К оглавлению книги Н.Лейбович "Новые исследования книги Исход в свете классических комментариев"Книга Исход / Недельный раздел Трума [2]
"...И Я буду обитать среди них"
В начале своего комментария к разделу "Трума" Абраванель, как обычно, поднимает целый ряд вопросов.
Вопрос 1:
Почему повеление Благословенного построить Мишкан сопровождается словами: "...и Я буду обитать среди них", словно Он, Благословенный, материален и ограничен каким-либо пространством? Это не соответствует истине, поскольку Он, Благословенный, не имеет материального тела, не отождествляется с физическими силами, не соотносится с пространством. Ведь Он, Благословенный, сказал: "...Небо – престол Мой, а земля – подножие ног Моих. Что это за дом, который [вы] можете построить Мне, и где место покоя Моего?" (Йешаяhу 66:1) И также Шломо, воздвигнув Храм, сказал: "...Ведь небо и небеса небес не могут вместить Тебя, тем менее этот дом, который я построил" (Млахим-I 8:27). Получается, что стихи Танаха противоречат друг другу.Вопрос 2:
В отношении крувим [ангелов], которых Благословенный повелел выковать над крышкой [Ковчега Завета]. Казалось бы, тем самым нарушается заповедь "Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу..." (Шмот 20:4) Как же Он мог повелеть сделать то, что уже запретил им?Вопрос 3:
В отношении стола с хлебами предложения. Какая необходимость при исполнении этой заповеди класть на стол двенадцать хлебов с благовониями для воскурений, зачем следить за тем, чтобы никто не ел от них целую неделю, до седьмого дня? Неужели это и в самом деле Ему нужно? Ведь в конце концов этот хлеб не съедается там, поскольку в нем не нуждается Тот, кто дает пропитание всему живому?!Эти же вопросы поднимались как мудрецами древности, так и современными исследователями Священного писания. Ответ самого Абраванеля на первый вопрос таков:
Смысл, заложенный Благословенным в заповедь об изготовлении Мишкана и его деталей, заключается в противостоянии идее о том, что Господь, якобы, покинул землю, что Его престол в небесах, а Он сам пребывает в бесконечном отдалении от человечества. Чтобы искоренить из сердец это ошибочное верование Бог повелел нам построить Ему Святилище, чтобы Он в нем, якобы, "обитал", и чтобы верили, что Бог Живой находится в их среде, и что вместе с ними Высшее Провидение. В этом заключается значение слов "И буду Я обитать среди сынов Израиля..." (Шмот 29:45), "И ходить буду среди вас..." (Ваикра 26:12), "...находящийся у них среди нечистоты их" (там же 16:16). Все это – иносказания и эвфемизмы по отношению к Шхине (Божественному присутствию) и Его приверженности к ним...И повелел Он установить киор (сосуд для омовения) и основание его согласно повелению: "Омойтесь, очиститесь; удалите зло поступков ваших..." (Йешаяhу 1:16); и жертвенник для всесожжений – чтобы "сжигать" на нем животную страсть и злое начало; а в Храме стояли стол, менора (семисвечник), и жертвенник для воскурений – детали, символизирующие служение Царю Вселенной. Не потому, что Благословенный испытывает необходимость в какой-либо из этих вещей – не дай Бог! – но дабы укрепить в сердцах евреев мысль о том, что Господь Бог идет посреди их стана, как сказано в "Шир hаширим": "...вот стоит Он за стеной, заглядывает в окна, засматривает сквозь решетки" (2:9). В этом же заключается смысл фразы: "...Небо – престол Мой, а земля – подножие ног Моих. Что это за дом, который вы построите Мне, и где место покоя Моего?" (Йешаяhу 66:1) Я не нуждаюсь в Мишкане, чтобы обитать в нем, ибо "...все это рука Моя сотворила..." (там же 66:2) Но Я повелел изготовить Мишкан, чтобы в сердцах евреев упрочить веру в Мое Провидение. И далее Им сказано: "...И на этого смотреть буду: на смиренного, и сокрушенного духом, и дрожащего над словом Моим" (там же)1.
