К оглавлению книги Н.Лейбович "Новые исследования книги Ваикра в свете классических комментариев"

Шмини [1]

ТЕЛЕЦ ДЛЯ ГРЕХООЧИСТИТЕЛЬНОЙ ЖЕРТВЫ

На следующий день после Дня Искупления1 сыны Из­раиля начали приносить пожертвования на строительство Мишкана – с энтузиазмом и щедростью. В книге «Шмот» (35:21-29) описан целый поток пожертвований, кото­рые делал весь Израиль – мужчины и женщины, – что отра­жено в повторении глагола להביא («приносить») в главе 35 не менее тринадцати раз (семь из них в форме
הביאו («принесли»)). Это изобилие пожертвований еще раз описывается в главе 36 (стихи 2-7), до тех пор, пока не воз-­никла необходимость провозгласить, чтобы народ воздер­жался от дальнейших приношений (возможно, это был единственный исторический прецедент, когда фанд-рейзинговую кампанию потребовалось прекратить). Работы усердно исполнялись семь дней вплоть до первого числа месяца нисан. Сказано: «…всякого мудрого сердцем, в сердце которого Господь вложил особую мудрость…» («Шмот», 36:2); «…каждая женщина, мудрая сердцем…» (там же, 35:25); «И все женщины, которых подвигло сердце к мудрости…» (там же, 35:26). Все они строили, распили­вали, резали, ткали, пряли, раскатывали металлы до наступле­ния великого дня, в который был установлен Миш­кан. Священники, «сыны Аарона», нуждались в еще семи днях посвящения, в семи днях духовной подготовки, очище­ния и внутреннего сосредоточения: «И от входа в Ша­тер собрания не отходите семь дней…» («Ваикра», 8:33), «И у входа в Шатер собрания оставайтесь днем и ночью в течение семи дней; следуйте предостережению Господа…» (там же, 8:35).

В начале этого недельного раздела описывается первый день месяца нисан, день, в который был воздвигнут Миш­кан (см. «Шмот», 40:1, 2). Первые его стихи содержат за­клю­чительное распоряжение Моше, предшествующее на­чалу служения в только что возведенном Святилище:

9:1 И БЫЛО, НА ВОСЬМОЙ ДЕНЬ וַיְהִי בַּיּוֹם הַשְּׁמִינִי
  ПРИЗВАЛ МОШЕ ААРОНА, קָרָא משֶׁה לְאַהֲרֹן
  И СЫНОВЕЙ ЕГО, וּלְבָנָיו
  И СТАРЕЙШИН ИЗРАИЛЯ, וּלְזִקְנֵי יִשְׂרָאֵל:
9:2 И СКАЗАЛ ААРОНУ: «ВОЗЬМИ וַיֹּאמֶר אֶל אַהֲרֹן קַח
  СЕБЕ ТЕЛЬЦА МОЛОДОГО ДЛЯ לְךָ עֵגֶל בֶּן בָּקָר
  ГРЕХООЧИСТИТЕЛЬНОЙ ЖЕРТВЫ לְחַטָּאת
  И БАРАНА וְאַיִל
  БЕЗ ПОРОКА ДЛЯ ВСЕСОЖЖЕНИЯ לְעֹלָה תְּמִימִם
  И ПРЕДСТАВЬ ПРЕД ГОСПОДОМ. וְהַקְרֵב לִפְנֵי יְהֹוָה:
9:3 И ТАК СКАЖИ СЫНАМ ИЗРАИЛЯ: וְאֶל בְּנֵי יִשְׂרָאֵל תְּדַבֵּר
  ВОЗЬМИТЕ КОЗЛА ДЛЯ ЖЕРТВЫ לֵאמֹר קְחוּ שְׂעִיר עִזִּים
  ГРЕХООЧИСТИТЕЛЬНОЙ, И לְחַטָּאת
  ТЕЛЬЦА, И ЯГНЕНКА ОДНОЛЕТНИХ וְעֵגֶל וָכֶבֶשׂ בְּנֵי שָׁנָה
  БЕЗ ПОРОКА ДЛЯ ВСЕСОЖЖЕНИЯ. תְּמִימִם לְעֹלָה:
9:4 И ТЕЛЬЦА, И БАРАНА В ЖЕРТВУ וְשׁוֹר וָאַיִל לִשְׁלָמִים
  МИРНУЮ, ЧТОБЫ ЗАРЕЗАТЬ ПРЕД לִזְבֹּחַ לִפְנֵי יְהֹוָה
  ГОСПОДОМ, И ХЛЕБНЫЙ ДАР, וּמִנְחָה בְּלוּלָה
  СМЕШАННЫЙ С МАСЛОМ, ИБО בַשָּׁמֶן כִּי הַיּוֹם
  СЕГОДНЯ ГОСПОДЬ ЯВЛЯЕТСЯ ВАМ». יְהֹוָה נִרְאָה אֲלֵיכֶם:

Эти стихи, которые на первый взгляд содержат простое по­веление – принести жертвы в тот же самый день, – пред­став­ляли для комментаторов существенную трудность.

