МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр
К оглавлению курса З.Дашевского "Герои ТаНаХа в мидрашах мудрецов"

1 семестр, лекция 9

Введение в тему, связь лекции с постом 10 Тевета. Рождение Эсава и Яакова

10-е Тевета - это один из четырех постов, утвержденных мудрецами в связи с разрушением Храма, Первого и Второго, и разными другими бедствиями. И в частности, 10-е Тевета - это начало осады Иерусалима войсками Навуходнецара в эпоху Первого Храма. Я не буду вам сейчас рассказывать подробно о перспективе этих четырех постов. Кульминация - это разрушение Храма, день -9го Ава, потом уже завершение этих событий - пост Гедалии, связанный с тем, что убийство этого праведного наместника - Гедалии - положило конец еврейскому пребыванию на все годы Вавилонского изгнания. Начало осады Иерусалима войсками Невухаднецара демонстрирует действие одного из важных факторов в истории нашего народа, а именно, скажем мягко, - недружелюбного отношения окружающих народов. Некоторые заходят так далеко, что говорят, что вообще Израиль существует только благодаря антисемитизму. Я думаю, что это преувеличение, но антисемитизм является очень важным фактором в стабильности нашего существования, и поэтому я решил выбрать материал, который итак нельзя было обойти: то, что связано с историей отношений между братьями-близнецами, Яаковом и Эсавом. В книге "Берешит", в начале парашат "Толдот", 25-я глава, описываются проблемы Ицхака и Ривки, которые были долгое время бесплодны, и долго молились и просили. И вот, наконец, Ривка зачала, и беременность у нее протекает тяжело. Ривка обеспокоена этим состоянием. Это состояние текст нам описывает недостаточно подробно (25:22): "Ваитроцецу hабаним бэ-кирба". - РазбЕгались сыновья в ее утробе. Это значит, что были какие-то потрясения. И Ривка очень озадачена тем, что происходит внутри нее, и произносит такую интересную фразу: "Им кен, лама зэ анохи?" - Если это так, то к чему это я? Простой смысл: если беременность протекает с такими ужасными трудностями, то зачем я так долго молилась, чтобы, наконец, зачать сына? И она пошла спросить у Всевышнего. Мидраш говорит, что она пошла к мудрецам и пророкам, к Шему и Эверу, которые, согласно традиции, открыли к этому времени ешиву, где обучали людей Торе. Вопрос - как это выглядело за полтысячелетия до Дарования Торы? Учили какую-то устную традицию, которая идет от предков. В каждом поколении были праведные люди, которые что-то знали о Божественной воле и соблюдали ее.

Мидраш так описывает необычное протекание этой беременности. Что значит - "разбЕгались сыновья в ее утробе?" Когда Ривка проходила мимо идолопоклонских капищ, то один пытался выскочить поскорее; когда они проходила мимо мест, где учили Тору, то другой пытался выскочить. Вы должны понимать, что реальность мидраша того времени не позволяет нам спросить адреса ешив того времени. Сколько было таких мест в Ханаанской земле, где все, кроме потомков Авраама были идолопоклонниками? Мидраш интересуется совершенно другим. Он хочет нам передать, что еще в материнской утробе, т.е. до рождения, эти два сына были совершенно противоположного характера.

И вот Ривка пришла к этим мудрым людям узнать, что ей скажет Всевышний о происходящем. И Всевышний передает ей следующее. "Шней гоим бэ-битнэх у-шней лэумим ми-мэаих ипарэду у леом ми леом нээмац вэ рав яавод цаир". - Два народа в твоей утробе, и два племени из твоих внутренностей разделятся, разойдутся, и племя племя будет перебарывать, старший послужит младшему." Нельзя сказать, что это абсолютно ясное сообщение, но, очевидно, Ривка многое из него поняла, и мы это увидим из дальнейших событий. Исполнился срок, она родила близнецов, и вышел первый весь красный, как волосяная шуба. И назвали ему имя Эсав, наверное, потому, что он был такой выделанный. А после этого вышел его брат, рука его держит за пятку Эсава, и назвал имя ему Яаков. Очень часто в Торе бывает, что употребляется глагол и не говорится, кто совершил это действие. Но заметьте себе, что про Эсава сказано, что они - отец и мать - дали первому имя Эсав, а здесь, очевидно только один отец, дал второму имя Яаков. Почему Яаков? Потому что он держится за пятку брата. И было это, когда Ицхаку было шестьдесят лет.