Однако Абраванель совсем не уверен в том, что его замечания по поводу основной функции Мишкана дают адекватное представление и о назначении его деталей. Поэтому он продолжает2:
Имеют ли Мишкан и его составные части смысловое значение, или же мы должны принять, что Бог повелел изготовить их только из орнаментальных или эстетических соображений, а не по каким-либо другим причинам? Трудно поверить в то, что они не представляют никакой идеи или подобия каких-то иных вещей. Неужели крувим, фигурки двух ангелов с распростертыми над Ковчегом Завета крыльями, являются лишенными смысла изваяниями? И возможно ли, чтобы золотая храмовая менора, с семью ее лампадами и ветвями, в каждой из которых повторяется орнамент из трех чашечек, шаров и цветков, изготовление которой было заповедано самим Благословенным, не имела при этом смыслового значения? Или стол с хлебами предложения, сохранявшимися свежими на протяжении недели и чистыми благовониями для воскурений... Мы вынуждены признать, что все эти детали имеют аллегорическое значение, помимо их неотъемлемого буквального смысла. И поэтому мудрецы пытались объяснить их смысловое значение теми или иными путями.Столетием позже р. Эфраим-Шломо Лунчиц (Кли якар) открывает свой аллегорический комментарий к фрагменту, посвященному изготовлению Мишкана и его составных частей, следующими словами:
"И пусть сделают Ковчег..." Все комментаторы согласны с тем, что необходимо заниматься поиском глубинного значения каждого из этих элементов, а не довольствоваться тем смыслом, что лежит на поверхности. Ведь множество частностей, упоминаемых по отношению каждой из этих деталей, не может являться случайностью. Многие авторы ставили своей целью выявлять эти смыслы, и каждый справлялся с этой задачей в соответствии со своими способностями и склонностями. Даже Раши, который, как правило, ограничивается изысканием лишь буквального смысла, иногда позволяет себе привести аллегорическое толкование – там, где оно приближается к прямому значению стиха. Например, в этой главе, где говорится о медном жертвеннике, на слова "...и покрой его медью" (27:2) он приводит следующее объяснение: "Чтобы принести искупление за их медный лоб..."Я также не намерен уклоняться от аллегорических толкований, и поэтому позволю себе добавить собственные в придачу к тем, что уже были даны другими мудрецами в их комментариях к двум последующим разделам – "Трума" и "Тецаве".
Оба комментатора настаивают на необходимости поиска аллегорических толкований в тех случаях, когда текст изобилует описаниями большого количества различных элементов, поскольку, повторяя слова Абраванеля, "...множество частностей, упоминаемых по отношению к каждой из этих деталей, не может являться случайностью", и за всем этим обязательно должен скрываться какой-то смысл. Но если Абраванель опирается на мнения авторитетов, живших до него ("И поэтому мудрецы пытались объяснить смысловое значение некоторых из них теми или иными способами...") и, тем самым, старается обосновать объективность и беспристрастность собственного подхода, то р. Эфраим не скрывает субъективного характера предлагаемой им трактовки, поскольку считает, что каждый из его предшественников лишь высказывал собственное мнение. На этом основании он счел себя вправе привести аллегорический комментарий согласно его собственному пониманию ("...Я также не намерен уклоняться от аллегорических толкований, и поэтому позволю себе добавить собственные..."). В гораздо большей степени, чем его оппонент, он фокусирует свое внимание на отсутствии объективности в этих комментариях ("...каждый справлялся с этой задачей в соответствии со своими способностями и склонностями..."). Но Абраванель, по-видимому, упорно стремится к нахождению единственно правильного ответа. Он цитирует мнения своих предшественников, и тут же находит каждому из них опровержение. В частности, о мнении Рамбама он высказывается следующим образом:
Как вы видите, в его доводах есть очень много слабых мест...А комментарий Ралбага у него заслуживает следующей оценки:
Теперь вы сами можете воочию убедиться в том, насколько тяжеловесны и натянуты его методы исследования. Я же не вижу, что можно ответить на эту бессмыслицу, и не думаю, что есть смысл в том, чтобы излишне утруждать себя подобным занятием. Сами слова свидетельствуют о том глубочайшем заблуждении, в котором пребывает их автор. Ведь в иносказаниях Торы нет ничего подобного из того, что позволил вообразить себе этот "мудрец".Абраванель также выступает против различных аллегорических толкований христианских теологов, которых он процитировал с пиететом к их словам ("Почему бы не позаимствовать лучшее из того, что есть у них?"), а также "космологических" концепций3, в которых Мишкан выступает как своего рода модель мироздания, или антропологических, где Мишкан – модель "малого мира", т.е. человека. В противовес всем этим подходам он предлагает следующее:
Что же касается меня, то я твердо убежден в том, что Мишкан и его детали не содержат никаких намеков и не являют собой никаких символов, олицетворяющих собой те или иные философские концепции или воззрения. Ибо Благословенному нет никакой нужды передавать идеи и концепции через намеки, поскольку таковые достигаются, как правило, путем путем интеллектуальных изысканий, а не через разного рода символические указания. Напротив, подобный подход к прочтению текста отражает в первую очередь лишь их извращенные представления о мире. Сколько же ошибок и погрешностей содержит их метод исследования, когда они приступают к исследованиям "высших материй" – будь то небесные сферы или умозрительные абстракции! Тот же, кто позволяет себе приписывать заповедям и указаниям, относящимся к Мишкану, разного рода намеки и символы, словно опирается на тонкую соломинку.Отвергая, таким образом, "исследовательский" подход, он предлагает свой собственный, соответствующий, согласно его мнению, и духу, и изначальному намерению Торы. Он продолжает:
И поэтому было бы более уместным сказать о том, что Мишкан и его детали являются своего рода наглядными пособиями, с помощью которых человек научается вере в закон Торы и в ее заповеди через намеки и символы, дающие представление об этических ценностях и поведенческих установках...В соответствии с этим комментарием Мишкан и его детали символизируют человеческое сообщество, условно разделяя его на четыре сословия: "сословие ученых" – интеллектуальная элита, "сословие рабочих" – земледельцы и ремесленники, "сословие воинов" и "сословие правителей" – сильных мира сего, обладающих богатством и властью. Эти четыре сословия соответственно представлены четырьмя видами материалов, из которых изготовлены Мишкан и его детали (за исключением Святая Святых в котором находился Ковчег Завета со скрижалями свидетельства).
