МАХАНАИМ - еврейский культурно-религиозный центр

Лекция 54. 20:33-21:6

/20:33-34/ Дополнительные объяснения к стихам 33-34: смысл того, что говорили арамейцы, пришедшие к Ахаву и того, что говорил их царь. Комментарии относительно заключенного Ахавом союза. Объяснение Мальбимом, что "милосердие к злодеям - это жестокость..." Рассмотрение параллели с историей царя Шауля и царя Агага.

/20:35/ Обсуждение отказа одного из учеников пророка выполнить указание Всевышнего и избить передавшего указание пророка. В ответах на вопросы разъясняется: необходимость исполнения пророчества; положение с компенсацией за возможные увечья; то, что этические нормы определяются только Всевышним; обязательность исполнения всех предписаний пророков, даже тех, которые нарушают заповеди Торы, за двумя исключениями; специфика запрета идолопоклонства.

/20:36-43/ Исполнение пророческого наказания второму пророку за неподчинение слову Всевышнего. Пророк находит человека, выполнившего волю Всевышнего и избившего пророка. Пророк выходит на встречу с царем и излагает ему легенду о бежавшем пленнике. Сходство с историей Давида с овечкой. В ответах на вопросы обсуждается: виновность народа; понимание пшата, как притчи.

/21:1-2/ Описание истории с виноградником Навота, который захотел отобрать Ахав. Объяснение помещени этой истории рядом с рассказом о войнах с Арамом. В ответ на вопросы обсуждается: запрет выкорчевывать плодовые деревья; право царя Ахава отобрать виноградник; насколько важно то, что виноградник будет переделан в огород.

/21: 3-6/ Разбирается ответ Навота Ахаву и реакци Навота. Деформация Ахавом ответа Навота.



/20:33-34/ Дополнительные объяснения к стихам 33-34: смысл того, что говорили арамейцы, пришедшие к Ахаву и того, что говорил их царь. Комментарии относительно заключенного Ахавом союза. Объяснение Мальбимом, что "милосердие к злодеям - это жестокость..." Рассмотрение параллели с историей царя Шауля и царя Агага.

Уже обсуждались стихи главы 20, где говорилось, что Бен-hадад остался со считанными людьми, потому что вся его армия погибла явно чудесным образом: в один день было уничтожено сто тысяч человек, а потом обвалилась стена на 27 тысяч человек. Можно представить себе, что это стена должна была быть по крайней мере три километра длиной и порядка 10 метров высотой. Это значит, что колоссальный участок городской стены должен был рухнуть на протяжении этих трех километров одновременно. Правда, некоторые комментаторы считают, что стена рухнула не сама собой, а израилькая армия так удачно ее обвалила - армия, которая, как известно, с Божьей помощью способна делать чудеса.

