К оглавлению лекций З.Дашевского по Торе

Книга Бемидбар Лекци 32.

(06.06.06)

1. Недовольство людей питанием и жалобы на «сухость» мана. Характеристика мана, данная Торой. О принципе единства Всевышнего, народа Израиля и Торы.

2. Реакция Всевышнего и Моше. Объяснение слов, что народ «плачет по семействам». Нетипичная реакция жалующегося Моше. Разные комментарии. Попытка создания «портрета» Моше. общность с Ноахом. Моше, как исправляющий дефект Ноаха.

3. Моше, как передатчик управления. Объяснение связи народа с Небесным управлением. Важность неоднозначности в понимании Торы и человеческой речи. Просьба Моше: «Убей меня». Мидраш о бессилии Моше. О динамике мира и человеческого понимания. Принципиальная необходимость Торы без огласовок. Устная Тора, как совместное творчество. Аналогия с «правдой», выращенной из земли, и разбитыми  Скрижалями. Тора, как дерево жизни;  аналогия с душой. Мидраш о словах «убить- убей», связь с реинкарнацией hевеля. Ответ на вопрос: о мнении мидраша, что hевель побеждал Каина. 

4. Резолюция Всевышнего. Реализация совета Итро о выборе старейшин. Понимание, что в «эш-Тавейра» сгорели старейшины.  Объяснение мидрашем причины их гибели. Ответы  на вопросы: о князьях и старейшинах; о понимании вины старейшин; о двузначности относительно места огня и причины наказания; о цифрах количества народа, названных Моше.  Обсуждение трудности в сомнении Моше относительно фразы: «Я дам им мясо».

Недовольство народа и значение мана.

 Текущий недельный раздел как раз посвящён разделу Беhалотха, на котором мы остановились, обсуждая  книгу Бемидбар. Мы в последних беседах занимались «жалобами». Первые три стиха одиннадцатой главы мы когда-то разбирали. Там были жалобы непонятно на что. Люди хотели поплакаться, и это привело к непрятным последствиям, когда вспыхнул пожар и пожёг край стана, при этом не совсем ясно, что означает слово «кацэ»: то ли это такой «край», где находились самые низкие слои общества, то ли, наоборот, самые высокие слои общества  – «кциним»? Начиная с четвёртого стиха, начинается этот новый виток, когда «сброд», который находился в среде народа, завожделел вожделения, а вслед за ними уже и сыны Израиля  тоже начали жаловаться и говорить: «Кто бы нас накормил мясом», и вспомнили разные овощи, которые «задаром» выдавались в Египте. И в стихе шестом сказано, что они говорят так: «А теперь наша душа суха, и нет ничего, кроме этого мана перед глазами нашими»». В контраст к этому унылому отношению к ману, который однообразен потому, что он белый, да белый, ман зато имеет любой вкус, какой только пожелаешь, и Тора даёт в стихах с седьмого по девятый описание достоинств мана и способов его обработки. Ман похож на кареандровое семя, это очень распространённая приправа, и выглядит он , как хрусталь; и народ рассыпался и собирал его, и мололи его на ручных мельницах, и толкли в ступках и варили в горшках, и делали из него лепёшки или печенья, и был его вкус, как вкус масленой лепёшки. Что это за пиршество «кулинарных рецептов»?  Говорит раббейну Бхае, что бывает пища, которая приготовлена одним способом и не подходит для другого способа приготовления, а ман был хорош как и безо всякого приготовления, так и приготовленный любым способом. Есть мнения, что его не обязательно было толочь или молоть, потому что он мог иметь вкус и толчённого и молотого, то есть, любого «заказанного». Это всё не так важно, а важно то, что похвала этой пищи очень высока. То, что народ рассыпался, обозначает, что ман выпадал не в виде просто какой-то отдельной кучки, а он был рассыпан.

