К оглавлению "Статьи к недельным главам Торы"
Комментарий к Торе
Недельный раздел Хайей Сара
Арье Барац
Эллины и иудеи
Возвращение в Междуречье
Сюрпризы библейской генеалогии
Две философии
В главе "Хаей Сара" описывается смерть Сары, приобретение Авраамом пещеры Махпела и погребение в ней его жены. Далее рассказывается история сватовства Ицхака и Ривки: "Авраам стал стар и в летах преклонных, а Господь благословил Авраама всем. И сказал Авраам рабу своему, старшему в доме его, управляющему всем, что у него: положи руку твою под бедро мое. И я закляну тебя Господом, Богом небес и Богом земли, что ты не возьмешь сыну моему жены из дочерей хананейца, среди которого я живу; но в мою землю и на мою родину пойдешь, и возьмешь жену сыну моему Ицхаку"(24.1-4)
Как мы помним, третий сын Тераха Нахор не участвовал в ханаанской экспедиции своего отца, он остался на родине в Ур Каздиме, в Арам - Нагараим (буквально, Междуречье), куда и направился посланник Авраама, Элиэзер. Там у колодца он встретил Ривку, "дочь Бетуэла, сына Милки, которого она родила Нахору"... "И преклонился человек тот, и поклонился Господу. И сказал: благословен Господь Бог господина моего Авраама, который не оставил милостью Своей и истиной Своей господина моего; я на пути, которым привел меня Господь к дому родных господина моего" (24.23-28)
Мы выяснили, что разделение на "святое" - "будничное" и противостоящее этой паре "нечистое", обнаружило себя в истории трех братьев: Шема, Яфета и Хама, а также Авраама, Арана и Нахора.
Тем не менее это разделение не вполне однозначно. Мы видим, что внук Нахора Лаван, был идолослужитель, о котором пасхальная агада говорит, что он хотел "искоренить все" еврейское семя. Между тем дочери Нахора сделали другой выбор. Внучка Нахора Ривка, стала женой Ицхака, а его правнучки Лея и Рахель, стали женами Иакова и праматерями еврейского народа. Как и в случае с дочерью Лота моавитянкой Рут, "женская сторона" "нечистоты" оказалась способной к возрождению, к возвращению в такое состояние будничности, которое открыто союзу со святостью.
К вопросу о том, в каком случае "нечистое" может преобразовываться в "будничное", а в каком случае навсегда утрачивает эту возможность (так называемая "клипа Амалека") - я еще вернусь. Однако прежде чем это сделать, следует дополнительно обратиться к генеалогии Авраама, которой в значительной мере посвящена наша недельная глава.
Сюрпризы библейской генеалогии
Традиция считает Авраама обновителем человеческого рода даже в большей мере, чем Ноаха. Слова Торы "Вот происхождение неба и земли при сотворении их (веибарам)" (Берешит 2.1) Зогар предлагает понимать, как "Вот происхождение неба и земли через Авраама (беавраам)".
И дело не только в том, что имя "Авраам" истолковывается Торой как "отец множества народов" (Берешит 17.5). Дело в том, что иудаизм признает Авраама предком именно тех народов, которые породили все мировые религии. Иудаизм считает Авраама родоначальником не только монотеизма (иудаизма, христианства и ислама), но также и восточных религий.
Мы читаем в нашей недельной главе: "И взял Авраам еще жену, именем Ктура. И она родила ему Зимрана и Якшана, и Медана и Мидьяна и Ишбака, и Шуах. Якшан же родил Шву и Дедана, а сыновья Дедана были: Ашурим, Летушим и Леумим... И отдал Авраам все, что у него, Ицхаку. А сынам наложниц, что у Авраама, дал Авраам подарки и отослал их от Ицхака, сына своего, еще при жизни своей на восток, в землю Кедем" (25.1-6)
В Талмуде (Сангедрин 91.а) говорится, что Авраам передал своим сыновьям от Ктуры (она же Агар) "имена от нечистых сил", т.е. искусство повелевать духами. А по поводу имен "Ашурим и Летушим" в Берешит Раба (61) сказано, что это имена прародителей наций. Соответственно распространено мнение, что именно одаренные Авраамом и отосланные им на Восток сыновья Ктуры и есть родоночальники восточных учений. Следует отметить, что это не противоречит данным исторической науки, согласно которым ведическая литература зародилась не ранее XIV века до н.э., т.е. через три века после эпохи Авраама.