Когда последние из оставшихся людей Бен-hадада просят Ахава, чтобы он оставил их царя в живых, то они говорят Ахаву: "Твой раб Бен-hадад просил о пощаде". И Ахав говорит: "Жив ли он еще? Он - мой брат". И в начале стиха 33 есть такое неоднозначное выражение, что эти люди - "йенахашу" - "гадали" и "вайемаhару ва-йехлету hа-мимену". Этот выражение толкуют по-разному. Самое интересное толкование приводится в переводе Йонатана, который "отхватывает" буквку "hей" от слова "hа-мимену" и соединяет ее с предыдущим словом, и тогда получаетс такой смысл. Они, начав с того, что твой раб, Бен-hадад просит о пощаде, увидели, что Ахав назвал его братом (а они, как всякие идолопоклонники, до этого загадали по приметам, что если он начнет их слушать благосклонно, то это - хороший знак), и они тут же переняли у него и сказали: "твой брат Бен-hадад" (раньше они говорили: "твой раб"). Когда Бен-hадада приводят по приглашению Ахава, то он говорит: "Те города, которые взял мой отец (Бен-hадад Первый) у твоего отца (Омри), я верну тебе". Правда, в описаниях мы не видели, чтобы при Омри арамейцы захватывали города Израиля. И дальше он говорит: "И площади организую тебе в Дамаске, как мой отец организовал в Шомроне". И это не очень понятно, что значит: "организую тебе площади в Дамаске?" Дамаск - это столица Арама, а он говорит, что поставит площади в Дамаске Ахаву, как его отец ставил в Шомроне. Комментаторы объясняют так, и это, по-видимому есть пшат этого обещания, что это означает: "я тебе предоставлю площади для беспошлинной торговли", то есть, обещает создать такие же условия, какие были у его отца в Шомроне. Дальше, по мнению комментаторов, следуют слова Ахава ( потому что невозможно понять иначе), хотя в тексте вроде бы и нет перехода от одного говорящего к другому: "А я с тобой расстанусь, заключив союз". По мнению большинства комментаторов, было бы правильнее дождаться выполнения этих условий. Но Ахав как бы говорит, что верит ему на слово, и как только мы заключим союз, я тебя отпускаю. А Мальбим заходит так далеко, что приводит предположительные слова Ахава: "Я, Ахав, отказываюсь принимать эти условия, а просто теб отпускаю, заключив с тобой мирный договор". Мальбим говорит что это - станет ему ловушкой, и, как мы увидим в главе 22, так и произойдет, и Ахав погибнет из-за своего благодушия. И Мальбим завершает свой комментарий к этому стиху классическим высказыванием мудрецов: "милосердие к злодеям - это жестокость". При этом, такое благодушие Ахава было преступно по многим параметрам: он проявил милость и обласкал своего заклятого врага, который нападал на него дважды, и ставил ему ужасные условия, предупреждая, что всех твоих хорошеньких жен и детей и все твои сокровища я заберу", кроме того, его отец все время враждовал с Израилем и нарушил договор с Баша, царем Израиля. Как же теперь можно отпускать под честное слово продолжателя этого дела? Это - сама настоящая преступная халатность, которая на современном языке называется ,"головотяпство со взломом".

Можно увидеть в этом отношении Ахава к поверженному царю Арама до гротеска усиленную параллель с тем, как поступил царь Шауль с Агагом, царем амалекитян. Однако, Шауля несколько легче понять. Он рассуждает так, что если виноваты взрослые, то при чем здесь дети, и если люди согрешили, то при чем здесь животные? И он оставил этого статного и видного цар Агага в живых, от чего мы имели массу неприятностей. Тем не менее, эта параллель между Ахавом и Шаулем кажетс достаточно сильной.

Довольно существенное замечание, что есть существенная разница между Шаулем и Ахавом, потому что Шауль получил прямой приказ истребить всех амалекитян от мала до велика и не оставить ничего, в то время, как такого приказа Ахаву мы не видим. При этом, мидраш считает, что Ахав получил такой приказ от пророка, что возможно увидеть при внимательном прочтении текста. Если Ахаву Бог дает обещание: "Ты истребишь своего врага", то это обещание не нужно принимать слишком легковесно. Если такое обещание есть, то оно содержит приказ истребить.

/20:35/ Обсуждение отказа одного из учеников пророка выполнить указание Всевышнего и избить передавшего указание пророка. В ответах на вопросы разъясняется: необходимость исполнения пророчества; положение с компенсацией за возможные увечья; то, что этические нормы определяются только Всевышним; обязательность исполнения всех предписаний пророков, даже тех, которые нарушают заповеди Торы, за двумя исключениями; специфика запрета идолопоклонства.

В стихе 35 говорится, что муж один из сыновей (учеников) пророков сказал своему коллеге: "По слову Всевышнего избей, пожалуйста, меня!" И отказался второй муж побить его, но проблема в том, что он не просто попросил его о чем-то, что ему пришло на ум, а он попросил его, передав ему пророческое приказание. Всевышний велел этому второму пророку избить первого! Есть такой комментарий, что этот пророк видел, как Ахав проявляет милосердие к Бен-hададу, и не протестовал; и за это ему полагалось избиение.

Ответ на вопрос:

Действительно, поскольку второй муж тоже был пророк, то казалось бы, что он тоже должен был бы получить пророческое указание избить первого, а поскольку он его не получал, то он мог сомневаться. Большое заблуждение думать, что если человек пророк, то он получает все сообщения, которые существуют в виртуальном пространстве пророчества, потому что пророчество идет по строго заданному каналу. Конечно, бывают такие случаи, когда определенное пророчество получает не один пророк, а два или больше, но чаще всего пророчество дается одному из пророков с повелением кому-то передать. Если известно, что коллега является истинным пророком, то необязательно просить подтверждения "из центра". Поскольку такой пророк сказал, то следует исполнять, потому что сказано, что он сказал ему "по слову Всевышнего".