Имеется такое замечание. Есть очень важное правило, мудрецы говорят, что Тора была дана только едокам мана. То есть, если ты не питался маном, то ты не можешь получать Тору. Поэтому приготовление народа состояло в том, что их вынудили питаться маном, и этим подготовили к получению Торы. Тогда возникает вопрос: Что общего между этой пищей и Торой? После Синая заведомо вступает в действие очень важный принцип, что Всевышний, народ Израиля и Тора – это одно. То есть, каждый из участников этого тройного единства соответствует каждому другому: сотояние Божественного открытия в мире соответствует сотоянию народа Израиля; состояние Торы  соответствует состоянию народа Израиля. Поэтому, когда народ Израиля отправляется в рассеяние, Тора тоже отправляется в рассеяние, и поэтому в наше время не найдёшь в одном месте ясного и цельного изложения Торы и Галахи. Что касается «Шульхан арух», то он даёт нам определённый набор правил, но он не спасает от рассеяния, от состояния распылённости. Поэтому, может быть, что когда народ Израиля не находится в состоянии нужного единства, то он питаетсч маном, который тоже рассян по полю.

Мы уже много говорили о днях омера, которые миновали, можно напомнить, что слово «омер» по своему грамматическому смыслу обозначает собирание мелких деталей воедино: сноп – когда отдельные колосья связаны в одну связку; зерно, ссыпанное вместе и получается «куча» или «омер». То есть, омер показывает сгребание, соединение разрозненных мелких деталей в одно целое. Может быть, поэтому можно предположить, что каждый получал каждый день по омеру этого мана потому, что ман, будучи рассыпанным по полю, отражает состояние народа, который не дошёл до единства. А функция народа Израиля состоит в том, чтобы его собирать и соединять. 

Реакция на жалобы народа Всевышнего и Моше.

Десятый стих говорит:  «Услышал Моше, как народ плачет по семействам своим, каждый у входа в свой шатёр; и возгорелся гнев Всевышнего очень; и в глазах Моше плохо». То есть, и Всевышнему не нравится и Моше не нравится.  Что значит, что они плакали по семействам? Это значит, что они как бы в состоянии траура, когда собираются по семействам, и это – пшат. А мидраш говорит, что плакали они из-за тех суровых запретов, которые появились и которых не было до Синая, когда были запрещены близкородственные браки. То есть, «по семействам» как бы означает то, что теперь семейства им запрещены. Не совсем понятно, почему они так поздно стали плакать, ведь с Синая прошёл уже целый год! Со стиха одиннадцатого,  начинается уже «жалоба» Моше Всевышнему. Моше говорит: «Зачем ты сделал плохо Твоему рабу, и для чего я не нашёл милости в Твоих глазах, что Ты  нагрузил меня обязанностью носить этот народ? Я ли их зачал, весь этот народ, я ли его родил, чтобы Ты говорил мне: «Неси их на своей груди, как носит нянька грудного младенца, на землю, о которой Ты поклялся их Отцам»? Это довольно нетипичная реакция Моше. Мы привыкли, что и до и после, когда Всевышний сердится на народ, Моше находит какие-то аргументы, как защищать народ. Когда они сделали тельца, то Моше говорит: «Ну с чего Ты будешь на них сердиться? Они, конечно, поступили нехорошо, но надо учесть то-то и то-то». А здесь они плакали, Всевышний сердится, а Моше, вместо того, чтобы защищать их, начинает жаловаться на свою судьбу. И он жалуется довольно основательно, он говорит: зачем же Ты всю нагрузку на меня наложил? По форме это похоже на то, что происходило уже и описано в книге Шемот, в пятой главе, в парашат «Шемот», когда Моше жалуется подобным образом: «Зачем Ты сделал такое зло этому народу и зачем послал Ты меня?». Правда, там он говорит: «зачем сделал плохо этому народу?», а здесь он говорит: «зачем Ты сделал плохо мне?» и это очень большая разница. И, действительно, интонация кажется совсем разной. Этот стих представляет трудность для всех комментаторов. Многие делают заметные усилия для того, чтобы сгладить такой перекос в личную сторону и слова «зачем Ты сделал мне плохо?» начинают объяснять так, что это от другого корня, не от слова « зло» («ра»), а от слова «пасти» («роэ» - пастух). То есть, получается: «Зачем Ты поручил мне пасти этот народ»? А когда он говорит: «Сделал плохо мне», то он имеет в виду, что плохо ему, и он не хочет говорить плохое про народ. Возможно, что таким мнениям и можно найти основанния, но вообще говоря, весь этот эпизод довольно труден. Кстати, и Раши  говорит, что Моше обессилил, когда Всевышний показал ему будущее наказание народа. Многие комментаторы вслед за Раши, и есть похожий мотив в мидраше, идут в такую сторону, что Моше всё время жалуется и беспокоится всё-таки не за себя, а за народ. Но по-простому это увидеть довольно нелегко. В любом случае проблема, как к этим жалобам отнестись, когда он говорит, что я не смогу один. А если не один, разве легче будет разделить тяжесть этого народа с другими? 

