К оглавлению лекций З.Дашевского по ТореНедельные разделы "Ваейра" и "Хаей Сара" (18.11.97)
Испытания Авраама особенно тяжелы для него, так не соответствуют его характеру. "Уйди из дома отца твоего..."
Изгнание Ишмаэля
Союз с Авимелехом
Акеда - Жертвоприношение Ицхака
"...И не делай ему ничего".
Что Бог проверяет в Аврааме
Богобоязненность Авраама и богобоязненность Йова
Возвращение после Акеды
Сватовство Ицхака. Вопросы, связанные с молитвой Элиэзера
Пассивность ИцхакаМы обсудим два независимых, в какой-то степени, раздела. Прошлый раздел "Ваейра" и текущий раздел "Хаей Сара". Мы кое-что, упоминали из раздела "Ваейра" в прошлый раз, когда говорили о городах Сдома, о взаимоотношениях Авраама и Лота, упоминали историю с дочерьми Лота.
Испытания Авраама особенно тяжелы для него, так не соответствуют его характеру. "Уйди из дома отца твоего..."
Я хотел бы кратко сказать о том, что Авраам, начиная с раздела "Лех-леха", позапрошлого и вплоть до нынешнего раздела попадает то и дело в ситуацию, где ему приходится проходить испытания. Эти испытания бывают удивительно трудными для Авраама, характер которого все время подвигает его в сторону добрых поступков, гостеприимства, очень мягкого отношения ко всем людям, особенно близким, и испытания то и дело требуют от него совершения жестоких поступков, начиная с самого первого испытания, где стандартное понимание говорит, что он должен был оставить старика-отца. Авраама сам людей учил постоянно, что нужно заботиться о родителях. И он получает первое приказание, которое для простого человека, может быть, было бы не таким сложным - бросить старого отца и уйти от него. Для Авраама это было испытание.
И дальше мы видим, что испытания становятся гораздо более глубокими, суровыми, когда Сара предлагает Аврааму, что она, поскольку не может родить ребенка, отдаст ему в жены свою рабыню Агарь, Авраам соглашается на это и не делает никакого инициативного шага. Сара сама берет эту рабыню и приводит ее к Аврааму. После этого, когда Агарь зачала, она стала пренебрежительно относиться к госпоже, и это вызывает у Сары исключительно острую реакцию. Это понять можно, когда вчерашняя рабыня, которую она сама отдала в жены своему мужу, вдруг начинает к ней относиться пренебрежительно. Сара не только реагирует остро, она говорит Аврааму слова, которые не очень легко понять. Она говорит ему: "Тебе моя ограбленность, и рассудить Всевышнему между тобою и мною". Никакой вины со стороны Авраама мы тут совсем не видим. Сара начинает мучить свою рабыню Агарь, и за это многие мудрецы ее очень сурово упрекают, что она неправильно поступает.
Агарь убегает, ей открывается ангел, она не простая женщина, мы знаем, что она была, согласно мидрашу, египетской принцессой, дочерью фараона, и решила, что лучше быть рабыней в доме Авраама, чем принцессой у себя дома. Таков уровень этой женщины, что ей открывается ангел, и она не так уж безумно удивилась, она в доме Авраама привыкла к этому. Агарь возвращается к Саре, она рождает этого сына, о котором ей предсказано, что это будет "перэ-адам" - "дикарь-человек", его рука на всех и рука всех времен. И, как было сказано ей, Авраам дал ему имя Ишмаэль.
И вот когда наконец Авраам получил наконец в возрасте 99 лет указание сделать брит-мила, и ему было предсказано что наконец Сара родит ему сына, то это поразительное предсказание, конечно, в точности исполняется, и в возрасте 100 лет от 90-летней Сары Авраам рождает сына Ицхака. И когда Ицхак несколько подрос, а Ишмаэль был на 14 лет старше его, Сара увидела, что этот Ишмаэль смеется с Ицхаком, ведет себя не так как надо. И Сара потребовала, чтобы Авраам изгнал из дома Агарь вместе с Ишмаэлем.
Аврааму это безумно тяжело. Это не кажется ему человечным, гуманным. Неправедным. И не известно, как поступил бы Авраам, если бы в этот спор не вмешался Всевышний и не сказал бы: "Во всем слушайся голоса Сары". И это "во всем" заставляет мудрецов оглянуться и спросить: "Зачем нужно во всем?" В данный момент спор идет только об одном. Сара выставляет одно требование - чтобы он изгнал из дома. Требование тяжелое, но одно. И то, что Бог говорит: "Во всем слушайся", относится задним числом и к тому, что Сара говорила, выражая претензии к Аврааму тогда еще, задолго до рождения Ицхака. Т.е. перед нами очень непростая картина взаимоотношений. Сара, которая вызывает справедливый упрек таких больших мудрецов, как Рамбам, что она не должна была третировать жестоко свою рабыню, раз она сама перевела ее в положение жены Авраама. И, тем не менее, оказывается, что вот эта линия того, как будет выглядеть атмосфера в доме Авраама, в каких условиях будет расти сын Ицхак, обладает решающей важностью. Если Ишмаэль грозит плохо повлиять на Ицхака, то жестокий поступок является Божественным повелением. И Аврааму велено слушаться голоса Сары, и он, в общем, это исполняет, идя совершенно наперекор своим собственным свойствам.
