МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр
| Лекции по Псалмам | З. Дашевский |
|---|
Лекция 46. Псалом 118
Понимания слова «цадиким» и правой «поднимающей» руки Всевышнего.
Сто восемнадцатый псалом завершает, как мы знаем, hалель. Очередной наш стих – пятнадцатый. Этот стих говорит: «Голос воспевания и ликования по поводу спасения в шатрах правых – («цадиким»); правая рука Господа наливается силой (делает доблестные дела)». О чем здесь идет речь? – Практически всегда в Псалмах мы можем рассматривать это либо, как описание конкретного эпизода по поводу какого-то спасения, какой-то победы, либо, как предвидение светлого будущего, когда будет окончательная победа, либо, как это интерпретируется во многих последних поколениях, что этот псалом в основном посвящен радости при приближении олим, которые поднимаются в один из основных праздников в Йерусалиме, в Храм. Кто такие «цадиким», которые здесь «находятся в шатрах»? Наиболее знакомое значение слова «цадиким», что это те люди, которые ведут себя праведно, но это не единственное значение этого слова в Танахе. Цадиким могут обозначать также тех, кто вышел победителем в сражении или того, кто получил оправдательный приговор в суде, и он – цадик, потому что на его стороне оказалось право.
Ответ на вопрос:
О значении слова «цадик». – В Танахе слово «цадик» и противоположное ему слово «хоте» – «грешник» обозначают, может быть, прежде всего не потенциальную правоту и греховность, а то, как это постановлено рассудившей инстанцией. Например, когда Бат-Шэва приходит к Давиду и рассказывает ему о том, что такая вот ситуация: ты обещал, что Шломо будет царствовать, а теперь Адония провозгласил себя царем. И дальше она говорит, что теперь я и мой сын окажемся – и употребляется этот термин «хоте». Но в чем же их грех? Дело в том, что слово «хоте» обозначает того, кто промахнулся, кто оказался неправым, и соответственно, «цадик» –это человек, на стороне которого оказались право и сила. Это, конечно, не единственное понимание слова «цадик», общепринято понимание этого слова, как «праведник», и во многих местах в Танахе тоже.
Говорится: «Звуки радости и ликования, которые слышны в шатрах». Что такое «шатры»? Мы знаем, что слово «шатры» уже в Танахе употребляется вовсе не обязательно в буквальном значении, потому что после пустыни вряд ли евреи продолжали жить в шатрах, они жили в домах. Но осталосьтакое поэтическое выражение слова «шатры», как общее описание жилища. И здесь можно понимать так, что в жилищах этих правых или победителей или праведников мы в отличие от наших противников праведны, а не грешны. Конечно, это немножко напряженно для простого смысла этого стиха.
Что означает: «ямин hа-Шем оса хаил»? Всегда, когда в Танахе употребляется слово «яд», то это согласно традиции мудрецов обозначает левую руку. Когда имеется в виду правая рука, то она называется «ямин», по-русски это «десница». Это выражение означает, что «Своей силой и доблестью Всевышний побеждает врагов». Поскольку здесь почти сплошь идут повторы, то стих шеснадцатый и пятнадцатый имеют в точности совпадающую вторую половину. Мало того, имеются три «плеча» три половины стиха, которые начинаются с одних и тех же слов: «ямин hа-Шем». То есть: «Правая рука совершает доблестные дела»; «Правая рука Всевышнего «ромема» – «вознесена»; «Правая рука Всевышнего оса хаил». Слово «ромема» несколько свернутая, неполная форма и поэтому можно понимать, что она (рука) поднята наверх, либо так, что она кого-то поднимает наверх; то есть, это либо простой залог, либо это активный залог. Если понимать, как простой, то может быть, Танах использует выражение, подобное тому, которое используют мудрецы в Талмуде, когда говорится, что рука такого-то «сверху», и это означает, что он имеет больше прав, чем его партнер, то есть, тот, кто является главным, решающим компаньоном, то «рука того сверху». Здесь, поскольку «рука Всевышнего сверху», то это значит, что Он победил врагов. Если понимать так, что «Он поднимает других», то кого же Он поднимает? Ясно, что «другие» – это те же самые цадиким: народ Израиля или руководители или герой, который это все произносит. Либо Он поднимает его из «шеоля» – «преисподней», что часто встречается в Псалмах и в hалеле в частности. Он ещё скорее всего в шеоле не оказался, но как мы замечали в предыдущих местах hалеля, периферия шеоля пытается его туда затянуть. Человек всегда не уходит особенно далеко от опасной зоны, поэтому необходима рука Всевышнего, который его оттуда поднимет, потому что самому не всегда удается справиться и обычно не удается справиться. Можно понимать и так, что Он поднимает не из такой смертельной глубины, но может быть, просто поднимает из низкого положения. Это может быть низкое положение в социальном смысле или в духовном смысле. Раши приводит здесь мидраш по поводу того, что здесь трижды упоминается правая рука Всевышнего. Мидраш говорит, что обитателей верхних миров Всевышний сотворил правой рукой, а землю Он основал левой рукой. Это знаменитый мидраш из Талмуда – игра на стихах из Танаха. По мнению мидраша, поскольку Всевышний основал землю левой рукой, то земные твари смертны, а «верхние», которые сотворены правой рукой, – над ними смерть не властна. И в будущем цадики будут подняты наверх вплоть до уроня «верхних», и они воскреснут и больше никогда не умрут. Это понимание нашего стиха на уровне мидраша: что значит, что «правая рука поднимает»? Она (правая рука) создала жителей верхних миров, и потом она поднимет цадиков, находящихся в нижнем мире, и возвысит их.