Таким образом символически изображено, что человек может обрести духовное совершенство лишь в том случае, если он принадлежит к "сословию ученых", а не к сословиям "рабочих", "воинов" или правителей, обладающих несметными богатствами и наполняющих собственные сокровищницы золотом и серебром. Но счастье человека и его успех зависят от того, занимается ли он Торой Господа и соблюдает ли Его заповеди4. Как сказал один их самых величайших мудрецов: "Послушаем всему заключенье: Бога бойся и соблюдай его заветы, потому что в этом – весь человек [его суть]" (Коhелет 12:13). Именно поэтому внутри Ковчега хранились скрижали Завета, а рядом с ними был положен свиток Торы, и золотой венец был на его крышке, чтобы научить, что подлинные величие и почет обретаются с помощью Торы.Однако здесь будет уместным вспомнить сказанное им о другом комментаторе ("Теперь вы сами можете воочию убедиться в том, насколько тяжеловесны и натянуты его методы исследования"). Ведь все предложенные им варианты толкования отнюдь не в большей степени соотносятся с деталями Мишкана, чем любые иные предметы – конкретные или абстрактные – из "того, что на небе наверху, и того, что на земле внизу", поскольку комментатор избрал их совершенно произвольно, согласно собственному усмотрению.
Однако некоторые из наиболее поздних комментаторов пошли по иному пути, совершенно отказавшись от поиска искусственных параллелей и отвлеченных подобий – по цвету или по форме, по количеству или по предназначению тех или иных элементов. Они утверждают, что даже если Тора не сообщает нам прямо о том, в чем заключается назначение Мишкана, мы можем сами обнаружить это косвенным образом – путем сопоставления словесных формулировок, сравнения синтаксических конструкций и фрагментов, содержащих повторы.
Еврейские мудрецы говорят о важности каждого отдельного слова Священного писания, учат нас тому, каким образом следует истолковывать параллельные фрагменты в тексте – даже если они находятся на значительном удалении друг от друга, в разных частях Пятикнижия, а также наставляют нас в том, как следует интерпретировать ключевые слова и фонетически сходные созвучия.
Итак, некоторые наиболее поздние комментаторы, среди которых Бубер и Розенцвейг, Бенно Яаков, Кассуто и Меир Вайс, развили этот метод и, таким образом, извлекли на свет смысловые значения, которые сокрыты в складках текста и не видны невооруженным глазом. И с их помощью мы начинаем приближаться к пониманию смыслового значения Мишкана.
Семь раз – а число семь имеет особый смысл в Торе – при описании деяний Господа в рассказе о Сотворении мира встречается корень עש"ה. Наряду с этим этот же глагол около двухсот раз упомянут в пространном эпизоде, посвященном описанию деталей Мишкана, без каких-либо существенных вариаций или дополнительных нюансов: "И сделают Мне Святилище...", "И сделай стол из дерева шиттим...", "И сделай менору из чистого золота...", "И сделай на меноре семь светильников", "...Смотри и сделай все предметы...", "И сделает Бецалель..." Также во время самого строительства: "И сделали все мудрые сердцем...", "И сделали петли из голубой шерсти...", "И сделали полосы из козьей шерсти...", "И сделали покрывало для Святилища из красных бараньих шкур...", "И сделал Бецалель Ковчег из дерева шиттим...", "И сделали стол из дерева шиттим..." "И сделали... и сделали... и сделали..." – разве этот повтор не имеет своей целью сопоставить практические человеческие действия с Божественным деянием, разве Тора тем самым не дает нам понять, что следует сопоставить один эпизод с другим?5 Давайте сравним эпизоды, посвященные Сотворению мира и строительству Мишкана, в которых встречается глагол עשה.