Ответ на вопрос: Авраам в ответ на первые упреки Сары сказал: "Вот твоя рабыня, в твоей власти, поступай с ней, как тебе заблагорассудится". И за это тот же Рамбам и некоторые другие упрекают не только Сару, но и Авраама, что они поступили не так, как надо бы поступать. К счастью, наши герои не обязаны быть безупречными полубогами, как в других мифах. Мораль она и есть мораль. Мы требуем, чтобы человек поступал морально. Общественные условия могут изменяться, тем не менее, поступки бывают или моральными, или аморальными. Значит, наши герои не претендуют на безупречность. Есть правило Торы, что нет такого человека, который был бы праведником и никогда не грешил, и самые выдающиеся наши герои, даже праотцы, могли совершать ошибки или дурные поступки, наше дело попытаться, насколько хватает нашего слабого разумения, с помощью мудрецов и комментаторов понять, как истолковать тот или иной поступок. Многие поступки неоднозначны. Сара дала свою рабыню ему в жены, но с другой стороны, поскольку как бы ее не вывели из состояния рабыни, то она остается в таком статусе, и поэтому, в частности, рожденный ею сын Ишмаэль, не является сыном Авраама, а является, собственно, рабом. Сыном Авраама, с точки зрения еврейского закона, он не является. Грубо говоря, это обозначает, что он будет поворовывать, а его будут поколачивать.
Ответ на вопрос: Ицхак родился, когда Ишмаэлю было 14 лет. Это значит, что она жила в доме больше 14 лет. Авраам, безусловно, был очень привязан к Ишмаэлю, и очень важная сцена, к которой, может быть, мы вернемся чуть позже, когда Бог обещает Аврааму, что от Сары у него родится сын, и Авраам смеется от счастья и, может быть, не очень веря этому, говорит: "Был бы жив Ишмаэль, хоть этот пускай вырастет". Т.е. он, безусловно, очень был привязан к Ишмаэлю, и Тора прямо говорит, что требование Сары было ему безумно тяжело именно из-за сына. Но Бог ему говорит: "Не огорчайся из-за сына рабыни, я из него тоже сделаю великий народ", и он это исполнил вполне.
>Ответ на вопрос:> То, что Агарь была египетской принцессой, говорит мидраш. Значит, согласно мидрашу, если я правильно понимаю, это должно было произойти, когда Авраам спускался в Египет со своим домом во время голода. Т.е. это должно было происходить, когда ему было лет 75. И поэтому, если он родил Ишмаэля, когда ему было 86, то значит, как раз получается нормально: 10 лет они прожили в Земле Ханаанской, все еще не имея ребенка, Галаха говорит, что если 10 лет нет детей, то человек должен взять другую жену. Не обязательно, отправляя первую, но обязан взять другую. И это учится из примера Сары: они пришли в новые условия, она надеялась, что, может быть, здесь будет ребенок. Не получилось, и через 10 лет проживания в Земле Ханаанской она ему предложила свою рабыню в жены.
>Ответ на вопрос:> Это уже биологические трюки. Он не может быть сыном Сары, если он зачат и рожден другой женщиной. Когда ребенок зачат одной женщиной, а рожден другой женщиной, возникает содержательный вопрос о том, кто считается матерью. Если другая женщина его зачала и родила, то он никак не может считаться сыном Сары. Простое объяснение, что в доме, где есть ребенок, даже приемный, обстановка гораздо домашнее и полнее, чем когда ребенка в доме нет. А, кроме того, со стороны Сары это подвиг, это большая жертва: своей рукой дать другую женщину в жены своему мужу. Это сын ее рабыни, и в некотором смысле это ее домохозяйство. И, кроме того, она говорит: "Родится ко мне на колени". Это как бы ее приемный сын, и благодаря этому акту, может быть, она и сама родит. Такое бывает, мы знаем, что впоследствии жены Яакова прибегают к тому, что подражают этому примеру. Сначала Рахель, а потом Лея, когда не могут родить, дают в жены своему мужу свою рабыню.
Дальше, в середине этого раздела, в конце 21-й главы, описывается сцена, как к Аврааму приходит филистимлянский царь Авимелех. Отношения Авраама с Авимелехом - это очень интересная страница, о которой я несколько слов скажу. Авимелех - это филистимлянский царь и, по-видимому, это не собственное имя, а родовое название титула царя у филистимлян, так же, как в Египте царь называется фараон, или в России император, так, очевидно, у филистимлян царь назывался Авимелех.
Авраам довольно много лет перед рождением Ицхака прожил в Земле Филистимлянской, и там он передал Саре, что "переходим на испытанный код, говори всюду, что я твой брат", и Авимелех забирает Сару к себе в гарем. И Бог поразил Авимелеха и весь его дом. Мидраш говорит: "Закрыл все отверстия, никто не рожал". В общем, неприятное состояние дома, и ночью во сне Бог является Авимелеху и говорит: "Такой-сякой, отдай жену мужу". А тот говорит: "Что это значит, за что сразу наказывать, я же в чистоте сердца, в нетронутости рук взял ее, он же сказал, что это его сестра, я и взял". И Всевышний говорит: "Я знаю, что ты не по злому умыслу, но отдай ее, потому что он пророк, помолится за тебя - и все пройдет". Авимелех наутро созывает экстренное совещание кабинета. Был скандал, что он чуть было, не притронулся к замужней женщине. Просто дело государственной важности.