Надо сказать, что  в словах Моше можно отметить три стадии: сначала ребёнка вынашивают, потом его рожают, а потом его нянчат. И Моше говорит: «Что же Ты велишь мне нянчить, когда не я его вынашивал и не я его рожал?» То есть, мне как бы и не полагается с ними нянчиться, носить их на груди и пр. В этом смысле представляется разумным вспомнить разговор у горящего куста, когда Всевышний посылает Моше выводить народ из Египта, то можно все доводы Моше свести к тому, что он говорит: «Меня не посылай, пошли кого-нибудь другого, не на мне обязанность их нянчить». На что здесь намёк? – Ты родил, Ты обещал, так Ты и носи! То есть, здесь наблюдается не очень скрытый подтекст.  Поскольку здесь мы сталкиваемся с таким необычным поведением Моше, то хорошо бы оглянуться на всё, что мы о нём знаем, и сконструировать по возможности цельный образ Моше. Для такой фигуры это совсем не просто. Сейчас, когда Моше ведёт себя необычным образом, самое время заметить какие-то штрихи к его портрету. Какое качество Моше проявляется в этом эпизоде? Мы можем обратить внимание на то, что у Моше есть что-то общее с Ноахом, при этом это общее – скорее отличия. Только эти двое прятались от катастрофы в ковчеге, хотя ковчеги у них были совсем разные: Ноах был в ковчеге, хорошо закупоренном, а Моше – в некоторой символической корзинке, но это называется одним и тем же словом, которого больше нет во всей Торе – «тева»: «Теват-Ноах» и «Теват-Моше». Это же обозначает «слово», и это важно, потому что с Ноахом Всевышний пытался завязать диалог и не слишком получилось, а с Моше это уже получилось в полной мере. Надо сказать, что связь между Ноахом и Моше сильнейшим образом выходит за такие формальные точки. В Талмуде задаётся вопрос: «где мы видим намёк на Эстер?» - Аман, герои Мегилат Эстер... И вдруг , как это свойственно лучшим образцам мидраша, расходится этот клубок и спрашивается: «Где мы видим в Торе намёк на Моше?» О каком намёке речь, ведь Тора вся сплошь – Моше? Нет, где мы видим в Торе заранее намёк на то, что придёт Моше? Говорит Всевышний  до Потопа: «Не будет Мой дух вовеки судить человека, поскольку он всего лишь плод»,  и в этом выражении есть буквы имени Моше. То есть, в потопе есть намёк на Моше, на человека, который придёт и исправит тот дефект, который был в природе у Ноаха. В чём был этот дефект? – В том, что Ноах не просил за свое поколение, а Моше просит. В этом эпизоде в Моше проявляется эта прирождённая слабость, что его ломает необходимость нянчить свое поколение; она может сломать, кого угодно, потому что это самая тяжёлая нагрузка. Мало того, что от человека требуется, чтобы он был приличным человеком и чтобы он соответствовал требуемым правилам, но нянчить свое поколение – это тяжелейшее дело, и Ноах от этого уклонился. Мы видим, что Моше, который несёт эту нагрузку безропотно,  в данном эпизоде ломается.

Моше, как передатчик «управления». Значение неоднозначности.

