К оглавлению лекций З.Дашевского по Торе

Книга Бемидбар Лекция 24.

(14.02.06)

1.  Недельный раздел.
Приход Итро и его мотивы. Важное замечание Итро. Ответ на вопрос: как судила Двора. Оказанная Итро честь за его заслуги. Разные объяснения фразы: «Сыны Израиля вышли из Египта вооружёнными».

Бемидбар

2. Обсуждение беседы Моше с тестем, с Итро. Разбор путанницы с именами Итро. Разные мнения об идентичности этой сцены с описанной в разделе Шемот. Трудность с пониманием, почему эта сцена помещена в данном месте. Ответ на вопрос: о появлении Итро в самые важные для Израиля моменты. О важности «долга благодарности». Что сделано для потомков Итро. Разные объяснения слов: «Ты был  (будешь) нам глазами».

3. Понимание «трёх дней пути» и почему сказано: «Ковчег впереди». Ответ на вопрос: о направлении движения. Разные мнения о словах: «облако над ними». Объяснение Нацива. Значение отрывка, обрамлённого букваи «нун»

Недельный раздел. «Итро»

Недельный раздел «Итро» безусловно занимает центральное место не только в книге Шемот, но и во всей Торе, во всей нашей традиции. Мы уже много раз обсуждали сцену дарования Торы на Синае, и будем ещё к этому возвращаться. Немного поговорим о начале этого раздела «Итро», которое странным образом связано с тем местом, который мы будем обсуждать сегодня в книге Бемидбар. Говорится: «И услышал Итро, жрец мидьянский, тесть Моше, всё, что сделал Бог для Моше и для Израиля, народа Его, а именно, что вывел Всевышний Израиль из Египта. И взял Итро, тесть Моше, Циппору, жену Моше, после того, как он её отправил, и двух её сыновей (их имена снова объясняются). И пришёл Итро, тесть Моше и тд.». Знаменитый мидраш обсуждает, что именно услышал Итро, что побудило его прийти и присоединиться к народу Израиля.  Есть по этому поводу разные мнения. Скорее всего, когда мудрецы обсуждают, что же он услышал, имеется в виду,  что же оказало на него такое решающее влияние, что он пришёл и, как мы знаем из традиции, сделал гиюр, хотя это явно в Торе и не сказано. Он услышал об Исходе из Египта, о рассечении моря и о войне с Амалеком. В реакции Итро мы можем увидеть какой-то ключ к спору мудрецов. Когда Итро разговаривает с Моше, сказано: «И рассказал Моше тестю своему всё, что сделал Всевышний фараону и Египту за Израиль, и обо всех бедствиях, тяготах, которые постигли их в дороге, и как спас их Всевышний. И порадовался Итро всему тому хорошему, что сделал Всевышний Израилю, а именно, что спас его от Египта». И сказал Итро: «Благословен Всевышний, который спас вас от руки Египта, и от руки фараона и (он повторяет), который спас народ от руки Египта. И теперь я знаю (ключевая фраза), что Всевышний велик выше всех богов, ибо за то, что они злоумышляли, он им отплатил «мера за меру». Довольно общепринятая точка зрения,  что Итро не просто убедился в том, что еврейский Бог самый сильный из всех богов, но он понял, что тот Бог, который управляет природой, оказывается Богом справедливости, то есть, что это не «два ведомства», когда одно «ведомство» выдаёт энергию, а другое рассматривает «жалобы трудящихся», потому что Он наказал египтян строго по принципу «мера за меру». Поскольку мы знаем, что Итро, как говорят мудрецы,  не оставил ни одного вида идолопоклонства, не пройдя через него, то поэтому, когда Итро говорит, что  Всевышний выше всех божеств, то нельзя сказать, что ему не с чем сравнивать, он со всем может сравнивать. Правда, в этой фразе видят некоторый изъян, потому что как бы получается, что он считает так, что другие божества тоже есть, что они существуют. Так понимать не обязательно, потому что мы знаем, что если кто-то кого-то (или что-то)  обожествляет, то это уже носит имя божества, даже если это тряпичная кукла, с которой играет котёнок.