После этого он призывает к себе Авраама и спрашивает: "Как же ты мне такое подстроил? Зачем ты это сделал?" А Авраам не отвечает ему ни слова, ни полслова, молчок. Авимелех ставит вопрос по-другому, говорит: "Что ты увидел, что ты так сделал? У нас же другие нравы совсем. Ты пришел из Ханаанских Земель, где дикие нравы. Но ты видел, что у нас замужняя женщина - это просто ЧП". Авраам говорит: "Я боялся, что меня убьют из-за жены".
Слова, которые он говорит дальше, безумно важны. Он говорит: "Я сказал: только нет страха перед Богом в этой местности. У вас, действительно, мораль на очень высоком уровне. Порядки: замужнюю женщину вы никогда не тронете. Но я сказал: убьют меня из-за жены, потому что вся ваша мораль человеческого изготовления. Сегодня у вас еще свежа память о Потопе, не так давно это было, когда из-за разврата все были сильно наказаны, поэтому в приличных местах замужнюю женщину не тронут ни за что. Другое дело - сначала убить мужа, потом взять свободную женщину, это - пожалуйста". Т.е. человеческая мораль склонна к довольно причудливым колебаниям.
В послепотопное время понятно, что замужняя женщина - это страшнейшее табу, убить человека - ну, если надо, ничего страшного. В другие эпохи говорят, что убить человека - это на самом деле тяжелейший грех. И замужняя женщина - ну, бывает. И все эти скачки человеческой морали - на них нельзя полагаться по одной простой причине, которую сформулировал Авраам. Он сказал: "Только нет страха перед Богом, все остальное хорошо". Но если нет страха перед Богом, то опереться, собственно говоря, не на что, и приходится придумывать средства самозащиты.
Интересно то, что этот самый Авимелех приходит к Аврааму и просит его заключить с ним союз, и Авраам соглашается на это, и подписывает с ним этот мирный договор и союз, и обещает, что ничего не сделает, не тронет ни его внука, ни правнуков, ни правнуков внука. И сразу после подписания этого договора о дружбе и ненападении с Авимелехом идет драматическая 22-я глава, которая завершает этот раздел "Ваейра", глава, которая посвящена вершинному испытанию Авраама - приказанию привести Ицхака на жертвенник.
Акеда - Жертвоприношение Ицхака
Одна эта глава заслуживает, конечно, целого, отдельного обсуждения, но отчасти мы это обсуждали в прошлом году, эта тема настолько центральная, что когда-нибудь мы ее коснемся, я сейчас хочу только несколько точек вокруг отметить. Во-первых, начало говорится: "И было после этих дел". Значит, Раши нам неоднократно подчеркивают, что когда после - сказано как "ахар" - это сразу после, если сказано "ахорей", то это какое-то время спустя. Есть две разные формы. Так вот, если это было сразу после этих дел - каких дел? - после того, как Авраам подписал договор с Авимелехом, и мидраш очень сурово критикует Авраама за это поспешное подписание договора с палестинцами о том, что он их не тронет, и они будут себе жить на части той земли, которую Бог обещал потомству Авраама. Всевышний говорит: "Я обещал эту землю твоему потомству. Ты теперь даришь этот мирный договор филистимлянам?! Так иди и принеси свое потомство в жертву, и все будет в порядке". Так сурово описывает это мидраш.
Есть другие объяснения, с чем было связано это безумное испытание, когда Бог говорит, прямо начинается глава с того, что Бог испытывал Авраама и сказал ему: "Авраам!", и тот сказал: "Вот я!" Помните, когда-то мы говорили, что Авраам был первый человек на свете, который на обращение Бога отвечает этим словом "вот я", "h>инейни". И этим он очень сильно отличается от Адама, который на вопрос "где ты?" начинает рассказывать множество фактов и обстоятельств из своей биографии, но на вопрос "где ты?" он так и не отвечает. Фактически вот это "вот я" это есть единственный ответ на вопрос, на который не дал ответа Авраам. Бог говорит ему: "Возьми-ка сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Ицхака".
Мидраш все это вытягивание жил раскладывает по полочкам, превращает в диалог. Когда Он говорит: "сына твоего", тот говорит: "А у меня вообще-то их два", а Бог говорит: "Единственного", Авраам говорит: "Ну, каждый у своей матери единственный", а Он говорит: "Которого ты любишь", тот говорит: "А я обоих люблю". И вот Ицхак, припечатан. "И пойди-ка ты в Землю Мориа, и подними его там в качестве "ола" (ола - это жертва всесожжения так называется) на одной из гор, о которых я скажу тебе".