Понимание, что герой псалма – народ Израиля.
Семнадцатый стих: «Я не умру, а буду жить, и расскажу о делах Всевышнего». Здесь снова употребляется Имя «йуд-hей». Вопрос в том, как тут понимать слово «ки»? Это слово в высокой степени неоднозначно. В знаменитом комментарии к Торе Раши объясняет, что «ки» имеет четыре значения. Здесь, по-видимому, простой смысл, с которым практически все согласны, состоит в том, что здесь смысл состоит в противопоставлении: «не умру, а буду жить». А раз буду жить, то значит буду славить Всевышнего. Кто такой «я»? Он здесь говорит в первом лице единственного числа: «Я не умру». Раши последовательно понимает, что герой этого псалма – народ Израиля. И тогда он говорит, что народ Израиля не умрет в отличие от идолопоклонских народов, которые поживут здесь, пофигурируют на исторической арене и сойдут с неё. Всегда есть определенное искушение видеть в псалме авторство Давида. Мы знаем, что есть споры и разные мнения по поводу того, кто и когда писал эти псалмы, однако, там, где есть возможность «перекинуть мостик», то всегда хочется увидеть какие-то важные моменты, связанные с личностью Давида. В этом стихе не так существенно, говорит ли это Давид или кто-либо другой. Есть очень интересное прочтение этого стиха, которое восходит к Баал Шем Тову. Он читает здесь «ки» не как противопоставление, а таким образом: «Пусть я не умру всё то время, что я живу». На наш «простой взгляд» это вроде бы естественно, но цадик на это смотрит по-другому. Он говорит, что Давид здесь просит, и это не обязательно Давид, а это – любой человек, который хочет настоящей полноты жизни, он должен так подходить, и он говорит: «Пусть всё, что я произношу из слов Торы и молитвы, чтобы все это включало трепет и любовь ума и сердца». То есть, человек не должен произносить слова Торы или слова молитвы механически. Это должно быть пропущено, должно пройти через ум и через сердце, которые соответственно не остаются неподвижными, а зажигаются этими двумя вещами: в «трепете и в любви». Если это не так, если человек произносит эти слова, но при этом нет этой горячей функции ума и сердца, то такой человек при жизни называется мертвым. Поэтому естественна просьба, чтобы я был здесь, чтобы я был жив; поэтому понятно, что молитва эта очень важная: «пусть, пока я жив, я буду среди тех, кто по-настоящему жив».
Есть интересный мидраш к тому, что он говорит дальше: «Я расскажу о деяниях Всевышнего». Мидраш говорит, что в слове «асапер» – «я расскажу» корень слова – «сапфир». И тогда получается, что это обозначает просьбу, что если я буду вот так, живым образом, заниматься произнесением слов Торы и молитвы, то тогда я сделаю все дела Господа, все миры, которые Он сотворил, светящимися, как драгоценный камень, прозрачный, как сапфир.
