К оглавлению книги Н.Лейбович "Новые исследования книги Ваикра в свете классических комментариев"Кдошим [5]
«ПРИТЕСНЕНИЕ» И «ГРАБЕЖ»
19:13 НЕ ПРИТЕСНЯЙ БЛИЖНЕГО ТВОЕГО, לֹא תַעֲשֹׁק אֶת רֵעֲךָ И НЕ ГРАБЬ. НЕ ЗАДЕРЖИТСЯ וְלֹא תִגְזֹל לֹא תָלִין НА НОЧЬ ПЛАТА НАЕМНИКА פְּעֻלַּת שָׂכִיר У ТЕБЯ ДО УТРА. אִתְּךָ עַד בֹּקֶר: В этом стихе содержатся три запрета, касающиеся имущественных отношений. Всех их объединяет общий принцип: защита прав неимущих.
Прежде чем установить точное значение каждого из них, давайте сначала посмотрим, как определяли эти понятия, «притеснение» и «грабеж», наши мудрецы. Их мнение было сформулировано Рамбамом в «Законах о воровстве и пропаже» (1:3, 4):
Что такое «грабеж»? Присвоение имущества другого человека насильственным способом. Например, когда [грабитель] отнимает у кого-либо движимое имущество или, проникнув во владение вопреки воле хозяев, забирает себе их вещи. Или когда он насильственно принуждает трудиться чужого раба или скот, используя их [для собственных нужд]. Или когда он приходит на [чужое] поле и ест плоды, и т.п. Он – грабитель [גוזל]; и об этом сказано: «…и вырвал ויגזול копье из руки египтянина…» («Шмуэль II», 23:21).
Что такое «притеснение»? Если у кого-либо оказалось чужое имущество с согласия владельцев, и когда те начали требовать его [возврата], насильственно присвоил его себе и так и не возвратил его. Например, в случае, когда кто-либо предоставил другому человеку заем или аренду, а затем, требуя возвращения, не смог получить их обратно, потому что тот – жесток и упрям. И об этом сказано: «Не притесняй ближнего твоего…».
Более широкое определение (созвучное мнению Рамбама) этим понятиям предлагает р. Нафтали-Герц Визель, автор комментария «Беур»:
«Не притесняй…» – «притеснение» имеет место там, где сильный угнетает слабого, как сказано: «…и вот – слезы притесняемых, и нет у них утешителя» («Коѓелет», 4:1). Такое значение у этого слова во всех местах Писания, где говорится о «притеснении». «Притеснитель» поступает по праву сильного1 и угнетает слабых. Он действует открыто, подобно грабителю, и поэтому в Писании они как правило упоминаются вместе. Однако «притеснитель» ничего не отнимает, лишь задерживает то, что задолжал другому, например, оплату труда наемного работника. И так же сказано: «Не притесняй наемника, бедного и нищего…» («Дварим», 24:14); следовательно – «притеснитель» силен, а «притесненный» – беден и нищ, и не имеет сил вызволить свое имущество из рук «притеснителя», как сказано: «…и не возопит он на тебя к Господу…» (там же, 24:15), ибо нет у него сил, чтобы вызволить [свое]. И также сказали мудрецы, что «притеснитель» – это тот, кто присваивает оплату наемного работника, или отсрочивает возвращение долга и залога, или отказывается возвращать вещь, отданную ему под залог. <…>
«…И не грабь…» – относится к ситуации, когда один человек насильственно отнимает что-либо у другого, как сказано: «…и вырвалויגזול копье из руки египтянина…» («Шмуэль II», 23:21).
Зачастую оба эти понятия рассматриваются в широком смысле, означая различные виды эксплуатации чужого имущества, рабочей силы и времени. Иногда же они используются в их специфическом значении, особенно – как это в нашем случае – когда соседствуют друг с другом в одном и том же стихе.