Ответ на вопрос:

Относительно компенсации за возможные причиненные увечья, надо сказать, что, если избиение было по просьбе избиваемого, то ему не положена компенсация. Но, если представить себе даже, что тот, кто избивает, должен был бы платить, то все равно, как же он может не выполнить Волю Всевышнего? При этом, все зависит от того, является ли обязанность слушаться слов пророка заповедью только положительной, что заведомо так, или еще и отрицательной? Если это положительная заповедь, то ради исполнения положительной заповеди человек обязан потратить определенную заметную долю своего состояния, но не более трети. Когда же речь идет о запрещающей заповеди, то тогда следует выложить даже все свое состояние лишь бы не нарушить. Это вопрос из несколько умозрительной области, потому что мы знаем, что платить в данном случае не нужно, но сам по себе вопрос интересен для рассмотрения.

Ответ на вопрос:

Если человеку трудно выполнить эту переданную ему заповедь по этическим соображениям, например, то можно тогда сказать так, что он вроде как находится на нормальных этических позициях, а тут его принуждают совершать действия, абсолютно для него не приемлемые. При этом, получается так, что у него этика определяетс его привычками, идеями, то есть, он стоит на нормальных стихийных позициях идолопоклонства. А это - нехорошо, потому что этические нормы определяются Всевышним. И если через пророка передано Всевышним: "Избей!", значит это - нужно и этично.

Ответ на вопрос:

Если в Торе есть заповедь не бить человека, а этот пророк подталкивает другого к тому, чтобы ее нарушить, то как же его можно слушать? Заповедь, запрещающая бить человека, выводится из того, что в Торе сказано:"Не бей больше, чем положено". Если положено наказать палками, то можно только не больше сорока ударов. Тора запретила прибавить лишние удары злодею, которому эти удары приписал суд. И дальше мудрецы говорят: "Если там, где положено наказать палками, нельзя сделать даже лишнего удара, то тем более в ситуации, когда не прописано ни одного удара, нельзя нанести ни одного удара". Отсюда считается, что заповедь Торы, запрещающая бить, существует, а этот пророк приходит и говорит: "Побей меня!" Как же тогда быть с заповедьюТоры? - Ответ такой, что если это не приказ поклониться идолам, и не прибавка или отмена какой-либо заповеди Торы навечно, то любого другого приказа, переданного через истинного пророка, есть обязанность слушаться.

Ответ на вопрос:

Почему исключением является именно идолопоклонство, а не убийство и не прелюбодеяние? Идолопоклонство отличается от двух других тягчайших запретов тем, что помимо тяжести запрета, идолопоклонство в отличие от остальных содержит еще элемент ревности. Бог запрещает идолопоклонство всем народам, но евреев Он еще и ревнует к идолам, когда мы им поклняемся. Поэтому мудрецы говорят, что допустим даже, что Бог бы сказал: "Я разрешаю тебе поклонятьс идолам, и тогда сторона запрета была бы отменена, но ревность-то все равно никуда не денется. Это все равно, что муж сказал бы жене, что разрешает ей изменить ему, но ревность его никуда бы не девалась. Действительно, классичекое объяснение такое, что отличие идолопоклонства от всех остальных запретов состоит в том, что евреи напрямую от Всевышнего слышали только первые две заповеди. Первая заповедь - заповедь "делай", и трудно судить извне о ее соблюдении или нарушении. Как можно проверить снаружи, соблюдает ли человек заповедь "Я -Господь Бог"? А вторая заповедь как раз - запрет идолопоклонства, и это мы слышали напрямую, поэтому ни один пророк не может прийти и отменить то, что я слышал лично от Всевышнего. А все остальное передал пророк, хотя и очень "квалифицированный", но тем не менее другой пророк может это поправить.