Стих восемнадцатый: «Наказать, наказывал меня Господь, а смерти меня не предал». Раши, продолжая свою линию понимания этого псалма, относит это к народу Израиля и читает этот стих так, что Ты меня наказывал тяжкими страданиями в галуте, и этими страданиями я, народ Израиля, искупил все свои грехи. Раши об этом не пишет, но это ясно перекликается с тем, что сказано в книге Дварим, что если будете вести себя плохо, то Я вас изгоню с этой земли, и там не дам вам покоя, но никогда не погнушаюсь настолько, чтобы дать вам погибнуть. Здесь как бы он оглядывается из будущего на весь этот галут, как на прошлое в таком понимании, как нам дает Раши: плохо нам было, этими страданиями мы очистились, искупили свои грехи, но смерти Ты нас не предал, как Ты и обещал (конечно имеется в виду народ). Если мы посмотрим на тринадцатый стих, то там говорится: «дахо дехитани линфол» - «сильно ты толкнул меня, чуть ли не до того, что я упал». Мы говорили уже, что непонятно, к кому обращается автор: то ли к противнику, которого он теперь уже поверг, но раньше его противник чуть не свалил. Была версия, что он говорит это Всевышнему, что Ты меня так сильно толкнул. Теперь мы видим очень близкое созвучие этих слов со сказанными в семнадцатом стихе: «йсор исерани» перекликается с «дахо дехитани». Тогда, можно полагать, что это усиливает такое понимание, что и там он обращается ко Всевышнему, потому что весь псалом – это переживание народом или героем чудесного спасения и победы. Перевод диалога на рельсы обращения к этому противнику, который не просто противник внешний, но и противник внутренний, представляется несколько искусственным, поэтому, оглядываясь на тринадцатый стих, можно укрепиться в том представлении, что все-таки он говорит, обращаясь ко Всевышнему и о нем.
Ответ на вопрос:
Почему он говорит, то во втором, то в третьем лице? – Это было бы странным, если бы мы не встречались с этим довольно регулярно в брахот. Переход от второго лица к третьему обозначает «отход», как у ангелов есть такое выражение, которое обозначает, что он приближается, движимый любовью, и в трепете отпрядывает назад. Что касается стиха тринадцатого, то там не просто переход к другому лицу, а он как бы обращается к безымянному собеседнику во втором лице, а потом в третьем лице говорит, кто его выручил. Моше, например, очень часто передает заповеди от Имени Всевышнего, и часто называет его Именем. Это то, что встречается очень часто и не так специфично для нашего стиха.
Понимание, что такое «ворота справедливости».
Можно сказать, что на восемнадцатом стихе завершаются возгласы ликования и признательности, которые начались с пятнадцатого стиха. Дальше начинается некоторая более тонкая и более глубокая линия беседы, в которой можно различить какие-то пласты. Девятнадцатый стих: «Откройте мне врата праведности (правоты), я войду в них и буду благодарить (выражать признательность) Господа». Если представлять себе это на уровне массового шествия паломников, которые поднимаются в Йерусалим, то можно это понимать, как такую сцену, что они уже подошли к воротам Йерусалима, и обращаются к стражникам: «Откройте нам врата справедливости». Что такое «шаарей-цэдэк»? Безусловно, что «цэдэк» – это эпитет названия города Йерусалима. В книге Йешайи в самой первой главе в двадцать шестом стихе там, где он предсказывает после того, как обругал этот народ, как полагалось ему (книга Йешайа это вообще смесь укора и утешения), он говорит о будущем, что Всевышний обещает, что очистит народ Израиля: «Очищу тебя, верну твоих судей». Это важно, чтобы были судьи, которые будут судить по-настоящему справедливо. И затем говорится: «После этого будешь ты называться городом праведности, городом верным». То есть, не то чтобы раньше он так не назывался, а это место понимается так, что после этого по праву, как изначально, ты будешь называться «городом справедливости».
Можно напомнить, что когда Авраам возвращается после победы над четырьмя царями, когда он освободил своего племянника, то ему навстречу выходит Малки-Цэдэк. Он – царь города, который называется Цэдэк. Можно понимать это не как название города, а как эпитет, потому что город, где правил Малки-Цэдэк, назывался Шалем, а из традиции мы знаем, что он тогда был царем Йерушалайма. Потом, когда Йеhошуа ведет войну по завоеванию канаанской земли, город Йерусалим существует, и там царствует Адони-Цэдэк. Малки и Адони – это более менее синонимы, а город все еще называется Цэдэк.
Конечно, это можно понимать не так, как мы сказали, на уровне массовой сцены, или разговора о целом народе, а можно понимать на личном уровне, когда автор, особенно если автор Давид, просит: «Дай мне войти в этот город и в Храм, и там благодарить Всевышнего». То есть, «откройте мне врата» не обязательно понимать, как врата физические. Так же, как Моше страдает от того, что ему не дано войти в Эрэц Исраэль, так Давид страдает от того, что ему не дано построить Храм.
Ответ на вопрос:
Оставались ли в то время в Йерусалиме те народы из семи народов, которых евреи должны были уничтожить или выселить? – В Йерусалиме задержались до времен Давида евусеи, которые по-видимому не были одними из семи народов, они были скорее потомками фелистимлян, с которыми Авраам заключил договор на три или четыре поколения.