Дальше в тринадцатом стихе Моше продолжает: «Откуда у меня мясо дать этому народу, что они жалуются мне, и говорят: «дай нам мясо, чтобы мы ели»? И в четырнадцатом - пятнадцатом  стихах он говорит: «Не смогу я один вынести весь этот народ потому, что он слишком тяжёл для меня . И если так ты делаешь мне, то попрошу Тебя: убей меня, убей, если я нашёл милость в Твоих глазах, чтобы я не видел моего бедствия». Относительно того, что он говорит дважды: убить убей,  есть очень странный и совершенно неожиданный мидраш.  Во-первых, в пятнадцатом стихе  сказано: «веим-каха ат-осэ ли...», и мы знаем, что  в Торе бывает так, что «ат» обозначает «ты» и в мужском роде тоже. Но всё-таки мидраш не пропускает таких мест и говорит, что в этом случае тот, кто обозначается этим местоимением, и это мужчина, то он ослабел и обессилил, как женщина. Тогда получается по мнению этого мидраша, что обессилил Моше. При чём же здесь Моше, он же ко Всевышнему обращается! Но на это есть довольно не поверхностное объяснение, что Моше настолько слит со Всевышним, что из-за такого поведения народа Божественное управление теряет силы. Когда Моше дирижирует войной с Амалеком,  стоя на холме, и он поднимает руки и опускает руки, и мы уже это подробно обсуждали, что это: или молитва, или дирижирование? Во всяком случае это – некоторая символическая передача Небесного управления. Когда глаза Израиля обращены кверху, тогда Небесное управление наливается силой, когда же наши глаза обращены вниз, то мы как бы лишаем силы Небесное  управление.  А Моше является  передатчиком этого управления. Такое, вдруг, неожиданное перекачивание: «ат» сказано про Всевышнего, а мы говорим про Моше, но они здесь выступают, как представители одной и той же инстанции. И очень интересное замечание по этому поводу делает раббейну Бхае, который говорит,  что такое прочтение мидраша, что «ты» - в женском роде, казалось бы противоречит тому, что в мужском роде написано «делаешь»- «осэ». И он говорит, что огласовка – это часть устной Торы, а в свитке Торы огласовка не ставится.  Причём, не ставится принципиально  для того, чтобы наше чтение Торы не ограничивалось каким-то одним смыслом. Это необычайно ценное замечание. Если перед нами огласованный текст, он, как правило, более или менее даёт однозначное понимание того, о чём говорится. Если же текст не огласован, то он чаще всего допускает какие-то вариации и даже очень сильные разнообразия понимания. Таким образом, можно сказать, что «это очень хорошо, что нам очень плохо», то есть, если бы первые Скрижали не были разбиты, то мы бы имели полный однозначный смысл, потому что там был и квадратный шрифт и огласовки и кантилляция. Глядя в эти первые Скрижали, мы могли видеть всю Тору – и письменную и устную. И даже в устной Торе в современном понимании не было бы никакой нужды, потому что мы бы всё понимали. Из-за того, что первые Скрижали разбиты, а начиная со вторых Скрижалей, мы уже не имеем огласовок и кантилляции, как письменной традиции, то тем самым однозначность понимания Торы пропала. И этим Тора приобрела свойства, которые касаются не только письменной, но и устной Торы, потому что, если в устном виде её не передают, то она немая и ничего не передаёт, а поразительное свойство устной человеческой речи – это её неоднозначность. У Мартина Бубера есть такое утверждение, что человеческая речь способна служить средством общения между людьми только благодаря тому, что существует возможность понять неправильно. Если бы такой возможности не существовало, то речь не могла бы исполнять роль средства общения. Нечто вроде того, что в реальном мире невозможны монохроматические волны: если частота зажата однозначно, то такая волна не может существовать в реальном мире. Точно так же, если исключить возможность неправильного понимания, то этим исключается возможность понимания вообще на корню. И это придаёт неожиданно серьёзный смысл выражению: «Если вы сформулировали свою мысль так, что понять превратно вас невозможно, то найдутся люди, которые поймут вас превратно».

Ответ на вопрос:

Какова разница между тем, что можно понять превратно и тем, что сказано неправильно? – То, что существуют такие прозорливые люди, которые, слушая неправильное сообщение, понимают правильно, это интересная мысль, но это совсем другое. Важен тот факт, что то, что существует потенциальная угроза понять сообщение неправильно, позволяет использовать эту речь, как средство общения между людьми.

Почему может быть верной такая парадоксальная ситуация, что если бы не потенциальная возможность неправильного понимания, то правильного понимания бы не было? – Можно полагать, что это потому, что этот мир запущен, как динамический по необходимости. То есть,  Бог сотворил мир для того, чтобы он двигался к совершенству. Совершенство в статике абсолютно недостижимо,  и поэтому любое существование мира должно включать какую-то динамику, и в частности, моё понимание тоже обязано быть динамикой. Как сказано в Талмуде, что любое человеческое утверждение должно быть некоторым исключением: я мог бы подумать не так, тем не менее утверждение состоит в том, что как раз так.  Если я своим утверждением не исключаю какого-то неправильного понимания, то мое утверждение тривиально, и я не имею права его делать. То есть, человеческая речь направлена на то, чтобы преодолевать неверные предположения.