Вся эта сцена имеет очень близкие какие-то параллели. Те самые слова "лех-леха", которые открывают первые испытания Авраама, "пойди-ка ты", и там была "земля, которую Я тебе покажу", а здесь "на одной из гор, о которых Я скажу тебе". Авраам с совершенно беспримерной расторопностью встает до рассвета, готовит все до мельчайших мелочей, чтобы не было никакого недостатка, никакой задержки, для того чтобы в качественный срок принести сына в жертву, отправляется в путь, взяв с собой двух юношей. Мидраш говорит нам, что два эти юноши были его сын Ишмаэль и его раб Элиэзер. И вот они доходят на третий день до некоторой точки, когда Авраам поднял глаза и издалека увидел это место. Спрашивается, как он мог увидеть это место, когда Бог сказал ему: "Я скажу тебе", но Он ничего ему не говорит. И мудрецы нам говорят: бывают такие исключительные ситуации, когда человек глазами воспринимает то, что обычно нормальные люди слышат. Еще одно такое состояние будет с потомками Авраама, когда видели звуки у горы Синай. И тут Авраам произносит знаменитую фразу. Он говорит юношам: "Сидите здесь с ослом, а я и юноша дойдем дотуда, поклонимся и вернемся к вам".
Мидраш расписывает нам эту сцену так, чтобы стало понятно, что происходит. Авраам поднял глаза и издалека увидел золотое облачко над горой - это дымок от будущих, через без малого тысячу лет, жертвоприношений на этой горе, когда там будет стоять Храм. Он спрашивает Ицхака: "Что ты видишь?", и тот говорит: "Я вижу контуры будущего Храма". Он многократно спрашивает Ишмаэля и Элиэзера: "Что вы видите?", они говорят: "Пустыню", они даже и горы толком не видят, и тогда Аврааму приходится наступить на горло своей всечеловеческой любви и желанию сделать хорошо всем сразу и по отдельности. Он понимает, что невозможно вместе идти к тому пункту, который одни видят как контуры будущего Храма, а другие видят как неразличимую точку в пустыне. И поэтому Авраам в этом месте сдается и говорит: "Сидите здесь с ослом". Если вы видите, столько, сколько осел, то и сидите с ним. Это место имеет длинную историю. Осел, как вы помните, на иврите называется "хамор", это тот же корень, что "хомер" - материя. Если вы не можете выйти за рамки этого материального взгляда, то нам невозможно продолжить этот последний отрезок - идти вместе.
И дальше Авраам и Ицхак идут одни, и идут они вместе. Это слово подчеркнуто - "яхдав". Идут заодно, вместе, исполнять как бы общее дело, в котором у них прямо противоположные роли: один идет зарезать, а другой идет быть зарезанным. И Ицхак уже не такой маленький, по основному мнению ему в этот момент З7 лет, он хорошо понимает, что происходит, когда люди идут приносить жертву и жертвы нет, этого животного нету. И вся эта сцена получила в традиции название "акедат Ицхак" - связывание Ицхака. По некоторому действию, которое совершенно не было предписано, не называется в еврейской традиции "жертвоприношение Ицхака", как это в европейской культуре, называется "акеда" - связывание Ицхака. И мидраш описывает это таким образом, что Ицхак понимает, у него нет особенно вопросов. Раз Бог велел, чтобы отец принес его в жертву, значит, нет вопросов, это - заповедь. Но у Ицхака есть одна просьба, он говорит: "Отец, я знаю, что душа - она наглая. И в момент, когда она увидит нож, она может дрогнуть, и я тебе испорчу жертвоприношение. Может быть не порез точно одним движением. Я тебя прошу, свяжи меня". И поэтому название "связывание Ицхака" не является некоторым случайным таким намеком по технической детали. Называется именно по тому действию, которое не было предписано, а является инициативой снизу. Человек, который приносится в жертву, может впасть в состояние делириума, восторга, спятить, он может вознестись в какие-то высокие материи, но человек, который холодно рассуждает о технической детали, - это человек, который, в общем, достаточно проработал свою материю, он знает себя, знает, что душа наглая и надо принимать меры предосторожности.
В последний момент, когда Авраам заносит нож, сигнал отбоя: "Отставить, не протягивай руки на юношу! - передает ему Ангел. - И не делай ему ничего". И знаменитая проблема мудрецов, зачем это добавление "и не делай ему ничего", как выглядит ситуация, в чем состоит проблема? Когда сказано: "Не протягивай на него рук" - это значит "не убивай его". А что значит "и не делай ему ничего"? Если мы хотим представить себе сцену, то у нас нет другого варианта, как тот, чтобы сказать, что Авраам, получив приказ "не убивай его", он говорит: "Дай ему хоть немножко порезать, хоть немножко крови пущу". Значит, приказ "не протягивай руки на юношу" отменяет приказ принести его в жертву. Что отменяет приказ "и не делай ему ничего"? Вообще ничего, т.е. совсем его не режь. Это образ любящего папаши, который вскакивает до рассвета, собственноручно запрягает осла, приготовил и дровишки, и нож, и огонь, чтобы не было ни в чем нехватки? Ну, хорошо, можно понять так, что он любит исполнять мицву. Но теперь, ему сказали: "Хорошо, прошел экзамен, отставить, все хорошо". Почему он хочет все-таки, что-то сделать?
