МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр| МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр |
Учебные курсы по иудаике |
Лекция 8. Начало «естественного этапа войны» и завершение «Обновления Завета»
1. Вторая успешная попытка захвата города Ай
2. Общие принципы военной тактики еврейского ведения войны и тактика Иеhошуа при захвате города Ай
3. Уничтожение города Ай и казнь его царя
4. Иеhошуа строит жертвенник на горе Эйваль
4а. Жертвенник Иеhошуа - археологические раскопки
5. Чтение благословений и проклятий на горе Эйвал и Гризим
6. Взгляд на два параллельных места из книги Дварим и книги Иеhошуа, как на дополняющие друг друга.
1. Вторая успешная попытка захвата города Ай
Восьмая глава описывает вторую, и на этот раз удачную, попытку взятия города Ай. Вся ханаанская земля состояла из множества городов, и каждый город был как бы отдельным царством. Каждый из этих царей властвовал над своим городом и какой-то прилегающей к нему территорией. И поэтому война с каждым городом была отдельной. В этом тексте есть несколько не вполне понятных военных деталей. Например, в 12-ом стихе говорится, что Иеhошуа: "около 5 тысяч посадил в засаду между Бейт-Элем и Айем, к западной стороне от Айя" – так что это за ещё 5 тысяч? Но ведь раньше уже сказано, что Иеhошуа послал 30 тысяч человек в засаду ровно с той же стороны, к западу от Айя, между Айем и Бейт-Элем. Были ли эти 5 тысяч из тех людей, которые были с Иеhошуа, или же они - из тех 30-ти тысяч, которые уже были в этой засаде раньше? Из этого стиха это неясно.
Непонятно также, о какой ночи идет речь в стихе 12? Если они вышли утром, то едва ли путь от Гильгаля до Айя занимает весь день, с раннего утра и до поздней ночи. Проблема, возникающая при чтении стиха 17 состоит в том, каким образом жители Бейт-Эля, которые пробежали через Ай и дальше гнались за Израилем, умудрились не заметить 30 тысяч (а может быть, и еще пять тысяч) воинов, которые находились там же, у них на дороге. (Эта "загадка", возможно, решается так, что там были такие глубокие лощины, в которых можно было спрятаться). В любом случае (хотя мы и не понимаем здесь некоторых военных деталей), перед нами явно новый этап войны за завоевание Земли Израиля, на уровне законов природы, когда надо действовать военной хитростью и прочими приёмами нормальной «конвенциональной» войны.
Начинается некоторый новый этап войны за завоевание Земли Израиля – и хотя само завоевание уже началось ранее, и город Иерихон был захвачен, однако, он был захвачен совсем иным образом. Вообще, с переходом евреев через Иордан и с переходом их под командование Иеhошуа, меняется принципиально сам стиль Божественного Управления. Под руководством Моше в пустыне нормой жизни были явные чудеса, хотя иногда приходилось воевать и на уровне законов природы. Теперь же, под руководством Иеhошуа, нормой становится война по нормальным законам природы и нормальным законам ведения войны, хотя иногда происходят и необычные вещи. Чудесная операция по взятию Иерихона была дана в качестве "форы", то есть, Иерихон - это подарок для начала, для того, чтобы вселить в еврейский народ мужество и надежду, а в окружающие народы - страх. Теперь же евреям предстоит действовать самим.
И хотя город Ай завоевывается совсем не без довольно явной Божественной подсказки, и даже в тот момент, когда Иеhошуа должен был поднять копье, - ему это подсказывается. Но это - лишь в отдельные моменты, в целом же Иеhошуа готовит и осуществляет осаду города Ай по очень хитроумному собственному плану, и это была блестящая военная операция. Как видно, количество воинов, участвовавших во взятии города Айя, намного превышает то количество, которое запросила военная разведка: они запросили 2 или 3 тысячи, а Иеhошуа только в засаду сажает 30 тысяч воинов, а после этого он двинул с севера "всех людей войны" (слово "всех" здесь не должно сбивать с толку.) Есть такое высказывание мудрецов, что такая война, в которой задействовано не более 60-ти тысяч человек, - это не война; и считается традиционным, что Иеhошуа бросил на захват города Айя именно 60 тысяч человек.