Ответ на вопрос:

Попытаемся представить себе такую ситуацию, что к Моше пришел другой пророк и сказал бы что Всевышний передал ненадолго подавить действие такой-то заповеди. Значит ли это, что он должен был бы отказаться ему повиноваться, так как, согласно тому, что только что обсуждалось, Моше слышал все заповеди непосредственно от Всевышнего? - Можно было бы подумать, что да, должен отказаться, но с другой стороны, возможно, что силу имеет только слушание всем народом вцелом, а отдельный человек, который это слушает дл передачи народу, он как бы косвенно и сам себе тоже передает. Моше для поколения пустыни был всеобщим учителем, и если бы какой-нибудь пророк пришел к нему передавать поучения, то он тут же заслужил бы смертную казнь за то, что он учит закон перед учителем. В пустыне многие были пророками, и каждый на своем уровне. Не обязательно Всевышний будет выбирать пророка самого высокого уровня даже из текущего поколения. Мы уже видели, что к Ахаву приходил пророк и что-то ему передавал, а в то же время в этом поколении еще существует пророк Элийаhу, который явно стоит выше всех и является главой Санhедрина. Поэтому само по себе явление передачи через не самого выдающегося пророка не является чем-то революционным, но в поколении, когда все передается через Моше, передается закон, было бы странно, чтобы появился какой-то другой пророк с функцией пророка.

/20:36-43/ Исполнение пророческого наказания второму пророку за неподчинение слову Всевышнего. Пророк находит человека, выполнившего волю Всевышнего и избившего пророка. Пророк выходит на встречу с царем и излагает ему легенду о бежавшем пленнике. Сходство с историей Давида с овечкой. В ответах на вопросы обсуждается: виновность народа; понимание пшата, как притчи.

Стих 36 говорит, что сказал ему первый пророк: "за то, что ты не послушался голоса Всевышнего, вот, ты уйдешь от меня, и тебя умертвит лев". Причем, слово "лев" стоит с определенным артиклем, и комментаторы говорят, что с одной стороны, определенный артикль здесь стоит из-за того, что это - определенный лев, и нам здесь хотят в очередной раз передать очень важную идею, что у Всевышнего много посыльных, и что лев, который разорвет этого непослушного пророка, уже послан в путь. С другой стороны, в качестве фантастики, можно подумать, что это - тот самый лев, который разорвал Божьего человека, который приходил к Яроваму. И дальше говорится, что этот второй пророк пошел от него, и лев его умертвил. По закону Торы сказано: "Тот, кто отказываетс следовать словам пророка, которые он передает от Всевышнего, будет умерщвлен с Неба, потому что приведены в книге Дварим слова Всевышнего: "Я стребую с него"".

Ответ на вопрос:

Были ли еще случаи, когда посылались звери дл наказания? - Мы уже напоминали историю с Божьим человеком, растерзанным львом. Относительно того, умерщвляло ли какое-нибудь другое животное, можно вспомнить, что евреев в пустыне кусали змеи за злоязычие, и совершенно правильно их умерщвляли. Левиафан скорее был послан с целью педагогики, а не наказания.

В стихе 37 говорится: "И нашел он другого человека, и сказал ему: "Избей меня", и тот избил его до ран с кровоподтеками". Возможно, что этот человек не был пророком, а был простым, обычным человеком, который нормально воспринял эту просьбу, в отличие от предыдущего человека, к которому обратился пророк с такой просьбой, и который был пророком (или учеником). Кстати, из того, как спокойно беседовали пророки (20:35) , находясь неподалеку от театра военных действий, можно полагать, что они чувствуют себя гораздо свободнее, чем до сцены на горе Кармель. И существует явное мнение, что после сцены на горе Кармель пророки уже вышли из пещеры и не боялись участвовать в общественной жизни. Мы не видим, как на это реагировала Изевэль, которая грозилась убить Элийаhу, возможно, что ей было не до того. Правда, эта линия как-то не прорисовывается.

