МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр


Лекции по ПсалмамЗ. Дашевский
К оглавлению лекций

Лекция 38 Псалом hалель 113-1

1. Обсуждение, что такое hалель и когда читают hалель. Высказывание рабби Йоси. Разница между hалелями, произносимыми каждый день, и теми, которые говорятся в честь больших чудес. Этот псалом, как пролог. Ответ на вопрос: означает ли, что все псалмы, начинающиеся со слова hалелуйа, включены в hалель.

2. /113:1-4/ Обсуждение разницы между прославлением и благословением. Трактовка слов: «отныне и вовеки»; «от восхода до захода» и «над всеми народами».

3. /113: 5-8/ Объяснение «охвата» - того, что «Он выше всех сидит и ниже всех глядит». Понимание сказанного: «Он поднимает бедного из праха» и «нищего возносит из мусора».

4. /113: 9/ Объяснение, кто такая «бесплодная». В ответе на вопрос обсуждается «бесплодие» Леа и почему не названы другие женщины, такие, как Хана.

Псалом сто тринадцатый, как пролог.

Мы начинаем обсуждать отрывок Псалмов, который называетс hалель – псалмы со 113 по 118. Что такое hалель? Понятно, что это от глагола «прославлять» - «леhалел». Мы увидим, что псалом сто тринадцатый начинается со слов «hалелуйа». Как и полагается, раз он с этого слова начинается, то он этим словом и кончается. Это дает название всему этому отрывку. Точно не известно, был ли этот отрывок книги Псалмов, состоящий из шести псалмов, изначально задуман, как одна цельная единица, или эта мысль возникла позднее. Во всяком случае, в Талмуде существует такое название и указание в какие дни мы его читаем. Этот отрывок из шести псалмов читается в праздничные дни и еще в некоторые дни, которые обладают праздничным характером. Бывают дни, когда hалель читается полностью, а бывают дни, когда hалель читается с некоторыми купюрами. Полностью hалель читается в первый день праздника Песах, в Шавуот, все семь дней Суккот и в восьмой день – Шмини-Ацерет, и все восемь дней Хануки. Это – те дни, когда hалель читается полностью. В сокращенном виде он читается в остальные шесть дней Песаха – со второго по седьмой, и в Рош-ходеш. В Йом Ацмаут и в Йом Йерушалайм читается hалель полный, но здесь есть некоторые несогласия: есть люди, которые читают полный hалель с брахой, есть люди, которые читают полный hалель без брахи, и есть люди, которые читают «таханун». Одного старого человека спросили, как вы поступаете в Йом Ацмаут – читаете ли вы hалель с брахой или без брахи или вы читаете таханун? Он ответил, что с тахануном мы решаем hалаху по Бен-Гуриону, а Бен-Гурион в этот день таханун не читал. Надо сказать сразу, что в книге Псалмов есть три разных отрывка, которые называются этим названием hалель. Наш отрывок, который мы начинаем обсуждать, эти шесть псалмов, называется «hа-hалель hа-мицри» - «египетский hалель». Он так называется потому, что второй из этих шести псалмов – сто четырнадцатый псалом весь посвящен исходу из Египта, что и дало название hалелю – «египетский». Второй отрывок, который называется «hа-hалель hа-гадоль» - «большой hалель» состоит в основном из тридцать шестого псалма. Некоторые предлагают включить еще тридцать пятый, а некоторые предлагают включить еще предшествующие «ширей hа-маалот», но Рамбам решает, что этот отрывок состоит из тридцать шестого псалма, который не такой большой по длине, но мы его читаем согласно постановлению Талмуда в Пасхальный седер, а так же по большинству обычаев мы его читаем в утренних псукей де-зимра в шабат. Наконец, есть еще один отрывок, который называется hалель, это последние шесть псалмов книги Псалмов от сто сорок пятого по сто пятидесятый, которые обычно называют «псукей де-зимра» и которые обычно читают ежедневно утром перед утренней молитвой. Таким образом, мы видим, что у каждого из этих hалелей есть свое место, свое время, свое предназначение.