К первому стиху Альших задает следующий вопрос:

Почему [Моше] воззвал к старейшинам Израиля, ведь [в дальнейшем он] не сказал им ни слова?

Рамбан отвечает на этот вопрос с помощью переста­новки стихов2 (метод, к которому он прибегает при истол­ко­вании многих фрагментов Торы). Он пишет:

«И сказал Аарону…». В действительности [сказанное] сле­дует понимать так: «И так скажи сынам Израиля…» (9:3) – ты и вышеупомянутые старейшины, ибо для того он их и по­звал, чтобы наставляли Израиль, подобно тому, как сказано: «И созвал Моше всех старейшин Израиля, и сказал им: "Купи­те или возьмите3 [себе ягнят]…" («Шмот», 12:21)». Или же он ве­лел каждому из старейшин: «и сынам Израиля говори». Текст следует понимать следующим образом: «И сказал Ааро­ну: “Возьми себе тельца молодого [для грехоочистительной жертвы]…”». А старейшинам сказал: «И так скажи сынам Из­раиля…»

На вопрос о том, почему глагол תדבר («скажи»), будучи в единственном числе, относится не к Аарону, а к старей­ши­нам Рамбан отвечает так:

Ибо, обращаясь к группе, принято каждому в отдельно­сти давать персональное задание.

Соответственно, старейшины Израиля были упомянуты в стихе 9:1 как посредники, которым было велено пе­ре­­дать слова Моше всему народу.

Однако подобное толкование (как и в некоторых других случаях, в которых комментаторы говорят о необходимости пе­рестановки) не дает ответа на вопрос: почему Тора при­бегла к искаженному изложению, и почему порядок слов не та­ков, как предложил Рамбан: «И скажи Аарону: возьми… и старейшинам скажи: говори сынам Израиля…»?

Раши предлагает другой ответ. Он не изменяет порядок слов и не вкладывает в уста Моше обращение к старейши­нам. Согласно его комментарию, старейшины призваны лишь для того, чтобы слушать. Следуя по стопам «Мидраш Танхума», он пишет:

«…И старейшин Израиля». [Призвал их], чтобы сооб­щить им о том, что Аарон вошел и служил как Великий Первосвя­щенник по речению [Господа], а не согласно собст­вен­­ному решению.

Из этого мидраша мы извлекаем важный урок. Несмотря на то, что назначение происходило публично и в присутст­вии старейшин Израиля, это не помогло Моше. Ведь Корах оспаривал авторитет обоих – и его, и Аарона – и обрел среди сынов Израиля немало последователей. Моше вынуж­ден был прибегнуть к чудесам и знамениям, чтобы убедить людей в том, что для осуществления намеченного он послан самим Господом («…но не из сердца моего…»).

Отсюда можно сделать вывод о том, что Святой, благосло­вен Он, предупреждает и наставляет человека различ­ными способами – как в явной, так и в скрытой форме – указывая ему прямую стезю и не давая ему упасть. Однако выбор остается за самим человеком, и тот, кто же­лает оступиться, последует своему выбору4.

* * *

9:2 И СКАЗАЛ ААРОНУ: «ВОЗЬМИ וַיֹּאמֶר אֶל אַהֲרֹן קַח
  СЕБЕ ТЕЛЬЦА…» לְךָ עֵגֶל...

От мудрецов до нас дошло предание о том, что телец для грехоочистительной жертвы должен был искупить грех с золотым тельцом (см. Раши). И поэтому они задали вопрос, сформулировав его с выразительной лаконичностью:

Разве не известно, что обвинитель не может стать защитни­ком?5

На этот вопрос было дано множество ответов. Рабби Элияѓу Мизрахи приводит один из них, хотя при этом при­знает, что он его не удовлетворяет:

Согласно одному из объяснений, человек, уличенный в грехе, старается избегать предметов, напоминающих ему о преступлении и даже не упоминать о них вслух, до тех пор, пока не будет искуплен его грех. Ведь пользуясь предметом или говоря о нем вслух, он напоминает себе о собственном прегрешении. Но теперь, когда они увидели, как Аарон прино­сит в жертву теленка, – объект, с которым был совершен грех, – не страшась напоминаний о собственном преступлении, они осознали, что грех, совершенный с золотым тельцом, вне всякого сомнения, искуплен.