Яаков и Эсав, их характеры и разница между ними. Любовь Ицхака к Эсаву и Ривки - к Яакову

Выросли мальчики, и был Эсав человеком, знающим ловлю. (Это уже второй такой появляется, первый был царь Нимрод, про которого говорили, что он был "гибор-цаид", могучий ловец перед Всевышним. А про Эсава сказано чуть-чуть иначе, что он был человеком, знающим ловлю, т.е. его профессией была ловля зверей), человек он поля. А Яаков - человек бесхитростный. ("Там" - тот же эпитет, которым определяется третий из четырех сыновей, которых мы перечисляем в пасхальной Агаде (мудрый, нечестивый, простодушный и не умеющий спросить). Яаков не был мастером в ловле, он не был человеком поля. Он был человек простодушный, сидел в шатрах. Что значит - "сидел в шатрах"? По пшату, это значит, что он занимался скотоводством. [Конечно, сидеть в шатре и заниматься скотоводством - это не совсем совпадающие понятия. Вы помните произведение литературы другого народа "Конек-Горбунок"? Там братья по очереди караулили, и средний брат "всю ночь ходил дозором у соседки под забором".

Заниматься скотоводством в шатре - это проблематично. Но для того, чтобы заниматься кочевым скотоводством, необходимо иметь шатер. И поэтому образ шатра неразрывно связан именно с этим занятием - скотоводством. Когда нам книга "Берешит" еще в самом первом разделе говорит о потомках Каина, там в седьмом поколении было три сына Лемеха. Один из них изобрел шатер, другой - металлургию, и третий - музыкальные инструменты. Каиновы потомки положили начало современной цивилизации! Шатер - это кочевое скотоводство, потому что, если не кочуют, корм быстро кончается.]

По мидрашу же, "сидел в шатрах" - означает: занимался Торой. А Эсав был ловец и человек поля. Заметьте себе, что все время характеристики, которые здесь приводит Тора, довольно неоднородны. Первый родился весь выделанный и весь волосатый, а второй держался за пятку брата. Это не совсем параллельный ряд характеристик. Один был искусен в ловле и ловил зверей, а другой был простодушный и сидел в шатрах. "И полюбил Ицхак Эсава, ибо ловля в устах его, а Ривка любит Яакова". Вот еще один интересный ряд параллелей.

Почему Ицхак полюбил Эсава? Потому что ловля в устах его. Чья ловля в чьих устах? Бывает, что человек на старости лет начинает ценить вкусную еду. Сын приносил ловлю, кормил его, и отец почувствовал сильную привязанность к сыну. А почему Ривка любит Яакова? Так бывает, что отец любит старшего, а мать любит младшего. Но про Ицхака нам Тора приводит обоснование, почему Ицхак любил Эсава. Потому что ловля в устах его. А ты, Ривка, почему любишь Яакова? Нет ответа. Почему у тебя нет ответа? С каких пор родитель должен давать отчет, по какой причине он любит своего сына? Люблю - и все. Скорее, надо удивляться тому, что Ицхаку понадобилась причина, по которой он полюбил своего сына.

Мидраш с самого начала относится к образу Эсава довольно враждебно. И фразу "ибо ловля в устах его" читает совершенно противоположно прямому смыслу. Эсав, который разыгрывал из себя такого грубоватого рубаху-парня, на самом деле был большой хитрец. И он подлавливал отца своими устами. Т.е. не ловля сына в устах отца, а ловля отца в устах сына. И мидраш это описывает так. Эсав спрашивает: "Папа, как отделять десятину от соломы?" А папа отвечает: "От соломы не надо отделять десятину". Но сердце его, конечно, тает. Хоть сын грубоватый, но хочет все исполнять, как самый настоящий праведник: даже от соломы он хочет отделять десятину. Тут есть место для углубления, некоторая проблема.

Что такое отделение десятины? Это одна из важнейших заповедей Торы: когда человек собрал свой урожай, он не имеет права его потреблять до тех пор, пока он не отделит положенные части тем, кому велено. Сначала он должен отделить труму коhену и отдать своей рукой. Потому что коhен ведет службу в Храме, и у него нет своей земли, кроме приусадебных участков. Колено левитов вообще не получило своей земли, они занимаются духовной работой. Они отвечают за благосостояние всего народа в целом, и весь народ должен их кормить. Сначала немного дает коhену, потом должен десятую часть отдать левиту. Эта десятая часть отделяется от зерна. По установлению мудрецов - вообще практически от всех продуктов, но по закону Торы - прежде всего от зерна. Когда ты отделил зерно, то там среди соломы, может быть, есть какие-то зернышки, и Эсав - это уже упражнение гораздо более поздних комментаторов - мог бы получить от отца довольно сердитый ответ: "Зачем ты спрашиваешь глупости? Десятину надо отделять от человеческой пищи, а от пищи скота не нужно отделять десятину. При чем же тут солома?" Эсав говорит: "Я понимаю, что от соломы - не надо, но среди соломы всегда остается какое-то количество зернышек. Десятину мне мудрецы велели отделять не на глаз, а ровно десятую часть. Как мне оценить, сколько там есть зернышек, чтобы отделить ровно десятую часть от этого неизмеряемого количества?" Не знаю, думал ли так Эсав, но это упражнение дает возможность не ответить ему сердито: "Лучше учи закон и не задавай глупых вопросов!" Отец, конечно, оказывается подкупленным тем, что грубый сын интересуется законами и хочет все точно исполнять.