Талмуд в трактате «Псахим» обсуждает вопрос о том, кто впервые произнес этот hалель, который мы сейчас обсуждаем («египетский hалель»). Есть разные мнение, начиная от того, что это сказали евреи при рассечении моря, и мнения, что они произнесли этот hалель до входа в землю, или до войн и пр. вплоть до того, что это было впервые произнесено при возвращении из вавилонского плена. Последнее мнение такое, что это ни по какому специфическому поводу не написано, а что мудрецы постановили по поводу любой беды (которая не дай Бог, чтобы не падала на нас), там, где мы избавлены от нее, произносить этот hалель. Про «большой hалель», который мы в ближайшее время не собираемся обсуждать, Талмуд спрашивает в том же трактате: «В чем собственно такое величие этого «большого hалеля», чем он так отличается от других? Он ведь тоже восхваляет Всевышнего?». Ответ такой, что в нем восхваляется Всевышний, который находится на вершине мира и дает хлеб всем созданиям. Такое соединение вообще является характерным признаком всех hалелей, что хвала Всевышнему не только в том, что Он на вершине, и не только в том, что Он создает, а именно в соединении этих двух качеств; и мы увидим, что из самого первого нашего псалма – «hалеля египетского» это совершенно явно видно.

Рабби Йоси от имени великих таннаим произносит фразу, которая вызывает удивление в Талмуде. Он говорит: «Пусть бы моя доля была среди тех, кто говорит hалель каждый день». На это ему говорят, как же можно такое говорить, если в другом месте в Талмуде сказано, что говорить hалель каждый день все равно, что проклинать. Как же можно говорить hалель каждый день, когда hалель произносят по поводу большого чуда? Талмуд решает этот вопрос очень просто и говорит, что когда рабби Йоси говорит о чтении hалеля каждый день, он говорит про «пасукей де-зимра», про тот hалель, который надо говорить каждый день. В чем же разница, почему один hалель надо говорить каждый день, а другой только в честь очень больших чудес? Разница эдесь вот какая. Есть чудеса, которые Всевышний производит для нас и с нами каждый день, это большие чудеса, но они повторяются регулярно. А есть большие чудеса, которые явно выходят за рамки природы и которые требуют совершенно особого восхваления. Человек, который говорит hалель, прославляющий ежедневные чудеса, поступает очень правильно, потому что я должен себе напоминать, что весь мир держится постоянным чудом. Но если я каждый день буду говорить, что произошло отклонение от законов природы, то это как бы, наоборот, оскорбление для Всевышнего. Все дело в том, что мир действует по установленным гармоничным законам, и это тоже чудо, но совсем другого харектера.

Стоит сделать еще одно замечание. В Йерусалимском Талмуде рабби Авин говорит о том, что этот «египетский hалель» состоит из определенных частей. Сначала идет часть, которая касается прошлого, потом часть, которая касается настоящего, потом часть, которая говорит о днях Машиаха, часть, котороая говорит о воскрешении мертвых, часть, которая говорит о Грядущем мире. Таким образом, это как бы покрывает все времена, но при этом самый первый из этих псалмов - сто тринадцатый не входит во всю эту картину. Отсюда мы можем понять, что сто тринадцатый псалом играет роль вступления, пролога этому hалелю, то есть, он дает название своими первыми словами, но в остальном он не касается никакого специфического отрезка нашего существования.

Ответ на вопрос:

Означает ли то, что ряд псалмов, которые тоже начинаются со слова hалелуйа, тоже включаютя в hалель? - Вовсе нет, они имеют свою функцию. Например, псалом сто одиннадцатый, который начинается со слова hалелуйа, возможно, отличается от псалмов hалеля тем, что он кончается словами «тhилато омэдет лаад», и хотя они тоже восхваление, но тем не менее это другие слова. То же самое относится и к сто двенадцатому псалму. То есть, совершенный hалель должен удовлетворять требованию, что он начинается и кончается словом hалелуйа.