2. Общие принципы военной тактики еврейского ведения войны и тактика Иеhошуа при захвате города Ай.
В чём состоит тактика, применяемая Иеhошуа? Комментаторы обсуждают вопрос о том, сам ли Иеhошуа придумал этот прием с засадой, поставленной с одной стороны города, и вымышленным бегством с другой стороны, или же это было ему подсказано свыше, – и не дают однозначного ответа. Известно, что ему было сказано: "Поставь засаду" и это можно было бы понимать по-разному. Можно было понять так: "Поставь засаду, чтобы не дать им возможность убежать, если они попытаются убежать на запад". При нормальной войне, как говорится в Торе, евреи, осаждая город, обязаны окружить его с трех сторон, оставив четвертую сторону открытой, для того чтобы жители имели возможность убежать. Это очень важный момент еврейского ведения войны. Однако, в случае войны с семью ханаанскими народами - ситуация совсем иная. Им ранее были открыты две «мирные» возможности, существовавшие до тех пор, пока они не ответили на них отказом: они могли или заключить договор с евреями и принять на себя те заповеди, которые лежат на всех народах, или же - они могли убежать из этой земли в другую. Когда Иеhошуа объявил: "Выбирайте одну из трех возможностей: принять заповеди, или бежать, или погибнуть", - они, отказавшись от первых двух вариантов, естественным образом избрали третий, и им суждено было погибнуть. Поэтому теперь уже не должны были действовать общие законы ведения войны Израилем, и можно было перекрыть и четвертую сторону города. Иеhошуа мог понять это указание как напоминание о том, что он не имеет права оставлять жителей в живых.
Другое понимание распоряжения о засаде состоит в том, что засада нужна для того, чтобы не допустить подкрепления со стороны Бейт-Эля, и при этом просто атаковать город "в лоб». Однако Иеhошуа провёл гораздо более блестящую военную операцию. Дважды он повторяет слова "как раньше", что означает: использовать предыдущее поражение, чтобы сделать победу более полной. Это очень правильная постановка вопроса, потому что поражение дается человеку тоже не зря. И это достаточно ясно видно из текста. Некоторая проблема возникает в связи с пониманием смысла и назначения второй засады в 5 тысяч человек, которой среди комментаторов нет единого мнения.
Одна из точек зрения по поводу того, что же делают эти пять тысяч человек, имеется в книге Ицхака Леви. Он объясняет, что Бейт-Эль и Ай расположены на одной линии с запада на восток, на той же прямой, которая далее идёт от Гилгаля до Бейт-Эля. Засада в 30 тысяч была поставлена к западу от Айя. Поскольку ландшафт в этой области страны достаточно сильно изрезан, там множество холмов и расселин, и воины Иеhошуа могли там так спрятаться, что просидели там целую ночь и их никто не заметил - хотя жители Айя несомненно знали о готовящемся штурме их города и выставили дозорных. Что касается дополнительных пяти тысяч, то наилучшим объяснением представляется такое: Иеhошуа посылает эти пять тысяч из основного отряда, который стоит к северу от города, через ущелье, для того чтобы окончательно обмануть жителей города (как бы "ложная засада"). Он посылает эти пять тысяч как бы в засаду, а когда жители города начинают гнаться за ними, то эти пять тысяч оказываются в хвосте отступающего войска Иеhошуа. Они один раз названы "засадой", а второй раз - "пяткой". Они двигаются, как пятка, за основной ногой и удирают со всеми вместе, и тогда жители города считают, что бояться больше нечего (раз и те, кто, возможно, хотел бы быть в засаде, тоже убегают), и тогда они вызывают всех оставшихся в городе, чтобы погнаться за войском евреев. Это очень красивое и изящное решение.