Мы знаем, что Итро, понаблюдав за тем, как Моше сидит и один судит народ, делает ему довольно нелицеприятное замечание или даже выговор, что так ты и сам замучаешься и весь народ замучаешь. И Итро даёт Моше совет выбрать достойных людей, чтобы они помогали ему и т.д. После того, как Моше спрашивает у Всевышнего, и получает приказ делать так, как посоветовал Итро, мудрецы задают вопрос: «Неужели Моше сам не мог догадаться о таком «великом» усовершенствовании в управлении народом, чтобы не самому судить с утра до вечера?». Есть разные ответы. Одно мы знаем точно, что совершенно непостижимо человеческому уму: как это один человек может сидеть и судить многомиллионный народ?

Ответ на вопрос:  

А как же судила Двора? –Двора судила в другом смысле.

Дело в том, что когда мы читаем книгу Шофтим, то там все судьи, включая и Двору, пророчицу, рассуживают тяжбы не в первую очередь, так же, как царь, который тоже рассматривает жалобы народа, но не является единственной судебной инстанцией. Слово «шофет» по самому общепринятому и авторитетному мнению является модификацией слова «шевет» – «жезл». Шофет – судья в книге «Судей», – это в первую очередь правитель, а не установитель законности. Моше же здесь выступает именно в роли судьи, потому что он сидит и судит народ. Конечно, практически это очень нецелесообразная система, но если бы мы начинали свою биографию с самого оптимального управления, то не ясно, где бы мы были.  Потом, в книге Дварим, Моше вспоминает, как он говорил: «Как же я один понесу тяготы всего народа?»  И Всевышний говорит ему: «Назначь помощников». И здесь слово «эйха» дальше ведёт к повторению этого слова. Так, Ишайа говорит: «Как же вы докатились до таких тяжёлых грехов, а Йирмейаhу говорит: Как же ты сидишь одна» и т.д. 

Конечно, очень хорошо облегчить Моше задачу, и это даже практически необходимо, но при этом есть непоправимая качественная потеря в том, что теперь народ будет получать Божественное решение не из уст Моше, а через человека, который тоже что-то узнал из хорошего источника, но это уже «второй сосуд», это уже не так «горячо»,  поэтому есть качественная потеря. Тем не менее, есть другое высказывание мудрецов по поводу того «как же Моше не додумался?» И ответ такой, что это для того, чтобы хорошее дело пришло через достойного. Моше забыл hалахот, Пинхас вспомнил, взял копьё и наказал грешников. Так и здесь, для того, чтобы Итро за свои тяжкие труды, когда он своим умом и опытом дошёл до того, что пришёл ко Всевышнему  (поэтому его нередко сравнивают с Авраамом, и это очень большая заслуга), за это он стал достоин того, чтобы через него пришло указание Всевышнего Моше выбрать помощников, и устроить более оптимально эту систему судопроизводства. Большая честь Итро оказана тем, что его именем названа глава, которая предшествует дарованию Торы.