Приведем одно из высказываний мудрецов, в котором к понятию «притеснение» они относят различные случаи причинения какого-либо неудобства другому человеку. В талмудическом трактате «Бава меция» (111а) сказано:
Что называется «притеснением», а что – «грабежом»? Сказал р. Хисда: «“Не говори ближнему твоему: поди и приди опять, а завтра я дам, – если имеешь при себе” («Мишлей», 3:28), – [если же сказал:] «“Иди и вернись, иди и вернись!” – это “притеснение” [например, когда кто-либо не возвращает вещь ее законному владельцу]; “У меня есть твоя вещь, но я тебе ее не верну!” – это “грабеж”».
Эти слова не теряют своей актуальности и сегодня – в эпоху тотальной бюрократизации управления, когда от должностных лиц зачастую можно услышать высказывания вроде: «Приходите завтра!», «Обратитесь туда-то!», «Это не в моих силах!», «Я этого не подписывал!», «Прием окончен!» Безусловно, каждая из этих фраз является типичным примером «притеснения».
Законоучители рассматривали этот запрет как один из наиболее строгих, нарушение которого влечет за собой самые суровые последствия. Это отражено в истории о мученической кончине двух великих мудрецов, происшедшей во времена жесточайших гонений на иудейскую веру со стороны римского императора Адриана. Мидраш «Мехильта» (разд. «Мишпатим», 18:180) рассказывает:
«Если же ты станешь мучитьענה תענה его» – повторение корня дважды указывает на то, что запрещено [причинять] как большие мучения, так и малые. [Во времена гонений] первыми выведены были на казнь рабби Ишмаэль и раббан Шимон. Возопил раббан Шимон: «Учитель, сердце мое слезами исходит, ведь я даже не знаю, за что муки принимаю!» Ответил тот: «А ты постарайся вспомнить, не было ли, например, такого случая: пришел к тебе кто-нибудь с тяжбой или с просьбой, а ты заставил того человека ждать, пока не спеша допьешь свой кубок, пока ремень на сандалии не затянешь, в одежду не облачишься? Сказала Тора: “Если же ты станешь мучитьענה תענה его…” – как большие мучения, так и малые!» Сказал раббан Шимон: «Утешил ты меня, учитель».2
В отличие от предшествующего ему запрета «не притесняй ближнего твоего», второй запрет «не грабь» не сопровождается дополнением. Разумеется, комментаторы не преминули объяснить эту странность. Так, автор «Ор ѓа-хаим» пишет:
Смысл сказанного «[Не притесняй] ближнего твоего…» заключается в том, что это будет грехом в любом случае, даже если жертва притеснений – его друг. Он простер руку свою на его имущество, полагая, что тот словно близкий человек, словно брат должен простить ему любую провинность и не наказывать. Поскольку данное предостережение относится к сфере межчеловеческих отношений и поэтому если жертва простит своему притеснителю, то не будет вины, об этом велено: «Не притесняй ближнего твоего…».
На первый взгляд кажется маловероятным, чтобы человек совершил бесчестный поступок по отношению к своему приятелю, с которым он связан дружескими узами. Предполагается, что он будет стараться сделать добро именно ему, причем в большей степени, чем далекому, незнакомому человеку. Но так кажется лишь поначалу. Иногда ситуация противоположна, ведь подчас он собирается поступить бесчестно по отношению к близкому человеку, к другу, словно говоря: «Ведь мы – словно братья, 3 и он, конечно же, простит мне. Ибо что значит для нас, столь любящих друг друга приятелей сумма, которую он дал мне взаймы, а я не собираюсь ему возвращать?» Исходя из этих соображений, Тора предостерегает именно против «притеснения ближнего». В то же время нельзя утверждать, что «грабеж» – насильственное присвоение имущества, может иметь отношение к другу, к близкому человеку. Тем самым мы даем ответ на другой вопрос: почему здесь дополнение используется в середине стиха («Не притесняй ближнего твоего, и не грабь…»), а не в конце, как в стихе 19:11 – «Не крадите, не отрицайте истину и не обманывайте друг друга».