Хотелось бы, начиная с этого стиха, выделить еще третий уровень. Мы говорили, что один уровень – это народ в целом, или массовая сцена; другой уровень – это уровень личной биографии автора, возможно, Давида, а третий уровень – это уровень внутренний. Попробуем понять, каков может быть этот уровень, и такие мысли очень важны для понимания этого псалма, завершающего hалель. Итак, сказано: «Откройте мне врата правоты». Если не понимать эти «врата», как реальные или вожделенные ворота, в которые хотелось бы войти, то можно сказать, что здесь выражена такая неукротимая потребность человека дойти до состояния настоящей правоты. То есть, человек по-настоящему работает над собой, вырабатывает какую-то жизненную позицию, он её как-то внедряет в этот мир, но при этом, если он не поклялся в верности этой линии и дальше идет не думая, то в нем происходит постоянная мучительная работа и даже более того – борьба. Как человеку дойти до состояния полной окончательной уверенности в том, что он прав? Как мне представляется, это относится к человеку во всех местах и во все времена. Это один из тех факторов настоящей внутренней неопределенности, которые составляют настоящую драму. Поэтому, если бы я не увидел этой щемящей ноты в таком произведении, то мне бы её не хватало. То, что здесь такая нота чувствуется, делает этот текст серьёзным философским и поэтическим. Эту потребность чувствовать свою правоту, вероятно, в этом мире полностью удовлетворить невозможно. И Давид просит открыть ворота к такому состоянию. Он просит у единственного Хозяина этой ситуации. Можно сколько угодно просить людей дать мне сознание моей правоты, люди могут поддержать, но тем не менее моя личная ситуация всегда останется со мной, и я в конечном счете могу обращаться только ко Всевышнему, чтобы Он помог дойти до полной ясности, до согласия с самим собой. Скорее всего, надо полагать, что эта задача не разрешима до конца.
Ответ на вопрос:
Разве можно здесь понимать по тексту так, что он обращается ко Всевышнему, чтобы Он открыл ему ворота, ведь сказано: «вы откройте», так кто же эти «вы»? – Естественно, что он обращается мыслями к Богу для того, чтобы стражники послушались Божественного приказа и открыли ему ворота, чтобы ангелы – служители моего внутреннего покоя, отворили в него дверь, чтобы не держать меня в состоянии длительного нервного напряжения. Он просит, чтобы ему открыли ворота, когда он в таком состоянии, когда, войдя в них, он сможет выражать признательность Всевышнему (признавать Всевышнего). Если он войдет в этот мир, в это пространство, где он в состоянии по-настоящему распознать Божественной присутствие, то собственно говоря, мир для этого и создан. Если Бог говорит, что все, что Я сотворил, Я сотворил для Моего Имени, для Моей Славы, то это означает, что «Мое Имя» – это то, как Божественное присутствие раскрывается в мире, а Моя Слава» –это то, как в мире раскрывается человеческая физиономия. То есть, фактически, переведя на очень простой язык, он просит того, чтобы ему позволили исполнять свою должность, дойти до такого состояния, где он сможет по-настоящему узнавать Бога. Тут очень хочется привести потрясающую строчку стиха Мандельштама: «И сладостен лишь узнаванья миг».
Ответ на вопрос:
Означает ли его просьба, что он хочет только одного – чтобы признали его правоту? – Вряд ли это так, что он добивался реабилитации, потому что это совсем не в духе Давида, и нет такой ноты. Он говорит: «Дайте мне войти в ворота», и это именно ворота, а не пролом, когда «проходят со своими мешками». Он готов очищаться, готов работать, но ему нужно иметь дорогу, как войти в эти, пусть узкие, ворота. Он хочет войти в ворота сознания своей правоты и в том числе с готовностью нести полное наказание за все свои грехи. Это вовсе не то, что он якобы говорит: «Признай, что я всем хорош». Это совершенно противоположно позиции Давида.
Двадцатый стих: «Это врата ко Всевышнему, и праведные (правые) войдут в них». Если это пришли олим к воротам Йерусалима, то простой и приятный смысл, что двадцатый стих – это ответ привратников, которые говорят, что это ворота, которые ведут к Храму, и – входите «дорогие гости». Тогда «цадиким» здесь просто вежливое, почтительное обращение в третьем лице, как принято в довольно многих общинах. Это производит очень «симпатичное» впечатление, когда лавочник какого-нибудь мальчишку спрашивает: «что цадик»? Любой человек находится в презумпции цадика. Если о человеке такое предполагают, то он начинает думать, что может быть, и действительно это так, и надо вести себя соответственно. С другой стороны, если я хочу понимать этот стих на внутреннем уровне, то я должен понять, кто и что именно отвечает? Он обратился с просьбой открыть ему ворота к состоянию осознания правоты своей позиции, и ему говорят: «Это ворота Господни, праведники войдут в них». Любопытно, как здесь интересно играют девятнадцатый и двадцатый стихи. Он говорит: «Откройте мне ворота «цэдек», я войду в них, и я возблагодарю Всевышнего». А ему говорят, что «это ворота Господа, цадиким войдут в них». То есть, получается такая замкнутая линия. Я говорю: «откройте мне путь в состояние правоты, и я буду приближаться к Господу», а мне говорят, что вот «это ворота приближения к Господу, но войти туда могут только правые». А как же мне быть правым? Ответ ясен: «приближайся к Господу!» Таким образом, эти стихи завязаны, они закручены один на другой, и получается то, что в логике называется рефлексивным парадоксом. Бывало в Советской действительности, когда человеку присылали заказную бандероль с паспортом, которую можно было получить только при предъявлении паспорта.