Стих 38 говорит о том, что этот пророк пошел и встал "ламэлэх" - то есть, "в ожидании царя" на той дороге, где царь должен был проходить, и загримировался, повязав повязку на глаза. И было (20:39), когда царь проходил, он возопил к царю, и сказал: "Твой раб вышел на войну, и вот, один муж (наверное, офицер) отошел и привел человека (очевидно, какого-то важного пленного) и сказал мне: "Сторожи этого человека; а если упустишь его, то будешь ты заместо него, или талант серебра отвесишь"" То есть, по-простому говоря, он поручил ему какого-то важного пленника караулить, рассчитывая, возможно, продать его в рабство или как-то еще использовать. И современные комментаторы замечают такую интересную вещь. Мы знаем, что талант - это мера веса, и талант серебра - это три тысячи шекелей (не новых, конечно). В то же врем известно, что стоимость раба мужчины в расцвете сил, от 20-ти до 60-ти лет, согласно Торе, - это 50 шекелей. Тогда получается, что он сказал ему, что "твоя душа вместо его души", то есть, если упустишь, то сам будешь продан в рабство, или должен будешь заплатить компенсацию в размере трех тысяч шекелей, вместо 50-ти, то есть, в шестикратном размере. Итак, такую легенду излагает пророк царю Ахаву. И продолжает (20:40) так: "И вот было, раб твой занят делами, туда-сюда, и, вот, нету того человека (которого надо было сторожить)". И сказал ему царь Израиля: "Это и есть приговор тебе, ты сам его вынес". В стихе 41 сказано, что тот поспешил снять повязку с глаз, и узнал его царь Израиля, что он из пророков. И сказал ему (20:42), что так сказал Всевышний: "За то, что ты отпустил человека -"иш-хэрми" - человека, которого надо было истребить, то будет твоя душа вместо его души и твой народ вместо его народа". Здесь мы видим знакомый нам ход, когда человек выносит приговор, сам не зная этого, самому себе. Это очень сильно похоже на притчу об одном человеке и овечке, которую пророк рассказывает Давиду, и Давид выносит приговор, и тогда пророк говорит ему, что этот человек - это ты. И сходство здесь глубокое, потому что Всевышний как бы истребил чудом всю армию Арама, и отдал Бен-hадада в руки этому самому царю Ахаву, поручая Ахаву истребить его. А он его отпустил, и тогда Он говорит, что теперь ты вместо него погибнешь. Причем, Ахав в результате как раз и погибнет от рук этого самого Арама. Стих 43 говорит: "И пошел царь Израиля к себе домой, расстроенный и сердитый (встревоженный), и пришел в Шомрон".

Ответ на вопрос:

В чем же тогда виноват народ? - Народ виноват в том, что они все видели. Ахав не мог подписать мирный договор с Арамом, не добившись ратификации его советом мудрецов. Не бывает так, чтобы отдельно взятый правитель заключил важное международное соглашение без утверждения Парламентом. Поэтому, с народа в лице его лучших представителей спрос большой. Есть мидраш, который говорит, что странный приказ Свыше избить пророка был направлен на то, чтобы капля крови этого праведника засчиталась за наказание народу, и чтобы наказание осталось только Ахаву. То есть, пророк как бы подставил свою физиономию в качестве представител народа.

Ответ на вопрос:

Зачем в притче, которая должна быть целиком поучением Ахаву, есть вторая возможность расплатиться шекелями в шести-кратном размере? - Есть такой очень неуверенный ответ, что быть может, это намек на то, что есть другой путь, и что, если он сделает настоящую тшуву, то это в какой-то степени облегчит приговор, который ему уже вынесен.

Ответ на вопрос:

Если пшат этого эпизода служит притчей, то это сразу переводит его на другой уровень понимания. Эта притча по пшату нужна была для того, чтобы Ахав поверил. Он должен был увидеть перед собой раненого в сражении солдата, которого избил не тот, с кого можно требовать компенсацию, а по "сценарию" он пострадал в бою. По такому простому объяснению избивать его нужно было дл маскировки.

/21:1-2/ Описание истории с виноградником Навота, который захотел отобрать Ахав. Объяснение помещени этой истории рядом с рассказом о войнах с Арамом. В ответ на вопросы обсуждается: запрет выкорчевывать плодовые деревья; право царя Ахава отобрать виноградник; насколько важно то, что виноградник будет переделан в огород.