Все это - в плоскости мидраша. Мы ничего этого в тексте не видим. Интересно проследить развитие этих отношений параллельно: как написано в тексте и что нам говорит мидраш об этом.

Сцена продажи Эсавом Яакову своего первородства

29-й стих начинает одну из двух очень острых сцен в отношениях между братьями. "Заварил Яаков похлебку и пришел Эсав с поля, усталый", и тут же мудрецы говорят нам: "Обратите внимание на слово "усталый", "аеф". Я сначала прочту этот эпизод, чтобы у нас было какое-то цельное впечатление от этой сцены, а потом мы обсудим. что нам говорит об этом мидраш. И сказал Эсав Яакову: "Нашвыряй мне в глотку красного, красного этого, потому что устал я, и потому-то назвали ему имя "эдом".

И сказал Яаков: "Продай мне, как сей день, твое первородство". И сказал Эсав: "Вот я иду к смерти, и для чего мне это первородство?" "И сказал Яаков: "Поклянись мне, как сей день". И поклялся тот ему, и продал первородство Яакову. И Яаков дал Эсаву хлеб и чечевицу, чечевичную похлебку, и тот ел, и пил, и встал, и пошел, и презрел Эсав первородство."

Теперь давайте посмотрим непредвзятым взглядом. Какое у нас впечатление от этой сцены? Кто выглядит менее симпатично во всей этой истории? Брат приходит, помирая с голоду. И этот торгаш (от которого его потомки, наверное, заразились этим качеством, эти прокляттые жиды, которые спаивали рабочий люд и обдирали их в своих корчмах) говорит: "Ты мне сначала продай первородство, а потом мы поговорим". Впечатление от этой сцены такое, что он за чечевичную похбелку недорого приобрел первородство. Что делает с этим мидраш? Мидраш говорит: "Эсав устал". Какой смысл имеет слово "устал" в ТаНаХе? Всюду смысл очень плохой. Он обозначает в разных местах убийство, идолопоклонство, прелюбодеяние. И тут же мидраш нам сообщает. В этот день Эсав совершил пять тягчайших преступлений: убил человека, изнасиловал обрученную девицу и т.д. Откуда это все берется? Человек ходил по полям, измотанный, усталый. Обратите внимание на то, чего он просит у Яакова. Он не говорит: "Дай мне этой чечевицы" или "Дай мне этой похлебки", он говорит: "этого красного, красного". Причем - не просто "дай", не просто "накорми меня", он говорит: "халъитэни", "нашвыряй мне в глотку".

Мидраш говорит: "Тут он выступает во всей красе, как отъявленный хитрец". Как объясняет нам мидраш, чечевица не была таким уж нормальным продуктом питания для человека в те времена. Чечевица использовалась, как описывает Талмуд, в качестве еды для утешения тех, кто в трауре. Мидраш говорит: в этот день умер Авраам. И Яаков варит чечевичную похлебку, для того чтобы накормить отца. Есть такой закон, что человек, у которого умер близкий, не имеет права сам себе приготовить поесть первый раз. Кто-то другой, не такой близкий родственник умершего, должен приготовить и подать ему поесть. Авраам - дедушка, человек по дедушке не сидит в трауре. Прямые родственники - это родители, дети, родные братья и сестры и супруги. Это и есть те прямые родственники, которые обязаны находиться в трауре по умершему.

Мидраш идет дальше и говорит, что Авраам прожил 175 лет, в то время как его сын Ицхак проживет 180. У Авраама были отняты пять лет жизни, для того чтобы он не видел, как его внук Эсав вышел на дурную дорожку. Эсав приходит домой и видит, что Яаков варит. А почему чечевица используется для того, чтобы накормить скорбящего? Чечевица отличается от других бобовых тем, что у нее нет той трещинки посередине, какая есть у фасоли или гороха. И говорится: так же, как у чечевицы нет рта, так и у скорбящего нет рта. Человеку в трауре запрещается приветствовать людей. Другое объяснение: так же, как чечевица круглая, так и в жизни идет круговорот жизни и смерти.