20:11 ИБО ШЕСТЬ ДНЕЙ ТВОРИЛ (букв. ДЕЛАЛ) ГОСПОДЬ НЕБО И ЗЕМЛЮ, МОРЕ И ВСЕ, ЧТО В НИХ, ПОЧИЛ В ДЕНЬ СЕДЬМОЙ...Однако, если присмотреться внимательнее к описанию Мишкана, можно обнаружить еще одну текстуальную параллель, за которой скрывается определенная идея. Хотя Мишкан был сделан руками человека, его соорудили не по человеческому замыслу, а в соответствии с тем идеальным прообразом, что был показан Моше на горе Синай.
25:8 И СДЕЛАЮТ МНЕ СВЯТИЛИЩЕ, И Я БУДУ ОБИТАТЬ СРЕДИ НИХ.
25:9 СДЕЛАЙ ВСЕ В СООТВЕТСТВИИ С ТЕМ ОБРАЗОМ МИШКАНА И ТЕМИ ОБРАЗЦАМИ ПРЕДМЕТОВ В НЕМ...И в заключение, после того, как были даны все указания относительно изготовления деталей Храма, Священное писание повторяет еще раз, словно подводя итог:
25:40 СМОТРИ И СДЕЛАЙ [ВСЕ ПРЕДМЕТЫ] ПО ТОМУ ОБРАЗУ ИХ, КОТОРЫЙ ПОКАЗАН ТЕБЕ НА ГОРЕИ еще раз, ниже:
26:30 И СОБЕРИ МИШКАН В ТОМ ПОРЯДКЕ, КОТОРЫЙ ПОКАЗАН ТЕБЕ НА ГОРЕ.А после детального изложения порядка изготовления жертвенника для всесожжения сказано:
27:8 СДЕЛАЙ ЕГО ИЗ ДОСОК, ПОЛЫМ ВНУТРИ. ПУСТЬ ОН БУДЕТ СДЕЛАН ТАК, КАК ПОКАЗАНО БЫЛО ТЕБЕ НА ГОРЕ...Пассивный биньян הֶפְעָל в этом фрагменте встречается несколько раз. Тем самым Тора демонстрирует нам, сколь впечатляющим было это грандиозное зрелище – прообраз внешнего вида Мишкана, который был явлен Моше на горе Синай для того, чтобы тот сделал его в точности – "...соответственно с тем образом..." Требуемый эффект достигается посредством художественного приема – повтора:
25:40 СМОТРИ И СДЕЛАЙ [ВСЕ ПРЕДМЕТЫ] ПО ТОМУ ОБРАЗЦУ ИХ, КОТОРЫЙ ПОКАЗАН ТЕБЕ НА ГОРЕ.Далее. Несмотря на то, что в тексте указано место ("на горе"), где Моше был явлен прообраз Мишкана, ничего не говорится о том, когда он для этого был призван на гору. Однако мы можем получить ответ на данный вопрос, если еще раз перечитаем то, что говорилось в эпизоде, предшествующем законам о построении Мишкана, в самом конце раздела "Мишпатим":
24:16 И ОСЕНИЛА СЛАВА ГОСПОДА ГОРУ СИНАЙ, И ПОКРЫВАЛО ЕЕ ОБЛАКО ШЕСТЬ ДНЕЙ, И ПОЗВАЛ ОН МОШЕ НА СЕДЬМОЙ ДЕНЬ ИЗ ОБЛАКА.24:18 И ВОШЕЛ МОШЕ В ОБЛАКО...
Шесть дней творил Господь небо и землю. И хотя обязанность изготовить Храм и его детали Он целиком возложил на человека, прообраз его был Им "спланирован" в течение шести дней. На седьмой день Он взывает к Моше из облака, для того, чтобы ознакомить его с внешней формой Мишкана и составляющих его деталей.
Давайте еще раз вернемся назад и постараемся обнаружить добавочные параллели, существующие между Сотворением мира и строительством Мишкана. Для начала сопоставим два заключительных стиха из рассказа о Сотворении мира с двумя последними стихами из фрагмента, посвященного строительству Мишкана.
БРЕЙШИТ
2:1 И ЗАВЕРШЕНЫ БЫЛИ НЕБО И ЗЕМЛЯ И ВЕСЬ СОНМ ИХ.
2:2 И ЗАВЕРШИЛ БОГ В СЕДЬМОЙ ДЕНЬ ДЕЛО СВОЕ, КОТОРОЕ ОН СОЗИДАЛ...
ШМОТ
39:32 И ЗАВЕРШИЛАСЬ ВСЯ РАБОТА ПО СООРУЖЕНИЮ МИШКАНА, ШАТРА СОБРАНИЯ...