Другой ответ предлагает Маѓараль из Праги в своем ком­ментарии к Раши «Гур арье». Он видит принципиальную разницу между данным Аарону запретом входить внутрь Святилища в День Искупления в золотых одеяниях, так как «обвинитель не может стать защитником», и принесением в жертву молодого теленка с тем, чтобы искупить грех золо­того тельца. По его мнению – здесь имеют место две разные ситуации. В День Искупления Аарон входит в Святилище для того, чтобы искупить грехи как таковые, а не только грех с золотым тельцом. И поэтому было бы неуместным, если бы он своим появлением напомнил всем об этой ошибке. Однако грехоочистительная жертва, принесенная на церемонии посвящения, имела непосредственное отноше­ние к искуплению греха с золотым тельцом, и в этом случае было бы уместным принести в жертву то же самое животное. Маѓараль иллюстрирует свою точку зрения сле­дующей притчей:

Один человек украл из царского дома драгоценный ку­бок, из которого пил царь. И вот однажды решил он просить царя даровать ему город в управление. Сделав еще один ку­бок, точь-в-точь как украденный, он пришел к царю и начал умолять его принять дар и снизойти к его просьбам. Но царь лишь обрушился на вора с обвинениями, поскольку этот кубок напомнил ему и о драгоценной пропаже и о том, кто совершил воровство. Поэтому в данной ситуации применим принцип: «обви­нитель не может стать защитником».

Однако если бы он пришел с тем, чтобы молить о проще­нии совершенного им воровства и вернул царю точно такой же кубок, то таким образом был бы искуплен его грех? И поэтому в данном случае является уместным принесение в жертву теленка – для искупления греха, содеянного с золотым тельцом.

Итак, в данном случае принцип «обвинитель не может стать защитником» неприменим.

Совершенно в другом направлении рассуждает р. Ш.-Р. Гирш, отвечая на поставленный нами вопрос о том, почему в качестве грехоочистительной жертвы Аарон принес имен­но теленка:

Согласно мнению мудрецов (да будет благословенна па­мять о них!), изложенному в «Торат коѓаним», эта жертва должна была искупить грех с золотым тельцом, несмотря на то, что он однажды уже был искуплен. В нашем комментарии к «Шмот» (8:22) мы уже обратили внимание на глубокое противоре­чие между иудаизмом и язычеством – как древним, так и современным. Оно заключается в следующем: над лю­бым предметом, с помощью которого язычник служит идолам, которому поклоняется и жертвует себя и свое достояние, ев­рей проявляет свою волю и власть, принося его в жертву еди­ному Богу. В нашей ситуации дело обстояло подобным обра­зом. Аарон пожертвовал тельца в качестве символа подчине­ния собственных сил единому Богу. Однако идолопоклонское мировоззрение приписывало божественные качества силам природы и провозглашало их богами; поэтому телец был наде­лен божественной силой наравне с Богом. И вот, теперь Аа­рон приносит в жертву тельца Богу, в качестве замены вместо самого себя, демонстрируя, что он способен служить Ему как свободный человек.

Тем самым Аарон выразил следующую идею. Сила при­роды, перед которой языческий мир преклоняет колени, имеет власть над нами, но человек, приближенный к Господу, в свою очередь способен проявить свою власть над нею (т.е. над своим внутренним «золотым тельцом»), воспользовавшись предоставленной ему свободой выбора. <…>

Итак, когда человек, наконец, постиг эту истину, он тем са­мым искупил грех обожествления природы. Материальный идол (т.е. телец) оказался в подчинении не только у Господа, но и у человека, который приблизился к Богу благодаря сво­боде выбора.

* * *

Давайте теперь вернемся к стиху 9:4. Заключительные слова Моше содержат объяснение всех этих приготовлений:

«…ИБО СЕГОДНЯ ГОСПОДЬ ЯВЛЯЕТСЯ ВАМ».

В этих словах содержится как смысловая, так и грамматиче­ская проблема. Первая из них относится вообще к каждому фрагменту, в котором описывается «явление» Бо­га. Действительно, что означает оборот «Господь явля­ется вам»? Что в этом случае может увидеть человек, су­ще­ст­во из плоти и крови? Вторая, грамматическая про­блема, заключается в следующем: что означает огласовка камац под буквой алеф в слове נראה («является»)? Ведь относя­щееся к мужскому роду страдательное причастие в на­стоящем времени должно писаться с огласовкой сегол! На оба вопроса Ибн Эзра отвечает с присущей ему лако­нично­стью:

Сказанное [в женском роде] относится к вышедшему пла­мени.

