К оглавлению лекций М.Левинова

Меир Левинов

СРЕДНЕВЕКОВАЯ ЕВРЕЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ (ЧАСТЬ 1)

Лекция 12

Иегуда аЛеви. Откровение и разум

О Боге, Его атрибутах и Именах

Мы уже обсудили представления р. Саадии-гаона о взаимоотношении разума и Откровения. Напомним, что Саадия, может быть, несколько наивно, полагает, что правильно прочтенное Откровение не может войти в противоречие с правильно построенным философским построением. Посмотрим, как себе представляет отношения Откровения и разума Иегуда Галеви.

Появление философа на первых же страницах книги Кузари с самого начала указывает на проблему, поставленную автором: в каких отношениях находится философия (в данном случае аристотелевская) с Откровением, в каких отношениях находятся философия и религия. Здесь мы обнаруживаем, что философ отвергает любую религию, отказывает царю в возможности пророческого послания. Речи, вложенные автором в уста философа, уже доказывают, что его мнение отличается от позиции Саадии-гаона, и ни о какой двойной истине речи быть не может.

Спор с философом вращается вокруг двух вопросов: во-первых, в состоянии ли философия познать мир? Во-вторых, вопроса о практических выводов из философии, о той самой "пользе", которой столь много говорил Саадия-гаон.

Для начала Иегуда Галеви четко проводит разграничение между философией и правильно построенной религией:

11. Сказал ему рабби: Мы верим в Б-га Авраама, Исаака и Яакова, который вывел сынов Израиля из Египта силой знамений и чудес, который питал их в пустыне и даровал им страну после чудесного перехода Иордана; который послал Моисея с миссией Торы, продолженной многими пророками, возвещавшими Тору и учившими о вознаграждении, ожидающем тех, кто соблюдает ее, и о каре грозящей тем, кто ее нарушает. Мы верим во все, что написано в Торе, а это охватывает бесчисленное множество вопросов.

Так излагается иудаизм. Вера, построенная на Откровении, доказанная чудесами и знамениями, установленная пророками, и законы которой прописаны в книге Откровения - в Торе. Безусловно важно отметить, что во всем этом тексте Иегуда Галеви ни разу не сослался на какие бы то ни было философские построения. Противопоставление религии Откровения философии явствует из продолжения диалога:

12. А ведь именно ты, еврей, должен сказать, что ты веришь в Творца и Его Провидение, в Того, Кто сотворил этот мир и поддерживает его существование, и в другие Б-жественные атрибуты, ясные каждому, кто обладает верой, кто стремится к истине и ищет уподобления Творцу в Его справедливости и мудрости.

13. Сказал рабби: Ты говоришь о религии, основанной на разуме и логических рассуждениях, но она открыта сомнениям. Спроси философов, и ты увидишь, что они не смогли прийти к единому мнению, к какой-либо определенной религии. Все это измышления, часть из которых действительно имеет обоснование, другие же - лишь удовлетворяют разум, третьи его не удовлетворяют и тем более не в состоянии что-либо доказать.

Кузари пытается возразить, указав на то, что если говорить о Боге, то следует прибегнуть к философским терминам и вообще, следует говорить о религии того, "кто стремится к истине и уподобления Творцу". Именно здесь следует первый выпад против философии: почему мы, иудеи, должны говорить о религии, построенной на разуме?! Ведь ясно, что Иегуда Галеви адресует сказанное не абстрактному хазарскому царю, а своим читателям-соплеменникам. Он вообще отвергает подход философии к Богу и взаимоотношениям людей с Ним. В конце концов, слово религия означает связь, связь с Богом, тогда как философия говорит не о связи, а о познании:

4:13. Сказал рабби: Да, между верующим и философом разница очень велика. Верующий стремится к Б-гу ради великой пользы, кроме той, которую дает познание Его, а философ хочет познать Б-г лишь для того, чтобы дать Ему истинное определение, так же как он желает, например, дать определение земле, что она находится в центре самой большой небесной сферы. По мнению философа, незнание о Боге вредит человеку не больше, чем не знание о земле тому, кто считает ее плоской. Единственная польза, известная философу, - это познание истины о вещах. Такое познание (по мнению философов) уподобляет человека Активному Интеллекту настолько, что они становятся единым целым, и тогда неважно, верит человек или отрицает веру, важно лишь его занятия философией и один из основных его принципов: "Бог не творит ни добра, ни зла". %