О благословении и прославлении Всевышнего.

Итак, переходим непосредственно к сто тринадцатому псалму. Он состоит из девяти стихов. Начало: «Хвалите Всевышнего!». По-простому можно себе представить, что ведущий (шелиах-цибур) обращается к общине с этими словами и уточняет: «Славьте те, кто служит Всевышнему, Имя Всевышнего! (песенное повторение). А они отвечают (второй стих): «Да будет Имя Всевышнего благословенно отныне и вовеки». Надо отметить, что есть довольно заметная разница между прославлением и благословением. Он говорит: «Хвалите!», а они говорят: «Да будет Имя Его благословенно!». Это большое добавление. Само слово «браха»содержит в себе прежде всего способность к расширению. Одно дело хвалить Его, и в принципе даже идолопоклонники способны признать, что над всеми богами есть некий Всевышний Бог. Однако, благословлять Его – это вещь, которая уже требует не только признавать Его умственно, а быть «служителем», признавать, что от Него исходит источник всех благословений. Слова «отныне и вовеки» означают, что благословения Господа покрывают все времена. Третий стих: «От восхода солнца и до захода его прославлено Имя Всевышнего». В предыдущем стихе говорилось, что это покрывает все времена, а теперь говорится, что это покрывает все пространство; от восхода до захода – имеется в виду, что во всем мире.

Четвертый стих: «Вознесен над всеми народами Всевышний; над небесами слава Его». Если второй стих говорил о том, что Его слава на все времена, а третий говорил, что на все места, то четвертый стих говорит, что над всеми людьми, над всеми народами. В выражении : «аль hа-шамайм кводо» можно спокойно слово «аль» понимать не так, что не прямо на небесах, а что - выше небес, над небесами.

«Охват» масштабов деяний Всевышнего.

В пятом стихе слово «ми» (в начале стиха), которое формально является вопросительным, надо понимать, как восклицателное, потому что это конечно риторический вопрос: «Кто, как Всевышний, наш Бог, который высоко сидит». Слово «hамагбиhи» надо понимать, как старинную поэтическую форму смихута: «кто высоко сидит». Шестой стих продолжает: «Кто, как наш Бог, который смотрит вниз (чтобы видеть) на небе и на земле». Здесь такой «охват»: Он выше всех сидит и ниже всех глядит. То есть, те, кто утверждает, что Всевышний слишком вознесен, чтобы интересоваться нижними земными делами, тот оскорбляет настоящее величие Божественного управления, потому что, как бы высоко Он ни находился выше всех, Он смотрит на самых низких, и даже в первую очередь – на них.

Седьмой стих: «Он поднимает из праха бедного и из мусора возносит нищего». Можно отметить, что здесь форма та же самая, что и в предыдущих стихах, обозначающая «поднимающий», но здесь нет артикля «hей». Это обозначает, что здесь не продолжение вопроса: «Кто, как наш Бог?», а это начало новой фразы, которая говорит: «Он поднимает». Почему Он поднимает бедного из праха? Это – обычный образ, потому что у бедного нет ни кресла, ни ложа, на котором он восседает, он в прахе физически, он в прахе моральном; он занимает низкое социальное положение. Слово «даль» - это «бедный», а слово «ашпот» - это еще хуже, чем прах, это – не множественное число, это обозначает «мусор» в единственном числе, вроде мусорной свалки. Слово «эвйон» - это еще хуже, чем «даль», то есть, это не просто бедный, а тот, у которого совсем ничего нет. Использованные здесь близкие по смыслу слова, обозначающие «поднимать и возносить» - «мекими» и «йарим» они не одинаковой силы. Он бедного с земли поднимает, чтобы он там не валялся, а этого неимущего он из мусора возносит наверх. Восьмой стих продолжает это обсуждение. Начальное слово стиха «леhошиви» очень трудное для перевода, потому что не понятно, как понять здесь «ламед»? Если было бы сказано, что ему нужно петь славу, то можно было бы сказать, что это слава «тому, кто сажает», но такого нет. Поэтому следует это слово понимать, как глагол, и к нему смехут не лепится никаким образом, кроме как в поэзии. И тогда переводится так, что «Он поднимает, возносит неимущего (седьмой стих) для того, чтобы посадить его с вельможами, с благородными народа его». Здесь есть очень большое усиление. Помимо того, что Он его из праха, из мусора поднял и посадил его со знатными людьми, но Он его посадил со знатными людьми его народа. Если он был несчастным бедняком и нищим, а потом бы он попал в другое место и стал там правителем, то там о нем бы ничего не знали, но здесь его посадили среди людей того народа, который его презирал, и здесь он – уважаемый человек среди благородных.