3. Уничтожение города Ай и казнь его царя.
Когда город Ай захвачен, он подлежит полному уничтожению и сожжению.
Отдельно мы читаем о казни царя города Ай.
Возникает вопрос, почему с этим царем поступили так необычно? Правда, нам не рассказано подробно, как поступили с царем города Иерихон, но поскольку сказано, что "ты поступишь с Айем и царем его так же, как ты поступил с городом Иерихон и царем его", то, как это бывает в Торе: "пришел научить - оказался наученным", то есть, поскольку описано, как поступили со вторым царем, то можно полагать, что так же поступили и с первым.Здесь нет вопроса о том, что царя надо тоже уничтожить - это очевидно, вопрос в том, почему он уничтожается особым способом.
Царя поймали живым и казнят отдельно: его повесили до вечера, а на заходе солнца сняли, бросили и завалили камнями. Зачем все это делалось: повешение и потом - забрасывание камнями? Повесили его, понятно, для устрашения окружающих ханаанских народов, чтобы они видели, что эта война - нешуточная, и у них еще есть время убежать или принять предложенные им условия. Но если это сделано для устрашения, то почему его не оставили висеть, а сняли с заходом солнца? Правда, в Торе сказано, что нельзя оставлять повешенного висеть на ночь, но это сказано про совершенно другой случай - про человека, которого Бейт-Дин приговорил к такой казни, и это может относиться только к евреям. Тора объясняет, почему нельзя человека оставлять повешенным или просто непохороненным на ночь - "потому что проклятие для Бога подвешенный человек". По-видимому, Иеhошуа распространил это и на случай с царем Айя, стоя точно на черте закона. Есть мидраш о двух близнецах, один из которых стал царем, а другой - разбойником. Разбойника поймали и повесили, и весь народ ходил и говорил: "смотрите - царь повешен". Поскольку человек создан по образу Бога, то человек, висящий (или же просто "подвешенный" в том смысле, что его тело не вернулось в землю) - это предполагает оскорбление Творца. Иными словами, несмотря на все ужасы войны, которую евреи должны были вести – никоим образом нельзя забывать, что люди противника тоже «созданы по образу и подобию Бога», и мы должны вести военные действия только в необходимых пределах, но не более того.
4. Иеhошуа строит жертвенник на горе Эйваль.
Попробуем разобраться с тем, что описывается в конце 8-й главы, где говорится о жертвеннике на горе Эйваль около Шхема, который устроил Иеhошуа после взятия города Ай. Дословно стих 31 можно перевести так: "Тогда построит Иеhошуа жертвенник Всевышнему, Богу Израиля, на горе Эйвал". Дальше говорится о том, что Иеhошуа сделал это: "как заповедал Моше, раб Всевышнего, сыновьям Израиля, как сказано в книге Торы Моше". Сказано дальше, что жертвенник должен быть "из целых камней, на которые не замахивалось железо". И "принесли на этот жертвенник жертвы всесожжения Всевышнему и мирные жертвы".