Иными словами принципиальная разница состоит в том, что знание или незнание Бога с точки зрения философа и религиозного человека имеет совершенно разное значение. Для философа незнание Бога свидетельствует всего лишь о низком уровне образования человека, тогда как для религиозного человека - это невозможность связи с Творцом, невозможность нормальной жизни, невозможность, как мы потому убедимся, выполнить свое предназначение на земле и Божественную волю. "Великая польза", о которой идет здесь речь - это знание, как вести себя образом, угодным Богу. Здесь полезно обратить внимание на финальную цитату отрывка: "Бог не творит ни добра, ни зла". Она взята из книги пророка Цефания (1:12). В этом отрывке пророк обещает наказание тем, кто утверждает такое, кончает пророк словами: "И пойдут они как слепые, ибо перед Господом грешили, и разлита будет кровь их". Иными словами путь, начертанный философами, ведет к бедам и несчастиям.

Сказанное здесь еще не означает, что Иегуда Галеви полностью отвергает разум, как метод познания мира. Более того, он среди прочего пишет:

1:88.. Сказал рабби: Нельзя допустить, что Б-г вводит в заблуждение или что в Торе есть нечто, чему противится разум и что разум считает ложным.

При этом Иегуда Галеви не обвиняет философов в злостном искажении истины. Наоборот, он высоко ценит их усилия. Посмотрите, с каким сочуствием он описывает причины их неуспеха:

5:13. Однако нельзя обвинить философов в том, что они далеки от познания Б-га, доступного пророкам. Они не могли приблизиться к Б-жественной мудрости иначе, как через логическое мышление, и оно привело их к тому, о чем мы говорили. Те из них, кто склонен признать истину, скажут обладателям Торы то, что сказал Сократ: "Друзья мои, граждане! Я не отрицаю вашу б-жественную мудрость, скажу только, что я ее знаю, я знаю лишь человеческую мудрость"... Во всяком случае, обвинять их нельзя, им можно воздать хвалу за то, что они достигли значительной способности абстрагирования в своих рассуждениях, - они стремились к благу, установили законы логики и презрели удовольствия этого мира.

Впрочем, впоследствии он говорит, что в служении Богу важны не тонкость суждения, не дедукция и не глубина мысли. Если бы это было нужно, то философы, наделенные мудростью и тонким умом, достигли бы большего, чем сыновья Израиля (1:99).

В дальнейшем обсуждении, Иегуда Галеви подвергает сомнению и саму возможность познания материального мира философскими методами:

4:14. Сказал рабби: …Так как философы нашли истинные доказательства в математике и логике, многие стали полагаться на их знания о природе и о том, что выше природы, считая все их доказательства одинаково надежными. Но почему ты не усомнился, во-первых, в том, что они утверждают о четырех элементах, а во-вторых, в их предположении о сфере огня в котором, по их мнению, находится элементарный огонь, не имеющий цвета… Разве мы когда-нибудь наблюдали элементарный огонь? А когда мы видели разделение вещества на четыре первичных элемента? Ведь если из этого вещества выделится нечто, напоминающее землю, то это не земля, а пепел, который годится только для некоторых лекарств; если же из него выделится нечто, напоминающее воду, это не вода, а сок, ядовитый или питательный, но не вода, пригодная для питья; если него выделится нечто, напоминающее воздух, это пар или дым, а не воздух, которым можно дышать. Лишь разум расчленяет все сложное на элементарные свойства и снова их соединяет, предполагая, что существуют их носители, и об этих свойствах он говорит как об огне, воздухе, воде и земле, но лишь как о необходимых для облегчения языка образных понятиях, а не как о чем-то вне разума реально существующем, из чего все сложено… Разве нет еще многого в небе, на земле и в море, чего и философ не знает? … И сказал Сократ: "граждане Афин, я не отрицаю вашу Б-жественную мудрость, скажу только, что я ее не знаю. Я знаю лишь человеческую мудрость". Философов можно оправдать тем, что они не знали ни пророчества, ни Б-жественного света, поэтому они довели до совершенства метод логического доказательства и всей душой ему предавались. Подобно этому они понимают сущности, эманирующиеся от Превечного, благословен Он: что от постижения эманации от Превечного происходит ангел, а от Его познания Себя - сфера, этот процесс длится на протяжении одиннадцати ступеней и прекращается на ступени Активного Интеллекта, от которого уже не происходит ни ангел и ни сфера". Много есть у них еще таких взглядов, и все они доказуемы в гораздо меньшей степени... Взгляды эти вызывают множество сомнений, и сами философы не соглашаются друг с другом. %