Ответы на вопросы
Ответ на вопрос:
Как совместить такие разные понимания слова «цадик»? – В одном понимании цадик понимается, как человек праведный, и он тем самым совершает справедливые поступки и не делает злодейских поступков; другое понимание, что это человек, который оправдан в человеческом суде; третье понимание, что это победитель в войне; четвертое понимание, что это человек, который на внутреннем уровне в суде с самим собой чувствует себя правым. Как же их всех совместить? Ответ скорее всего такой, что их совместить невозможно, потому что каждое из этих пониманий существует в своем измерении, в своей плоскости; нет одного единственного понимания, что такое «цадик», это зависит от контекста. Поскольку у Торы есть разные уровни, как известно, у Торы есть семьдесят лиц, и нельзя сказать, что правильно: профиль или фас, потому что все зависит от того, как смотреть. Если вы хотите ограничиться одним уровнем, то это может быть, будет последовательно, и тогда надо всюду придавать этому слову более или менее стандартное значение. Например, я понимаю, что цадик – это праведный человек, как мы обычно и понимаем, и тогда следует сказать, что я хочу видеть здесь в первом лице повествователя: автора, певца, хочу видеть отдельного человека, или группу людей или весь народ. Опять-таки, невозможно сказать в песне, с кем сейчас себя ассоциирует автор; песне невозможно связать крылья и сказать – лети; она летит и тем самым крылья движутся. Поэтому однозначности в песне достигнуть трудно. Это проблема, и это абсолютная необходимость. Когда в «Голом короле» Шварца королю рассказывают, что пошел купец, поскользнулся, упал и сломал руку, то король останавливает рассказчика и говорит: «Постой, какой купец, как фамилия, какой гильдии?» Притча или песня говорится не для того, чтобы достичь полной определенности; это не документальный жанр. А если это лирический жанр, то вы не можете сказать, что его направление совершенно точно из одной точки в другую. Невозможно сказать, что здесь противоречие: то ты говоришь, что это паломники, которые идут на праздник в Храм, а то ты говоришь, что это отдельный человек, который занимается своим внутренним миром. Жизнь ведь одна, и я не могу сказать, что когда я иду в колонне демонстрантов, то я совершенно перестал быть отдельной человеческой личностью. Замечательное свойство поэзии заключается в том, что между ними какое-то взаимодействие: между внешним действием и внутренним миром. Это – поэзия, а имеет ли это место в реальности, нужно судить самим. Важно пока постараться понять тот текст, который мы обсуждаем.
Ответ на вопрос:
Можно ли понять этот двадцатый стих так, что в эти ворота войдут праведники, а ты, человек, не дошедший до этого уровня, пожалуйста, «постой в стороне»? – Вероятно, так именно и надо понимать. В том то и дело, что он говорит: «Я хочу дойти до праведности, чтобы приближаться ко Всевышнему, а ему говорят, что эти ворота для приближения ко Всевышнему, но туда могут проходить только праведники! При этом, могут ли сами праведники быть различными в сознании собственной правоты? – Трудно расслаивать это слово «цадик» еще и внутри самого себя. Само слово праведник внутри одного и того же стиха может иметь множественный смысл, но тогда трудно совместить эти разные смыслы в одном стихе с их смыслами в другом стихе. Я хотя бы в паре стихов должен на каждом уровне проследить, что мне эта пар стихов говорит, иначе может просто голова закружиться при попытке сопрягать все эти вещи.