40:33 ...И ЗАВЕРШИЛ МОШЕ ЭТУ РАБОТУ.Эти параллели – в завершающих эпизодах, посвященных Сотворению мира и строительству Мишкана – прослеживаются не только в общем плане изложения, но и в различных языковых частностях. И также, как в рассказе о Сотворении мира сначала говорится об окончании работы в страдательном залоге, а затем в действительном залоге появляется глагол "завершил", используемый по отношению к Богу ("И завершены были небо и земля...", "И завершил Бог в седьмой день дело свое..."), так и при описании изготовления Мишкана страдательный залог предшествует активному ("И завершилась вся работа...", "...и завершил Моше эту работу").
И еще одна немаловажная деталь. Семь раз в рассказе о Сотворении мира говорится "И увидел Бог..." созданное Им, словно для того, чтобы удостовериться, "...что это хорошо..." Однако в заключительный, седьмой раз, по окончании всей работы, в Торе говорится следующее:
1:31 И УВИДЕЛ БОГ ВСЕ, ЧТО ОН СОЗДАЛ, И ВОТ, ВЕСЬМА ХОРОШО...Аналогичным образом поступает Моше при строительстве Мишкана: по окончании своей работы он также осматривает все сделанное им. Однако человек не может, подобно Богу, сказать о деяниях рук своих, что они "весьма хороши", даже если он изготавливает детали согласно тому прообразу, что был явлен на горе Божьей, на Синае. Ведь материальным предметам, созданным руками человека, придается важность и значимость лишь потому, что они изготовлены по велению Творца. Поэтому о работе Моше сказано следующее:
39:43 И ОСМОТРЕЛ МОШЕ ВСЕ СДЕЛАННОЕ, И УВИДЕЛ, ЧТО ВСЮ РАБОТУ ИСПОЛНИЛИ ТАК, КАК ГОСПОДЬ ПОВЕЛЕЛ, – В ТОЧНОСТИ ТАК...Между тем Сотворение мира отнюдь не заканчивается словами "И увидел Бог все, что он создал, и вот, весьма хорошо..." За этим фрагментом следует благословение. Речь идет о субботе: именно с началом седьмого, а не с завершением шестого дня Сотворения мира, знаменует собой полное прекращение деятельности. Поэтому весь этот фрагмент заканчивается следующими словами:
БРЕЙШИТ
2:3 И БЛАГОСЛОВИЛ БОГ ДЕНЬ СЕДЬМОЙ...И параллельно этому сказано:
ШМОТ
39:43 ...И БЛАГОСЛОВИЛ ИХ МОШЕ.В заключение процитируем семь аналогичных фрагментов между Сотворением мира и созданием Мишкана, на которые указывал Бубер:
СОТВОРЕНИЕ МИРА:
1. БРЕЙШИТ
1:7 И СОЗДАЛ БОГ СВОД...
1:16 И СОЗДАЛ БОГ ДВА СВЕТИЛА ВЕЛИКИХ...
1:25 И СОЗДАЛ БОГ ЗВЕРЕЙ ЗЕМНЫХ...(Корень עש"ה по отношению к деяниям Творца в этом фрагменте встречается семь раз):
2. ШМОТ
20:11 ИБО ШЕСТЬ ДНЕЙ ТВОРИЛ ГОСПОДЬ НЕБО И ЗЕМЛЮ, МОРЕ И ВСЕ, ЧТО В НИХ...
3. ШМОТ
20:11 И ПОЧИЛ В ДЕНЬ СЕДЬМОЙ...
4. БРЕЙШИТ
2:1 И ЗАВЕРШЕНЫ БЫЛИ НЕБО И ЗЕМЛЯ И ВЕСЬ СОНМ ИХ.
2:2 И ЗАВЕРШИЛ БОГ В СЕДЬМОЙ ДЕНЬ ДЕЛО СВОЕ, КОТОРОЕ ОН СОЗИДАЛ...
5. БРЕЙШИТ
1:31 И УВИДЕЛ БОГ ВСЕ, ЧТО ОН СОЗДАЛ...
6. БРЕЙШИТ
1:31 И ВОТ, ВЕСЬМА ХОРОШО...
7. БРЕЙШИТ
2:3 И БЛАГОСЛОВИЛ БОГ ДЕНЬ СЕДЬМОЙ...
СТРОИТЕЛЬСТВО МИШКАНА:
1. ШМОТ
25:8 И СДЕЛАЮТ МНЕ СВЯТИЛИЩЕ...
25:9 И СДЕЛАЮТ КОВЧЕГ...
25:23 И СДЕЛАЙ СТОЛ...
25:31 И СДЕЛАЙ МЕНОРУ ИЗ ЧИСТОГО ЗОЛОТА...(Корень עש"ה в этом фрагменте встречается около двухсот раз).
2. ШМОТ
24:16 И ОСЕНИЛА СЛАВА ГОСПОДА ГОРУ СИНАЙ, И ПОКРЫВАЛО ЕЕ ОБЛАКО ШЕСТЬ ДНЕЙ, И ПОЗВАЛ ОН МОШЕ...