В первую очередь, Иегуда Галеви отмечает слабость философии именно в плоскости установления исходных, первоначальных понятий. Наблюдая мир, можно только строить предположения о его фундаментальной природе, но сказать, что природа именно такова, философы не в состоянии. Дать точные представления о мире, защищенное от ошибочных представлений, может только Откровение. Иными словами Откровение намного предпочтительней в установлении фундаментальной истины. С другой стороны никто не посмеет отрицать достижения философов в умении делать выводы и развивать науку на базе уже полученных точных данных. Таким образом, получается, что философия необходимый инструмент в познании мира, но только после того, как фундаментальные понятия уже известны, причем известны они могут стать только на базе Откровения. Здесь Иегуда Галеви оспаривает право философов на категоричность в выражении своих мнений.

Позиция Галеви в вопросе познания резко отличается от двойной истины Саадии-гаона ровно в следующем пункте: первый высоко ценит достижения философии, ее логику, но при этом полагает, что она не может привести к основам, к фундаментальным понятиям. Когда же основы есть, то наступает время философов. Иначе говоря, после того, как мы знаем, что верно из Откровения, мы можем начинать рассуждать. Но если мы придадим разуму слишком большое значение, то мы ни к чему хорошему прийти не сможем.

О Боге, Его атрибутах и Именах

В связи со всем вышеизложенным, будет интересно рассмотреть, как Иегуда Галеви описывает Бога. Из предыдущих лекций мы помним, что Тора Бога не описывает. Кроме того, классические проблемы, связанные с атрибутами Бога, с антропоморфизмами в Его описании и т.п. остаются, и, на первый взгляд удобней всего описывать Бога именно философскими методами. Разве что вслед за мусульманскими учеными заявить: Можно говорить "рука" и "нога" Бога, но что это значит, мы не представляем.

Начало обсуждения этой темы мы находим уже в представлении раввином иудейской религии. Он говорит о Бога Авраама и Яакова, о Том, кто вывел нас из Египта и т.п. На это Кузари возражает ему:

1:12. А ведь именно ты, еврей, должен сказать, что ты веришь в Творца и Его Провидение, в Того, Кто сотворил этот мир и поддерживает его существование, и в другие Б-жественные атрибуты...

Это возражение оказывается поводом для изложения следующей позиции:

19. Сказал рабби: Если бы тебе рассказали, что король Индии необыкновенный человек, заслуживающий восхищения и всяческого уважения, судя по справедливости его подданных, их честности благородным нравам, царящим в стране, - считал ли бы ты себя обязанным преклоняться перед ним и рассказывать о нем с уважением?

20. Сказал Кузари: Как я могу быть обязан? Мне не известно, с чем связана справедливость индусов, - такова ли их собственная природа, и, может быть, нет у них короля, или же они справедливы оттого, что у них добрый король, а может быть, верно и то и другое.

21. Сказал рабби: Но если бы к тебе прибыли посланцы короля с дарами из Индии, такими, какие могут быть только в Индии в королевском дворце, и с ними письмо, им написанное, а среди даров целебные снадобья для исцеления твоих недугов и укрепления здоровья, а также яды и другие средства, с помощью которых ты можешь уничтожить своих врагов, не прибегая к оружию, могло бы все это обязать тебя по отношению к нему?

22. Сказал Кузари: Несомненно. Ибо вследствие этого исчезло бы мое первоначальное сомнение в том, есть ли у индусов король. Кроме того, я поверил бы, что влияние его царства и слова распространяются и на меня.