Ответ на вопрос:
Поскольку Давид не хочет никакой личной корысти, а хочет всего лишь пойти помолиться Всевышнему, так неужели для этого нужно быть праведником? – Можно попробовать привести такой пример. Человек пришел и говорит, что он хочет бескорыстно сейчас тебе изложить систему своих политических и социальных взглядов. А я знаю, что взгляды его мне очень неприятны, и я говорю, что не надо, в другой раз. Поэтому, если приходит молиться Всевышнему человек, который не очистился от грехов, то его обращение Всевышнему противно. Именно поэтому мудрецы очень советуют перед началом утренней молитвы сделать «официальное заявление», сказать, что вот, я принимаю на себя исполнить заповедь Всевышнего: «люби ближнего, как самого себя». Если я готов любить ближнего, как самого себя, то Всевышний, даже если я и не очень большой цадик, послушает меня, потому что, если я люблю Его создания, то, может быть, меня тоже стоит за что-нибудь простить. Понимает ли здесь автор слово «цадик», как полный цадик, или это человек, который только в чем-то фундаментальном прав, мы точно не знаем, поскольку это же не алгебра. Драма здесь заключается в том, что ему-то хочется приблизиться, а не просто прийти и прочитать молитву. Он хочет признавать Всевышнего, и в этом вся тонкость. Он как бы говорит, что я не для себя стараюсь, я хочу только, чтобы в меня вошло Божественное присутствие. Как говорит Моше, чего же Всевышний от тебя хочет: всего только, чтобы ты Его любил всей душой, и боялся, и исполнял все заповеди на отлично – и всё! И автор здесь говорит, что я всего лишь хочу близости к Творцу, а что еще может быть в этом мире? Ничего выше этого быть не может в принципе. Поэтому Всевышний так говорит ему в таком понимании, которое мы разбирали; Он отвечает ему, что ты слишком многого просишь. При этом, как на этом внутреннем уровне я предлагаю, можно понимать так, что отвечают ему представители небесной канцелярии, те же самые привратники, но уже не физически. То есть, те ворота, на которые ты заришься, тебе «не по носу», дорогой проситель; это для цадиков.
Ответ на вопрос:
Означает ли эта последняя фраза (или фразы), что человек должен стремиться к совершенству, но при жизни не может его достигнуть? – Можно считать, что это как раз идеально сформулированное то, что я хотел сказать.
Ответ на вопрос:
Можно ли это отнести ко всему народу Израиля в целом, что весь народ может достичь святости? – Трудно отнести это ко всему народу Израиля в целом по одной простой причине, что есть очень важное утверждение мудрецов: «Всевышний, Тора и народ Израиля – это одно». Поэтому, народ Израиля в его целости – это такое же совершенство, как Сам Всевышний. Однако, в текущем состоянии, каждая его часть и т.д. это, конечно, оставляет желать лучшего.
Ответ на вопрос;
Можно ли вообще понимать так, что это пришли олим, направляясь в Храм, чтобы помолиться Всевышнему, а стражники им говорят, чтобы они «предъявили справочку», что они уже очистились от грехов? Дело в том, что в праздники все находятся в презумпции чистоты, все – «праведники» и всем «говорят» – идите! Поэтому в понимании того, что это реально пришли олим, исключена какая бы то ни была селекция.
Ответ на вопрос:
Почему же Давида не пропускают в «Ворота справедливости?» – Естественно, что если Давида не пропускают «с музыкой» в ворота справедливости, то это несомненно означает, что его дела не так хороши. Современники считали, что его дело кончено. После истории с Бат-Шэвой нет ему (не дай Бог!) исправления. Давид понёс страшное наказание за этот эпизод с Бат-Шэвой, но это не значит, что он согласен сдаться. Давид понимает, что он грешен, и он готов нести самое тяжкое наказание, но тем не менее он не считает, что его можно «закопать», потому что он по-настоящему живой. Так же, как Моше был «объединенным сердцем» всего Израиля, так и Давид – это настоящий царь Израиля. О его деяниях говорят не только Псалмы, поэзия, но и в Танахе видно, что в каждом его поступке мы не можем «разрезать» Давида на официальное лицо – царя и на Давида – личность. Он всем своим существом царь Израиля. Поэтому движение Давида к справедливости и т.д. отражет то состояние, в котором находится народ Израиля.
Ответ на вопрос:
Можно ли понять «Шарей-Цэдэк», как «ворота бессмертия»? – Можно полагать, что это не запрещенное понимание, потому что мы знаем, что цадиким даже после смерти называются «живые».
Благодарность Творцу за Его «ответ» мне.
