Павел Гольдштейн.
К оглавлению
МИР СУДИТСЯ ДОБРОМПУТЬ К СЕРДЦУ
Бывают моменты, когда сердце человека заболевает „сущею правдою" и вот он - человек, сделавший за свою жизнь немало дурного и хорошего, усердно старается понять хороший он человек или плохой. Будучи от природы чутким, он, прежде чем судить о нравственности и добродетели других людей, обратит свой взор на самого себя и все, что уцелело в его душе хорошего - все выйдет на свет Божий.
Будет день и час, когда он поймет, что ему, как сыну народа Творцом Превечным избранного, ниспослана милость великих дел и нет сомнения, что он тогда займется основательно уборкой своей души, где мир, приносящий жертвы бесам, насорил там множество сладеньких слов об утешении в страдании, об общности людей доброй воли, о научно-техническом совершенствовании человечества, о всемирности, где нет различия между иудеем и эллином. Во всяком случае, надо думать, что эти слова, служившие и продолжающие служить наемными солдатами у всякого рода деспотов, оставляя человека опустошенным, застилают туманом пробуждающееся его сознание. И выходит так, что глупость понятней и ближе для него. Иногда, внезапно, это окисление глупостью исчезает и вспыхнувшее на один только миг движение духа поднимает человека выше самого себя.
Но чужой мир вставил в нем слишком глубокие следы, чтобы он мог проникнуться верой в чудесный Промысел Божий. И вот он вспоминает уже это время, когда он оказался на самой высоте своей жизни, и он пока не может понять, что же с ним произошло. Иному человеку дано подняться к высотам истинной глубокой мудрости, и он знает, что при помощи Всевышнего, без которой никому не дается эта Обетованная Земля, нужна и личная отвага, и дух неустрашимости в виду ежеминутно надвигающихся новых препятствий. Иной же человек в чрезмерной степени заботится о теле, с душой же дело у него обстоит совершенно иначе.
Путь к сердцу проходит у него через чувства, воспринимающие бесконечную нелепицу, как диво-дивное. И тогда возникает возможность торжествующей пошлости и отвратительной холодности ко всему высокому, священному на родной Земле. Это состояние похоже во многом на странствие по пустыне, где происходило очищение вследствие потрясений. Небо и земля сделали все возможное для нас. Перед нами опять, как встарь, открывается вся полнота и глубина жизни. Наши мудрецы говорили, что „разум и вера суть два светила". Путь к сердцу лежит через разум и веру.