Надо понять, о чем здесь идет речь. О какой заповеди говорится, что Иеhошуа сделал "как сказал Моше"? В книге Дварим (27:5) сказано про то, что после входа в Землю Израиля надо пойти к горе Эйваль, и "Построишь там жертвенник Всевышнему, Богу твоему, жертвенник из камней, не замахивайся на них железом". Совершенно очевидно, что это - то же самое, что сказано и в книге Иеhошуа (8:31), да и сам Иеhошуа говорит: "Как сказано в Торе". Далее, в книге Дварим (27:8) сказано: "И напишешь на этих камнях все слова этой Торы, хорошо объясненные". Классический мидраш говорит, что слова "хорошо объясненные" означают, что надо написать Тору на семидесяти языках. Надо ли это понимать буквально, что это семьдесят языков народов мира, или надо понимать, что должно быть написано так, чтобы 70 «психофизических типов» видели Лицо Торы, обращенное к ним? Оба эти понимания имеют здесь место. Эти слова: "хорошо объясненные" сказаны в книге Дварим, а в книге Иеhошуа (8:32) , соответственно, сказано, что "написал он (Иеhошуа) на этих камнях "Мишнэ Торат Моше" (букв.: «повторение Учения Моисея»), которую он написал перед сыновьями Израиля". Привычное понимание слов "мишне Тора" в традиции пророков это название самой книги Дварим (поскольку она как бы «повторяет всю Тору; отсюда происходит европейское название этой книги – «Второзаконие»). Из приведенных стихов книги Дварим как будто бы не следует, что Моше заповедал написать на камнях не только книгу Дварим, но всю Тору. По-видимому, при этом то, что там надо было написать по распоряжению Моше, и то, что написали - совпадает, потому что сказано, что Иеhошуа выполнил все в точности. Мнения комментаторов по этому поводу (что написали на этих камнях) довольно сильно различаются, и они колеблются от представления, что был написан только список заповедей, вроде "Сэфэр Мицвот" Рамбама или более ранних (то есть - основные заповеди и, может быть, краткое к ним пояснение), до мнения, что был написан абсолютно полный список Пятикнижия – от слов: "В начале сотворил..." и до последних слов Торы: "Пред глазами всего Израиля", не пропуская ничего и на 70-и языках (не рассматривая проблем с площадями, которые такой текст должен был занимать, и временем на это написание). Впрочем, все это – и построение жертвенника, и принесение на нем жертв, и написание текста Торы на камнях (все это было сделано Иеhошуа так, как и должно было быть по Торе) – есть только часть «обновления Завета», которое завершается «чтением благословений и проклятий».
4а. Жертвенник Иеhошуа - археологические раскопки.
Истории, рассказанные в книге Иеhошуа, иногда при критическом взгляде на Библию могут показаться нам чисто легендарными, имеющими лишь относительную связь с реальными событиями. В связи с этим чрезвычайно интересно, что несколько лет назад археологи действительно нашли жертвенник, созданный Иеhошуа, на горе Эйваль, и она очень заметна, возвышается над местностью (самая высокая гора Самарии).
Однако поиски жертвенника на ней не велись, поскольку среди многих учёных существовало мнение о том, что вся история со строительством жертвенника не имеет под собой реальной основы и является лишь легендой.
В конце 80-х годов хайфский археолог Адам Зарталь, занимаясь описанием археологических памятников Самарии, проводил раскопки на одном из склонов горы Эйваль и натолкнулся на руины непонятного строения.
Первоначально Зарталь, уверенный в том, что предание о жертвеннике является вымыслом, решительно отверг предположение, что им найден легендарный алтарь Иеhошуа Бин-Нуна, но затем год за годом, продолжая раскопки, к своему крайнему изумлению стал всё больше и больше убеждаться в верности поначалу фантастического предположения.
Сначала он понял, что раскапываемое им строение, судя по его внешнему виду, а также обилию обоженных костей животных, имело исключительно ритуальное значение. Затем стало ясно, что алтарь был еврейским, а не языческим, ибо все найденные кости принадлежали только тем животным, которые использовали в ритуальных целях евреи.
Зерталь обратил внимание на сходство сооружения с жертвенником, описанным в мишнаитском трактате «Мидот». Наконец, потрясённый археолог, благодаря найденным при раскопках предметам - в том числе, скарабею (перстню-печати из Египта) как раз той эпохи, которая, согласно еврейской традиции, соответствует Исходу евреев, и методу радиоуглеродного анализа - показал, что время строительства и использования алтаря указывает на то, что это и есть жертвенник Иеhошуа . Стало понятным, что распространённая (в том числе и в научных кругах) концепция, согласно которой текст ТаНаХа о строительстве алтаря не имел под собой реальной основы, - оказалась ошибочной.
