К оглавлению "Статьи к недельным главам Торы"
Комментарий к Торе
Книга Дварим
Недельный раздел Дварим
Арье Барац
Мужество быть
Напрасные слезы
Девятое аба
Книга Дварим как бы подъитоживает содержание трех других книг Торы: Шмот, Ваикра, Бемидбар.
В первой главе книги “Дварим” Моше пересказывает события, постигшие евреев на протяжении их сорокалетнего странствия в пустыне, обращая главным образом внимание на недоверие народа своему Богу.
Так, Моше напомнил евреям их малодушную реакцию на отчет разведчиков: “И возроптали вы в шатрах ваших, и сказали: “по ненависти Господа к нам вывел Он нас из земли Египетской, чтобы предать нас в руки эморейцев на истребление. Куда тут подняться нам? Братья наши расслабили сердце наше, говоря “народ больше и выше нас, города большие и укрепленные до небес, даже сыновей великанов видели мы там”. И сказал я вам: не страшитесь и не бойтесь их; Господь, Бог ваш, идущий перед вами, Он воевать будет за вас так же, как Он сделал это в Египте перед глазами вашими. И в пустыне сей, где видел ты, что носил тебя Господь, Бог твой, как носит человек сына своего, на всем пути, который вы проходили, до прихода вашего на место это. И в этом деле вы не вверяетесь Господу Богу вашему...”. (1.27-32)
В соответствующем месте книги Бемидбар сообщается, что сыны Израилевы не только “сказали друг другу: назначим начальника и возвратимся в Египет” (Бемидбар 14.4). Но по отношению к Моше, Аарону, Иегошуа Бин Нуну и Калеву “сказала вся община: забросать их камнями!” (14.10)
Подобное маловерие вполне может вызвать недоумение. Ладно уж отравленные материализмом жители современных макрополисов, которые заранее знают, что чудеса невозможны. Но как неискушенный древний народ, бывший свидетелем невероятных чудес, мог так малодушествовать? Как можно было не ввериться Господу, “который идет пред вами по пути, чтобы высмотреть для вас место стоянки вашей, в огне ночью, чтобы указывать дорогу” (Дварим 1.33)? Как после всех этих явлений можно было подозревать Всевышнего в том, что Он вывел тебя “по ненависти... чтобы предать в руки эморейцев”?
Как, наконец, евреям могло прийти в голову вернуться в Египет и убить Моше и Аарона?
Во всем этом поведении усматривается что-то неадекватное, ненормальное. Мы видим, что народ обнаружил какую-то поистине патологическую реакцию: “и подняла вопль вся община, и плакал народ в ту ночь” (Бемидбар 14.1).
В целом такого рода явления хорошо известны психиатрии. Еще Фрейд, сравнивая состояние горя с невротическим состоянием меланхолии, писал: “Горе является всегда реакцией на потерю любимого человека... или отвлеченного понятия, как отечество, свобода, идеал. Под таким же влиянием у некоторых лиц вместо печали наступает меланхолия... Больному известна потеря, вызвавшая меланхолию, так как он знает, кого он лишился, но не знает, что в нем потерял. Таким образом нам кажется естественным привести меланхолию в связь с потерей объекта, каким-то образом недоступного сознанию... Меланхолия показывает нам еще одну особенность, которой нет в горе - необыкновенное снижение своей самооценки... больной рисует нам свое “я” недостойным... (Но при этом) их жалобы представляют из себя обвинения... Они далеки от того, чтобы проявить по отношению к окружающим покорность и смирение, которые соответствововали бы таким недостойным лицам, как они сами... наоборот, они в высшей степени сварливы, как будто бы по отношению к ним допущена большая несправедливость”
Французский психолог Пьер Жане определяет меланхолию “как страх действия”, и помимо особенностей, указаных Фрейдом, выделяет также постоянное ожидание всяческих бедствий. Ученый усматривает в неадекватном невротическом страхе попытку бегства от действительности.
Между тем психоаналитический анализ не всматривается в корень проблемы, он не задается главным вопросом - вопросом истины и ответственности. Автор замечательной книги “Мужество быть”, немецкий экзистенциалист ПаульТиллих (1886-1965) справедливо обвиняет психоаналитиков в том, что они ищут причину страха не в культурном, а исключительно в психологическом аспекте личности. Он видит недостаточность психоанализа в том, что исследуя патологические формы тревоги и страха, он не рассматривает тревоги экзистенциальной. Тиллих пишет: “Патологическая тревога есть состояние экзистенциальной тревоги при каких-то особых условиях. Общий характер этих условий определяется отношением тревоги к самоутверждению и мужеству... Мужество не устраняет тревоги. Поскольку тревога экзистенциальна, устранить ее нельзя. Но мужество принимает тревогу бытия в себя. Мужество - это самоутверждение “вопреки”, “несмотря на”, а именно - несмотря на бытие.... Такой анализ дает ключ к пониманию патологической тревоги. Тот, кто не смог мужественно принять собственную тревогу на себя, может уберечься от крайней ситуации отчаяния путем побега в невроз... Невроз - это способ избежать небытия путем побега от бытия...