Ответ на вопрос:

Когда были «записаны» огласовки? –  Трудно сказать, когда они были записаны впервые, но это более или менее относится к концу эпохи второго Храма. И сведения об этом мы имеем, потому что самые древние списки Танаха относятся именно к концу эпохи второго Храма. Мы имеем самые древние списки Талмуда только конца девятого-десятого века. Но есть другие рукописи.

Еще несколько слов о том, что Тора без огласовок  задумана, как принципиальная необходимость. Нам не разрешается писать свиток Торы с огласовками. Почему? – Потому что это  непозволительно ограничить понимание этого места одним каким-то смыслом. Поэтому жалко читать Тору только в переводе, мы при этом теряем эту неоднозначность. Спрашивается, если бы осуществилась идеальная, пускай нереализуемая ситуация, если бы евреи не сделали золотого тельца, и остались бы целыми первые Скрижали, и мы бы учили Тору и не забывали, и всё вроде бы было бы хорошо?  Чем же то прочтение Торы, которое нас снабжает сразу точной передачей смысла, чем оно было бы беднее того, к которому мы движимся, читая нынешний неогласованный текст Торы? Это вопрос, который допускает очень ясный и очень содержательный ответ. Можно полагать, что тогда наше восприятие Торы было бы существенней беднее, чем то, в котором мы сейчас движимся через преодоление трудностей. Точно так же, как та правда, которая возражала против сотворения человека, неизмеримо беднее, чем та правда, которая должна вырасти из земли. Мы помним мидраш, когда Бог бросил правду на землю, и он  кончается тем, что правда выросла из земли. Дело там в том, что ангелы обсуждают делать человека или не делать, и половина за, а половина против, в частности, «правда» и «мир» против. При этом, правда говорит, что человек –это ложь, а мир говорит, что человек – это ссора и война. Тогда Бог берёт правду и швыряет её на землю; ангелы шокированы, а мидраш заключает словами, что правда прорастёт из земли. Спрашивается: зачем бросать правду на землю, что же «правда очи колит» и человек действительно ложь, тогда зачем же его создавать? – Затем, чтобы человек помог вырастить ту правду, которая окажется гораздо более совершенной, чем изначальная правда, которая чиста и не хочет иметь дело ни с какой ложью. Та правда, которая должна вырасти из земли, вбирает в себя каждый элемент лжи, переворачивает его, превращая его в музейный экспонат свидетельства о правде. То есть, одна правда говорит: «Я не хочу иметь дело с ложью», а другая правда говорит: «Никакой лжи не бывает; любая ложь является неким «произведением искусства», которое, препарируя, свидетельствует обратное».  Можно думать, что та Тора, которая образуется из нашей тяжкой работы соединения этой письменной, неогласованной Торы и устной Торы, в которую мы вдыхаем своё «дыхание», огласовки, понимание и т.д., что это соединение даёт гораздо более полную Тору, чем та, которая была дана изначально. Устная Тора по определению – это совсем не то, что думают наивные люди, которые объясняют, как «в детском саду», что одна Тора дана сверху передавать в письменной форме, а вторая тоже дана сверху передавать в устной форме. На самом деле устная Тора есть совместное творчество Бога и народа Израиля. Точно так же, как полная правда есть совместное творчество Бога и человека. И всё это сводится к тому, что получается следующее. Так же, как правду надо было закопать, чтобы она выросла; так же, как для Адама нужно было найти предлог, чтобы выгнать его из ган-эдена, чтобы он обогатил свое восприятие, свою личность миром, который не ограничен этим колпаком эденского сада, точно так же была абсолютная необходимость разбить первые Скрижали для того, чтобы на этой трещине взрастить нечто более ценное, чем неразбитые Скрижали. 

Получается так. Мы говорим, что Тора – это дерево жизни для тех, кто держится. С самого начала– дерево жизни и за него надо держаться. Зачем за него держаться? Дерево жизни содержит в себе полноту жизни, но эта полнота ещё не верх желаемого. Что же ещё может быть лучше, чем полнота? Есть знаменитый вопрос: Зачем душе из-под Престола славы Всевышнего спускаться в этот мир, который далёк от совершенства? Что выиграет душа от того, что она покинет Царский чертог и будет в этом нечистом мире обращаться? Если мы ответим, что она просто вынуждена подчиняться приказу, то тогда это было бы недостойно совершенного Бога, который каждого посылает с тем, чтобы в конечном счёте каждый что-то приобрёл. Спрашивается, что может приобрести  душа, если она, как яма, налитая до краёв, она полна. Мудрецы на это дают такой ответ. Душа отправляется в этот мир для того, чтобы исправить один недостаток. Этот недостаток состоит в том, что она там полна до краёв, но она не является источником своего наполнения, так как её налили снаружи. И она отправляется в этот мир для того, чтобы стать источником, то есть, из ямы превратиться в источник. Так и Тора дана нам для того, чтобы из полноты жизни превратиться в источник жизни.