Сразу после этой истории следует рассказ о винограднике Навота, с которого начинается глава 21. Можно ли понимать так, что история с этим виноградником отняла у Ахава возможность второго пути? Можно, конечно, повторить обычное утверждение, что история не допукает вопросов типа: "А что, если бы?" Трудность ответа на наш вопрос связана в основном с тем, что мы не знаем, когда произошла эта история с виноградником Навота, и многие комментаторы считают, что это произошло раньше, и в таком варианте это объяснение не проходит. Начинается глава 21 словами: "и было после этих дел", что как будто бы говорит о том, что это было после, но не ясно - после каких дел? Рассказывается, что виноградник был у Навота израильтянина, который (виноградник) находился в Изреэле возле дворца (дома, чертога) Ахава, царя Шомрона (как теперь стали его называть - более умеренно по сравнению с "царем Израиля"). Раз виноградник находился в Изреэле, то речь скорее всего идет о доме Ахава, который тоже находился в Изреэле. Тем самым можно думать, что это был не его царский дворец, который был в Шомроне, хотя некоторые считают, что все-таки речь идет о его царском дворце в Шомроне, который находился рядом с виноградником, который был в Изреэле. Когда происходил этот эпизод, как уже говорилось, нельзя точно установить; имеются разные мнения. Во всяком случае, эти два эпизода - две войны с Арамом и история с виноградником Навота явно помещены вместе, что преследует очень ясную и важную цель научить нас тому, что "тот, кто мягок к жестоким, в конце концов будет жестоким по отношению к мягким". Мы это видели в случае праведного царя Шауля, который проявил исключительную мягкость к царю Агагу, а потом истребил город коhенов Нов. И теперь мы видим Ахава, который проявляет такую братскую мягкость к царю Арама и так странно ведет себя по отношению к своему брату. По некоторым мидрашам Навот был двоюродным братом Ахава, но даже, если он не был его прямым родственником, он все равно его брат - он из народа Израиля.

В стихе 2 говорится, что сказал Ахав Навоту так: "Отдай мне твой виноградник, и он будет мне огородом, потому что он близко к моему дому, а я дам тебе взамен виноградник, лучший, чем этот, а если понравится тебе, то дам тебе деньгами стоимость этого виноградника". Вроде бы вполне нормальное предложение, которое никому не запрещено сделать. И некоторые комментаторы отмечают, что мы видим, как здесь Ахав находится на заметной нравственной высоте, он обращается к своему подданному и предлагает ему сделку, которую вовсе не зазорно предложить: мне подходит твой виноградник, потому что он рядом с моим домом, и я могу дать тебе другой еще лучше этого, а если хочешь, - я заплачу деньгами. Это - совершенно благородное предложение, и в нем нет абсолютно никакого преступления.

Ответ на вопрос:

Относительно того, можно ли вообще выкорчевывать виноградник, поскольку есть запрет выкорчевывать плодовые деревья, можно сказать, что мы привыкли к тому, что это строгий запрет, но здесь имеется много ограничений. Каббала учит, что нужно быть очень осторожными с плодовыми деревьями, потому что это наши братья; сказано: человек - это дерево полевое, правда, сказано это в качестве риторического отрицания: "человек ли дерево полевое, чтобы встать из-под твоего топора и уйти"? А Каббала это читает так, что человек - это полевое дерево, и хотя человек очень похож на животное, но мы на самом деле в родстве с плодовыми деревьями, поэтому нужно обходиться с ними по-братски, и очень остерегаться выкорчевывать дерево, которое еще способно приносить плоды. Этот уровень рассмотрени очень трудно напрямую приложить к этой истории с виноградником.

Ответ на вопрос:

Мог ли Ахав просто отобрать у Навота виноградник? - Когда Давид довольно некрасивым способом отправил на смерть Урия, мужа Бат-Шевы, то мудрецы говорят, что это, конечно, некрасиво, но в общем - все по закону, поскольку Урия был бунтарем, он восстал против цар Давида, и он заслуживал смертной казни. И Давид выбрал ему такую форму смертной казни. Взбунтовался же Урия, когда он в разговоре с Давидом сказал: "Мой господин Йоав". Если кто-то посмел при царе кого-то другого назвать господином, то это считается бунтом, и караетс смертью. Имел ли Ахав право расправиться с Навотом аналогичным или иным способом, станет ясно из дальнейшего обсуждения.

Ответ на вопрос:

Насколько принципиально то, что Ахав собиралс виноградник переделать в огород, и если нет, то зачем тогда об этом вообще говорится, ведь тогда получаетс проблема с тем, что Танах употребляет лишние слова? - Возможно, что Ахав говорит о том, что у него есть реальная нужда, а не просто каприз. Мы представляем себе, что огород - это для совсем рядовых крестьян, которые даже коз не могут держать, а капусту выращивают. Однако, даже современная диетологи делает упор на переход с фруктов на овощи, поэтому, может быть, что огород - это не такой пустяк, и возможно даже, что овощи были большей редкостью, чем виноград, которого везде много.