3. ШМОТ
24:16 ...НА СЕДЬМОЙ ДЕНЬ ИЗ ОБЛАКА.
24:18 И ВОШЕЛ МОШЕ В ОБЛАКО...
4. ШМОТ
39:32 И ЗАВЕРШИЛАСЬ ВСЯ РАБОТА ПО СООРУЖЕНИЮ МИШКАНА, ШАТРА СОБРАНИЯ...
40:33 ...И ЗАВЕРШИЛ МОШЕ ЭТУ РАБОТУ.
5. ШМОТ
39:43 ...И УВИДЕЛ ВСЮ РАБОТУ...
6. ШМОТ
39:43 ...И ВОТ, ИСПОЛНИЛИ ЕЕ ТАК, КАК ГОСПОДЬ ПОВЕЛЕЛ – ТАК И ИСПОЛНИЛИ...
7. ШМОТ
39:43 ...И БЛАГОСЛОВИЛ ИХ МОШЕ.Что касается содержания благословения, об этом говорит Раши:
Да будет угодно, чтобы Шхина (Божественное присутствие) почила на деяниях рук их.Тем самым Раши дает нам ключ к пониманию смысловых значений Храма, соответственно этим семи аналогиям. Господь сотворил небо и землю, и все, что их наполняет, для того, чтобы создать среду обитания для человека. На это у него ушло шесть дней, а в седьмой день Он, согласно сказанному в Писании, "почил". Точно также и Моше был зван на гору в седьмой день, вошел в облако, где ему был продемонстрирован прообраз Мишкана, который ему надлежало построить для того, чтобы было обиталище Всевышнего на земле. На человека возложена обязанность во всех своих путях следовать Господу, уподобиться Ему, выверять с помощью Торы собственные поступки и качества, и, тем самым, быть с Ним сообщником в непрекращающемся ни на миг Сотворении мира:
25:8 И СДЕЛАЮТ МНЕ СВЯТИЛИЩЕ, И Я БУДУ ОБИТАТЬ СРЕДИ НИХ.
25:9 СДЕЛАЙ ВСЕ В СООТВЕТСТВИИ С ТЕМ ОБРАЗОМ МИШКАНА? И ТЕМИ ОБРАЗЦАМИ ПРЕДМЕТОВ В НЕМ...ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ
(1) "И сделают Мне Святилище, и Я буду обитать среди них" (25:8).
Сефер hахинух:
Существует позитивная заповедь – построить Храм во Имя Господне, для того, чтобы приносить в нем жертвы, как сказано: "И сделают Мне Святилище..."...Цель этого предписания заключается в том, что Всевышний желает склонить людей к совершению благих поступков и через исполнение заповедей научить человека праведному поведению, за которое Господь мог бы его вознаградить. И поэтому Он указывает им проторенную стезю к достижению этой благой цели, – а это и есть путь Торы. Ибо, исполняя ее, человек способен достичь совершенства. Каждый, кто готов принять на себя Его заповеди и безропотно исполнять Его волю, тем самым становится угоден Господу. Один из фрагментов Торы подчеркивает этот принцип: "А теперь, Израиль, чего Господь, Бог твой, требует от тебя? Только страха пред Господом, Богом твоим, ходить всеми путями Его, и любить Его, и служить Господу, Богу твоему, всем сердцем твоим и всей душою твоей. Соблюдать заповеди Господа и установления Его, которые Я повелеваю тебе сегодня на благо тебе" (Дварим 10:12, 13). Иначе говоря, Бог призывает тебя к исполнению Его заповедей, поскольку это в твоих интересах. Обрати внимание на то, что сказано далее: "Ведь Господу, Богу твоему принадлежат небо, и все, что над небом, земля, и все, что на ней" (10:14) и т.д. Иными словами, сам Он не нуждается в том, чтобы мы исполняли Его заповеди. Только великая любовь понуждает Его обратиться к тебе, для того, чтобы ты исправил собственное поведение. А теперь, дабы разум твой примирился с необходимостью исполнения Его заповедей, надо сказать, что нам было велено возвести Храм, творить в нем молитву и приносить жертвы, приготовляя, тем самым, наши сердца к священному служению... И вовсе не затем, чтобы Он мог якобы "обитать" среди людей, в роскошном жилище из кедров ливанских или из кипарисов. Ибо даже если небо и небеса небес не могут вместить Его, тем более эта обитель, возведенная руками простых смертных... Но все это произведено затем, чтобы оказать воздействие на наши поступки, ибо если мы будем постоянно совершать правильные и надлежащие действия, разум и сердца наши очистятся, а это именно то благо, которое Господь желает своим созданиям. Поэтому Он и повелел уготовить в пространстве место, предназначенное для высшей святости, чтобы очистить мысли человека и исправить его характер и направить сердце его к Богу...