Эсав не хочет показать, что он понимает причину, по которой Яаков варит. И поэтому он не называет "чечевица", не называет "похлебка", не говорит: "Дай мне поесть", а говорит: "Швыряй!" Если он скажет: "Положи мне в рот", то невольно почувствует вкус и должен как-то спросить: "Почему чечевица?" И он говорит: "Я так устал, что швыряй мне прямо в глотку, чтобы пролетало!" (Так гусей кормят, наталкивают зерна прямо в глотку.) Ему дали имя "Эдом" не потому, что он родился красным, а потому что он говорит: "Дай мне этого красного". Он проходит мимо всего содержания, и он уже видит только цвет, у него "мальчики кровавые в глазах". В мидраше есть много подробностей: убил он в этот день царя Нимрода и, по одной из версий, отнял у него знаменитый костюм (скоро о нем зайдет речь. У Нимрода был костюм, который Всевышний когда-то сделал Адаму: кожаное одеяние, на котором были изображены звери, и к этому костюму звери сами собой бежали, думая, что они встретят высокого покровителя, а Нимрод пользовался этим, для того чтобы их ловить и употреблять в пищу.)

И теперь мидраш описывает, что происходит дальше. Яаков говорит брату: "Подожди минутку, не может быть, чтобы ты проголодался до такой степени, чтобы через минуту уже скончался от голода. Давай поговорим с тобой. Ты старший брат в семье, на тебе лежит обязанность священнослужения. Эта служба необычайно ответственная, она ставит под удар и тебя самого в первую очередь, и всю семью". Потому что известно, что если священник в Храме не так исполняет что-то в своей службе, то ему на каждом шагу грозит смерть с неба. Первосвященник в Йом-Кипур заходит в Святая Святых, и у него к ноге привязана веревочка. И не раз бывало, что он уходил оттуда, будучи вытаскиваемым за веревочку. Это очень опасная служба. В те времена, когда коhенов еще не было, в каждой семье старший сын был священнослужителем. И Яаков говорит: "Как ты себя ведешь?! Уступи мне твое первородство, чтобы эта служба перешла ко мне". И Эсав говорит: "Я иду к смерти" (не от голода - человек не умирает от голода, если он целые сутки или даже двое-трое не ел). Он говорит в мидраше: "Мне грозит смерть от опасности этой службы, поэтому забирай ее, она мне не нужна. Забери ее у меня".

[Любопытно то (это уже не мидраш, а личное наблюдение), что Эсав говорит здесь: "Лама зэ ли?" - Для чего это мне? А мать его перед их рождением говорила: "Лама зэ анохи?" В мидрашах "зэ" очень часто выступает, как Имя или намек на Всевышнего. Откуда это известно? Когде евреи после рассечения моря поют песню, они говорят: "Зэ эли..." - Это мой Бог. Поэтому слово "зэ" служит очень нередко в мидрашах намеком на Бога. Ривка спрашивает: "Лама зэ анохи?" - Для чего Всевышнему я? А Эсав спрашивает: "Лама зэ ли?" - Для чего Всевышний мне? В этом миниатюрном различии падежей - вся пропасть между вопросом праведника и вопросом злодея.]

Смысл продажи первородства

Эсав соглашается продать, но если взглянуть трезво, то это - совершенно диковинная продажа. Если я с кем-нибудь заключу договор, что он мне уступает свою форму носа, то сколько бы я ему ни заплатил, результат будет один и тот же.

Эсав продает первородство Яакову. Яаков дает ему поесть, причем совершенно не факт, что эта еда выступает в качестве платы за приобретенное первородство. Получается как бы, что разговор этот возникает просто в острую минуту, когда Яакову невтерпеж выяснить отношения с братом. Получил ли Яаков одновременно двойную долю в наследстве? Если он приобрел первородство, то он должен теперь иметь двойную долю в наследстве. Есть мидраши, которые говорят, что за эту долю он сполна заплатил имуществом впоследствии. Т.е. мидраш выставляет здесь Эсава как полного и законченного злодея, а Яакова как совершенного праведника, без всякого ущерба.

Независимо от того, как далеко пшат может расходиться с драшем, обратите внимание на фразу, которой заканчивается весь этот эпизод. "И Яаков дал Эсаву хлеба и чечевичной похлебки, и тот ел, и пил, и встал, и пошел." С чего это вдруг Тора так все описывает? Если он поел, то понятно, что он встал и пошел, он же не остался там навеки. Эта затянутость описания необычайно важна - я мог бы начало всей сцены воспринять так, что Яаков поймал Эсава на его затруднительном положении: человек устал, очень проголодался, и тот у него выманил какую-то ценную вещь. Но теперь говорится, что он уже поел, попил, и встал, и пошел. Не то что он поел и спохватился: "Что я такое наделал?" Нет, финал этой сцены: "И презрел Эсав первородство". Тора говорит: не то что Яаков хитростью отнял у Эсава вещь, которой тот дорожил. Сказано: он "презрел первородство". Опять-таки: если вы хотите быть очень добросовестными читателями и осмыслять текст глубоко, то здесь есть две возможности. Первая: ему всегда было безразлично, есть у него первородство или нет. Но есть и вторая возможность: очень может быть, что Эсаву стало досадно, что он продал его. Так же, как Лиса и виноград. Если я не могу этот виноград достать, то он - незрелый, только оскомину набьешь. Очень может быть и такой ход рассуждения. Но в любом случае, на момент завершения этой сцены, мы видим, что Эсав свое первородство презрел. Это одна сцена, которая, мне кажется, каждому при первом чтении очень трудна. Трудна потому, что нам традиция передает, какой у нас праведный и благородный предок, а в этой сцене он, на первый взгляд, выглядит не очень привлекательно.