Стих двадцать первый: « Буду благодарить Тебя, поскольку Ты ответил мне, и был мне спасением». Здесь уровень массовой сцены простой: олим входят в ворота и благодарят. Однако проблема в том, что если это массовая сцена, то почему говорится «Я буду Тебя благодарить?» Мы уже с подобными случаями встречались, и это понимается так, что говорит глава этой группы. И поскольку это такая могучая «хоровая композиция», он начинает слова признательности, кстати сказать, исполняя то обещание, которое дается в девятнадцатом стихе, где говорится: «Откройте мне ворота справедливости (это в городе Йерусалиме), я войду в них, и буду благодарить Бога». Теперь он вошёл и говорит: «Я буду благодарить, потому что Ты ответил». Что значит: «Ответил мне»? Это не значит, что ты ответил на мой вызов открыть ворота. В пятом стихе говорилось: «Из теснин я воззвал к Господу, и Он ответил мне простором». Он мне ответил, и за это я Его благодарю. Только там это был рассказ в третьем лице, а здесь это уже обращение во втором лице. Если перейти на уровень личной биографии Давида, то этот стих (кстати, начиная с этого стиха при чтении в Синагоге принято текст удваивать) – начало сцены помазания Давида пророком Шмуэлем, и мы позднее прочтем отрывок из трактата Псахим. Для того, чтобы завершить попытку заглянуть на более глубокий внутренний уровень, попробуем таким образом прочитать этот двадцать первый стих. Давид говорит, что у меня теперь есть основания выражать признательность: я попросил, чтобы мне открыли «ворота справедливости», и я тогда буду благодарить Всевышнего. Мне говорили, что эти ворота не для тебя, а для праведников, но у меня есть за что благодарить Творца и не только за это, а именно, за то, что «Ты ответил мне». Теперь, оглядываясь из этого стиха, можно сказать, что двадцатый стих – это ответ Всевышнего: «То, что ты сказал, обращаясь ко Мне, что это не для тебя, это и есть Мое приближение к тебе». Может быть, такой парадокс поиска сознания правоты перед Всевышним и есть страшная драма Ийова. Он всё время вызывает Бога на суд и хочет оправдаться, и в конце концов Бог к нему обращается и ничего ему не отвечает по сути, по поводу его «ходатайства». Тем не менее, Ийов успокаивается, всё приходит в состояние равновесия, потому что ответ Всевышнего – это и есть приближение к Нему. Мучительные поиски пути к правоте перед Всевышним казалось бы в принципе могут привести к успеху, и содержание стиха двадцатого говорит об этом: невозможно открыть тебе ворота правоты, потому что в них могут войти только правые. Если это ответ Самого Всевышнего, то становятся как бы ненужными разговоры с привратниками, и может быть, сами ворота становятся ненужными. Ответ Всевышнего – это и есть спасение. Есть другое понимание на уровне мидраша или хасидского толкования, где слово «анитани», которое мы переводим, как «ответил», понимается так, что «Ты мучил меня» (правда, есть некоторое напряжение с грамматикой и огласовкой в этом слове), и это от слова «леанот» - «мучить». Тогда получается так: «Ты меня мучил для того, чтобы стать спасением для меня». То есть, то, что человек получает «на блюдечке с голубой каёмочкой», не так сильно радует, всегда есть какая-то проблема. А то, что досталось через мучения, через страдания, то по-настоящему радует. Есть такой нехитрый мидраш, что человек отправился с товаром в караване, и с ним случилось происшествие – его укусил скорпион (или он загнал занозу в ногу), у него поднялась температура, и его бросили и ушли. Он очень расстраивается, и говорит, что это мои грехи привели к этому состоянию. Он не знает, что этот караван погиб, а когда он узнает, то благодарит Всевышнего. Это похоже на то, что говорит Йешайа в начале двенадцатой главы в книге Йешаяhу: «Буду благодарить Тебя, Всевышний, за то, что Ты сердился на меня». Комментаторы пшата этой книги переводят так: «хотя Ты и сердился», но это «хотя» как раз представляется напряжением, потому что самый пшатный смысл этого стиха в том, что спасибо, что сердился и взыскал с меня, очистил меня, и теперь мне есть за что Тебя благодарить.
Стих двадцать второй: «Камень, которым погнушались строители, стал краеугольным». Раши понимает на таком уровне, что это сказано про весь народ – народ, который был самым униженным среди идолопоклонников, стал самым уважаемым, самым славным, самым процветающим. Второй уровень – это уровень личной биографии Давида. Есть известный мидраш. Этот мидраш сравнительно поздний, и он вторичный – это сборник собранный из других мидрашей. Поразительно то, что этот мидраш, который приводится, по-видимому не сохранился в оригинальном варианте, поэтому приходится удовольствоваться этой вторичной формой. Он хорошо известен в третичных пересказах поскольку он цельный, как мидраш о происхождении Давида. Мидраш к сто восемнадцатому псалму, параграф двадцать восемь: «Камень, которым погнушались строители, стал краеугольным». Мидраш отправляется от стиха из пятьдесят первого псалма, седьмой стих : «В грехе я порожден». Этот стих приводит в смущение многих, как же так говорит Давид о своей матери или о своих родителях? Это слово в пятьдесят первом стихе «бе-авон» написано полным написанием, то есть, с двумя «вавами». По поводу толкования этого стиха разошлись во мнениях два аморы на западе (значит в Эрэц Исраэль). Один сказал: «Давид был сыном любимой», а другой сказал: «Давид был сыном ненавистной». Как же это получается?