Автор «Ор ѓа-хаим» не довольствуется первым комментарием и добавляет к нему еще и метафорический:
Это напоминает изречение мудрецов: «Всякий, кто получает от этого мира удовольствие без благословения, словно обворовывает Святого, да будет Он благословен (поскольку «Господу земля и [все] наполняющее ее» («Теѓилим», 24:1)) и Общину Израиля (Раши: «поскольку из-за этого греха побивается урожай») (Талмуд, «Брахот», 35б). Здесь же говорится: «Не притесняй ближнего твоего…», – это о Святом, да будет Он благословен4, как сказано: «Не покидай друга твоего и друга отца твоего…» («Мишлей», 27:10), – чтобы не «воровал» благословений, которые обязан произнести за получение удовольствий в этом мире. А запрет «не грабь» содержит намек на то, что, совершая данное «притеснение» (получая удовольствие без благословения), человек словно грабит других. Потому что если он уклоняется от исполнения возложенной на него заповеди, он тем самым причиняет зло всему Обществу.
Ответ на заданный выше вопрос: почему после слов «…и не грабь…» нет дополнения, заключается в том, что заповедь из сферы общественных отношений, смысл которой очевиден для каждого, с помощью интерпретации приобретает новое измерение, переносясь в область взаимоотношений человека с Богом. Благословение является некоторым средством, с помощью которого человек получает возможность наслаждаться благами мира, принадлежащего Творцу – его истинному и законному владельцу. Тот же, кто получает это наслаждение недозволенным образом, тот обкрадывает Господа и причиняет вред всему Израилю, привнося грех в человеческое сообщество.
О том, сколь осторожно себя вели мудрецы, дабы не преступить эти запреты, повествует множество историй и рассказов. Из богатейшей сокровищницы еврейской мудрости мы приведем лишь некоторые из них. Согласно закону, грехом является присвоение в результате хищения или ограбления имущества на сумму, равную одной пруте (мелкая монета, наименьшая по достоинству), а согласно Рамбаму – даже меньше, чем одной пруте5. Иерусалимский Талмуд («Дмай», 3:2) рассказывает о следующих случаях:
Рабби Шимон бар Каѓана поддерживал [опиравшегося на его руку] р. Эльазара. Проходили же они мимо виноградника. Попросил его [р. Эльазар]: «Подай мне одну щепку [из ограды виноградника], чтобы почистить ею в зубах». Но затем передумал и сказал: «Не давай мне ничего! Ведь если так начнет поступать каждый – вся ограда развалится».
Р. Хаггай поддерживал [опиравшегося на его руку]
р. Зейру. Мимо проходил человек со связкой щепок. Обратился [р. Зейра] к нему [р. Хаггаю]: «Подай мне одну щепку, чтобы почистить ею в зубах». Но затем передумал и сказал: «Не давай мне ничего! Ведь если так начнет поступать каждый – связка у этого человека полностью истощится». И не в том дело, что р. Зейра был таким праведным, а в том, что мы не должны слушаться нашего Злого побуждения.6 Один из толкователей – р. Шломо Сирилио, который в свое время был изгнан вместе с еврейской общиной из Испании, – так комментирует этот талмудический фрагмент:
Р. Зейра попросил не вынимать щепку из ограды не из своей великой воздержанности, <…> но чтобы сообщить ученикам о том, что [даже в таких «незначительных» случаях] нельзя обращать внимания на искушение со стороны Злого побуждения. Например, взять маленький плод из полной корзины, ведь если так начнет поступать каждый – опустеет корзина…
Безусловно, в обеих историях ситуация с несостоявшимся «ограблением» возникает вокруг суммы, гораздо меньшей, чем одна прута (зубочистка стоит дешевле самой мелкой монеты даже при головокружительных ценах на товары в условиях растущей инфляции). И, тем не менее… «Не давай мне ничего!» – вот ответ мудреца. Ведь то, что дозволено одному – дозволено и остальным, и если так начнет поступать каждый, беря меньше, чем одна прута, то, в конце концов, «вся ограда развалится».
* * *Теперь давайте займемся третьей частью нашего стиха:
19:13 …НЕ ЗАДЕРЖИТСЯ НА НОЧЬ ...לֹא תָלִין ПЛАТА НАЕМНИКА פְּעֻלַּת שָׂכִיר У ТЕБЯ ДО УТРА. אִתְּךָ עַד בֹּקֶר: В оригинале на иврите грамматическое строение этого отрывка заслуживает более пристального рассмотрения:
Раши:
לא תלין (букв. «не задержится на ночь») – [глагол] в форме женского рода согласуется со словами פעולת שכיר («плата наемника») [«плата» – имя существительное женского рода].