Его слова нам не были бы понятны без подробного объясне­ния Шадаля:

«…Ибо сегодня Господь является вам». Огласовка ка­мац [под буквой алеф] в причастииנראה вызывает затрудне-­ние: оно относится к мужскому роду в настоящем времени и должно писаться с огласовкой сегол. Однако данное слово относится к пламени, что спустилось с небес, показывая, что любое доступное зрению открытое чудо является «видением славы Господа», как сказано: «А утром увидите славу Гос­пода…» («Шмот», 16:7), что относится к манне небесной. И, возможно, огласовка камац [под буквой алеф] в слове נראה служит указанием на то, что было явлено пламя Господа, а не сам Бог6. [На иврите слово אש (огонь) относится к женскому роду – Прим. переводчика.]

В соответствии с этим объяснением слово נראה являет­ся причастием, относящимся к женскому роду настоящего вре­мени. Речь идет о том, что Господь «явится вам сегодня в образе огня, спускающегося с Небес». Таким образом, на­ряду с грамматической трудностью мы разрешили настоя­щую проблему теологического характера.

В дальнейшем, анализируя этот недельный раздел, мы еще вернемся к понятию «слава Господа».

ВОПРОСЫ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ И ПОВТОРЕНИЯ

«И было, на восьмой день… ибо сегодня Господь является к вам» (9:1-4).

Сфорно:

Он уже явил себя в деяниях ваших рук, как сказано: «…и слава Господа наполнила Мишкан» («Шмот», 40:34), и поэтому было необходимым, чтобы вы, принеся жертву, почтили Его за раскрытие Шхины.

[А] Какую трудность, из рассмотренных нами в этой статье, пыта­ется разрешить комментатор? Какое он предлагает решение?

[Б] Чем его точка зрения отличается от процитированного выше мнения Шадаля?

[В] С грамматической точки зрения автор книги «Шем олам» со­гласен со Сфорно, однако вместо фразы «…и слава Господа наполнила Мишкан» («Шмот», 40:34) он цитирует начало того же стиха: «И закрыло облако Шатер собрания…» (там же), ведь если бы он, как и Сфорно, процитировал вторую часть стиха, то воз­никло бы противоречие с тем, что мы сказали о стихе 9:4: «…ибо сегодня Господь является к вам». В чем заключается это противоре­чие?

(2) «И сказал Аарону: "Возьми себе тельца молодого…"» (9:2).

Рамбан:

Моше было дано повеление относительно этих жертвопри­ношений, подобно сказанному [в других местах]: «…Вот что повелел Господь: "наполнить им омер для хране­ния…"» («Шмот», 16:32); и так же: «Я – Бог, которому в Бейт-Эле [воздвиг ты памятник]…» («Брейшит», 31:13), о чем сооб­щил Яаков, хотя прежде не упоминалось об этом обращении к нему.

[А] Какую трудность из нашего стиха пытается разрешить ком­ментатор?

[Б] В чем рассматриваемый нами стих сходен с двумя приведен­ными им примерами «текстовых шаблонов» («Шмот», 16:32, «Брейшит», 31:13)?


Примечания

1 См. комментарий Раши к «Шмот» (33:11):

«…И возвращался Моше в стан…». «Семнадцатого тамуза были разбиты скрижали, а восемнадцатого он предал огню тельца и судил согрешивших, а девятнадцатого взошел [на гору], как сказано: "И было, на следующий день сказал Моше народу…" (там же, 32:30). Там он провел сорок дней и просил о милосердии [за народ], как ска­зано: "И пал я ниц пред Господом…" («Дварим», 9:18). [Эти сорок дней за­вершились двадцать девятого ава, а затем он снова возвра­тился к народу.] А в новомесячие элула ему было сказано: "…и взой­ди утром на гору Синай…" («Шмот», 34:2), чтобы получить вторые скрижали. И он оставался там сорок дней и сорок ночей, как сказано: "И я оста­вался на горе, как во дни прежние [сорок дней и сорок ночей]… " («Два­рим», 10:10) (там же, 33:11) – как прежние в благово­лении Превеч­ного [до греха], так и последующие в благоволении. От­сюда следует вывод, что сорок дней, что расположены в середине, прошли в гневе Превечного. Десятого [числа месяца] тишрей Святой, благосло­вен Он, простил евреев с радостью, от всего сердца, и ска­зал ему, Моше, об этом: "Я простил", и вручил ему вторые скрижали. И спустился, и стал давать ему повеления относительно постройки Мишкана, и были заняты его сооружением до первого нисана…

