, щеки и желудок. А если она будет стричь овец, то первая шерсть также принадлежит служителю Храма. Разгневанная женщина зарезала животное и посвятила его целиком в Храм. Аhарон доволен, потому что посвященное в Храм имущество по закону должно принадлежать лично ему". Корах завершил свою притчу следующими словами: "Теперь вы видите, что это за люди Моше и Аhарон".
Нетрудно подобрать слово, которое четко характеризует Кораха: глава бунта левитов и примкнувшего к ним колена Реувена был демагогом. Он не гнушался никакими средствами, чтобы дискредитировать Моше. Пожалуй, лучшая характеристика человека, восставшего против закона Всевышнего, дана в следующей легенде, которую приводит Талмуд.
Раба бар Бар Хана, отличавшийся особым видением и умением воспринимать элементы духовного мира, недоступные другим, рассказывал о том, что однажды, когда он пересекал пустыню, встретившиеся по дороге кочевники показали ему место, где Корах провалился сквозь землю. Приложив ухо к трещине в земле, он услышал голоса: "Моше и Тора его истинны, а мы - обманщики".