Слово תלין следует рассматривать не как 2-е лицо мужского рода в побудительной форме הפעיל («не задерживай» на ночь плату наемника с тем, чтобы рассчитаться с ним утром), а как 3-е лицо женского рода («не задержится»)! Стало быть, эту фразу следует прочитывать следующим образом: «…Не задержится на ночь לא תלין плата наемника у тебя до утра». Возникает вопрос: что побудило Раши объяснить этот стих таким образом? Ведь в двух предыдущих его частях оба глагола [לא תעשוק, לא תגזול] были в форме 2-го лица мужского рода. Предполагается, что и последующий за ними глагол – לא תלין – должен быть в той же форме, согласно принципу параллелизма. Однако в Писании7 кореньלי"ן никогда не облекается в форму переходного глагола. Все образующиеся от него глаголы – непереходные (т.е. не сопровождаются предлогом את, требующим прямого, а не косвенного дополнения)8. И, к тому же, если бы לא תלין являлось переходным глаголом (הפעיל) в форме 2-го лица, то предлог-местоимение אתך («у себя») был бы избыточным. Ведь если уже было сказано о том, что наниматель задержал платеж, то, разумеется, все деньги остались у него в доме. Что нового, в таком случае, добавляют к сказанному слова «у себя»?
Таким образом мы вынуждены признать, что לא תלין –
3-е лицо женского рода. Обратите внимание: эта часть не связана с двумя предыдущими с помощью соединительного союза-префикса ו-. Следовательно, в этом месте обрывается параллель между частями: «Не притесняй…» – «…и не грабь» (здесь точка, а не запятая!). А далее: «…Не задержится на ночь плата наемника у тебя до утра». И это новая тема: здесь тебе предписывается повести себя так, чтобы, в конце концов, у тебя в доме не оставалась на ночь плата наемного рабочего.В разбираемом стихе содержится еще один грамматический нюанс. Сопряженное сочетание существительных, используемое в нем, не שכר שכיר («плата наемника»), как в параллельном стихе из «Дварим» (24:15) – «В тот же день отдай плату его שכרו», а ( פעולת שכיר «работа наемника»)9. Тем самым Писание, по-видимому, подчеркивает особую дерзость совершенного греха. Наниматель должен работнику не только деньги, которые он не выплатил вовремя. Он грабительски присвоил себе весь физический труд наемного рабочего, все его старания в поте лица. Сходным образом объясняет эту идею р. Нафтали-Герц Визель в своем комментарии «Ѓа-беур»:
Всякий раз, когда написано ,פעולה речь идет о совершении того или иного дела – благого или дурного. И для того, чтобы усилить вину, здесь сказано פעולת ]שכיר]. Иными словами: этот бедняк сдал себя в наем, чтобы исполнить работу для хозяина с целью прокормить себя и своих домочадцев, как объясняется в «Дварим»: «…ибо он беден и ее [этой платы] ждет душа его…» (24:15).
Итак, в стихе о работе наемника говорится: ты задерживаешь у себя то, ради чего он для тебя трудился и что является целью его работы. Поэтому пророк в гневе распекал царя: «Горе тому, кто строит дом свой неправдою и покои свои беззаконием, ближнего своего [заставляет] работать даром и плату егоופעלו не отдает ему» («Ирмеяѓу», 22:13). Обратите внимание на то, что он обращался к нечестивому царю – Йеѓоякиму, который творил одно лишь зло и вместо того, чтобы прислушаться к словам пророка, предал огню книжный свиток со словами Господа, начертанными на нем (см. «Ирмеяѓу», гл. 36). Кроме того, он послал людей вслед за пророком Урияѓу, бежавшим в Египет от царского гнева, чтобы возвратить его обратно и сразить мечом. Упрекая царя, пророк делает акцент именно на этом грехе: «…ближнего своего [заставляет] работать даром и плату его פעלו не отдает ему». Упоминание в этом контексте о «ближнем» дает нам понять, что даже ничтожнейший из тех, кто возводит дворцовые стены, называется «ближним царя», а, следовательно, и любой человек, выполняющий для тебя какую-либо работу. Этот эпизод вызывает в памяти разбираемый нами стих: «Не притесняй ближнего твоего… Не задержится на ночь плата наемника פעולת שכיר у тебя до утра».