Странный мидраш, который говорит, что дважды повторённое слово: «убить – убей меня» – это намёк на предыдущий вариант. Что это значит? И говорят, что в предыдущем «заходе» Моше был hевелем, сыном Адама, которого убил Каин. И он говорит, что вот, в тот «заход» меня убил человек, а теперь я прошу Тебя, Всевышний, убей меня Ты, хватит с меня, что меня люди убивают.  Ведь получается так, что если я начну им (народу) говорить то, что Ты меня попросишь, то они меня убьют. Если же я не пойду им говорить, то Ты меня убьёшь, так лучше убей меня сразу. Это такой неожиданный мидраш, где Моше оказывается реинкарнацией hевеля. Казалось бы, что Моше гораздо более значимая фигура, чем hевель. Моше фигура необычайно мощная, не говоря уже о других его качествах. Нельзя сказать, что hевель совсем пассивная фигура, он почти эпизодическая фигура, потому что мы его немного видели на страницах Торы, но все же он совершает одно существенное действие: он приносит жертвоприношения Всевышнему, и из того, как это описано, видно, что у него в характере есть свои сильные и слабые черты. Он принёс из лучших первородных ягнят, И Всевышний принял его приношение, а приношения Каина Он не принял. Но одно слово в Торе, что hевель тоже принёс, говорит о том, что это было не оригинальным его поступком, а подражательным. То есть, hевель был человеком, склонным вовлекаться в конкуренцию: вот,ты, Каин приносишь, а я ещё лучше принесу, ты там какую-то ерунду, стебли льна, приносишь, а я  самое лучшее принесу. Поэтому в соперничестве Каина-hевеля  нет правых, каждый по-своему не прав. Каин не прав, потому что он решил: «На тебе, Боже, что мне негоже», но он действительно был инициатором, и он решил что-то принести. Но hевель ведь не из самых чистых побуждений  принёс, а он хотел оказаться первым (привык быть любимчиком). А Каин – земледелец, тяжёлый труд, тяжёлый характер.

Ответ на вопрос:

Ведь есть такой мидраш, что hевель побеждал Каина? – Это для нас сейчас не очень существенно, но такой мидраш есть. Он говорит, что сказано: «Поднялся Каин и убил hевеля» и тогда отсюда следует, что раз он поднялся, значит hевель был сильнее и повалил его. Это логика мидраша и она очень важна: не давать слабины с людьми, которые могут убить, а hевель пожалел его.

Но мы занимаемся мидрашем, говорящим, что Моше является реинкарнацией hевеля. То есть, в hевеле было заложено что-то бесконечно ценное и если бы оно было не в такой хрупкой и неустойчивой оболочке, то всё могло бы быть иначе. Теперь Моше уже чему-то научился, он уже не «хрупкий интеллигент», он уже пристукнул этого египтянина.  И «сильная рука» – это важное свойство Моше. Тем не менее, в каких-то ситуациях он  вдруг чувствует, что не хочется ему, чтобы люди опять друг друга убивали. Вопрос: почему он не боится расправляться с зачинщиками поклонения тельцу? Наверное, потому, что там он чувствует абсолютную силу в отличие от ситуации здесь, где он видит, что народ находится в полном разладе и что у него нет сейчас этой связи, когда он мог прикрикнуть на них, и нет Скрижалей, которые можно разбить и приструнить их. Может быть, кончилось сильное орудие управления? Это трудно сказать. Этот классический мидраш мудрецов приводит раббейну Бхае, однако, для меня более существенной трудностью  представляется мотив среди жалоб Моше, что «Я не смогу один справиться с тем, чтобы нести этот народ». Какая разница: один или не один? В чём здесь дело? Неужели он сам не может доставить им это мясо, а ему нужен «агент по снабжению»? Это существенно, и мы увидим это по реакции Всевышнего, Он первым делом удовлетворяет эту просьбу Моше, чтобы он был не один. Нужно всё-таки понять, что принципиально означает: «Не смогу один»? Можно предположить, что в словах, приводимых мидрашем: «Если я буду говорить с ними, то они меня убьют, а если не буду говорить, так Ты меня убьёшь» возможно, кроется связь жалобы «не смогу один» с жалобой на народ. А именно, если я буду с ними говорить, то поскольку они находятся в таком запале, то что бы я ни говорил, они меня тут же убьют. И это не так давно было, когда они убили Хура – племянника Моше, которого он вместе со своим братом Аароном оставил своими заместителями, когда он в первый раз поднимался на гору. Возможно, нужно понимать не так, что ему нужны сотрудники, которые будут с ним на одном уровне или будут в должности «зам. министров», чтобы они что-то делали, а скорее, он имеет в виду, что он не сможет быть единственным  и при том непосредственным руководителем народа, когда любая жалоба  прямо попадает на него. Ему нужна какая-то структура «по вертикали», чтобы были промежуточные уровни связи между Всевышним и народом, чтобы было куда «спускать пары». Действительно, без бюрократии очень опасно управлять народом, который склонен бузить.