Мидраш о рождении Давида.
Мидраш говорит, что Ишай, отец Давида, был главой Санhедрина и не выходил и не входил иначе, как в сопровождении шестисот тысяч человек. Понятно, что это гипербола мидраша, поскольку невозможно представить себе такую свиту, и это явно не следует понимать на уровне физическом и буквальном. И говорится в мидраше дальше, что было у него шестьдесят взрослых сыновей, и он отделился от жены на три года, а через три года была у него канаанская рабыня, красивая, и он возжелал её, и сказал ей: «Дочь моя, приготовься, и этой ночью войдешь ко мне, за это я тебе дам освобождение из рабства». Эта рабыня пошла и сказала своей госпоже: «Спаси себя и меня и моего господина от Преисподни». И она рассказала ей всё. И жена Ишаи сказала: «Дочь моя, что я могу сделать? Вот уже три года, как он не прикасался ко мне». И рабыня сказала ей: «Я дам тебе совет. Иди, приготовь себя, и я тоже так сделаю, а вечером, когда он велит мне закрыть дверь, ты войдешь, а я выйду». Так и сделали. Вечером встала рабыня и погасила свечу, пошла закрыть дверь, вошла госпожа, а она вышла. Его жена провела с ним всю ночь, и забеременела Давидом. Поскольку Ишай был так страстно влюблен в ту рабыню, то Давид вышел красным, самым румяным из всех своих братьев. Отсюда сказали мудрецы, что человек должен украшать себя и встать перед своей женой в тот момент, когда она выходит из миквы (это не очень ясно, почему он так должен делать). Через девять месяцев вознамерились её сыновья убить её и сына её Давида, поскольку увидели, что он красный, то есть, он похож на Эсава и, значит, склонен к кровопролитию. Сказал им Ишай: «Оставьте его, и пусть он будет у нас в подчинении, пусть он пасет овец». И было это дело скрыто до истечения двадцати восьми лет. Тогда сказал Всевышний Шмуэлю: «Иди, и я пошлю тебя в дом Ишая, в Бейт-Лехем» Он пошел, и когда подвели к нему Элиава (старшего сына Ишаи), и он увидел его, то сказал, что не иначе, как перед Всевышним Его помазанник. Всевышний же сказал: «Не смотри на его вид». Затем подвели второго сына и третьего и все повторялось пока не прошли все семь сыновей. И сказал Шмуэль Ишаю: «Что? Кончились юноши?» И тот ответил, что кончились. И Шмуэль сказал: «Всевышний сказал мне – иди, и Я пошлю тебя к Ишаю, а ты говоришь, что кончились?» Ишай сказал: «Еще остался маленький, и он пасёт овец». И Шмуэль велел послать, чтобы привели его. Когда Давид пришёл, то масло начало кипеть и пениться и пузыриться и переливаться через кувшин. И сказал Всевышний Шмуэлю: «Ты стоишь, и Мой помазанник стоит (вероятно, должно было быть сказано: «Ты сидишь, а Мой помазанник стоит»), и Он сказал: «Встань и помажь его, потому что это – он!». Переливалось масло на голову Давида, и застывало в виде драгоценных камней и жемчужин, а кувшин всё еще был полон. Переливалось масло на его одежды, а Ишай и сыновья его стоят в оцепенении, и в дрожи, и в испуге; и сказали они, что не иначе, как пришел Шмуэль, чтобы нас опозорить и сообщить всему Израилю, что у нас есть негодный сын. А мать Давида радуется внутри и печальна снаружи. Как только он взял бокал здравицы, бокал прославления и спасения, обрадовались все; и встал Шмуэль, и поцеловал его в голову, и сказал (наверное, Давид сказал): «Сказал мне Всевышний – Ты мой сын», это из второго псалма. И в тот же момент сказала мать Давида: «Камень, которым погнушались строители» Написано в этом стихе «hа-боним» без вава и поэтому вместо «боним» можно прочитать «баним» – «сыновья». То есть, это сыновья побрезговали. Сказала она: «Вот сын, которым погнушались братья твои, и он стал краеугольным, и возвысился над всеми». И сказали её сыновья: «От Всевышнего было это, и поэтому это день, который сделал Всевышний, будем радоваться и веселиться в этот день». И такие стихи как раз идут вслед за стихом восемнадцатым нашего псалма.