Тревога судьбы и смерти вызывает здоровое стремление к безопасности. Многие институты человеческой цивилизации и созданы для того, чтобы снабдить человека защитой от угрозы судьбы и смерти... Патологическая же тревога судьбы и смерти гонит человека к такой безопасности, которую можно сравнить с безопасностью тюрьмы. Тот кто живет в этой тюрьме, не способен покинуть зону безопасности, обеспеченную какими-то определенными ограничениями, которые он сам на себя наложил. Но эти ограничения не основаны на полном осознании действительного положения вещей. Поэтому безопасность невротика иллюзорна. Он боится того, чего бояться не стоит, и чувствует себя в безопасности там, где безопасности нет. Тревога, которую он не в состоянии принять на себя, порождает образы, не имеющие основания в реальности, но она исчезает перед лицом действительной угрозы”.
То, что сыны Израилевы устрашились Обетованной земли и в то же время “бесстрашно” устремились назад в египетскую тюрьму, свидетельствует о том, что в данном случае имела место именно такая патологическая тревога. Панический ужас, охвативший народ перед навалившейся на него ответственностью, был беспочвенен. Однако дело в том, что беспочвенный призрачный страх зачастую наводит реальные бедствия.
Психологи и философы не станут делать на этот счет каких либо категорических заключений, но религия не видит ничего странного в том, что “то, чего я боялся, то пришло на меня, и то, чего опасался, то постигло меня” (Иов 3.25). Для религии кажется естественным, что “чего страшится нечестивец - то и придет к нему” (Мишлей 10.24). Религия не удивляется тому, что канцерофобия может послужить причиной развития ракового заболевания.
Во всяком случае Устная Тора дает именно такого рода разъяснение относительно реакции народа на отчет разведчиков: “и подняла вопль вся община, и плакал народ в ту ночь” (Бемидбар 14.1).
Как сообщает предание, “та ночь” была ночью девятого аба. И разгневанный всенародной истерикой Всевышний пообещал найти достаточно веские причины для пролития еврейских слез в дальнейшем.
Евреи боялись, что “дети их станут добычей” (14.3), и хотя им ничего не угрожало, их страхи в конце концов материализовались. Всевышний послушался Моше, Он не уничтожил сынов Израиля и не произвел нового избранного народа от Моше. Но из века в век Девятого аба на потомков тех, кто лили напрасные слезы, наваливаются великие несчастья.
Как известно, девятого аба произошло разрушение первого и второго Храма. Девятого аба пал последний оплот Бар Кохбы, а сам он был убит. Многие изгнания, в том числе из Испании в 1492 году и из Франции в 1366 году, происходили девятого аба. Первая мировая война началась пятого аба, а девятого аба в нее вступила Россия, в которой в ту пору проживало подавляющее большинство мирового еврейства. Наконец, седьмым аба (31 июля 1941 года) датирован приказ Геринга приступить к “подготовке окончательного решения еврейского вопроса”.
Таким образом можно сказать, что согласно традиционной оценке иудаизма все величайшие бедствия еврейского народа в определенной мере коренятся в бегстве поколения исхода от действительности.
Истерическая реакция на ложный отчет разведчиков явилась кульминацией того малодушия, которое проявляли сыны Израилевы на протяжении года после выхода из Египта. За это свое малодушие поколение исхода поплатилось сорокалетним скитанием и смертью в пустыне. Но в дальнейшем за это малодушие пришлось расплачиваться также и последующим поколениям.
Разумеется, будет совершенно неправильно списывать все еврейские несчастья на грехи отцов - каждое поколение расплачивается за свое маловерие. Но в то же время весьма знаменательно, что эта “плата” взимается преимущественно Девятого аба.
Устная Тора учит, что полное искупление когда-нибудь произойдет, что в последние времена все посты, и в первую очередь пост Девятого аба, превратятся в праздники.
Как осуществить это искупление? Откуда почерпнуть мужество быть? Существует ли способ вырваться из кольца патологического страха, страха перед призраками и “бесстрашия” перед Богом?
Сказано, что все в руке Всевышнего, кроме страха Божия. Именно этот страх - корень и начало всякой духовной подлинности и адекватности, поэтому поиск этого страха должен начать сам человек.
Боящийся Бога человек никогда не “заходится”, сталкиваясь с жизненными утратами, так что в свете этого его страха “здоровое” человеческое горе начинает выглядеть “меланхолией”. По существу все нерелигиозное человечество пребывает в своеобразной меланхолии, ибо оно страшится утраты преходящих предметов, но не боится потерять Бога.
Человек, желающий исцелиться от этого состояния, человек, желающий избавиться от патологической тревоги, должен найти своему страху его истинный источник. Иными словами, человек должен переадресовывать каждый свой страх, каждую свою тревогу к ее истинному корню - Всевышнему.
В Талмуде в трактате Брахот (23б) рассказывается, как ученики р.Йохана б.Закая пришли к его смертному одру просить благословения. Великий мудрец Талмуда благословил их так: “Да будеть воля Его, чтобы вы страшились Небес, как страшитесь плоти и крови”. Нужно учиться страху Божию в тех ситуациях, когда мы испытываем страх “плоти и крови”.