 Очень важный вопрос такой: почему, вдруг, в этот момент Моше жалуется, что он  не сможет один? А как же он раньше мог?

Резолюция Всевышнего. Причины гибели старейшин.

 В шестнадцатом стихе начинается ответ Всевышнего. И сказал Всевышний Моше: «Собери Мне  семьдесят мужей из старейшин Израиля, о которых ты знаешь, что они старейшины народа и его стражи порядка, и возьми их к шатру собрания , и пусть они там предстанут с тобой». То есть, структура такова: от четвёртого стиха по пятнадцатый стих есть жалобы; жалобы народа и жалобы Моше.  Начиная от шестнадцатого стиха, идёт отклик, резолюция, как Всевышний реагирует на эти жалобы, При этом, Он отвечает не так, как обычно отвечают: сначала на первое, а потом на второе, а Он первым делом отвечает на второе,  на то, что Моше говорит: «Не могу один», Всевышний отвечает: «Собери Мне семьдесят мужей и они будут вместе с тобой разделять ответственность за управление». Это происходит намного позже совета Итро, который пришёл, приблизительно, перед или сразу после дарования Торы, но во всяком случае он пришёл, когда они были на стоянке у горы Синай, а не двигались в путь. Мы помним, что когда они двинулись в путь, Моше упрашивал Итро пойти с ними, но он отказался. Поэтому, нет особых оснований считать, что только здесь реализуется совет Итро, который Моше мог передать Всевышнему, но Он «задержал»  его исполнение до этого времени. Гораздо интереснее другое понимание. что семьдесят мужей были, вообще говоря, более или менее всегда., во всяком случае, начиная с момента спуска в Египет, то есть, семьдесят душ потомков Яакова спустились в Египет, соответственно числу народов мира. По крайней мере, когда Моше получает задание вернуться в Египет, чтобы выводить народ,  Всевышний говорит: «созовёшь старейшин», то есть, старейшины были. И когда в начале книги Бемидбар Моше получает инструкцию пересчитывать народ и т.д., то там с ним вместе будут и старейшины и главы колен и т.д. Когда же они в начале одиннадцатой главы стали непонятно на что жаловаться, то по этому варианту огонь пожёг как раз князей, и эти все старейшины сгорели в этом огне в «Эш-Тавэйра». Это очень сильный вариант, который приводится в ряде мидрашей, и Раше пересказывает, что предыдущие старейшины были сожжены за то, что они ели, и упивались зрелищем Божественного присутствия у горы Синай. Там были сыновья Аарона, там были семьдесят старейшин, и они заслужили казнь из-за этого. За что? – За то, что они вели себя неподобающим образом, как человек, который набил рот и  разговаривает с Царём. Как это можно: есть пить и созерцать, как выглядит Божественное присутствие? Но Всевышний не хотел омрачать дарование Торы, и поэтому Он разделил: двух сыновей Аарона сжёг во время введения в строй Мишкана, а семьдесят старейшин сжёг в этом месте «эш-Тавэйра». То есть, получается, что у них одинаковый грех, одинаковая смерть, но момент наказания выбран совсем противоположный, потому что два сына Аарона сгорают в качестве некого «праздничного фейерверка» при введении в строй Мишкана, а эти семьдесят – из-за того, что вы так воспитали народ, так вот, теперь получайте. Теперь понятно поведение Моше, когда он видит, что народ ведёт себя так, а семьдесят старейшин уже отсутствуют. Иначе, если мы не примем этого варианта, что они сгорели, то нам тогда будет совершенно непонятно, куда они девались, поскольку мы в дальнейшем увидим, что главы колен – это совсем другие люди. Естественно, что раз есть вариант, что там сгорели не князья, а наоборот, самые низы народа, то должно быть и ещё какое-то объяснение.