[Первому сыну, конечно, передавалось все наследство. Сын-первенец, по закону Торы, имеет двойную долю в наследстве, по сравнению с остальными братьями. Т.е. он получает столько, сколько каждый брат, и еще столько же. По-видимому, эта традиция существовала еще до Дарования Торы. Если мы предположим по этому поводу, что Яаков очень дешево, за чечевичную похлебку приобрел двойную долю в наследстве у небедного отца, то это, конечно, сделка в высшей степени сомнительная. Но, с другой стороны, если принять те мидраши, которые говорят, что за материальную часть сделки он сполна заплатил, интересовался только духовной стороной, то тогда эта сделка была, если хотите, взаимовыгодной и жизненно необходимой. Потому что так же, как первородство подобало Яакову, так же оно было не нужно и очень опасно для Эсава. Если Эсав отказался за чечевичную похлебку от материальной части, то он, конечно, был очень сильно облапошен в этой истории. Но если принять, что чечевичная похлебка была символической частью скрепления сделки, а материальную компенсацию за двойную долю он получил от Яакова сполна, - тогда этот вопрос просто исчезает. Поскольку мидраш не является полным набором юридических документов, то я на всякий случай стараюсь говорить осторожно. Всякий вопрос, который возникает в связи с мидрашем, требует очень основательного исследования, и, как правило, ответ не будет однозначным.]

Желание Ицхака перед смертью благословить Эсава. Поведение Яакова в сцене благословения

Теперь перейдем к следующей сцене, не менее острой. Это 27-я глава книги "Берешит". И вот, когда состарился Ицхак, ослабели его глаза и перестали видеть, и позвал он Эсава, сына своего старшего, и сказал ему: "Сын мой!" И тот сказал: "Вот я!" Он знает, еще у дедушки это было в ходу. Когда Бог испытывал Авраама, Он сказал ему: "Авраам!", и тот сказал: "Вот я". И Эсав во всем подражает папе и дедушке. Дедушка говорил: "Вот я", и я говорю: "Вот я". Папа женился в сорок лет, я тоже женюсь в сорок лет. Только папа женился на праведнице Ривке, и Авраам сказал своему рабу: "Ни в коем случае не бери ему жен из ханаанских народов". А Эсав в сорок лет взял себе двух женок из ханаанских народов, от которых, может быть, и ослеп Ицхак. Потому что это были страшные ханаанские дочки, которые воскуряли своим идолам и отравляли жизнь Ицхаку и Ривке.