Восточные религии, главными из которых являются индуизм, буддизм и даосизм - это мировые, универсальные религиозные системы, в своей основе противостоящие монотеизму. Монотеистические религии исповедуют веру в единого Бога и в воскресение из мертвых, - восточные же, на вид вроде бы также говорящие о "едином Боге", учат о вечном противостоянии материи и духа и о вечном перевоплощении. Они стремятся не к воскресению, а к противоположной цели - к развоплощению. Монотеизм строится на откровении, на познании "сверхъестественной" воли, управляющей миром, восточная мудрость - так или иначе на умозрении, на постижении всех тонкостей "естественного" управления.
Вот в каких словах противопоставляет пафос этих систем Н.Бердяев: Все здесь "основано на страшной и неотвратимой закономерности, она переносится в самую глубину божественной жизни. Кармическая судьба - справедлива и закономерна, и она не знает прощения и пощады, не знает любви и свободы... От восточной теософии, от учения о Карме веет кошмаром неискупленного прошлого, простирающего свои нити на бесконечное будущее..."
В свете сказанного восточные религии могут представиться угрозой иудаизму, нечистотой, противостоящей "чистоте". Однако при этом важно понимать, что в аспекте "естественного" управления миром восточные религии обладают сведениями ("имена от нечистых сил"), которые важны и интересны сами по себе. Разумеется, иудей относится к этим религиям с осторожностью, во избежании поклониться "чужому божеству". Однако, как говорится об этом в трактате Хулин, неевреи не совершают ничего предосудительного, участвуя вне Эрец Исраэль в подобных культах. В этом смысле (по меньше мере в этом смысле), восточные религии выступают как самое классическое "будничное".
Мы уже усвоили, что одних и тех же персонажей можно рассматривать то как "нечистых", т.е. иудаизм отрицающих, то как "будничных", т.е. конструктивно иудаизм ("святое") дополняющих. Причем одним из центральных критериев при такой оценке служит отношение к самому принципу дополнительности ("святого" и "будничного"). В той мере, в какой какая-то внешняя по отношению к иудаизму религиозная система этого принципа придерживается - она относится к миру "будничного". И в той мере, в которой она принцип дополнительности отрицает, она относится к миру "нечистоты".
"Будничное" и "нечистое" взаимопревращаемы, что мы видим на примере самых разных персонажей книги Берешит. Однако особенно интересно рассмотреть в этом отношении религии потомков Авраама от Ктуры, в силу их "естественности", т.е. отдаленности от света Торы.
В основе восточных религий лежит представление о снимающем все полярности Едином. В этих религиях отсутствует какой-либо аналог принципа дополнительности, благодаря чему они тяготеют к синкретизму, т.е. признают все существующие веры проявлением какой-то единой мировой религии.
"Существует лишь одна Истина, - провозглашает йог Рамачарака, - люди же называют ее разными именами. Вне времени и пространства, вне всяких законов причинности вечно пребывает Единое - Все".
Действительно, эту интуицию запредельного Единого мы встречаем и в индуизме, и в буддизме, и в даосизме: "Бытие едино, мудрецы же называют его различно: Агни, Яма, Матаришва", - говорится уже в Ведах (1.164).
Итак, существенно рознясь в некоторых пунктах, все восточные религии вместе с тем видят друг в друге как бы различные аспекты единой религиозной системы. Между тем общая концепция этой системы была блестяще сформулирована как раз не на востоке, а на западе, в греческой философии, и прежде всего в неоплатонизме.
Именно в античной философии общерелигиозная интуиция укорененности всего сущего в неком Едином истоке блестяще увязана с чисто рациональным анализом, с тем, что впоследствии европейцы прозвали "естественным светом разума". Вот, например, как учит о Едином Плотин: "Одно-единственное... ничем не ограничивается, и не подлежит ни мере, ни числу; оно не ограничивается ни чем-либо другим, ни самим собою, ведь тогда Единое было бы двумя. Тем более оно не есть фигура, потому что не имеет ни частей, ни формы".