Есть, я слышал, такое хасидическое объяснение. Он взял нож, он собирается исполнить мицву. Что делает еврей, когда он собирается исполнять мицву? Он говорит браху, он говорит: "Благословен Ты, Всевышний, Который освятил нас Своими заповедями, повелел принести в жертву сына". После того как он сказал браху, ему дают отставить. "Я сказал браху и ничего не сделал? Но я хоть что-нибудь сделаю". Резать человека, чтобы не было напрасной брахи, это, конечно, сильная степень хасидизма, но есть, может быть, более доступная нам, простым смертным, линия, которая тоже является стержневой для всего этого раздела.
Этот раздел "Ваейра" начинается с того, что Авраам вступает в спор, до неприличия длинный, с Богом о том, а верно ли, что справедливо так засудить город Сдом, а вдруг там есть столько-то и столько-то праведников? Почему этот спор важный? Потому что Авраам несет задачу быть "Ав-раам", отцом множества народов, и для него Божественная справедливость, как она разворачивается в мире, является чем-то самым главным, важнее всего на свете. И речь идет о городах, которые ему ненавистны, как только может быть ненавистно что-нибудь. Мы помним, что когда он освободил из плена своего племянника, и царь Сдома говорит ему: "Возьми имущество себе", он говорит: "Ни верешка, ни нитки не возьму, чтобы ты не говорил - я обогатил Авраама, я не хочу иметь с тобой ничего общего". И это полная противоположность всему, что несет в этот мир Авраам. Но когда речь идет о Божественной справедливости, то, какое мне дело до того, как они выглядят в моих глазах? Для меня самое главное, чтобы Божественная справедливость не имела никакого ущерба.
И именно когда Бог мне сказал: "Пойди и подними его на жертвенник", и теперь слово "отставить", могу ли я допустить, что Бог просто пошутил? Как это может быть? Божественный приказ - я могу понять, что он мне сказал принести его в жертву символически. Как, например, ребенок рождается обрезанным, ему пускают капельку крови, чтобы это было символическим обрезанием. Т.е. дело, конечно, не в том, что в Аврааме вдруг взыграла жажда крови, а дело в том, что он хотел, чтобы это действие хоть в какой-то степени, хоть символически было исполнено, чтобы Бог не отступил назад от своего приказания. Нам мудрецы объясняют - он же не сказал зарезать, он сказал поднять его в качестве "ола". Это та еще игра слов. Это выражение по-простому не обозначает ничего иного, как взять и принести его в качестве такой жертвы.
Есть много глубоких толкований о том, что не нужно никакого символического изменения исполнения. Ваши потомки будут проливать очень много крови, не символически исполняя вот этот сейчас отмененный приказ быть готовым принести себя в жертву Богу. Я не хочу сейчас обсуждать всей глубины этой сцены, ее последствий. Надо сказать, что сцена эта является вершиной испытаний Авраама и передает потомкам нечто безумно важное. Вопрос, хочет ли на самом деле Бог человеческих жертв, решается очень просто. Бог сам говорит, что они Ему ненавистны. Что это гнусность - человеческие жертвы. Но если бы Он это заявил заранее, то никакого испытания для Авраама в этом связывании Ицхака не было бы, потому что он сказал бы Богу: "Ты ж сам сказал, что это гнусно, а теперь просишь меня сделать гнусность? Мне не хочется". Но Бог этого не сказал до того, Он сказал это после. И поэтому Авраам может думать, что в отдельном случае, может быть, Богу угодно, чтобы он принес в жертву сына. Раз Богу угодно, значит надо принести.
Но что же Бог проверяет в Аврааме? Бог проверяет в Аврааме две вещи. Во-первых, чтобы человек приносил себя в жертву, Он не хочет. Но чтобы человек был готов принести в жертву самое дорогое, он хочет. Это так же, как отношения между близкими. Среди самых близких родственников как-то само собой разумеющееся, это гораздо глубже, чем мысли и эмоции: человек готов пожертвовать собой ради самых близких людей. И самые близкие люди заведомо не хотят, чтобы он это сделал. Но чтоб он был готов это сделать - это хорошо. И вторая вещь, которая, может быть, еще важнее: идолопоклонники довольно часто приносили своих детей в жертву своим идолам. И Авраам всю жизнь учил, что это гнусность, что этого ни в коем случае нельзя делать. И очень важная часть испытания в том, что: "Ты учил, Авраам? Теперь иди и сделай на виду у всех. Сам принеси свою жертву, в жертву своего сына своему Богу". Это перечеркивает не только реальную жизнь, это перечеркивает смысл всей его жизни. Все, чему он учил, оказывается ерундой. Но в этом и состоит настоящее величие человека, он не пытается замазать и свести концы с концами кое-как. Если он знает наверняка: он не спятил. В свои 1З7 лет он еще достаточно ясно различает, что является прямым приказанием от Бога, а что ему померещилось. Поскольку он знает, что это прямой приказ от Бога, тут нечего думать.