Итак, Эсав сказал: "Вот я", и Ицхак сказал: "Я состарился, и не знаю дня моей смерти. А теперь возьми-ка ты свои орудия, меч, лук и выйди в поле и налови мне добычи". "И сделай мне вкусностей, как я люблю, и принеси мне, и я поем, ради того, чтобы благословила тебя моя душа, прежде чем я умру". А Ривка слышит, как говорит Ицхак сыну своему Эсаву, и как пошел Эсав в поле ловить добычу, чтобы принести. И Ривка сказала Яакову, сыну своему, так: "Вот я слышала, как разговаривал твой отец с Эсавом, братом твоим так: принеси мне добычу, и сделай мне вкусностей, и я поем, и благословлю тебя перед Всевышним прежде, чем умру". "А теперь, сын мой, - говорит Ривка, - слушай моего голоса, что я тебе велю. Сходи к овцам и возьми мне оттуда двух козлят хороших, и я приготовлю их вкусно для твоего отца, как он любит, и ты принесешь своему отцу, и он поест, ради того, чтобы благословил он тебя прежде, чем умрет". И сказал Яаков Ривке, матери своей: "Но ведь Эсав, брат мой, человек волосатый, а я человек гладкий. Может быть, ощупает меня отец, и я буду в его глазах обманщиком, и навлеку на себя проклятие вместо благословения". Какие глубокие нравственные сомнения у юноши! И сказала ему мать: "Положись на меня в вопросе проклятия, сын мой, только слушай моего голоса и иди возьми мне". И пошел, и взял, и принес матери, и сделала ему мать вкусное, как любил отец, и взяла Ривка одежды Эсава, старшего своего сына, драгоценные одежды, которые были при ней в доме. И надела на сына своего меньшего, Яакова, и обложила ему руки козьими шкурами, и так же гладкое место шеи. И дала вкусностей, хлеб, который приготовила, в руку Яакову, сыну своему, и он пошел к отцу, и сказал: "Отец!" И тот сказал: "Вот я. Кто ты, сын мой?" И сказал Яаков отцу своему: "Я Эсав, твой первенец, сделал, как ты говорил мне. Поднимись, садись, поешь от моей ловли, ради того, чтобы благословила меня твоя душа. И сказал Ицхак сыну своему: "Что это ты так быстро поймал, сын мой?" Тот сказал: "Потому что помог мне Всевышний, Бог твой, быстро пригнал мне добычу". И сказал Ицхак Яакову: "Подойди ко мне, я пощупаю тебя, сын мой, действительно ли ты Эсав, сын мой, или нет". Почему вдруг у него сомнения? И подошел Яаков к Ицхаку, отцу своему, и тот ощупал его и сказал: "Голос - голос Яакова, а руки - руки Эсава". И не узнал его, потому что руки его были, как руки Эсава, брата его, волосатые. И он благословил его и сказал ему: "Ты ли это, сын мой Эсав?" И тот сказал:"Я". - "Поднеси мне, и я поем от ловли сына моего, ради того, чтобы благословила тебя моя душа". И он подал ему, и он ел, и принес вина, и он пил. И сказал ему Ицхак, отец его: "Подойди-ка и поцелуй меня, сын мой". И подошел, и поцеловал его, и тот ощутил запах его одежд, и благословил его, и сказал: "Смотри, запах сына моего, как запах поля, благословленного Всевышним". Дальше идет благословение.

Яаков как носитель качества "эмет". Благословение Яакова. Разница между благословениями Яакова и Эсава

Эта сцена, пожалуй, еще тяжелее предыдущей. В нашей традиции каждый из "авот", из праотцев, является носителем какого-то одного из основных качеств, на которых стоит мир. Мы видели, что Авраам - это носитель качества "хэсэд". Ицхак - это "гвура", а Яаков - "эмет". Главное качество, выразителем которого является Яаков, вся сущность его, состоит в том, что он - носитель истины, "эмет". И теперь нашим комментаторам предстоит нелегкая работа. Как же показать, что в этой сцене Яаков ни капельки не уклоняется от истины? И тут есть чудеса эквилибристики. Раши нам говорит: "Яаков ничуть не соврал". Когда отец спрашивает, кто это, он отвечает: "Это я", а для справки напоминает: "Эсав, твой первенец". Если таким образом расчленять фразы, то я думаю, что можно более или менее благополучно объяснить все. И поэтому сказать, что такой комментарий оставляет душу спокойной, трудно. Есть другие объяснения, где говорится, что поскольку Яаков купил первенство у Эсава, то он имеет право по-настоящему сказать: "Да, я Эсав, твой первенец". Я приобрел первенство Эсава, могу так отрекомендоваться.

В мидраше есть многое. Я хотел бы, вместо того, чтобы заниматься техническими деталями, посмотреть на эту очень напряженную сцену более крупным планом. Почему Ривка так настойчиво посылает Яакова к отцу? На первый взгляд, впечатление понятное. Отец хочет благословить своего любимца, у матери есть свой любимчик. И она не допустит, чтобы у ее любимца увели благословение. Опять-таки, товар очень сомнительный, именно в качестве товара. Если там, в предыдущей сцене было непонятно, каким образом можно продать первородство, то теперь вопрос - как можно умыкнуть благословение? Что это за товар такой? Как он передается?

Отец хочет благословить. У него в чемодане не лежит благословение, которое он раздает. Он является каналом, проводящим благословение с неба. Допустим, он слепой, но с неба-то видят, кому оно идет. И поэтому не понятно, на что рассчитывает Ривка, посылая Яакова таким хитрым путем переключить благословение с Эсава на Яакова.

Вопрос о правдивости стоит, безусловно, остро. Насколько можно квалифицировать поведение Яакова в этой сцене, как правдивое? Тем более, что он сам говорит матери: "Если отец ощупает меня и обнаружит подлог, то я буду выглядеть обманщиком". Почему у него нет простой нравственной проблемы: как можно обманывать отца? Надо сказать, что Ицхак выглядит на протяжении всей своей жизни довольно своеобразно. В отличие от своего отца и своего сына, которые действовали всю жизнь необычайно активно, Ицхак почти ни в одной сцене не выступает как инициатор чего-то. Он рождается у столетнего отца. Папа говорит тридцатисемилетнему "мальчику": "Вышел приказ принести тебя в жертву". Он говорит: "Хорошо, свяжи меня, чтобы я тебе не испортил жертву". Папа посылает раба взять ему жену. Ему привели жену - хорошо. Инициатива - Ицхак копает колодцы (это сцена, которую мы не обсуждали.) Он откапывает колодцы, которые когда-то копал отец, а потом злобные аравим засыпали.