Для понимания дальнейшего обсуждения вспомним начало предыдущего раздела. В начале раздела Бешалах говорится: «И было, когда фараон отпустил народ, то не повёл их Бог путём через землю фелистимлян, хотя и близок он».  Мы уже обсуждали, что Всевышний это сделал из-за того, что народ может испугаться при виде войны и возвратиться в Египет. И отклонил их Бог к дороге через пустыню  вдоль Красного моря, и дальше говорится: «И вооружёнными вышли сыны Израиля из Египта». Эта фраза удивляет, так как не ясно, откуда же они взяли оружие? Раши говорит, что поскольку потом они будут воевать, то для того, чтобы мы не удивлялись, чем они воевали, нам Тора заранее сообщает, что когда египтяне потонут, и море выбросит много оружия,  у сынов Израиля будет оружие. Не совсем понятно, зачем это надо было сообщать в этом месте, но вообще-то это не противоречит обычному стилю Торы, когда она сообщает нам заранее некоторую деталь, важную для последующего рассказа. Так, когда Моше пошлёт разведчиков, то говорится, что это было время созревания винограда, и это важно потому, что они принесли виноградную гроздь. Мидраш слово «хамушим» читает совсем по-другому, и  говорит, что это означает, что вышла одна пятая народа, а четыре пятых умерли  во время трёх дней тьмы, чтобы египтяне не радовались, что евреи хоронят. Есть другой мидраш в «Таргум Йонатан», который говорит, что это значит, что каждый из сынов Израиля вышел с пятью детьми. Наконец, очень близкий к «Таргуму Йонатан» «Таргум Йерушалми» говорит так, что они вышли вооружённые хорошим делом. Есть такое замечательное и простое объяснение, которое соединяет все эти три на первый взгляд довольно разные мидраши воедино. Рабби Йосэф из Саланта так соединяет эти мидраши. Он говорит, что очень трудно понять Таргум Йонатана, который говорит, что каждый вышел с пятью детьми. Как так может быть, чтобы у людей разного возраста и разного положения было ровно по пять детей в семье? Кроме того, мы знаем, что для того, чтобы за двести десять лет из семидесяти душ появился народ в несколько миллионов человек, не хватит того, чтобы в средней семье было по пять детей. Мы знаем, что вышло из Египта шестьсот тысяч мужчин военнообязанного возраста, отсюда и понимается, что народа было по крайней мере несколько миллионов. Если мы учтём, что четыре пятых народа, то есть, восемьдесят процентов, умерло перед выходом, то следовательно, к этому поколению должно было быть много миллионов человек. Как он рассуждает? Он говорит, что же означает, что каждый из сынов Израиля вышел с пятью детьми? – А это означает следующее, что те четыре пятых, которые умерли во время  трёх дней тьмы, они были взрослые мужчины. Разве можно наказывать женщин и детей за то, что главы их семейств не хотели выходить? Это было бы несправедливо. Таким образом, поскольку восемьдесят процентов семей остались без главы семьи, то остальные усыновили детей, каждый усыновил по четыре «комплекта» детей дополнительно. Таким образом, у каждого оказалось не пять детей, а пять семейств детей, то есть, если в каждом семействе примерно пятнадцать детей, то в среднем у них было по семьдесят пять детей! И вооружённые этим незаурядным хорошим делом они уже могут пускаться в опасное путешествие.  Такое вот интересное объяснение и мы его ещё вспомнним, когда вернёмся  к книге Бемидбар.