Итак, мы разобрали стих с грамматической точки зрения. Теперь давайте перейдем к юридическому аспекту заповеди. С какого момента наниматель преступает заповедь о задержке платежа?
Комментаторы сравнивают наш стих с упомянутым выше эпизодом из «Дварим»:
19:13 НЕ ПРИТЕСНЯЙ БЛИЖНЕГО ТВОЕГО, לֹא תַעֲשֹׁק אֶת רֵעֲךָ И НЕ ГРАБЬ. НЕ ЗАДЕРЖИТСЯ וְלֹא תִגְזֹל לֹא תָלִין НА НОЧЬ ПЛАТА НАЕМНИКА פְּעֻלַּת שָׂכִיר У ТЕБЯ ДО УТРА. אִתְּךָ עַד בֹּקֶר: ДВАРИМ
24:14 НЕ ПРИТЕСНЯЙ НАЕМНИКА, לֹא תַעֲשֹׁק שָׂכִיר БЕДНОГО И НИЩЕГО ИЗ БРАТЬЕВ עָנִי וְאֶבְיוֹן מֵאַחֶיךָ ТВОИХ ИЛИ ИЗ ПРИШЕЛЬЦЕВ ТВОИХ, אוֹ מִגֵּרְךָ КОТОРЫЕ В СТРАНЕ ТВОЕЙ, אֲשֶׁר בְּאַרְצְךָ ВО ВРАТАХ ТВОИХ. בִּשְׁעָרֶיךָ:
24:15 В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ ОТДАЙ ПЛАТУ ЕГО, בְּיוֹמוֹ תִתֵּן שְׂכָרוֹ ДО ЗАХОДА СОЛНЦА, וְלֹא תָבוֹא עָלָיו הַשֶּׁמֶש ИБО ОН БЕДЕН כִּי עָנִי הוּא И ЕЕ ЖДЕТ ДУША ЕГО, וְאֵלָיו הוּא נֹשֵׂא אֶת נַפְשׁו И НЕ ВОЗОПИТ ОН НА ТЕБЯ וְלֹא יִקְרָא עָלֶיךָ К ГОСПОДУ, И НЕ БУДЕТ אֶל יְהֹוָה וְהָיָה НА ТЕБЕ ГРЕХА. בְךָ חֵטְא: Обратим внимание на разницу между двумя эпизодами. В «Дварим» в первую очередь бросается в глаза бедность и страдание работника, подобно талмудической интерпретации фразы «…и ее [платы] ждет душа его…».
«Бава меция» (112а):
Из-за чего это он взобрался по лестнице и привязал себя к дереву, подвергая жизнь свою смертельному риску, как не из-за платы?
Лишь в заключительной части эпизода из «Дварим» появляется обращение к нанимателю, который нарушает заповедь о задержке платежа: «…и не будет на тебе греха», в то время как стих из «Ваикра» говорит исключительно о грехе. Вспомним грамматическую тонкость, о которой говорилось ранее в анализе слов Раши, что дополнением к обороту לא תלין («не задержится на ночь») является
פעולת שכיר («плата \ работа наемника»), а сам он имеет форму 3-го лица («не задержится»), а не 2-го («не задерживай»). Таким образом стих из «Ваикра» обнажает сущность изучаемого закона – оставляя в стороне размышления о правах и потребностях работника, голоде домочадцев, ожидающих зарплаты кормильца – и указывает лишь на сам факт задержки платежа. Об этом же говорит другой танахический стих: «…и не дай беззаконию обитать в шатрах твоих» («Иов», 11:14)10. Сопоставляя эти эпизоды (из «Ваикра» и «Дварим»), различные мнения высказывают Раши и Рамбан.Раши («Ваикра», 19:13):
«…До утра». Писание говорит о работнике, нанимаемом на день, который уходит [от своего нанимателя, заканчивая работу] с заходом солнца; поэтому вся ночь является сроком взыскания им платы [за свой труд]. В другом месте сказано: «…до захода солнца…» («Дварим», 24:15). [Во втором случае] говорится о работнике, нанимаемом на ночь, который завершает работу с рассветом, и поэтому весь день [до заката] является сроком взыскания им платы. [Выплата совершается на протяжении всей ночи или на протяжении всего дня], потому что Тора предоставляет нанимателю период времени [т.е. половину суток], чтобы он мог изыскать деньги [для выплаты работнику].