Итак, оказалось, что на горе Эйваль возле Шхема найдена одна из важнейших еврейских святынь, подтверждающая к тому же историчность описываемых в ТаНаХе событий.
5. Чтение благословений и проклятий на горе Эйвал и Гризим
Дальше, в книге Иеhошуа (8:33) говорится: "Весь Израиль и его старейшины, и его надсмотрщики (блюстители порядка), и его судьи стоят по одну и по другую сторону от (Ковчега Завета) около коhенов-левитов, носящих Ковчег Завета со Всевышним, как пришелец, так и коренной житель. Половина их у горы Гризим, а другая половина - у горы Эйвал, как и заповедал Моше, раб Всевышнего, - чтобы благословить народ Израиля вначале; а после этого он (Иеhошуа) прочел все слова Торы, благословение и проклятие, - все, как написано в книге Торы. Не было ни слова из всего, что заповедал Моше, чего бы не прочел Иеhошуа перед всем собранием Израиля, включая женщин, и детей, и пришельцев, которые в их среде". Именно этот акт завершает «обновление Завета».6. Взгляд на два параллельных места из книги Дварим и книги Иеhошуа, как на дополняющие друг друга.
Рассказ в книге Иеhошуа параллельного ему места в книге Дварим, при том, что первое явно является реализацией второго, имеет несколько расхождений. Прежде всего, у нас есть проблема времени этого действия. В Дварим (27:2) сказано, что заповедь «благословений и проклятий» следует исполнить «в тот день, когда вы перейдете Иордан, в Землю, которую Всевышний, твой Бог, дает тебе", и тогда следует поставить там большие камни, обмазать их известью и т.д. В отличие от книги Иеhошуа, здесь сказано сделать это в день, "когда вы перейдете через Иордан", тогда как в книге Иеhошуа все это говорится после того, как захвачен город Ай. (В Иеhошуа (8:30) употреблён оборот: "аз йивне...", однако слово «тогда построит», "йивне", которое написано в будущем времени, может означать и прошедшее, это не удивительно и встречается довольно часто). Кроме того, имеется еще целый ряд расхождений. Тора говорит, что произнесение текста отрывков Торы - "клалот" и "брахот" - "Благословений и Проклятий", лежит на Левитах. Ясно сказано, что Левиты должны произнести вслух: "Проклят тот, кто и т.д." (Дварим 27:14). А в книге Иеhошуа сказано, что это читал Иеhошуа (8:34-35). Кроме того, в Торе ничего не говорится о том, что когда читаются эти Благословения и Проклятия, то в слушании их должны участвовать женщины и дети, там речь вроде бы идёт только о мужчинах.Имеется также проблема с "диспозицией", то есть с описанием того, где и кто стоял. В Торе говорится, что половина колен будут стоять на горе Гризим, а вторая половина - на горе Эвал. В книге же Иеhошуа говорится, что весь Израиль стоит «по одну и по другую сторону от Ковчега Завета». Такого описания не могло бы быть, если бы они стояли на разных горах. Мало того, сказано, что они стоят по одну и по другую сторону от Ковчега - напротив горы (не на горе!). Следующая проблема - с коленом Леви. Где стоят Левиты? В Торе колено Левитов названо в числе тех 6-и колен, которые стоят на горе Гризим. В книге Иеhошуа говорится о том, что все колена стоят "негед" - "перед" (рядом, возле) коhенами - Левитами. То есть, такое впечатление, что Левиты стоят возле Ковчега. Еще одна небольшая проблема состоит в том, что в Торе, когда начинается тот текст, который Левиты скажут "громким голосом", они говорят: "Проклят (такой-то и такой-то"). А в книге Иеhошуа говорится, что всё делается в соответствии с указаниями Моше, который заповедал: "сначала благословить народ Израиля". Этого совершенно не видно из книги Дварим, где говорится, что Левиты будут проклинать, а вовсе не благословлять народ, как сказано в книге Иеhошуа. Очень часто, когда мы читаем какие-нибудь два отрывка, которые относятся к одному и тому же событию (два отрывка в Торе или в разных частях Танаха), то в одном месте бывает сказано что-то, чего совсем нет в другом. Для таких случаев имеется правило, которое часто цитируется и сформулировано в Иерусалимском Талмуде, в трактате Рош-hа-Шана. Рабби Нехемия говорит так, цитируя стих из хорошо известной главы Мишлы «эшет хаиль» - "доблестная женщина": "Была, как торговые суда, издалека приносит свой хлеб". (Известно, что эта глава толкуется параллельно, как действительно похвалы доблестной женщине, и - как песня, восхваляющая Тору. В этом понимании здесь речь идет именно о Торе), и рабби Нехемия говорит: "Слова Торы бедны в своем месте и богаты в другом месте". Т.