«Бемидбар». «На пороге» выхода в путь

Мы уже очень давно занимаемся тем, что вот, ещё немного, и  – двигаемся в путь. Сегодня мы обсудим всего несколько стихов, начиная с двадцать девятого стиха главы десятой. Там говорится так, что сказал Моше Ховаву, сыну Реуэля, мидьанца, тестя Моше: «Мы двигаемся к тому месту, о котором сказал Всевышний, что даст его нам. Пойдём с нами, и мы сделаем хорошо тебе, потому что Всевышний обещал благополучие  Израилю» И сказал ему: «Не пойду, а в мою землю, к моей родне я пойду». И сказал Моше: «Пожалуйста, не оставляй нас, потому что ты знал наши стоянки в пустыне, и был нам глазами. И вот, если ты пойдёшь с нами, то когда сделает нам Всевышний хорошо, то мы сделаем хорошо тебе». И двинулись они от Горы Всевышнего на три дня пути. Первое, что не понимают комментаторы, кому это Моше говорит? Кто такой Ховав? Мы с таким именем не встречались. Сказано, что Ховав сын Реуэля тестя Моше, и не ясно: то ли Ховав тесть Моше, то ли Реуэль тесть Моше? Раши считает, что тесть Моше – это Ховав, и просто это его новое имя. Откуда можно предположить, что тесть Моше Реуэль? – Это может быть понято из того, что сказано было, что дочери Итро пришли к своему отцу Реуэлю и сказали ему... Получается, что Итро и Реуэль – это одно и то же лицо, судя по тому, как он фигурирует в книге Шемот. В начале, когда Моше туда прибыл, этот Реуэль был назван отцом дочерей Итро. Тогда получается, что Реуэль – он же Итро. Если же Ховав он же Итро, то Ховав – сын Реуэля. Всегда есть возможность сказать, что и папу и сына звали одинаково - Реуэль. Раши даёт другое объяснение, которое взято из мидраша, что нередко дети могут отца отца, то есть, дедушку, называть отцом. Тогда получается, что они пришли не к отцу, а к дедушке  Реуэлю, и  всё ему рассказали, а теперь Итро получил новое имя Ховав и он сын того Реуэля, дедушки, к которому приходили дочери, и всё хорошо. Однако, в книге Шофтим сказано: «Потомки из сыновей Ховава, тестя Моше»,  из чего получается, что тестя Моше звали Ховав, то есть, что Ховав – это Итро. Есть мидраш, который говорит, что у Итро было семь имён. Новое имя Ховав он получил в связи с тем, что он очень мило поступил, отбросив, наконец, полностью идолопоклонство и пришёл присоединиться к народу Израиля. Раши приводит именно этот стих из книги Шофтим, что Ховав тесть Моше, и не ограничивается тем, что сказано в нашем стихе, из которого трудно понять, кто тесть Моше: то ли Ховав, то ли Реуэль, тогда как в книге Шофтим ясно сказано, что Ховав – тесть Моше. Есть и такое мнение, что Ховав был не тестем, в сыном тестя. Но тогда есть некоторая проблема со стихом из Шофтим. Верно и такое соображение, что у Итро не было сыновей, пока не пришёл Моше, так же, как у Лавана не было сыновей, пока не пришёл Яаков. Пришёл «хороший человек» и благословение пришло в дом, у него родились сыновья. Поскольку Моше прожил в Мидьяне заведомо много лет, то сыновья Итро могли успеть подрасти. Надо сказать, что к данной сцене это не самый сложный вопрос. Есть такой важный вопрос: «Как эта сцена связана с уходом Итро, который описан в разделе «Итро»?  Там сказано, что «Итро ушёл». А здесь Моше говорит: «Не уходи!». Мы не знаем: эта сцена одна и та же, или Итро ушёл и пришёл? В комментариях трудно найти объяснения тому, как эти две сцены связаны. Есть комментаторы, которые считают, что он тогда ушёл, сделал свои дела,  и сейчас вернулся. Тогда не понятно, почему он сейчас снова хочет уходить? Хотя с хронологией в пустыне разобраться трудно, но скорее всего можно предположить, что это одна и та же сцена, к которой сейчас вернулись: там сказано ушёл, а здесь приведен разговор, про который не сказано, чем он кончится. И это совершенно поразительная сцена. Идёт диалог, и Моше говорит: «Пойдём с нами», а тот говорит: «Нет, не пойду, иду к себе». Он приводит доводы, на которые нет никакого ответа. Не ясно, чем же кончилось дело? Если это та же самая сцена, то мы знаем из книги Шемот, чем она кончилась. Тогда ещё можно понять, хотя обидно, что просьбу Моше человек оставляет без ответа и уходит. Но на это есть объяснение, которое приводят комментаторы, что Моше как бы с самого начала, уговаривая его не уходить, уговаривает не уходить насовсем. Моше понял, что ему надо уходить домой, и многие комментаторы обсуждают, зачем ему надо было пойти домой: хозяйственные дела, сделать там гиюр и пр. Но Моше говорит, что совсем не уходи, потому, что надо, чтобы ты был с нами. В любом случае, не зависимо от того, та же самая это сцена или другая, почему было так важно поместить непонятно кочившуюся сцену в это место, и привести этот разговор Моше с Итро?  Какой бы ни был Итро замечательный человек и близкий родственник, почему надо было привести этот разговор в тот момент, когда описывается начало движения в путь? Какое эта сцена имеет к этому отношение, к тому, что до этого, к тому, что после этого? Ведь здесь идут последние приготовления к пути, а в качестве «необходимого элемента» того, чтобы быть готовыми  идти в путь, приводится разговор Моше с Итро! Чему это нас учит? Почему это так важно? Рамбан приводит много прикладных расчётов, которые, мягко говоря, не успокаивают душу. Надо отметить, что это требование рядового читателя «успокоить душу» не хуже, чем требование, чтобы человек, сон которого толкуют, принял душой это толкование. Все колдуны фараона толковали его сны, а это был один сон,  пока не пришёл Йосэф и не сказал, что сон фараона один. Когда очень серьёзные комментаторы начинают нам рассказывать, какие нужды у Итро были уйти, то, может быть, они и тысячу раз правы, но почему мне это важно знать, какие хозяйственные, семейные и прочие заботы были у этого  пусть и очень хорошего человека из народа мидьян. Какое это имеет значение по сравнению с тем, что народ Израиля сейчас движется в путь? На это почти никто на даёт вразумительного ответа. Самый острый вопрос к этим стихам: чем оправдано помещение этой беседы между Моше и Итро в ключевой точке, когда нужна только ещё одна подробность и – в путь.  Получается, что это и есть предпоследняя деталь?