Ответ на вопрос:

 В чём различие между князьями и старейшинами? – Князья не могут быть не старейшинами, при этом, князей двенадцать, а старейшин семьдесят. Старейшины могут быть не князьями, но если сгорело семьдесят старейшин, то это означает, что все князья сгорели. Что касается судьбы Нахшона бен Аминодава, то говорится, что он умер на втором году выхода из Египта, но не говорится, что он сгорел в Эшет Тавэра, хотя это как раз второй год.

Ответ на вопрос:

Причём то, что они любовались царём, ведь они любовались Шхиной? – Есть разные понимания. Одно понимание, что они упивались Шхиной, и как-будто бы они насыщались этим, хотя они тоже заглянули туда, куда им не положено. Другое понимание, что они сидели и ели материальную еду, нечто вроде пира, сеудат мицва.

Ответ на вопрос:

Что можно сказать о вине сгоревших старейшин? – Сказано, что огонь «пожрал край стана», но не сказано, какой: верхний или нижний? И отсюда эта двузначность, потому что это могут быть и отребья и самые верхи. При этом мидраш не обещает нам служить историческим описанием, но он и не отвергает этого, поэтому не исключено, что так именно и было. Понять, почему и за какое преступление наказывают, можно исходя из того, что когда начинаются бессмысленные жалобы, когда народ «хнычет», тогда время менять руководство. Отсюда можно понять, почему их наказали именно теперь.

Ответ на вопрос:

Почему Моше назыает такую цифру – шестьсот тысяч, когда там народа гораздо больше? –  Моше имеет в виду количество мужчин военнообязанного возраста. Моше, конечно, называет ту цифру, которая только и сосчитана, и понятно, что это следует умножить на коэфициент, учитывающий стариков и пр.

Тот факт, что Бог говорит:  «Я дам им мясо», а Моше сомневается, это факт очень трудный, потому что Моше уже видел, что Всевышний может сделать всё. На этот трудный вопрос каждый комментатор считает себя обязанным ответить, и среди этих ответов не все ответы удовлетворяют. Рамбан говорит, что из того, что Всевышний говорит, что «Я дам», но не описывает как, Моше понимает, что Ему не хочется удовлетворять их просьбу, и он будет давать это не чудом, а природным путём, но  природным путём невозможно накормить их. Такие объяснения не кажутся убедительными, и скорее можно предложить несколько другое понимание слов Моше.  Сгорели семьдесят старейшин, Моше чувствует бессилие не от самих капризов народа, а он чувствует свое бессилие оттого, что он с народом не можеи справиться, нет психологического воздействия на них. Поэтому, просьбу накормить их мясом в принципе невозможно исполнить, потому что их голод психологический, потому что у них душа «суха». Ман, про который нам сказано, что он, как масляная депёшка, вовсе не сухой. Но если душа суха, то чем ни корми, всё равно будут говорить: «Сухо». Поэтому он и полагает, что если их кормить говядиной, то они будут говорить: «давай баранину», и ты будешь давать это, а они будут требовать другое. Если человек хочет капризничать, то его желания исполнить невозможно! Поэтому, никакими «поставками» нельзя удовлетворить эти требования. Если было бы возможно провести эту линию понимания, то тогда можно было бы надеяться на то, что это диалог содержательный. Иначе трудно понять, ведь Моше однажды уже видел, как Всевышний пригнал перепелов, и накормил их «от души». Вообще очень странно, насколько похожа эта сцена с перепелами, и есть  такие комментаторы, которые говорят, что это одна и та же сцена. Однако, по большинству мнений это никак невозможно отождествить: то было как только они вышли из Египта, и это совсем другая ситуация, хотя сцены, действительно, очень похожи.