Шадаль в своем комментарии к книге «Ирмеяѓу» (7:22) делает важное замечание:

Слово לצוותו «давать ему повеления», вне всякого сомнения, ошибочно вкралось в комментарий Раши в результате ошибки переписчика, поскольку следовало бы написать либо לצוות «стал давать повеления», либо לצוותם «стал давать им повеления» [т.е. Мо­ше стал давать повеления евреям]. Кроме того, среди книг, при­надлежащих моему близкому другу, глубокому и сведущему чело­веку, рабби Алманци, я обнаружил старый сборник коммен­тариев Раши, без указания времени и места издания. Там тоже было сказано ולהתחיל לצוותן«и стал давать им повеления», с притяжательным местоимением ן – «им». А Рамбан процитировал Раши следующим об­ра­зом: התחיל לצוות – («стал давать им повеления») – без союза ו «и» и без притяжательного местоимения ן – «им».

Берлинер в своем издании Раши приводит следующую вер­сию: ולהתחיל לצוותן («и стал давать им повеления»). При этом он возражает против его комментария.

2 Это 31-е правило (из 32-х правил экзегетики, с помощью кото­рых толкуют текст Торы) из барайты р. Элиэзера, сына р. Йосе ѓа-Глили: «Слова в стихе, которые написаны ранее, следовало разместить позднее». Не всегда части Торы, которые с точки зре­ния логики должны граничить друг с другом, являются в тексте смежными. Иногда, в силу различных причин, стих структурирован та­ким образом, что части, которые связаны синтаксически, уда­лены друг от друга.

См. также Рамбан; комментарий к стиху: «…знай, что пришель­цами будет потомство твое…» («Брейшит», 15:13), до слов: «И тому есть множество примеров».

3 Там, в комментарии к «Шмот» (12:21), Рамбан пишет: «Воз­звал Моше ко всем старейшинам Израиля, и те собрали к нему весь народ, и тогда сказали всему Обществу Израиля: "Купите или возьмите [себе ягнят]…"».

4 Также мы находим, что Шимшону, для того, чтобы справиться со страстью, понадобилась помощь свыше. Сказано в «Мидраш рабба» (19:5):

Святой, благословен Он, ведал о том, что Шимшон блуждал, вле­комый глазами своими, и потому велел ему стать назиром, дабы тот не пил вина, ибо вино пробуждает похоть. Но поскольку, даже будучи назиром, тот продолжал блуждать, следуя за глазами своими, [становится ясным, что] если бы он пил, не было бы ему прощения вовек – из-за того, что с легкостью предавался страстям.

5 Ср. с комментарием Раши к «Ваикра» (16:4):

«Хитон льняной, священный, пусть наденет…». Говорит о том, что служение в Святая Святых он не совершает в восьми облачениях [первосвященника], в которых он служит вне Святая Святых, и в них входит золото, потому что обвинитель не может стать защитником. [Золото напоминает о грехе с золотым тельцом, и Аарон сказал: «Сни­мите золотые кольца…»]

Также см. Раши к «Бемидбар» (19:22):

«И отдайте ее Эльазару-священнику…». <…> Поскольку Аарон изготовил тельца, ему не было поручено это служение, так как обвинитель не может стать защитником.

6 Однако р. Давид Гофман в своем толковании к «Ваикра», столк­нувшись с этой грамматической проблемой, пытается найти ей простое решение:

Это форма прошедшего времени (словоנראה с огласовкой ка-­мац), подобно тому, как мы находим в «Брейшит» (23:13 и 30:13).

Иными словами: несмотря на то, что событие не произошло, в тек­сте используется прошедшее время, – либо потому, что оно для говорящего как будто произошло, либо в силу абсолютной уверенно­сти в том, что оно свершится.

Однако оба эти примера из «Брейшит» (23:13 и 30:13) в рас­сматри­ваемом нами случае вряд ли применимы. Слова Авраама «…Дал я серебро за поле, возьми у меня…» (23:13) выражают готов­ность отдать деньги, и для него это – словно свершившийся факт, а слова Леи «…Это мое счастье! Ибо восхваляли меня девушки…» (30:13) описывают счастье матери, которой кажется, что все девушки уже прославляют и восхваляют ее.

Но как можно сравнивать эти высказывания с разбираемым нами стихом «…Ибо сегодня Господь является вам», в котором выража­ется напряженное ожидание в связи с будущим событием?!