Ответ на вопрос:

Почему Итро появляется в самые важные моменты: перед дарованием Торы и перед началом движения? –Действительно,  возможно, что есть что-то в личности Итро и в его взаимоотношении с народом Израиля такое, что ставит его в такие острые точки рассказа Торы.. Это очень правильное замечание.

Можно высказать такую, на первый взгляд не очень сильную мысль, что принципиальный ответ может быть таков. Человек  сделал нам хорошо, и на нас лежит долг благодарности. И без того, чтобы попытаться выплатить этот долг и решить твёрдо, что я хочу воспользоваться случаем и заплатить ему добром за добро,  без этого очень опасно пускаться в путь. То есть, когда ждёт опасность, надо выплатить долги. Это возвращает нас к «Таргуму Йерушалми», который говорит, что сыны Израиля вышли из Египта,  вооруженные хорошим делом.  Это на первый взгляд наивная мысль, но она не лишена смысла, потому что относительно основного содержания того, что Моше говорит: «Всевышний сделает нам хорошо и мы сделаем хорошо тебе», надо сказать, что если Моше хочет отплатить ему добром за добро, то, может быть, это самая необходимая часть приготовления в путь, потому что, если мы неблагодарны, то с нами вообще не о чем разговаривать. Неблагодарность – это такое чудовищное качество, которое абсолютно отвергает человека от возможности связи человека со Всевышним. Как внутреннее качество, неблагодарность – самая чудовищная характеристика человека, когда он не хочет добром отплатить за добро. Это значит, что он сам себя исковеркал. Нормальный человек, без всякой заповеди, естественным образом, тому, кто сделал ему хорошо, хочет сделать хорошее в ответ. Так существует человеческое общество. Очень многие комментаторы обсуждают вопрос о том, какое благо обещает Моше Итро? Как он может сделать «хорошо» Итро, если он гер и не принадлежит ни к какому колену? Итро скорее всего не был бедным человеком и поэтому не нуждался в том, чтобы ему дали «злато-серебро», он был жрецом, правителем Мидьяна. Так какое же это благо? Мы знаем из книги Шофтим, что когда делили землю между коленами, то оставили неподелённой в долине Йордана некоторую площадь, очень плодородный участок, пятьсот на пятьсот локтей, что соответствует площади Храма вместе  с двором, потому что неизвестно было на территории какого колена Всевышний выберет место для построения Храма. То колено, на территории которого будет построен Храм, как бы лишится места, где будет построен Храм, потому что это внеколенная территория, она принадлежит всем коленам.  Тогда ему в качестве компенсации отдадут этот неподелённый участок, который никому не отдали. А пока отдали его потомкам Итро, и они четыреста сорок лет владели этим участком. Когда же на территории колена Беньямина была выделено место для построения Храма, то потомки Итро безо всяких разговоров отдали эту территорию.  Поскольку земля Израиля поделена между вышедшими из Египта,  а Итро из Египта не выходил,  поэтому его потомки  не имеют такого права на надел. Но поскольку он «сделал нам хорошо», то мы тоже обязаны ему сделать хорошо. Как будет в дальнейшем, мы точно не знаем, знаем только, что его потомки оставили долину Йордана, и пошли к Отниэлю бен Кназу учить Тору.