Рамбан («Дварим», 24:15):
Согласно буквальному смыслу, значение слов: «В тот же день отдай плату его…», становится ясен в свете сказанного в Торе: «…Не задержится на ночь плата наемника у тебя до утра» («Ваикра», 19:13). Ибо Писание, как правило, говорит о явлении наиболее распространенном, а работника обычно нанимают на один день. Вечером же он уходит [от своего нанимателя, заканчивая работу] до захода солнца, и Писание повелевает расплатиться с ним в тот самый день, сразу по завершении работы, «…до захода солнца…», чтобы за эти деньги он успел купить себе, своей жене и сыновьям еды прокормиться на ночь. Ибо он беден, как и большинство наемных работников, и нанимателю своему он вверяет свою душу, с тем, чтобы купить пропитание для подержания своей жизни.
Поэтому стих Торы: «…Не задержится на ночь плата наемника у тебя до утра», учит нас тому, что наниматель должен расплатиться с ним в тот самый день. Ведь если он не расплатится с наемником сразу же по завершении его трудов, то деньги останутся у него до утра, и отправится тот домой ни с чем и помрет ночью от голода. И так же сказано в «Шмот»: «Ибо она единственный его покров, одеяние тела его, на чем ему спать?..» (22:26), поскольку о смысле заповедей упоминается наряду с большим количеством запретов.
А наши мудрецы истолковали, что сказанное в Торе (в «Ваикра») «до утра» относится к наемнику, работающему днем, в то время как здесь (в «Дварим») говорится о наемнике, работающем ночью. Причем для обоих случаев сроки платежей ограничены двенадцатью часами; и сказанное ими соответствует и традиции, и логике.
Комментаторы расходятся во мнениях относительно двух вопросов. Раши, который следует трактату Талмуда «Бава меция» (110б), считает, что два стиха содержат законы о двух разных типах работников. Стих из «Ваикра» говорит о наемнике на день, закончившем работу в предвечернее время; с ним следует рассчитаться в течение двенадцати часов со времени окончания его работы; иными словами он должен получить свою плату до истечения суток. В то же время, стих из «Дварим» («…до захода солнца…») учит нас тому, что с работником следует рассчитаться до заката. Разумеется, там речь идет о наемнике на ночь, для которого сутки заканчиваются с наступлением вечера в соответствии с принципом «Наемная работа оплачивается по ее завершению» («Бава меция», 110б).
Однако Рамбан считает, что оба стиха относятся к самому распространенному случаю. В основном люди заняты работой в светлое время суток, а вечером прекращают ее и расходятся по домам. Исходя из этого стих из «Дварим» имеет целью снабдить дополнительным пояснением и аргументацией стих из «Ваикра», который собственно и содержит запрет задерживать у себя на ночь плату наемного работника, а также расширить его значение.
И еще одно различие есть между этими двумя комментариями – время расчета. Согласно Раши (который следует Талмуду), для того, чтобы расплатиться с наемником у хозяина есть двенадцать часов после окончания работы. А именно – наемник, который работает в светлое время суток, должен получить свою плату до восхода солнца следующего утра. Если же он работает по ночам – наниматель не может отсрочить платеж до захода солнца следующего вечера. Но, согласно Рамбану (и буквальному смыслу текста), наниматель обязан расплатиться с работником сразу по окончанию работы.
* * *Заслуживает внимания тот факт, что государственный закон, который был принят Кнессетом в 1955 г., не проявляет – в отличие от Торы – особой заботы о правах наемного работника. Параграф 2 этого законодательства гласит следующее:
Оплата трудящегося, работающего по найму в светлое время суток, должна быть выдана ему работодателем не позднее 18:00 четверга той недели, в которую была окончена работа или определенная ее часть.