е. нужно "хлеб приносить издалека", и нельзя подходить к Торе как к набору локальных истин: прочел какое-то место, записал - и все понял. Это совсем неверно, потому что надо весь Танах (и вообще всё еврейское Учение) рассматривать, как некий единый организм, как некий кристалл, и если сказано что-то в одном месте и в другом, то следует как-то объединить эту информацию и совместить. Поэтому: "слова Торы бедны здесь, но зато - богаты там". Фактически то же самое сказано в мидраше Танхума, где говорится, что "все слова Торы нуждаются друг в друге", и то, что одно место закрывает (умалчивает), то другое место – раскрывает.
Основываясь на этом принципе, можно посмотреть и на эти два параллельных места из книги Дварим и из книги Иеhошуа и принять, что каждое из этих мест не является само по себе законченной формулировкой, а они дополняют друг друга. Тем более, есть все основания так считать, потому что в книге Иеhошуа сказано, что он "в точности выполнил все, что ему велел Моше".
По-видимому, очень важно то, что при наличии таких бросающихся в глаза немаловажных деталей этого события, которые на первый взгляд расходятся в книге Дварим и в книге Иеhошуа, наши мудрецы в Мишне тщательно сохранили и передали нам традицию о том, как на самом деле все происходило.
В 7-й главе трактата Сота, когда обсуждается вопрос о том, какие тексты можно произносить на любом языке, а какие - обязательно нужно произносить только на лашон кодеш – святом языке, иврите, говорится: "И возвысили голос Левиты и сказали (или скажут)" - то есть приводится тот текст из книги Дварим, который нами обсуждается, и он сопоставляется с текстами из других мест, после чего Мишна постановляет, что этот текст должен обязательно произноситься на лашон кодеш наряду с другими немногими текстами.Дальше эта же самая Мишна (она очень длинная) ставит вопрос: "брахот ве-клалот кейцад" - "Благословения и проклятия - каким образом (они были произнесены)?" – и рассказывает: "Когда перешел Израиль через Иордан, и дошли до горы Гризим и горы Эйвал, которые в Шомроне (Самарии), возле Шхема, которые в местности "Элоней Морэ". В другом же месте рассказывается про то, как Авраам вошёл в ханаанскую землю: "И прошел Авраам по земле до места Шхема, до Элон Морэ". Отсюда заключают, что "как Элон Морэ, который Торой упомянут там, - это Шхем; так и Элон Морэ, о котором говорится здесь - это тоже Шхем." Таким образом, мы устанавливаем, что горы Гризим и Эйвал находятся возле Шхема. Дальше в Мишне продолжается рассказ: "Шесть колен поднимается на гору Гризим, и шесть колен поднялись на вершину горы Эйвал, а коhены и левиты и Ковчег находятся внизу, посередине. Коhены окружают Ковчег, а левиты окружают коhенов, а весь Израиль стоит по одну и по другую сторону, как сказано: "И весь Израиль: и его старейшины, и его стражи, и судьи стоят по одну и по другую сторону от Ковчега". Все стоят, повернувшись в сторону горы Гризим, - и начинают Благословения: "Благословен тот, кто не сделает идола (тесанного, литого и пр.), и т.д.: и те и другие, отвечают: "Амен". Поворачиваются лицом к горе Эйвал - и начинают проклятия: "Проклят тот, кто сделает идола... и т.д." И опять-таки, и те и другие отвечают: "Амен". Все это продолжается до тех пор, пока они не кончат все Благословения и Проклятия, а после этого - принесли камни, и построили жертвенник, и обмазали известью, и написали на нем все слова Торы на 70-ти языках, как сказано: "беер hейтев" - "объясненные хорошо". И взяли камни, и пошли и ночевали на своем месте". Таков рассказ Мишны.