Есть ещё одна сторона, которую надо понять. Моше говорит Итро: «Не оставляй ты нас, потому что ты видел наши стоянки в пустыне и ты был (или будешь) нам глазами». Мы знаем, что прошедшее время в Торе может означать (особенно с «вавом», который может быть соединяющий и может быть переворачивающий) и прошлое и будущее, как и понимают здесь некоторые комментаторы. Почему и что именно здесь важно? Что означает, что «ты был нам глазами» или «ты будешь нам глазами»? Есть несколько объяснений. Основной серьёзный мидраш к книге Бемидбар – Сифрей даёт такие объяснения. Одно, что «ты будешь нам глазами» означает, что твои потомки будут в Санhедрине: ты своим советом просвятил глаза Моше в hалахе, которую он не совсем додумал, и так же твои потомки будут членами Санhедрина и будут просвещать своими мудрыми решениями. Другое понимание в мидраше выражения «будешь нам глазами» такое, что ты будешь нам драгоценен, как глазное яблоко, как сказано: «Люби гера». То есть, пришельца надо любить, как человека из народа Израиля, раз он присоединился, и сверх того, как гера, который, не родившись евреем, своим собственным умом дошёл до того, чтобы перейти сюда. Слова «принял иудаизм» звучат слишком «академически», потому что прежде всего он захотел стать частью этого народа и тем самым принять его традицию и законы. Если человек говорит, что мне нравится ваш Бог и ваши законы, но я хотел бы быть подальше от этого малоприятного народа, то это не проходит. Есть такое интересное мнение, которое высказывают ряд комментаторов, что то, что сказано: «ты видел наши стоянки», означает следующее.  Ты видел наши стоянки, видел, как у нас всё хорошо, и все чудеса, которые делает Бог, и поэтому ты, Итро, будешь свидетелем перед всеми другими народами о том, что делает Всевышний для народа Израиля, и они, послушав такого важного человека, не какого-то там случайного нищего, а жреца Мидьяна, они все перестанут поклоняться идолам, и признают настоящего Бога. И это очень важно!

Можно попробовать привести некое возникшее по этому поводу сопоставление. Хупа и кидушин, которые делаются в возникающей семье в народе Израиля, не могут быть действительны без свидетелей, и эти свидетели должны быть не просто подтверждающими то, что произошло такое событие, а они должны быть участниками, потому что они представители народа Израиля в создании этой новой ячейки, новой семьи. То, что произошло на Синае, это всеми сравнивается с обручением между Всевышним и народом Израиля. Есть очень важный мидраш, что Всевышний предлагал другим народам Тору, но они отказались. То есть, в принципе желание Всевышнего было, чтобы Тору приняли все народы, но они не были готовы. И теперь, когда Всевышний заключает этот союз с народом Израиля, то требуется представитель других народов, чтобы они не переставали иметь к этому отношение. Поскольку они бней Ноах, то для них достаточно одного свидетеля вместо обязательных двух для народа Израиля.

Всё это – то немногое, что можно было сказать об этом содержательном разговоре. Осталось несколько неясностей: когда он происходит; как это связано с предыдущей сценой; чем это кончилось? Но в принципе некоторые соображения о том, почему этот разговор может быть важен, мы немного разобрали.

Начало движения.