Фактически это означает, что оплату труда наемника, который отработал два первых дня недели, в воскресенье и понедельник, наниматель может отсрочить до 18:00 четверга. Остается только сожалеть, что действующее законодательство не учитывает мнений Раши и Рамбана.
Мы заканчиваем эту статью фрагментом речи Моше Уна (члена кибуца Сде Элияѓу, в свое время председателя законодательной комиссии Кнессета) от 26 ияра 5715 г. (18 мая 1955 г.), вынесшего на рассмотрение законопроект «о задержке оплаты труда наемного работника»11. (Этот закон был особенно актуален в первые годы существования государства Израиль по причине очень тяжелой экономической ситуации.)
Несвоевременный платеж деморализует обоих – и работодателя и трудящегося. Деморализует работодателя: так как он перестает чувствовать, что нарушил закон. Подчас он ищет объяснений и оправданий своим действиям, словно чувствует себя вправе использовать невыплаченные суммы в качестве «кредита» для расширения собственной деятельности. Деморализует трудящегося: так как длительная отсрочка платежа вызывает у него ощущение пустой растраты собственных усилий, и поскольку его работа не приносит никаких плодов, он приходит к заключению, что не может прокормить себя собственным трудом.
В иудаизме задержка оплаты труда наемного работника является прямым запретом Торы. Мудрецы – в силу глубокого понимания ими сути проблемы – уподобили его преступлениям, наказуемым смертной казнью. Вот как интерпретируется в Талмуде стих: «В тот же день отдай плату его, до захода солнца, ибо он беден и ее ждет душа его…» («Дварим», 24:15). – «Из-за чего это он взобрался по лестнице и привязал себя к дереву, подвергая жизнь свою смертельному риску, как не из-за платы? <…> Каждый, кто задерживает оплату труда наемного работника, словно отымает у него душу» («Бава меция», 112а).
ВОПРОСЫ ДЛЯ ОБСУЖДЕНИЯ И ИЗУЧЕНИЯ
(1) В первой части рассматриваемого нами стиха Раши (который следует мидрашу «Сифра») пишет следующее:
«Не притесняй ближнего твоего…» – [относится к тому, кто] удерживает плату наемного работника.
Объясните, чем данный запрет отличается от запрета, изложенного во второй половине этого стиха («…Не задержится на ночь плата…»)?
(2) «Не притесняйלא תעשוק ближнего твоего…» (19:13).
Р. Ш.-Р. Гирш:
Дополнением к слову, образованному от корня,עש"ק всегда выступает притесненный человек12.
По-видимому, подобная грамматическая конструкция подчеркивает по преимуществу тот факт, что один человек урезывает права другого незаконным образом, когда отнимает у него то, что ему принадлежит. Он словно сковывает его цепями, посягая на право свободного обладания и использования имущества.
Объясните, каким образом стих «…или [вернет] то присвоенноеאת העושק , что присвоил...עשק » («Ваикра», 5:23) вступает в противоречие с процитированным выше объяснением
р. Ш.-Р. Гирша.(3) В чем разница между «притеснением» и «грабежом» согласно приведенным выше определениям?
(4) «Дом Давидов! Так сказал Господь: с утра свершайте суд и спасайте ограбленного גזול от руки притеснителя עושק…» («Ирмеяѓу», 21:12).
Разве не следовало бы сказать: «спасайте угнетенного עשוק от руки притеснителя עושק»?
Попытайтесь ответить на этот вопрос.
Примечания
1 Оборот איש זרוע (букв. – «человек с [сильной] мышцей», действующий по праву сильного) отсылает нас к стиху из книги «Иов» (22:8), где он имеет значение: «агрессивный», «силой отнимающий имущество у других».
2 В конце 30-х годов XX-го столетия видный профсоюзный деятель Берл Каценельсон (ум. 1944, Иерусалим) предостерегал работников профсоюза, сферы здравоохранения и социальных служб против «должностных преступлений» в часы приема – незапланированных перерывов на обед или чашку чая с вывешиванием таблички: «Скоро вернусь».