Т.е. думать есть о чем. И все сцены, которые описывает мидраш по дороге, как сатан начинает его отговаривать, и говорит: "Ты спятил, тебе показалось, ну подумай сам: ведь Бог же тебе сказал - в Ицхаке тебе назовется потомство, а теперь он скажет тебе принести его в жертву? Одумайся!" И Авраам на самом деле ведет диалог сам с собой, он умеет думать, он хорошо понимает, что здесь противоречие, он не в силах его разрешить. В принципе как получается? Бог сказал: "В Ицхаке назовется тебе потомство, и твои потомки будут как звезды небесные". А теперь он говорит: "Иди и принеси Ицхака в жертву". И откуда же возьмется это потомство? На ответ отчасти намекает Мидраш, который говорит: когда Авраам говорит юношам: "Вы сидите здесь с ослом, а мы с ним, с этим юношей, дойдем ад-ко", Бог сказал ему: "Ко ийе дорха". Вот это слово "ко", вот таким будет твое потомство. Авраам говорит: "Мы дойдем до этого "ко" и там разберемся на месте, каким же будет мое потомство, я уже ничего не понимаю: или оно будет, как звезды, или если я сейчас этого будущего потомства все приношу в жертву, что будет, я не знаю, это выходит за рамки моего разумения". И поэтому Авраам дает название этому месту "Ашем Ир'э" - Бог усмотрит.
Это очень странное место. Когда говорится "Бог усмотрит", и тут же Тора говорит: "Как, говорят в наше время - Бог в будущем усмотрит? Он усмотрит, или Он в будущем усмотрит?" Это двойственность, которая составляет очень важную черту взаимоотношений Бога и народа Израиля и в Галахе, и в общем мировоззрении. Это и есть гора Мориа. Гора Мориа, где Бог показывается иногда, и Бог усматривает, и таким образом, вот эта вторая проверка, которую выдержал Авраам, - это то, что он понимает, что не все человеку дано понять и усмотреть. Тот, кто усмотрит, это Бог.
Богобоязненность Авраама и богобоязненность Йова
И после всей этой сцены, когда Авраам выдержал это вершинное испытание, Бог говорит ему: "Теперь я вижу, что ты боишься Бога". Это высокая похвала. Мудрецы в Талмуде говорят: то, что сказано про Йова, превосходит сказанное про Авраама. Про Йова с самых первых слов в Книге Йова сказано: "Человек праведный, непорочный, Богобоязненный, удаляющийся от зла". Богобоязненность Йова - это всего одно лишь из четырех названных качеств. Аврааму понадобилось пройти десять испытаний невероятных, для того чтобы получить диплом, что он боится Бога.
Мудрецы обсуждают этот вопрос, комментаторы разных поколений. В чем разница между той богобоязненностью, которая существует и подтверждена текстом у Йова, и тем "боишься Бога", которое сказано Аврааму?
Я думаю, что разница в том, что Йов действительно полный праведник. Два трактата двух Талмудов занимаются образом Йова: Вавилонский Талмуд и Иерусалимский Талмуд. Йов трудная книга, толстая, безумно интересная, но сейчас ее нам не обсудить. Один взгляд, что Йов был плоховатенький человечек, во всяком случае, рядом с Авраамом ему не стоять. Другой взгляд, что он был действительно полный праведник, великий, в своем неизвестно каком поколении. Но важно то, что Йов, при всей своей Богобоязненности в чем-то существенно похож на Ноаха. Ведь Ноах - праведник в таких жутких поколениях, и от него пошло все человечество, он получил приказ войти в ковчег и спастись. В некотором смысле Йов такой выдающийся праведник, просто невероятных вершин достиг. Но мы не видим, чтобы он особенно влиял как-то на окружающий мир. Он накормит голодного, он приветит страдающего, это большие качества, но Авраам - человек, который передает это качество Богобоязненности другим. Он в разговоре с царем филистимлян говорит: "Я сказал себе, только нет страха перед Богом здесь". Он выращивает это качество не только в себе, но и в других, это очень трудно.
В трактате "Шабат" есть такая интересная сцена, готовая притча. Мудрец говорит своему слуге: "Ты поднял зерно на второй этаж, рассыпал его для просушки?" - "Да". - "А ты не забыл просыпать его землей, грунтом, чтобы оно не сгнило? Потому что если ты забыл, то бесполезно добавлять немножко грунта рядом, ему не поможет". Вот так же и страх перед Небом, говорит Талмуд. Его не должно быть много. Бессмысленно устраивать "пятиминутку" в День Трепета перед Небом. Все мое существо должно быть пересыпано этим отношением к жизни. Страх перед Небом - это тонкая-тонкая сеточка, но она должна пронизывать все. И Авраам в вершине вот этого испытания, связывания Ицхака, получает удостоверение "ты боишься Бога", и это переходит ко всем его потомкам.