Размышляя, греческий мудрец научился соприкасаться с запредельными мирами. При этом греческая философия в предельно ясной всеобщей форме выразила основную идею "естественной", т.е. непросвещенной светом Торы религиозности.
Однако прежде чем сказать, в чем эта идея состоит, я напомню, что неоплатонизм, как и античная греческая философия вообще - это пожалуй, единственное значительное явление духовной жизни человечества, которую иудаизм не возводит к Аврааму. Греческая философия - эта неотъемлемая составляющая европейской культуры - в сущности, единственное сопоставимое по своей мощи с иудаизмом явление духа, - согласно библейской генеалогии восходит к Яфету.
Римляне, также не чуждые философии, но прежде всего прославившиеся своими военно-политическими достижениями и системой юридического права, были однозначно возведены иудаизмом к потомкам Эсава, т.е. к сыну не только Авраама, но и Ицхака. Однако греки этой чести избежали.
Привязав греков к Яфету, соответствующему "будничному" доаврамитического человечества, евреи и возвысили греков, и одновременно предельно отдалили их от себя. В любом случае эта генеалогия указывает на то, что согласно еврейскому видению религия и философия восходят к различным духовным корням, что место философии уникально и ни с чем не схоже, что мировоззрения делятся на философские и все остальные.
Но в чем же главное отличие "будничной" философии "единства" от "святой" религии "дополнительности"? В том, что первая имеет дело с организмом, а вторая - с личностью. Единый Бог евреев - это живая заинтересованная в человеке личность. Единое индуистов и эллинов - это бесстрастная надличностная реальность. Личный Бог Израиля стоит над законами, задает их. У язычников, наоборот, безличные законы возвышаются и над богами и над людьми.
"Почему боги любят добро - потому что оно добро, или потому оно добро, что его любят боги?" - этот ребром поставленный вопрос Сократа (в диалоге Евтифрон) радикально отличает "сверхъестественного" человека от "естественного"; монотеиста от язычника. Для эллинов боги потому любят добро, что оно добро (таков и был ответ самого Сократа), для иудея добро потому добро, что его любит Бог. Как сказал р.Йоханан б.Закай: "Ни мертвое тело не оскверняет, ни вода не очищает, но так повелел Господь Пресвятой и мы не вправе нарушить Его повеление".
Эти два ответа порождают две философии: философию органического единства и философию единства личностного. Первая философия - эллинская, вторую условно можно было бы назвать иудейской.
Такая философия, правда, никогда специально иудаизмом не разрабатывалась, более того, евреи всегда философствовали в тон эллинам, тем не менее, если выявить главное зерно иудейской позиции на интеллектуальном уровне, то она обернется именно философией дополнительности, философией личности, которая не "суммируется" с другими личностями, в том смысле, что не порождает следующей более ценной реальности (один человек не менее ценен, чем все человечество).
В органических системах части по-солдатски подчинены целому. Клетки объединяются в органы, органы в организм, организмы в стаи. В органических системах каждый следующий уровень "ценнее" предыдущего. И это непреложная данность для античной философии, учащей об иерарахическом устройстве мира, в котором Единое эманирует во многое.
Между тем в системе иудаизма наряду с представлением об органическом иерархическом устройстве есть представление также и о личном начале, нарушающем всякую органическую субординацию. Часть в системе иудаизма может превращаться в целое. Более того, именно на этом превращении части в целое и строится избрание, строится разделение на "святое" и "будничное", каждое из которых - это все мироздание: "Ведь у Господа, Бога твоего, небо и небеса небес, земля и все что на ней. Но только отцов твоих благоволил Господь любить и избрал позднейшее потомство их, вас, из всех народов, как это ныне" (Дварим 10.14-15)
Израиль - это "святое"; все прочее человечество, в том числе человечество, просвещенное не светом Торы, но лишь естественным светом разума - это "будничное". И эти "противоположности" предназначены не для того, чтобы сняться и раствориться в "абсолюте", в "Едином - Всём", а для того, чтобы обнаружив свою взаимобусловленность, свою взаимную дополнительность, совместно исправлять мир.