Стих тридцать третий говорит: «И двинулись от горы Всевышнего в трёхдневный путь. И Ковчег Завета Всевышнего движется перед ними в трёх днях пути, чтобы отыскать для них место покоя». Трудно понять, почему здесь дважды повторяется «три дня пути»? Как мы себе представляем, что происходит? Раши говорит, что отсюда следует, что они трёхдневный путь прошли за один день, потому что Всевышний хотел сразу ввести их в Эрец Исраэль. Не ясно, откуда Раши взял, что они прошли трёхдневный путь за один день? Гуравье, самый авторитетный комментатор Раши, говорит так, что если бы это был действительно трёхдневный путь, то есть, если бы они шли три дня, то он сказал бы просто: «шли три дня», но поскольку сказано: «дэрех шлошет йамим», то это не обязательно означает, что они шли три дня. Но даже при таком понимании нельзя сказать с уверенностью, что они шли именно один день. Рашбам, внук Раши, который, в отличие от дедушки, действительно, всегда даёт пшат, то есть, основной смысл, как он его понимает, и он один из самых серьёзных авторитетов такого пшатного понимания, так вот, он говорит:  «они не останавливались три дня». И это более понятно по пшату, то есть, они пошли на три дня пути, и все три дня шли, не останавливаясь. И все эти три дня Ковчег Завета двигался перед ними, потому что облако, которое их вело, всё время оставалось над Ковчегом. Однако, если это так, как понимает Рашбам, то тогда не понятно, зачем Тора повторяет эти слова «три дня пути»?  Ведь можно было сказать иначе, что они двигались «всё время»?  Дело в том, что «время» - это слово, которое в Торе не существует, нет абстрактного понятия времени. Здесь трудно поэтому понять, что надо было сказать, и эти дважды повторённые «три дня пути» обозначают нечто, что требует толкования. Говоря о том, какова роль времени в Торе, может быть, стоит понять, что Тора вообще и не только Тора, но и Танах описывают события глазами главного героя данного эпизода. Это может быть совершенно произвольно, и не обязательно во всей теме один главный герой. Здесь есть два главных героя: один – это народ Израиля, а другой главный герой – это Ковчег Завета. Если нужно описывать каждого, то время течёт с каждым, и тогда нужно повторять два раза. Это только попытка объяснить, зачем это сказано дважды. Раши отмечает то, что есть в мидраше, но в мидраше сказано и многое другое.

Есть ещё проблема. Мы знаем, что Ковчег Завета, который несут сыны Кhата, движется не впереди, а в середине, между вторым и третьим станом. Здесь же говорится: «три дня пути; Ковчег – впереди». Тогда Раши говорит, что это другой ковчег. Он тут опирается на одно из мнений в Талмуде о том, что было два Ковчега. Это понять очень легко, потому что, когда Моше получает Скрижали, по крайней мере вторые Скрижали, то ему их некуда девать, пока не будет готов Мишкан. Поэтому ясно и  так и говорится, что он сделал Ковчег. Мы-то думаем, что он говорит наперёд про тот Ковчег, который сделал Бецалель, а Раши использует то мнение, что Моше сделал пока что Ковчег проще того, который будет сделан потом, без золотых крышек, и в нём держал Скрижали, пока не переложил их в новый Ковчег, а  в этом лежали обломки первых Скрижалей. И этот Ковчег выходил с ними на войну. Другое мнение в Талмуде, что второго Ковчега никогда не было, и никто с ним на войну не выходил, кроме того случая в начале книги Шмуэль, когда они не по делу вынесли, и он попал в плен. Ибн Эзра говорит, что это был тот самый Ковчег, который всегда был посреди стана, а в этом первом переходе он был впереди в течение трех дней. Он говорит, что неправильно понимать, что он на три дня пути опережал всех, потому что Моше не отставал от Аарона, а как же Моше мог уйти на три дня пути?  Интересно разобраться в другом вопросе. Сказано, что они двинулись на три дня пути, и если бы Ковчег был впереди на три дня пути, то тогда получается, что они никогда не двигались вместе, а Ковчег «прыгнул» в конечную точку и ждал их там. Это требует объяснения, потому что Ковчег никогда так не отрывался от них. Это проблема казалось бы техническая, но трудно понять, что происходит. Скорее всего понимать надо так, что тот или другой Ковчег шёл впереди, и вполне могло быть исключение из общих порядков, поскольку это был первый выход в пустыню. Точно так же, как потом при переходе из пустыни в Эрец Исраэль порядок движения тоже отличался, но все промежуточные движения  шли в том порядке, который был описан.

Ответ на вопрос:

Почему так всё сложно описывается, ведь они двигались  целеноправленно и соответственно движению облака? – Тут есть проблема в том, что, как мы читали в предыдущем отрывке, облако остановилось в пустыне  Паран. Изначально предполагалось, что если бы всё шло хорошо, то они дойдут до южной оконечности канаанской земли, то есть, что этот проход будет уже началом входа в землю Израиля. Но их грех, о чём мы будем говорить позже, привёл к тому,что появились промежуточные точки, и это длилось до тех пор, пока они не получили приговор сорок лет оставаться в пустыне. Но изначально это движение планировалось прямо для входа с Эрец Исраэль.