(а) Сравните точку зрения автора труда "Сефер hахинух" в отношении смыслового значения этой заповеди с мнениями Абраванеля и Кассуто, приведенными в данной статье. Чем они отличаются друг от друга?
(б) Какая линия наиболее характерна для "Сефер hахинух" в его подходе к смысловому значению заповедей?
(2) Луцатто:
После того, как евреи приняли на себя законы и заповеди Господа, и "стал Он в Йешуруне Царем", возникла необходимость возвести для Него Храм. Так была воплощена в реалии идея, согласно которой Царь должен постоянно пребывать в среде народа. Это явилось важным фактором, способствующим сохранению народного единства и поддерживающим любовь народа к Торе.Какую добавочную причину, обосновывая целесообразность строительства Мишкана, находит Луцатто в дополнение к тому, что уже сказано выше?
(3) "...И Я буду обитать среди них" (25:8).
Цейда ладерех:
Не сказано: "И Я буду обитать в нем". Но сказано так: "...И Я буду обитать среди них". Это учит нас тому, что Божественное присутствие пребывает в Храме не ради самого Храма, но ради евреев – ибо они "Храм Господень".Мальбим:
Нам заповедано, чтобы каждый еврей возвел малый храм в своем сердце, и тем самым стал обителью Творца и надежной крепостью для Него. И той же цели служит жертвенник, на котором человек должен приносить частичку своей души Господу, до тех пор, пока не приучит вверять Ему душу свою во всякое время.(а) Какую языковую трудность в нашем стихе пытались объяснить оба комментатора?
(б) Согласны ли оба комментатора друг с другом, или каждый из них разрешает проблему исходя из собственной точки зрения?
(в) В чем автор труда "Цейда ладерех" отклоняется от буквального смысла в своем комментарии к стиху из "Ирмеяhу" (7:4)?
(4) "Пусть возьмут приношение для Меня..." (25:2)
Мальбим:
Чтобы это приношение было принесено не в силу каких-либо побочных причин, например, для демонстрации своего великодушия, что позволило бы снискать славу и почет; но надлежит сделать это исключительно во имя Всевышнего.Какие слова в тексте Торы послужили для Мальбима обоснованием этой идее?
Примечания
1 Следует заметить, что один из современных исследователей Священного писания, Кассуто, который в отличие от Абраванеля принципиально отвергает любые аллегорические толкования, в отношении основного предназначения Мишкана, тем не менее, высказывается в том же ключе, что и его средневековый предшественник. Однако в отличие от "дона Ицхака" он избегает вспомогательных цитат из "Йешаяhу" и "Шир hаширим", предлагая интерпретацию, "адаптированную к нашему времени". Кассуто, комментарий к "Шмот":
Прежде чем ответить на вопрос об основном предназначении Мишкана и его цели, давайте обратим наше внимание на тот факт, что сыны Израиля собрались оставить место, в котором на них снизошло Божественное Откровение и отправиться в путь. До тех пор пока они пребывали в этой географической точке, у горы Синай, они могли непосредственно испытывать близость Господа; но стоило им тронуться в путь и оставить это место, в тот же момент они бы почувствовали6, что нить, связующая их со Всевышним, прервалась, не будь у них осязаемого свидетельства, постоянно напоминающего о присутствии Творца в их среде.
В этом и заключалась основная функция Мишкана (букв. "Обители") – исполнять роль подобного свидетельства, осязаемого символа. И не случайно этот фрагмент был изложен непосредственно вслед за эпизодом, повествующем о заключении союза на горе Синай. Перманентная связь Израиля с Храмом является временной проекцией той неразрывной связи, что возникла между народом и его Богом при Синайском Откровении. Во время стоянок в пустыне сыны Израиля разбивали лагерь – в соответствии с предписанным порядком колен – таким образом, чтобы во время любой остановки, из любой точки каждый мог видеть Мишкан, стоявший в середине стана. Постоянно находившийся перед их глазами Мишкан всегда напоминал им о том, что как слава Божия присутствовала на горе Синай, так и Он сам неизменно обитает в их среде, шествуя вместе с ними во время скитаний по пустыне. В этом и заключается смысл стиха из Священного писания: "И сделают Мне Святилище, и Я буду обитать среди них" (25:8).
2 Кассуто – также как и Абраванель – не намерен останавливаться на том, что было им сказано в отношении основной функции Мишкана, поэтому он продолжает:
В дальнейшем нам предстоит детально разобраться в том, каким образом конструкция Мишкана (и форма составляющих его деталей) могла насадить в еврейских душах уверенность в присутствии Всевышнего в их среде.
Однако все его последующие объяснения имеют мало общего с тем, что говорил его средневековый предшественник в отношении смыслового значения деталей Мишкана.3 Уже Филон Александрийский сравнивал Мишкан с макрокосмом (О храме 1:1):
В соответствии с нашим верованием, высший и наиболее сокровенный смысл святого Божьего Храма заключается в том, что он является отражением всей Вселенной, имеющей недоступное для человека святая святых – небеса.