Таким образом, видно, что Мишна совершенно определенно утверждает, что все это произошло в тот день, когда евреи перешли Иордан, и вполне четко описаны все подробности: кто и где стоял и кто и что говорил. В Иерусалимском Талмуде, в той же главе, приводится мнение, которое расходится с мнением автора этой Мишны. Это вполне естественно, так как Мишна вовсе не является абсолютным законом (вполне возможна ситуация, когда один или несколько танаев считали так, а один тана - считал по- другому). И приводится мнение рабби Ишмаэля, которое состоит в том, что во всяком месте, в котором говорится о входе в Землю Израиля, имеется в виду - спустя 14 лет после перехода Иордана. Почему именно 14 лет? Это означает: 7 лет завоевания Земли и - 7 лет раздела. Поэтому есть логика в том, что физическим переходом можно считать пересечение Иордана, а также есть логика в том, чтобы "переходом" считать то время, когда была завоевана и разделена эта Земля, то есть - фактический "вход" в Землю. Дальше рабби Ишмаэль говорит, что эти "Благословения и Проклятия" - "брахот ве-клалот" были произнесены только 14 лет спустя. Он приводит следующий довод, что сказано: "Когда Он введет тебя, то тогда ты обратишь Благословения к горе Гризим и Проклятия к горе Эйвал" Другой Тана, - рабби Ханания, возражает ему на это (говоря своему учителю, рабби Мана), что есть трудность в этом мнении рабби Ишмаэля, поскольку сказано: "Когда вы перейдете Иордан, то поставите эти камни", а про переход Иордана никак нельзя сказать, что это произошло через 14 лет. На это ему ответил учитель: "камни поставили сразу, а Благословения и Проклятия были сказаны 14 лет спустя.
По всем мнениям получается одинаково, что камни принесли и поставили сразу, в тот день, когда перешли Иордан. И эта часть указания Торы, без сомнений, была выполнена точно. Что касается Благословений и Проклятий, то имеется "махлокет танаим", (т.е. спор авторов Мишны),где говорится, что неизвестно, сказаны ли они в тот же самый день, или - после того, как было закончено завоевание и раздел Земли. Весь этот спор может показаться нам слишком абстрактным; но его внутренний смысл сразу проявится, если мы вспомним, что «чтение благословений и проклятий» есть «завершение обновления Завета», - когда произошёл окончательный переход от эпохи Моисея, эпохи Дарования Торы и хождения по Пустыне, что было ещё не «настоящей жизнью», а лишь «подготовкой к жизни», - к историям книг Пророков, истории жизни евреев на своей земле, эпохе «попытки реализации Торы». При таком взгляде вопрос о том, происходит ли этот переход сразу после пересечения Иордана, или после захвата города Ай (на чём завершился «чудесный» этап войны), или же это произошло только через 14 лет, после захвата и раздела страны – так поставленный вопрос сразу становится актуальным (особенно если спроецировать его на нашу сегодняшнюю действительность…)