Одно из характеристических качеств народа Израиля - это стыдливость. А что такое стыдливость? Это то качество, которое мы получили на Синае. Очень интересный момент. Когда евреи стоят у горы Синай, когда Бог открывается и начинает говорить, это происходит на фоне потрясающих совершенно явлений: громы, молнии, нарастающий звук шофара, - все трепещет, все замерло. И народ дрогнул, начинает отступать, а Моше уговаривает их, говорит: "Не бойтесь, Бог все это делает для того чтобы страх перед Ним был на ваших лицах". Мы как-то упоминали, это интересная фраза: "Не бойтесь, это для того чтобы вы боялись". Бояться или не бояться - не понятно, что делать. Но в том-то и дело, что не нужно внешне опасаться, что Бог пришел вас тут сокрушить, ударить дубиной. Все эти эффекты нужны не для того, чтобы даровать вам Тору. Тору можно даровать спокойно, в академической обстановке, написать комментарий. Вся эта сцена нужна, для того чтобы у вас в душе осталось то, что называется страх пред Богом на ваших лицах, что есть не что иное, как "байшанут" - стыдливость. И поразительная вещь, совершенно невероятный ход мидраша к вот этому дарованию Торы на Синае - мидраш спрашивает: "А гора Синай, откуда пришла?" Вопрос, мягко говоря, неожиданный. Не знаю. Может, она тут родилась? Нет, она не родилась здесь. Это, оказывается, отрог, отпочкование от горы Мориа. Это филиал горы Мориа, на котором Бог начал на горе Мориа внедрять в человека через Авраама вот этот вот страх перед Небом, и этот процесс завершился в том, что это запечатлелось в душах всех, кто стоял у горы Синай.
Возвращение после Акеды
Авраам вернулся к своим юношам, и поднялись они, и пошли вместе, - опять, заметьте, в третий раз в этом разделе употребляется слово "яхдав", - только первые два раза это было сказано про Авраама и Ицхака в противоположность этим юношам-рабам, которые остались с ослом. А теперь он вернулся к этим юношам и пошел вместе с ними.
Ранее Авраам сказал юношам: "Сидите здесь с ослом, а мы с юношей дойдем дотуда, поклонимся и вернемся к вам". Во-первых, здесь, конечно, содержится потрясающе важное окончание. То, что он сказал: "Сидите здесь с ослом", он вынужден был, как мы сказали, капитулировать, признать, что невозможно идти единым фронтом всех трудящихся к светлому будущему. Нет такого хода. Но он говорит, что когда мы дойдем "ад ко" (дотуда), мы вернемся к вам, потому что избраны мы не для того чтобы быть лучшими представителями и в нашем лице потреблять все прелести этого мира, а мы дойдем и вернемся к вам, потому, что все-таки Бог должен открыться всему миру.
Но второй вопрос - он обещает, что "мы к вам вернемся". Как он может это обещать, если он знает, что он идет принести сына в жертву? Но, говорят, он пророчески проговорился о том, чего сам не знал. Теперь Тора сообщает мне: "И вернулся Авраам к своим юношам". Вот как здорово - он исполнил обещание. Где ж он его исполнил? Где Ицхак? Ицхака нет. Куда девался Ицхак? Значит, некоторые комментаторы простого смысла Торы говорят: "Ну, он вернулся с Ицхаком, просто он главный, а Ицхак при нем".
Во всей этой сцене Ицхак не был второстепенным лицом. Традиция всю эту сцену называет связыванием Ицхака, хотя основное испытание было для Авраама, но сказать, что да, Ицхак просто ходил с ним - это очень странно. Поэтому требуется какое-то более серьезное объяснение.
После этого они вернулись к Беер-Шеве, и Авраам поселился в Беер-Шеве. И дальше вдруг сообщается: "И было после этих дел..." Что было после этих дел? Сообщено Аврааму так: "Вот родила Милка, так же и она, сыновей Нахору, брату твоему". Помните, что у них был брат Аран, который умер перед лицом отца (в печке сгорел по мидрашу). Оставшиеся два брата взяли в жены сестер, дочерей этого Арана. Милка родила сыновей Нахору, - перечисляются их сыновья. Один из них, кстати, Уц, тот самый, в стране которого жил Йов. И среди них последним идет Батуэль, а Батуэль родил Ривку. Кто такая Ривка, нам не надо рассказывать, это мы узнаем из последующего раздела. А здесь вдруг в конце акеды Аврааму сообщают вот такую информацию, такой отрывок из родословной потомков его брата Нахора. Причем интересно то, что не говорится "Нахор родил". Ведь он был такой плохонький человечек, что не хочется вообще о нем говорить. А говорят, что его праведная жена Милка родила.
Сватовство Ицхака. Вопросы, связанные с молитвой Элиэзера
Следующий раздел (сегодняшний раздел "Хаей-Сара") выглядит очень своеобразно на фоне предыдущих и последующих разделов. И предыдущие, и последующие разделы полны драматических событий. Они довольно напряжены. Раздел "Хаей-Сара" в этом смысле некоторый такой уютный уголок из семейного альбома. Подавляющую часть этого раздела составляет очень неторопливый, несжатый рассказ с повторениями о сватовстве. Как Авраам посылает своего раба выбрать невесту для сына Ицхака, и как он это делает, как он рассказывает, как он получил поручение, и как он рассказывает, как он это делает.