Здесь перед нами - по-настоящему инициативный шаг, предпринятый Ицхаком. Ицхак решает благословить одного из своих сыновей. Что это за благословение? Вот оно (Ицхак дает его Яакову, думая, что перед ним Эсав): "И даст тебе Бог от росы небесной, и от масел земных, и множество зерна, и винограда, и вина, и послужат тебе народы, и поклонятся тебе племена. И будешь начальником над твоими братьями, и поклонятся тебе сыновья твоей матери". Мы видим, что благословение касается материального и политического положения в этом мире. Эсав, обнаружив, что у него отняли благословение, издает вопль великий и горький до чрезвычайности". Он настаивает, чтобы отец ему тоже дал благословение, он говори: "Неужели у тебя только одно благословение, отец?" И отец, как бы нехотя, говорит (27:39): "Вот, от масел земных будет твое обитание, и от росы небесной сверху". Здесь он начал с земных масел, а там он начал с росы. (Но если вчитаться в это, благословение Эсава надежнее, чем Яакова. Потому что у Яакова и роса небесная, и масла земные будут, если Бог даст ему, т.е. если он заслужит. А у Эсава материальное благополучие будет в любом случае.

Таким образом, не исключено положение, когда оба они будут обеспечены материально. Совсем иначе обстоит дело в вопросе о власти. Вначале отец говорит Эсаву: "Я поставил его (Яакова) господином над тобой. Но в продолжении благословения Эсаву добавляет, слово "торид" - очень многозначное. Выяснение различных сторон его смысла потребовало бы отдельного подробного обсуждения. Пока же ограничимся тем, что приведем понимание выражения "каашер торид" в переводе Онкелоса: "и будет когда преступят его потомки слова Торы." (27:40): "И мечом своим будешь жить, и брату своему будешь служить, и вот, когда торид, то сбросишь ярмо его с твоей шеи..." Дело в том, что отношения между Эсавом и Яаковом - совершенно уникальные. Они, как два конца одного стержня: если один поднимается, то неизбежно другой опускается. Если один опускается, то неизбежно другой поднимается. Поэтому в Талмуде мудрецы сказали: "Если тебе скажут (есть разные варианиты), что Рим и Иерусалим (Кейсария - Иерусалим) оба в расцвете - не верь. Если скажут, что оба разрушены - не верь. Если скажут, что один процветает, а другой разрушен - верь. Это два полюса, которые обязательно находятся в противоположных состояниях. Когда Ицхак узнал, что дал благословение не тому, кому думал, он говорит: "И будет-таки благословен". Он ретроактивно подтверждает решение, вынесенное Небом и переданное через него, вопреки его замыслу: главным будет младший.

Однако, во всех благословениях 27-й главы речь лишь о достатке и власти. И только отправляя Яакова в Падан-Арам, Ицхак дает ему благословение совсем иного рода: (28:3): "И Бог Всемогущий благословит тебя, расплодит и умножит тебя, и будешь ты собранием народов, и даст тебе благословение Авраама, тебе и твоему потомству с тобой, чтобы ты овладел землей, где ты странствуешь, которую дал Бог Аврааму". Это благословение Авраама Яаков получает только сейчас, когда он выступает под собственным именем, ни под кого не загримированным. И Эсаву никогда в жизни не была предназначена эта браха. При всей любви Ицхака к Эсаву он задумал дать ему только "политико-экономическое" благословение. Но не благословение Авраама - "будешь собранием народов, и Всемогущий будет с тобой, и будешь владеть этой землей, которая обещана Аврааму." Т.е. Ицхак прекрасно знает, что настоящим потомством Авраама является Яаков. Почему же тогда свое первое благословение он предназначал Эсаву?

Отношения "Эсав - Яаков" в свете проблемы взаимоотношений между евреями и другими народами

Ицхак, может быть, впервые в жизни, делает необычайно активный и самостоятельный шаг. С самого начала, когда говорится, что они дали старшему сыну имя Эсав, а он назвал младшего "Яаков" (что такое Яаков? - который держится за пятку брата, следует за ним по пятам), он подумал: "Какой это замечательный и трогательный символ!" Младший неотступно следует за старшим. Это то, чего так не хватало Ицхаку на протяжении всей его жизни. Что он видел в отцовском доме? Пошел за отцом его племянник Лот. (Он этого не видел, но знает эту семейную традицию.) Отец сказал: "Давай разделимся, иди себе стороной". О старшем сыне Ишмаэле мать сказала: "Прогони его вместе с его матерью", - и Авраам прогоняет их из дома, и мидраш говорит, что только после смерти Сарры Ицхак идет и приводит назад эту Агарь отцу под именем Кетура.