Тридцать четвёртый стих говорит: «И облако Всевышнего над ними днём, когда они отправляются из стана». К словам, что «облако над ними» Раши приводит одно, и пожалуй, центральное мнение мидраша Сифрей, что было семь облаков, он считает так потому что слово облака в разных местах упоминается семь раз: было четыре облака с четырёх сторон, по одному с каждой стороны; одно облако сверху; одно – снизу; и одно – впереди. Эти облака выравнивают дорогу, убивают змей, скорпионов, то есть, они двигаются с комфортом.  Есть ещё такое мнение, что облаков было тринадцать. Сфорно, по-видимому, как и Ибн-Эзра считает, что в виде исключения сейчас Ковчег двигался перед ними в отличие от обычного его положения в середине стана. И он говорит так, что теперь облако на этом переходе не шло впереди них, потому что было достаточно Ковчега, который шёл перед ними, а облако стояло над ними всё время движения. Нацив объясняет очень простую вещь: почему здесь подчёркивается, что облако было над ними днём, когда они вышли из стана. Он говорит, что это потому, что когда они были в стане, их от зноя защищали шатры, а когда они выходили, то их от зноя защищали облака Божественной Славы. Таким образом, Нацив, не упоминая явно, вероятно хочет сказать, что так решается знаменитый спор в Талмуде о том, что представляли собой  суккот – шалаши, в которые Всевышний посадил сынов Израиля при выходе из Египта. Так говорится про заповедь сукки: «Семь дней сидите в шалашах для того, чтобы знали ваши поколения, что в шалашах посадил Я сынов Израиля, когда вывел их из Египта. Спор в Талмуде о том, что это были за шалаши? Одно мнение, что это были облака Славы, а другое мнение, что это были настоящие шалаши. Нацив хочет здесь сказать, что и то и другое верно: в стане были настоящие шалаши, а вне стана это были облака Славы.

В следующх стихах говорится:  «Когда двигался Ковчег, говорил Моше: «Поднимись, Господи, и рассеются враги Твои, и убегут ненавистники от Лица Твоего». А когда останавливался Ковчег, то Моше говорил: «Вернись, Всевышний, (верни, Всевышний) десятки тысяч тысяч Израиля». Эти два стиха обрамлены с начала и с конца очень необычными значками, в которых можно увидеть перевёрнутую букву «нун». По этому поводу есть два мнения в Талмуде. В Гемаре Шабат цитируются эти стихи: «И было, когда двигался Ковчег, и т.д.» и говорится, что этому отрывку сделал Всевышний значки сверху и снизу (в начале и в конце) для того, чтобы сказать, что он не на своём месте. Рабби говорит, что не в этом дело и что это не то обяснение, что этот отрывок не на своём месте, а выделен он потому, что он считается отдельной книгой. Итак, есть два мнения. Одно, что эти значки для того, чтобы показать, что этот отрывок должен стоять по смыслу в другом месте, а дальше Гемара обсуждает в каком именно месте: во второй книге Бемидбар, там где движется Ковчег, там надо было бы сказать эти слова, которые произносит Моше при движении Ковчега; либо не во второй главе, а в нашей главе, когда говорится тоже о порядке движения стана. Здесь же не место этому отрывку, и поэтому стоят такие значки. А почему именно такие значки, почему перевёрнутые «нуны»? Это Талмуд не обсуждает, но обсуждают более поздние авторитеты, начиная от Гаона. И есть любопытное объяснение, что от этого места до второй книги Бемидбар есть ровно пятьдесят главок, паршиёт, а у «нуна» численное значение пятьдесят, а поскольку мы считаем назад, то «нун» перевёрнутый. Таким образом, как уже говорилось, первое мнение, что выделено значками потому, что стоит не на месте. Другое мнение, которое высказывает Рабби, что здесь то, что говорит Моше, вполне на месте, потому что там говорится о порядке, а здесь о том, что делается в последнюю минуту, однако, эти слова Моше по сути своей составляют отдельную книгу. И тогда к этому второму объяснению логичен вопрос: в чём такая потрясающая важность этих двух стихов, чтобы объявлять их отдельной книгой? Это очень серьёзный вопрос, который придётся обсудить в следующий раз.