25. Сказал рабби: Именно так я тебе ответил на твой вопрос. Так говорил Моисей с фараоном. Он сказал фараону: "Б-г евреев послал меня к тебе", то есть Б-г Авраама, Исаака и Яакова, о которых повсеместно было известно, что дух Б-жий общался с ними, руководил ими и творил ради них чудеса. Моисей не сказал фараону: "Б-г неба и земли", он сказал: "Меня послал Тот, Кто сотворил меня и тебя". Точно так же Б-г обратился к собравшемуся народу Израиля: "Я ваш Б-г, который вас вывел из земли египетской". Он не сказал: "Я Творец всего мира и ваш Творец". И так я с тобой говорил, когда ты спросил о моей вере. Я ответил тебе, как должен ответить и я и весь еврейский народ, который сам убедился в этом воочию, а затем принимал традицию в непрерывной преемственности поколений, которая равносильна опыту очевидцев. %

Здесь мы отмечаем, что Иегуда Галеви не находит нужным доказывать бытие Божие методами философии, как это, например, делает р. Саадия. Галеви считает, что бытие Божье доказывается простым историческим фактом, событиями которым есть множество (так!) свидетелей. То есть вместо философии он применяет историю, опыт еврейского народа, подобно тому, как Кузари руководствуется своим пророческим сном. Далее автор произносит:

4:3. Сказал рабби: Известно о Нем из пророчества и духовных свидетельств. Доказательства порождают лишь заблуждения, это путь, ведущий к неверию и гибельным суждениям. Что привело к идолопоклонству и к вере в двуначальность мира, если не мудрствование?

Все это не мешает автору изложить классическую теорию атрибутов (2:2-6), о которой мы поговорим позже, но главная цель , которой показать, что применяемые к Богу эпитеты не нарушают Его единства. Но главное состоит в том, что иегуда Галеви пытается построить стройную вне-философскую религиозную систему. Именно по этой причине он отходит от темы атрибуты и обстоятельно обсуждает Имена Божии. Дело в том, что разница между именем и атрибутом состоит в том, что Имя придает личностное отношение к разбираемому объекту, тогда как атрибуты призваны ровно снять это личностное отношение. Именно так объяснял Саадия-гаон причину того, зачем Тора прибегает к соматизмам и антропоморфизмам в описании Бога - "рука", "глаз" и т.п. Бога придают отношениям с Богом эмоциональную окраску. Иегуда Галеви, обсуждая имена Божии придает Ему на столько эмоциональную окраску, сколько личностную. Для иллюстрации сравните: Позвоночное животное класса млекопитающих, семейства собачьих, вида собака домашняя, прозываемая хозяевами "Шарик". А с другой стороны просто Шарик.

Именно по этой причине столько внимания р. Иегуда Галеви обращает на Имена. При этом он утверждает, что среди многочисленных имен Божьих есть имя собственное - Тетраграмматон - непроизносимое Имя Божье:

4:3. Есть разного рода доказательства, одни из них точны до предела, другие менее точны. Самые точные - доказательства философские. Философский ход рассуждений приводит к утверждению, что есть Б-г, но Он не источник блага и не причина зла. Он не знает о наших молитвах и жертвах, о нашем служении или непослушании Ему, мир же вечен, как и Он. Никто не знает Имени, которое выражало бы Его. Однако тот, кто слышал Его слова, Его веления и предупреждения, слышал о вознаграждении за служение Ему и о каре за грех, тот называет Его известным Именем, которое указывает на Говорившего с ним, и то, что Он сотворил мир из ничего, для него несомненная истина.