Ицхаку всю жизнь не хватает такого отношения между братьями, когда не обязательно нужно разбегаться в разные стороны. Можно жить вместе, так, чтобы братья поддерживали друг друга. Он всю жизнь вынашивает этот план. И мидраш говорит нам, что, по подсчетам, "мальчикам" в последней сцене - по 63 года. И Ицхак очень хочет заложить настоящую базу, основание под эту связку, под этот тандем. Он видит, что старший груб, что он человек поля, он ловец. И он хочет дать ему власть и благословение над этим миром, чтобы он поддерживал брата, который является праведным, духовным. Пусть он сидит в шатрах и покоряет духовные миры. А брат будет его содержать в этом мире. Это прекрасная, потрясающая пара. И только Ривка, которая почему-то всю жизнь не рассказывает Ицхаку о том, что ей сказали пророки: что "из твоей утробы разойдутся два народа". Они не могут жить вместе, потому что они друг друга уничтожат. И когда Ривка вызывает Яакова, она говорит: "зачем мне терять вас обоих в один день?" Если он тебя убьет, то я потеряю и того и другого: один станет убитым, другой станет убийцей. И она действует, как мать Яакова и как мать Эсава. Это прямо говорится в тексте.

Поведение Ривки - это поведение матери, которая знает то, что не известно отцу: они должны разойтись, иначе оба погибнут. (Бывают такие перегоны, порой довольно длительные, когда невозможно идти вместе общим курсом). Ситуация, в которой оказался Ицхак, называется в литературоведении "драматическая ирония". Когда читатель или зритель знает что-то, неведомое герою. Ицхак героически пытается создать этот тандем, а за стеной - его молчаливая жена. Они первый раз заговорили только после этой сцены, когда Ривка говорит Ицхаку: "Ах, я не выживу, не вынесу, если Яаков возьмет таких же жен". Отсюда мудрецы говорят: муж и жена должны разговаривать друг с другом, иначе получаются разные неприятные сцены. Ривка считает невозможным, преждевременным сообщать Ицхаку это пророчество. Ицхак пытается заложить основу того, чтобы старший брат был поддержкой для младшего. И, казалось бы, все это пошло прахом - не по его части проявлять инициативу: тебе говорили, на ком жениться, теперь тебе скажут, кого благословить. Ты немного перепутал, не того надо благословлять.

Так вот, есть любопытный взгляд. Что через полную противоположность план Ицхака все-таки осуществился. И Эсав, от которого произошло 12 племен, стал родоначальником огромного собрания народов. Эсав - это, в духовном смысле, христианский мир. Но, кроме того, у Эсава был внук, которого звали Амалек. Этот Амалек несет в себе одно-единственное качество. У него нет никакого другого позитивного содержания, кроме неистребимой ненависти к Израилю. Этот самый Амалек и является в чистом виде носителем антисемитизма. Другие народы, как правило, тоже не любят Израиль, иногда сильнее, иногда слабее. Но носителем этого качества в чистом виде является Амалек. И этот антисемитизм, проносимый Амалеком через все века, является, действительно, жизненно необходимым условием для того, чтобы Израиль не растворился среди других народов. Так же, как волки необходимы оленям, чтобы их гоняли, чтобы они не умерли от ожирения, точно так же антисемитизм нужен Израилю, для того чтобы в случае отклонения от пути, ведущего к жизни, к выполнению своей задачи, какая-то сила заставила вернуться на этот путь.

Таким образом, Ицхаку не удалось связать братьев воедино, а почему не удалось - мы уже понимаем: Ривка - великая женщина, которая понимает, что этого нельзя допустить, потому что это будет конец всему, смерть. И тут уже не до подробностей - соврал, не соврал. Для спасения жизни можно и соврать. Но самое главное - то, что Ривка заставила пойти дела так, как ей было предсказано: что они разойдутся. И встреча между ними по-настоящему - только в светлом будущем. Но теперь Эсав, через свою ненависть к Яакову, является его хранителем. Как только Яаков сворачивает с дороги жизни и начинает топать по самоубийственному пути, так Эсав, сам того не понимая, берется за исполнение службы сторожевого пса, начинает бросаться на него и заставляет, раньше или позже, вернуться на этот путь жизни.

Вот это "похвальное слово" антисемитизму и завершает рассмотрение наших двух эпизодов.

Продолжение