3 См. «Брейшит» (13:8).
4 Согласно мидрашу «Шмот рабба» (27:1):
Сказано: «Друга твоего и друга отца твоего не покидай и в дом брата твоего не ходи в день бедствия твоего…» («Мишлей», 27:10).
«Друг твой» – это Святой, да будет Он благословен, как сказано: «Ради братьев моих и ближних моих…» («Теѓилим», 122:8) (Бог называет Израиль «братьями» и «ближними»).
«…И друга отца твоего…» – это Авраам, как сказано: «…семя Авраама, возлюбившего Меня» («Йешаяѓу», 41:8).
«…Не покидай…» – а если покинешь, то постарайся «…в дом брата твоего…» не ходить «…в день бедствия твоего» – это об Ишмаэле и Эсаве.
5 Рамбам, «Мишнэ Тора» («Законы о воровстве», 1:2):
Запрещено воровать – таков закон Торы.
«Мишнэ Тора» («Законы о грабеже и пропаже», 1:2):
И запрещено грабить – таков закон Торы.
6 В «Сефер агада» Бялика и Равницкого допущена явная смысловая ошибка, поскольку эта фраза переведена там следующим образом (глава «Рабби Зейра»):
«И не в том дело, что рабби Зейра был таким праведным; но мы должны делать лишь то, о чем заповедал нам наш Творец».
7 На первый взгляд этому правилу противоречит стих из книги «Иов»: «Нагогоערום на ночь кладут ילינו без покрова…» (24:7), поскольку в своем рассказе герой описывает поступки нечестивцев: «Посягают на [чужие] пределы…» (24:2), «…вола вдовы берут в залог» (24:3), «Нищих отпихивают с дороги…» (24:4), «Нагого на ночь кладут без покрова…». Поначалу кажется, что в этом стихе опущено подлежащее «злодеи»: когда они видят бедного (в контексте речь идет об их рабах), то «…кладут… без одеяния в стужу» (24:7). Но и в этом случае комментаторы рассматриваютילינו как непереходный глагол; согласно их интерпретации, в повествовании описывается результат действий нечестивцев: т.е. из-за нерадивости своих хозяев бедные работники будут ночевать нагими. Таким образом правильное прочтение этого стиха таково: «Нагими ערום ночевать лягут ילינו без покрова, и без одеяния в стужу».
8 Автор труда «Сефер ѓа-зикарон» р. Авраам Букарат возражает мнению Раши:
Я не знаю, почему Раши воздержался от единственно-правильной интерпретации (а именно, לא תלין – переходный глагол 2-е л., м.р.: «не задерживай [плату наемника]…»). Я полагаю ее более правильной, поскольку в этом стихе все предписания обращены ко второму лицу: «не притесняй», «не грабь», «не задерживай». Однако, согласно Раши, две заповеди («не притесняй» и «не грабь») обращены ко второму лицу, а одна («не задерживай») – к третьему.
Однако мне кажется, что р. Букарат оставил без внимания тот факт, что две первые заповеди этого стиха связывает союз-префикс ו- («и»), в то время как в третьей («…Не задержится…») эта связка отсутствует. Именно это и подтверждает правильность интерпретации Раши. (Н.Л.)
9 Словоפעולה имеет несколько значений, и среди них: а) плата; б) работа.
10 См. сказанное выше в разделе «Ваикра» в отношении искупительной жертвы за воровство: «…пусть следует за ним хоть до самой Мидии». Стр. 78.
11 Из книги стенографических отчетов заседаний Кнессета «Диврей ѓа-Кнессет», т. 18, 1954 г.
12 Ср. со словами р. Ш.-Р. Гирша следующие стихи из Танаха: «…кого я притеснил עשקתי и кого обидел רצותי… <…> И сказали они: ты не обижал нас עשקתנו и не притеснял нас רצותנו…» («Шмуэль I», 12:3, 4); «…и ограбят ועשקו мужа и дом его…» («Миха» 2:2); «Притесняющий עושק бедного хулит Творца его…» («Мишлей», 14:31); «…и пришельца притесняли עשקו незаконно» («Йехезкель», 22:29).