Обсуждение «бесплодности».

Стих девятый. Здесь имеется очень неооднозначное выражение, говорится: «Он сажает «акэрет hа-байт», и между ними есть разделительная кантилляция. По-простому говоря, «акэрет» – это «бесплодная». То есть, Он бесплодную переводит в такое положение, когда у нее есть «дом», что по-простому означает потомство; и параллельно, сказано: «Мать сыновей весела (радуется)». Кто такая эта «акэрет hа-байт»? Это придает «обратным ходом» новый размах всему, что говорилось. До сих пор мы хвалим Всевышнего, который делает такие поразительные дела, когда Он униженного возносит и т.д., но кто такая эта бесплодная, ведь до сих пор говорилось о бедняках, и женщины вроде бы не появлялись специально в качестве персонажей? Мудрецы в Талмуде понимают это таким образом. Они говорят, что есть шесть бесплодных среди выдающихся персонажей. Это – Сара, Ривка, Рахель, Леа, жена Маноаха и Цион.

Ответ на вопрос:

Как можно в список бесплодных поместить Леа? - Сказано: «И увидел Бог, что она ненавидима, и открыл ее утробу». Отсюда следует, что раньше она была закрыта. Про Леа Талмуд хочет сказать нечто большее, что Всевышний задумал сделать ее тоже бесплодной, но быстро избавил ее от этого, увидев, что она страдает от другой проблемы, оттого, что муж ее любит больше другую. В этом объяснении про «открытие утробы у Леи» натяжка гораздо меньше, чем в объяснении к книге Мегилат Эстер, к тому месту, где говорится, что когда Эстер через Мордехая передала о заговоре Бигдана и Тереша, то «было разыскано, обнаружено (найдено), и их повесили». Спрашивается, что же разыскивали, ведь разыскивают то, что потерялось? Что же потерялось? – Эти злодеи положили в кувшин с водой змею, а когда увидели переполох, то они забрали ее оттуда. Все ищут и не могут найти, и тогда Всевышний сотворил новую змею, которую нашли, и их повесили.

Почему не названы другие персонажи, такие, как Хана? Почему не названа выдающаяся женщина Шунаамитянка? На эти вопросы трудно найти ответ. Про эту женщину Шунами еще можно было бы подумать, что она не очень страдала от своего бесплодия, потому что об этом не говорится, но Хана страдала очень сильно, почему же она не названа? Комментария к этому не удается найти. Можно только сказать, что последний персонаж из бесплодных – это Цион, что ясно следует из слов Ишаи: «Ликуй бесплодная нерожавшая». То есть, Цион – это образ бесплодной, которая народила множество детей. Поэтому узкое понимание нашего псалма, который вводит в hалель, это то, что речь идет об отдельном конкретном образе бесплодной, а широкое понимание , что речь здесь идет о народе Израиля. И это уже дает рамки, которые помогут понять, почему этот псалом играет роль введения в hалель. Постепенно мы будем обсуждать другие псалмы hалеля, а в следующий раз – псалом сто четырнадцатый, который по мнению специалистов является шедевром поэтического текста.