Иосиф Флавий затрагивает эту тему в "Иудейских древностях" (Книга третья, гл. 7, пара. 7):
Дело в том, что всякий, кто без задней мысли и внимательно присмотрится ко всему описанному, найдет, что все это устройство должно напоминать и служить отражением всего мироздания: шатер, имеющий в длину тридцать локтей, разделен на три части; две из них, как места не священные, предназначены для всех священнослужителей и соответствуют земле и морю, которые также доступны всем. Третья же часть посвящена одному Господу Богу, потому что и небо для людей недосягаемо. Лежащие на столе двенадцать хлебов знаменуют собой год, разделенный на такое же количество месяцев.4 Этот комментарий отражает социальные воззрения Абраванеля, ярого противника цивилизации, несущей, по его мнению, одно лишь зло человеческому сообществу. Свои мысли по этому поводу он высказывает в комментарии к "Брейшит". Там он подробно объясняет, что влечет за собой грех с "деревом познания добра и зла", олицетворяющий неоправданное зацикливание на практических действиях в ущерб интеллектуальному постижению Божественного, в чем, собственно говоря, и должно заключаться основное предназначение человека. При этом он разделяет человечество на три категории, представленные тремя персонажами Священного писания: (1) "земледельцы", стремящиеся к накоплению "земных ценностей" – материальных благ (Каин); (2) "властители", жаждущие "эфемерных и иллюзорных ценностей" – славы и почета (hевель); (3) "философы" – занимающиеся интеллектуальной деятельностью и духовным самосовершенствованием (Шет).
(См. Ицхак Бер. "Абраванель и его отношение к проблемам истории и государства", Тарбиц 8:248-253. В своем комментарии к "Брейшит" он разделяет человеческое сообщество на три категории, в соответствии с тремя персонажами Священного писания, а в нашей главе – на четыре, по числу материалов, из которых был изготовлен Мишкан!)
5 Так называемый "научный перевод" Библии на немецкий язык осуществил в 1920-е годы Кауч. Франц Розенцвейг подвергает этот труд самой резкой критике, поскольку в угоду стилистическим соображениям, "с целью развлечь читателя", переводчик предпочел избежать "занудливых" повторений глагола עשה, который многократно используется в оригинальном тексте Священного писания, и – путем произвольного использования соответствующих ему синонимов немецкого языка – разнообразить текст перевода. Поэтому в одном месте этот глагол им переведен как "изготовил", в другом – "смастерил", в третьем – "соорудил", в четвертом – "приладил" и т.д. Таким образом он совершенно упустил из виду, что посредством элементарного повтора Священное писание указывает на очевидную параллель, существующую между строительством Мишкана, произведением рук человеческих, и Божественным деянием – Сотворением мира.
Текст [перевода] становится прямо уничтожающим – в буквальном смысле этого слова! – именно в кульминационной точке, и, может быть, в апогее всего Пятикнижия – во фрагменте, повествующем о Мишкане. Почти осязаемая, размеренная величественность могучей Божественной речи, пронизывающая библейский текст с 25-й по 31-ю главу, воплощенное Слово милосердного Владыки, обнимающего все сущее от края и до края, которому избранный народ должен служить "трудом подневольным", становятся в вышеупомянутом сочинении [имеется в виду перевод, который осуществил Кауч] суетливой болтовней, а при переводе оборотов, непередаваемых дословно, ломается чистота линий... Так, слово "сделал", повторяющееся на протяжении всей главы, словно тема грандиозной фуги, в данном опусе – вероятно, с целью развлечь читателя от скуки – переводится с пестрым разнообразием: то "изготовил", то "смастерил", то "приладил"... Однако в силу неадекватности перевода нарушается не только "форма", но и все смысловое содержание сюжетной канвы о шести днях, в течение которых, пока облако покрывало гору Синай, был создан прообраз "Обители", показанный Моше в облаке на седьмой день, демонстрирующий народу посредством метафоры, как создание рук человеческих призвано завершить Божественное творение.
(Franz Rosenzweig: "Die Schrift und Luther", in Buber-Rosenzweig: Die Schrift und ihre Verdeutschung, Schoken Verlag 1936, 115-116
Franz Rosenzweig: Kleinere Schriften, Schoken Verlag 1937, 158)
6 Заключительный фрагмент данного исследования изложен в соответствии со статьями М. Бубера "Der Mensch von heute und die jud. Bibel" и Ф. Розенцвейга "Die Schrift und Luther"
(Английский перевод статьи М. Бубера: "The man of today and the Jewish Bible" in: On the Bible, 18 studies by Martin Buber ed. M.Glatzer, Schocken 1968, New York).
Продолжение