В объяснение Имен Божьих Иегуда Галеви соредоточивается на именах Элоким (на русскай, традиционно переводится Бог) и Гавайе (Тетраграмматон, напроизносимое Имя; в средневековой еврейской литературе, когда было необходимо написать это Имя его писали в обратном порядке букв, так чтобы получилось слово Гавайе; в русских переводах вместно него традиционно пишут "Господь", хотя это имя и непереводимо). При этом имя Элоким (Бог) указывает на некую силу, и стоит в множественном числе, что по мнению Иегуды Галеви, свидетельствует о том, что этим именем обозначается Причина всех сил, действующих в мире. Тогда как имя Гавайе - это Имя собственное: " Это Имя сущностное, указывающее на самого Б-га, и не в пространственном смысле, как указывают на нечто неизвестное и подлежащее описанию, и не в смысле указания на эпитеты (как дополнение к Сущности), и не в обобщающем смысле, как обобщающее Имя Элоким, это особое, лишь Ему свойственное Имя - Тавайе, Имя Его единственности" (4:1). Далее уже сам Кузари объясняет разницу между этими именами таким образом:

4:16. Сказал Ку зари: Мне уже ясна разница между Именем Элоким и Именем Тавайе, и я понял, чем отличается Б-г Авраама от бога Аристотеля. К Тавайе стремятся души под влиянием внутреннего чувства и пророческих видений, а к Элоким склоняется логическое суждение. Кто постигнет Его чувством, способен душу отдать этой любви и умереть за нее. А логическое суждение лишь приводит к мысли, что следует превозносить Его постольку, поскольку это нам не вредит и не приносит страданий. Нет ничего удивительного, что Аристотель смеется над ритуалом, ведь он сомневается в том. знает ли Б-г о поступках людей.

Иными словами, философы не спорят с существованием Элоким, как не спорят с существованием перопричниы всего. Но при этом они оспаривают у Бога желание, побуждение действовать, оспаривают Его личностную природу, все то, что обозначается Именем Гавайе.

Тем самым мы видим, что изменение времени и места написания еврейской книги вызывает различное отношение к одним и тем же проблемам. Если Саадия-гаон считал актуальным очистить представления о Боге от антропоморфизмов, сблизить еврейские представление о Боге с представлениями философов, р. Иегуда Галеви уже считает это не столь важным. Он отдает дань традиции еврейской философской литературы и посвящает ряд абзацев вопросу атрибутов и антропоморфизмов, но при этом он помнит, что в Испании его времени читающая еврейская публика достаточно знакома с философией, чтобы этот вопрос стал уже достаточно очевидным и не требующим специального повторения. Но с другой стороны то самое распространение арабской философской литературы привело к обратному эффекту - верующие стали терять представление о личностом Боге, Боге Авраама и Яакова, Боге, выведшем народ Израиля из Египта и даровавшего ему свои законы и повеления. Собственно эту проблему пытается решить Иегуда Галеви. Он указывает, что простая вера не нуждается в философии, хотя изучение ее и может нанести ей вред. Но если человек не способен к простой вере, то философия ему необходима:

5:16. Сказал рабби: В этом нет пользы, кроме той лишь, что в дискуссии обостряется разум и исполняются слова Мудрецов" : "Старайся изучать то, чем ты ответишь неверующему". Ибо простые мудрецы, какими были, например, пророки, немногим смогут помочь другим в методах изучения или в поисках аргументов. Тот же, кто подвизается в этой области, внешне блистает мнимой мудростью, так что все, кто его слышит, предпочитают его человеку мудрому простой мудростью, основанной на вере, которой никто не поколеблет. Конечная цель занимающегося искусством дискуссии во всем, что он изучает и чему обучает, - чтобы в его душе и в душах его учеников возникла та вера, которая от природы заложена в душе простого мудреца. И может случиться, что искусство дискуссии поколеблет в их душах многие верования, и из-за различных мнений, передаваемых от имени различных ученых, возникнут у них сомнения. Те, кто занимается этим искусством, подобны изучающим стихосложение и упражняющимся в метрике: они поднимают большой шум и словесную невнятицу. Человек же, обладающий от природы даром стихосложения, приобретает это искусство без труда, он наслаждается метрами и никогда не произнесет фальшивого звука. Те же в лучшем случае смогут научить других складыванию стихов, к чему не способен истинный поэт, ведь он не может передать другим свое умение, он может лишь подобного себе научить этому, воспользовавшись лишь намеком. Таковы те, для кого от природы естественна жизнь по Торе и стремление достичь близости к Всевышнему: они загораются от слов набожных, и пламя занимается в их сердцах. Тот же, кому это не дано от природы, нуждается в искусстве дискуссии и в доказательствах. Возможно, что это принесет ему пользу, но может и повредить.

Лекция 13