/21: 3-6/ Разбирается ответ Навота Ахаву и реакци Навота. Деформация Ахавом ответа Навота.

В стихе 3 говорится, что сказал Навот Ахаву: "Упаси меня Всевышний от того, чтобы я отдал наследие моих отцов тебе!" И пришел Ахав домой "сар ве-заев" - точно такая же пара эпититов, то есть, он пришел "выбитый из колеи и очень сердитый". Любопытно то, что это же не спроста, потому что обычно Танах стремится говорить, не повторяя один и тот же эпитет. Повторяется, наверное, здесь для того, чтобы сопоставить эти ситуации. Если там очевидно было, отчего он так расстроен - оттого, что передал ему пророк, потому что все остальное было необычайно радостно: он одержал поразительную победу. Значит, в той сцене допекло его только то, что он услышал дурное пророчество, что пророк его упрекнул за то, что он совершил очень плохое дело. Здесь мы пока не видим, отчего он так "выбит из колеи". Он, может быть, разгневан из-за того, что Навот отказал ему в его просьбе, и, действительно, высокопоставленный человек вполне может чувствовать раздражение по такому поводу.

Стоит проследить за тем, как происходит постепенна деформация Ахавом ответа Навота. В третьем стихе мы видели, что Навот говорит: "Упаси меня Всевышний отдать наследие отцов моих тебе". А теперь приходит Ахав домой очень расстроенный этим делом. Каким делом? - И говорится: тем, что сказал ему Навот изреэльтянин: "Не отдам тебе наследие моих отцов". То есть, здесь чего-то уже не хватает в словах Навота, он ведь сказал: "Упаси меня Всевышний от того, чтобы я отдал наследие отцов тебе". Ахава же допекло то, что он сказал: "Не отдам тебе наследие моих отцов". И сказано, что лег Ахав на ложе. Не понятно, о каком ложе идет речь - то ли он лег в спальне, то ли в столовой, потому что важные люди возлежали во время трапезы. И отвернулся он к стенке и не ел. И пришла к нему Изевэль, жена его, и говорила ему: "Что ты такой расстроенный, не ешь ничего?" И говорил ей: "Потому что сколько я не говорил Навоту", сказано: "ки-адабер" - и стоит в форме будущего времени, что обозначает действие, которое повторяется многократно или длительно. То есть, свое однократное обращение к Навоту с просьбой, Ахав теперь превращает в то, что он якобы многократно ходатайствовал перед Навотом и говорил ему: "Уступи мне, отдай мне твой виноградник за деньги или, если захочешь ты, я отдам тебе другой виноградник вместо него". Здесь он поменял немного порядок: он предлагал Навоту сначала другой виноградник и при том - лучший, а теперь он говорит, что сначала предлагал деньги. Почему он так поменял? Это трудно толковать однозначно, но нет сомнения в том, что это имеет какой-то смысл. Например, можно предположить, что то, что он предлагал сначала лучший виноградник, могло не понравиться Изевэль - не хочет ли он уступить ее любимый виноградник? И дальше Ахав говорит Изевэль: "И он сказал мне: "Не отдам моего виноградника"". Все это - поразительный пример того, как работает человеческа психика. Фраза перекочевывает у него, и по мере того, как он хочет показать свое справедливое возмущение ответом Навота, получается так, что он (Ахав) просит по-хорошему, а Навот наотрез отказывается отдать.

Следует проанализировать мотивы Навота, потому что мотивы Ахава нам предельно ясны, и даже то, что он постепенно деформирует ответ Навота: он услышал; потом он себе повторяет уже по-другому; и потом он Изевэль повторяет по-третьему. С Навотом же дело обстоит не так просто. Во всем ли был прав Навот? Хорошо ли все-таки так сказать царю: "Не отдам тебе"? И мы видим, что как раз это допекло Ахава, если бы Навот сказал: "Извини, никак не могу", то все бы, возможно, обошлось. Ахаву обиднее всего было не то, что ему отказали, а то, что он сказал: "Тебе не дам!" (другому, может быть, дам). И то, что в ответе Навота содержитс довольно существенная часть, которую опускает Ахав: "наследие моих отцов" (не отдам), и ссылку на Всевышнего, - это все следует понять.

---