По этому поводу мудрецы говорят: "Тора, которая экономит не то, что каждое слово - каждую букву, где многие важнейшие законы мы учим из приравнивания каких-то разных мест, вдруг так щедра, что она описывает нам в таких красках и с повторениями сцену, которая, казалась бы, ничему нас не учит". На это Талмуд отвечает, что разговоры рабов отцов Всевышнему драгоценнее, чем Тора сыновей. Ваши великие законы можете учить из приравнивания разных мест. А вот простая беседа рабов отцов ему драгоценнее, надо это понять. И вот проблема, которую довольно много обсуждают наши мудрецы. Верный раб Элиэзер, посланный Авраамом выбрать невесту Ицхаку получил задание ни в коем случае не брать из дочерей ханаанских народов, они очень испорченные, а обязательно пойти туда, где живет его родня, в эту землю Арам-Наh>араим, и там выбрать невесту сыну. Когда Элиэзер прибывает туда, он у колодца обращается с молитвой к Богу - заключает такой очень своеобразный договор. Он говорит: "Всевышний", - (обращаясь не как просто к Богу, а называя четырехбуквенное имя.) Элиэзер говорит: "Всевышний, Бог моего господина Авраама, приключи, пожалуйста, сделай, пожалуйста, так, чтобы случилось передо мной сегодня! Сделай добро с моим господином Авраамом! Вот я пусть стою у источника воды, заходят девушки черпать. Пусть та, которая предназначена сыну моего господина, подойдет, я попрошу - дай напиться, она скажет - пей и верблюдов твоих напою". Поразительная сцена, классическая, потрясающая.
Мудрецы на это высказывают очень сильное удивление. В Талмуде, где это обсуждается, говорится: "Трое просили не так, как положено, и двоим Бог ответил как надо, а третьему - не как надо". Кто эти трое, кто просил не как положено? Первый из них - это наш герой, раб Авраама Элиэзер. Что значит - он просил не как положено? Он говорит: "Сделай так", а вдруг бы пришла эта девочка, которая совершенно не годится в жены? Что бы ты делал тогда? Второй - это был царь Шауль, наш первый еврейский царь, который сказал: "Тому, кто одолеет этого великана филистимлянского, Голиафа, отдам в жены мою дочь". А вдруг это какой-нибудь мужлан, который не годится ему в зятья? И третий был злополучный шофет Ифтах, который перед трудной битвой дал обет, что если Бог ему даст победу, то первую, что выйдет ему навстречу, он принесет в жертву Богу. И навстречу ему вышла его дочь.
Первым двоим, Элиэзеру и Шаулю, Бог ответил как надо, т.е. Элиэзеру он послал Ривку, а Шаулю послал Давида, который победил Голиафа. Ифтаху повезло гораздо меньше, дочь вышла ему навстречу. И по поводу того, что, было, дальше спорят мудрецы спора: то ли он действительно принес ее в жертвы, то ли она навеки осталась в одиночестве, во всяком случае, это трагическая история.
Очень ясную критику по поводу этой просьбы Элиэзера с другой стороны высказывает рав Ицхак Абарбанель, такой выдающийся комментатор Танаха. Он был министром финансов Испании, и его поколение было изгнано из Испании. Абарбанель на эту тему говорит вот что: "Если Элиэзер уповает на Божественное управление и потому и молится, то, как это он вдруг говорит о случайностях? Это соединение совершенно невозможных крайностей. По другому поводу приводят пример: вор, перед тем, как лезть в подкоп, молится Богу, чтобы он послал ему успех в операции. Ты молишься Богу, который всем управляет, как ты просишь о случайности? Сделай так, чтобы случилось. Какие могут быть случайности, если Бог управляет всем?"
Это вторая трудность. По поводу этой второй трудности Абарбанеля, я вспоминаю классическую фразу. Альберт Эйнштейн, хотя и стоял у истоков возникновения квантовой механики, не мог принять ее, и его классическая фраза - это: "Бог не играет в кости". Как это квантовая механика говорит, что есть какие-то вероятности? Какие могут быть вероятности? Бог все определит. Он до конца жизни не мог смириться с этим.
Мы упоминали уже, что "Хаей-Сара" - это один из двух разделов Торы, в название которого входит слово "жизнь". И он начинается смертью Сары и кончается смертью Авраама и Ишмаэля. Еще один такой раздел - это "Вайхи", раздел в конце книги "Берешит", который начинается смертью Яакова и кончается смертью Йосефа. Довольно любопытное просто наблюдение фактического материала, какие разделы Торы называются именем "жизнь". Почему это те, которые начинаются и кончаются описаниями чьей-то, именно как будто какого-то большого праздника, смерти?
Ицхак является по-настоящему центральной фигурой нашего раздела, и он почти не фигурирует, почти не появляется на сцене. Вообще это очень существенное, центральное свойство Ицхака, что он феноменально пассивен. Помимо его имени, которое требует все-таки какого-то обсуждения, почему его так смешно зовут, кроме того, он отличается и от своего отца, и от своего сына тем, что инициативы мы с его стороны практически не встречаем. Его приносят в жертву, его связывают, его инициативой было предложить связать себя. Он копает колодцы, вы думаете, он копает колодцы - он идет в разведку? Он откапывает те колодцы, которые откапывал его отец, и злобные филистимляне их засыпали. Он их откапывает, дает им те же самые имена. Ему нужно выбрать жену - папа посылает раба, раб приезжает - мало того, он даже не выходит встретить! Жена приходит: "Кто это такой интересный мужчина?" - "А это твой муж". Его инициатива - благословить. Он решает, кого из сыновей, а жена говорит: "Ты так понял - другого благослови". Совершенно исключительная фигура, и поскольку такова, можно сказать, доля. И с этими вопросами мы постараемся разобраться в следующий раз.
Продолжение